Известно, что социология в концепции О. Конта претендовала на статус общей науки об обществе, стоящей над всеми общественными науками. На эту же роль с самого начала претендовала и философия, с чем не соглашались О. Конт и его последователи — социологи- позитивисты. Претензии обеих наук на общее учение об обществе сохраняются и поныне, что усложняет решение вопроса. Со стороны социологии на общее социологическое учение в наше в время предъявляют права структурно-функциональная (системная) теория Т. Парсонса, теория социального действия (А. Турен), теория коммунитивного действия (Ю. Хабермас) и многие другие социологические теории. Подобные попытки имеют место и в философии, в частности, со стороны социальной философии, которая нередко отождествляет себя с общей теоретической социологией (С. Л. Франк). Можно ли принять подобное решение проблемы, т. е. путем противопоставления социологии и философии в их притязании на общую теорию об обществе? Что касается социологов, отрицающих значимость философской науки для познания общества, и претендующих на роль единственных представителей общей теории общества, то они для этого не имеют достаточных оснований и подвергались справедливой критике (например, со стороны Р. Миллса). Вне связи с философией социология остается специальной наукой. «Первоначальный оптимизм социологов, некогда видевших в своей науке единственно возможную социальную теорию столь высокого ранга абстракции, претендующую на уяснение фундаментальных параметров общественно-исторической реальности, не оправдался именно потому, что (...) традиционные философские вопросы остаются вне его (социологического знания) компетенции (...) Социология, подобно другим социальным наукам, не может и не должна собственными средствами обосновывать существование исследуемой ею общественной реальности и исследовать ее онтологические основания»24. Между тем теоретическая социология не может обходиться без социальной онтологии, социальной гносеологии и метода. Их устранение из социологии низводит ее до так называемых теорий среднего уровня, пригодных лишь для эмпирических исследований в условиях их эмпирической верификации. В этом случае, если и говорится об общей социологии, то общей она остается лишь номинально — по отношению к своим отраслевым и прикладным разветвлениям и для обслуживания студентов кафедрами общей социологии (подобно кафедрам общей физики или биологии). Взаимное отторжение социологической теории и социальной философии оказалось результатом не только ориентации социологических учений на идеал позитивистской социальной науки, но и следстви ем того, что сама социальная философия мало обращалась к анализу социальной реальности, обходила коренные вопросы социальноисторического развития человеческого общества25. Эти вопросы оставались на периферии позитивистских, постпозитивистских, феноменологических и других философских течений, которые не могли оказать положительного влияния на развитие социологической теории. В этой же ситуации оказались социальная философия и социология и в нашей стране в постсоветский период, хотя их размежевание задержано наличием достаточно влиятельной марксистской традиции. В отечественной социологии, особенно постсоветской, разрыв с социальной философией выразился в отказе от материалистического понимания истории (исторического материализма), что происходило главным образом под влиянием Запада. Если в начале, в русле марксистской традиции, за историческим материализмом еще признавалось значение общей теоретической социологии, то впоследствии он был «объявлен» чисто философской теорией, не имеющей прямого отношения к социологии. Нашлись последователи установившегося на Западе отторжения социологии от философии и ее ориентации на модель специальной науки или даже эмпирической социологии. Под отрицание социологической функции исторического материализма подводились различные доводы. Использовалось критическое отношение К. Маркса и Ф. Энгельса к позитивистской социологии, представленной в то время О. Контом в качестве универсальной, стоящей над всеми науками науки под новым названием «социология» вместо «социальной физики». К. Маркс, как известно, не согласился с тем, чтобы как социологию, так и философию, а именно философию истории Гегеля возвести над всеми науками. Возможно, поэтому они избегали введенное О. Контом понятие «социология», хотя и не отрицали многие его идеи. Они пользовались выработанным ими самими понятивхМ «материалистическое понимание истории». Оно и стало в марксизме синонимом теоретической социологии. Марксизм не отказывается от вошедшего в употребление названия учения об обществе —от социологии. Об этом свидетельствуют многократные обращения В. И. Ленина к этому понятию, принимаемого им за материалистическое понимании истории, исторический материализм, материалистическую социологию. В работах «Что такое “друзья народа” и как они воюют против социал-демократов», «Экономическое содержание народничества и критика его в книге Струве», «Материализм и эмпириокритицизм» он писал, что материалистическое понимании истории «создало возможность научной социоло гии», поставила «социологию на научную почву», стало «синонимом общественной науки», «социологическим методом», «научным методом социологии», «идея материализма в социологии была гениальная идея»26. Этой позиции впоследствии придерживались все авторы в советский период отечественной истории, хотя и возникали дискуссии по поводу отнесения исторического материализма к философии или социологии. Лишь в 60-е годы XX в. «шестидесятники» из социологов стали отказывать историческому материализму в статусе теоретической (общей) социологии. Он был представлен как философско- историческое учение, нуждающееся в дополнении иефилософской, но общей социологией в виде главным образом структурно-функциональной концепции27. Социология в ее марксистской трактовке не может быть отделена не только от социальной философии, но и от философии истории. И в этом отношении марксизм — наиболее последовательная и содержательная реконструкция истории общества, ее теоретическое объяснение из нее самой. История в этой трактовке предстает как необратимый процесс са- мовоспроизводства, причем расширенного, самого общества и человека, общественной жизни в ее вещных и человеческих кохмпонентах. С одной стороны, все в истории создается обладающим сознанием и волей людьми, с другой — все созданное и воспроизведенное приобретает способ существования и развития по своим объективным законам, не зависящим от сознания и воли творящих историю людей28. Итак, проблема взаимоотношений социологической теории и социальной философии нашла свое положительное решение в марксизме. В нем было снято их противопоставление и размежевание. Социальная философия в лице материалистического понимания истории была представлена одновременно и как общая социологическая теория. Их единство, безусловно, предполагает и их различие. Так. трактовка соотношения общественного бытия и общественного сознания в социальной философии не тождественна с социологическим рассмотрением соотношения базиса и надстройки, экономического и социального, физической и умственной деятельности. Эти различия выглядят как видоизменение основных категорий истмата применительно к специфике общественных явлений и их исторических особенностей. Из опыта марксистской разработки теоретической социологии можно сделать вывод: несмотря на отрицательное отношении к историческому материализму со стороны многих западных и отечествен ных социологов, ничего лучшего в познании и объяснении общества как общественно-исторической целостности его критики до сих пор но предложили. По свидетельству Ю. В. Перова, специалиста в этой области, ниша, некогда занятая марксизмом, никем другим пока не занята. Марксизм предстает в качестве наиболее имманентной формы философско-социологической реконструкции общественно-исторической реальности, а поэтому и его отношения с социологической теорией более органичные и «интимные». Историческое существование общества как реальности составляет центр и фокус его интересов, и в этой реальности других философских конкурентов такого ранга до « их пор у него не появилось, как бы кому-то ни хотелось думать иначе. «Попытки преодолеть материалистическое понимание истории на пу ги возврата к типологическим предшествующим ей формам социальной философии мало перспективны»29. Этим определяется необходимость в таком типе социально-философского и социологического знания, в котором общесоциологическая теория по существу совпадала бы с социально-философским пониманием общественно-исторического процесса. Авторы исходят из этой предпосылки и по мере своих сил намерены внести вклад в разработку таким образом понятой теоретической социологии. Общая теоретическая социология одним из своих аспектов одновременно выступает и как историческая социология. И в этом своем качестве должна соотноситься с философией истории. Социология в ее современном западном виде в отличие от классической, почти полностью порвала свои связи с философией истории и с историческим подходом к развитию общества. Возобладали формально-логические тенденции, противопоставляемые историзму классической социологии, даже если предмет социологии толковался как нечто вторичное, производное от принятых методов и инструментов социологического, чаще всего эмпирического исследования30. Абсолютизировав структурно-функциональный метод, представители наиболее влиятельного направления современной западной социологии, по существу, отказались от рассмотрения общества как развивающейся системы, от историзма как способа научного познания. Однако спекулятивные концепции философии истории, основанные на идеализме, не способны дать реальную картину взаимосвязи структурных элементов и функциональных отношений общественной жизни. В результате образовался разрыв между структурным и историческим методами, теоретическим и историческим способами познания социальной действительности. Ущербность этого разрыва осознана наиболее дальновидными западными мыслителями (например. Н. Винер, Р. Миллс), которые предлагали стать на путь синтеза указанных методов. Этот путь на самом деле давно проложен марксизмом, который обосновал необходимость органического соединения исторического и теоретического подходов. Единство этих способов исследования органически вытекает из известного положения марксистской диалектики о том, что всеобщий принцип развития надо соединить, связать, совместить с всеобщим принципом единства31. Подлинно научное учение об обществе (социология) не может не включать в качестве своей обязательной стороны исторический подход к социальной действительности, который выступает в качестве конкретного выражения всеобщего методологического принципа развития и означает, в сущности, рассмотрение явлений в их возникновении, становлении и преобразовании. Вместе с тем с точки зрения диалектики изучение явления в развитии предполагает знание его структуры, взаимосвязей оставляющих его элементов, их функционирования. Поэтому научное познание одновременно — исследование и развитие предмета, и его структуры, и его взаимосвязей. Нет знания теории строения социального организма без раскрытия теории его развития и наоборот. Синтез исторического и логического блестяще реализован в трудах К. Маркса, в частности в его гениальном произведении «Капитал» — этом классическом образце анализа структуры и функционирования капиталистического способа производства, образце анализа субординации и координации понятий, отражающих систему взаимосвязей капиталистического экономического строя. Но для К. Маркса, говоря словами рецензента из петербургского «Вестника Европы», важно не только установление закона, управляющего явлениями в этом их состоянии. Для него еще важен закон их изменяемости, их развития, т. е. перехода от одной формы к другой, от одного порядка взаимоотношений — к другому32. В «Капитале» даны одновременно история развития капитализма и анализ понятий, резюмирующих ее. Если подходить с позиции этого методологического принципа, то следует признать научную несостоятельность попыток некоторых наших современных социологов представить исторический материализм не способным отобразить структуру и функционирование общества. Согласно их мнению, исторический материализм выполняет функцию общей теории исторического развития и не может служить структурно-функциональной теорией. Так, Н. Ф. Наумова пишет: «... материалистическое понимание истории (исторический материализм) возникло и долгое время продолжало существовать имен но как философско-историческое направление»33. Но сегодня, продолжает она, можно с уверенностью сказать, что социологический анализ общества обрел свой предмет— законы, механизмы функционирования общества и свой метод. «Этим методом не мог оставаться сравнительно-исторический анализ, господствовавший в классической социологии, ибо он был инструментом для открытия законов развития. Обращая внимание исследователя на характеристики развития, т. е. на различия в общественных явлениях, он тем самым ограничивал возможность анализа общих свойств различных обществ, характеристик функционирования»34. Вывод автора очевиден: исторический материализм не содержит в себе черты структурно-функционального анализа и нуждается в дополнении. Не случайны поэтому предложения создать параллельно с историческим материализмом некую общую, но не философскую специальную социальную науку под названием социологии, которая должна иметь в качестве своего метода структурно-функциональный анализ и базироваться не на материале исторического развития, т. е. истории, а лишь на данных конкретных эмпирических исследований. Так, Р. В. Рывкина утверждает, что наряду с историческим материализмом как философской социологией должна существовать общая социология, задача которой — «разработка теорий и моделей таких элементов структуры и функционирования общества, которые могли бы использоваться в его эмпирическом анализе»35. Что же касается исторического материализма, то он будто бы по характеру своих методов решает лишь задачу «анализа эмпирического материала, относящегося к самым различным сферам социальной реальности, рассматриваемой на всем протяжении ее исторического развития»36. Автор, как видно из сказанного, пытается узаконить обособление теоретического и исторического подходов к изучению общественной жизни. Можно найти и конкретные примеры реализации подобной концепции. В некоторых работах по социологии личности, написанных с позиций структурно-функционального метода, сущность личности сводится к набору функций или ролей, которые считаются первичной и основной ее характеристикой. Что же касается истории становления и развития человека как социального существа и личности, то эта область практически не затрагивается, что неизбежно ограничивает, делает односторонним понимание личности. В действительности исторический материализм как общая социологическая теория предполагает органическое сочетание теории строения и функционирования явления, с одной стороны, и теории его развития, истории — с другой. Эти два подхода в историческом мате- риализме слиты: он одновременно выступает и как общая структурно- функциоиальная теория общества, и как общая теория общественного развития. И дело, конечно, не в том, что потребность в целостном, всестороннем, комплексном познании общественных явлений, как утверждает Н. Ф. Наумова, когда-то неизбежно приведет к соединению в одной концепции структурно-функционального и исторического методов анализа общества. Это соединение уже осуществлено в марксизме, в историческом материализме. Общеметодологическое требование сочетания принципа развития и принципа взаимосвязи (структурно-функционального принципа, в частности) получили свое конкретное решение в «Капитале». К. Маркс разработал теорию и механизм соединения логического и исторического приемов исследования. Эти два способа рассмотрения действительности, по мнению К. Маркса, вовсе не взаимно исключающие друг друга методы, их нельзя противопоставить как несовместимые пути научного исследования. У К. Маркса логическое есть не что иное, как историческое, только освобожденное от его исторической формы и нарушающих его случайностей. Объективным основанием совмещения логического с историческим служит тот факт, что в логической, теоретической структуре, если она претендует на научность, неизбежно должна быть отражена реальная логика развития социального явления, «логика вещей». Неопозитивизм не смог решить проблему соединения структурнофункционального метода с историческим прежде всего потому, что отбросил «логику вещей» из методологии исследования как лишенное смысла понятие. Он исходит из идеалистического положения о том, что логика исследования привносится из языка науки, что эмпирические факты сами по себе образуют лишь аморфный материал, не содержат в себе никакой объективной сущности или закономерности. Характеристику существенного или несущественного, закономерного или случайного эти факты приобретают лишь под углом зрения принятых логических «конструктов», т. е. когда факты вводятся в логи-, ческую систему, переводятся на язык науки. Вместе с отрицанием «логики вещей» как объективной основы логики исследования выбрасывается и историзм, принцип развития, а структурно-функциональный анализ превращается во всеобъемлющий, единственный способ познания. Согласно материалистическому методу', теория выводится из логики действительности, законы и формы развития научного исследования не противостоят «логике вещей», а, наоборот, отражают законы объективной диалектики. Принципы — не исходный пункт исследова- ния, а его конечный результат; они не привлекаются для приложения к природе и человеческой истории, а выводятся из них; они правильны лишь постольку, поскольку согласуются с природой и историей. Поскольку объективная диалектика содержит в себе принцип развития, то он необходимо присутствует и в истории. По этой причине историзм как метод научного познания обязателен не только в собственно исторических исследованиях, в изучении самой истории предмета, но и в теоретическом его анализе, в исследовании «ставшего предмета». Неправы авторы, которые ограничивают применение исторического метода только сферой исследования истории, а логического — рамками изучения «ставших предметов»37. Конкретные формы сочетания принципа развития и принципа взаимосвязи не исчерпываются их совмещением в плане соотношения исторического и логического приемов исследования, в котором логическое выступает как своеобразное сконцентрированное воспроизведение исторического процесса развития. Другая форма —это конкретно-исторический подход к изучению социальной действительности. Этот принцип необходимо содержится в методе движения познания от абстрактного к конкретному. Абстрактное как момент логического анализа имеет своим реальным основанием действительное «элементарное» бытие предмета, которое исторически развивается в более сложное и богатое образование и в мышлении получает форму конкретного «единства многообразного», т. е. форму многостороннего и богатого определения. Абстрактное не только чисто мыслительное образование. Ему соответствует реальное состояние развития предмета. Так, абстракции «стоимость», ее одностороннему определению исторически предшествует ее реальное, простое выражение в действительном явлении — в товаре; в развитом целом--в капиталистическом товарном производстве — товар выступает носителем всей совокупности капиталистических отношений производства, а стоимость — конкретным, богатым по содержанию общественным отношением. Конкретно-исторический подход входит внутренне в теорию взаимосвязей предмета и в том отношении, что взаимосвязь и взаимодействие явлений составляют результат их развития. Конкретность предмета в смысле его зависимости от условий, места и времени, от различных сторон окружающей действительности обусловливает принцип конкретности его познания. Сказанное позволяет сделать вывод, что социальная теория в качестве своего необходимого момента включает принцип историзма. Она не может строиться лишь на базисе структурно-функционального анализа, тем более в его позитивистском понимании, претендующем на роль новой методологии науки XX в. Историзм теоретической социологии предполагает и ее совмещение с той общественно-исторической системой, на базе которой она возникает и которую она обслуживает. Общее каждый раз вступает в форме особенного, представляющего отличительную особенность сложившегося или возникающего общества. Это надо иметь в виду, несмотря на то что та или иная социологическая теория нередко выдает себя пригодной для всех времен и народов. На деле же, например, существующая западная социология — это теория общества, возникшего как капиталистическая система, независимо от того, принимает ли она форму индустриального или постиндустриального общества. Наличие в ней моментов общей социологии не исключает того обстоятельства, что она признана защищать существующий социальный порядок. В этом отношении наиболее показательна структурно-функциональная теория, представленная Т. Парсонсом. Его теория, как отмечается в литературе, уже содержит модель современного общества и направлена на обоснование существующего социального порядка. Он исследует вопрос об условиях и возможностях этого порядка, о социальных функциях, выполнение которых необходимо для сохранения социальной системы. Из идеи структуры как раз и следует статичность социальной реальности и сведение ее изменений к функциям элементов системы. В центре внимания социологии Т. Парсонса находится сохранение общественной системы, а не ее изменение, причем цель теории общества — «определение условий, при которых отношения между составными частями социальной системы имеют тенденцию к стабильности»38. В том обстоятельстве, что социология Т. Парсонса одновременно теория строения и функционирования капиталистического (буржуазного) общества, ничего удивительного нет. Удивляет лишь то, что когда социология марксизма объявляется одновременно и теорией строения и функционирования социалистического общества, т. е. теорией социализма, то это считается неправомерной идеологизацией социологии, несовместимой с ее научностью. К этой позиции, обычно идущей от западных критиков марксизма, ныне присоединяются и отечественные авторы, причем прежде считавшими себя материалистами. Так, Т. И. Ойзерман заявляет, что материалистическое понимание истории не может служить основой для теории согщализма, последняя независима от первого, из «материалистического понимания отношения общественного созна ния к общественному бытию коммунистические выводы не следуют»39. Если западная социология возникла и существует как теория, отражающая капиталистическое общество, то марксистская социология с самого начала своего возникновения имела своей задачей разработку и теории новой общественно-эконо»мической формации — теорию социализма как специфическую теорию, имеющую отношение как к философии истории, так и к исторической социологии.