4.1. Шаткость демократии

Невежественный избиратель. Согласно популистским представлениям, политическая власть в демократии разделяется между избирателями. Они озабочены социальными проблемами и формулируют рациональные суждения о возможных решениях. Индивидуальные мнения суммируются и дают общее политическое решение. Этот образ не соответствует действительности. Содержащийся в нем идеал реализовать невозможно. Об этом свидетельствуют эмпирические исследования избирательного поведения.

Во второй главе было показано, что постулат рациональной рефлексии граждан о социальных вопросах не подтверждается. Крайне малая доля избирателей имеет собственное мнение о социальных проблемах и выражает его в ходе выборов. Большинство голосует на основании идентификации с определенной группой (классом). Пове- дение избирателей выражает опыт социализации и партийную принадлежность. Второй параметр поведения обычно является следствием партийной идентификации родителей (или других предков) избирателя. Постулат беспристрастного суммирования голосов, отношения к любым политическим взглядам и равенства индивидуальных выборов тоже опровергнут. Избиратели нетерпимы к свободе выражения взглядов как атрибуту демократии.

Итак, при демократии большинство людей не выполняет функции гражданина. Стабильность демократических институтов зависит не от политического участия ( как полагает нормативная и популистская модель демократии), а от массовой апатии.

Таковы факты. Выводы зависят от интерпретации данных фактов. Д. Вранг в начале 1960- х гг. показал бесплодность социологизированной концепции человека и призыва « вернуть людей к рефлексии», провозглашенных Г.

Популистское представление о демократии базируется на определенной модели политической социализации. Некоторые политологи по-прежнему защищают идею ответственного электората: «Люди голосуют по примеру своих родителей не потому, что они бездумные автоматы, выполняющие заложенную в детстве программу. Люди наследуют от родителей определенный социально- экономический багаж. Рациональное размышление о собственных интересах приводит их к тем же политическим выводам, которые сделали родители» 9. Высокий уровень политического участия лиц с высоким социально- экономическим статусом тоже не объясняется « силой Эго». Если люди обладают значительными социальными возможностями, вывод об их влиянии на социальные процессы рационален.

Аналитическая интерпретация социологических данных изменила тезис об избирателе как рациональном субъекте. Рациональное поведение никогда не протекает в идеальных условиях. Обычно люди голосуют за кандидатов, политические программы которых совпадают с социальными программами избирателей. Голос одного избирателя не играет никакой роли в результате выборов. Поэтому с точки зрения отдельного избирателя наиболее рационально отказаться mi участия в выборах. Избиратель не обладает полной социальной информацией, необходимой для выбора наиболее подходящего кандидата. Ни социальная наука, ни СМИ не дают такой информации даже в демократических странах. Следовательно, реальная демократия полагает нормой незнание избирателей. Эта норма считается рациональной. Тем самым рационализируются упрощенные и примитивные варианты знания. Например, партийные эмблемы символизируют партийные программы. Избиратель доверяет своему опыту и опыту правящих лиц и партий, а не обещаниям политических нуворишей. В этом смысле он тоже поступает рационально.

Этот вывод не совпадает с популистским представлением о демократии. Он фиксирует пределы демократии. Речь идет об ограниченной рациональности политической рефлексии, оценки и решений электората.

Данное положение обосновано в книге Д. Кьюэ « Микрополитика и макроэкономика». Автор проанализировал общую тенденцию переизбрания политиков на новый срок, если они неплохо руководили экономикой. Утилитаристская интерпретация данной тенденции гласит: большинство голосует за свой кошелек, поскольку убеждено, что индивидуальное благосостояние зависит от эффективности экономики. Дифференцированный анализ электората позволил сделать уточнение: «Консервативное голосование связано не с материальным положением избирателя на протяжении последних лет, а с оценкой национальной экономики в целом. Даже избиратели, экономическое положение которых неустойчиво, делают выбор в пользу кандидатов и партий, правление которых полезно для страны в целом. Но при этом избиратели руководствуются не разумом, а политическим чувством»11.

Безответственные элиты. Итак, АПН отвергает популистское представление о демократии. Еще более критически она относится к модели демократического элитаризма. Ее изобрел И. Шумпетер. Согласно этой схеме, избиратели не имеют отношения к созданию и реализации социальных программ. Они только делают выбор конкурирующих элит, каждая из которых предлагает свою программу. Выработка общего направления политики принадлежит элитам, реализация - правительственным функционерам. Избиратели соглашаются ( не соглашаются) с полномочиями правительства на исполнение власти определенным способом: « Поскольку осуществление текущей политики предоставляется избранным функционерам ( и ответственным перед ними работникам государственной службы), схема И. Шумпетера есть разновидность элитаризма. Однако такой элитаризм присущ всем политическим системам, а не только демократии» 12. Концепция демократического элитаризма возникла недавно.

И все же момент новизны есть. Даже в демократических странах властвующие элиты « делают политику». Но далеко не всегда предлагают определенную программу. И не отвечают за ее внедрение в жизнь перед настоящим и будущим поколениями избирателей. Элиты рассчитывают на краткую память избирателей. При демократии тоже существует опасность безответственного осуществления власти. Демократия не исключает появление групп, которые ( по причине экономической силы, социального статуса, политической необходимости и т. д.) навязывают обществу собственные политические решения. С другой стороны, развитие массового общества показало, что массы не противодействуют тоталитарным и авторитарно бюрократическим тенденциям социального развития. В обоих случаях выборы теряют смысл. Это дискредитирует любые утверждения о демократичности данного социального и политического строя, в том числе и нормативную модель демократии.

Существование элит в западных странах подтверждается эмпирическими исследованиями. Речь идет о следующих явлениях: перекрещивании составов советов надзирателей больших фирм и государственных служащих; политических последствиях концентрации власти; город- ском самоуправлении; региональной и федеральной политике 13. Эти феномены объединяются в общую проблему « циклов внутренней политики». Главные выводы исследований сводятся к положениям: на общенациональном (государственном) уровне существуют и функционируют большие структуры; в них сконцентрирован выбор группы высокопоставленных лиц и организаций; эти структуры и группы обладают властью, независимой от демократических процедур; местное управление более демократично, нежели государственная политика.

Но и на уровне местного управления власть не всегда демократична.

Однако все эти социологические выводы нетрудно вывести из констатации Гоббса: « Репутация могущества есть могущество, ибо она влечет за собой приверженность тех, кто нуждается в покровительстве» м. Большинство людей не интересуется вопросами, решить которые не в состоянии. Политика - один из таких вопросов. Большинство реализует политические цели лишь в той мере, в которой они поддерживаются властвующими лицами и группами. Власть осуществляется ( сознательно и бессознательно, намеренно и ненамеренно) с помощью определенных структур. Эти структуры базируются на таких социальных цен- ностях и правилах политического дискурса, которые стремятся сохранить status quo при распределении социальных ресурсов 15.

Тем самым нарушение равновесия власти - универсальная угроза демократии. Проблема состоит в исследовании механизмов такой угрозы для блокировки деструктивного воздействия на демократические процессы. Речь идет о влиянии экономической власти на политическую, манипуляции языком, символами и ритуалами. Их влияние невозможно нейтрализовать даже в самой демократической системе. Поэтому при демократии власть одних лиц и групп больше власти других лиц и групп. Демократия не устраняет диспропорцию в распределении власти. Справедливая процедура суммирования голосов базируется на посылке: избиратель всегда прав потому, что находится в середине политического спектра. Если на разных сторонах от центра существует равное число избирателей, партия выигрывает выборы при завоевании на свою сторону среднего избирателя.

Но этот постулат справедлив при допущении, что избиратели всегда голосуют за партию, программа которой соответствует их взглядам.

Хотя эта модель является идеальной, она подтверждаются эмпирическими исследованиями 16. Нормативный смысл модели сводится к положению: структурная власть - это власть среднего избирателя. Она возникает в результате действия глобальной электоральной структуры. Но средний избиратель - единица статистическая. Она означает определенный политический выбор, а не конкретного человека с именем и фамилией. Средний избиратель не властен в прямом смысле слова. Например, собственник предприятия при изменении точки зрения пользуется властью для ее навязывания подчиненным. Если средний избиратель меняет мнение, он теряет власть, поскольку его выбор отходит от центра политических взглядов.

Другой источник структурной власти - отношение центра и периферии внутри страны и на международной арене 17. Стратегическое положение центра ( экономическое, социологическое, географическое) позволяет ему развиваться за счет колонизации провинций. Например, внешний долг США во времена Рейгана достиг астрономической цифры. В любой другой стране это вызвало бы санкции Международного валютного фонда. США позволили себе такую задолженность ( недоступную для других стран) по причине центрального положения страны в мировом хозяйстве. Ту же роль играет американский доллар - резервная валюта большинства стран мира. В 1980-е гг. начался закат экономической и военной гегемонии США. Вперед выдвинулись страны « семерки». Однако большинство государств по-прежнему держатся за практику, которая сложилась в период американского могущества. Нового гегемона не появилось. Но большинство правительств опасаются «международной анархии». В этом контексте и появился жупел «международного терроризма». Иначе говоря, привилегированное положение США объ- яснить нетрудно. Но отсюда не вытекает этическое оправдание международной политики данной страны.

Политический рынок: реальность или иллюзия? Концепция демократического элитаризма базируется на двух неявных посылках: партии предлагают гражданам действительный социальный и политический выбор; каждая партия выполняет программные и избирательные обещания. Обе посылки несостоятельны.

Движение партий к центру позволяет заключить: они не предлагают гражданам никакого реального выбора (при двух- и многопартийной системе). Этот вывод подтверждается множеством фактов, которые на протяжении XX в. преобразовались в политическую тенденцию. По крайней мере, в публицистике давно используется метафора « политического рынка». Она базируется на сравнении партий с предприятиями. Однако промышленные структуры вынуждены улучшать и разнообразить товары. Без этого им не выдержать конкуренцию с другими фирмами. И пропадает смысл рынка, включая потребительские интересы.

Метафора «политического рынка» базируется на сравнении избирателей с потребителями. Однако ни одна партия не преодолела рационального незнания избирателей. Электорат был и остается безразличным к нюансам партийных программ. Следовательно, все партии заинтересованы в политическом невежестве. Ведь благодаря ему исчезает главный мотив конкуренции партий. По идее партии не должны занимать позицию, совпадающую с программой другой партии и обязаны разделить между собой весь спектр политических позиций. Это требование относится к двух- и многопартийным системам. На деле ситуация обстоит иначе: «современные партии преврати- лись в собственников-монополистов на решение отдельных социальных вопросов» 18.

Например, едва безработица становится главной темой выборов, это на руку левым партиям. Если возникают проблемы в управлении экономикой, этим пользуются правые партии. Монополия партий на решение отдельных вопросов социальной жизни отражает механизм экономии информации. Вместо детального анализа партийных программ граждане довольствуются политическими ярлыками. Это обусловлено рациональным незнанием. Подобно покупателям, избиратели сводят к минимуму расходы на приобретение информации.

К тому же после победы на выборах партии не выполняют свои обещания. Обещания обычно отличаются неопределенностью. А их выполнение отодвигается в будущее. Но в будущем возникают обстоятельства, которых не было в момент обещания. Непредвиденность нельзя исключить из социальной жизни. Поэтому всегда можно сослаться на « изменившиеся обстоятельства». И выполнение программных и предвыборных обещаний определить крайне трудно: « По крайней мере, партии пытаются создавать впечатление, что они хоть что-то делают» 19.

Стало быть, концепция демократического элитаризма и аналогия политики с рынком не подтверждаются фактами.

«Ты мне - я тебе...». Роль коллективных действий в производстве социальных благ рассматривалась во второй главе. Здесь напомним суть проблемы: все пользуются социальными благами, независимо от вклада в их производство; каждый надеется на вклад других; другие ( будучи не менее рациональными) этого не делают. Дефицит социальных благ - следствие действий рациональных субъектов.

Политические партии и группы интересов - субъекты указанного «производства» социальных благ. Политические программы пишутся не для адекватного отражения социальной действительности, а для влияния на массы. Но у масс нет рациональных причин участвовать в разработке программ и тратить деньги на политические кампании. Ситуация меняется, если индивид полагает, что его деятельность решит проблему дефицита социальных благ. Но еще никому не удалось этого сделать. Взамен возникает надежда: занятие политикой приносит личную пользу в виде должности или протекции со стороны власти. Эта надежда вполне вероятна.

Приведенные констатации сделаны экономистами в начале 1960- х гг. Политологи длительное время стремились доказать противоположный тезис: взаимодействие индивидов порождает норму « ты мне - я тебе», которая способствуют сотрудничеству. Каждый вносит вклад при условии аналогичного поведения других. Если группа незначительна, а ее состав стабилен, данная норма гарантирует добровольное коллективное действие. Политическое участие - естественная характеристика социального бытия 20.

Эмпирические исследования не подтвердили этот вывод. Указанная норма характерна только для коллективных действий парламентариев и политических элит, да и то при условии относительного постоянства их состава. На первый взгляд кажется, что эта норма противодействует анархии международных отношений. Однако в настоящее время в мире существует почти 200 правительств и множество неправительственных организаций. Они постоянно взаимодействуют. Возникло также множество международных корпораций, представляющих отдельные отрасли производства. Эти группы являются клиентелой множества правительств. Так возникают рутинизированные сети интересов21. Они опираются на небольшие стабильные группы. Но данный вывод не относится к основной массе населения. Социальные движения представляют общество в целом и оказывают давление на правительство от его имени. Одновременно социальные движения выражают только фрагменты публичных интересов и нередко стремятся к самовыражению, а не к воздействию на власть.

Таким образом, норма « ты мне - я тебе» описывает механизм формирования групп интересов, но не сотрудничества. Расходы на создание групп интересов возрастают пропорционально размерам. Чем больше группа, тем труднее поддерживать взаимодействие. Поэтому в государственных органах интересы малых групп довлеют над интересами больших групп и населения в целом. Этот вывод подтверждается анализом причин различного воздействия решений правительства на доходы и расходы групп населения 22.

Можно ли освободить политический дискурс от логики, основанной на понятиях выбора и интереса? По крайней мере, индивидуальный выбор (личная польза) не тождествен политическому выбору общего блага. Если общее благо становится основанием политики, она приобретает совещательный ( а не обязательный и конституирующий) характер. « Речь идет о понимании политики как публичной заинтересованности в критике, проверке и отбрасывании любых взглядов, а не как области подсчета голосов избирателей» 23. С этой точки зрения американская партийная традиция отличается от европейской. Парламентарные партии в Европе послушно выполняют указания своих правительственных представителей, если даже правота на стороне другой партии. У американских пар- тий такой дисциплины нет. Они ведут свободные дебаты на всех уровнях - от штатов до Конгресса - и не зависят от партийной иерархии.

Итак, превращение политики в сферу свободной публичной критики (а не борьбы интересов и управления государством) предполагает независимость населения от политических партий и групп интересов.