Ювенальный медиатекст как поликодовое семиотическое образование 1.4.1. Поликодовость как свойство ювенального медиатекста

Продуктом рассмотренного нами выше сложного многоаспектного явления - ювенального медиадискурса - становится ювенальный медиатекст. Неотъемлемым свойством этого типа текста является свойство поликодовости, которое находит выражение в особом взаимодействии его вербальных и авербальных элементов.

В связи с этим выделяется характерная черта исследуемого нами англоязычного ювенального медиатекста - преобладание авербального компонента [Матюшенко 2013]. С одной стороны, эта черта обусловлена заметным повышением роли смешанных вербально-изобразительных поликодовых форм в культуре нового тысячелетия, что связано с новыми техническими возможностями структурирования наглядной иконической информации [Сонин 2006]. С другой стороны, она отражает учет особенностей адресата-подростка, в значительной степени сохраняющего признаки наглядно-образного типа мышления, характерного для более младшего возраста.

Так, исследования характера влияния различных типов СМИ на подростков показывают, что средства визуальной коммуникации оказывают более глубокое воздействие на сознание в подростковом возрасте, чем другие средства [Сук 2002]. Кроме того, если впечатление о монокодовом печатном медиатексте складывается у читателя по ходу чтения, комбинирование на странице вербальных и авербальных элементов позволяет мгновенно сформировать впечатление о медиатексте [Carrier 2000], а потому поликодовый ювенальный медиатекст пользуется популярностью у реципиентов-подростков, привлекая их в первую очередь формой репрезентации знания.

Значимость авербального компонента становится отличительной чертой ювенального медиатекста со времени его появления. В отличие от других медиатекстов, ювенальный медиатекст сразу возникает как поликодовое семиотическое образование. На начальном этапе, в конце ХУШ- начале Х1Х вв., доступная тогда технология печати позволяла располагать иллюстрации только на отдельной странице, а их количество было ограничено в силу того, что трудоемкость их исполнения значительно удорожала стоимость издания.

Важную роль иллюстраций при репрезентации знания в журналах для детей и подростков XIX - первой половины XX века отмечает В.В. Корнилова. Автор указывает на отличие авербального компонента медиатекста от книжной иллюстрации и специфику смыслообразования, присущую поликодовому медиатексту, где через использование особых средств достигается «единство слова и изображения» [Корнилова 2002: URL]. Визуальный компонент медиаизданий в рассматриваемый автором исторический период в основном представлен рисунком. В.В. Корнилова отмечает, что в медиаизданиях для детей и подростков Х!Х-н. ХХ вв., несомненно, учитываются особенности восприятия репрезентируемого знания реципиентами этого возраста, поскольку наличие авербального компонента в них являлось «одним из непременных условий контакта с аудиторией, залогом привлекательности и интереса издания для юных читателей» [там же].

Рис. 1.4.1. Эволюция взаимодействия вербального и авербального компонента в ювенальном медиаиздании «Boy’s Own Paper» на примере медиатекстов 1889 г., 1913 г., 1962 г.

Со второй половины ХХ в., с развитием технических возможностей издательств и совершенствованием полиграфии, авербальный компонент ювенального медиатекста, как правило, представлен фотографией, в то время как в детских журналах основным визуальным элементом по-прежнему остается рисунок. Появившаяся возможность размещать фотоизображения в журналах позволила продуцентам ювенальных медиаизданий еще в большей степени учитывать когнитивные особенности читателей подростковой возрастной группы, и это стало важным шагом на пути окончательного выделения ювенального медиатекста в самостоятельный тип текста.

На сегодняший день текст журнала для подростков, соединяя в себе репрезентанты различных семиотических систем, отражает общую тенденцию к росту числа поликодовых текстов, в связи с чем у ученых возникает множество теоретических вопросов о воздействии на индивида каждой из отдельно взятых составляющих, о когнитивных механизмах их объединения, о самой способности индивида к их интеграции и многих других [Сонин 2006]. Тем самым, активное изучение поликодовых текстов становится одним из проявлений лингвистической экспансии, или расширения круга явлений, изучаемых лингвистикой [Пименова 2011: 6], когда «фокус исследовательского внимания закономерно смещается с изученного центра на проблемную периферию» [Воркачев 2001: 64].

В связи этим становится востребованным рассмотрение языка во всем многообразии его связей, в том числе с другими семиотическими системами [Пименова 2011]. Интерес лингвистов к особенностям передачи и получения информации посредством поликодового [Ейгер 1974], или семиотически осложненного [Протченко 2006], "нетрадиционного", креолизованного [Сорокин 1990] текста выразился в значительном количестве работ, в которых рассматриваются как печатные тексты (Анисимова 1999, Сонин 2006, Колодная 2006, Македонцева 2010, Чернышова 2010, Чигаев 2010, Кайгородова 2012), так и мультимедийные (Пойманова 1997, Рогозина 2003, Большакова 2008).

Исследуя поликодовый текст, ученые в основном сходятся во мнении, что его вербальные и невербальные компоненты никогда не представляют собой «сумму семиотических знаков»: их значение интегрируется и «образует сложно построенный смысл» [Анисимова 2003]. Закономерно, что такого рода тексты требуют особых способов чтения, репрезентации и концептуализации их содержания [Сонин 2006]. Поэтому при исследовании ювенальных поликодовых текстов мы считаем некорректным считать все авербальные элементы «вторичными» по отношению к вербальной составляющей [Анисимова 2003: 11] и «по- настоящему значащими лишь постольку, поскольку они дублируются или ретранслируются языком» [Барт 1975: 114].

В связи с тем, какой характер смыслопорождения присущ ювенальному медиатексту, нам близка точка зрения тех ученых, которые считают, что иконический язык принципиально не отличается от вербального, и изображение может являться такой же четко выраженной знаковой единицей, как слово. С их точки зрения, слово может быть столь же абстрактно, как и изображение [Колеватов 1984: 112], и даже более того - визуальная составляющая в поликодовом тексте может иметь доминантный характер, а потому именно изображение следует считать «точкой отсчета» в системе координат смыслопорождения поликодового текста.

Так, А.Г. Сонин в своем исследовании на основе экспериментальных данных показывает, что формирование базовой репрезентации содержания текста начинается еще до начала семантической обработки вербального текста, и именно содержание изображения, воспринимаемое в первую очередь, определяет структуру семантической сети поликодового вербально­изобразительного текста. Автор приходит к выводу о модулирующем влиянии вербального компонента на ментальную репрезентацию поликодового текста, заключающемся в усилении или ингибировании первоначально воспринятых концептов [Сонин 2006].

Мы разделяем эту позицию в том, что авербальный компонент воспринимается в тексте в первую очередь, и потому он создает своего рода «смысловую канву», на основе которой выстраивается общий смысл текста по мере ознакомления читателя с вербальным компонентом. Мы полагаем, что изображение не только не характеризуется «расплывчатостью и размытостью границ» его семантики [Анисимова 2003], но напротив, «количественно минимизирует потенциальные интерпретации» текста и может быть включено в ювенальный медиатекст как «средство конкретизации продуцируемых смыслов» [Рогозина 2003: 186].

При этом степень влияния авербального компонента на конечный смысл, продуцируемый текстом, зависит от типа текста и характера отношений, в которые вступают элементы различных семиотических систем. Так, в тексте комикса, рассматриваемого А.Г.

Исходя из классификации поликодовых текстов в зависимости от той роли, которую в них играет изобразительный компонент, предлагаемой О.В. Поймановой, в ювенальном медиаиздании доминируют интегративные тексты, где изображение встроено в вербальный текст или вербальный текст дополняет изображение в интересах совместной передачи информации [Пойманова 1997].

Кроме того, многие тексты можно отнести к изобразительно­центрическим, где ведущую роль выполняет изображение, а вербальная часть лишь поясняет и конкретизирует его [там же]. Наиболее ярким примером изобразительно-центрического ювенального медиатекста является постер - обязательный элемент большинства глянцевых журналов для подростков (рис. 1.4.2). В нем ключевую роль выполняет фотограмма знаменитости, формирующая и закрепляющая представление подростка о внешнем облике кумира, а его имя, составляющее вербальную часть постера, как правило, уже и так известно реципиенту текста.

Такая важная роль изображения в ювенальном медиатексте объясняется возрастной спецификой его адресата: согласно Н. Э. Радлову, имеется «глубокое и принципиальное различие» в отношении к изображению реципиентов разных возрастных групп: «Значение изобразительного

материала картинки, иллюстрации в детском журнале не меньше, чем значение текста. Поэтому ни в коем случае нельзя сводить его на роль подчиненную, украшающую или дополняющую литературный текст» [Радлов 1987]. Поскольку длительное время подростковые журналы считались частью «детской литературы», правомерно отнести данное утверждение и к ювенальному медиатексту.

Рис. 1.4.2. Примеры изобразительно-центрического ювенального медиатекста.

Следует отметить, что поликодовость, или креолизация печатного текста имеет место не только при включении в него изображений - рисунков и фотографий, но всего спектра невербальных средств представления информации. М.В. Фиськова предлагает уровневую классификацию зрительного компонента поликодового текста, в которой на первом (низшем) уровне находятся графические средства представления информации, на втором - такие механизмы визуального представления информации как формулы, таблицы, графики, диаграммы, а различного рода картинки, фотографии, карикатуры, шаржи и мемы занимают третий, высший уровень механизмов визуальной креолизации [Фиськова 2014].

Существенную роль для визуального восприятия ювенального медиатекста играют средства «низшего уровня» - различные способы выделения и расположения печатного текста, позволяющие сосредоточить внимания читателя на «узловых конструкциях» медиатекста [Семенова 2011]. Так, в самых ранних ювенальных медиаизданиях уже используется курсив для выделения имен и цитат (см., например, [The Lilliputian magazine 1762]). Как отмечает О.К. Семенова, быстрое, так называемое «беглое чтение», дает «инерцию глазу», и сознание читателя не успевает реагировать на смысловые моменты текста, и во избежание этого редакторы в зависимости от содержания текста применяют различные цвета, размеры и начертание букв, а также систему наклонного и вертикального расположения строк [Семенова 2011]. Тем самым продуцент задает такую «программу интерпретации» [Белоглазова 2010], которая оптимизирует процесс восприятия ювенального медиатекста и способствует нужной расстановке акцентов при формировании смыслов.

Необходимость в такой акцентуации возникает в том числе и в связи с наблюдаемым в современных журналах для подростков «мозаичным» расположением отдельных вербальных и авербальных элементов, которое кардинальным образом изменяет характер «чтения» текста: в то время, как традиционный печатный текст диктует реципиенту порядок восприятия его элементов (слева направо, сверху вниз), современный поликодовый ювенальный медиатекст позволяет читателю-подростку создавать такой порядок самому [Kress 2004].

Для того, чтобы новое знание сразу же попадало в центр внимания подростка, согласно Ф. Гербарту, сообщение должно обладать высокой интенсивностью, быть достаточно привлекательным [цит по: Марцинковская 1998: 34]. Полагаем, что под привлекательностью Ф. Гербарт понимает то же, что К. Левин называет положительной валентностью: обладание предметом некоторой притягивающей силой, которая зависит от природы объекта и от состояния потребностей индивида в данный момент времени [Левин 2001: 13, 402]. Следовательно, помимо различных способов выделения и расположения текста, продуцент выбирает авербальные элементы, удовлетворяющие потребности подростка, т.е. отвечающие его возрастоспецифичным интересам, а также рекреационному характеру репрезентируемого в журнале знания.

Одним из распространенных средств привлечения внимания в ювенальном медиатексте являются средства прецедентной визуализации, к которым относятся прецедентные визуальные феномены, представленные в тексте графическими изображениями, носящими прецедентный характер [Амири 2013]. В качестве таковых в ювенальном медиатексте широко используются фотокадры из фильмов, киноафиши, обложки музыкальных и игровых компакт-дисков и т.п. (рис. 1.4.3).

Рис. 1.4.3. Средства прецедентной визуализации в ювенальном медиатексте

Как будет подробно показано во второй главе, при репрезентации актуального для подростков знания часто используются изображения знаменитостей, ранее знакомым читателям по фильмам и телевизионным шоу, поскольку фрагмент знания, связанный с имеющимся у читателя аффективно-когнитивно-перцептивным опытом, легче усваивается, и наоборот - если предлагаемый фрагмент знания представляет собой что-то совершенно новое для читателя, то его отношение к репрезентируемому знанию будет более осторожным и критичным [Ищук 2009].

Таким образом, одной из ведущих функций, выполняемых авербальным компонентом в ювенальном медиатексте, является аттрактивная. Помимо этой, исследователи называют целый ряд функций, которые может выполнять изображение в поликодовом тексте: информативную, экспрессивную,

эстетическую, символическую, иллюстративную и аргументирующую [Дьякова 2011]. Все они находят реализацию в ювенальном медиатексте. При этом, на наш взгляд, в качестве самостоятельной функции изображения в поликодовом тексте можно выделить и эмотивную. Как утверждает

А.Г. Сонин, поликодовый текст более четко передает эмоции, чем его отдельные компоненты [Сонин 2006]. Результаты его экспериментов согласуются выводами зарубежных исследователей Д. Пика [Peeck 1994], Н. Блан и И. Тапьеро [Blanc 2002], состоящими в том, что изобразительный компонент текста способствует формированию у испытуемых эмоционального отношения к его содержанию.

У современных ювенальных медиаизданий имеется широкий спектр возможностей для реализации функции эмотивности. Так, эмотивность реализуется за счет использования разнообразных ярких цветов для шрифта или фона, а также для выделения отдельных фрагментов текста. Е.Е. Матюшенко отмечает сравнительно новый способ передачи эмоций, заимствованный ювенальным медиатекстом из подростковой интернет­коммуникации - эмотиконы, или «смайлики», которые заменяют вербальное выражение эмоций или отношение говорящего к предмету разговора [Матюшенко 2012]. Кроме того, в качестве изобразительного компонента продуцент, как правило, использует фотограммы персон и персонем, чьи эмоции легко идентифицируемы за счет выразительной мимики, позы и жестов (рис. 1.4.4).

Таким образом, знаки разных семиотических систем широко представлены в ювенальном медиатексте и играют значительную, а иногда даже ведущую роль в смыслопорождении, выполняя ряд важных функций.

Рис. 1.4.4. Фотограмма как одно из средств создания эмотивности ювенального медиатекста

1.4.1.