Антропологический подход в сфере гуманитарного знания
Технология глобализации и идеология постмодернизма, помимо ряда других факторов, способствовали развитию в настоящее время цивилизационного кризиса. Произошла унификация социально-политических структур, разрушение форм культурной, исторической и духовной идентификации человека, размывание любых мировоззренческих основ его самоопределения и одновременно – призыв уповать только на свою собственную самость в качестве основы и смысла жизни.
Еще в начале 30-х годов ХХ века Н.А.
Бердяев писал в статье «Духовное состояние современного мира»: «Человек устал от самого себя, от человека, изверился в человеке…»[166].Что касается глубины изучаемой проблемы, то она бездонна, причем эта глубина диктуется самой жизнью, и по мере погружения мы рискуем миновать множество важных вопросов и слоев. Однако наша задача заключается в том, чтобы очертить круг проблем, которые будут определяться антропологическим подходом в сфере гуманитарного знания.
Л.Н. Толстой писал о том, что изучаются тени вместо предметов, о том, что ученые совсем забыли предмет, тень которого изучали, и, все более углубляясь в эту тень, они пришли к полному краху и радуются тому, что тень сплошная.
Основатель отечественной психологической науки Г.И. Челпанов писал в 1888 году: «Хотя психология, как обыкновенно принято определять ее, и есть наука о душе, но мы можем приняться за изучение ее «без души», то есть без метафизических предположений о сущности, непротяженности ее и можем в этом держаться примера исследователей в области физики». Призыв этот был реализован столь быстро и буквально, что уже в 1916 году С.Л.Франк констатировал: «Мы не стоим перед фактом смены одних учений о душе другими (по содержанию и характеру), а перед фактом совершенного устранения учений о душе... Прекрасное обозначение «психология» — учение о душе — было просто незаконно похищено и использовано как титул для совсем иной научной области»[167].
Научная психология настолько порой увлекалась этой внешней стороной, что полностью абстрагировалась от предмета, «тень производящего и оживляющего», т.е.
от самого человека.Но можно ли мерное соотнести с безмерным? Это соотнесение - в каждом человеке, как существе конечно - бесконечном. Психология не должна отделяться от полноценного образа человека, его антропологической реальности. В XX веке этот образ стал усеченным, лишенным метафизического измерения и высоты. Психологии пристало служить, ориентироваться на полного, целостного человека, имеющего не только тело, сложное сознание, многообразные переживания, но и высшие проявления души[168].
Психическое существует и действует не ради самого себя, а как инструмент достижения человеческой сути.
Научная психология занята горизонтальной плоскостью - человеком во времени и пространстве. Она отвечает на вопрос «как»?, «для чего»?, «каковы механизмы»? Движение жизни изнутри требует осознания ее смысла, а смысл подразумевает реализацию - осуществление движения в определенном направлении в конкретном времени и пространстве.
Психологу важно знать ограничена ли вертикаль эгоцентрическими или группоцентрическими смыслами или имеет более высокую отнесенность. Это существенный показатель ее цельности или раскола.
Любая психотерапия стремится к ликвидации какого-то раскола. Психоанализ, гештальт - к преодолению раскола между умом и сердцем. Поведенческая терапия - между умом и волей. Раскол между этими смыслами может проявляться в осознанной и неосознанной форме, но может привести к серьезным последствиям для судьбы и спасения человека.
Единственный конструктивный путь изучения сути человека - не конфронтация подходов и наук, а взаимное дополнение результатов поисков и размышлений.
У нас нет пока онтологии, мы не выделяем сущностного, ищем механику психики, а не её суть. Отсюда ущербность многих решений. Например, проблемы развития. Возникает вопрос: развития – куда и ради чего? В чём видится его конечный смысл и образ? На сегодняшний день вразумительных ответов в психологии на эти вопросы нет. Развитие ради развития. «Личностный рост» – тоже распространенное понятие, но опять же, куда личности расти? Какова сущность, поле, главное направление этого роста?
Л.Н.
Толстой писал, что люди только делают вид, что воюют, торгуют, строят. Главное, что они делают всю жизнь — это решают нравственные проблемы. Именно в этом он видел «главное дело человечества». Но современная научная психология занята, по сути, развенчанием нравственной основы бытия: любовь редуцируется к элементарным влечениям, муки совести к инфантильным комплексам, вера трактуется как невроз, привязанность как навык и т. п.Н.А. Бернштейн говорил, что мало знать, как выглядит движение «снаружи», нужно ещё знать, как оно выглядит «изнутри», чего нельзя объяснить никаким показом. Вот в чём сложность обучения, тайна связи его с воспитанием: мало любой, самой полной и последовательной информации, показа, выучивания, образ должен быть увиденным изнутри, т. е. выращен и соединён с внутренним смысловым полем, предстать в его свете. Но это не обучение, а уже воспитание, ибо если обучение направлено на мир знаков, значений, то воспитание — на мир смыслов (в терминологии А.Г. Асмолова). Иными словами, для того, чтобы обучить внешнему, надо воспитать внутреннее, так невидимое и непоказуемое становится условием формирования видимого и показуемого. Ведь «разруха не в стране, — говорил герой М.А. Булгакова, — а в головах».
То есть «внешний мир строится внутри. Внутренний мир строится вовне». Это положение важно и теоретически, и практически: выстраивая внешние условия, мы, конечно, влияем (отнюдь не прямо, а сложноопосредствованно) на внутренний образ, но только внутренний образ строит и изменяет мир внешний.
Видимое есть временное, протяжённое, измеряемое. Психология и педагогика, по преимуществу, занимается этим протяженным и измеряемым — движением субъекта по горизонтали времени и пространства. Философия претендует на осмысление происходящего, на вертикальную устремлённость к вневременному и непротяжённому, она не измеряет, а анализирует, указывает, сравнивает, намекает. Разность языков и предметов очевидна. И, тем не менее, сопряжение вертикали и горизонтали при всей их сложности, вернее, невозможности не просто необходимо, оно неизбежно.
Оно неизбежно в реальности человеческой жизни, так как движение индивидуального бытия подразумевает смысл, а смысл - реализацию, т. е. осуществленное движение в конкретном времени и пространстве. Оно неизбежно и в соотнесении наук: вне философии психология утрачивает нравственный контекст, а педагогика смысловую устремлённость; вне психологии и педагогики философия утрачивает земную почву, рассуждая об идеальном, забывая, каков человек на деле. Не здесь ли, на этом перекрестке правомерно искать средоточие педагогической антропологии, область встречи неизбежного и невозможного, внешнего и внутреннего, видимого и невидимого?Антропологический подход в сфере гуманитарного знания – это в первую очередь ориентация на человеческую реальность во всей ее полноте, во всех ее духовно-душевно-телесных измерениях; это поиск средств и условий становления полного, всего человека; человека – как субъекта собственной жизни, как личности во встрече с другими, как индивидуальности во всех ее проявлениях.
Сегодня требуется подлинно системный пересмотр философских, психологических, социально-педагогических, политико-экономических основ современных гуманитарных практик с точки зрения их подлинно антропологической модальности. Их способности целенаправленно строить антропо-практики - практики действительного понимания и изучения того, каковы должны быть черты «современного человека», человека, который может преодолеть ситуацию риска, человека, умеющего жить в меняющейся обстановке, справляться с сомнениями, обладать опытом и смелостью принимать ответственные решения на основе имеющихся фактов, используя свое профессиональное мастерство, эффективно реализовывать принятые решения или восстановить ситуацию в прежнем положении, если первоначальные решения оказались неправильными, нежелательными или недейственными.
Антропо-практики реализуются в пространстве субъективной реальности человека – в пространстве событийной общности людей, в пространстве рефлексивного сознания. Именно здесь может происходить осознанное и целенаправленное проектирование таких жизненных ситуаций, в которых становится возможным и подлинно личностное самоопределение, и обретение субъектности, и авторства собственных осмысленных действий.
Здесь, в этом пространстве возможно культивирование автономии и самодетерминации человека, его саморазвития и самообразования, а в пределе – его фактического самостояния в собственной жизни [169].Именно педагогическая антропология, как прикладная дисциплина, на наш взгляд, призвана определить черты «современного человека», прорисовать контуры человека будущего (информационного, постинфориационного, постиндустриального общества, общества безопасности), разработать методы и условия его развития, а также выявить соответствие личностных характеристик, качеств, профессиональных умений представлениям о «современном человеке», и, исходя из этого (соответствия или несоответствия), определить, какие изменения целесообразно вносить в методики, технологии и т.п.
В этой связи возникает ряд вопросов: Какой человек сегодня нужен российскому государству? Кто нужен будет завтра (в ситуации национальной безопасности, глобализации)? Каковы контуры социального идеала России сегодняшнего и завтрашнего дня? Какими чертами, качествами должен обладать студент сегодняшнего вуза и педагогического вуза, в частности? Каковы качественные характеристики педагога, учителя – профессионала? Насколько современные педагоги способны создавать условия для развития такого «человека будущего»? Какие черты должна развивать школа как социальный институт, чтобы человек мог с меньшими потерями (в следствии футуршока) войти в «общество безопасности»? И каким, в этой связи, должно быть профессиональное воспитание как развитие основ самоорганизации у студентов, нацеленное не только на выполнение ими социально-профессиональных функций и жизнеобеспечение, но и на выращивание смыслов, на выяснения личностного отношения к общим и социально-профессиональным ценностям, для осмысленного участия в социально-профессиональных ролях?
Еще по теме Антропологический подход в сфере гуманитарного знания:
- 2. Взаимосвязь естественнонаучного и гуманитарно-психологического знания в мировоззрении врача
- По поводу отношения «психологии» и «герменевтики» в позднем творчестве Дильтея Фритьеф Роди
- «Живое знание»: Идея конкретного познания у С.Л. Франка и В.Дилътея Н. С. Плотников
- АНТРОПОЛОГИЯ - СМ. ФИЛОСОФСКАЯ АНТРОПОЛОГИЯ БАДЕНСКАЯ ШКОЛА - СМ. НЕОКАНТИАНСТВО
- НЕОПОЗИТИВИЗМ - СМ. ЛОГИЧЕСКИЙ позитивизм
- ПРИКЛАДНАЯ ЭТИКА - СМ. ЭТИКА
- БЛУР Д. - см. социология ЗНАНИЯ X. Блюменберг
- § 2. ЧЕЛОВЕК И ПОЛИТИКА: ТИПОЛОГИЯ ОТНОШЕНИЙ И ПРОБЛЕМА ГУМАНИЗАЦИИ ПОЛИТИКИ
- ЧЕЛОВЕЧЕСКОЕ БЫТИЕ: ПОДХОДЫ И СПОСОБЫ РАЗРЕШЕНИЯ ПРОБЛЕМЫ
- М. К. Мамардашвили, Э. Ю. Соловьев, В. С. Швырев Классика и современность: две эпохи в развитии буржуазной философии
- 3.1. Основные направления, формы и особенности американской политической науки в послевоенный период
- Идейно-теоретические предпосылки социологического знания
- Классическое и неклассическое (многомерное) понимание субъектности в современном социально-гуманитарном познании
- Антропологический подход в сфере гуманитарного знания
- Модель педагогического обеспечения готовности будущего педагога к профессионально-нравственной самореализации в образовательном пространстве вуза
- Приложение 1 Диагностический комплекс, определяющий уровень готовности к профессионально- нравственной самореализации.
- Методология исследования проблемы становления и динамики экономоцентричного общества
- Громыко Н.В. МЫСЛЕДЕЯТЕЛЬНОСТНАЯ ПЕДАГОГИКА, МЕТАПРЕДМЕТНЫЙ ПОДХОД: ОСНОВАНИЯ И РАМКИ ДИДАКТИЧЕСКИХ ИССЛЕДОВАНИЙ И РАЗРАБОТОК