§ 4. Полипарадигматизм социологии и проблемы ее научного единства
Предмет особого разговора, связанного с научным статусом социологии в современное время,— это ее полипарадигматизм (фрагментация). Это подразумевает, что социология как наука не воплощает в себе единство целей и методов исследования, а также говорит об отсутствии устоявшихся критериев относительно научной ценности различных теорий и концепций, выступающих от имени данной дисциплины. В социологии, как известно, существует ряд конкурирующих между собой школ и направлений, научные результаты которых подчас трудно сопоставимы друг с другом. Было бы непростительной ошибкой сразу задаться целью считать, что какие-то социологические школы и их методы познания абсолютно верны, а остальные во всем неправы и не могут служить основанием для познания общественной жизни. Абсолютизация исследовательских принципов, методов познания и оценки характера общественно-исторического развития, представленных в одной школе, может привести лишь к догматизму и научной стагнации. Не избежал теоретико-методологического и идеологического кризиса структурный функционализм, господствовавший длительное время не только в США, но и в Западной Европе. Это способствовало радикализации социологических взглядов, которые по замыслам их основателей (например, А. Гоулднера) должны были прийти на смену официальной социологии «структурного функционализма», стоящей на службе социально-политической системы. Существующее многообразие социологических школ и направлений можно разделить по уровням охвата (осмысления) социальной действительности. Так, выделяют макро- и микросоциологиче- ские теории, ориентированные соответственно на исследование общества в целом и крупномасштабные социальные явления (социальные институты, организации, классы, национальные образования и др.) и сферы непосредственного социального взаимодействия, межличностные отношения, сферы повседневной реальности и отдельных частных проблем. К макросоциологическим теориям, как уже отмечалось, относят прежде всего марксистскую концепцию, структурный функционализм, а также различные варианты интерпретаций этих научных парадигм (неомарксизм, неофункционализм) и др. Микросоциология представлена концепциями, которые в большей степени связаны с проведением эмпирических исследований и ориентированы на решение конкретных, частных согщальных проблем. Микросоциологические концепции имеют различные теоретико-методологические основания как позитивистского (а подчас прагматического) характера (теория социального обмена, теория рационального выбора и др.), так и антипозитивистской направленности (символический интеракционизм, этнометодология и др.). В социологии с момента ее становления и на всем протяжении XIX в. и вплоть до 20-х годов XX в. господствовала макросоциоло- гическая ориентация. Интенсивное формирование микросоциологии как самостоятельной сферы социологического знания началось в 20- 30-е годы. Оно было вызвано широким проведением эмпирических исследований и включением их данных в структуру принятия управленческих решений в различных сферах общественной жизни от индустриального производства до социального обеспечения. Резкое размежевание на макро- и микросоциологию (и прежде всего в США) произошло в 60-е годы. Это размежевание можно рассматривать, с одной стороны, как результат общей дифференциации социологического знания, вследствие чего возникли десятки новых отраслей (и подотраслей) социологии, а с другой — невозможностью их интегрировать в единую теоретико-методологическую систему структурного функционализма, который выступал в качестве господствующей парадигмы научного знания, хотя это утверждение может служить лишь в качестве общей посылки для объяснения ситуации, возникшей в социологической науке. Этому способствовала, к примеру, и внутренняя логика развития самой социологической теории и широкое проникновение в структуру ее знания психологии и социальной психологии, и разнонаправленность и разномасштабность решаемых задач, а также общий дух прагматизма и утилитаризма, который господствовал в американской социологии со дня ее формирования и т. д. Речь идет об определяющей тенденции развития социологии, которая ассоциируется прежде всего с США‡. Безусловно, как в СССР (в те времена), так и в ведущих социологических странах Западной Европы (несмотря на огромное давление и влияние американской социологии) существовала своя специфика развития взаимоотношений между макро- и микросоциологией. Между представителями макро- и микросоциологии существуют не только расхождения, связанные с пониманием уровня обобщения и предмета исследования, но это относится и к характеру используемых понятий, и принципам формирования социологического знания. Итак, широкое развитие эмпирических исследований, а также специализация социологического знания и создание специализированных «теорий» способствовали значительному увеличению школ и направлений в социологической науке. Этот процесс зашел настолько далеко, что социологи вынуждены подчас тратить больше времени на внутренние дебаты и попытки консолидации, чем на конструктивное обсуждение конкурирующих теоретических концепций. В конце 80-х годов XX в. кризис в развитии социологической науки стал настолько очевиден, что известный французский социолог Р. Будон вынужден был поставить перед социологическим сообществом вопрос: «Превратится ли социология когда-нибудь в нормальную науку?» Хотя постановка проблемы относительно кризиса в социологии в научных кругах и носила конструктивный характер, все же вокруг нее формировались «апокалиптические настроения»24. Очевидно, что данный кризис нельзя объяснить, выдвинув в качестве основы какую-то одну причину. Чтобы была более понятна ситуация, создавшаяся в социологии на рубеже XX и XXI вв., необходимо сделать небольшой исторический экскурс, который в известной степени проливает свет на некоторые аспекты того, что обозначают термином «кризис». Как показывает история развития социологической науки, она по своей природе плюралистична. Это во многом обусловлено как спецификой предмета ее исследования — общества — равнонаправленно- стью сил, участвующих в социально-историческом процессе, сменой приоритетов развития, а также культурных и научных образцов, которым следует сообщество социологов и его отдельные участники. Однако этот плюрализм в отражении общественной жизни, безусловно, имеет свои пределы и возможен до тех пор, пока он не разрушает научных принципов мышления и основополагающих ценностей, на которых строится сама жизнь. Разрушение теоретических основ социоло гии, ее единства под «невинной идеологией» плюрализма есть разрушение самосознания, самоосмысления общества и это уже социальная проблема для людей. По поводу плюрализма в социологической науке существуют две противоположные точки зрения. Сторонники одной призывают отказаться от попыток создания единого научного фундамента социологического знания и признать закономерным факт теоретического и методологического плюрализма. В то же время в социологии сохраняется устойчивая тенденция придать социологическому знанию большую целостность и взаимосвязанность. Эта позиция нашла свое отражение в работе XV Всемирного социологического конгресса, который прошел в 2002 г. в Австрии. Тема конгресса была сформулирована следующим образом: «Социальный мир в XXI столетии: противоречивое наследие и нарастающий вызов». Различные аспекты критики научного состояния социологии подчас не имеют под собой объединяющего момента. Но одна из главных направленностей этой критики связана с тезисом исторического релятивизма, утверждающего, что существуют только исторически особенные явления и нельзя открыть никаких общих законов, применимых к любому времени и месту. С этим связано также положение о том, что детерминистские законы в обществе не существуют, поскольку социальное действие состоит из ситуационных толкований, основанных на человеческой субъективности, рефлективности и творческой способности. По мнению П. Штомпки, такое разрушение научной социологии совершается во многом под лозунгом «постмодернизма». Представители этого направлений социологии, подчеркивает польский ученый, признают значение науки и необходимость научных подходов при изучении природы, техники, но отбрасывают идею выявления каких-либо закономерностей и взаимосвязей в общественной жизни, трактуя эту жизнь как сферу господства абсолютных случайностей, как область, в которой царит стихийность, неустойчивость, фрагментарность не связанных друг с другом явлений. Правда, по убеждению П. Штомпки, это направление имеет маргинальное влияние на то, чем занимаются социологи во всем мире, и можно считать, что «это направление останется кратковременным отклонением общественной мысли, которое быстро сойдет на нет, чем-то вроде тупикового варианта в развитии данной научной дисциплины»25. Проблема кризиса социологии с познавательной и методологической точки зрения, а не в меньшей степени и с социально-политической, настолько глобальна и глубоко уходит своим корнями в истори ческое прошлое социальных наук (а не только социологии), что ее не только решить, но и даже кратко осветить в задаче учебного характера просто невозможно. Здесь сошлемся лишь на некоторые общие выводы, сделанные в связи с этой проблемой Р. Коллинзом — профессором Калифорнийского университета в статье «Социология: наука или антинаука?». Как он пишет, социология, подобно многим другим дисциплинам, может иметь дело с эмпирическими описаниями; она может обсуждать моральные проблемы; предлагать или отвергать планы практических действий и сравнивать существующие условия с идеалами; обсуждать основополагающие методологические и другие метатеоретические вопросы. Но главный род деятельности, который дает социологии интеллектуальное оправдание, — это, подчеркивает американский социолог, формулировка обобщенных объяснительных принципов, организованных в модели глубинных процессов, порождающих социальный мир. Именно эти процессы определяют, каким образом конкретные условия порождают конкретные результаты. Эти обобщенные способы объяснения и составляют науку. В этом отношении, по мнению Р. Коллинза, социология имеет основные контуры таких моделей, простирающихся от микросоциологии через теорию формальных организаций до макросоциологии. Социология, пишет он далее, вовсе не обречена на научную несостоятельность. Те, кто атакуют научную социологию, обычно сражаются с карикатурой на «позитивизм» в самом узком его значении26. Совершенно справедливы его слова: «Чтобы продвинуться в социологии, нам нужен дух благородства, а не дух фракционного антагонизма (...) Построение социологического знания —это коллективное предприятие и в более чем одном измерении»27. Одну из причин кризиса социологической науки социологи видят в отсутствии единой теории. Эта точка зрения развернуто представлена Н. Луманом еще в 1984 г. в его книге «Социальные системы. Очерк общей теории». Объяснение кризиса в социологии, данное Н. Луманом, вполне очевидно, ибо количество точек зрения в теоретической социологии стало уже необозримым, а попытки обоснования единства дисциплины кажутся сегодня почти бесперспективными. Сложившаяся ситуация, по Н. Луману, усугубляется еще и тем, что плюралистическое понимание науки позволяет каждому согласовывать свои понятия лишь со своими теоретическими интенциями, признавая за другими только свободу делать то же самое, но по-своему. Кроме того, в условиях постмодерна к этому добавляется еще и «инфляция» истины как значимого для науки средства коммуникации, поскольку каждая теория формулирует свои собственные критерии истины. Н. Луман долгое время считался социологом, который не просто критически высказывался относительно отсутствия единой теории, но и работал над ее созданием. Он попытался повторить то, что в свое время сделал Т. Парсонс, и на что никто длительное время не решался. Правда, его опыт создания «супертеории» подвергся значительной критике, причем среди своих же соотечественников^8. Как считают, более основательную попытку преодоления муль- типарадигматизма как «основного дефекта и основного показателя» кризиса социологии предпринял в семитомной «Социологии» другой немецкий исследователь, профессор Мангеймского университета X. Эссер29. Его исходная теоретическая установка, направленная на преодоление мультипарадигматизма в социологии, связана с теорией рационального выбора, а свой подход он называет «объясняющей социологией». Социологическая версия теории рационального выбора возникла в США как один из вариантов противостояния гегемонизму структур- но-функционального анализа. Центральным пунктом анализа в этой теории выступает не социальная система (общество или группа), а индивид, его поведение и механизмы действия. Этот подход уходит своими корнями в концепцию американского бихевиоризма. Свою научную значимость в социологии теория рационального выбора получила благодаря усилиям Дж. Коулмена, который в 1989 г. основал журнал «Рациональность и общество» и опубликовал очень влиятельную книгу «Основания социальной теории» (1990). Дж. Коулмен видел свою задачу в том, чтобы создать теорию, которая будет в состоянии объяснять переходы с микроуровня действий на макроуровень норм, социальных ценностей, статусного распределения и социального конфликта. С его точки зрения, наиболее оптимальным вариантом построения такой интегрированной социологической концепции могла стать экономическая теория и, в частности, теория рационального выбора (ряд американских ученых за разработку теории рационального выбора в 1994 г. получили Нобелевскую премию по экономике). Экономическая версия теории рационального выбора, по Дж. Коулмену, позволяет в процессе анализа перемещаться между уровнем индивидуального действия и уровнем функционирования системы в целом. Как он подчеркивал, при двух допущениях — что люди действуют рационально и что идеальными рынки становятся, если взаимодействия осуществляются сполна, — экономический анализ связывает макроуровень функционирования системы с микроуровнем индивидуальных действий. Именно благодаря усилиям Дж. Коулмена теория рационального выбора стала в социологии самостоятельной концепцией. Правда, тео рия рационального выбора, несмотря на многочисленных сторонников, в то же время в социологии представляет собой мишень для серьезной критики30. Главное, что теория рационального выбора, использовав некоторые базовые принципы экономической науки, стала одной из важных теоретических моделей, нацеленных на интеграцию макро- и микроподходов в исследовании общества с социологической точки зрения. Такую задачу и взял на себя X. Эссер, стремясь связать в единую объясняющую теоретическую систему номиналистические (мик- ротеоретические) и реалистические (макротеоретические) подходы. По мнению X. Эссера, многие идеи теории действия, символического интеракционизма, этнометодологии, феноменологической социологии, а также теории социальных систем вполне совместимы. В этом плане его теория «объясняющей социологии», хотя и базируется на теории рационального выбора, он тем не менее значительно расширил ее границы и возможности охвата явлений социального мира. X. Эссер попытался в своей интегративной теории учесть по возможности широкий круг социальных процессов и, в частности, таких как материальные интересы, институциональные правила, культурные характеристики, анализ ситуаций и ряд других аспектов, которые не могли быть представлены в теории рационального выбора. В качестве важного методологического аспекта, связанного с построением интеграционной теории, X. Эссер ратует за общественные нормы как в естественных, так и общественных науках. Причем в качестве элемента, объединяющего его подход с естественными науками выступает единичный акт выбора, предпринимаемый рациональным актором. Общий теоретический смысл позиции X. Эссера состоит в том, чтобы индивид был исходной точкой отсчета, а коллективные феномены могли и должны быть объяснены как результаты индивидуальных действий. Тем не менее немецкий социолог стремится избежать крайностей подобного индивидуалистического методологического подхода. Он ориентирует на то, что связь человека и общества идет не только снизу, т. е. от микро, вверх — к макро, но и в обратную сторону — от макро к микро--к индивидуальному действию. Здесь стоит еще раз подчеркнуть, что не социальные образования сами по себе выступают у X. Эссера двигателями процессов, а акторы, их проблемы, их видение, ситуации, как и возникающие на этой основе действия с определенными последствиями. В целом, свою разработку X. Эссер называет теоретической интеграцией социологических парадигм в один всеобъемлющий концепт социологического объяснения, которое, по его убеждению, позволя ет преодолеть существующую фрагментацию социологической науки. Как показала дискуссия вокруг работы X. Эссера, его претензии на преодоление мультипарадигмальности в социологии не лишены основания31. Публикации последних лет по теоретической социологии наводят на мысль, что центр научных поисков в этой сфере постепенно сдвигается от США к Германии. Она, как известно, в этом плане имеет фундаментальную традицию. Проблема научного единства социологии, отход ее от того состояния, которое называют сегодня мультипарадигматизмом, во многом связана с изменением предмета социологического познания, а также понимания того, что такое социальная теория и насколько распространяется уровень ее «компетенции» относительно объяснения социальной действительности. Существующие социологические теории, как правило, страдают односторонностью, поскольку концентрируют свое внимание лишь на конкретных уровнях анализа или отдельных проблемах. Именно эта односторонность и способствовала росту среди многих социологов интереса к более целостному подходу и созданию интегральной теории. Хотя понятно, что в своей практической деятельности социологи так или иначе используют и обращаются к теоретическим положениям своих оппонентов. Создание интегрированной парадигмы — это не просто устранение сегодняшнего теоретического многообразия, а поиск логических путей взаимоперехода между различными уровнями социального анализа, а также разрешение конфликта и противоречий в социологической теории. Создание интегрированного социологического подхода (парадигмы) к видению социального мира связано не только с трудностями чисто логического и методологического характера, но и имеет чисто личностные и социально-политические основания, чтобы «любыми способами защитить свою теоретическую территорию». Понятно, что принятие интегрированной парадигмы — это значит отбросить убеждение в конечной истинности чей-то излюбленной теории, а это интеллектуально непростая задача. По мнению социологов, выступающих за интеграцию социологического знания, именно «преодоление массовой боязни обширного интеллектуального пространства представляет величайшую сложность для принятия интегрированной парадигмы»32. 1 Российская социологическая энциклопедия. М., 1998. С. 367-368. 2 Миасионис Дж. Социология: 9-е изд. СПб., 2004. С. 40. 3 Социология: Основы общей теории: Учебник для вузов / Отв. ред. Г. В. Осипов, Л. Н. Москвичев. М., 2005. С. 71. 4 Там же. С. 74-75. 5 Ритцер Дж. Современные социологические теории: 5-е изд. СПб., 2002. С. 571-572. 6 Миасионис Дж. Социология. С. 42. 7 Там же. С. 47. 8 Там же. С. 50. 9 Штомпка П. Социология: Анализ современного общества. М., 2005. С. 20. 10 Гидденс Э. Социология. М., 1999. С. 32. 11 Поппер К. Разум или революция? j j Эволюционная эпистемология и логика социальных наук: Карл Поппер и его критики. М., 2000. С. 323. 12 Круглов А. Ю. 1) Методология социологического исследования на основе системы компьютерно опосредованной коммуникации. СПб., 2005; 2) Компьютерно опосредованная коммуникация как социальное явление. СПб., 2002. 13 Гидденс Э. Социология. С. 38. 14 Поппер К. Логика социальных наук // Эволюционная эпистемология и логика социальных наук... М., 2000. С. 307. 15 Там же. С. 305. 16 Там же. С. 307. 17 Там же. 18 Там же. С. 305. 19 Кареев Н. И. Введение в изучение социологии: 2-е изд. СПб., 1907. С. 331- 332. 20 Гоулднер А. У. Наступающий кризис западной социологии / Пер. с англ. СПб., 2003 (репринт с изд. 1971 г.). С. 37. 21 Там же. С. 37-38. 22 Там же. С. 39. 23 Там же. С. 51. 24 Балог А. Социология — мультипарадигмальная наука? // Социологические исследования. 2002. № 7. 25 Штомпка П. Социология. С. 16. 26 Коллинз Р. Социология: наука или антинаука? j j Теория общества: Фундаментальные проблемы. М., 1999. С. 38. 27 Там же. С. 67. 28 Вагнер Г. Социология: к вопросу о единстве дисциплины // Теория общества... С. 236-256. 29 Esser Н. Soziologie: Bde 1-7. FYankfurt-am-Maine, 1993-2001. 30 Ритцер Дж. Современные социологические теории. С. 346-356. 31 Романовский Н.В. Мультипарадигмальная социология — auf Wiedersehen? // Социологические исследования. 2005. JV* 12. 32 Ритцер Дж. Современные социологические теории. С. 579-580.