<<
>>

О ВНЕШНЕМ ШКОЛЬНОМ ПОРЯДКЕ»

(Программа образцовой школы при учительской семинарии) 1. Регулярное, т. е. безусловно точное, начало занятий. Не существует более вредного, пагубного обыкновения, чем приучить молодого человека (мальчика или девочку) к нерегулярному, произвольному, неточному исполнению обязанностей.
Он становится от этого беспорядочным, недобросовестным, теряет и бесполезно тратит время и не приучается ни к внешнему порядку, ни к умению подчинить так называемые мелочи главному. Эти дурные качества, которые так вредно сказываются впоследствии на практической жизни и деятельности, прививаются учащимся, когда нет твердо установленных правил как в отношении внешнего, так и внутреннего устройства школы. Когда, например, не безусловно точно установлено, в каком именно часу должны начинаться утренние или послеобеденные занятия. Я говорю об абсолютно точном установлении времени начала занятий, которые должны начинаться не спустя 15, 10. 5 или даже одну минуту после звонка, а как раз со звонком. Обучение рассчитано на полные часы, а не на 3/4 или 5/б часа, и учителя обязаны заниматься такое-то или такое-то количество полных часов. Когда между двумя уроками делается небольшой перерыв, это вполне понятно, но делать перерыв перед началом занятий нелепо по существу. Крайне важно, чтобы общественные школы начинали свои занятия со звонком, так как они должны подготовить учащихся к точному выполнению предстоящих им гражданских и профессиональных обязанностей. Если они этого не делают, то лишают себя этим одного пз своих важнейших преимуществ перед домашним и частным воспитанием. Сколько вреда приносит общественной и частной жизни то, что масса людей не приучена к точности и порядку! Это относится как к женщинам, так и к мужчинам Первые всегда не в состоянии поспеть к определенному времени, вторые же никогда не начинают во-время и не могут собраться к назначенному часу. О пользе, которую приносит школе одно только точное начало занятий, требующее своевременного появления в классе как учителя, так и учеников, мне здесь нет надобности говорить: она и без этого очевидна.
Стоит только подумать — какое громадное влияние оказывает на человека привычка являться с шестилетнего возраста в школу, подобно солдату, со всем ему необходимым внешним и внутренним снаряжением, являться ежедневно, в течение целого ряда лет в определенное время, в определенное место. Пруссия известна строгостью своей администрации. Прусская школа не имеет права поэтому отклоняться от обшего характера прусской общественной жизни. Вот почему я не выношу (зачем мне скрывать от читателей то, что я говорю своим учителям!) тех учителей, которые находятся вне школы тогда, когда уже звучит звонок. Они могут обладать знаниями, но их нельзя считать надежными людьми, на которых можно было бы вполне положиться. Если кто-нибудь намерен возбудить во мне негодование, ему стоит только опоздать к началу занятий. Занятия в образцовой школе, а также и в самой учительской семинарии начинаются ровно в 6, 7, 8 или 9 часов утра (в зависимости от времени года и возраста учеников), а пополудни в 2 часа, как только звонок дал сигнал к началу занятий. Я испытываю ежедневно большое удовольствие, когда, как правило, слышу в различных классах пение перед уроками именно в тот момент, когда звонок возвестил начало занятий. Чем больше человек должен быть воспитан для свободы и самостоятельности, тем более он должен быть приучен к порядку и точному исполнению своих обязанностей. 2. Внешняя выправка учащихся. Под внешней выправкой я имею в виду не состояние тетрадей, книг и учебных пособий, а физическую выправку учащихся: помимо чистоты, положение их тела, движения, манеры. Как ученик входит в класс: лениво, волоча ноги, неровной походкой? Как он встает, когда его спрашивают, как он поднимает руку, когда обращаются ко всем, как он себя держит, когда читает, рассказывает, доказывает? Все это очень важно, так как тело отражает состояние духа и внешнее должно управляться внутренним. Поэтому, когда мы возбуждаем в учениках внимание, напрягаем их силы, развиваем их мышление исключаем возможность скуки и т.
д., то мы тем самым напрягаем и их тело, туловище, шею, голову, глаза. Исключительно внешняя выправка, конечно, скверная штука и ее не напрасно называют парадной, солдатской, но внутренний мир ребенка часто тесно связан с внешней стороной. Поэтому воспитатель юношества должен также обращать внимание и на нее, именно на внешний вид учащихся, соответствующий месту и обстоятельствам, хотя глазное внимание, конечно, должно быть направлено на внутренние факторы, обусловливающие их поведение. Впрочем, внешняя сторона сильно влияет на внутренний мир человека. Взрослый может заниматься интенсивной умственной работой, сидя, например, сгорбившись; но когда мы имеем дело с учеником, то в тысяче случаев мы ни разу не ошибемся, если станем утверждать, что манера сидеть в небрежной позе сопоовождается недостатком внимания и слабым участием в работе класса. Конечно, речь идет не о том, чтобы ученик сидел точно проглотив аршин, но необходимо, чтобы он прилично сидел и вставал, чтобы он во время урока все время смотрел на учителя и вел себя так, как это подобает ребенку, уважающему своего учителя и знающему и чувствующему, где он находится и что от него требуется. Школа является местом для упражнения как духовных, так и физических сил, а первого она не может добиться без второго. Чем меньше учителю приходится напоминать учащимся о подобающей выправке, тем успешнее будет его воздействие на их внутренний мир. Впрочем, при большом количестве учащихся такие напоминания неизбежны, и ими отнюдь не следует пренебрегать. Подлинная физическая выправка обусловлена духовной деятельностью. Там, где напряжены духовные силы, непроизвольно подтягиваются туловище и шея. В школе мы имеем дело не со взрослыми людьми, а с детьми, которые должны стать зрелыми и сделаться людьми. Возможно, что не все достигнут значительного умственного развития, но от всех надо требовать приличной внешней выправки, так как каждый может выполнить предъявляемые к нему в данном направлении требования. 3. Громкие, ясные, четкие и быстрые ответы и речь.
Противоположным является: мало или совсем непонятные ответы, незаконченные слова, перешептывание, бормотание под нос и тому подобные дурные привычки, всем и каждому из нас известные. Где причина того, что большинство из нас говорит плохо, что даже образованные люди плохо читают и не в состоянии произнести более или менее удовлетворительную речь? Отчасти виной тому школа. Где причины того, что многие ученики не обладают ясностью мысли, многое знают 'лишь наполовину, что они об очень многом слышали, но весьма немногое могут рассказывать? Это происходит оттого, что в школах их больше приучают к слушанию и писанию, чем к употреблению живой устной речи; что многие учителя не дают учащимся возможности говорить, удовлетворяясь полуответами, и сами говорят там, где говорить должны бы ученики; оттого, что они обрекают последних на пассивность в тех случаях, когда они должны бы быть в высшей степени активными, и учителя, можно сказать, убивают учеников своим догматическим преподаванием. Не следует забывать следующие положения. Мы хорошо знаем лишь столько, сколько можем сказать; мы хорошо знаем лишь то, что способны выразить словами. Нет более верного средства добиться у себя и других четких знаний и ясных мыслей, как заставить себя и других громко, ясно, определенно и быстро выражать свои мысли. Кто наблюдал за собой, знает, что мы только тогда полностью овладеем каким-либо представлением или мыслью, когда подыщем наиболее подходящие слова для их выражения. Ясное мышление является речью про себя, истинное обучение — речью вслух и т. д. Компетентные люди судят поэтому о достоинствах той или иной школы как по всему облику учащихся, так главным образом по тому, как они читают, отвечают и говорят. По их мнению, успехи учеников обусловливаются в большей мере упражнением и развитием у них этих, с первого взгляда как бы чисто внешних, умений, чем хорошей речью самого учителя, который обрекает, или, вернее сказать, приговаривает своих учеников только к роли слушателей. Ведь подобное обучение представляет подлинную муку для самодеятельного или стремящегося к самодеятельности человека, а также для живого ребенка.
Люди, сведущие в вопросах школьного обучения, убеждены, что не существует более ошибочных и превратных взглядов, чем утверждения, будто бы маленькие дети (новички шести, семи лет) не должны читать и говорить вслух, так как это придет со временем; что допустимы неполные ответы, так как они станут полными, когда дети наберутся ума; что ошибки в речи не обязательно указывают на ошибки в мышлении; что заботы учителя о ясном выражении детьми своих мыслей берут слишком много времени и являются педантизмом; что о правильной речи учащихся должен заботиться главным образом только учитель словесности, а преподаватели других предметов не обязаны этим постоянно заниматься; что умение хорошо писать важнее умения хорошо говорить; что громкая, отчетливая речь девочек якобы может повредить их женственности и т. д., и т. д. Положение «Говори, чтобы я мог знать, с кем имею дело» особенна относится к школе. Там, где дети не говорят громко, отчетливо, ясно, живо и быстро, плохо поставлено обучение. Что вы не можете как следует сказать, того вы и не знаете достаточно хорошо. Судить о том, что стало подлинным достоянием детей, которым они могут распоряжаться по своему усмотрению, можно только по их устным ответам и устной речи. Живая речь гораздо важнее письма, потому что мы сами гораздо чаще говорим, чем пишем, и других людей гораздо чаще слушаем, чем читаем. Короче говоря: всякая школа, которая стремится подготовить своих воспитанников для жизни и дать им подлинное образование, придает особое значение, указанным выше качествам, которые, к сожалению, встречаются среди нас не так уж часто. Точный приход ученика в школу, который обеспечивается соответствующим приходом учителя; хорошая физическая выправка, обусловленная способностью учителя возбуждать умственные силы учеников; отчетливое, ясное чтение, ответы, речь, достигнутые благодаря развитию внутренних сил и полному усвоению материала, — следует ли это все отнести к внешнему или внутреннему школьному порядку? Какие выводы мы, учителя, должны сделать из вышеизложенного, не требует дополнительных разъяснений. Речь идет о физическом и духовном, гимнастическом и действенном воспитании, о воспитании воли и умений. Основной порок наших школ, как и всего воспитания вообще, заключается в том, что мы не уделяем достаточного внимания воспитанию характера. Мы не формируем убеждений. Наши замечания содержат также призыв к тем, которым надлежит позаботиться о реализации требований, предъявляемых к себе самими учителями, а именно: об обеспечении второй стороны воспитания — воспитания физического путем организации гимнастических площадок...
<< | >>
Источник: Дистервег А.. Избранные педагогические сочинения. 1956

Еще по теме О ВНЕШНЕМ ШКОЛЬНОМ ПОРЯДКЕ»:

  1. СУЩНОСТЬ, ФУНКЦИИ, СТРУКТУРА ШКОЛЬНЫХ ПРОГРАММ И УЧЕБНИКОВ
  2. П.П.Блонский Очерки детской сексуальности (в сокращении)
  3. Личностно-ориентированное образование как педагогическая проблема
  4. ОСНОВНЫЕ ПЕРИОДЫ ПСИХИЧЕСКОГО [РАЗВИТИЯ ДЕТЕЙ, МЛАДШИЙ ШКОЛЬНЫЙ ВОЗРАСТ
  5. Нарушения слуха
  6. Категории психологии и их связь с разными сторонами психического развития
  7. Глава 19. ОБЕСПЕЧЕНИЕ ОХРАНЫ ОБЩЕСТВЕННОГО ПОРЯДКА И ОБЩЕСТВЕННОЙ БЕЗОПАСНОСТИ ПРИ ПРОВЕДЕНИИ МАССОВЫХ МЕРОПРИЯТИЙ
  8. Планы семинарских и практических занятий
  9. НА ПУТИ К ЛОГИЗМУ
  10. Сексуальные переживания девочек различных возрастов
  11. Среда, воспитание и детская сексуальность
  12. Усовершенствование наблюдательности в младшем школьном возрасте
  13. О ШКОЛЬНОЙ ДИСЦИПЛИНЕ И ЕЕ ОТНОШЕНИИ К ОБУЧЕНИЮ
  14. О ВНЕШНЕМ ШКОЛЬНОМ ПОРЯДКЕ»
  15. ПРИМЕЧАНИЯ К СТАТЬЯМ
  16. От «порядков интеракции» к «структурам визуализации»
  17. ЧТО ДАЕТ МЕТОД УМУ И СЕРДЦУ
  18. ПРЕДИСЛОВИЕ
  19. П. Г. Воробьев МЕТОДИКА ШКОЛЬНОГО СТИХОВЕДЕНИЯ
  20. Тезаурус по коррекционной педагогике