Идея отказа от государства и права имеет некоторую степень привлекательности, стоит только представить себе мир, в котором нет места сложным юридическим проблемам, нет юристов, судов или тюрем, нет отвратительных бюрократов и политиканов. В ранние годы существования Советского Союза прилагались немалые усилия для того, чтобы облечь идею отмирания права и государства в форму теории. Во многих отношениях эти усилия вышли за рамки положений теории Маркса и Энгельса. Одним из наиболее влиятельных теоретиков ранней советской эпохи был М. А. Рейснер. Подражая частично Гегелю, а частично стилю классической социологии, Рейснер рассматривал государство как действительность, организованную посредством идей. Эти идеи состояли в следующем: 1. Г осударство правит народом как высшая и суверенная власть; 2. Население государства состоит не из классов, а из подчиненных субъектов. В тесной связи с этим положением находится понятие «народа», который (как и государство) имеет право принуждения в отношении индивидов. В этом смысле идея государ- ства является сама по себе определенной политической программой. 3. Государство представляет собой территорию, нуждающуюся в защите (Рейснер, 1911,7—28) По мнению Рейснера, государство — это процесс, главным аспектом которого является идеология. Однако это разная идеология д ля разных людей, будь то министр, крестьянин или анархист. Рейснер и право рассматривал как состоящее в основном из идей, идеологии. Этот подход сочетался у него с отрицанием необходимости писаного права или узаконенной справедливости. На их место должно было прийти интуитивное чувство справедливости, характерное для пролетариата. В то время как Стучка и другие большевики призывали в конце 1917 года к созданию писаного законодательства, Рейснер, напротив, утверждал, что право должно опираться, прежде всего, на свойственное массам чувство справедливости (Р1с|5псг. 1951). Основными элементами этого чувства являлись «чистая совесть» и «суровая правда». Если есть и то, и другое, отпадает нужда в иных, специальных формах права или справедливости, служащих контролю над массами. Если бы ход истории управлялся идеями, то следовало бы признать, что здесь в концепции Рейснера коренятся основания сталинской теории права. Но история, как это обычно бывает, сделала в 20-е годы неожиданный поворот: идеи Рейснера уступили место другим, новым подходам. Как это ни парадоксально, но сталинская теория права делала акцент на писаном праве и всячески подчеркивала роль нормативных актов. Следует признать, что критика права не исчерпывалась трудами Рейснера. Позже в роли ключевого критика права выступил Евгений Брониславович Пашуканис, один из наиболее известных теоретиков-марксистов своего времени. Основной вклад Пашу- каниса в революционную теорию состоял в том, что он соединил анализ различных форм права с анализом базовых форм капиталистической экономики в марксистском ее понимании. Под этим углом зрения правосудие выступало как субстрат товарного обмена, а право—как товарная категория или же как отчужденная действительность, трактуемая так же, как и другие категории товарного обмена: стоимость, прибавочная стоимость, капитал. Из этого вытекало, что марксистская теория права, на разработку которой Пашуканис никогда не претендовал, должна базироваться, так или иначе, на марксистском анализе основных экономических форм. Это означало, что с отмиранием этих форм право тоже должно отмереть. Следуя этой логике, Пашу канис некоторое время работал над концепцией, согласно которой правовое регулирование должно уступить место «техническо-административным» правилам.