В литературе не существует стройного, очищенного от примесей описания большевистской утопии. Кодекс поведения рабочего класса делал упор на такие ценности как товарищество, коллективизм и эгалитаризм. В политической сфере коллективизм рабочих принимал форму совместной общественной деятельности. В сфере философии и культуры он воплощался в движении «богоискателей». Обе эти линии оказали большое влияние на большевиков, хотя и были подвергнуты Лениным резкой критике. Богостроители хотели создать новую социалистическую религию, культурный миф, который помог бы заместить «буржуазное я» коллективным «мы». В начале века Карл Каутский дал свою интерпретацию христианства, согласно которой оно выступало главным образом как революционное движение, направленное против рабовладельческой системы Римской империи. Многие левые также считали, что ключевая роль отца Гапона в событиях Кровавого воскресенья 1905 года свидетельствует о том, что христианство способно мобилизовать народ для участия в боевых действиях. Философскими авторитетами движения богоискателей были друг Маркса Иозеф Дицген и Эрнст Мах. Дицген рассматривал социалистическую теорию прежде всего как основание для новой религии, для построения «веры в пролетариат», который должен перевернуть мир и перевести старую веру на научную основу. Мах знаменит тем, что стал объектом критики в работе Ленина «Материализм и эмпириокритицизм». Несмотря на это, многим большевикам релятивизм и эмпиризм Маха казался привлекательным. Но наиболее привлекательным элементом его мировоззрения был коллективизм, идея того, что от «эго» следует отречься во имя коллектива. При капитализме преобладают атомарные опыты отдельных индивидов. При социализме они должны уступить место альтруизму, самопожертвованию и опыту пролетарской культуры. Синдикалистские тенденции внутри рабочего класса основывались на вере в то, что опыт рабочего класса уникален. Самым большим достижением рабочих считалась всеобщая забастовка и прямое действие, направляемое каким-либо полезным мифом. Социализм—это не «научная истина», которую можно найти в книгах, а коллективный миф, впитавший в себя жизненный опыт людей. В сравнении с ортодоксальным марксизмом синдикализм рабочего класса подчеркивает роль прямого действия, предпринимаемого рабочими. В своих знаменитых трудах, посвященных критике рабочего движения, лидер французских синдикалистов Жорж Сорель заявлял о своей непримиримой оппозиции якобинской власти с «красными иезуитами» во главе. Основной характеристикой этой влас- 'ти являлось, с его точки зрения, преувеличение роли партии. Для него ключевое значение имело прямое действие, предпринимая которое, люди утрачивают индивидуальность, сливаются с «героическим движением». Во всеобщей забастовке он видел выход пролетарской энергии и, одновременно, путь к новой коллективной реальности. Международное влияние синдикализма достигло пика около 1907 года, когда в Париже прошел международный конгресс его сторонников. В конгрессе принял участие Сорель, а также такие известные представители движения как Артурио Лабриола, Роберт Микельс, Хуго Лагардель. После конгресса синдикализм начал терять свое влияние вследствие внутренних разногласий по поводу участия в работе парламента и роли прямого действия. С ам Сорель постепенно сблизился с крайне правыми. В российском обществе идеи Сореля и идеология синдикализма в целом распространялась и поддерживалась анархистами. Идеи коллективизма получили положительную оценку не только среди самих синдикалистов и анархистов, но и среди многих большевиков. Коллективизм в его синдикалистской трактовке получил признание в журнале «Жизнь», который редактировал один из , влиятельных пионеров большевистского движения В. А. Поссе. Но и другие лидеры большевиков в этот период серьезно интересовались синдикализмом. Среди них были В. Д. Бонч-Бруевичи Александр Александрович Малиновский, известный под псевдонимом Богданов. В1905—1907 годах Богданов был лидером большевиков, действовавших в России. У него было медицинское образование. Он публиковал не только научные труды, но и научную фантастику (см.: БияЬкЛо, 1982). Его трактовка коллективизма была таким же важным компонентом большевистской идеологии, как и якобинство Ленина. Роман Богданова «Красная Звезда» был научно-фантастичес- ким произведением, связывающим вместе коллективистскую утопию и актуальную тогда тематику жизни на планете Марс. В романе марсианский образ жизни и цивилизация в целом представляют собой «естественную философию пролетариата», преодолевшего войну, рабство, классовую борьбу и смерть. Рабочие установили свой контроль над сетью каналов, построенных в прошлом капиталистическом обществе. Марсианские заводы чисты и комфортабельны, овощи выращивают под землей при помощи гидропоники, повсюду звучит музыка. Для управления производством, функций контроля и распределения созданы часовые карточки. Экономика компьютеризирована и не нуждается в деньгах. Механизация получила столь высокое развитие, что люди могут работать только два часа в день. Другими словами, мир марсиан — это мир смелого коллективизма, мудрый и энергичный, далеко продвинувшийся в освоении научных достижений, рационально организованный компьютерами. Отношения меясиу людьми строятся на принципах солидарности, взаимопомощи и любви. Богданов верил в то, что фетиш частной собственности и буржуазного «я» должен быть замещен нуждами коллектива. Должны быть созданы пролетарская наука и искусство, базирующиеся на коллективизме и классовом подходе. Истина в том, считал Богданов, чтобы изменить мир, заставив его обитателей подчиняться нуждам и задачам коллективного субъекта. Опыт рабочего класса рассматривался как исключительно важный не только синдикалистами, но и богостроителями. Вот 169 как финский писатель Хелла Вуолийоки интерпретирует образ рабочего в повести Горького «Исповедь», где превосходство класса над индивидом принимает почти метафизические масштабы: « Эго рабочий, который осознает свой Класс. Он живет в своем классе. Если он умирает, материальная форма его классового тела подвергается превращениям так, чтобы класс в целом продолжал жить и бороться. Он будет жить в Классе как живет кусочек ногтя, упавший на землю, дающую пищу человеческому телу, обеспечивающую воспроизведение жизни. Умирая, рабочий, будучи частью классового тела, продолжает жить, так же как и его тело, как и класс в целом. Рабочий никогда не умирает потому, что никогда не умирает класс. Интересы рабочего полностью совпадают с интересами класса. Рабочий инстинктивно это ощущает, поскольку его слиянию с классом в единое целое способствуют экономические условия жизни» (\Що1уо1а, 1908,12). Наиболее влиятельными богостроителями были Горький и Луначарский. Горький считал, что Россия обладает особыми качествами. Противодействуя западной культуре, уничтожившей душу, русский народ носит Бога в душе. Когда « » буржуазии и современного капитализма уступят место коллективному миру, российская пассивность и страдания уступят место массовому героизму. Кто он, богостроитель, спрашивает Матвей в романе Г орького. И отвечает: «Это — народ. Бесчисленный мировой народ! Больший мученик, чем все святые, данные нам Церковью! Бессмертный народ! Он — отец всех богов в прошлом и настоящем!» (\^ио1цо1а, 1909,9). Горький доходит до утверждения, что люди совершают чудеса в традиционном христианском смысле этого слова. В одном монастыре люди целеустремленно объединились в страстном желании поставить девочку-калеку на ноги. Вера самой девочки и всех людей совершили чудо: девочка выздоровела. Несмотря на ленинскую критику движений синдикализма и богостроительства с позиций научного социализма, си ш сохраняли свое влияние и в первые годы существования советского государства. Луначарский, первый народный комиссар по вопросам культуры, активно участвовал в создании ритуалов «социалистической религии». Богданов возглавлял Пролеткульт. Идеи синдикалистов находили воплощение в действиях рабочей оппозиции. В начале 20-х годов на Рождество можно было видеть юных комсомольцев, марширующих по городским улицам, несущих чучела пророков и священников разных религий: пап, мулл, раввинов, будд. Демонстрация заканчивалась сожжением этих символов. Эго мероприятие носило название «Комсомольское рождество» (БаПоП!, 1990,51). Марш с таким названием должен был стать началом создания новых революционных ритуалов. Один из новых ритуалов заключался в замене крещения на «октябрение». На смену старым христианским именам должны были прийти новые: Маркс, Энгелина, Май, Баррикада, Трактор и даже Гильотина. На «красных свадьбах» стол накрывали скатертями соответствующего цвета, выставляли портреты Ленина, давали клятву верности не только друг другу, ной делу коммунизма, пели Интернационал, дарили книги Ленина и Зиновьева в качестве свадебных подарков. Был также период, когда поощрялась кремация как более демократический, чем похороны, метод прощания с покойным. Вместо христианских праздников учреждались новые, связанные с Революцией. В августе 1917 года Богданов основывает свою собственную общероссийскую организацию. Пролеткульт, цель которой состояла втом, чтобы поощрятьтворчество рабочих в самых разных областях искусства: в музыке, литературе, театре, живописи. В течение нескольких следующих лет это движение играло большую роль в создании культурных форм интерпретации коллективной революции. Богданов по-прежнему настаивал на своем определении того, что должно цениться и развиваться. Христианский индивидуализм и вера во власть должны были быть вытеснены коллективизмом пролетарской культуры.