7.3. Трепетный синдром аполитичности

Но не все соблазнились гегелевской системой. С. Кьеркегор отвергнул ее целиком и заложил фундамент экзистенциализма - важного постгегелевского течения КФ. Кьеркегор не соглашался с тем, что систематическая философия дает исчерпывающее описание действительности. Просвещение провозгласило лозунг незаинтересо- ванного познания. А затем Гегель использовал его против Просвещения. Такая установка недостаточна для понимания внутренней жизни - экзистенции индивида. Философская традиция Запада развивала преимущественно абстрактное познание. Оно не в состоянии адекватно описать субъективный опыт человека. Система Гегеля - одна из множества диалектических потуг включить религиозные и моральные истины в теоретическое описание мира. В результате они превратились в абсолютную ложь. Экзистенция или этическая реальность индивида - вот подлинный объект мышления: « Индивид не поддается определению. Его можно познать только изнутри» 23.

Кьеркегор начал искать субъективную истину в религиозном опыте. Он возродил традицию Августина, Экхардта и Лютера. Одновременно он выступил против гуманистической теологии, пытающейся согласовать веру с разумом. Согласно Кьеркегору, вера - ценность сама по себе. Она выходит за пределы разума. Любое сведение религиозной истины к принципам разума ослабляет, а не укрепляет веру.

Для обоснования религиозной веры Кьеркегор занялся описанием человеческого существования. Его исходный факт - принятие и реализация решения о выборе образа жизни. Никакой рационально обоснованной системы морали не существует. Человек делает выбор в условиях неопределенности, которая выражается в « страхе и трепете». Позитивный смысл данных чувств состоит в связи с человеческой свободой: « Страх есть состояние ума, предшествующее акту свободы» 25. Страх фиксирует возможность свободы и духовной реализации. Он выражает ответственность индивида за свободу решения о выборе образа жизни. Если человек не может сделать выбор, его существование становится пустым и несамостоятельным. Жизнь превращается в цепь бессвязных и бессмысленных удовольствий. Они характерны для гедонистической или эстетической стадии жизни. Тогда как «... мыслитель самостоятельно выбирает стабильность этического бытия. Он формирует и созидает себя заново посредством критических решений. В них выражается абсолютный выбор в пользу определенного образа жизни (например, решения о выборе профессии, супружества, веры)» 26. Эти решения невозможно вывести посредством рациональных аргументов из самоочевидных моральных посылок.

После эстетической ( гедонистической) идут этическая и религиозная стадии жизни. Выбор этической стадии предполагает ответственность индивида за жизнь в соответствии с долгом и воплощается в супружестве. Но выбор этического образа жизни неадекватен. Только религиоз- нал стадия соответствует человеческому призванию. Осуществить такой выбор крайне трудно. Об этом свидетельствует пример библейского Авраама. Бог приказал ему принести в жертву сына Исаака. Значит, воля Бога направлена против человеческих желаний и моральных норм. Человек вынужден верить, хотя вера насилует человеческий разум и мораль. Истинная вера предполагает сопротивление и отбрасывание моральных и интеллектуальных запретов. Она выражена в тезисе Тертуллиана: Credo quia im possibile - « Верую, ибо это невозможно». Философия Кьеркегора послужила истоком экзистенциальной теологии, которую в XX в. разработали М. Бубер и Г. Марсель.

Ф. Ницше создал атеистическую версию экзистенциализма. Он был последовательным врагом христианства, хотя признавал Иисуса Христа выдающейся личностью. Ницше не видел никакого различия между верой Паскаля и Кьеркегора и квалифицировал такую веру как постоянное самоубийство разума. Религия не в состоянии решить проблему экзистенции. В то же время смерть Бога порождает нигилизм. Детальное описание данного феномена отличает критику Ницше от просвещенческого свободомыслия.

Ницше отвергает христианскую идеологию жертвенности и упования на загробную жизнь наравне с исторической эсхатологией Гегеля и Маркса. Система и метод Гегеля - это культивирование религии иными средствами. Любые варианты философии истории не решают проблему человеческого существования. Для каждого из них настоящее не обладает никакой ценностью. Оно есть только шаг в направлении предустановленного будущего Абсолютного Духа или коммунизма.

Абсолютная ценность каждого мгновения индивидуальной жизни влечет за собой дистанцию в отношении политики: « Ницше развивает мотив аполитичного индивида, стремящегося к собственному совершенству вдали от современного мира» 28. Так что лишь по недоразумению Ницше считают предтечей фашизма: « Он презирал немецкий национализм и антисемитизм одновременно. Ницшев-ская раса господ - это будущая раса философов и художников, возникшая в результате смешения наций. Они культивируют искусство железной самодисциплины и не имеют ничего общего с самодовольными бандитами национального социализма» 29. Конструктивную концепцию политики невозможно вывести из элитарной и антисоциальной этики Ницше 30.

Ранние работы М. Хайдеггера - не менее важный вклад в философию экзистенциализма: «В работе „ Бытие и время" Хайдеггер пытается преодолеть традиционное господство категории субстанции (вещности, предметности) над западным мышлением»31. Хайдеггер связывает категорию субстанции с господством естествознания и техники.

Ж.-П. Сартр внес наиболее значительный вклад в политическую мысль экзистенциализма. Его главная работа «Бытие и ничто» создана под влиянием раннего Хайдеггера. Однако концепция Сартра отличается от экзистенциализма Кьеркегора и Ницше. Сартр подчеркивает особое значение политического опыта и действия. Политика противостоит религиозной и эстетической сфере. Одновременно Сартр защищал экзистенциализм от обвинений в культивировании состояний страдания, страха и тревоги. Эти со- стояния ведут к политическому квиетизму и нигилизму. Главный принцип экзистенциализма - человеческая экзистенция предшествует эссенции. Это влечет за собой абсолютную ответственность индивида за свою жизнь. Индивид обязан отвергнуть существующие обычаи и представления на тему человеческой природы и божественной воли. Если он не может этого сделать - его жизнь не является ни аутентичной, ни религиозной. Экзистенция определяет человеческую сущность в том смысле, что у человека есть свобода творить собственную жизнь и ценности. Человек приговорен к свободе.

Человеческий выбор - продукт свободы.

В этой книге он объясняет человеческое общество и историю на основе принципа « Люди творят историю», исследует формы опосредования ( семья, нация, класс) индивида и общества « и формулирует оптимистическое обещание: индивиды могут достичь свободы путем признания свободы других людей и с помощью действий солидарных групп в рамках освободительных движений» 33. Особенно интересен анализ видов отчужденной общности: серийного взаимодействия индивидов, относящихся друг к другу как к вещи (очередь на автобус); опосредованного сосредоточения пассивных изолированных индивидов ( слушатели радиопередач); бессильной связи индивидов ( продавцы и покупатели товаров на свободном рынке). Эти общности противоположны коллективному действию. Главная проблема такого действия - как объяснить неожиданные взрывы группового солидарного действия, взаимного признания в контексте повседневной жизни и как соотносится свобода с коллективным действием?

А. Камю разработал другую концепцию экзистенциалистской политики. Он выводил групповую солидарность из индивидуального действия. Аргументы Камю аналогичны сартровской модификации категорического императива. Бунт - единственно возможный ответ на абсурдность существования. Он выражается в модификации кредо Декарта: мы бунтуем, следовательно, существуем. Камю сформулировал основной принцип бунтарской этики - бескомпромиссная честность в условиях абсурдного и жестоко- 343 го существования. Главные враги такой этики - бездушная буржуазная мораль, тоталитаризм, террор и концлагеря. Сартр критиковал Камю за стремление сохранить политическую невинность и невмешательство в борьбу угнетенных с угнетателями. Действительно, Камю поддерживал французских колонистов во время войны за независимость Алжира.

Еще один вклад в политическую мысль экзистенциализма сделала мадам Симона де Бовуар. Она применила категории сартровского экзистенциализма для описания женщин как « другого пола». Поэтому феминизм де Бовуар ядовит: женственность не имеет ценности как телесное и духовное начало. Женщина - это ускользающее бытие-в-себе, личность, сведенная до уровня вещи. Она поглощает трансцендентную субъективность бытия-для-себя, предпочитает свободе совершенно произвольную субъективность: « Месть бытия-в-себе постоянно ускользает. Эта месть является болезненно скользкой и чисто женской. Она сродни мягкому, уступчивому действию, влажному женственному всасыванию» 34. Бовуар связывает женственность с угрозой поглощения трансценденции и низведением ее до уровня обычного существования: «Хуже всего то, что Бовуар согласна с сартровским взглядом на женственность. Сартр считал женщин чем-то „ иным". Это „ иное" угрожает свободному сознанию посредством своей тошнотворной и одновременно напористой природы. Возможность активного участия женщин в социальной и интеллектуальной жизни есть историческая инновация. Но ради этого женщина должна пожертвовать своим „ иным". Для участия женщин в солидарном братстве требуется отказ от женского тела и женственности. Тогда как участие мужчин не требует симметричного отказа от мужского тела и мужественности» 35.

В целом вклад экзистенциализма в социальную и политическую мысль амбивалентен. Камю как романист и философ абсурда намного интереснее Камю как автора политических сочинений. Поздний Сартр изменил экзистенциализму ради марксизма. Теоретики Франкфуртской школы критикуют экзистенциализм за абстрактное понимание человеческой свободы. Ранний Сартр рассматривал человеческую аутентичность ( свободную субъективность бытия-для-себя) как независимую от социальных и исторических обстоятельств. Даже согласие индивида с детерминацией социальными условиями и генетическим наследством есть измена самому себе. Свобода невозможна без отрицания такой детерминации. Индивид никогда не должен удовлетворяться существующим положением вещей. Поэтому свобода есть онтологическая, а не социальная и политическая характеристика человека.

Онтологизация свободы дает основание согласиться с Г. Маркузе, который определил экзистенциализм как аполитичную и неудачную попытку решить проблемы конкретной экзистенции. Экзистенциализм оперирует абстрактными трансцендентными средствами философии, а не критической теорией общества: « Подобно стоическому уходу в субъективную сферу, которая находится вне пространства социальной и политической реальности, экзистенциальная онтологическая дефиниция свободы порождает консервативные, а в лучшем случае - аполитичные импликации» 36.