Существует бесчисленное число версий великого большевистского повествования. Если отбросить все лишнее, то его можно свести к следующему. / Более любопытная версия представлена в официальной историографии Коммунистической партии, созданной через 50 лет после революции: «Тысячи лет прошли прежде, чем рабочие и крестьяне этой огромной страны. Советского Союза с населением, равным сегодня 240 миллионам, продемонстрировали, что возможно свергнуть самый деспотический из всех режимов, российский царизм, положить конец капиталистической системе и построить социалистическое общество свободных и равных людей. На протяжении полувека, то есть в течение жизни одного поколения, СССР сделал огромный скачок от отсталости к прогрессу. Советские люди превратили свою страну в великую социалистическую державу. Люди во всем мире хотят знать, как было совершено это величайшее из всех чудес. Они хотят знать, как промышленность может управляться без фабрикантов, как сельское хозяйство может жить без помещиков и кулаков, и как экономика может развиваться без частной собственности на средства производства. Достижения Советского Союза действительно колоссальны. Вывод на орбиту первого искусственного спутника земли и первые пилотируемые полеты в космос свидетельствуют о поразительном научно-техническом прогрессе, достигнутом социалистической страной. СССР был первой страной, вставшей на путь строительства социализма. Этот путь имел научное обоснование и был проверен на практике. Кроме того, на протяжении почти трех десятилетий Советский Союз был единственной страной, строящей социализм во враждебном капиталистическом окружении. Дважды, в 1918—1920 гг. и 1941—1945 гг. Советскому народу пришлось вести тяжелые изнуряющие войны, чтобы отстоять свою свободу и независимость, защитить новый общественный строй. Социализм одержал победу в СССР, прежде всего потому, что во главе рабочего класса и всего Советского народа находилась Коммунистическая партия, партия созидательного марксизма. Эта партия, созданная и закаленная великим Лениным, прошла уникальную историю. Это —полувековая история упорной борьбы, суровых испытаний, смелых решений и эпохальных побед» (НКП, История, 1970,4—5). Божественное, изложенное в этом повествовании, может быть выражено в следующих альтернативах: Божественное Мирское Наука Религия Прогресс Отсталость Развитие сил производства Нищета Город Деревня Пролетариат Буржуазия Партия Царь Бинарные элементы божественного всегда взаимосвязаны и дополняют друг друга. Эти связи порождают сильные семантические комбинации и мотивы, но при этом являются слабыми звеньями аргументации. Если подвергнуть божественное свободному, общественному обсуждению, в ходе которого явления получают новую классификацию и деконструируются, то распад хотя бы одного звена аргументации вызывает распад всей структуры (ВпШИ. 1991,118). Вусловиях сталинизма старые звенья могли быть устранены, а новые созданы, благодаря особому единению власти и божественного. Именно эти священные коды рождают мотив действия и дают ему импульс. В них содержится интерпретация событий, заставляющая людей совершать исключительные поступки, приносить жертвы и предаваться самоотречению во имя революции. Политические речи, военные действия и организационные практики должны были драматизировать эти знаковые различия. Семиотическая грамматика делает определенные действия и события возможными. Именно поэтому элементы рациональности, классовые ориентации и коллективизм находят выражение в определенных организационных практиках, образе жизни или принципах воспитания. Божественные элементы советского государства были не просто продуктами пропаганды, навязанной руководством народу. С семиотической точки зрения пропаганда должна резонировать с существующими дискурсивными возможностями. Цель пропаганды состоит в том, чтобы повлиять на классификацию событий, народов и руководителей в общественном сознании в рамках определенной области культурных кодов. Однако эти священные символы были подвержены постоянным изменениям на протяжении всей истории Советского Союза. Все священные символы сопровождались тенью из негативных или неясных интерпретаций: Демонизация действительности Хаос; Потребление; Крестьянский образ жизни; Номенклатура и новый средний класс; НКВД Поскольку жесткий дуализм является типичной характеристикой российской жизни и большевистских божественных символов, эти тени не образуют нейтральной зоны. Вместо этого они превращаются в табу. Структура российской культуры может быть представлена в форме треугольника, углами которого являются мирское, божественное и негативное божественное или табу (см. рис. 3). Соответственно, ритуалы советской действительности могут быть разделены натри части: публичные, тайные и частные. Шаг за шагом, опыт подлинной несг рукт урированной коллективности, пороговое состояние или «лиминальносгь» (Turner, 1969) стираются из контекста публичных ритуалов. Но при этом тайные ритуалы включают в себя сильный элемент табу и уже поэтому разные срезы действительности не могут пересечься. В. Святой А С. Табу ?')' ? ?’-;ч Рис. 3. Структура российской культуры: „ бинарный код и несоответствие действительности _ Поскольку божественное большевизма представляет собой сложную семиотическую структуру, изменения этого божественного не могут рассматриваться только как эрозия харизмы. Не существует большой, великой, и при этом простой перспективы. Взаимосвязь между кодом и реальным происшествием должна получить отдельную трактовку для каждого аспекта структуры. Из противоречия между кодом и действительностью вытекают дополнительные требования, соответствующие каждому аспекту божественного. Таким образом, не малые события повседневной жизни разрушили божественное (УаИйтакк 1989), равно как и не альтернативные политические линии, способные вызвать разрушение и деклассификацию кодов. Скорее следует вести речь о непреднамеренных последствиях, вызывающих особую напряженность между кодом и действительностью. Для каждого аспекта божественного существовал особый дополнительный аспект. Этот «третий» аспект поначалу отвергался или игнорировался бинарными кодами. Но после первых попыток превратить коды в реальную социальную практику, изменить мир с их помощью, третий аспект заявил о себе, становясь непреднамеренным последствием предпринимаемых шагов. Однако, как утверждал Парсонс, инсттуциализируются не только конструируемые ценности. Непреднамеренные последствия также превращаются в дополнительные структурные формы и институты. Первоначальный код не может воспринять дополнительных образований. Поэтому они превращаются в табу, в негативное божественное, которого нельзя касаться. Наряду с реальным божественным возникает особый дополнительный случай (закрытая область или непреднамеренный элемент структуры). В результате политический процесс развивается в напряженном поле между божественным и дополнительным случаем. Далее мы рассмотрим каждый аспект боже- сгвенного, природу дополнительного случая и растущую напряженность в политике и жизненных практиках.