ЧЕГО ДОЛЖЕН УЧИТЕЛЬ ОСТЕРЕГАТЬСЯ В НАСТОЯЩЕЕ ВРЕМЯ И ЧЕГО ВСЕГДА ПРИДЕРЖИВАТЬСЯ?1
1. Проверь себя, достиг ли ты той степени объективности и гуманности, чтобы по отношению к религиозным убеждениям каждого человека проявлять высшую справедливость, т. е. признавать за каждым право думать о невидимых вещах согласно своим убеждениям. Если ты найдешь в себе во время этой проверки хотя бы одну долю нетерпимости — уничтожь ее! Некоторые люди скажут на это, что такой призыв говорит о равнодушии к «абсолютной» или «единственной обеспечивающей блаженство» истине или церкви — пусть говорят! 2. Различай хорошо «идеи» от «догм»! Бог, добродетель, бессмертие, гуманность и т. д. являются представлениями, которые развиваются у каждого народа на известной ступени культуры; это — идеи, которые для каждой восприимчивой души становятся идеалами. «Догмы» (понимаемые здесь в строгом смысле этого слова) являются как бы откровениями свыше, превосходящими человеческое понимание и его способность к восприятию. Понимание разницы между идеями и догмами потому так важно для учителя, что оно создает у него убеждение, которое повсюду подтверждается и опытом, что при помощи догм он ничего не сможет сделать ни для просвещения ума, ни для нравственного развития ребенка, так как они не найдут для себя опоры в его духовной жизни. И, кроме того, человек побуждается к действию прежде всего не догмами, а приобретенными им из жизни представлениями о ценности вещей. Преподнесение догм, их декларирование — как бы напыщенно оно ни было, являлось и является в школе одним пустословием. При помощи «идей» может многого достигнуть тот, кто умеет это делать, а именно кто способен пробуждать их в детской душе. Это «пробуждение» не имеет ничего общего с «подсказыванием» и «заучиванием». Некоторые люди скажут на это: «Смотрите, он хочет изгнать положительное влияние религии из школы!» Подумай о том, правы ли эти ораторы. Не позволяй себя запугивать такими избитыми возгласами и угрозами! Подумай над вопросами: «Что оказывает большое влияние на моих учеников и учениц? Что оставляет их холодными и равнодушными? Что выносят они с собой из школы для практической жизни?» Правда, для установления истины нужен взгляд, свободный от предрассудков и неразумных догм; благо тому, кто его имеет! Он учит: посредством догм ничего не достигнешь у здоровых людей, навязывать им их не только бесполезно, но и вредно, очень вредно. Они прививают детям пагубную привычку повторять непонятные им слова, дают лишь мнимое образование. 3. Не позволяй отвлекать себя от серьезного изучения, особенно тех предметов, которые ты преподаешь! Многим покажется этот совет очень избитым. Это было бы так, если бы на учителя не влияли побуждения, которые действуют в противоположном направлении. Но что происходит сегодня! Разве не приходится слышать, что есть люди, которые думают, что уже достаточно сделано для подготовки будущего учителя, если его выдрессировали и вышколили, чтобы он мог практически применить полученные им знанйя в жизни. Где при под готовке будущего учителя руководствуются этой целью, где все расценивается под углом зрения непосредственного применения в жизни, там мы обращаемся к совести самих учителей. Я говорю вам: без стремления к научной работе учитель элементарной школы неизбежно попадет под власть трех педагогических демонов: механичности, рутинности, банальности. Он деревенеет, каменеет, опускается. В прежние времена было иначе: тогда требовали от учителя только внешней, механической деятельности. И при этом его поддерживала вера, что он работает «в господнем винограднике» и «некогда будет вознагражден за это на том свете».2 Но в наши дни, когда эту веру не всякий разделяет и когда каждый человек, не замкнувшийся в своем кругу, требует от учителя знания жизни и деятельности, соответствующей требованиям сегодняшнего дня; когда весь мир идет вперед по пути приобретения знания, — тогда уже недостаточно, если учитель является глубоко верующим человеком и выдрессирован в своем учебном заведении для соответствующих навыков и умений. Учебное заведение должно пробудить в нем стремление к науке, которое никогда его не покидало бы, и каждый предмет преподавания, к счастью, настолько обширен и глубок, что его никто не в состоянии изучить до конца. Этим масштабом надо измерять величие жизненной задачи учителя! Без постоянного стремления к науке его деятельность теряет ту одухотворенность, без которой все обучение превращается только в натаскивание и дрессировку. Найдется много людей, которые это требование сочтут чрезмерным. Не обращай на них внимания! 4. Не уклоняйся от изучения психологии (этого духовного естествознания) и антропологии вообще (этого светоча педагогики) и от исследования основных’ принципов общечеловеческого развития! Если учитель не знает духовной и физической природы человека, не знает законов его естественного развития, как может он обучать, преподавать и воспитывать природосообразно? Учителям говорили, что для этого достаточно нескольких положений, но каковы они? И достаточно ли только назвать их? Достаточно ли иметь о них общие поверхностные представления? Не будем больше говорить об этом 96. Прусский учитель должен воспитывать прусских детей, знакомить их преимущественно с прусской историей, насаждать в них прусский патриотизм, может быть также и прусское христианство, но должен ли он при этом забывать человека? Не дай ввести себя в заблуждение утверждением, что «человеческое образование» является абстракцией. Не отвлекай своего взора от всего человеческого! Подобно тому высокопоставленному представителю католического духовенства, который сказал: «Христианин — мое имя, католик — мое прозвище», так и ты говори и думай: «Человек — мое имя, немец — мое прозвище». 5. Всеобщей истории ты можешь не знать, для тебя и твоей немудреной деятельности достаточно знания отечественной истории, мировую историю ты и понять не сможешь! И на что тебе основательное знание немецкой грамматики? На что знакомство с немецкой литературой? «Вильгельм Телль» некоего Ш и л л е р а, «Герман и Доротея» некоего Гёте можешь ты, так и быть, прочитать, но уже не «Боги Греции», — они выходят за пределы твоего горизонта, они могли бы тебя только соблазнить, а также и всякие Ифигении и Тассо, которые могут вызвать в голове учителя элементарной школы только смятение. Такие и подобные им речи должны были выслушивать учителя за последние 10 лет, вплоть до текущего 1861 г. и от кого? 3 Не давайте ввести себя в заблуждение, говорю я вам, не соглашайтесь на такое «отступление»! 6. А что ты думаешь о дидактике и методике, не только о специальных правилах по тому или другому вопросу, а о всеобщих, общечеловеческих законах и основных принципах развивающего обучения? Относятся ли они также к главе об учительском помешательстве до 1854 г.? Придерживайся, говорилось в этой главе, «практического школоведения», выучи заключающиеся в нем предписания по возможности наизусть, неуклонно применяй их, так как они исходят из давно оправдавшего себя «христианского» опыта, и тогда ты будешь гарантирован от всяких заблуждений, от пагубного экспериментирования, тогда жизнь твоя пойдет хорошо! Для чего тебе, продолжают те же советчики, абстрактное и пустое знание мнимых общих законов обучения, различение общей и частной дидактики и методики, что тебе делать с превышающими твои силы сократическим и катехизическим методами, от которых уже давно отказались наши верующие проповедники? Для чего тебе при элементарном обучении простых крестьянских детей учение о понятиях, суждениях и заключениях, о синтетических и аналитических, гипотетических и категорических суждениях, о неверных и верных заключениях? Для чего тебе быть в курсе различия между формальным и материальным образованием, которое было установлено школой Песталоцци, и про чих дискуссионных вопросов? Зачем тебе в пении различение мелодических, ритмических и динамических моментов; в чтении — механических, динамических и логических принципов и прочие тонкости, которые могут только спутать и сбить с толку бесхитростного учителя? Для чего? Для чего? 4 Судить об этих советах я предоставляю самому читателю. Заявляю только: учительская семинария, в которой все эти вещи недоступны ни для преподавателей, ни для учащихся, ничего не стоит. Лучшим является не то учебное заведение, из которого воспитанники выносят небольшое количество практических навыков (ad hoc), но то, которое закладывает фундамент основательного образования и возбуждает стремление к дальнейшему продвиже- жению вперед в течение всей жизни. 7. Что мне еще остается сообщить учителям, я резюмирую кратко. Это следующие советы: а) Ни за что на свете не отказываться от своего собственного, самостоятельного мышления и поэтому настолько верить в себя самого, чтобы считать, что и ты в состоянии познать и проверить «истину», а также стремиться к тому, чтобы подняться над пассивной верой в авторитеты. Желание думать так, как другие, верить так, как другие, не приведет вас к самостоятельности. б) Стремиться к твердым принципам, доказанным на практике, применять их в жизни и тем самым вырабатывать в себе «характер». в) При всех обстоятельствах сохранять спокойствие духа и совести. Не увлекаться бурной политической деятельностью партий и не придавать школе тенденциозного характера 5. г) Принимать по мере сил и возможностей участие во всех гуманных стремлениях, которые соответствуют призванию учителя и воспитателя. д) Содействовать всеми силами обучению, воспитывающему ум и сердце, и энергично выступать за развитие общения между учителями. е) Словом и примером содействовать тому, чтобы люди, особенно граждане одного отечества, не сторонились друг друга, а объединялись и, следовательно, стремились к этой цели в отношении и воспитания детей одной общины, и постановки дела в ее школах. Наконец, я хочу доверить читателю один секрет, он интересен не для всех учителей, но для немалого числа их. Я хочу спросить их: благодаря чему становится воспитатель, учитель человеком, вдохновляющим других людей? По наследству? Нет. Просто по желанию? Нет. Благодаря знаниям? Нет. Благодаря вере? Нет. Все нет. Благодаря чему же? Только благодаря познанию и никогда не прекращающемуся стремлению человека, для которого каждый период его жизни является высшей ступенью образования и который одушевлен непреодолимым влечением воспитывать и образовывать детей. Это влечение, — если оно сопрсь вождается успехом, — само служит наградой за все связанные с ним трудности. Кто ничего не хочет знать о взглядах, размышлениях, дискуссиях, философии и т. д., кто в качестве учителя-практика оставляет в стороне все труды, которые не помогают непосредственно его занятиям, носящим ремесленнический характер, — короче говоря, кто не жаждет просветиться в вопросах, касающихся мира и людей, у того нет этого стремления, у того нет того, что называется spiritus — духа, который только и придает воодушевляющую силу жизни и деятельности учителя.