Социальные противоречия и конфликты периода «перестройки»

Мы подошли к трагическому периоду в истории русского и других народов, живших совместно в дореволюционной России и Советском Союзе, который в новых условиях продолжил тысячелетнюю историю российской государственности.

Здесь, что ни слово, то передержка. Западно-европейские страны одна за другой с легкостью капитулировали перед Гитлером; Англия получила отсрочку и устояла потому, что с осени 1940 г. вступил в силу план «Ост» и началась передислокация германских войск на Восток. Разгром германо-фашистских войск был осуществлен по существу в единоборстве (до лета 1944 года) Советской Армией, она спасла мир от фашизма, а советское общество, несмотря на страшные потери, смогло быстро восстановить хозяйство и достигло бы несравненно больших успехов, если бы не навязанная бывшими союзниками гонка ракетно-ядерных вооружений и усиливающееся экономическое давление.

Им с полным основанием возражают не только здравомыслящие, объективно оценивающие ситуацию ученые внутри страны, но и некоторые выдворенные в свое время из России брежневскими властями «эмигранты поневоле». Так, известный философ и социолог А. Зиновьев в выступлении по российскому телевидению говорил: «Систему у нас разрушили снаружи и изнутри искусственно. Не само общество и государство распалось, пришло в негодность, как внушает нам нынешняя пропаганда, а его разрушило предательство, подлое поведение руководства, интеллигенции с 1985 года» [14]. А. Зиновьев совершенно прав, выдвигая на первый план внешний фактор и рассматривая внутренний как существенный, но вспомогательный. Но слова «предательство», «подлое поведение» носят оценочный характер, они справедливы в отношении одних и несправедливы к другим, да и вообще не могут заменить социологического анализа. Почему Горбачев в решающих переговорах с Бушем и Колем «сдал» интересы Советского Союза? Каковы были мотивы, определившие поведение лидеров союзных республик в 1989-91 годах, вплоть до сговора трех в Беловежской Пуще? Почему определенные круги элитарной интеллигенции в Москве и Ленинграде, а также в столицах республик, жаждали развала Союза и способствовали этому? Все эти действия лиц и групп были социально обусловлены, они, на наш взгляд, были следствием назревания глубоких внутренних противоречий. Они развертывались одновременно с изменениями в социальной структуре, о которых говорилось ранее. Это противоречия, в которых соци- ально-классовые и национально-государственные моменты сплелись воедино. Особо следует отметить рост противоречий внутри номенклатурного слоя: между центральной бюрократией и местной, которая в союзных и автономных республиках была скомплектована в основном из интеллигенции «титульных» наций и «сработалась», «спелась» с национальной «теневой» буржуазией, а в ряде случаев и с организованной преступностью.

Первоначальной целью «перестройки» было заявлено ускорение экономического развития, с тем чтобы прирост национального дохода увеличить с 3 до 5% ежегодно и за этот счет добиться существенного продвижения в решении социальных проблем. Однако коренных изменений экономических отношений и хозяйственного механизма в планах руководства не оказалось. Призыв к мобилизации организационных и социальных резервов повис в воздухе, при сложившейся системе управления резервам неоткуда было взяться. Рост ВНП и национального дохода официально был декларирован в 3 % годовых, но статорганы шли на обман, на деле он был нулевым. Без решительного снижения удельного веса военных расходов, конверсии военного производства и структурной перестройки народного хозяйства достигнуть декларированных целей было невозможно.

Вместо заявленного обновления социализма страна быстро двигалась к развалу экономики, прежде всего — к дестабилизации финансовой системы. Один из первых шагов был сделан в 1986 году, когда Постановлением Совмина СССР № 1115 было разрешено повышение зарплаты в отраслях материального производства на 30 %. Возрастание денежной массы не было подкреплено соответствующим наращиванием объема производства в отраслях группы Бив сельском хозяйстве. Вслед за этим стали подтягивать оплату труда во всем хозяйстве. Равновесие на потребительском рынке было нарушено, дефицит товаров стал причиной подавленной инфляции, дефицит бюджета стремительно возрастал (это скрывалось от общественности), золотой запас страны был почти полностью израсходован для покрытия импорта продовольствия и ширпотреба, нарастала внешняя задолженность.

Особо важная роль в дестабилизации социально- экономического положения принадлежала Законам о промышленном предприятии и о кооперации, принятым в 1988 г. Безналичные деньги, «перекачиваемые» в наличные со счетов предприятий и организаций созданными на предприятиях кооперативами, шли на личное потребление, накопление первоначального капитала «кооператорами» и полностью дестабилизировали денежное обращение. Приведем один пример.

Ухудшение продовольственного и прочего снабжения, всеобщий дефицит и бесконечные очереди — таковы были факторы, определившие социальную напряженность, прежде всего в больших городах, рост массового недовольства политикой властей и номенклатурой, ответственной за эту политику. Рост стихийного недовольства значительной части населения позволил радикал-либеральной интеллигенции, обратившей свои взоры на Запад, возглавить многотысячные демонстрации и митинги в Москве и других центрах, забастовки шахтеров и других слоев рабочего класса. Социальная ситуация была совершенно расшатана.

Следующий этап развития противоречий наступил в 1991 году, когда на первый план вышло отмеченное выше противоречие внутри номенклатуры — между центральными и республиканскими властями, которое всегда существовало в форме споров между союзной (ЦК КПСС, министерства, госкомитеты) и республиканской бюрократией по поводу дотаций из союзного бюджета, соотношения цен на производимые товары, выделяемых средств на капитальное строительство и т. д. Рост производительных сил и развитие культуры в республиках стимулировали численный рост этого слоя и его «коренизации» за счет интеллигенции «титульных» наций.

Руководство СССР колебалось, переходя от политики заигрывания и уступок к силовым методам воздействия (Вильнюс, Баку, Тбилиси и др.). В1989 году еще было возможно, на наш взгляд, преобразование Союза на конфедеративной основе в отношениях со странами Прибалтики при сохранении федерации между остальными республиками.

Самым тяжелым по своим последствиям было поведение руководства РСФСР после избрания президентом в 1990 году Б. Н. Ельцина. Оно тоже требовало «суверенитета», «независимости» России от центрального правительства в Москве, которое по сути представляло интересы России, понимаемой в историческом ее значении. Без поддержки российского руководства, выражавшего интересы части номенклатуры в Москве и ряде регионов РСФСР, в т. ч. автономий, развал СССР не состоялся бы. Провал в августе 1991 г. последней попытки сохранения Союза из-за неумелых действий ГКЧП был дан последний толчок для провозглашения союзными республиками полной независимости. В сентябре полную «не- залежность» провозгласила Украина — вопреки итогам референдума весной того же года, когда 70 % населения высказались за сохранение УССР в составе Союза. Беловежское соглашение в декабре 1991 г. правителей Российской Федерации с тогдашним руководством Украины и Белоруссии поставило на союзном государстве окончательно крест, лишив подобия власти номинально еще занимавшего президентское кресло в Кремле Горбачева. Последовавшее вслед за ним алма-атинское соглашение довершило распад Союза.