ПРЕДИСЛОВИЕ К КНИГЕ «ОБЩИНА И ГОСУДАРСТВО. ДВЕ СТАТЬИ Н. Г. ЧЕРНЫШЕВСКОГО» 19
[...] Чернышевский, в одной из лучших своих статей по вопросу об общине 20, в своей критике философских предубеждений против общинного землевладения, подверг его 21 самому подробному анализу. Рядом поразительных примеров и для каждого очевидных азбучных истин он доказал всю нелепость, лживость и ненаучность предубеждения, предполагающего, будто и общественные учреждения должны у каждого народа необходимо проходить все логические моменты развития. [...] Если община из той первобытно патриархальной стадии развития, на которой она стоит у нас в России, может быть прямо и непосредственно переведена на высшую ступень своего развития (на которой она теряет свой патриархальный характер и превращается в общину-коммуну), то, очевидно, то же самое можно сказать и относительно всех других общественных учреждений, а следовательно, относительно всего данного социального порядка вообще. Против этого, конечно, никто не станет спорить. Весь вопрос только в том, когда и при каких условиях возможен этот ускоренный процесс общественного развития, этот скачок общества с низшей ступени общественности на высшую, минуя промежуточные ступени? По мнению Чернышевского, ускоренный процесс общественного развития имеет место каждый раз в том случае, когда отсталый народ подвергнется влиянию передового народа. Так, например, он говорит: «новозеландцы, под влиянием англичан, прямо от той свободной торговли, которая существует у дикарей, переходят к принятию политико-экономических понятий о том, что свободная торговля — наилучшее средство к оживлению их промышленной деятельности, минуя протекционную систему, которая некогда казалась англичанам необходимою для поддержки промышленной деятельности» 22. [...] Но если отсталый народ может перейти, под влиянием передового народа, из низшей стадии общественного развития в высшую, минуя средние ступени, то, очевидно, тот же факт должен повториться и в том случае, когда передовая часть народа, т. е. его умственно и нравственно развитое меньшинство, подчинит своему влиянию его остальную часть, т. е. его невежественное и нравственно забитое большинство. Иными словами, если среди народа, стоящего на низшей ступени общественности, существует группа людей, усвоившая себе высшие, более разумные идеалы общественности, и если эта группа в силу каких-нибудь счастливых обстоятельств получила возможность влиять на остальное общество, то этому обществу не будет надобности переходить все те фазисы исторического развития, которые пережили народы, выработавшие идеалы, усвоенные его передовыми людьми; оно может непосредственно перейти к такому общественному состоянию, которое наиболее соответствует этим идеалам. И само собою понятно, что чем сильнее, чем действительнее будет влияние народного меньшинства на остальное большинство, тем скорее и тем легче общество будет в состоянии перескочить с низшей ступени своего развития на высшую. Влияние же это очевидно будет тем сильнее и тем действительнее, чем больше участия в делах общественного управления будет предоставлено передовым людям страны; оно достигнет высшей степени напряженности, если этим людям удастся захватить в свои руки все управление, т. е. сделаться государственною властью. Таким образом, для осуществления непосредственного перехода общества вообще, или какого-нибудь общественного учреждения в частности (напр., общины), из низшей стадии общественного развития в высшую, необходимо- вмешательство государствау руководимого и направляемого людьми, усвоившими себе идеалы, соответствующие этой высшей стадии. Таков вывод, логически вытекающий из положений автора «Критики философских предубеждений против общинного владения». Чернышевский хорошо знал своих противников. Он едва ли не лучше их самих был знаком с несложным арсеналом их софистической аргументации. Сбитые со своей якобы научно-философской позиции, они обыкновенно ударялись в пошлый либерализм буржуазных доктринеров. [...] Какие, в самом деле, свободолюбивые и гуманные люди! «Мы хотим, говорят они, чтобы экономической деятельности отдельного лица была предоставлена совершенная свобода; безусловная свобода личности — есть верховный принцип общества; идеал же государственной деятельности есть нуль, и чем ближе оно может подойти к этому идеалу, тем лучше для общества» (Разве нынешние анархисты не говорят то же самое?) Но Чернышевский, на беду своим противникам, не подкупился лавочным либерализмом их теории. [...] В статье «Экономическая деятельность и законодательство» он разбил их аргумент от либерализма столь же победоносно, как в статье «Критика философских предубеждений против общинного владения» — разбил их аргумент от философии. Он снял с них их либеральную маску, и под нею оказалась гнусная рожа жандарма; он обернул медаль с великолепными на ней словами «священное право личности», «неприкосновенность человеческой слободы» и т. п. и на ее обратной стороне открыл другие надписи: «эксплуатация слабого сильным», «безграничная конкуренция», «рабство рабочего», «хищничество хозяина» и т. д. Он доказал с свойственной ему ясностью и неопровержимою логичностью, что анархия, т. е. ликвидация государства, при настоящих условиях человеческой цивилизации, есть одна из самых нелепейших и неосущесгвимейших утопий; необходимость государства, по его мнению, вытекает из несоразмерности человеческих потребностей со средствами их удовлетворения [...], а потому оно может быть устранено лишь тогда, когда будет уничтожена последняя. Но последняя (т. е. несоразмерность средств с потребностями) уничтожится лишь тогда, когда общество перейдет в высшую фазу своего развития, когда человек окончательно подчинит себе внешнюю природу, «переделает все на земле сообразно со своими потребностями, отвратит или обуздает все невыгодные для себя проявления ее сил и воспользуется до чрезвычайной степени всеми теми силами, которые могут служить ему в пользу» [...],— когда, наконец, он переделает свою собственную природу, уничтожив все существующие в ней дисгармонии, ненормальности и противоречия. Все это, разумеется, может осуществиться лишь в очень отдаленном будущем. От нас, однако же, будет зависеть приблизить это будущее: для этого нужно только ускорить процесс общественного развития; ускориться же он может лишь тогда, когда передовое меньшинство получит возможность подчинить своему влиянию остальное большинство, т. е. когда оно захватит в свои руки государственную власть. «Первое правило государственности, справедливо говорит Чернышевский, принимать в соображение факты». Одним же из самых несомненных фактов общественной жизни является тот факт, что государство в настоящее время обладает огромною силою. Пользуясь этою силою для осуществления наших идеалов, мы заранее обеспечиваем себе успех,— мы упрочиваем свое влияние на большинство. Игнорируя ее или пытаясь ее ослабить или разрушить, мы ставим себя вне всякой возможности содействовать ускорению процесса общественного развития. [...] РЕВОЛЮЦИЯ И ПРИНЦИП НАЦИОНАЛЬНОСТИ 23 [...] С повсеместным торжеством принципов социальной революции всякие индивидуальные и в особенности и прежде всего всякие племенные и национальные различия между людьми должны неминуемо исчезнуть. Установление между людьми равенства и братства — такова, конечно, цель социальной революции, но при существовании индивидуального неравенства и племенных различий эта цель не может быть вполне осуществима. Принцип национальности несовместим с принципом социальной революции, и он должен быть принесен в жертву последнему. Это одно из самых элементарных требований социальной программы, и им определяется вполне ясно и точно отношение социалиста к существующим национальностям; не оскорбляя ничьего национального чувства, напротив, пользуясь им во всех тех случаях, где это может быть полезно для дела революции, он не должен, однако же, раздувать его какими бы то ни было искусственными мерами; с одной стороны, он должен содействовать всему, что благоприятствует устранению перегородок, разделяющих народы, всему, что сглаживает и ослабляет национальные особенности; с другой — он должен самым энергическим образом противодействовать всему, что усиливает и развивает эти особенности. И он не может поступать иначе, не отрекаясь от социализма и его основных требований. [...] Невозможно в одно и то же время быть социалистом и оставаться националистом [...]. [...] Социализм есть социалистическая формула социальных отношений, формула, выведенная из тщательного научного изучения и критического анализа явлений общественной жизни, и эта формула настолько же всеобща и обязательна, как и любая математическая теория. Как не может быть якутской, чувашской, малорусской, грузинской и т. п. геометрии, так не может быть и якутского, чувашского, малорусского, грузинского и т. п. социализма. Социальная истина, как и истина математическая, как и всякая вообще истина, может быть только одна — строго научная, вечная и непреложная; она не изменяется под влиянием каких бы то ни было географических, этнографических и племенных особенностей. На берегах Сены, как и на берегах Темзы, на берегах Невы, как и на берегах Куры и Днепра,— социализм повсюду одинаков, повсюду он предъявляет одни и те же требования, налагая одни и те же обязанности, устанавливает одни и те же общественные отношения... И где бы вы ни водрузили его знамя, в Петербурге, или в Киеве, или в Тифлисе, или Казани, в Москве или в Париже, на этом знамени всегда и везде будут написаны одни и те же слова; повсюду оно будет представлять один и тот же идеал, одну и ту же формулу общества. [...] [...] Никто из русских революционеров никогда не воображал, что для осуществления социалистической формулы повсюду должны быть употребляемы одни и те же способы, что при применении социальных реформ в данной исторически сложившейся общественной среде не следует обращать никакого внимания на условия этой среды, на ее специальные особенности, на ее чувства, воззрения и традиции. Меры, вполне пригодные для практического осуществления социализма в тех, например, местностях России, где существует общинное владение, будут непригодны для тех местностей, где его не существует [...]. Невозможно при помощи одних и тех же приемов изменить общественные отношения народов, стоящих на различных степенях цивилизации, развивших в себе различные привычки, имеющих различные мировоззрения, обладающих различными экономическими, политическими, юридическими учреждениями. [...] Однако проводить социализм при помощи различных средств, сообразных с требованиями местных условий, совсем еще не значит «национализировать» его. Напротив, социализм везде и повсюду сохраняет свой общенациональный характер, везде и повсюду остается одной и той же общей формулой, одинаково обязательной для всех «племен, наречий и состояний». Потому как бы ни были разнообразны способы практического осуществления этой общей формулы, но под ее влиянием неминуемо и неизбежно должны ослабиться и исчезнуть все племенные особенности, все национальности должны слиться в одну общечеловеческую семью. [...] П Р И М Е Ч АН И Я 1 Рецензия на книги Ю. Г. Жуковского (на обеих стоит дата— 1866 г.) была напечатана впервые в «Библиографическом листке» PC, 1865, № 12. Отрывки из нее печатаются по: Ткачев, т. 1, с. 99—101, 102—103, 105—109. 2 Упоминание об экономистах и юристах здесь потому, что перед этим в том же «Библиографическом листке» Ткачев разбирал некоторые книги экономистов, а в предыдущем № 11 PC — юридические книги. 3 Цитата из книги Жуковского «Политические и общественные теории XVI века». 4 Маркс К. К критике политической экономии.— Маркс К.у Энгельс Ф. Соч., т. 13, с. 6—7. 5 Цитаты из предисловия названной работы Маркса в переводе Ткачева. 6 В кн.: Ткачеву т. 1, с. 100 ошибочно напечатано: «общественным». 7 Может создаться впечатление, будто речь идет о попытке Жуковского применить основное положение материалистического понимания истории Маркса к изучению политических и общественных теорий XVI в. Однако это не так. Во-первых, знал ли Жуковский названную работу Маркса — не известно; во всяком случае, ни в указанных его работах, ни в статьях в С, где они раньше частями печатались, упоминания об этом нет. Во-вторых, сформулировав принцип экономического объяснения социальных явлений, Жуковский не смог его применить, о чем дальше в рецензии справедливо говорит Ткачев. Наконец, в-третьих, когда Жуковский свыше десяти лет спустя имел возможность высказаться о Марксе, то показал себя противником его экономической теории и метода (в статье «К. Маркс и его книга о капитале» — BE, 1877, № 9), что встретило возражение в демократической печати (со стороны Н. К. Михайловского, Н. И. Зибера и др.). 8 Будучи ревностным католиком и, следовательно, сторонником верховной власти папы, Мор отказался от присяги королю как главе англиканской церкви, поэтому был казнен. 9 Как государственник, Ткачев, вероятно, имел в виду учение Н. Макиавелли о государстве, развитое им в сочинении «Государь» (1532). К. Маркс относил Макиавелли к числу политических мыслителей, которые «стали рассматривать государство человеческими глазами и выводить его естественные законы из разума и опыта, а не из теологии» (Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 1, с. 111). 10 Ткачев дает здесь на страницах PC, органа реалистов, одну из формулировок понятия реализма, ранее его дававшихся в этом же журнале Д. И. Писаревым, В. А. Зайцевым и др. 11 То есть революция 1848 г. во Франции. Книга Э. Бехера «Рабочий вопрос в его современном значении и средство к его разрешению» в переводе Ткачева была издана в Петербурге в 1869 г., и нераспроданная часть ее тиража вскоре арестована, посколько автор предисловия и примечаний (т. е. Ткачев), по отзыву цензуры, обнаружил «в отношении теории коммунистическое, а в отношении к приведению ее в действие революционное направление». За это Ткачев был приговорен к 8 месяцам тюрьмы, а его предисловие и примечания были вырезаны из арестованной части тиража книги. Настоящие извлечения сделаны по изданию: Ткачев, т. 1, с. 303—304, 305, 307, 308—310, 314—315. Все извлечения, кроме последнего отрывка (с. 314—315), сделаны из предисловия. 13 То есть социалистов. 14 Намек на цензуру. 15 Программа журнала «Набат» первоначально была опубликована в ноябре 1875 г. в Женеве в виде особого, пробного, выпуска этого журнала. Она состоит из четырех разделов: «В набат!», «Задачи нашего журнала», «В чем должна состоять ближайшая, практически достижимая цель революции» и «Организация революционных сил». В настоящем издании печатается лишь первый и третий разделы по кн.: Ткачев, т. 2, с. 89—92, 93—98. 16 Здесь и ниже Ткачев говорит об отличиях программы «Набат» от программы «Вперед!» €1. Л. Лаврова. Здесь Ткачев говорит о прессе анархистов, сторонников М. А. Бакунина. 18 Статья «Народ и революция» была опубликована в № 4 (март) «Набата» за 1876 г. Настоящий отрывок печатается по изданию: Ткачеву т. 2, с. 164—166. 19 Книга «Община и государство. Две статьи Н. Г. Чернышевского» была издана в Женеве журналом «Набат» в 1877 г. Предисловие к ней подписано «Издатели», но авторство Ткачева не вызывает сомнений. Предисловие никогда не переиздавалось. Печатается в извлечениях (с. V, VI—IX, X—XII). 20 Имеется в виду работа Чернышевского «Критика философских предубеждений против общинного владения», которая вместе с другой его статьей — «Экономическая деятельность и законодательство» — и была издана «Набатом». 21 В предыдущем изложении Ткачев говорил о двух видах аргументов противников рассмотрения общины как основы для развития России по социалистическому пути, называя их «аргументом от философии» и «аргументом от либерализма». «Его» здесь означает «аргумент от философии», по которому общество в своем развитии не делает скачков и должно постепенно пройти все следуемые по его логике ступени. 22 Протекционная система (или протекционизм) — политика защиты собственной промышленности путем всевозможных запретительных мер на ввоз иностранных товаров. В Англии практиковалась до 40-х годов XIX в. 23 Статья «Революция и принцип национальности» была опубликована в вышедшей в 1878 г. без номера книжке журнала «Набат» (вместо ежемесячных номеров за вторую половину 1877 г. и первую половину 1878 г.). Она посвящена разбору брошюры Д. Н. Овсянико-Куликовского «Записки южнорусского социалиста», выпущенной анонимно типографией бакунистской газеты «Работник» в Женеве в 1877 г. Овсянико-Куликовский высказывал в ней взгляды кружка у|фаинской либерально-буржуазной интеллигенции, так называемых украинофилов, группировавшихся вокруг М. П. Драгоманова и издававших в Женеве сборники «Громада». Отрывки из статьи Ткачева даются по изданию: Ткачеву т. 2, с. 320, 321, 322— 323.