Здесь следует сделать различие между фашизмом и национал-социализмом; хотя обе идеологии принадлежат к одному и тому же идеологическому сегменту, они существенно различаются в деталях. Обе основаны на грубой версии диурни- ческого мифа, но проявляется это по-разному. В центре фашистской идеологии стоит «государство», понятое как «абсолютное государство»267 (Дж. Джентиле) или «тотальное государство», призванное сплотить все уровни населения в едином процессе державостроительства. Классовые противоречия снимаются в идее «корпоративности», то есть в распределении населения не по классам, а по профессиональным ролям в общем порыве к созданию мощного государства. Справедливость реализуется не через материальное уравнивание (как в коммунизме) и не через равенство стартовых возможностей (как в либерализме), а через дифференциацию политико-государственных функций, каждая из которых является частью целого политико-государственного организма. Государство здесь мыслится как высшая ценность, а враги государства — внешние и внутренние — помещаются в раздел логического (интересы) и мифологического (архетипы) зла. В национал-социализме государство также является высшей ценностью, солидарность высших и низших классов также стоит в центре идеологии, но к этому добавляется расовое учение — представление о «высших» и «низших» расах. Здесь диурн приобретает особенно варварский германско-языческий характер, поскольку на так называемые «низшие расы» (евреев, африканцев, мулатов, цыган и даже славян) проецируются демонические образы зла, ночи, звериности (териоморфизм), всевозможных грехов и пороков и т. д. Расизм был вообще не свойственен фашизму, но составлял важную часть учения национал-социализма. Кроме того, харизматичность вождей в фашизме и национал-социализме также различалась по степени мифологизации — в Италии дуче мыслился как великий политический деятель наподобие Гарибальди (1807-1882) или Мадзини (1805-1872), а Гитлер (1889-1945) для национал-социалистов был скорее языческим мессией, воплощением германского божества войны и победы — Вотана. Мифологичность германского нацизма была на порядок глубже и предрацио- нальнее, нежели в случае итальянского фашизма. Но это не мешало тому, что в целом национал-социализм оперировал с целой серией довольно рациональных моделей и теорий, формирующих структуры его специфического социального логоса. В той или иной степени сотрудничали с национал-социалистами такие выдающиеся мыслители, рационалисты и гиганты современной науки, как философ Мартин Хайдеггер (возможно, крупнейший философ ХХ века), юрист и философ Карл Шмитт, социолог-классик Вернер Зомбарт, культуролог и социолог Освальд Шпенглер, философ Людвиг Клагес, писатель Эрнст Юнгер и его брат публицист Фридрих Георг Юнгер (1898-1977) и сотни других выдающихся интеллектуалов, свободно и в совершенстве владеющих всем арсеналом европейского логоса. Архаизм диурна в его первозданном виде в национал-социализме уживался с высоким уровнем рационализма и логоцентризма. Современные исследования отношения национал-социализма к мифу показывают, что помимо официальной и довольно слабой версии искусственной неомифологии, изложенной в книге нациста Альфреда Розенберга (1893-1946) «Миф двадцатого столетия»268, где основные темы этой идеологии представлены в упрощенно-карикатурном виде, имелись более глубокие мифологические корни, которые надо исследовать через пересмотр самой структуры культуры Модерна. Так, в частности, философы Франкфуртской школы пришли к выводу, что «после Аушвица надо мыслить по-другому», основав на анализе феномена национал-социализма и совершенных им зверств, геноцида, массовых убийств и т. д. развернутую критику всей эпохи Просвещения, допустившей подобные явления не на периферии «просвещенного мира», а в самом центре Европы, на пике становления современной «гуманистической», демократической цивилизации269. Развитие этой критики вело напрямик к Постмодерну и вскрытию мифологической, «репрессивной», «тоталитарной» сущности Нового времени (например, у М. Фуко, Ж. Делёза и других). Поэтому идеология фашизма и особенно его практика оказали существенное влияние на формирование социологической и философской парадигмы, пришедшей на смену Модерну.