Дискуссия между сциентистами и антисциентисгами в американской политической науке
Современные историки западной политической науки по- разному пишут ее историю. Существуют различия между отдельными странами Западной Европы и США, имеющими в этой области определенные традиции. Существуют и различия подходов в самих западных странах 219. И тем не менее, история западной политической науки помогает уяснить, что, во-первых, с самого своего возникновения и становления западная политология характеризовалась методологическим плюрализмом, который был связан с научной мобилизацией опыта и познавательного потенциала предшествующих эпох; ио-вторых, на различных этапах ее возникновения, становления и развития складывались и постепенно эволюционировали различные I ипы политической науки и модели политического исследования 220 (13 настоящее время они не интегрированы полностью в единую сис- 1ему, поэтому даже формальная классификация политических дисциплин представляет большие трудности); в-третьих, уже в начале XIX столетия западные ученые все больше внимания начинают уделять !пк называемому «позитивному» знанию, полученному с помощью специальных наук, прежде всего, путем наблюдения и эксперимента. В начале XIX в. в связи с потребностями общественной прак- | ики и начавшейся дифференциацией общественных наук (особенно ьольшое значение имело развитие экономической, исторической, этнографической и юридической наук) была сформулирована задача преодоления умозрительной философии истории и создания новой науки об обществе, которая основывала бы свои обобщения на данных, полученных с помощью строго научных методов. Одним из первых приходит к пониманию научности «пози- 1ивных» знаний французский ученый А. де Сен-Симон, который, опираясь на идеи физики Ньютона и Декарта, на идеи механистического материализма, стремился систематизировать принципы естественных наук; отыскать универсальные законы, управляющие всеми явлениями природы и общества; перенести приемы естественно-научного метода на область обществоведения и создать философскую систему, призванную служить орудием построения рационального общества. Уже в 1813 году в своем труде «Очерки науки о человеке» А. де Сен-Симон писал, что до сих пор наука о человеке была «...лишь гадательной наукой» и задача состоит в том, чтобы возвести ее «.. на степень наук, основанных на наблюдении»221. А. де Сен- Симон выступил с требованием «придать науке о человеке позитивный характер, основывая ее на наблюдении и разрабатывая методом, используемым в новых отраслях физики»222. Исторический опыт Великой Французской революции, успехи естественных наук предоставили новый материал для обоснования идеи закономерности общественного развития 2:3 и в значительной степени способствовали формированию убеждения в том, что с помощью методов, разработанных в естествознании, удастся открыть общественные законы и закономерности. 30-е годы XIX столетия были отмечены зарождением философско-социологической системы позитивизма, основателем которой выступил французский ученый О.Конт. Исходя из достижений современной ему науки, О.Конт сделал попытку создать всеобъемлющую синтетическую философскую систему и метод, которые должны были заменить умозрение и абстракцию в учениях об обществе выводами, основанными на точном знании, поднятом до уровня естественных наук ^4. Философско-социологическая система позитивизма, авторитет и влияние которой неуклонно возрастали, во второй половине XIX в. оказала глубокое и многостороннее влияние на развитие западной и мировой науки. Политическая наука не стала исключением. Примерно с конца XIX в. в развитии западной политической науки более или менее отчетливо проявились две основные тенденции: тенденция к синтезу эмпирического и теоретического начал (в политической науке стран континентальной Европы) и тенденция к приравниванию науки о политике к естественным наукам (в политической науке англосаксонских стран, особенно в США). Позитивизм 22Ь, в русле которого развивалась и политическая наука США, становится ведущей теоретико-методологической основой социального познания. В рамках позитивизма формируется сциентистский 1мриант политической науки и классическая модель политологиче- < кого исследования. Естественно, действие двух основных тенденций в развитии политической науки в различных странах западной Европы и США проявлялось по-разному. Сказывалось влияние особенностей разви- I ия этих стран (международных, внутренних, национальных и др.), фадиций в общественной и духовной жизни, а также - всевозможных, подчас неповторимых, обстоятельств. В конце XIX столетия в формировавшейся политической нау- ко США стали нарастать позитивистские тенденции, которые непосредственно проявились в развернувшейся атаке на политическую кюрию и политическую философию. Сторонники позитивизма в американской политической науке попытались заменить политическую теорию и политическую философию историей политических идей и теорий. Следует особо отметить, что сама попытка некоторых американских ученых переключиться с собственно политических теорий и идей на их историю не была случайностью. Скорее наоборот. Представителям политической науки США приходилось учитывать файл* существования многовековой западной традиции политических идей и теорий. Кроме того, они полагали, что изучение политической мыс- пи прошлого имеет решающее значение для правильного понимания современных им политических феноменов и для обоснования и решения современных им политических проблем. Американские ученые-позитивисты исходили из существовавшей в исторической ретроспективе, более или менее четко обозначенной, единой западной традиции политической теории, подразумевая при этом некий комплекс идей, постепенно эволюционировавших от античности до конца XIX-начала XX в.. Обратившись к истории западных политических идей и теорий, американские ученые-политологи попытались отождествить их с историей политической науки. Так, к примеру, по мнению Ф.Поллока, одного из довольно известных англо-американских ученых конца XIX столетия, история политической теории есть не что иное, как «история науки политики»226. Ф.Поллок не считал, однако, что такая наука равнозначна естественным наукам, но, тем не менее, полагал, что ее I лавная задача заключается в том, чтобы критически оценить «дикие спекуляции» и «абсурдные теории и проекты» в сфере политики 227. А представитель позитивистского направления Дж.Сэбайн, как и многие другие его сторонники, исходил из того, что политическая теория включает три типа логически различающихся элементов: фактуаль- ных, каузальных и оценочных. По мнению Дж.Сэбайна, в связи с тем, что теории, как правило, включают оценочные элементы, которые невозможно вывести из фактов или невозможно объяснить в терминах фактов, их нельзя считать верными 228. Такой подход американских ученых-позитивистов не мог не сказаться в сфере изучения мира политического, где постепенно стали преобладать принципы дробления предмета исследования, фактографии и эмпиризма. Главным объектом изучения американских политологов стали политическое поведение, избирательный процесс, общественное мнение, процесс принятия политических решений, правила политической игры. Обратившись к истории, американские ученые-позитивисты попытались проанализировать процесс развития западной традиции политической мысли, сконцентрировав внимание на классических работах и их историческом контексте, начиная от Платона и до конца XIX столетия. В этом смысле весьма типична и показательна работа У.Даннинга, американского ученого, занимающегося изучением истории политических теорий 229. У.Даннинг обосновывает необходимость анализа процесса возникновения и эволюции политических теорий в связи с политическими фактами. Характеризуя политические теории как «последовательные трансформации, через которые прошло политическое сознание людей», подчеркивая, что политическая теория состоит не только из политической литературы, но и из оперативных идей, присутствующих в официальных институтах государства и политическом сознание общества, У.Даннинг пришел к выводу, что современные ему политические институты и политическая наука представляют наивысшую точку того процесса развития, который начался еще в Древней Греции. Постепенно в политической науке США позитивизм стал оттеснять политико-философское, теоретическое начало на второй план. Это становилось все заметнее и заметнее. Многие американские ученые-позитивисты, по сути дела, отказались от изучения политической философии и теории на том основании, что она является преградой на пути научного анализа. Наверное, не является случайностью и то, что 30-40-е годы оказались наименее плодотворными в плане разработки проблематики политической философии. Однако, несмотря на все вышеизложенные обстоятельства, в 50-60-х годах XX столетия политическая теория и политическая философия продолжали более или менее успешно развиваться, хотя это был период так называемого «триумфа позитивизма». Парадоксом в определенном смысле является еще одно обстоятельство. Некоторые представители западной политической науки, в том числе и американской школы политологии, взявшись развенчать позитивизм и восстановить престиж и статус политической философии и политической теории, по существу, пришли к выводам, аналогичным тем, которые отстаивали позитивисты в конце XIX-начале XX вв. в формировавшейся американской политической науке 23°. В политической науке США между двумя мировыми войнами произошли значительные изменения. На развитие американской политологии большое воздействие оказала Октябрьская революция 23:, «великая депрессия»232, «новый курс Рузвельта»233, а также - возникновение в некоторых странах Западной Европы тоталитарных и авторитарных режимов 23,\ Октябрьская революция, по существу, вынудила правящую элиту Соединенных Штатов искать средства для совершенствования своих политических идей, но, главное, - для разработки практических рекомендаций, необходимых для улучшения механизма политической власти и управления в американском обществе. Как отмечали американские политологи А.Сомит и Дж.Таненхаус, представители политической науки США не могли оставаться в стороне, «... когда «великая депрессия» и «Новый курс» угрожали и соответствующим образом перестраивали политическую и экономическую структуру американской системы... Кто мог серьезно отстаивать нормативный нейтралитет перед лицом коммунизма, фашизма и национал- социализма?»235. Характеризуя изучение теоретических проблем политики в США между двумя мировыми войнами, необходимо отметить некоторые особенности: значительный рост числа центров по изучению политики по многих штатах и университетах. Было создано 30 институ тов и бюро по изучению политики 23(\ Объектом изучения американских политологов становится политика на национальногосударственном уровне (деятельность Конгресса США, федерального правительства и т.д.), на региональном и местном уровнях (деятельность мэрии, муниципалитетов и др.). В своих исследованиях представители американской политической науки активно использовали различные материалы, полученные путем сбора и обработки всевозможных эмпирических данных. Большое внимание они уделяли изучению поведения людей в общественно-политической жизни общества (например, в процессе голосования, общения с политическими лидерами и др.). Одновременно в этот период не остались без внимания американских политологов проблемы влияния философии морали на политические институты Соединенных Штатов, многочисленные вопросы истории политической мысли и политической науки США 2Г. Как показывает анализ американской общественно- политической литературы тех лет, эмпирическое направление способствовало созданию основы для становления и развития бихевиоризма, специального методологического направления в политической науке США, дискуссии вокруг которого и по поводу которого продолжаются и в настоящее время :?8. В 20-30-х годах XX столетия представители политической науки США проявили заметный интерес к изучению и разработке проблем власти вообще, политической власти, в частности 239, Во многом это было обусловлено теми изменениями, которые произошли на европейском континенте (установление тоталитарных режимов в ряде стран), а также -- характером развития там политического процесса. Следует констатировать усиление внимания американских политологов к теоретическим проблемам лидерства, элитизма, электорального поведения, политической психологии и социологии. Именно тогда в политической науке США по инициативе Ч.Мэрриама, Г.Госнелла, Г.Лассуэлла начинает складываться социальнопсихологическое направление, постепенно приобретавшее большое влияние. В 1925 г. известный американский ученый-политолог Ч.Мэрриам заявил о необходимости изучения политического поведения людей как одной из важнейших задач политической науки, сде лав, таким образом, первые шаги на пути создания бихевиористского направления в изучении политических процессов 240. Нужно отметить, что начавшаяся позднее бихевиористская революция послужила достаточно сильным толчком для дальнейшего развития западной политической науки, в том числе американской, как инструментального знания, которое дает средства, но в то же иремя отодвигает на второй план вопросы о целях и ценностях. Обратившись к истории политической науки США, нетрудно увидеть, чю бихевиористская революция осуществлялась, как правило, в виде систематического изъятия из научного дискурса всего родственного фадиционным ориентациям классических гуманитарных наук. Основным аналитическим приемом раскрытия движущих сил и мотивов политики стала процедура отнесения к интересам. Естественно, это позволило значительно упростить реальность, но, главное, - придать характер. Эмпирические исследования политических процессов проложили себе дорогу и в университеты США, где в первые десятилетия XX в. методологические проблемы политики изучались в основном на базе трех дисциплин - юридических, исторических и философских. Основное содержание изменений в политической науке США между двумя мировыми войнами заключается в попытках ее представителей придать научный характер своей области знания 249. Это нашло свое конкретное проявление в борьбе двух основных направлений в американской политологии - сциентистского и антисциенти- сгского. Сциентистское направление, целью которого была защита научности политологии США, оказалось тесно связано с именами таких ученых-политологов, как Ч.Мэрриам, У.Манро и Дж.Кэтлин. Заслуга Ч.Мэрриама перед мировой и американской политической наукой огромна. Она состоит, прежде всего, в том, что он доказывал необходимость укрепления связи политической науки с практикой. Будучи преподавателем, общественным и политическим деятелем, Ч.Мэрриам успешно сочетал эти виды работ с ор- мнизаторской деятельностью в Американской Ассоциации Политической Науки (ААПН), местных и федеральных органах Соединенных Штатов. Что же касается деятельности Ч.Мэрриама как ученого, то она весьма многогранна. Он возглавил отделение политической науки в Чикагском университете; разработал новую методологию поли тического исследования, заложил основы новой науки о политике; опубликовал большое количество работ, которые были посвящены различным аспектам исследования политики, - «История американских политических теорий» (1903), «Американские политические идеи: 1865-1917» (1920), «Современное состояние исследования политики» (1921), «Американская политическая система» (1922), «Новые аспекты политики» (1925) и др/50. Основу теоретической деятельности Ч.Мэрриама составляли такие принципы, как убеждение относительно неотъемлемых достоинств человека и его постоянного стремления к их совершенствованию; идея о том, что достижение общего блага является результатом деятельности самих масс; вера в возможности человеческого разума и мирный характер общественных изменений и др.251. По своим философским и общественно-политическим взглядам Ч.Мэрриам был типичным представителем «прогрессистского» направления в американском обществоведении. Естественно, в своей деятельносги он проявил его основные характерные черты. Для Ч.Мэрриама довольно типична постановка в позитивном плане многих общественных и политических вопросов. Уже в начале XX столетия Ч.Мэрриам осуществил довольно четкое «размежевание» политического знания на три взаимосвязанных между собой разновидности: во-первых, политическую науку как интегрированную систему политических знаний (история политических теорий; учение о государственном и гражданском управлении и др.), выступающую на теоретическом и прикладном уровнях; во-вторых, политические теоретические науки (общая теория политической власти; теория международных политических отношений; теория государственного и политического управления в т.д.); в-третьих, политические науки, возникающие на «стыке» наук (политическая социология; политическая философия; политическая история; политическая антропология; политическая психология и Т.д.). В целях организационного завершения «разведения» вышеназванных разновидностей политического знания в 1926 г. по инициативе Ч.Мэрриама и его учеников в Нью-Йорке был создан Центр политически ориентированных наук под председательством Г'.Лассуэлла. Ч.Мэрриам определил характер и статус политической науки. В 1921 г. Ч.Мэрриам в своей работе «Современное состояние исследования политики» всесторонне обосновал необходимость совершенствования и изменения методов политического исследования и создания новой науки о политике, ориентированной на изучение реальной действительности. При этом особое внимание он уделял обоснованию внедрения количественных методов в политические исследования 252, С помощью количественных методов Ч.Мэрриам надеялся выявить реальное содержание политического поведения различных политических агентов и, следовательно, обеспечить возможность практического использования результатов эмпирических исследований представителям политических и деловых кругов США. Более того, как полагал Ч.Мэрриам, американские политологи должны быть не только в некоторой степени связаны с политической практикой, но и активно в нее вовлечены. Обоснование Ч.Мэрриамом необходимости применения новой методологии политического исследования в конечном счете привело к переосмыслению роли и значения тех методов, которые применялись до этого. «Подготовленный в духе сравнительно- исторического метода, я не могу отрицать важность исторического изучения человеческого опыта. Получив подготовку в области гражданского права, я не отрицаю ценность юридического подхода к проблемам политической теории и практики. Я буду первым среди тех, кто отстаивает тезис о большом вкладе экономической науки и социологии в развитие политики и теории управления, - писал Ч.Мэрриам. - И, предлагая политике сесть за один стол с такими дисциплинами, как психология, статистика, биология и география, я вовсе не имею в виду, что надо забыть о старых друзьях... Ценности истории и юриспруденции не могут и не должны быть утрачены... их надо... использовать: эти ценности должны стать составной частью нового синтетического знания, которое создается сейчас не только в политике, но и во всех отраслях обществоведения...»253. Ч.Мэрриам предложил и обосновал свою типологию и периодизацию политического исследования: 1) до 1850 г. - априорно-дедуктивная стадия; 2) 1850-1900 гг. - сравнительно-историческая стадия; 3) с начала XX в. - стадия все большего использования наблюдения, обзора и измерения; 4) с 20-х годов - стадия ориентации на психологическое осмысление политики 2И. В своей книге «Четыре американских партийных лидера» (1926)255 Ч.Мэрриам дал компаративный анализ политических биографий четырех американских общественных и политических деятелей - А.Линкольна, Т.Рузвельта, В.Вильсона и В.-Дж.Брайана. Он раскрыл психологические основы лидерства, проанализировал потребности и мотивы, оказавшие влияние на поведение политических лидеров. И, наконец, Ч.Мэрриам, - один из первых, - показал стиль принятия политических решений и установления межличностных отношений. Современные историки политической науки США, проанализировав установку Ч.Мэрриама на эмпирическое исследование политического поведения людей 2Б6, доказали, что он стоял у истоков бихевиористского подхода в изучении политических явлений. По мнению американских политологов А.Сомита и Дж.Таненхауса, «если Барджесс, Лоуэлл и Бентли были крестными отцами, то Мэрриама можно по праву считать отцом бихевиоризма»257. И действительно, использование бихевиористского подхода в исследовании политических явлений проявилось и в работах Ч.Мэрриама. Исключив ценностный подход и нормативный компонент при анализе и изучении политических феноменов, он должен был как-то обеспечивать достоверность политических знаний и их объективность, т.е. анализировать, критически осмысливать, быть абсолютно беспристрастным, не поддаваться воздействию норм и ценностей, господствующих в обществе, и т.д.. Как показала практика, это - невозможно. Создавалось определенное противоречие, отразившееся в исследованиях Ч.Мэрриама. С одной стороны, он претендовал на всестороннее, объективное осмысление политической реальности, со всеми ее проблемами и противоречиями. С другой стороны, безоговорочно верил в американскую демократию, считая ее формой политического правления, наиболее соответствующей природе человека 258. По мнению Ч.Мэрриама, развитие американской демократии должно привести к раскрытию творческих возможностей человека и в конечном счете - к установлению нового типа политических отношений 259. В 20-х годах XX в. в политической науке США кроме Ч.Мэрриама сторонником научной политики был также У.Манро. В обосновании политики он сделал шаг вперед по сравнению с Ч.Мэрриамом. В своей работе «Невидимое правление»260 У.Манро попытался связать политику с действием нераскрытых фундаментальных законов, якобы, определяющих поведение людей в обществе. Как полагал У.Манро, фундаментальные законы из «невидимых» могли бы стать «хорошо видимыми», если бы представители поли- шческой науки приняли «методологию и объективность ученых» мместо своеобразного «методологического альянса» с представителями философии и социологии, «компанию которых они обычно поддерживают в ущерб собственным поискам истины»261. Одним из сторонников сциентизма в политической науке США рассматриваемого периода был англо-американский ученый Дж.Кэтлин, оставивший интереснейшее научно-теоретическое наследие. Следует отметить, что значительная часть наследия Дж.Кэтлина была посвящена обоснованию политологии как науки. По мнению Дж.Кэтлина, в политической науке вполне возможно сформулировать принципы, на основе которых эта область знания может фансформироваться в «предсказывающую» науку 262. Анализируя предположение Дж.Кэтлина, сразу необходимо оговориться: принципы, о которых он говорил, не были сформулиро- наны в политической науке США в тот период. Как полагал этот ученый, здесь имелись свои причины: с одной стороны, неудачные попытки американских политологов определить границы своей области знания; с другой стороны, - неадекватность методов политической науки США. Как полагал Дж.Кэтлин, этому мешал и «ценностный подход» к исследованию политической жизни. Поэтому неслучайно Дж.Кэтлин в своей работе «Наука и метод политики»263 выступил с претензией на обоснование «чистой науки» о политике, науки, свободной от любых ценностных оценок. Дж.Кэтлин, - по сравнению со своими предшественниками американскими политологами, - сделал попытку более четко обосно- 1игь научность политики. При этом он постарался основательно учесть опыт предшественников. Если в свое время Ч.Мэрриам для аналогичного обоснования обращался к психологии и статистике, У.Манро - к физике, то Дж.Кэтлин обратился к экономике. Он всячески доказывал, что политологи должны перейти от традиционного анализа государства к абстрактной конструкции «политический человек», которым в конечном счете движет воля господствовать. Поэтому, по мнению Дж.Кэтлина, предметом политики должна стать власть, а «политическая арена» превратиться в своеобразный «рынок» для нее 2641. Представители политической науки США вплоть до окончания Второй мировой войны в основном специализировались в области американской публичной администрации, публичного права, политических партий и групп давления, Конгресса и исполнительной власти, регионального и местного управления. При этом политические феномены и процессы у американских политологов все в возрастающей степени превращались в объекты математизации и квантификации. В результате этого в политической науке США постепенно, но неуклонно утверждался позитивизм в его сциентистских формах. А это, по сути дела, вело к удалению теоретического, философского начала из исследований американских авторов. В связи с этим любопытным является один факт: до 1930 года политическая теория неизменно была представлена отдельной секцией на ежегодных собраниях Американской Ассоциации Политической Науки (ААПН), а к концу 30-х годов XX в. политическая теория в качестве таковой исчезла из ее программы В период между двумя мировыми войнами сциентистскому направлению в политической науке США противостояло антисциен- тистское направление. Его наиболее известными представителями были У.Эллиот, Э.Корвин и Ч.Бирд. Сущность антисциентизма и позиции антисциентистов наиболее последовательно были изложены в трудах У.Эллиота «Прагматический мятеж в политике» (1928), «Возможности науки о политике: с особым акцентом на методы, предложенные У.Манро и Дж.Кэтлином» (1930) и др.. Дав основательную критику подхода к политике представителей сциентистского направления, У.Эллиот одновременно изложил существо позиции представителей антисциентизма. Особенно резкой критике он подверг ценностно-нейтральный подход к политике. По мнению У.Эллиота, независимо от того, что еще предстоит совершить политической науке, она «...не должна разрывать свою традиционную связь с практической политикой, а также - с идеальными целями управления»266. Позицию У.Эллиота поддержал Э.Корвин, развивавший в рассматриваемый период антисциентистские идеи. Как полагал Э.Корвин, на пути серьезного сциентистского экспериментирования з сфере политической науки перед американскими учеными возникают значительные сложности, обусловленные, прежде всего, тем, что сциентизм абсолютизирует технические приемы науки. Он считал, что истинными задачами политической науки являются «критика и воспитание в их тесной взаимосвязи с идеальными целями государства и с тем, как эти цели могут быть достигнуты»267. Что же касается значения технических приемов для политической науки, то оно оценивается в зависимости от того, в какой степени оно способствуют достижению вышеназванных задач. Если технические приемы не могут способствовать реализации поставленных задач, они должны быть отвергнуты как несоответствующие «истинному предназначению политической науки»268. Важную роль в критическом анализе сциентистских позиций в политической науке США в 20-х годах XX в. сыграл американский исследователь Ч.Бирд. В президентском послании «Время, технология и творческий дух в политической науке» (1927) Ч.Бирд обратил внимание на то, что время и технология безжалостно разрушают старый порядок и придают целым социальным системам неведомые до этого быстро меняющиеся формы 269. По мнению Ч.Бирда, противостоять этим силам возможно, но для этого необходимо развивать творческий дух в своей области знания, т.е. в политической науке. Что же касается сциентизма и его сторонников, то нужно понять, что сциентизм не способствует развитию такого духа, так как ориентирует представителей политической науки США на однобокое исследование, на накопление данных «по частным проблемам со ссылкой на специфические практические цели»270. Как считал Ч.Бирд, сциентизм, по сути, игнорирует смелые суждения, широкие обобщения и вторжение «в большие дела политики»271. Дискуссия между сциентистами и антисциентистами в политической науке США приобрела достаточно острый характер в 20-30-е гг. XX в.. После этого ее развитие постепенно пошло на убыль. Американские ученые-политологи А.Сомит и Дж.Таненхаус отмечают, что если «... с 1921 по 1932 гг. почти каждый том ... журнала 2/2 содержал дискуссию «рго» и «contra» сциентизма..., в период с 1933 по 1940 гг. эта проблема почти полностью исчезла с его страниц»275. Это в определенной степени сказалось и на характере, и на содержании политической науки США. Дискуссия в политической науке США между представителями сциентистского и антисциентистского направлений была ограничена 20-30-ми годами XX столетия. Однако, несмотря на сравнительно' небольшие исторические рамки, она оказала более или менее ощутимое влияние на дальнейшее развитие не только американской, но и западной политической науки. Дискуссия способствовала более тесному сближению политической науки США с другими областями социально-гуманитарного и естественно-научного знания Соединенных Штатов, многих западных стран. Это проявилось, прежде всего, в усилении взаимосвязи американской политической науки с социологией, которая к тому времени довольно серьезно заявила о себе в лице таких ее представителей, как У.Томас и Ф.Знанецкий 274, Л.Вирт 275 и др.. В работах социологов (преимущественно Чикагской школы) разрабатывался научный инструментарий социологических исследований 2?6. Например, в работе социологов Р.Парка и Э.Барджесса «Введение в социологию»277 были обоснованы такие социологические понятия, как «социальное взаимодействие», «социальный прогресс», «социальная система», «конкуренция», «приспособление» и др.. Представители политической науки США активно использовали наработки своих коллег-социологов, но использовали не автоматически. Политологи не ограничивались их простым приложением к политике. Они придали трудам ученых-социологов определенную специфическую направленность. Так, в исследовании Ч.Мэрриама и Г.Госнелла «Неголосование: причины и метода контроля»278 были проанализированы различные аспекты поведения избирателей США в период выборных кампаний; отношение избирателей к политическим партиям; проблемы политической идеологии и общественного мнения. А работа известного ученого У.Липпмана «Общественное мнение»279, посвященная рассмотрению стереотипов в формировании политического поведения людей, в некотором роде способствовала возникновению целого направления в политической науке США. Дискуссия в политической науке США между сциетистами и антисциентистами оказала определенное воздействие на сближение американской политологии с психологией, которая тоже пустила глубокие корни в Соединенных Штатах. Следует, однако, отметить, что активное использование идей психоанализа в политической науке США в конечном счете привело к преобладанию в среде американских ученых психопатологической позиции, основное внимание сторонников которой было сосредоточено на анализе явлений, представляющих патологию 28°. В целом тесное взаимодействие и взаимовлияние политической науки США с социологией и психологией имело большое значение для всех наук. Политической науке США эта связь придала более действенный характер. А интеграция политической науки с социологией и особенно с социальной психологией привела впоследствии к появлению политической социологии 281. Дискуссия между сциентистами и антисциентистами в американской политической науке значительно усилила прикладное значение последней и углубила ее эмпирическую направленность. А сложившаяся историческая обстановка в период между двумя мировыми войнами предоставила представителям политической науки США возможность проверить на практике свои выводы, критически проанализировать общепринятые представления относительно природы управленческого процесса 282. Дискуссия между представителями сциентистского и анти- сциентистского направлений в политической науке США в 20-30-х годах XX в., несмотря на ее давность, имела и имеет определенное значение не только для американской, но и для западной и мировой политической науки. Сохраняя свою актуальность, эта дискуссия продолжает привлекать внимание ученых-обществоведов различных специальностей, требует глубокого и всестороннего осмысления и анализа, во-первых, с точки зрения ее содержания; во-вторых, с точки зрения ее последствий; в-третьих, с точки зрения возможностей решения дилеммы «сциентизм-антисциентизм»283. Сциентизм, как осознанная философская позиция, ориентация, складывается в западных общественных науках в конце XIX- начале XX столетия, хотя его истоки восходят к Новому времени, когда возникает столкновение умозрительно-философского и конкретно-научного типов мышления 28Ц. Абсолютизируя роль науки в составе мировоззрения, сциентизм в то же время выступил в качестве одного из направлений в западных общественных науках в конце XIX-начале XX в., представители которого ориентировали свои исследования и теории на задачи и методологию естественных наук :а'\ Неслучайно специфической чертой «сциентистской» политической науки США, по признанию многих американских ученых, являлся акцент на прикладной, социально-инженерной функции политического знания L'so. Обратившись к истории западных общественных наук, нетрудно убедиться, что для всех крупных направлений в этих науках в конце XIX-начале XX в. была характерна проблематика, в которой получила отражение борьба сциентистов и антисциентистов. Иногда эта. борьба проявлялась и в более широком плане - в противоречивости внутренних тенденций соответствующей социологической, политологической или философской школы. Анализируя историю борьбы представителей сциентистского и антисциентистского направлении в политической науке США, можно проследить, как складывались и эволюционировали сообщества ученых-политологов, которые придерживались определенных методологических ориентаций в исследовательской практике. Фактически речь идет о формировании направлений в американской политической науке и в современной западной и мировой политологии; о том, какое большое влияние на их формирование оказала борьба двух основных тенденций в западной политической науке, в том числе в американской школе политологии, а также - традиции этих стран. Превращение науки в конце XIX-начале XX в. в важнейший фактор общественной жизни со всей остротой поставило вопрос о месте науки в системе культуры и привело к появлению попыток провозгласить ее высшей ценностью развития человеческой цивилизации 26-. Представляя науку культурно-мировоззренческим образцом, сциентизм в глазах своих сторонников предстал как идеология «чистой, ценностно-нейтральной большой науки». Представители позитивистского сциентизма в США, приравнивая политическую науку к естественным наукам, вместе с тем рассматривали ее в качестве практической дисциплины, призванной непосредственно решать политические проблемы. Антисциентизм возник одновременно со сциентизмом. Но представители антисциентизма совершенно по-другому оценивали статус науки в системе культуры конца XIX-начала XX в. и в XX столе- Iии 28а. Стремясь подчеркнуть ограниченность возможностей науки, антисциентисты рассматривали ее в подавляющем большинстве случаев как нечто чуждое подлинной сущности Человека. Дилемма сциентизм - антисциентизм - это извечная про- Ьлема социального и культурного выбора. В определенной мере она отражает противоречивый характер общественного развития, в котором, с одной стороны, негативные последствия научно- технического прогресса отражаются болезненными явлениями в культуре, а с другой стороны, - уравновешиваются высшими достижениями в сфере духовности. Поэтому задача интеллектуала доста- ючно сложна: необходимо одновременно защищать науки и противостоять сциентизму 289. Сциентизм и антисциентизм, представляя с самого начала остро конфликтующие ориентации, две крайности, с явной односторонностью отображающее сложные процессы общественного разви- 1ия, провозглашают диаметрально противоположные установки 290. Если сциентист приветствует достижения науки, то антисциентист испытывает предубежденность против научных инноваций. Гели сциентист провозглашает знание наивысшей культурной ценностью, то антисциентист высказывает критическое отношение к науке. Гели сциентисты для своих аргументов активно используют свое знаменитое прошлое, когда наука Нового времени, опровергая путы средневековой схоластики, выступала во имя обоснования культуры и гуманных ценностей, то антисциентисты прямо говорят о том, что, несмотря на успехи науки, человечество не стало счастливее и стоит перед опасностями, источником которых стала сама наука и ее дос- шжения. Если сциентисты полагают, что только благодаря науке жизнь может стать по-настоящему организованной, управляемой и успешной, то антисциентисты утверждают, что понятие «научное знание» не тождественно понятию «истинное знание». Если сциен- 1 исты намеренно не замечают многих острых проблем, которые связны с негативными последствиями всеобщей технократизации, то антисциетисты подчас предельно драматизируют ситуацию, рисуют сценарии катастрофического развития Человечества, привлекая тем самым большое число своих сторонников, Следует, однако, учитывать, что ориентации сциентизма и антисциентизма носят универсальный характер. С ними можно встретиться в сфере не только политики и права, но и образования, воспитания, эстетического сознания и т.д.. Они пронизывают сферу обыденного сознания, независимо от того называют ли подобные умонастроения латинским термином или нет. Весьма интересен и другой момент: антисциентизм автоматически перетекает в антитехнологизм, а аргументы антисциентист - ского характера довольно просто получить и в сугубо научной (сциентистской) проблематике, в которой вскрываются трудности и преграды на пути научного исследования, имеются многочисленные дискуссионные вопросы, проявляется определенное несовершенство науки. В связи с этим огромный интерес представляют рассуждения Дж.Беркли 29i, которые он еще в Новое Время представил на суд образованной общественности. «Если люди взвесят те великие труды, прилежание и способности, которые употреблены в течение стольких лег на разработку и развитие наук, и сообразят, что, несмотря на это, значительная, большая часть наук остается исполненной темноты и сомнительности, а также примут во внимание споры, которым, по-видимому, не предвидится конца, и то обстоятельство, что даже те науки, которые считаются основанными на самых ясных и убедительных доказательствах, содержат парадоксы, совершенно неразрешимые для человеческого понимания, и что в конце концов лишь незначительная часть их приносит человечеству кроме невинного развлечения и забавы истинную пользу, если, говорю я, люди все это взвесят, то они легко придут к полной безнадежности и к совершенному презрению всякой учености»292. Вышеизложенные размышления Дж.Беркли исходят из самой глубины основания науки, в котором так много лабиринтов и тупиков, что легко затеряться и испугаться неискушенному. Как бы продолжая эстафету «сетований» над сложностями науки, Д.Юм 293 в свое время утверждал: «Не требуется даже особенно глубокого знания для того, чтобы заметить несовершенное состояние наук в настоящее время; ведь и толпа, стоящая вне храма науки, может су лить по тому шуму и тем крикам, которые она слышит, что не все обстоит благополучно внутри него. Нет ничего такого, что не было бы предметом спора и относительно чего люди науки не держались бы противоречивых мнений. Самые незначительные вопросы не избегают наших прений, а на самые важные мы не в состоянии дать какого- либо достоверного ответа»294. Дискуссия между представителями сциентизма и антисциен- жзма в политической науке США оказала определенное влияние и на активизацию деятельности так называемых «советологов», появление которых в США, как подтверждает анализ американской общественно-политической литературы 295, относится к концу первого десятилетия XX столетия 2%. Об активизации деятельности «советологов» свидетельствует не только возникновение многочисленных «советологических» центров в Соединенных Штатах, но и значительная общественно-политическая литература, авторы которой исследовали различные проблемы внешней политики, ведения идеологической борьбы против Советского Союза, разрабатывали всевозможные ее формы и методы 29;/. Более восьмидесяти лет прошло с тех нор, как началась дискуссии между сциентистами и антисциентистами в политической науке США. За это время, как отмечают известные западные политологи Р.И.Гудин в Х.-Д.Клингеманн, «много было написано о том, является ли политическая наука наукой в подлинном смысле этого слова»296. По мнению этих авторов, ответ на вышепоставленный вопрос в значительной степени зависит от того, какое содержание вкладывается п понятие «наука»299. С этим нельзя не согласиться, хотя, справедливости ради, необходимо напомнить, что в настоящее время существует широкий спектр мнений по вопросу сущности науки и определения этого понятия 30°. В современной западной политической науке, в том числе в американской, довольно распространено краткое определение науки как «систематического изучения, направленного на создание все (юлее дифференцированного комплекса упорядоченных представлений об эмпирическом мире»301. Как отмечают Р.И.Гудин и Х.-Д.Кпингеманн, такое определение науки представляется правильным, а восходит оно к традициям немецкой науки (WISSENSCHAFT), некогда распространенным в немецких универси тетах, откуда в XIX столетии и попало в университеты США В настоящее время, как подчеркивают некоторые западные политологи, представители политической науки возвращаются к изначальным традициям зсз. Наверное, правы P.X.Гудин в Х.-Д.Клингеманн в том, что если исходить из вышеприведенной лаконичной формулировки науки, вряд ли можно сомневаться в том, что изучение политики может претендовать на статус науки зс‘\ Однако, в настоящее время, как и восемьдесят лет назад, многие исследователи вкладывают в понятие «наука» совершенно иной смысл. Давая определение понятия «наука», логический позитивист мог бы составить целый список «всеобъемлющих 'законов», нарушение хотя бы одного из которых не позволило бы какой-то отрасли знания (в том числе и политической науке!) получить этот высокий статус ЗС5. Видимо, для того, чтобы удовлетворить всем условиям, которые присутствуют в такого рода списке, политической науке нужно было бы очень постараться, хотя, скорее всего, она бы не смогла этого сделать. Это объясняется тем, что, несмотря на уже имеющуюся сисгематизацию основополагающих истин политической науки, ее выводы по самой своей природе будут оставаться лишь вероятностными. Весьма популярные у представителей логического позитивизма термины «всегда» и «никогда», использующиеся для обоснования их всеобщих законов, почти не применяются в мире политики, где, как правило, ситуации описываются в терминах «более или менее вероятного»^'. Неслучайно некоторые представители современной западной политической науки прямо говорят о глубинных причинах неприемлемости позитивистского подхода к изучению политической науки 30/, которые кроются «в невозможности однозначного толкования самого предмета исследования. Модель всеобщего закона может или не может ... быть с успехом применена при изучении вопроса о движении бильярдных шаров под действием законов ньютоновской механики: в этом случае совершенно точно можно предсказать последствия каждого действия, и причины их могут быть исчерпывающе объяснены силами, оказывающими внешнее воздействие на подобных «акторов». Однако, человеческие существа, хотя и являются, конечно же, объектом воздействия определенных причин, но в то же иремя выступают и в роли целеполагающих акторов, способных к познанию и к действию, основанному на нем. «Убеждение», «цель», •^намерение», «смысл» - все эти факторы имеют решающее значение при объяснении человеческих поступков, которые существенно отличаются от «действий» бильярдных шаров. Объекты изучения политической науки, как и всех остальных отраслей социального знания, имеют совершению иной онтологический статус, чем бильярдные шары. Поэтому модель всеобщего закона, разработанная логическим позитивизмом, при изучении человеческого общества абсолютно неприемлема, как, впрочем, отчасти она может оказаться таковой и в случае бильярдных шаров»306. Как отмечают известные западные политологи Р.И.Гудин и Х.-Д.Клингеманн, «тезис о том, что научное понимание политических проблем неизбежно должно включать компонент, связанный с тем * мыслом, который имеет данный акт для самого актора, вовсе не отрицает того факта, что политическая наука обладает всеми атрибу- мми, присущими любой другой отрасли научного знания. Математическое моделирование и статистическая проверка остаются сегодня «толь же необходимыми, как и ранее»309. Что же касается вопроса о том, является ли политология '?наукой» в точном смысле этого слова, то, как полагают многие западные ученые, лучше всего пока оставить этот вопрос открытым, < >i пожив его окончательное решение до той поры, пока философы науки договорятся о том, что составляет ее «истинную» природу 31°. Как показывает анализ современной западной общественно- политической литературы, отношение западных ученых, в том числе американских, к политической науке было и остается далеко не однозначным. Одни исследователи вообще не считают политологию наукой. Вот что писал по этому поводу в 1929 г. известный американский ученый У.Липпман: «Никто не принимает политическую нау- |*у всерьез, потому что никто не убежден, что она является наукой ими что она имеет важное отношение к политике»311. Наверное, в чичительной степени именно по этой причине политической науке просто не нашлось места среди других наук в книге Дж.Конанта, американского ученого-социолога 312, в книге М.Комаровски 313 и мно- | и> других. Другие западные исследователи, хотя и считают, что политическая наука может претендовать на роль науки в современном обществе,, тем не менее, ограничивают сферу ее действия сравнительно узкими рамками. Так, в статье «Политическая наука и политическая теория» американский ученый Д.Смит отмечает: «Политическая наука не имеет дела с общими законами. Собственно предметом политики являются главным образом специфические проблемы и частные институты»314. Однако, имеется немало и таких ученых, которые защищают западную политологию как науку, хотя и добавляют, что слово «наука» приобретает несколько иной оттенок, когда его применяют к политическим, а не к естественным явлениям 315. Так, к примеру, В. ван Дайк, известный американский ученый-политолог, характеризуя политическую науку, писал: «Политическая наука имеет дело с общими законами, независимо от того, называются они так или нет. Она также имеет дело с мотивами и нормами поведения, с теориями, с необходимыми и достаточными причинами тех или иных явлений»'16. О западной политической науке именно как о науке говорил и писал американский ученый Ю.Меен 317. Используя простое определение науки, которое предложили западные политологи Р.И.Гудин и Х.-Д.Клингеманн, - «систематическое изучение, направленное на создание все более дифференцированного комплекса упорядоченных представлений об эмпирическом мире», - можно согласиться с этими авторами 31С' и определенно сказать следующее: в наши дни политология как дисциплина приобрела более научный характер; она более дифференцирована, чем раньше, как в отношении своей собственной внутренней структуры, так и в отношении ее предметных областей. Политическая наука как самостоятельная научная дисциплина становится все более зрелой отраслью знания, которая требует высокого профессионализма. Но если раньше профессионализм в области политической науки нередко отождествлялся с узко понимаемой «американизацией», то в настоящее время политическая наука все шире распространяется по всем континентам. Это проявляется в ее интернационализации, которая касается как сосгава самих специалистов, так и их профессиональных интересов. Энциклопедическое издание «ПОЛИТИЧЕСКАЯ НАУКА: новые направления»319 - убедительное подтверждение профес сиональной зрелости политической науки как самостоятельной отрасли научного знания. Это обстоятельство имеет двоякое значение. С одной стороны, оно проявляется в усиливающейся дифференциации исследовательской деятельности, которая характеризуется углублением научных разработок в конкретных направлениях по отдельным субдисциплинам и в более узких, специализированных, областях. С другой стороны, имеет место тенденция к интеграции всех субдисциплин политической науки. 2.2.