; АКТИВНОСТЬ И ЕЕ ЗНАЧЕНИЕ В ЖИЗНИ

§ 15. Активность представляется особенностью, медленно и постепенно вырабатываемою в прогрессе жизни. Она заключается, как мы знаем <(см. первые две главы этюда об экономической борьбе,«Сев[ерный] в[естник]», [18]88, № 1г)>, в способности организма реагировать на среду для приспособления ее к потребностям жизни.

На низших ступенях жизни не всегда легко отличить пассивную реакцию на среду от активной, потому что если активность и состоит в реакции на среду, то не всякая реакция на среду есть уже активность. Отложение древесного листопада, преобразующее почву леса и подготовляющее ее к произрастанию новых растений, к иному поглощению влажности, к иному заселению животными, является, без сомнения, тоже реакцией жизни на среду и очень могучею реакцией. Или не такою же ли могучею реакцией жизни на среду является затенение почвы лесом, препятствующее накаливанию почвы, стало быть, и лучеиспусканию теплоты этою почвою, и нагреванию этим лучеиспусканием проносящегося над почвою облака и, таким образом, содействующее более частому выпаданию дождя и росы, большей влажности климата? Лес могучим образом реагирует на почву и на климат страны, удобряя одну и увлажняя другой, это ли не приспособление среды к потребностям жизни чрез реакцию самой жизни на среду? Густая растительность, покрывающая крутые горные склоны, сильно задерживает быстроту скатывания воды

по этим склонам и является, как известно, лучшим предохранительным средством против внезапных и опустошительных наводнений в горных странах, это ли не новое проявление той же могучей реакции жизни на среду, ее преобразующей и видоизменяющей? Да, конечно, все это реакция жизни на среду, порою даже служащая на пользу жизни, но, однако, это никак не активность.

В самом деле, человек покрывает горные склоны густою растительностью и устраивает искусственные обширные водоемы (запруды) на этих склонах, предупреждая этими своими действиями внезапные наводнения; Он искусственно разлагает горные породы, собирает и свозит продукты органического разложения, преобразуя и удобряя тем почву, приготовляя ее для новой растительности, которою затем и покрывает эту видоизмененную почву. Он разводит леса для урегулирования естественного орошения. Он заменяет недостаток этого орошения системою искусственной ирригации. Итак, и явления неодушевленной природы (горные породы, ветер, озера, хребты), и пассивная растительная жизнь (леса, растительность горных склонов), и человеческие общежития реагируют на среду, видоизменяя ее почву, смягчая климат, преобразуя флору страны, предохраняя от наводнений и т. д., и т. д. Какая же разница между этой реакцией неорганических явлений или пассивной жизни, с одной стороны, и работою человека — с другой? Если реакция на среду есть активность, то она разлита вокруг нас во всех явлениях неорганической и органической природы.

§ 16. В начале прошлого параграфа, определяя активность как реакцию жизни на среду, мы, согласно идеям, высказанным уже выше<‘>, ввели и некоторое ограничение в понятие реакции на среду, именно прибавив: «для приспособления среды к потребностям жизни»255*. С одной стороны, всякая активная реакция жизни на среду стремится приспособить среду к потребностям жизни, а с другой стороны, значительная, если не ббльшая, часть различных реакций неорганических явлений и пассивной жизни вовсе не ведет к приспособлению среды для потребностей жизни. Выветривание мергеля256’ или лавы, конечно, удобряет почву, приспособляет ее к потребностям жизни; но выветривание песчаника или мела может ухудшить почву, затруднить развитие жизни на ней. Ветер приносит и сгущает влагу, но он ее и уносит, и высушивает; он приносит не только влагу, но и сыпучие пески, погребающие под своим мертвенным покровом целые оазисы. Горные хребты содействуют выпаданию влаги, но и затрудняют это выпадание, если отделяют от моря; они бывают зачастую причиною неумеренно холодного климата, загораживая страну от теплых <южных> ветров <(в северном полушарии^. Озера увлажняют климат, но не везде такое увлажнение необходимо: порою же оно бывает вредно для развития жизни.

Таким образом, если приспособление к потребностям жизни составляет первое искомое нами ограничение понятия реакции на среду, первое приближение к более точному определению активной жизни, то и внутри этого нового определения необходимо иметь в виду лишь такие реакции, приспособляющие среду к потребностям жизни, которые способны сами сообразоваться с разнообразием среды и не превращаться из распространителей жизни в ее истребителей. Способность сообразоваться с условиями и при их изменении изменять и приспособительный процесс—такова особенность, которою должна отличаться реакция жизни на среду, если мы желаем дать ей название активной.

<Лет пятнадцать тому назад, в 1872-1874 гг., мне привелось участвовать в довольно горячей полемике по вопросу о значении этого факта, этого появления целей в процессе жизни. Тогда я старался отклонить некоторые методологические выводы, которые отсюда делались писателями, общее миросозерцание которых мне было вполне симпатично. И теперь, конечно, я повторю то же самое, особенно об одном из моих оппонентов, о Н.К. Михайловском, именно с которым, однако, мне и пришлось тогда вести беседу о целях как существенной особенности общественной жизни и причине, предписывающей для социологии метод субъективный5’. С тех пор много воды утекло. Между прочим, и по вопросу, нас тогда разделявшему, произошло в русской литературе немало интересного. Так, В.В. Лесевич в своих «Письмах о научной философии»6’ попробовал найти общую почву для примирения наших разноречий. Г. Дебольский в своем последнем этическом трактате7’ поступил иначе; он прямо усомнился в принадлежности г. Михайловского к субъективной школе и отослал его в объективную, где я, конечно, первый с удовольствием его натурализовал бы, если бы, впрочем, не г. Гротъ\ который отсылает меня наоборот в субъективную школу, оставляя, впрочем, там и г. Михайловского. Замешались в эту полемику и гг. Кареев, Каблиц etc.9’, но и упомянутого достаточно, чтобы призадуматься над глубиною разногласия, нас разделявшего вбно время, и, оставив полемические мечи ржаветь в ножнах, из которых они нами не вынимались уже пятнадцать лет, не перетряхать старых споров, не нарушающих общей и несомненной солидарности работ. Эти споры в свое время способствовали уяснению вопроса о целесообразности в жизни, и преимущественная заслуга Н.К. Михайловского в статьях упомянутого цикла10’ и заключается, по моему мнению, в разработке этого вопроса о целях и задачах как отличительном признаке общественной жизни.>

§ 17. Целесообразность действий живого тела представляется нам самою яркою, самою бросающеюся в глаза особенностью активной жизни, самою яркою, потому что целесообразности не знает ни пассивная жизнь, ни неорганическая природа. Но самая яркая особенность не всегда значит самая основная, и сама целесообразность может быть сведена к более глубоким отличиям активной жизни. Для этого мы еще раз вернемся к нашим примерам реакции на среду со стороны пассивной и со стороны активной жизни и попробуем сравнить эти два процесса с точки зрения того метода, которым производится ими влияние. Мы знаем уже, что влияние пассивной жизни только причиносообразно, влияние же жизни активной причиносообразно и целесообразно; теперь сравним, как обе формы жизни достигают получаемых результатов?

Возьмем первый пример. Лес увлажняет страну, и человеческое общежитие тоже увлажняет страну. Каким же образом достигается то и другое? В общих чертах мы уже знаем, как это достигается лесом. Он, прежде всего, затеняет почву, препятствует быстроте испарения и нагреванию. Это некоторое овлажнение и значительное охлаждение почвы производит ряд новых результатов. Почва, не нагретая или мало нагретая солнечными лучами, доступ которых затруднен густолиственным навесом, не лучеиспускает из себя теплоты, а незначительное лучеиспускание снова прерывается лесным покрывалом и не выходит в атмосферу за его пределы (вспомните, как тепло ночью в лесу, где лучистая теплота почвы задержана лесом). Между тем, одним из самых существенных препятствий в степи для тихих и умеренных дождей из облаков, умеренно богатых влагою и с относительно высокою температурою, является именно эта теплота, излучиваемая накаленною солнцем почвою. Она поднимает температуру проносящегося, над нею облака, и осадка не происходит. Поэтому степи знают ливни, а с тихими и самыми полезными для жизни дождями знакомы в жаркое время единственно вскоре после ливней, когда почва еще не успела накалиться. Ясен теперь тот процесс, при помощи которого лес учащает выпадание дождя. Лес сам по себе не привлекает дождевых облаков, также не заставляет проносящиеся над ним тучи сгущаться в осадки. Он только прерывает непосредственное отношение между солнечною теплотою и почвою, между почвенною теплотою и облаками. Прерывает он это отношение самым фактом своего существования и достигает этого просто ростом и развитием. Можно спросить еще, почему сам лес, сами вершины его не могут явиться заместителем почвы, не могут скоплять солнечную теплоту и затем возвращать ее проносящимся над ним облакам? Кроме физического строения лесных верхов, не благоприятствующего лучеиспусканию, здесь действует другая, более важная причина. Солнечная теплота, как и теплота почвы, нужна самому лесу, который растет и развивается именно за счет этой теплоты. Свободная энергия в виде солнечной теплоты, солнечного света, атмосферного электричества и т. д. и является тою силою, за счет которой развивается растительная жизнь. Эта свободная энергия, разлитая в природе, потребляется растительною жизнью в том смысле, что преобразуется в потенциальную энергию, в химическую силу, удерживающую от разложения и в состоянии равновесия такие неустойчивые соединения, как органические ткани. Благодаря этому процессу, из которого и состоят растительные жизненные процессы, свободная энергия постоянно преобразуется в потенциальную, теплота, свет и электричество — в химическую энергию. Таким образом, и солнечная теплота, перехватываемая лесным покровом и не допускаемая им до почвы, и почвенная теплота, не выпускаемая лесным навесом на свободу в верхние слои атмосферы, поглощаются этою заслонкою и сохраняются в ней уже не в виде тепла, а в потенциальном, скрытом состоянии, в неустойчивых химических соединениях. Поэтому поверхность леса, обращенная к проносящимся над ним облакам, и не может посылать им теплоту, поглощенную от солнца и от почвы. Поверхность леса холодна, пока лес жив, потому что, покуда он жив, он преобразует получаемую теплоту в химическую энергию. Если же солнце или атмосфера, или почва теплоты дают больше, нежели лес может преобразовать, то он погибает, засыхает. Таким образом, резюмируя метод действия леса в качестве овлажнителя климата и почвы, мы видим, что этот метод заключается просто в том, что лес живет, растет, развивается. Своим ростом он образует непроницаемую шапку над почвою, непроницаемое дно для облака; своею жизнью он поглощает свободную энергию среды (теплоту) и потому не может заменить собою почвы и, получив теплоту от солнца и почвы, возвращать ее атмосфере и облакам. Так действует лес, увлажняя климат и почву территории, в пределах которой живет. Как же действует в подобных случаях человек?

Искусственная ирригация является первым методом, которым человек овлажняет почву, недостаточно овлажняемую атмосферою. Для этого он проводит каналы, целую систему каналов, роет водоемы, строит запруды, воздвигает водоподъемные сооружения. Он достигает своей цели, но какою ценою? Для всех этих действий необходимо прежде всего затратить силу у произвести работу. Чтобы провести канал или вырыть водоем, необходимо оторвать, поднять и переместить известное количество, иногда громадное количество земли, каменьев, воды. Для запруд и плотин необходимо такое же отторжение, поднятие и перемещение значительных масс, которые нужно еще укрепить, для чего нужно поднятие и перемещение других масс, нужна борьба с напором воды, с размывами и т. д. Все это требует громадной <свободной> энергии (из которой часть затем сохраняется в сооружениях в состоянии потенциальном). Громадной затраты свободной энергии требует и рост леса, но там затрачивает энергию солнце, а жизнь лишь поглощает и сохраняет ее в потенциальном состоянии и этим поглощением и производит свое овлажняющее действие. Здесь же, в человеческой работе, сам человек затрачивает энергию; он сам ее освобождает, переводя энергию, заключенную в состоянии потенциальном в его нервных и мышечных тканях, в мышечных и нервных тканях рабочего скота, в топливе и проч., в состояние свободное. Конечно, часть энергии, таким образом освобожденной человеком, преобразуется снова в состояние потенциальное в продуктах его труда. Но, во-первых, это конечный акт процесса человеческого труда, которому предшествует акт освобождения энергии, а во-вторых, это новое преобразование энергии в состояние потенциальное происходит уже за пределами человеческой жизни, хотя и по ее велениям. В ее же пределах преобразование среды, ее увлажнение сказалось, как мы видели, за счет перехода энергии из потенциального состояния в свободное, тогда как такое же действие леса, тоже увлажняющего среду, обязано переходу свободной энергии в потенциальную. Поглощение свободной энергии — это метод, которым реагирует пассивная жизнь на среду; выделение свободной энергии — метод жизни активной. Пассивная жизнь растет; активная работает.

Не только искусственная ирригация, но и искусственное лесоразведение может явиться в руках человека способом для увлажнения населенной им и скудно орошенной территории. В этом случае мы легко увидим, что метод воздействия человека по сущности своей остался тем же, как и при ирригации, хотя и выражен в иной форме. Конечно, лес, разведенный человеком, реагирует на среду, увлажняет почву и климат тем же способом, крк и лес, естественно выросший и вызванный к жизни игрою естественных сил территории и солнца. Он совершает и теперь свою увлажняющую миссию чрез преобразование свободной энергии, разлитой в среде, в состояние потенциальное. Но появился он в данной территории благодаря работе человека, благодаря преобразованию ском- бин[ир]ованной в его организме энергии потенциальной в состояние свободное. В естественно выросшем лесе эту работу всецело производит свободная энергия, разлитая в среде, преимущественно солнечная. В данном же случае, когда понадобилось искусственное облеснение страны, этой свободной энергии среды недостаточно для произрастания леса, и человек комбин[ир]ует с нею (как и при всяком труде своем) свою энергию, которую способен высвобождать его организм. Такой лес является в такой же степени продуктом человеческого труда, как и каналы, запруды, водопроводы и другие ирригационные сооружения, и, как всякий продукт труда, он сохраняет в потенциальном состоянии часть свободной энергии, затраченной на его производство. Поэтому если искусственно разведенный лес увлажняет страну чрез поглощение свободной энергии, то этим фактом он лишь сближается со значением и действием других продуктов труда. Сам же труд облеснения и лесоохранения, как всякое проявление активности, представляется целесообразно направленным высвобождением энергии.

Таким образом, целесообразное высвобождение скомбин[up]ованной и согласованной в организме энергии для приспособления среды к потребностям жизни и составляет основное отличительное свойство активной жизни, то свойство, которое выделяет ее из прочих явлений жизни и дает отдельное, самостоятельное и в высшей степени значительное место в природе нашей планеты.

§ 18. Пространное определение активности, данное нами в конце прошлого параграфа, может быть значительно упрощено, если пересмотреть главные составные части определения и выразить их в соответственных кратких терминах.

Высвобождение скомбин[ир]ованной в организме энергии, как мы знаем, представляется явлением не бесцельным и не мимовольным. Его целесообразность нами введена даже в определение, а самая цель указана в известных преобразованиях среды. Таким образом, активность предполагает не просто высвобождение энергии, но высвобождение, сопровождающееся параллельною и соответственною ее затратою. Когда горит лес или каменноугольные залежи, когда застывает выброшенная вулканом лава, когда падает снег или замерзает океан, происходит громадное освобождение энергии, скомбин[ир]ованной в телах, преобразующих этими путями свое химическое или физическое состояние, но эта энергия, освобожденная процессом горения или процессом замерзания, остается свободным капиталом среды, частью бесследно теряемым лучеиспусканием в космическое пространство, частью утилизуемым разными земными процессами, никак не для возникновения которых высвобождалась энергия лесным пожаром, отвердением лавы или сгущением паров в снег. Здесь затрата энергии происходит из общего капитала свободной энергии среды, и в него же поступает всякая высвобождающаяся энергия. В общем обороте земного развития существует, конечно, известное правильное соотношение между процессами высвобождения энергии <(интеграцией)> и ее затраты <(дисинтеграци- ей)>; но в частности отдельные эпизоды того и другого процесса не связаны между собою какими-либо постоянными соотношениями. Солнечная энергия затрачивается в рост и распространение леса не затем, конечно, чтобы эта энергия, скомбин[ир]ованная в лесе, высвободилась лесным пожаром. Соотношение причинности, конечно, существует, но соотношение общее, управляющее развитием нашей планеты и установляющее известное подвижное равновесие между процессами сочетания и распадения, к которым в последнем счете сводятся все процессы, происходящие на земле и вообще во вселенной. <С этой, космической точки зрения, и процессы активной жизни входят в эту общую экономию природы, представляя составную часть как общего процесса интеграции планеты, так и частных процессов дисинтеграции, задерживающих быстроту и осложняющих простоту основного процессам Но это с общей космической точки зрения, а в частности процессы активной жизни тем выделяются из других процессов высвобождения энергии <(интеграции)>, что, будучи целесообразными, всегда сопровождаются и затратою энергии, обращением ее в потенциальное состояние <(дисинтеграцией)>. Затрата же энергии есть работа.

<В смысле механики работа есть произведение скорости на массу11', чем и выражается количество энергии, затрачиваемой для данной работы, будь то энергия солнечная или животная (активность), или всякая иная. Вообще> в природе, как мы видели, процессы высвобождения энергии из потенциального состояния и ее новой затраты в это состояние не представляются неразрывно связанными как две лишь стороны одного процесса. Именно это, однако, мы видим в активной жизни, где энергия не высвобождается иначе, как для затраты, и где затрата идет всегда параллельно и всегда за счет этого параллельного высвобождения. Работа активной жизни есть совмещение высвобождения и затраты, и так как всякое высвобождение сопровождается затратою, то и является оно всегда работою. Таким образом, вместо пространного определения «целесообразное высвобождение скомбин[ир]ованной в организме энергии» вполне достаточно сказать «целесообразная работа», и это сокращенное определение, заключая все, заключающееся в пространном, еще вводит в него факт затраты, параллельной высвобождению. Не надо забывать только, что в данном случае работа должна быть понимаема в точном философском и механическом значении, а не политико-экономическом. <Эта возможность смешения столь несходных понятий и составляет самую слабую сторону сокращенного определениям Работою в смысле этого определения будет и битва с неприятелем, и бегство от хищников, и любовь к женщине, и политическая речь, и проповедь, и т. д., и т. д., тогда как ничего подобного не входит в понятие работы как политико- экономического термина. <Надо не забывать этого различениям

Вторая половина нашего пространного определения тоже допускает сокращение, сопровождаемое тоже новым выяснением содержания самого понятия. «Для приспособления среды к потребностям жизни» — такова эта вторая половина нашей пространной формулы. С тех пор как вместе с введением в определение термина работы мы ввели и представление

о затрате высвобождаемой энергии, этим самым мы частью заменили и выражение приспособление средыу которое и состоит в затрате энергии для удовлетворения потребностей жизни. Потребности жизни заключаются в ее охранении, поддержании и развитии. Жизнь же, для которой работает всякое активно живое существо, есть собственная жизнь этого существа. На известной ступени развития активности эта эгоцентрическая точка зрения расширяется или заменяется более или менее распространенною, но это расширение сферы целесообразной работы активного организма отличает не все формы активной жизни, тогда как, с другой стороны, распространенная сфера целесообразной работы на пользу жизни (не только соответственной) всегда ограничивается сознанием принадлежности к той или другой группе живых существ. Таким образом, забота о собственной жизни, ограничиваемая потребностями одного своего организма или более или менее распространенная сознанием солидарности с другими существами, и составляет основное течение работы для удовлетворения потребностей жизни. Всякое существо заботится о себе или о своей группе, но деятельность всех вместе сливается в общий процесс приспособления среды к потребностям жизни. Забота же о себе и о своей группе называется самосохранениему <выражением, которое удобно может найти место в нашем сокращенном определении.>

Работа в целях самосохранения — таково будет и совершенно полное и возможно сжатое определение активности в жизни. Здесь отмечен и факт высвобождения энергии организмом с параллельною ее затратою, и факт целесообразности этой затраты, и общая формула этой целесообразности, направление деятельности. Если помнить значение термина «работа», то определение не оставляет ничего желать ни в смысле ясности, ни в отношении сжатости. Оно объемлет собою всю активную жизнь: от низших животных и даже от растений, проявляющих некоторую активность, до высших форм активности, до человека и человеческого общежития. Способность высвобождать энергию по мере надобности в ней для сохранения и развития организма и есть то основное отличие, которым отмечена активная жизнь. Способность управлять этою высвобожденною энергиею (управлять чрез новое высвобождение энергии), или целесообразность действий, составляет второе отличительное свойство активной жизни. Наконец, общее и неизменное направление этого действия на охрану и развитие жизни, или самосохранение, составляет третье отличительное и последнее общее всей активной жизни свойство. Высвобождаемость энергии, целесообразность ее затраты, самосохранение — таковы эти <три> общие всей активной жизни свойства. Дальше начинаются уже различия, смотря по ступени и роду развития активной жизни. <К самому существенному и для нас наиболее важному различию, выросшему из развития активности, мы и обратимся несколько ниже, а теперь еще должны остановиться на некоторых фактах, связанных с общими свойствами активной жизни.>

§ 19. <Итак,> мы уже знаем, что отличительною особенностью активной жизни, противуполагающей ее жизни пассивной, является работа в целях самосохранения. Для работы нужна сила, ее производящая, и этою силою является энергия12*, высвобождаемая активным организмом из потенциального состояния, в котором она заключена в его тканях. Но чтобы высвободить энергию из этого состояния, нужно предварительно обладать ею, нужно ее накопить, нужно взять из среды свободную энергию и обратить ее в потенциальное состояние в тканях собственного организма. В этом накоплении и согласовании свободной энергии среды и состоит, как мы видели выше, главный отличительный признак растительной жизни. Мы не должны забывать, что тем же свойством и даже в сугубом13* размере обладает и жизнь животная. Эта способность накоплять энергию среды (как и вещество) связывает оба царства, растительное и животное, в один мир органический, в одну группу явлений жизни. Разница заключается в том, что для растительного царства этот процесс Скоординирования [т. е. накопления] свободной энергии среды> представляется главным и отличительным, процесс же высвобождения энергии проявляется или в виде умирания, прекращения самого процесса жизни, или же в качестве побочных, несуществен ных явлений, не нарушающих общего направления развития. Между тем, в жизни животной процесс накопления и согласования энергии составляет лишь одну сторону всего жизненного процесса, другою и не менее важною стороною которого является постоянное высвобождение этой постоянно накопляемой энергии при постоянной затрате ее на пользу организма.

Этот круговорот энергии в активной жизни дополняется таким же круговоротом вещества. Растение всю свою жизнь накопляет вещество, не Переставая расти до самой смерти; животное же имеет предел своему росту, предел, поставляемый постоянным обменом вещества, постоянною его тратою, параллельною накоплению. Дело в том, что животное работает, т. е. затрачивает энергию, для чего ее предварительно высвобождает из своих тканей, в которых она согласована. Эти ткани, будучи очень сложными химическими соединениями, легко освобождают массу энергии (в виде нервных токов, мозговых вибраций, мышечных сокращений, температуры тела и пр.), если подвергаются процессу разложения, преобразуясь в более устойчивые, стало быть, требующие менее химической энергии соединения. Именно этим методом и происходит высвобождение организмом энергии для работы, но очевидно, что такое высвобождение уничтожает ткани организма, производит трату (узуру14’) составляющего живое тело вещества. Чтобы живое тело продолжало жить, эта трата должна быть возмещена, и она действительно возмещается при посредстве целого ряда так называемых растительных отправлений животного организма: при помощи пищеварения, дыхания, кровообращения и т. д. Эти растительные отправления постоянно снова и снова сочетают истраченное вещество и скопляют высвобожденную энергию в то время, как отправления животные, или активные, постоянно снова и снова разлагают органические ткани, созданные растительными процессами, и высвобождают энергию, заключенную в эти ткани теми же процессами. Высвобождается эта энергия для работы на пользу организма, т. е. для облегчения тех процессов, коими он живет, коими он накопляет и согласует вещество и энергию. Накопление и согласование энергии и вещества — для возможности их высвобождения; высвобождение — для возможности затраты (работы); затрата — для возможности согласования и накопления — таков круговорот энергии и вещества в жизни активной.

Конечно, и в жизни растения происходит круговорот вещества и энергии, происходит накопление и согласование, разложение и трата, но, не говоря даже о том, что там процесс накопления постоянно преобладает, сам способ, значение и характер процессов распадения существенно отличаются от тех же процессов в организме животного. В растении трата вещества и энергии происходит или под влиянием повелительных условий среды, или в виде процесса умирания частей организма, или же в виде отбросов излишне поступившего вещества. Так, опадание листьев осенью, засыхание нижних ветвей в густом лесу, конечно, обязано внешним условиям. Не хватило в среде тепла, и растение теряет листья и останавливает движение соков до весны. Не хватило света, и растение теряет нижние ветви, его лишенные. Ко второму типу растительной траты принадлежат такие явления, как дуплистость, усыхание вершин, постепенная смена хвои, а в жарком климате и листьев, омертвение и смена коры и т. д. Третьего типа трату вещества мы видим в выдыхании листьями излишнего кислорода и излишней воды (в виде пара). Совсем иначе происходит трата животного организма. Истрачивая вещество и энергию на работу, животный организм уничтожает для этого составные части своих тканей и заменяет их новыми, такими же. Ткань, пока животное живо и здорово, остается неуничтоженною, но постоянно обновляется ее состав. Заживление ран, обрастание обрезанных или сбритых волос, наконец, линяние некоторых животных представляют процессы, напоминающие растительные процессы узуры и обновления. Но, конечно, не эти процессы составляют существенную сторону животной жизни. Освобождение энергии и распадение вещества составляют и в растительной, и в животной жизни явление, широко распространенное, но в первой оно однородно по существу своему с явлением умирания <(то же освобождение энергии и распадение вещества)>, а во второй представляет существенную сторону самой жизни, ее необходимое условие и высшее проявление, потому что именно в этом освобождении и состоит активность, которою поддерживается жизнь в животном организме и которая вместе с тем является высшей, самой развитой формою жизненного процесса, с ее лишь помощью получающего власть над окружающею средою и постепенно перестающего быть рабом этой среды. Рядом с приспособлением жизни к условиям среды, этою единственною формулою развития жизни пассивной, возникает процесс приспособления среды к потребностям жизни, который уже многое совершил на земле, но которому предстоит совершить несоизмеримо большее. Рядом с пассивным приспособлением, законом растительной жизни, является приспособление активное, или работа в целях самосохранения.

§ 20<‘>. Эта констатированная нами двусторонность всякого жизненного процесса, достигающая полного развития и равновесия в высших типах активной жизни, получает особенное значение в свете общего философского учения о космическом развитии. <Я позволю себе поэтому сделать ныне отступление, к чему мы подготовлены предыдущим

<’ Этот 20-й параграф и два последующие (21-22) заключают попытку свести вышеустановленные законы жизни вообще и активности в особенности к основным законам физики и химии и уяснить их в свете универсального закона космического развития, причем глубже и полнее раскрываются и сами явления жизни и активности. Но изложение предлагаемых здесь идей, по необходимости сжатое, вышло по необходимости и абстрактным. Поэтому возможно, что некоторые читатели, которые не без интереса остановятся на первых пяти параграфах [этой главы], найдут дальнейшее изложение несколько тяжелым. В таком случае изложением и для чего я в сжатом извлечении напомню сначала некоторые относящиеся к этому вопросу воззрения, развитые мною года два тому назад257 и получающие все свое значение лишь в связи с вопросами, разрабатываемыми в настоящем этюде. >

Известен закон космической эволюции, сформулированный Гербертом Спенсером в его «First Principles»15' и довольно удачно резюмирующий выводы науки о физической сущности космического процесса. Мы его изложили в свете современного знания в §§ 4-7 первого этюда этой книги. Для связности напомним его сущность. Конечное обобщение строения всего сущего приводит нас к веществу (определяемому как сочетание атомов), находящемуся в состоянии движения (в котором и состоит то, что мы называем энергией, или силою). Различные отношения между этими двумя явлениями обусловливают собою различие в <физических> состояниях тел. Изменения и преобразования этих отношений и составляют сущность всякого процесса:.больше или меньше вещества, больше или меньше движения (энергии) — в этом состоит в последнем счете всякая перемена, совершающаяся в мире. Обратность отношения в накоплений вещества и движения и является вышеупомянутым законом космического развития, Ссформулированным Гербертом Спенсером> ,6\ Накопление, сосредоточение и укрепление <(координирование)> вещества сопровождается тратою (высвобождением) энергии (движения) и является сочетанием; обратный процесс, или распадение, состоит в накоплении энергии и трате вещества. Все космические процессы сводятся в последнем счете к этим двум обратно соотносительным явлениям накопления или траты вещества и движения. Из них сочетание доминирует в процессах космической эволюции, а процессы распадения являются лишь побочными, производными явлениями, задерживающими и осложняющими процесс развития, но бессильными его упразднить или заменить258. Таков закон космического развития, если определить его в физических терминах, <как сделал Спенсер.>

Мы видели в первом этюде, что можно определить его не менее удачно и широко в терминах химических. Химически тела разделяются на простые и сложные (соединения), а последние на более или менее устойчивые, прочные. Поэтому, с точки зрения химии, всякий процесс есть или переход простых тел в сложные и наоборот, или замена менее устойчивых соединений более устойчивыми и наоборот. При переходе простых тел в сложные и при замене менее устойчивых соединений более устойчивыми <всегда> освобождается более или менее значительное количество движения (в форме теплоты, иногда света и электричества), и наоборот, для перехода соединений в состояние простых тел и для замены устойчивых соединений менее устойчивыми необходимо поглощение этим телами из окружающей среды более или менее значительного количества движения (в форме теплоты, света и электричества). Космический процесс, с этой точки зрения, является заменой простых тел сложными и менее устойчивых соединений более устойчивыми; обратные процессы представляются явлениями побочными, производными, осложняющими развитие, <но не влияющими на направление его. Таким образом, в химических терминах интеграция [т. е. сочетание] определяется как переход к устойчивым соединениям, а дисинтеграция [т. е. распадение] является переходом от устойчивых соединений к неустойчивым или простым те- лам.> С этой химической точки зрения, весь процесс жизни, как мы видели, может быть назван процессом распадения, так как он заключается, <между прочим,> в замене более устойчивых неорганических соединений менее устойчивыми соединениями органическими.

Планета наша, как и другие небесные тела, находится в процессе сочетания (интегрируется). Она тратит <(освобождает)> движение и накопляет <(сосредоточивает, укрепляет)> вещество; она постоянно заменяет менее устойчивые соединения более устойчивыми и простые тела — сложными. Но она находится вблизи громадного тела (солнца), которое тоже находится в процессе сочетания, стало быть, также тратит энергию, посылая ее в окружающую среду. На пути некоторой сравнительно ничтожной части этой энергии, посылаемой солнцем в пространство, лежит Земля. Эта-то солнечная энергия, приходящая извне и самое появление которой на Земле есть признак преобладания в солнечном мире процесса сочетания, не может, однако, не возбудить на земле процессов распадения. Она растапливает льды и снега и поддерживает наши океаны и вообще воды в жидком состоянии; она поднимает пары и насыщает ими атмосферу; она порождает ветры и грозы; она же вызывает жизнь на земле. В космическом смысле жизнь, стало быть, есть распадение как побочный побег процесса сочетания на солнце; в земном смысле жизнь является весьма могучим проявлением процесса распадения на Земле, потому что в то время как таяние льдов и испарение воды (второй мощный процесс распадения на Земле) является распадением лишь в физическом смысле (лед, вода, пар — то же самое соединение кислорода и водорода), жизнь является распадением химическим (переходом в менее устойчивые соединения). Значит ли отсюда, что жизнь есть процесс распадения? Да, но процесс

распадения Земли как целого, потому что на Земле она увеличивает количество неустойчивых соединений за счет устойчивых и этим способом скопляет энергию, посылаемую солнцем (вспомним, что мы теперь только понемногу освобождаем энергию, накопленную жизнью миллионы лет тому назад и отложившуюся в форме каменного угля). Но это — точка зрения Земли. Жизнь же можно рассматривать и самостоятельно, и в этом смысле живое тело, которое сочетает вещество, преобразуя его по особому типу и согласуя заключенную в нем энергию, не может быть признано только распадением. В чистом виде распадение лишь разлагает вещество; здесь же мы присутствуем при его сложении <и сочетании>. * Мы должны бы, следовательно, признать это сочетанием, если только сочетание состоит в накоплении, сосредоточении и скреплении вещества. Но сочетание состоит также в освобождении движения, в его уменьшении в теле, а живое тело, накопляя вещество, накопляет и энергию, т. е. как бы сразу сочетается и распадается. Вместо обратной соотносительности в накоплении и трате вещества и движения, которая является законом неорганического мира, в процессе жизни устанавливается, <в известных пределах,> прямая соотносительность: взрослый молодой человек сосредоточивает в своем организме и больше вещества, нежели ребенок или дряхлый старик, и больше движения; точно так же количество движения, представляемое вековым дубом в виде потенциальной энергии, которая им накоплена и которую он может освободить во время горения, настолько же больше, нежели представляемое молодым деревцом, насколько и вещества первым накоплено более. Таким образом, <не вдаваясь покуда в истолкование этого явления,> мы можем сказать, что рассматриваемый самостоятельно, вне связи с общею эволюциею планеты, процесс жизни характерно отличается прямою соотносительностью в накоплении вещества и энергии вместо обратной соотносительности, характеризующей процессы неорганические.

Таким образом, если сочетание есть накопление вещества и высвобождение движения, а распадение есть накопление энергии и трата вещества, то жизнь, рассматриваемая вне космических отношений, не есть ни сочетание, ни распадение, потому что она представляет параллельное и единовременное накопление вещества и энергии, параллельное и единовременное высвобождение (трату) того и другого. При этом в пассивных (растительных) жизненных процессах сочетание сказывается накоплением вещества, распадение — накоплением энергии, между тем как в процессах активных сочетание выражается тратою энергии, распадение — тратою вещества. Поэтому прямая соотносительность сочетания вещества и накопления движения есть закон растительной жизни, а законом жизни активной, или животной, является прямая соотносительность в сочетании так же, как и в распадении вещества, в согласовании так же, как и в освобождении энергии, а равно прямая

соотносительность этих двух процессов, сочетания и распадения, согласования и освобождения.

Прежде, нежели идти дальше в нашем анализе, мы должны несколько приостановиться, чтобы оправдать выведенную нами формулу, которая может показаться противуречащею общему универсальному закону космического развития. Мы знаем, что этим законом устанавливается обратная соотносительность сочетания вещества и накопления энергии, обратная соотносительность в трате вещества и энергии, обратная соотносительность сочетания и траты. И этот закон обратной соотносительности не является лишь широким эмпирическим обобщением, но опирается на основные законы механики и физики: законы сохранения энергии, постоянства материи, преобразования физических сил17*. Иначе, как на основании этих законов, в строгом согласии с ними, не может совершаться в мире никакой процесс, никакое явление. Отчего же иначе может совершаться процесс жизни? Каким образом жизнь могла отменить основные и непреложные законы механики и физики? Конечно, жизнь не могла отменить этих законов и не отменяла их. Конечно, жизненные процессы происходят в полном и совершенном согласии с универсальным законом космического развития. Что касается прямой соотносительности процессов, сочетающих вещество и накопляющих энергию, то это прямое отношение вместо обратного, замечаемого в неодушевленной природе, само является лишь частным случаем универсального закона обратной соотносительности, или, точнее говоря, случаем сложного сочетания нескольких простых процессов, из которых каждый вполне подчиняется закону обратной соотносительности. Выше мимоходом я уже намекнул, в чем заключается разгадка этой жизненной загадки. Теперь же остановимся на ней несколько обстоятельнее, чтобы иметь право, не колеблясь, опираться на выведенную нами формулу, имеющую, как ниже увидим, громадное значение для понимания явлений жизни вообще, общественной жизни в особенности. Для этого сначала посмотрим внимательнее на процессы сочетания вещества и накопления энергии жизнью растительною, чтобы затем легче найти истолкование более сложного проявления тех же процессов и в жизни активной, для нас более важной как непосредственно вводящей и в жизнь общественную — предмет нашего изучения.

§ 21. Соединение в одном явлении процессов сочетания и распадения мы можем наблюдать и в неорганической природе, как то мы и показали в §§ 7 и 8. Напр[имер], возвращаясь к уже цитированному примеру18*, если мы какую-либо жидкость подвергнем быстрому испарению, поместив в разреженную атмосферу, то побочным продуктом <этого> внезапного испарения может явиться замерзание другой части жидкости. Быстрое распадение требует поглощения массы энергии, которая <на первый раз> и заимствуется у другой части той же жидкости: периферии испаряются, распадаются, более глубокие слои замерзают, сочетаются, уступая запасы своей энергии на процесс распадения слоев периферических. <На этом явлении, как известно, основаны аппараты для искусственного изготовления льда.> В данном случае мы видим, как физическое распадение тела производит физическое же сочетание некоторой его части в качестве производного, но необходимого результата господствующего процесса. Если бы вместо физического распадения мы наблюдали химическое, а побочным продуктом его явилось бы физическое сочетание не некоторой части, а всего химически распадающегося вещества, то перед нами и был бы случай органического процесса в самом упрощенном виде259. Поступая в органическую лабораторию, вещество химически распадается. Углекислота разлагается на кислород и углерод, вода — на водород и кислород; почвенные соли — на свои химические элементы; все это вступает в новые комбинации, в органические ткани, химические соединения, в высшей степени неустойчивые, в высшей степени богатые химическою энергиею. Но этот процесс химического распадения сопровождается физическим сочетанием того же вещества. Газы и жидкости (углекислота, вода, растворы) превращаются в твердые тела. Физическое сочетание всего организуемого вещества может явиться побочным продуктом химического распадения этого вещества, конечно, потому только, что химические процессы и поглощают, и выделяют энергии для данной массы вещества, вовлеченного в процесс, гораздо больше, нежели физические. Могущественное химическое распадение, представляемое нам растительным миром, совершается, главным образом, за счет солнечной энергии, приносимой на землю вибрациями эфира, наполняющего мировое пространство. Вместе с тем, однако, процесс растительный поглощает для химического распадения и часть энергии, ранее того поддерживавшей вещество в состоянии относительного физического распадения. Отсюда, процесс сочетания, т. е. координирования и накопления вещества (которое координируется физически), идет параллельно с процессом распадения, т. е. координирования и накопления энергии (которая координируется химически). Таким образом, формула прямой соотносительности в координировании вещества и энергии, предложенная в предыдущем параграфе, не только не является противуречащею общему закону обратной соотносительности этих двух процессов, но прямым его последствием. Именно потребность в энергии для химического процесса [распадения], возбуждаемого солнечною энергией, и вызывает физическое сочетание химически распадающегося вещества. Оба процесса связаны между собою соотношением причинности и развиваются параллельно. Оба процесса являются, таким образом, двумя сторонами одного явления, и следовательно, рост и развитие одного прямо пропорциональны росту и развитию другого, а в этом и заключается вышеформулированный нами закон прямой соотносительности.

Физическое сочетание является в органическом процессе естественным последствием химического распадения, но вместе с тем оно является и необходимым условием этого химического процесса. Дело в том, что сосудистое строение органических тканей вызывает в силу элементарных физических законов движение жидкостей и газов и этим путем подвергает их всестороннему влиянию солнечной энергии, являясь, стало быть, условием, без которого это влияние было бы бессильно сказаться в данном направлении. Твердые части растения, его сосудистые ткани необходимы для процесса химического распадения, но они (или, по крайней мере, их твердое состояние) вместе с тем представляются естественными продуктами этого распадения. Взаимно обусловливая, взаимно вызывая к действию, процессы химического распадения и физического сочетания оказываются тесно и неразрывно связанными в процессе жизни и в последнем счете сводятся к основным космическим законам развития, одинаково царяшим над всеми явлениями и процессами, происходящими во вселенной. Не входя в разбор вопроса, как могло зародиться на земле это сложное сочетание процессов, на первый взгляд кажущееся исполненным внутреннего противуречия, мы знаем тот факт, что процесс зародился некогда и теперь непрерывно продолжается. В качестве же процесса продолжающегося он не возбуждает никаких недоумений, и непреложные законы механики, физики и химии обнаруживают взаимную причинную связь процессов химического распадения и физического сочетания, слившихся в один процесс органический и предписавших для жизни формулу прямой соотносительности в координировании вещества и энергии как верховный закон развития.

Мало того, эта формула прямой соотносительности является необходимым последствием комбинации земных условий и солнечной энергии на известной ступени в истории планеты. Химические процессы возбуждаются влиянием значительного прилива энергии в свободном состоянии и могут быть последствием как усиленного молекулярного движения (теплоты), разлитого в среде и сообщившегося телу, так и непосредственного действия вибраций эфира <(материи в состоянии полной диссолюции20', не успевшей сложиться не только в тела, но и в молеку-

12 Социологические этюды лы)>. Сама химическая энергия (не надо забывать этого) заключается в движении атомов, из которых состоят молекулы, и развивается внутри молекул. Усиленное движение самих молекул передается атомам, и это первый случай химического распадения, когда оно порождается молекулярным движением, молекулярною теплотою, т. е. процессами физического распадения. Эфир, проникающий все тела и их молекулы, может непосредственно возбуждать атомы, и тогда (второй случай) происходит химическое распадение независимо от действия молекулярной энергии, разлитой в среде. Если’эта среда бедна молекулярным движением, говоря проще, если она достаточно охлаждена, то второй метод возбуждения химической энергии становится господствующим. При этом, однако, надо помнить, что для того, чтобы первый метод мог иметь место, т. е. чтобы распадение химическое шло об руку с физическим, это последнее должно выражаться в интенсивной форме. Но распадение физическое в своих интенсивных формах предполагает необходимым высокую температуру тела, богатство энергией в состоянии свободном, а это невозможно без того, чтобы и среда не была также ботата свободною энергией. Только при таком насыщении среды свободною энергиею возможны параллельные и единовременные процессы химического и физического распадения, но как только среда бедна молекулярным движением, она препятствует и распадающемуся телу накоплять это (молекулярное же) движение, хотя не может помешать накоплению химического движения, так как сообщается с химическою энергиею лишь в состоянии высокого возбуждения. Таким образом, после того, как небесное тело достигает известной степени сочетания и его поверхность и атмосфера оказываются настолько бедны молекулярным движением, что непосредственное общение свободной энергии среды с химическою энергией становится затруднительным, а прилив энергии с солнца продолжает непосредственно возбуждать химические процессы распадения, после этого процессы эти должны по необходимости дифференцоваться от физических, а раз приобревши независимость, охраняемую охлаждением среды, они естественно начинают поглощать необходимую энергию отовсюду: и из окружающей среды (вспомним охлаждающее и овлажняющее влияние растительности, о котором говорили выше), и из самого вещества, вовлеченного в процесс химического распадения, последствием чего и является его физическое сочетание. Тем более, что только такое физическое сочетание химически распадающегося вещества обеспечивает, как мы указали, постоянство процесса. Другими словами, естественная комбинация физических и химических законов, при условии охлажденной планетной среды и деятельного прилива солнечной энергии в виде вибраций эфира, не только могла естественным образом, но и должна была по необходимости вызвать этот процесс химического распадения физически сочетающегося вещества, который мы называем жизнью и который поэтому неизбежно проявляется прямой соотносительностью в накоплении вещества и энергии.

§ 22. Закон прямо пропорционального накопления живым телом вещества и энергии является универсальным для всей жизни, пассивной и активной, индивидуальной и общественной. Специальные особенности, которыми отличается жизнь активная, вызывают и некоторое специальное развитие этой формулы в ее применении к явлениям этой жизни. Мы знаем уже, что и животная жизнь обладает растительными процессами, составляющими оборотную, необходимую сторону ее активности. Эти процессы точно так же заключаются в сочетании вещества и накоплении энергии, параллельных и прямо соотносительных. Однако сосуществование с постоянным высвобождением энергии и вещества не могло не отразиться и на растительных процессах. Активность заключается в высвобождении энергии; вещество же тратится лишь как неизбежное последствие траты энергии. Ясно, что для животной жизни тем выгоднее, чем меньше приходится тратить вещества при данной трате энергии, потому что тем меньше приходится оставлять энергии в утрачиваемом веществе. Иначе говоря, тем совершеннее животная ткань, чем она богаче <потенциальною> энергиею. И действительно, животные ткани составляют химические соединения, еще гораздо менее устойчивые, нежели ткани растений, а следовательно, и заключают при одинаковой массе материи гораздо больше потенциальной энергии. Это большее совершенство животных тканей составляет первое отличие животной жизни, являющееся необходимым последствием и условием активности и вызывающее собою другое отличие, которое имеет в общей экономии нашей планеты очень важное значение. Относительное совершенство животных тканей не дозволяет их выработку из <грубо интегрированной [сочетавшейся] или грубо дисинтегрированной [распавшейся] > материи неорганической, а равно из свободной энергии, разлитой в среде. Неорганическое вещество и свободная энергия лишь в сравнительно незначительном размере координируются в тканях животного организма, который существует преимущественно поглощением органических тканей, являющихся переходным состоянием и предлагающих и вещество, и энергию в состоянии как бы дисциплинированном. <Благодаря этому, животная жизнь, поглощающая органическое вещество и возвращающая среде это вещество в состоянии разложения, представляется, с этой стороны, могучим процессом, интегрирующим Землю, тогда как растительная жизнь, поглощая неорганические соединения и создавая органические, является для Земли процессом дисинтегральным.>

Активность создает это отличие растительных процессов животной жизни, но что такое сама активность, с занимающей нас точки зрения? Мы знаем, что она заключается в способности высвобождать энергию для целей и потребностей живого существа, носителя активности. Мы знаем также, что энергия эта высвобождается из тканей, богатых потенциальною энергией, в процессе разложения этих тканей. Мы указали также, что энергия высвобождается активным организмом или в форме теплоты, или в сокращениях мышечных, или же в нервно-мозговых токах и вибрациях. Если к этому прибавить, что известная температура тела является не более как условием и вместе последствием правильного действия остальных частей активного аппарата, а мышечные сокращения всегда непосредственно вызываются нервными токами, то станет ясно, что центр тяжести всего вопроса об активности лежит в этих нервномозговых токах и вибрациях, <которые в последнее время все охотнее сближают с токами и вибрациями электрическими21 \> <Подобно электрическому движению, и> движение нервно-мозговое вызывается интенсивными химическими процессами и, <подобно ему же,> способно переходить в механилеское движение. Высвобождение энергии в форме молекурного движения (теплоты), помогая правильности химических процессов, происходящих в организме, является при этом побочным продуктом этих самых процессов. В этой форме высвобожденная энергия не идет на работу. На эту работу всецело уходит энергия, высвобождаемая организмом в форме движения механического (мышечные сокращения), но само это движение есть лишь преобразованное движение нервно-мозговое, в котором, следовательно, и состоит основа активности и которое, возбуждаемое химическими процессами, не есть, однако, ни химическое движение, ни механическое, ни молекулярное, сближаясь с тем родом движения, которое обозначается элементарными физическими силами природы и которое заключается в токах и вибрациях эфира. Для зарождения этого рода движения (света, электричества, лучистой теплоты) нужны всегда очень сильные возбудители, и потому понятно, если для зарождения аналогичного движения в организме требуется такая концентрированная энергия, которую только и могут дать нервно-мозговые ткани, самые неустойчивые и самые богатые химическою энергией.

Так освобождает активный организм энергию, и только так он и может освобождать ее, оставаясь в пределах здоровых и нормальных процессов жизни, потому что ведь и смерть есть тоже высвобождение вещества и энергии, скомбин[ир]ованных в организме. Если жизнь есть физическое сочетание химически распадающегося вещества, то противоположный процесс смерти есть физическое распадение химически сочетающегося вещества, что мы и видим в действительности. Сочетание процессов химического распадения и физического сочетания ведет к координированию энергии и вещества; обратно этому сочетание физического распадения и химического сочетания проявляется единовременною тратою энергии и вещества. Смерть <является полным дискоординированием и>, освобождая вещество в виде газов (физическое распадение), высвобождает энергию, возвращает вещество к прежнему устойчивому химическому состоянию (химическое сочетание) и выделяет при этом энергию в форме движения молекулярного. Но трата вещества и энергии в активном организме является не только законом смерти, но и законом жизни, ее необходимым условием и высшим проявлением. Вещество тратится и в этом случае, обращаясь большею частью в газы (углекислоту, водяные пары), а энергия тоже высвобождается чрез переход неустойчивых органических тканей в устойчивые неорганические соединения, т. е. и здесь мы видим химическое сочетание физически распадающегося вещества. Разница в том, что здесь лишь часть энергии выделяется в форме молекулярного движения, а ббль- шая часть в нервно-мозговых токах и в порожденном ими механическом движении. Это различие в выделении энергии в той или иной форме и предоставляется первым важным отличием активного процесса <жизни> от процесса смерти.

Смерть есть физическое распадение химически сочетающегося вещества; активность есть точно так же физическое распадение химически сочетающегося вещества. В этом сходство. Начало различия выше отмечено в виде различия в форме выделения энергии. В процессе смерти энергия выделяется в форме молекулярного движения, рассеиваемого мертвым телом в среде, <(будь то в виде теплоты или в виде более дисинтегрированного физического состояния, жидкого или газообразного).> В процессе активности энергия выделяется в виде нервно-моз- говых токов, Аналогичных электрическим,> и в форме механического движения, а выделение при этом и молекулярного движения является лишь побочным, хотя и необходимым продуктом и условием господствующего процесса. Молекулярное движение необходимо выделяется при этом; оно к тому же необходимо для развития самого процесса активной жизни, но не в нем отличительная особенность этой жизни, не из него она черпает свое могущество, не оно работает в целях ее самосохранения. Оно и не может работать в этом направлении, служа по обыкновению лишь насыщению энергией среды, менее ею богатой, нежели активный организм, который и несет в этой форме свою дань состоянию среды. Работает в целях самосохранения та энергия, которая высвобождается в нервно-мозговых вибрациях и в руководимых ими мышечных сокращениях. Только эта энергия, высвобождаясь из организма, свои эффекты согласует с потребностями организма. Только она связана неразрывными узами с процессами накопления энергии и вещества, постоянно питаясь ими и постоянно питая их. Смерть упраздняет самосохранение; активность ему служит. Смерть — трата, не идущая на работу; активность — трата для работы. Смерть—трата, не согласованная с накоплением; активность согласует и взаимно обусловливает оба процесса. Смерть — трата нецелесообразная; активность целесообразна.

Таковы контрасты смерти и активности, которые обе возникают и развиваются на общей почве химического сочетания физически распадающегося вещества. <Эти контрасты снова приводят нас к началу нашего анализа, резюмируя все существенные законы жизни активной. >

Центральным процессом, который выделяет активную жизнь в особое явление и облекает ее могуществом самостоятельной силы в земном развитии, таким процессом является прямо соотносительное высвобождение энергии и вещества (химическое сочетание при физическом распадении). Это высвобождение выражается в самосознании, в ощущениях, чувствах, мыслях, желаниях и, наконец, механических движениях и усилиях (труде). Только оно противопоставляет активную жизнь остальной природе. Только оно дарует активно живым телам наименование существ одушевленных. От него вправо и влево развиваются два процесса, первостепенно важные в экономии активной жизни, но которые, с точки зрения этой жизни, приходится признать служебными. Таков, с одной стороны, процесс растительный, с другой стороны, затрата высвобождаемой энергии (работа) для приспособления среды (культура).

§ 23. Растительный процесс координирует в активном организме вещество и энергию и является, таким образом, постоянным поставщиком энергии, потребляемой активностью. В этом смысле мы и назвали его служебным; но в такой же степени служебным является и процесс работы, предназначенный или доставить материал растительному процессу, или облегчить проявление активности. Таким образом, целесообразность является необходимым последствием того факта, что организм постоянно высвобождает энергию и, постоянно растрачивая ее, по необходимости должен ее возмещать из окружающей среды, реагировать на среду в этом определенном направлении, с этою целью. Постоянное самоуничтожение, составляющее закон активной жизни, вызывает и постоянное самосохранение, которое и является таким же основным законом активной жизни. Самоуничтожение для самосохранения, самосохранение для самоуничтожения — таков мудреный баланс активной жизни. «Самоуничтожение для самосохранения», потому что для самосохранения необходима работа, необходимо высвобождение энергии, которое, однако, и может совершаться лишь в процессе самоуничтожения (траты вещества и энергии). «Самосохранение для самоуничтожения», потому что самосохранение и ведет к поддержанию этой жизни, центральным проявлением которой является сознание, покупаемое единственно за счет самоуничтожения (траты тканей). Таким образом, если прямо соотносительное накопление вещества и энергии является универсальным законом жизни, то прямо соотносительное высвобождение вещества и энергии (сознательность, одушевленность) является специальным законом жизни активной, отличающей ее от пассивной жизни и вызывающей ее другое отличие, целесообразность реакции на среду.

Начав наш анализ вопроса об активности с целесообразности, мы ныне снова пришли к ней, но уже как к простому наименованию того соотношения между главными процессами активной жизни, которое проходит через сознание, иначе говоря, совершается деятельностью высвобождаемой организмом энергии. В самом деле, мы знаем, что главных процессов активной жизни три; из них каждый снова распадается на два. Координирование вещества и координирование энергии составляют первую пару, сливающуюся в один растительный, или органический, процесс; прямое соотношение внутри этой пары, обязанное основным физическим и химическим законам, не контролируется сознанием, т. е. не зависит ни с какой стороны от высвобождения энергии организмом, и потому не называется <нами> целесообразным, <хотя и можно сказать, что вещество физически координируется для того, чтобы энергия могла координироваться химически, и наоборот.> Высвобождение энергии и вещества составляет вторую пару, внутри которой прямое соотношение является простым и неизбежным последствием такого же соотношения внутри первой пары и потому не зависит от деятельности высвобождаемой энергии. Это соотношение причиносообразно, как и соотношение в первой паре, но оно точно так же и нецелесообразно; оно не контролируется сознанием. Внутренние соотношения в третьей паре (приспособление среды) лежат за пределами организма и тоже не могут быть контролируемы сознанием; они тоже нецелесообразны. Кроме прямой соотносительности процессов накопления вещества и движения и процессов их траты, существует, как мы знаем, прямая соотносительность между каждыми двумя парами. Процесс координирования вещества и энергии развивается в организме прямо пропорционально процессу высвобождения, и наоборот. Это первое прямое соотношение: нельзя тратить больше, нежели накоплено; не нужно, а потому вредно для организма, потому нельзя накоплять больше, нежели нужно истратить (речь идет о взрослом организме, конечно). Но и это соотношение находится вне контроля сознания, вне зависимости от высвобождаемой энергии, вне сферы целесообразных процессов активной жизни. Но уже следующее соотношение между процессом высвобождения энергии и вещества организма и их затратою на изменение среды находится в причинной зависимости от процесса высвобождения энергии (не более того, как предыдущее соотношение от ее накопления), проходит, стало быть, через сознание, и в этом случае причина именуется желанием, волею, стремлением, а последствие — целью, задачею. Явления становятся целесообразными. В этом смысле целесообразность есть лишь частный случай причиносообразности, именно тот случай, когда причиною является энергия, высвобождаемая активным организмом в форме нервно-мозговых токов и мышечных сокращений. Целесообразность выражает собою закон прямой соотносительности между высвобождением энергии и ее затратою на изменение среды и также между этою затратою и накоплением энергии, или последствием затраты. Эти два ряда соотношений связаны между собою такою же необходимостью, как и третий ряд соотношений (между накоплением и высвобождением). Это одна замкнутая цепь: из среды энергия поглощается организмом; из организма энергия высвобождается и производит видоизменение среды; из этих видоизменений, произведенных высвобожденною энергией, организм вновь поглощает энергию и возмещает трату и т. д., и т. д. Но в этой цепи соотношений не все звенья проходят через сознание, т. е. не все производятся высвобожденною энергией’ Те же, которые произведены этою энергией и совершаются в согласии с законом прямой соотносительности этих явлений, и называются целесообразными. Такова сущность того отличительного свойства активной жизни, которое мы указали в начале этой главы и признали наиболее ярким и бросающимся в глаза. Если нормальными, здоровыми растительными процессами животного организма должны быть признаны такие, которые вырабатывают ткани, способные высвобождать энергию в размере ее среднего расходования организмом, то нормальными, здоровыми активными процессами'дблжно признавать такие, которые производят видоизменения среды, доставляющие растительным процессам материал в размере его среднего потребления организмом. Здоровые и нормальные процессы активные мы и называем целесообразными.

Это сведение целесообразности к закону причиносообразности уничтожает то противоположение, с которого мы по необходимости начали наше изложение, и указывает истинные пределы и значение явления. Целесообразность есть закон нормального здорового прямого отношения между энергией, высвобождаемою жизнью, и работою, производимою этою энергией. Если, с одной стороны, энергия высвобождается прямо пропорционально ее накоплению (в среднем счете), то и затрачивается она на приспособление среды тоже прямо пропорционально высвобождению. Это состояние, нормальное и здоровое, целесообразно. Целесообразность, приспособление среды к потребностям жизни, работа в целях самосохранения — все это, с этой точки зрения, является одним из трех звеньев в цепи круговорота вещества и энергии в активной жизни и одним из двух звеньев (в числе этих трех), коими активная жизнь отличается от пассивной. Координирование вещества и энергии (первое звено) общо и пассивной, и активной жизни; последняя отличается 1) высвобождением вещества и энергии и 2) работою, или затратою, соотносительною и высвобождению, и координированию. Эта двойная соотносительность и есть целесообразность, являясь очень существенным, хотя и производным свойством активности. Не более важным, но более коренным представляется высвобождаемость энергии.

Такова активность, медленно и постепенно развиваемая жизнью в органическом прогрессе и достигшая относительной интенсивности в

организме человека и особенно в организации человеческого общежи-. тия. Это — реакция жизни на среду, как мы ее определили с первых строчек, но реакция, прямо соотносительная высвобождению вещества и энергии жизнью (силам жизни), а с другой стороны, прямо соотносительная координированию вещества и энергии тою же жизнью (потребностям жизни). Уяснив себе общую сущность активности, мы можем теперь обратиться к процессу ее развития, к ее разветвлению и, прежде всего, на два главные русла, индивидуальное и общественное.

§ 24. Та реакция жизни на среду, которую мы называем активностью, находится в прямой причинной зависимости от двух рядов явлений; она прямо пропорциональна силам жизни (количеству высвобождаемой энергии) и ее потребностям (количеству координируемой энергии), которые сами (силы и потребности жизни) тоже прямо пропорциональны. Является, стало быть, весьма существенным вопрос о тех условиях, которые могут влиять на эти силы и эти потребности и на их взаимоотношения. Самою важною причиною, существенно видоизменяющею условия развития и проявления активности, является сочетание индивидуальных активных организмов в общежития. Общественность видоизменяет <весь> ряд соотношений, составляющих вышеописанную замкнутую цепь круговращения вещества и энергии в активной жизни. Реакция жизни на среду остается, конечно, прямо пропорциональною количеству высвобождаемой жизнью энергии, но термины пропорции изменяются в пользу жизни, т. е. все ббльшая относительно часть высвобождаемой энергии затрачивается на приспособление среды, а все меньшая тратится нецелесообразно или теряется на трение о среду (если можно так выразиться). Равным образом реакция жизни на среду остается прямо пропорциональною и количеству координируемой жизнью энергии, но и тут термины пропорции изменяются в пользу жизни, т. е. все ббльшая относительно часть подлежащей координированию энергии (и вещества) доставляется процессом приспособления среды и все меньшая оказывается в дефиците. Стало быть, благодаря общественности, лучше утилизуются силы жизни и лучше удовлетворяются ее потребности. Лучшее же удовлетворение потребностей, т. е. большее координирование энергии, не может не отразиться и на увеличении высвобождения и т. д. Другими словами, общественность является могучим рычагом к поднятию и росту активности, которая проявляет всю свою силу лишь в соединении с этим новым фактором.

Таким образом, общественность является деятелем, усиливающим значение активности, ее силу, ее власть над средою, а следовательно (надо думать), лучше обеспечивающим достижение тех целей, которые преследует активность (потому что, не надо забывать этого, активность всегда имеет цели). Индивидуальная активность, или, вернее выражаясь, активность, развиваемая индивидуальным организмом, не вошедшим

в общественную организацию (или и вошедшим, но который в некоторых своих проявлениях не подчинился велениям общественности), может иметь одну цель, именно: сохранить этот организм, сохранить его индивидуальность. Естественно тяготея к этой цели, активность индивидуальной жизни восстает против всяких процессов, влекущих к ограничению, тем более к потере индивидуальности. Таким образом, <как мы и видели в этюде «Международная экономическая борьба»,> активность разрушает общежития в той форме, как они возникают на стадии жизни пассивной, и отменяет свойственный этим общежитиям процесс органического развития, образования сложных организмов, превращения самостоятельных индивидов в органы нового сложного индивида. Такова естественная и необходимая тенденция индивидуальной активности, тенденция, правильно проявляемая ею на всем протяжении органического так же, как и исторического прогресса260.

Общественная активность возникает первоначально лишь как новая форма индивидуальной. Разрушив общежития, созданные пассивной жизнью, активность воссоздает их в форме активных общин взаимной обороны. Защищаться вместе от хищников много удобнее и целесообразнее в смысле самосохранения — этой задачи всякой индивидуальной активности. Именно эту задачу и имеют общины самообороны, в которые соединяются травоядные млекопитающие, некоторые породы птиц, обезьяны и пр. Скоро, однако, эта первоначальная цель союза осложняется другою, прямо из нее вытекающею. Так как община увеличивает шансы индивидуального самосохранения, то ее необходимо сохранять в интересах этого самого индивидуального самосохранения. Сохранение общины вырастает, таким образом, как новая задача активности рядом с прежнею, сохранением индивидов. Этим путем возникает новая самостоятельная задача активной жизни, ее вторая цель — общественное самосохранение.

Если для лучшего сохранения индивидов необходимо сохранение общины, то и для лучшего сохранения общины необходимо сохранение ее членов, индивидов, входящих в ее состав. Эта солидарность общественного самосохранения и индивидуального, долженствовавшая и могущая служить к их согласному развитию, могла, однако, послужить и послужила причиною очень многих столкновений между двумя основными задачами активности, и этими столкновениями переполнена всемирная история. Дело в том, что хотя задача общественного самосохранения и задача самосохранения индивидуального и тесно связаны между собою, взаимно обусловливая друг друга, тем не менее каждая из них может быть признаваема объемлющею другую как свою составную часть, и наоборот, каждая может быть рассматриваема как входящая в состав другой, ее объемлющей. Довольно вспомнить, сколько на этом поприще было переломлено копий философами, моралистами, историками и политиками, чтобы понять все значение этого различения, на первый взгляд довольно эфемерного. Покуда для нас важно констатировать, что эти две точки зрения существуют ненапрасно, потому что действительно возможны два пути общественного развития, более соответствующие тому или иному воззрению. Общественному самосохранению может быть приносимо в жертву самосохранение индивидуальное, и это путь органического развития, о котором мы упомянули выше и подробнее будем говорить ниже в этюде об экономическом начале. Это первый путь развития, отдающий преимущество прогрессу культурному (как то разъяснено ниже в упомянутой работе). Но, с другой стороны, возможно и иное направление общественного развития, когда общественное самосохранение не требует подавления самосохранения индивидуального, а это последнее принимает форму, согласованную с требованиями общественного самосохранения.

Самосохранение общественное вырастает, сказали мы, из самосохранения индивидуального. В этом нетрудно убедиться при самом беглом взгляде на значение общества для индивидуальной безопасности. Если мы остановимся даже на одном этом элементарном вопросе о безопасности индивидов, вошедших в состав общежития, то и тут мы увидим, что эта безопасность тем лучше обеспечена, чем прочнее и постояннее общественный союз, в который вошли особи в целях индивидуального самосохранения. Для целесообразной взаимной обороны необходимо взаимное понимание, необходима привычка, необходимо <хотя некоторое> подчинение руководству общепризнанного вождя. Все это достигается, конечно, тем лучше, чем продолжительнее и постояннее союз. И все это, однако, представляет собою лишь самые элементарные условия целесообразной общей обороны. Дальнейшее развитие этой общественной обороны в виде, напр[имер], различных более или менее сложных построений, облегчающих оборону, или сложного маневрирования, засад, или укреплений, сооружаемых общественным трудом, не говоря даже об организованных отрядах и усовершенствованном вооружении, — все это дальнейшее развитие общественной обороны, влекущее за собою высшую степень индивидуальной безопасности, требует уже очень прочного и постоянного союза, постоянного из поколения в поколение. Того же требует и другая задача первобытного общежития: забота о подрастающем поколении. К тому же ведут и все остальные задачи и цели общежития, заботы о лучшем обеспечении пищею, убежищем, теплом, вообще о более полном удовлетворении потребностей индивидов. Таким образом, в целях индивидуального самосохранения особи должны не только заключать союзы для взаимной обороны и для взаимной помощи в удовлетворении потребностей, но и стремиться обратить эти союзы в постоянные общежития, сохраняющие общественную связь и общественное строение из поколения в поколение. Эта же задача сохранять общество, его строение и его непрерывность и является тем новым фактором в прогрессе активной жизни, который мы назвали выше общественным самосохранением. И если активность вообще определена нами как способность живого тела высвобождать энергию в целях самосохранения, то активность общественная определится, конечно, как способность общественного тела и составляющих его индивидов высвобождать энергию в целях самосохранения общественного.

§ 25. Содержание понятия общественного самосохранения может быть очень различно. Оно может ограничиваться взаимозащитою и взаимопомощью в пределах семьи и может распространяться на все человечество, на всю жизнь, даже на всю планету, населенную живыми существами. Сообразно такому различию в содержании понятия «общественное самосохранение» будет видоизменяться и содержание понятия «целесообразность». Целесообразность есть, как мы знаем, просто <субъективное> выражение закона двойной прямой соотносительности между работою жизни и высвобождением энергии, между работою и координированием энергии. Иначе говоря, между силами жизни и ее работою, между ее работою и ее потребностями, а так как работа является посредствующим фактором, то можно сказать просто: между силами и потребностями жизни. В этом смысле очень большая и существенная разница между целесообразностью при различном содержании понятия самосохранения. Индивидуальное самосохранение совершенно целесообразно действует по принципу «apr?s nous le cteluge»22’, по методу саранчи, которой деятельность по-своему тоже целесообразна, так как ведет к поддержанию ее жизни, к удовлетворению потребностей этой жизни. Так называемое хищническое хозяйство, истощающее почву, истребляющее лес, иссушающее источники, разводящее насекомых (чрез истребление птиц), представляется таким же проявлением целесообразности на стадии индивидуального самосохранения, как и истребительная деятельность саранчи. Чем более расширяется, однако, содержание понятия самосохранения, тем менее целесообразною становится такая деятельность, тем сложнее оказываются условия целесообразной работы. То, что целесообразно, с точки зрения индивидуального самосохранения, может оказаться явно нецелесообразным, с точки зрения самосохранения общественного, и что целесообразно для данной группы, может оказаться нецелесообразным для более обширной группы. Потребности жизни, составляющие, как мы выше определили, критерий целесообразной деятельности, быстро и существенно видоизменяются с расширением содержания понятия самосохранения. Потребности ста индивидов, если они не составляют общества, равняются всего лишь сумме потребностей отдельных организмов, вошедших в это счисление. Потребности тех же ста индивидов, составивших постоянное общежитие, слагаются: 1) из суммы потребностей отдельных членов (как и в первом случае) и 2) из заботы о сохранении общества, о его подрастающем поколении, о его будущем. Но так как удовлетворение первого ряда потребностей, как мы только что видели, может быть порою достижимо и путем, препятствующим удовлетворению второго ряда потребностей, то ясно, что целесообразность при самосохранении индивидуальном как единственной задаче активности и при сочетании обеих задач, самосохранения индивидуального и общественного, может оказаться и действительно оказывается весьма различною. Мы уже намекнули в прошлом параграфе и на другую возможность, на случай, когда удовлетворение второго ряда потребностей активности (самосохранение общественное) может принять направление, нарушающее полноту удовлетворения потребностей индивидуальных. В обоих случаях активность не справляется с задачами, ей выпавшими на долю, оказывается не вполне целесообразною. Уже k priori мы можем вывести отсюда, что такое направление развития, удовлетворяющее одну задачу в ущерб другой и нарушающее существенный закон активной жизни, должно быть явлением нездоровым, патологическим, умаляющим жизнь и активность, накликающим смерть.

Соответствие между силами и потребностями жизни, между энергией, высвобождаемою жизнью для работы, и энергией, координируемой жизнью из продуктов труда, — в этом, как мы знаем, заключается работа в целях самосохранения, целесообразность активной жизни. С появлением общественности в процессе активной жизни, с возникновением новой задачи общественного самосохранения увеличивается, стало быть, и сумма целесообразной работы, которая должна быть сделана жизнью. Откуда же берется сила для этой новой работы? И какая может быть цель, с точки зрения индивидуального самосохранения, в этом умножении работы? А ведь первоначально лишь эта точка зрения индивидуального самосохранения и порождает сочетание индивидов в общежитие, и дает первый толчок заботам об охранении общежития, работе общественного самосохранения... Выше мы уже коснулись вскользь этого вопроса, теперь мы должны его рассмотреть с общей точки зрения развития активности и в связи с только что указанным фактом умножения работы, как последствия возникновения общежитий.

Говоря об общественных потребностях, требующих новой работы, легко говорить и об общественной активности, за счет которой удовлетворяются эти потребности, но что же такое может быть эта общественная активность? Откуда она берется? И новая трата на самосохранение общественное не составляет ли просто лишней траты индивидов, когда ведь больше неоткуда и высвободить энергию для общественной работы, как из тканей тех же индивидов? Ответом на эти вопросы служат два ряда фактов: 1) при условиях общежития то же количество энергии, высвобождаемой жизнью, дает больше чистой работы (умножение эффектов работы); 2) привлекается к работе и энергия, не заключенная в тканях организмов, разлитая в среде и утилизуемая общественной жизнью. Остановимся на минуту на обоих явлениях, характеризующих общественную жизнь и составляющих ее отличительные свойства.

Теорема политической экономии об увеличении производительности труда при сотрудничестве представляется положением, не возбуждающим и никогда не возбуждавшим споров между экономистами. Прекрасно развитая и обоснованная еще Адамом Смитом1У теорема эта с тех пор принята всеми школами и направлениями науки и вводится во все учебники и трактаты. Усиленная производительность от сотрудничества и представляет вышеуказанное явление умножения эффектов затрачиваемой энергии в условиях общежития. Это означает, что если сто индивидов достигают, работая порознь, результата, который мы выразим цифрою 100, то при условии сотрудничества они достигнут результата, равного 110, 120 и т. д., смотря по организации сотрудничества, по привычке к сотрудничеству и т. д. Но это еще не все: есяи каждый индивид, работая порознь, вырабатывает единицу, то сто индивидов, работая порознь, получат сто единиц только при условии, чтобы они друг другу не мешали, <не оспаривали продуктов, не отнимали.> Точка зрения общественного самосохранения отрицает такое направление активности; а с индивидуальной точки зрения, и такая деятельность может быть целесообразна. Ясно, что 100 единиц есть maximum эффектов отдельной работы ста индивидов, maximum, к которому действительные результаты более или менее приближаются, более или менее не достигают. С другой стороны, ясно, что эти 100 единиц являются minimum’oM в условиях общежития, minimum’oM, над которым более или менее возвышаются, до которого порою падают действительные результаты работы. То, что в индивидуальном быту есть еле достижимый maximum успешности работы, то в быту общественном является minimum’oM успешности. В среднем счете успешность работы в индивидуальном быту должна значительно отставать от этого наивысшего <ее> предела, а в общественном быту превосходить порою во много раз, так что разность получается очень значительною. Эта разность и есть то, что можно бы было назвать активностью общественною, потому что своим появлением она обязана общественности. Не следует только забывать, что в этом случае разность обязана своим происхождением условиям, в которых действует активность индивидов, а не какой-либо новой энергии, не распределенной между индивидами и составляющей особое, специально общественное достояние. Нечто подобное мы видим в другом методе, коим общественная жизнь увеличивает сумму активности и количество работы. Этот метод, как мы сказали уже, состоит в привлечении к работе той энергии, которая разлита в среде и не заключена в тканях индивидов.

Когда человек изобретает паруса и заставляет ветер переносить его с места на место, переносить на громадные расстояния при относительно незначительной затрате энергии самим человеком (управление парусами и их сооружение), то мы видим первый случай, когда жизнь комбин[ир]ует энергию, высвобождаемую организмом, со свободной энергией, разлитою в среде, и этим путем достигает относительно громадного усиления. Ясно, что для индивидуального быта такое пользование свободною энергией среды возможно лишь в самом ограниченном размере, и только развитая общественная жизнь создает условия, при которых это покорение свободной энергии среды становится широко распространенным процессом. Прежде всего утилизуется общественною жизнью та свободная энергия, которая проявляется в форме механического движения. Ветер, течение рек и ручьев, движение других организмов (рабочий скот) составляют обширный капитал, из которого черпает первобытное общежитие энергию, дополняющую ту, которая высвобождается организмами. Более развитое общество сохраняет пользование и этим капиталом, но кроме того находит и другие способы пользоваться силами среды, как свободными, так и находящимися в состоянии потенциальном.

Пользование солнечною энергией для целей земледелия, при разведении растений, составляет явление, очень распространенное и зарождающееся еще на относительно низких ступенях общественности. Другой случай мы видим, когда общественная жизнь пользуется теплотою в целях произведения работы. Таковы паровые двигатели. Здесь механическое движение, необходимое жизни, ею извлекается из движения молекулярного (теплоты), которое само извлекается из потенциального состояния в топливе. Жизнь здесь пользуется потенциальною энергией среды и, высвобождая ее, создает ту свободную энергию, которую и направляет в своих интересах, в целях своего самосохранения. Это высвобождение потенциальной энергии не из одних лишь органических тканей индивидов, вошедших в общежитие, составляет еще более могущественный способ покорения сил природы, нежели пользование готовыми свободными силами среды. Паровые двигатели явились лишь первым шагом по этому пути, хотя и этот шаг превысил по своим эффектам все, что дотоле общественная жизнь успела достигнуть в этом направлении. Вслед за утилизацией молекулярного движения в паровых двигателях появилось высвобождение энергии в форме электричества, света и т. д. и утилизация этих сил для целей общественной жизни. Мы стоим еще почти у начала этого процесса, но и теперь видно то могущество, которым он облекает общественную жизнь и которого лишена жизнь в быту индивидуальном.

Эта сила общественной жизни, заключающаяся в покорении ее целям сил природы, свободной и потенциальной энергии среды, является, по-видимому, дифференцованною от активности индивидов. Работают ветер, вода, солнце, теплота, элекричество, свет, порабощенные организмы (скот), и работают эти силы в целях общественного самосохранения. Не доказывает ли это совершенную самостоятельность, независимость общественной активности? Конечно, нет, потому что если деятельность этих сил природы проявляется независимо от активности, высвобождаемой организмами, то направление их деятельности в интересах общественного самосохранения зависит всецело от активности индивидов, составляющих общежитие.и комбин[ир]ующих свою энергию с этою энергией среды, служащею общественной жизни. Без этой комбинации энергии, высвобождаемой организмами, с энергией среды эта последняя не может служить задачам общественной жизни. Энергия среды является лишь дополнением к энергии индивидов, входящих в состав общества, хотя порою эти дополнения и много могущественнее дополняемого, в котором, однако; и только в котором и лежит сила, направляющая энергию среды на работу для удовлетворения потребностей жизни.

Таким образом, общественность, создавая новые потребности, создает и новые силы для их удовлетворения. Она создает условия, умножающие полезную работу индивидуальной активности (сотрудничество, безопасность), и дополняет ее силу силами окружающей природы, подчиняемыми руководству жизни. В этом и заключается то явление, которое можно назвать активностью общественною и которое может выделиться из активности индивидуальной по своим задачам в большей степени, нежели по своим силам, по необходимости прикованным к силам индивидуальных организмов, вошедших в общежитие. Некоторое дифференцование возможно, но никогда не полное. Оно достаточно для того, чтобы нарушить согласное развитие двух задач общественной жизни (самосохранение индивидуальное и общественное), но недостаточно, чтобы одну заменить другою, чтобы на подавлении индивидуальной активности воздвигнуть прогресс активности общественной, всегда в последнем счете зависимой от состояния, в котором находится активность индивидуальная. Мы забегаем, однако, несколько вперед. Вернемся к нити нашего анализа.

§ 26. Самосохранение общественное, как и индивидуальное, достигается при помощи изменений (приспособлений) среды, производимых активными силами жизни. Эти изменения и приспособления, совершаемые работою активных организмов в целях самосохранения, носят не один и тот же характер в быту индивидуальном и в быту общественном. Господствующиий тип изменений среды на стадии индивидуального быта носит характер более потребительный, нежели творческий. Животное добывает себе пищу, питье, убежище, безопасность, самку и т. д. Оно разыскивает все ему необходимое, поскольку физическая среда заключает и может предложить; оно борется за это необходимое, охотится, сражается, спасается, наконец, потребляет — в этом и состоит целесообразная работа активной жизни на стадии индивидуального быта. Изменения вносятся в состояние среды, но изменения более отрицательные, нежели положительные. Результаты положительные сказываются лишь косвенно чрез суммирование всех этих частных, между собою некоординированных и нередко взаимопотребительных работ, чрез подбор, как и в жизни пассивной. И действительно, активная жизнь на стадии индивидуального быта еще весьма мало эмансипирована от руководящего значения физической среды; изменения, вносимые ею в состояние этой среды, могут быть лишь с оговоркою названы приспособлениями среды, тогда как влияние физической среды на самые организмы еще весьма ярко выражается в приспособлении жизни к условиям среды. В индивидуальном быту активная жизнь уже обладает силою для реакции на среду в интересах самосохранения, но эти разрозненные, несогласованные, взаимно противуречивые реакции еще бессильны решительно повернуть русло, по которому развивается жизнь. Все более и более ограничивая те или другие частные проявления органического прогресса и все более и более накопляя силу (способность целесообразного высвобождения энергии), имеющую своею задачею восстать против законов органического прогресса, индивидуальная активная жизнь еще подчиняется этим законам. Борьба за существование, естественный подбор, половой подбор, дифференцование <так же> господствуют и в развитии активной жизни на стадии индивидуального быта, как и в развитии пассивной жизни. Но активная жизнь и в индивидуальном быту, как сказано, накопляет силу, которая призвана освободить жизнь от законов органического прогресса.

Уже на стадии индивидуального быта, хотя и очень осторожно, активная жизнь приступает к преобразованию общего типа своих реакций на среду. Когда птица строит гнездо, млекопитающее роет нору, сооружает логовище или запасает на зиму пищу (которая иначе разложилась бы в диссолюционных24* процессах осеннего сезона), то в этих работах активных организмов нельзя не видеть первых шагов к такому преобразованию характера реакций активной жизни на среду. Здесь впервые сказывается то, что можно назвать производством, а изменения, вносимые активною жизнью в среду, с полным правом могут быть названы приспособлениями среды к потребностям жизни. Прежде между силами активного организма, затрачиваемыми на работу, и потребностями, удовлетворяемыми этою работою, существовало более простое соотношение. Энергия истрачивалась в работе организма с тем, чтобы немедленно целиком возобновиться в организме из продуктов работы чрез немедленное и полное потребление этих продуктов. Появление таких продуктов, как запасы пищи и постоянные убежища, раздвигают рамки этого круговращения, осложняют соотношение между силами и потребностями организма. Такие продукты не потребляются целиком немедленно, а постепенно в течение более или менее продолжительного времени. Энергия, в них затрачиваемая, лишь частью немедленно воспроизводится в организме, а частью остается в них заключенною; она тоже воспроизводится, но воспроизводится не в собственных тканях организма, а в продуктах труда, в которых пребывает в потенциальном состоянии и лишь постепенно извлекается потреблением. Между силами, затрачиваемыми на работу, и потребностями, удовлетворяемыми этою работою, создается новое звено, в которое воплощается та часть работы, что не потребляется немедленно. Прежде она нецелесообразно пропадала для жизни, теперь она овеществляется в продуктах труда и постепенно утилизуется жизнью. Философская сущность круговращения вещества и энергии в активной жизни осталась, конечно, та же, но приняла новую форму, имеющую громадное значение для всего будущего жизни. И прежде, и теперь одинаково господствует закон двойного прямого отношения между высвобождением энергии и работою, между работою и координированием. Но прежде это звено «работы», связующее процессы высвобождения и координирования, не длилось больше, нежели эти соотносительные процессы. Добыча служила целям жизни и составляла звено в круговращении вещества и энергии в живом теле ровно постольку, поскольку длилась охота и потребление. Овеществленная в добыче работа служила этим звеном, но это овеществление, не будучи явлением длящимся, постоянным, не было способно к отдельному развитию, не дифференцовалось от активности. Такое-то длящееся овеществление момента работы, дарующее этому новому явлению способность к самостоятельному развитию, и замечаем мы в указанных фактах, на которые надо смотреть как на зачаточное проявление культуры. Культура, эта овеществленная и дифференцовавшаяся от жизни ее «работа», возникает, таким образом, на стадии индивидуального быта, но проявляется там в состоянии зачаточном. В развитом состоянии мы находим ее лишь в быту общественном. <Культура по справедливости может быть названа самым важным отличием общественной жизни.>

Развитая общественная жизнь, как, напр[имер], цивилизованное человеческое общежитие, отличается высоким развитием культуры, которая является носителем громадного количества вещества и энергии, заключенных туда работою активной жизни, постоянно потребляемых этою жизнью, постоянно возобновляемых ее работою. Процесс траты и возобновления, этот универсальный закон жизни, является и законом культуры, а равно и закон прямо соотносительного накопления вещества и энергии и прямо сотносительного их освобождения.

Закон траты и возобновления весьма явственно выражается в культуре экономическими явлениями производства и потребления. Подобно тканям организма, и материал, составляющий культуру, постоянно

истрачивается и постоянно воспроизводится, полностью возобновляясь ‘ в известный срок. К этому весьма важному явлению обмена вещества и энергии в культуре мы еще будем иметь случай возвратиться, а теперь для нас довольно констатировать, что по необходимости эти процессы траты (потребления) и возобновления (производства) как две стороны одного и того же экономического явления находятся между собою в прямом, а не обратном отношении, как и процессы траты (работа) и возобновления (потребления) в организмах. Прямая соотносительность этих процессов является законом культурного движения, как и активной жизни. Культура, которая общественностью взята в одну скобку с активностью, поневоле следует законам этой последней, если развивается правильно и нормально, если не клонится к разрушению и смерти.

Накопление вещества и энергии, прямо пропорциональное их трате (и наоборот), представляется лишь одною стороною закона прямой соотносительности, как он проявляется в активной жизни. Накопление вещества, прямо пропорциональное накоплению энергии (и наоборот), составляет второй термин этого закона, а третьим будет трата вещества, прямо пропорциональная трате энергии (и наоборот). Эти законы должны так же господствовать в культуре, как и в активных организмах. Накопление вещества, прямо пропорциональное накоплению энергии, прежде всего могущественно проявляется в земледелии и скотоводстве. Умножая растительную и животную жизнь на земле, культура, без сомнения, является процессом прямо соотносительного накопления вещества и энергии. Но и обработка, которой подвергается в процессе культуры неорганическая среда, является таким же единовременным и параллельным накоплением вещества и энергии. В одних случаях мы видим, как неорганическое вещество, вовлекаемое в состав культуры, снабжается усиленною потенциальною энергией химической за счет работы активных организмов. Таков случай добывания металлов и других простых тел из руд и других соединений. Иногда химическое распадение сопровождается и физическим (добывание ртути, напр[имер]25*). В других случаях вещество, вовлеченное в культуру, снабжается движением не химическим или молекулярным, как приведенные примеры, а механическим, свободным или потенциальным (как все сооружения, требовавшие подъема значительных масс) и т. д., и т. д. Наконец, даже если вещество, вовлекаемое в культурное круговращение, не снабжается новою потенциальною энергией за счет работы активной жизни, то и в этом случае оно вносит с собою то количество энергии, которое до того было заключено в его частицах и в его массе, увеличивая таким образом культурный капитал и вещества, и энергии.

Факт траты вещества, прямо пропорциональной трате энергии, также бросается в глаза при самом беглом даже обзоре культурных процессов. Вся работа вовлеченных в культуру низших организмов (домашнего скота) является прежде всего такою же прямо соотносительною тратою вещества и энергии, как и работа человеческих организмов, составивших общежитие. Далее, все потребление животной и растительной пищи как людьми, составляющими общежитие, так и рабочим скотом, а равно прочими домашними животными, тоже является единовременною и параллельною, прямо соотносительною тратою вещества и движения. Потребление топлива составляет следующее затем обширное явление такой траты вещества, прямо пропорциональной трате энергии, а равно потребление осветительных материалов. Не то же ли самое мы видим и в медленном потреблении других продуктов? Одежда носится, т. е. органическое вещество, составляющее ее ткань, разлагается и переходит в неорганические соединения. То же с деревянными постройками и сооружениями, которые гниют и истлевают. То же с металлическими изделиями, которые ржавеют. Даже каменные сооружения постепенно теряют вложенную в них работою силу сцепления и нуждаются в ремонте, чтобы не развалиться, не потерять представляемую ими потенциальную энергию. Наконец, не надо забывать, что всякий отброс культуры уносит с собою из ее круговращения и вещество, и заключенную в нем энергию.

Таким образом, если активная жизнь отличается тем, что она постоянно тратит вещество и энергию, постоянно возобновляя их и сохраняя прямую пропорциональность между тратою и возобновлением, то и культурный процесс отличается тем же постоянным круговращением, сохраняющим ту же прямую пропорциональность между тратою и накоплением. Если, далее, активная жизнь отличается и тем, что сочетает вещество в прямой пропорции с согласованием энергии, то и культура, рассматриваемая как явление отдельное тоже параллельно и единовременно накопляет вещество и энергию, тоже сохраняя между ними прямое, а не обратное отношение. Если, наконец, активная жизнь отличается еще и тем, что, тратя энергию, тратит и вещество в прямой пропорции с энергией, то и культура тоже проявляет такую же единовременную, параллельную и прямо соотносительную трату вещества и энергии, скомбинованных в культуре. Словом, культура, эта овеществленная и дифференцовавшая от жизни ее работа, подчиняется в своем развитии основным законам, управляющим активною жизнью. Если мы вспомним, что всякое общественное тело в его целом состоит: 1) из активных индивидов, вошедших в союз и которые накопляют и тратят энергию сообразно законам активной жизни, и 2) из вещества и энергии, скомбин[ир]ованных в культуру и подчиненных, как мы только что показали, тем же основным законам, то мы должны будем признать, что не только отдельные активные индивиды, но и активные общежития, рассматриваемые как целое, представляют круговращение вещества и энергии, основанное на законе прямой соотносительности, как он был установлен нами выше26*. Всякое нарушение этого закона представляется

и в общественной жизни явлением патологическим и накликающим • смерть, как и в жизни индивидуальной.

§ 27. Уже из предыдущего изложения видно, что культура, как и активная жизнь, заключает в себе два ряда явлений, тесно и неразрывно связанных между собою. Явления траты вещества и энергии составляют одну группу; явления накопления — другую. Первая соответствует активным процессам живого тела, вторая — растительным. Группу, которую можно было бы назвать культурною активностью, если бы не некоторое внутреннее противуречие этих двух терминов, мы уже отметили выше в параграфе двадцать пятом, когда говорили о возникновении общественной активности; она заключается, как мы видели, в вооружении жизни энергией среды, комбин[ир]уемой в один процесс и одну силу с энергией, высвобождаемой организмами. Эта группа культурных явлений дополняет собою активность индивидов, вошедших в союз, умножает силы активной жизни. Другая группа, или продукты в тесном смысле, предназначена для потребления организмами, для удовлетворения их потребностей; она служит материалом, из которого организмы почерпают организуемые ими вещество и энергию. Если рабочий скот, топливо, осветительные материалы, машины, орудия и т. д. составляют первую группу культурных явлений, то вторую составляют запасы пищи и питья, потребительный скот, запасы пищи и питья для него, одежда и жилые помещения и проч[ее] т[ому] под[обное], служащее для удовлетворения потребностей индивидов, составляющих общежитие.

Таким образом, составляя посредствующее звено между силами жизни и ее потребностями, между активными процессами индивидов, составляющих общество, и растительными процессами их организмов, культура сама одною стороною более приближается к активности, а другою примыкает к пассивным отправлениям жизни. Если процессы органические, происходящие внутри индивидов, вошедших в общежитие, связуют накопление вещества и энергии с их тратою, заготовляя материал для этой траты, то с другой стороны, процессы культурные, происходящие вне индивидуальных организмов, хотя и в пределах общественного тела, связуют в обратном порядке трату вещества и энергии индивидами с их накоплением, доставляя материал для этого накопления. Те и другие проходят стадию накопления вещества и энергии с тем лишь, чтобы, разложившись в трате, послужить материалом и даже причиною такого же процесса в обратном порядке. Индивиды потребляют культуру и пользуются скомбин[ир]ованными в ней веществом и энергией как материалом для возобновления тканей собственных организмов.

С другой стороны, можно сказать, что и культура потребляет органические ткани, потому что только за счет разложения этих тканей высвобождается энергия, творящая культуру и преобразующаяся в культуре в новые состояния. И как органические процессы распадаются на активные

и пассивные, творящие материал для активных, так точно и культурные процессы распределяются в две группы, из коих одна дополняет органическую активность, а другая служит материалом для пассивных растительных процессов живых тел, входящих в состав культурного общежития. Можно бы назвать одни дополнительно активными, другие — дополнительно пассивными явлениями, и так как каждая группа дополняет собою соответствующую группу органических явлений, а обе вместе связуют их в замкнутую цепь круговращения, то естественно, если в своем развитии и последовательности они располагаются в обратном порядке. Прежде пассивные процессы, творящие материал для активных процессов, потом активные, разлагающие этот материал в работе для удовлетворения потребностей пассивных процессов, — таков порядок органических процессов. Работа является связующим звеном, замыкающим цепь круговращения. Когда работа овеществляется в культуре, то эта культура является новым звеном, примыкающим и к активности (работе), и к растительным процессам (потреблению). Она служит передаточною инстанцией между активностью и потребностями. Поэтому прежде активные процессы, творящие продукты, потом продукты, потребляемые жизнью, — такова очередь культурных процессов, очередь, обратная порядку процессов органических и именно потому обратная, что эти культурные процессы являются вне организмов как бы продолжением органических процессов.

Если мы разложим органические процессы, пассивные и активные, на подгруппы, служебную и главную, то, анализируя отношения этих подгрупп, мы еще лучше уясним себе значение и отношения процессов культурных. Если задача возобновления вещества и энергии в организме должна быть признана главною и основною для растительных процессов, то кровообращение вместе с деятельностью некоторых желез и составит группу главных пассивных процессов, тогда как, напр[имер], пищеварение или дыхание представятся служебною деятельностью, лишь подготовляющей материал для главной ассимилятивной деятельности, подобно тому, как и культура подготовляет этот материал для самого пищеварения и прочее. С другой стороны, если целесообразное высвобождение энергии представляется кардинальною особенностью активных процессов, то в главную группу этих процессов поместятся нервно-мозговые токи и вибрации, а в служебной очутятся мышечные сокращения как последствия главных процессов. Ассимилятивные процессы и нервно-мозговые— это главные; подготовительные (пищеварение, дыхание и проч[ее]) и мышечные окажутся служебными. Если, рассматривая жизнь на стадии индивидуального быта, не знающего культуры, мы обратим внимание на очередь главных и служебных процессов, то увидим, что среди главных прежде, следуют пассивные (ассимилятивные, творящие ткани), потом активные (разлагающие эти ткани), а среди служебных прежде активные (производящие работу, доставляющие добычу), потом пассивные (обрабатывающие добычу для ассимилятивных процессов). Когда эта цепь круговращения разрывается культурою, отделяющею служебные активные явления от служебных пассивных, то видим, натурально, что она располагается по закону служебных процессов, т. е. в обратном порядке. В сущности, культуру, как мы сказали выше, можно рассматривать как продолжение вне организмов процессов органических, но именно служебных. Ассимилятивные процессы должны поневоле и неизбежно совершаться внутри организмов, но подготовительные, обрабатывающие материал совершаются частью в организме же, частью же и вне его, в процессе культурном. Точно так же целесообразность в высвобождении и направлении энергии коренится исключительно в нервно-мозговых явлениях внутри организмов, но сама эта высвобождаемая и направляемая энергия почерпается частью в тканях организма, частью в окружающей среде при посредстве процессов культурных. Таким образом, если и возможно некоторое обобщение культурных процессов с процессами органическими, то только со служебными, которых внеорганическое продолжение и представляет материальная культура.

Значение этой материальной культуры для общественной жизни громадно и вполне соответствует значению вышеупомянутых служебных органических процессов. В самом деле, если паралич нервов, тем более мозга, представляется роковою болезнью, то не менее тягостным является и паралич мускулов, равным образом обессиливающий организм и лишающий его активности. Точно так же не только расстройство кровообращения, но и расстройство пищеварения и дыхания ведет к смерти, прекращает ассимилятивные отправления организма. Совершенно то же значение имеет и культура для жизни, развившейся в <слож- ное> общественное тело. Лишите современное человечество топлива, искусственного освещения, приспособлений для утилизации сил пара, света, электричества, ветра, живой воды27*, рабочего скота и т. д., и несомненно это человечество не в состоянии будет просуществовать сколько-нибудь продолжительное время, как индивидуальный организм не может существовать с парализованными мускулами. Уничтожьте запасы пищи, одежды, жилые помещения и посмотрите, долго ли просуществует без них (с одними дикими произведениями природы) современное культурное человечество, которому эти культурные процессы так же нужны, как отдельному организму процессы пищеварения и дыхания. Сложное многочисленное общежитие не может существовать без высокоразвитой культуры, и в этом источник могущества культуры, так часто властвующей над жизнью и смертью индивидов, входящих в состав общежития. «Железный закон экономической необходимости» — так чаще всего принято называть эту власть культуры над индивидами, которые так же не могут существовать без культуры, как и без служебных органических процессов. Вне культуры жизнь становится невозможна» а культура возможна лишь в условиях общежития, и потому культура представляет самый могучий цемент, соединяющий отдельных индивидов в неразрывное общественное тело. Она составляет тот элемент, который сочетает индивидов в общество и требует общественного согласования энергии, проявляемой отдельными индивидами, входящими в состав общежития, развившего культуру.

Культура объединяет общественное тело в пространстве, делает из него связный, интегрированный агрегат в данный момент и в данных пределах, но она объединяет общество и во времени, делает из него агрегат, существование которого длится вне зависимости от продолжительности жизни индивидов, его составляющих. Поколения сменяются, общество сохраняется. Ку7и>тура, передаваемая от одного поколения к другому, является этим необходимом цементом и во времени, как и в пространстве. Она наследуется одним поколением от другого, и без этого наследства никакое поколение не могло бы существовать и развиваться. Сочетая индивидов в общественное тело, объединенное в пространстве* и во времени, культура дарует возможность общественного развития и кладет первые основы для исторического прогресса. Вне культуры общежития представляют союзы довольно случайные, непостоянные, недлящиеся и потому неспособные к сколько-нибудь широкому развитию. Только культура открывает перспективы такого развития, но в разные стороны открываются эти перспективы, далеко не одинаковые, не сходные, не равноценные.

В заключение этих заметок о культуре, которые мы должны были сделать для лучшего уяснения вопроса об активности в обществе, нельзя обойти молчанием того обстоятельства, что до сих пор мы постоянно говорили о культуре материальной (или экономической), тогда как существует обширная группа явлений; соединяемых под названием культуры духовной, состоящей из нескольких отдельных и в высшей степени важных групп общественных явлений: из культуры умственной (религиозной и научной), моральной и политической. <Я уже объяснил выше (во введении к этой статье28*), почему я в настоящее время цитирую преимущественно материальную культуру. Наступит очередь, и мы займемся обстоятельнее культурою духовною. Теперь же надлежит лишь указать, что> по своему происхождению и месту в круговращении жизни она <ничем> существенно не отличается от культуры материальной. Эта последняя, как мы видели, представляется овеществлением момента работы; ничем другим не представляются и явления духовной культуры. Знание, дисциплина, техническое искусство и т. д. — все это такие же продукты труда, как и товары или машины, только труда овеществленного в тканях организма, в преобразованиях физических и психических, внесенных в организм работою (собственною или другого организма) и длящихся вне зависимости от прекращения произведшего их труда. Далее, культура материальная является дополнением, так сказать, внеорганическим продолжением органических процессов; таким же дополнением или продолжением, но внутри организмов является № духовная культура, вооружающая активность также, как вооружает ее машина или орудие. Наконец, сочетаясь в одно целое с организмами, носителями активности, она, натурально, вполне подчиняется законам, руководящим их развитием, как подчиняется этим законам и культура материальная. С другой стороны, подобно материальной культуре, она служит объединением общества и в пространстве (политическая организация, дисциплина, солидарность, догматика морали, общая религия и т. д.) и во времени (традиции и привычки). Таким образом, если ограничиться изучением культуры в пределах, намеченных этим и двумя предыдущими параграфами, то существенные особенности материальной культуры, нами отмеченные, все приложимы и к культуре духовной, за исключением того обстоятельства, что материальная культура сочетается со всем общежитием в его целом, а культура духовная заключена в тканях индивидов, сочетается с отдельными организмами и через них уже со всем общежитием. Личная собственность на предметы материальной культуры, с одной стороны, а с другой — материализация духовной культуры (храмы, школы, библиотеки, музеумы29* и пр.) ослабляют и это различие. Вообще, культура духовная, являясь, подобно материальной культуре, могучим цементом, связующим индивидов в общежития, неразрывные и постоянные, служит равным образом и причиною, вызывающей широкое общественное развитие, и условием, допускающим нарушение индивидуального самосохранения в процессе, аналогичном развитию пассивных общежитий. Этого вопроса о столкновении индивидуального и общественного самосохранения мы уже коснулись выше30'. Подробнее мы его коснемся в этюде об экономическом начале и еще вернемся к более специальному его анализу в следующей главе настоящего этюда.

§ 28. Мы обозрели основные законы жизни, поскольку они связаны с развитием и значением общественной активности, и мы можем теперь перейти к дальнейшему изучению явления общественной активности <как фактора и орудия общественной борьбых Предварительно, однако, для лучшего уяснения изложенных нами законов напомним их в кратком обзоре и сделаем резюме идей, предложенных в настоящей главе. Это облегчит нам последующее изложение и вместе с тем даст возможность лучше оценить значение упомянутых законов и идей, <некоторые из коих здесь предлагаются впервые.>

Активность, проявляемая жизнью, представляет очень могучую и в высшей степени важную силу нашего земного мира, вносящую громадные преобразования в состояние этого мира. Что же это за сила такая? Откуда она берется? Как развивается? И какова роль и значение ее в экономии природы вообще, в экономии общественной жизни в частности? Таковы вопросы, естественно возникающие при самом приступе к изучению активности, и само собою разумеется, что последний вопрос о значении активности для общественного развития тесно связан с решением всего ряда вышенамеченных вопросов. Ими мы и занимались на страницах этой главы.

Активность выражается в реакции жизни на среду — это первый факт, установленный нами, но реакцию на среду оказывает и пассивная жизнь, и неорганическая природа. Чем же отличается реакция жизни активной? Прежде всего бросается в глаза, что она заключается в таких изменениях среды, которые удовлетворяют потребностям жизни, приспособляют среду. Но порою того же достигает и реакция жизни пассивной и неорганических явлений, и не всегда, конечно, того достигает реакция активной жизни. Она всегда, однако, направлена к этому приспособлению. Таким образом, целесообразность реакции на среду и составляет первое яркое отличительное свойство активности.

Этим, однако, не исчерпываются различия между реакцией пассивной и активной жизни на среду. Сравнивая между собою различные случаи того и другого процесса, мы легко усматриваем, что пассивная, или растительная, жизнь реагирует на окружающую среду чрез поглощение из нее свободной энергии и обращение ее в состояние потенциальное в тканях организмов. Активная же жизнь реагирует на среду чрез высвобождение энергии из тканей организмов, которая (энергия) и производит упомянутые целесообразные изменения в окружающей среде. Целесообразное высвобождение энергии, скомбин[ир]ованной в тканях организма и затрачиваемой на приспособление среды к потребностям жизни, — таково первое определение активности, удовлетворительно выделяющее ее в особое явление природы. Имея в виду, что высвобождение энергии активными организмами всегда сопровождается затратою ее на целесообразное приспособление среды, т. е. работою, а с другой стороны, что целью этой работы и этих приспособлений являются интересы и потребности самого работающего организма, т. е. самосохранение, мы можем изложить вышеприведенное определение и в следующих, более сжатых, но не менее удовлетворительных терминах: активность есть работа в целях самосохранения.

Активность заключается в высвобождении энергии из тканей организма и тем противуполагается растительным процессам, заключающимся в координировании энергии в органических тканях. Но если бы активная жизнь проявляла бы только активность и занималась бы лишь высвобождением энергии чрез трату тканей, то она недолго просуществовала бы. Чтобы высвобождать и тратить, нужно координировать и накоплять. Поэтому активная жизнь, подобно пассивной и даже более последней, развивает и процесс накопления и координирования.

Пассивная жизнь тоже тратит вещество и высвобождает энергию, но в ней этот процесс выражается или в форме смерти, или в явлениях по философской сущности своей параллельных и однородных со смертью, тогда как активная жизнь развивает трату и высвобождение как необходимое условие и высшее проявление жизни. Накопление вещества и энергии — закон пассивной жизни; параллельное и тесно связанное накопление и трата вещества и энергии — закон жизни активной. Работа, т. е. новая затрата освобождаемой энергии на пользу процесса накопления, является новым звеном в этом круговращении вещества и энергии и третьим основным отличием активной жизни, дарующим ей власть над средою. В этом и выражается то, что называется активным приспособлением в противоположность приспособлению пассивному, рабу среды.

Придя к выводу, что единовременное и параллельное накопление так же, как единовременная и параллельная трата вещества и энергии составляют основной закон жизни, мы сталкиваемся с противоречием между этим выводом и общим универсальным законом космического развития, по которому накопление вещества всегда должно сопровождаться тратою энергии, и наоборот: накопление энергии может происходить лишь за счет разложения вещества. Изучая это противоречие, мы не могли не констатировать, что оно идет глубже и дальше, нежели кажется с первого взгляда. Закон космического развития, опирающийся на основные законы физики, механики и химии, устанавливает, что накопление вещества обратно пропорционально накоплению энергии, и наоборот: трата вещества обратно пропорциональна трате энергии. В процессе жизни, однако, мы должны были констатировать, что накопление вещества прямо пропорциально накоплению энергии (процессы растительные, пассивные); трата вещества прямо пропорциональна трате энергии (процессы животные, активные); а накопление того и другого прямо пропорционально трате того и другого (активные организмы). Такое противоречие требовало оправдания.

Это оправдание мы могли найти лишь в законах, управляющих преобразованием энергии из одних состояний в другие. Наука знает четыре состояния энергии, которая выражается или в движении масс (энергия механическая), или в движении молекул, из коих слагаются все тела (молекулярная теплота, жидкое состояние, газообразное, вероятно, упругость); или в движении атомов, из коих слагаются все молекулы (энергия химическая); или в движении эфира, материи, не сложившейся ни в тела, ни в молекулы (элементарные силы природы: электричество, свет, лучистая теплота, может быть, нервно-мозговое движение). Движение последнего рода (силы природы) склонно переходить и постоянно переходит во все остальные роды энергии: и в механическую (ветры, дожди, течение вод; само тяготение объясняется некоторыми физиками в этом направлении, не говоря о механических эффектах электричества, магнетизма, нервно-мозговой силы), и в молекулярную (лучистая теплота — в молекулярную, в более разреженное состояние, жидкое или газообразное и пр.), и в химическую (разложение под влиянием света, лучистой теплоты, электричества). С другой стороны, остальные роды движения переходят взаимно друг в друга и в состояние элементарных сил природы (движение эфира) лишь при сильном возбуждении, лишь на степени обильного накопления энергии, особенно дблжно сказать это о случае перехода в энергию химическую, которая механическим движением почти вовсе не возбуждается, а молекулярным лишь при сильном его скоплении в теле. В химическую энергию переходит преимущественно движение эфира и лишь очень сильное молекулярное. Легче происходит обратный переход химической энергии в молекулярную и механическую, <но обусловлена эта легкость наличностью еще необъясненных удовлетворительно законов химического сродства31' (есть у Секки такая попытка объяснения, но малоудовлетворительная). Вне этих условий химическая энергия вовсе не возбуждает молекулярной и механической, но при некоторой интенсивности возбуждает движение эфира (свет, электричество, нервно-мозговую силу).> Таким образом, при условии среды, бедной молекулярным движением, <и при отсутствии или ослаблении химического сродства> может создаться положение, в котором химическое накопление энергии или вещества совершенно разобщается с молекулярным физическим накоплением энергии или вещества. В таком случае тело может распадаться химически (накоплять энергию внутри молекул, ослабляя, разлагая связь атомов, их составляющих) и сочетаться вместе с тем физически (накоплять вещество в форме молекул, уменьшая молекулярное движение, тратя молекулярную энергию). Это и есть случай органического процесса, причем накопление вещества (которое координируется физически) может сопровождаться единовременным и параллельным накоплением энергии (которая координируется химически).

Этим объяснена возможность единовременного и параллельного накопления вещества и энергии, но не объяснена еще необходимость в этом случае прямой пропорциональности в накоплении того и другого. Эта особенность жизненного процесса может быть объяснена тем обстоятельством, что химическая энергия, хотя и трудно возбуждается молекулярным движением, но, однажды возбужденная, пользуется всякими запасами этого движения, встречаемого на пути. Солнечная энергия (в форме движения эфира) возбуждает в теле химическую энергию, которая в своем развитии поглощает и часть молекулярной энергии, заключенной в теле. Таким образом, физическое сочетание является последствием химического распадения, ее оборотною стороною. Естественно в таком случае, что они прямо пропорциональны друг другу. Будучи последствием этого химического распадения, физическое сочетание является и условием его непрерывности и постоянства, так как лишь твердые (интегрированные физически) части органических тканей обеспечивают обращающимся в них жидкостям и газам всестороннее общение ,с солнечною энергией, общение, необходимое для всего процесса.

Физическое сочетание химически распадающегося вещества — такова абстрактная, философская формула растительного, или пассивного, процесса жизни. Такая сущность растительного процесса предрешает обратную сущность активного. Если, слагаясь, органические ткани физически координируют вещество и химически координируют энергию, то, разлагаясь, они должны физически тратить вещество, а химически тратить или высвобождать энергию. Высвобождение энергии, составляющее силу и власть активной жизни, происходит, таким образом, за счет траты тканей, что мы и видим в действительности. С этой точки зрения, активность есть физическое распадение химически сочетающегося вещества.

Однако смерть есть тоже физическое распадение химически сочетающегося вещества. Разница в том, в какое состояние преобразуется энергия, высвобождаемая при химической интеграции. В случае смерти (как и во всех случаях выделения вещества и энергии пассивными организмами) эта энергия, высвобождаемая в процессе химического сочетания (переход к устойчивым соединениям), преобразуется в энергию молекулярную (молекулярную теплоту или более разреженное физическое состояние), тогда как в случае активности она преобразуется прежде всего в нервно-мозговую силу, аналогичную элементарным силам природы. Выделение молекулярной энергии (температура тела и пр.) является лишь побочным продуктом выделения нервно-мозговых токов, а механическое движение (мышечные сокращения) — вторичным явлением, в которое частью преобразуется нервно-мозговая сила. <Фм- зическая дисинтеграцияхимически интегрирующегося вещества с высвобождением энергии в виде молекулярного движения есть формула смерти; физическая дисинтеграция химически интегрирующегося вещества с высвобождением энергии в форме, уподобленной движению эфира (сил природы), есть формула активности.>

Таким путем формула жизни и формула активности, проявляемой жизнью, согласуются с основными законами космического развития, и закон прямой соотносительности в накоплении и трате вещества и энергии оказывается лишь частным проявлением универсального закона обратной соотносительности, установленного для космического развития. Тот же самый анализ, который привел нас к этому важному результату и дозволяет и впредь с уверенностью опираться на закон прямой соотносительности, вместе с тем обнаружил ряд соотношений, имеющих громадное значение для законов активности, установленных нами в начале рассуждения нашего. Закон прямой соотносительности устанавливает, как мы видели, не только факт траты и накоп ления вещества, прямо пропорциональных трате и накоплению энергии, но и факт прямо пропорционального развития между всеми тремя звеньями, из коих слагается замкнутая цепь круговращения вещества и энергии в активном организме. Трата прямо пропорциональна накоплению и затрате (работе); работа прямо пропорциональна и трате (силам организма), и накоплению (потребностям); наконец, накопление прямо пропорционально и работе, и трате. Вторая из трех вышецити- рованных пропорций (и соответствующие пары, повторяющиеся в двух других), с одной стороны, является осуществлением активности, а с другой — порождается энергией, высвобождаемой организмом главным образом в форме нервно-мозгового движения, иначе называемого сознанием. Таким образом, причина работы лежит в сознании; там же и причина, вследствие которой эта работа согласуется и с силами, и с потребностями организма, а это согласование мы и называем целесообразностью, работою в целях самосохранения, активным приспособлением. Прямая соотносительность между накоплением и тратою, причина которой лежит не в сознании, не называется нами целесообразною, хотя необходимость такой соотносительности и неполная ее обязательность совершенно уподобляют ее прямой соотносительности между работою и силами и потребностями организма. Если организм излишне тучнеет или развивает злокачественные наросты или, наоборот, тощает (при удовлетворительном питании) и т. д., то никто этих отклонений в накоплении от нормального и здорового закона прямой соотносительности со средним расходом вещества и энергии не назовет нецелесообразными, а лишь болезненными, патологическими, порою даже смертельными. Но если организм тратит энергию не на работу (на средний необходимый размер которой энергии уже не хватает поэтому), то такую трату называют нецелесообразною. Равным образом, если работа ведется таким способом, что производимая в среднем необходимом размере все-таки оказывается неспособною удовлетворить накоплению (потребностям), то и эту работу называют нецелесообразною, неискусною, неумелою. И эта трата, и эта работа проходят чрез сознание, в нем имея свою причину. В сущности, указанные отклонения от закона прямой соотносительности в трате энергии являются такими же патологическими, порою смертельными нарушениями здорового процесса активной жизни, как и тучность, отощание и прочие отклонения от того же закона в накоплении, но как порожденные сознанием (высвобождаемою организмом энергией) они носят название нецелесообразных. С этой точки зрения, целесообразность есть закон здоровья активной жизни, закон работы, прямо пропорциональной и силам, и потребностям жизни.

В следующих затем параграфах мы остановились на вопросе о первом ответвлении общественной активной жизни. Мы установили, прежде всего, факт, что самосохранение индивидуальное естественно должно было привести к образованию союзов, а далее к их превращению в постоянные общежития. Эта необходимость и эти преимущества постоянных общежитий выдвинули новую задачу активной жизни, поставили ее целью рядом с самосохранением индивидуальным самосохранение общественное. Две эти задачи, взаимно обусловленные, способны, однако, впадать в конфликт. С одной стороны, задачи индивидуального самосохранения как более тесные легко нарушают задачи самосохранения общественного, а с другой стороны, и это последнее склонно порою преследовать свои задачи в ущерб самосохранению индивидуальному. В сущности, и то и другое нецелесообразно даже с исключительной точки зрения индивидуального или общественного самосохранения, а что нецелесообразно, то представляется, как мы знаем, явлением патологическим, порою же и смертельным.

Общественное самосохранение является новою задачею активной жизни; но откуда эта жизнь почерпает новые силы для ее удовлетворения? Усиленная успешность труда от сотрудничества и от безопасности составляет первый источник, далеко превышающий здоровый рост потребностей. Другим источником для умножения сил жизни в обществе является покорение сил природы; ветер, вода, солнце, пар, электричество работают на человека, когда он живет в обществе. Этот прирост активности, обязанный сочетанию индивидов в общежития, можно назвать общественною активностью. Подобно тому, как общественное самосохранение при патологическом (нецелесообразном) общественном развитии становится иногда в противоречие с самосохранением индивидуальным (и наоборот), и активность общественная порою частью дифференцуется от активности индивидуальной, распределяясь несогласно с распределением последней и подавляя ее развитие, но черпая свою силу и само свое существование из активности индивидуальной, она никогда не может заменить ее и, подавляя ее, косвенно подавляет и себя, составляя в таком случае болезненный, нецелесообразный процесс общественного развития.

Это покорение сил природы является уже составною частью того, что называется культурою, которая, в сущности, есть овеществление момента работы, дифференцовавшейся от активности. Материальная культура представляется такою овеществленною работою вне организма; духовная — в тканях организма. Вместе с тем культура в ее целом представляется как бы продолжением служебных процессов органических. В машинах, орудиях и пр[очем] т[ому] под[обном] она соответствует значению мышечной работы, руководимая, как и эта последняя, нервномозговою силою. В продуктах потребления она, подобно пищеварению или дыханию, подвергает предварительной обработке вещество, затем преобразуемое в ткани ассимилятивными отправлениями организма. Естественно, если так тесно примыкая и к активным, и к пассивным процессам жизни, культура в общем подчиняется тем же основным законам. Она накопляет и энергию, и вещество; она тратит и энергию, и вещество; она накопляет прямо пропорционально трате.

Благодаря этому, культура сочетается с жизнью в одно сложное тело, в культурное общежитие (общество) и дарует ему возможность самостоятельного развития. Эта возможность, смотря по направлению, которое принимает развитие, осуществляется и в виде широкого, благотворного прогресса,*и в форме извращений, основанных на вышеотмеченных противоречиях общественного и индивидуального самосохранения, общественной и индивидуальной активности, активности и культуры вообще.