Зигзаги, водны, спираль прогресса
Выше уже была отмечена попытка Гегеля соединить идею круговорота с идеей прогресса в получившем знаменитость, благодаря неутихающим дискуссиям, законе «отрицания отрицания». Мистическая форма, в которой этот закон был сформулирован Гегелем при особом почтении к «триаде» (трехчастный ритм полагался божественным, поскольку Господь является людям в трех лицах, как бог-отец, бог-сын и дух святой; «Божественная комедия» Данте была написана терцинами и т.
д.), не должна заслонять наличествующее в нем «рациональное зерно». Мы его усматриваем не в отдельных, хотя бы и очень удачных примерах, которыми Ф. Энгельс иллюстрирует «отрицание отрицания» в природе и обществе, а в попытке связать закономерности функционирования системы с законами ее развития. Сразу заметим, что спиралеобразность, заложенная в законе отрицания отрицания, не представляется нам единственно возможным способом сочетания указанных закономерностей, хотя и достаточно широко распространенным. Нами были высказаны в годы догматического преклонения перед текстами основоположников марксизма возражения против признания этого закона диалектики всеобщим и они не были никем ни в то ч1}р™я,,чи-чппглрдая’Аиилш^аве15гау,ты Г11515 Ниже мы постараемся показать, что он не является общесоцио-логическим, т. е. функционирование общественного строя и его трансформация могут быть связаны различным образом.
Для процессов, происходящих в таких системах, как живые организмы, по крайней мере после появления многоклеточных и выделения специализированных половых клеток, сосредоточивающих в себе наследственные признаки, жизненный цикл индивидуального организма от рождения до смерти может повторяться бесчисленное количество раз по вполне определенным физиологическим закономерностям. Но эти круговые витки, которые полностью или почти полностью (вследствие мутаций в ДНК) совпадают, эта смена поколений в определенный момент при закреплении полезной для обитания в данных условиях среды мутации испытывает качественное изменение — появляется другой вид (или разновидность), т.
е. происходит скачок в развитии, и далее продолжается повторение витков, т. е. процессов воспроизводства существующей системы, но уже на новой основе. Надо, конечно, учитывать, что далеко не все видовые изменения означают прогресс в строении, развитие не всегда оказыватся прогрессом. Но, так или иначе, развитие осуществляется через функционирование, а законы развития как бы проявляются через законы функционирования, пробивают себе дорогу либо вверх (ароморфоз у животных), либо в сторону на данном уровне организации (идиоадапта- ция), либо вниз (упрощение строения).Очень важно заметить, что мы, проводя параллели с миром живой природы, исходим из совершенно иных методологических установок, чем Г. Спенсер, уподоблявший общество организму, или сторонники социального дарвинизма, переносившие на общественные отношения законы, царствующие во внутривидовых отношениях, или идеологи расизма, усматривающие в отношениях между человеческими расами (а иногда и нациями) подобие межвидовых отношений. Диалектика имеет одним из основных своих устоев различение общего, особенного и единичного. Утверждая наличие общих законов, действующих в природе и обществе (а также отображающем мир человеческом мышлении), она настаивает на том, что общее в «чистом» виде не существует, что оно проявляется в особенном и единичном, через них. Это полностью относится к теории систем. Некие общие законы строения и функционирования систем в живых организмах и их сообществах действуют с иными особенностями, чем в обществе и общественных отношениях. В еще большей мере эти особенности дают о себе знать в технических системах и в создаваемых мышлением теоретических построениях. Именно с учетом этого обстоятельства следует воспринимать все приведенные выше примеры из органического мира.
В человеческом обществе на ранних ступенях его развития связь функционирования и развития весьма сходна с отмеченной выше в развитии видов. Первобытные племена могут долгое время в условиях данного ареала обитания при стабильности источников жизнеобеспечения повторять жизненные циклы из поколения в поколение.
Но нащупывание новых орудий труда и приобретение новых трудовых навыков, вызываемое изменениями условий или столкновениями с соседними племенами, приводят рано или поздно к их эволюции, т. е. постепенному развитию.Закрепляются изменения в образе жизни, которые оказываются наиболее полезными в борьбе с природой за существование и в борьбе с другими племенами за место под солнцем. Но чем дальше идет прогресс общества, тем в большей степени сближаются функционирование и развитие. Ныне на протяжении одного поколения происходят кардинальные сдвиги в технике и быте, в экономических отношениях и в культурных ценностях, так что функционирование общественной системы оказывается неразрывно связано с ее развитием.
Эту связь в развитии капиталистической экономики обнаружили впервые в Англии, как наиболее (тогда) развитой стране. После экономического кризиса перепроизводства 1825 года кризисы стали появляться с ярко выраженной периодичностью, захватывая все больше стран, а затем мировое хозяйство в целом. Чередование стадий: подъем — кризис — депрессия — новый подъем не было простым «повторением пройденного» хотя бы потому, что пик нового подъема оказывался выше пика предыдущего. Меры государственного регулирования после «великой депрессии» 1929-1933 гг. привели к известному смягчению последствий экономических кризисов, теперь они оказываются прежде всего кризисами финансовыми и их последствия перекладываются на развивающиеся страны, но соединение цикличности и движения вперед остается.
На столетие позднее, в 20-е гг. XX века Н. Д Кондратьев открыл существование более продолжительных по срокам циклов восходящего технико-эконо- мического развития [16]. Анализируя статистику развития различных элементов хозяйства (общий уровень цен, процент на капитал, размер заработной платы, обороты внешней торговли, добыча и потребление угля, производство металлов и т. д.) по Англии, Франции и ряду других стран Запада, Кондратьев установил, что эти элементы претерпевают длительные циклические колебания с периодом 50-60 лет.
«Циклам Кондратьева», как их стали называть в экономической литературе, свойствен повышательный характер, они связаны с массовым внедрением в производство технических нововведений. По данным Г. Менша, с середины XVIII по 60-е гг. XX века наблюдается четыре «кондратьевских» цикла: в 1785- 1842 гг. (67 лет) лидирующими отраслями были уголь и железо; в 1842-1897 гг. (55 лет) — пар и сталь; в 1897-1940 гг. (43 года) — химия и автомобили; в 1940-1995 гг. (55 лет) — космические полеты, атомное оружие, компьютеры; начиная с 1995 г. прогнозируется очередной цикл, ведущими отраслями в котором будут микропроцессоры, генная инженерия, а также новые материалы и энергия.Изучение циклов разного рода привело некоторых авторов к абсолютизации цикличности в природе и обществе. В специально посвященной этому вопросу книге, где собран большой эмпирический материал, Ю. В. Яковец выдвигает в качестве главного положения «цикличной динамики» тезис: «Цикличность является всеобщей формой движения в природе и обществе». Не будем здесь касаться природы. Цикличность в истории общества, как преобладающую, главную закономерность его развития, автор пытается обосновать сведением социальных процессов к изменениям в человеке, индивиде. Общество как система тем самым оказывается не более чем про- екдией вовне человека как двойственной по своей природе системы: «Глубинную причину всех перемен в обществе следует искать в изменениях в человеке как существе биосоциальном, его взаимоотношениях с внешней средой» [17]. Из поля зрения автора выпадает развитие общественных отношений, изменения в которых составляют суть общественного прогресса.
Если в экономике и технико-экономическом развитии сочетание повторяемости с прогрессом принимает форму «повышательных циклов», то в сфере социально-политической можно наблюдать несколько иную закономерность, объясняемую борьбой социально-классовых сил за изменение политического строя, с тем чтобы таковое открыло простор для новых экономических отношений, для победы нового способа производства, т.
е. качественного скачка, перехода общества из одной стадии в другую. Это развитие связано с чередованием приливов и отливов, наличием возвратных движений, зигзагов и скачков назад, которые рано или поздно сменяются победой нового, более высокого общественного строя.Именно так обстояло дело в классической стране политического развития — Франции при переходе от феодальных отношений в экономике и политике к буржуазным. Великая революция 1789-93 гг. после наполеоновских войн сменилась (с помощью внешних сил, стоявших на страже старых порядков в Европе и одержавших победу под Ватерлоо) так называемой эпохой Реставрации (1815-1830), которая ознаменовалась частичным восстановлением старых порядков. Пройдя через революции 1830 и 1848 гг., Франция пережила откат назад в политическом строе в период Второй империи Луи-Наполеона, хотя и в это время неуклонно продолжался процесс развития буржуазных отношений. Но только после поражения в войне с Пруссией и гражданской войны 1870-71 гг. Франция в лице Третьей республики обрела политическую надстройку, соответствующую достигнутому уровню капитализма и открывшую дорогу его дальнейшему развитию.
В России прощание с феодализмом также прошло в несколько этапов. Освобождение крестьян и другие реформы 60-х гг. XIX века дали известный простор развитию капитализма, но оставили нетронутым политический строй — самодержавие, при сохранении существенных пережитков старого строя в деревне. В 80-90-е гг. реакция ликвидировала ряд завоеваний предшествовавших лет. Революция 1905- 1907 гг. закончилась поражением, но вместе с тем расширила возможности организации следующего натиска на самодержавие. Февральская революция смела его, но оставила нерешенными главные вопросы буржуазно-демократической революции, и только Октябрьская революция, будучи по своей устремленности и пришедшим к власти социальным силам социалистической, вместе с тем довела до конца решение общедемократических вопросов — о земле и выходе из войны, а также в решении национального вопроса.
Приливы и отливы революционного движения в эти десятилетия российской истории общеприз- наны. Что же касается наиболее сложного теоретического вопроса о реставрации капитализма в России и других государствах, образовавшихся на территории Советского Союза, как грандиозном «откате» назад в развитии нашей страны и в глобальном процессе прогрессивного развития, то он был частично обсужден ранее и мы намерены к нему вернуться в последнем очерке.Откаты назад от достигнутого, периоды реакции после революций, зигзаги исторического развития, противоречивость прогресса, который оборачивается плюсом для меньшинства и минусом для большинства населения данной страны, прогрессом одних стран, народов, регионов за счет закабаления, а подчас уничтожения других, падением нравов на фоне прогресса техники и роста благосостояния — таковы причины, питающие сомнения в прогрессе человечества, взятого в целом, служащие основанием для возражений против теории прогресса в ее современном виде. Методологической основой подобных построений является односторонность, сосредоточение внимания на неизбежных явлениях регресса в развитии антагонистических обществ. Если же принять во внимание, что масштабы зигзагов такого рода по территориальным и временным меркам могут быть колоссальны — сотни лет в Европе после падения Рима, два с половиной столетия татаро-монголь- ского ига на Руси и т. д., то при утере общей исторической перспективы возражения против теории прогресса становятся неизбежными, и они весьма популярны даже в современных условиях, когда темпы общественного прогресса выше, чем когда-либо ранее в истории. Преодоление этого рода сомнений, исторического пессимизма требует всестороннего, системного подхода к человеческому обществу как объективно существующей развивающейя глобальной системе.