ВВЕДЕНИЕ

Главный мотив создания книги - развитие политической концептологии (далее ПК). Впервые идея ПК (или политической метатеории) высказана мною в 1995 г. на международной конференции, посвященной столетнему юбилею Львовско-Варшавской школы, а затем изложена в первых публикациях '.

Применение аналитической философии ( далее АФ) к изучению социополитических феноменов в зарубежном и отечественном социогуманитарном знании началось недавно: «В аналитических дисциплинах последних лет на первый план начала выходить политическая философия» 5. Я занимаюсь проблемами политической филосо- фии (далее ПФ) более десяти лет6. И рад тому, что предмет настоящей книги совпадает с указанной тенденцией, включая проблему использования АФ для анализа отечественной реальности . Применение философских методов для изучения социально-политических объектов меня всегда интересовало больше философии как таковой. В последние годы я написал ряд книг и статей, в которых ПК применяется для анализа теоретико-социологических и социополитических проблем русской власти, методологических проблем политической философии, современных концепций интересов во взаимосвязи с деятельностью правительства, главных идеологий современности, толерантности и фундаментализма, методологических проблем кавказоведения и т. д.8 Промежуточное резюме этих исследований сводится к следующим положениям, которые образуют исходный пункт данной книги.

Политическая концептология - это междисциплинарный подход к исследованию, пониманию и моделированию политической реальности в ее взаимосвязях со всеми сферами социальной и природной реальности.

Корпус ныне существующих политологических знаний есть комплекс пространственно-временных и властно-си- туационных модификаций обыденных стереотипов поведения, экономического и политико-правового утилитаризма и прагматизма. Эти модификации отражены в системах международного, конституционного и обычного права и принципах государственного управления. Однако различие религиозных и светских идеологий, систем права и функционирования аппарата власти не преодолено ни в одном государстве современного мира. Поэтому комплекс нормативно-оценочных систем есть множество разновидностей повседневного, административного, юридического и политического нормативизма. Проблема состоит в разработке методологии анализа указанного различия.

Любая нормативно-оценочная система не является политическим фактом. «Реальная политика» связана с иной фактуальностью, типологическими схемами, пониманием разума, воли и интересов, нежели это предполагается философско-политическими доктринами, концепциями и проектами. Институты политических экспертов и советников в большей или меньшей мере «пристегнуты» к политическим процессам и конъюнктуре. Реальные политики и эксперты не могут считаться субъектами адекватного познания реальности. Поэтому « рациональность» любых политических решений, программ и действий всегда сомнительна. Это относится к целерациональному и субстанциальному пониманию рациональности (М. Вебер, К. Мангейм, теоретики индустриального, постиндустриального, сетевого и прочего общества) в политической теории и практике.

Если целерациональное и субстанциальное понимание рациональности не годится для описания политики, то как определить меру « рациональности» политических решений и действий? Один из распространенных спосо- бов - ссылка на интересы как конституирующий феномен социополитической реальности.

Этот конфликт не может быть адекватно отражен ни религиозными, ни светскими классическими ( либерализм, консерватизм, социализм) и романтическими (анархо-свободомыслие, фашизм, традиционализм) идеологиями (такую типологию предлагает Н. Боббио). В XX в. к ним прибавились национализм, регионализм, коммунитаризм, феминизм, экологизм, этноцентризм, атлантизм, евразийство и другие идеологические гибриды. Они существуют ныне в мире и в России в самых причудливых комбинациях. Но степень их связи с цивилизационными и геополитическими концепциями в каждом конкретном политическом решении пока не изучена.

Все формы индустриального, социально-экономического, социально- политического и культурно-исторического овеществления способствуют производству и трансляции квазисубъектов экономических, политических и духовных процессов12. Неясно, как установить меру данной квазисубъективности. Видимо, здесь не обойтись без анализа отношения между нормативно-элиминационной и конструктивно -генетической концепциями факта во всем корпусе языка социальных наук, политологии и практической политики.

13

дисциплинах, включая ПФ .

В современной методологии науки показано, что не существует инвариантных базисных истин и единых критериев истинности для всех субъектов и объектов познания. Субъекты и объекты познания мозаичны и гетерогенны. Тактика выбора базисного основания знания зависит от той или иной формы приоритета индивидуального сознания над целокупным 14. Но программа сбора первичных данных о политических процессах, институтах и решениях в контексте указанных идей пока не выработана. Неясно также, какую из концепций истины предпочесть при разработке такой программы.

Я думаю, можно исходить из того, что политические факты не зависят от опыта индивидов, участвующих в политических процессах. Если перефразировать Б. Рассела, то классы политических объектов сами не являются политическими объектами, но классы вещей и процессов, которые не являются политическими объектами, сами являются вещами и процессами, которые не являются политическими объектами 15. В этом - исходный парадокс ПК. Он выражен в дискуссии об универсальной или локаль - ной природе социальных и политических объектов. О каком-либо окончательном итоге данной дискуссии говорить пока невозможно16.

В сформулированном парадоксе каждая из альтернатив ведет к своей противоположности. Конфликт между ними может быть использован для систематизации множества абсурдных событий в политической истории всех стран. По сути дела, политическая история в основном к ним и сводится. Однако мне неизвестна политическая история какой-либо страны (в том числе России), написанная под таким углом зрения. Хотя возможность такой историографии уже осознана в методологии науки п. По мере ее реализации строится теория политических типов. Она не может базироваться на субъектобъектном разделении мира, пространственно -временных характеристиках государств и культурно-цивилизационных принципах типологии, поскольку все они оспариваются.

социального развития или их время в качестве таких субъектов подходит к

18

концу .

ПК не может базироваться также на допущении о « здравом смысле» практических политиков и властно-управленческих аппаратов государств. Такое допущение размывает границы традиционализма и современности и не дает возможности изучать политику как мир реализованного абсурда. Политический произвол существует под прикрытием « воли Бога», « государственного разума», «здравого смысла», « исторических закономерностей», « модернизации», «мегатенденций», «цивилизационных вызовов» и тому подобного религиозного и научного жаргона. Независимо от него большинство политиков всех времен и народов руководствуются следующими мотивами деятельности: эмпиризм, оппортунизм, волюнтаризм, идеализм, эпигонство, индивидуально-групповой и организационный макиавеллизм как господствующий тип политической этики, искусство внутренней дипломатии. Ни тирания, ни демократия не в состоянии преодолеть эти мотивы. В результате политика стала неопределенным множеством действий, в составе которого прямое насилие все более заменяется символическим насилием и манипуляцией. Большинство политиков ведут игру с общественным мнением и не способствуют разрушению указанных политических мотивов, стереотипов и иллюзий19.

В XX в. развивались следующие тенденции: рост числа государств и властно- управленческих аппаратов; рост числа международных организаций; возможность превращения любого действия, стереотипа мышления и даже чувства в « событие» внутренней и международной политики. Ни одна из данных тенденций не предотвратила классических и современных форм насилия и манипуляции. Следовательно, нельзя приписывать статус бытия существующим государствам. Можно исходить из постоянного колебания между политическим бытием и небытием. Чем дольше существует то или иное государство, тем больше опасность превращения его в « онтологическую» реальность. Однако феномен колебания пока еще не стал принципом исследования политической истории и современного состояния государственности. На данных фактах и тенденциях может строиться модель расширяющейся политической вселенной.

20

не реализован .

Для его реализации требуется строгое знание о способах соединения в одно целое философских, аксиологических и прагматических элементов всех политических доктрин, концепций и программ. Такого знания не существует. Классические, романтические и постклассические идеологии лишь в отрицательном смысле определяют то, каким будет вложенное в каждую из них содержание, как используются результаты осмысления эмпирии и какой последняя видится людям, участвующим в политических процессах. Следовательно, познание социальной реальности на основе каждой из указанных идеологий ( на уровне интересов, чувств и символов) остается дискуссионным21.

Таковы главные итоги моих предшествующих исследований в области ПК. Что могут дать аналитические дисциплины для ее уточнения, конкретизации и развития? Я попытаюсь обобщить некоторые результаты и контекст аналитических исследований в области философии, экономической теории, социологии, политологии, права, историографии. А в заключение попытаюсь развить ПК на основе данных результатов. В этом - главная цель книги. Сама постановка задачи фиксирует ее предварительность и дискуссионность. Поэтому буду рад всем деловым замечаниям по существу поставленных проблем. Для пояснения выскажу несколько общих замечаний.

В отличие от энциклопедии научная монография не содержит официально признанных теорий. Она дает ре- комендации читателю, который стремится по-своему взглянуть на конкретную сферу знания. В отличие от обзора литературы научная монография не адресуется только специалистам. Я писал эту книгу с учетом интересов коллег и других читателей, для которых обсуждаемые проблемы являются новой и неизвестной темой. Поэтому надо пояснить главный термин - « политическая философия», который используется на протяжении всей книги.

Вместо ПФ можно использовать термин « политическая теория», поскольку взгляд о совпадении политической теории с ПФ широко распространен среди специалистов. Я предпочитаю термин « философия» для акцентирования интереса к нормативному мышлению. А политическая теория включает не только нормативную, но и эмпирическую мысль, которая стремится объяснить, а не оценивать любые явления. Политическая философия безоговорочно высказывает определенные оценки на основе принятого метода исследования. Но отсюда не вытекает методологический пуризм. Наоборот, в процессе чтения книги читатель убедится в широте круга поставленных проблем. Возможности определенной сферы знания не менее значимы для нормативных целей, нежели реальное состояние дел в данной сфере. Я думаю, ПФ не должна замыкаться в узкой группе специалистов, созерцающих или изучающих конкретные ценности. Поэтому читатель не должен удивляться тому, что в книге описан вклад разных научных дисциплин (аналитической философии, экономической теории, социологии, политологии, правоведения, историографии) в ПФ.

Если речь идет о политической философии, то ее цель состоит в определении типов политических институтов, которые необходимы для эффективного функционирования и динамики данного общества . Однако в обычных обстоятельствах такие институты несвободны от многообразной социокультурной детерминации. Следовательно, ПФ не обязана обеспечивать индивидов знанием о том, как они должны вести себя в несовершенном мире, в котором не было, нет и не будет идеальных институтов. Лица, стоящие у кормила власти, всегда используют политические институты в своих интересах. Теория не содержит указаний, которыми индивиды могут руковод - ствоваться при решении проблемы политических обязанностей.

К тому же существует узкое и широкое понимание политических институтов. В первом случае в их состав входят избирательная система, парламент, система отбора лиц в институты исполнительной власти и т. д. Во втором случае в состав политических институтов входят все правовые, экономические и культурные институты, возникшие в результате политической деятельности. Я руководствуюсь широким смыслом термина. Отсюда вытекает, что ПФ изучает политические процедуры и социальные системы, для формирования которых используется политика. Предмет ПФ - множество институтов, которые создают «базисную социальную структуру» (если воспользоваться понятием Д. Ролза).

Теперь несколько слов об аналитической философии. Уже говорилось, что в последние десятилетия ПФ стала главным предметом интереса АФ. Однако в этом нет никакой новизны. Аналитические философы XVIII - XIX вв. занимались изучением проблем ПФ. Но в первой половине XX в. эта тенденция угасла. После 1960 - 70- х гг. она возрождается. Этот момент отражен в подзаголовке книги. Преимущественное внимание в ней уделяется трудам, которые появились после 1970 г. и пока еще не вошли в научный и, тем более, политический оборот России. Просто сообщить о них широкому читателю - попутная, но важная задача книги. Разумеется, для обсуждения новейших концепций требуется комментарий ранее опубликованной литературы. Но я старался не выходить за рамки минимума, необходимого для понимания современной ситуации в ПФ.

В неаналитической традиции трудно установить ( это специально обсуждается в последней главе) меру современности тех или иных концепций. Неаналитическая традиция тесно связана с фигурами прошлого, и потому присутствие философского музея восковых фигур здесь ощущается на каждом шагу. Например, современный постмодернизм ( особенно его французский вариант) нельзя понять без учета наследия Ф. Ницше. Постмодернисты считают его пророком, предвосхитившим указанную интеллектуальную моду. То же самое относится и к другим фигурам, которые пока не спрятаны в запасники музея. Без упоминания о них обойтись невозможно.

Наконец, ПФ занимаются представители разных научных дисциплин. При этом они ссылаются на труды, относящиеся к разным сферам знания. В любом случае происходит концентрация на междисциплинарных проблемах, хотя дисциплинарные различия создают множество трудностей. К сожалению, здесь не место их обсуждать. Остается только надеяться на то, что читатель заметит междисциплинарную связь политической концептоло -гии с аналитической политической философией. По крайней мере, читатель узнает о разных направлениях современной политической философии. А коллеги-специалисты смогут ориентироваться, что происходит в других сферах знания.

Для экономии места привожу список важнейших сокращений:

АФ - аналитическая философия;

АПФ - аналитическая политическая философия;

АЭТ - аналитическая экономическая теория;

ПН - политическая наука;

АПН - аналитическая политическая наука;

АП - аналитическое правоведение;

АФП - аналитическая философия права;

КФ - континентальная философия.

Другие сокращения оговорены в тексте.