Глава 7. МЕЖДУНАРОДНЫЙ ИМПЕРИАЛИЗМ И ПОДГОТОВКА ОСЕННЕГО КОНТРРЕВОЛЮЦИОННОГО ЗАГОВОРА

контрреволюционных сил

после разгрома корниловского мятежа

Провал попытки Корнилова установить в стране режим неограниченной диктатуры коренным образом изменил обстановку в стране.

В этой обстановке правые круги мелкобуржуазной «демократии» решительно взяли курс на укрепление союза с монополистической буржуазией. Будучи принципиальными противниками социалистической революции, они всеми мерами поддерживали Временное правительство в борьбе за сохранение старой власти.

Однако главную свою опору в обстановке назревания ожесточенных классовых схваток буржуазия и помещики России видели не в эсеро-меньшевистских соглашателях. В резолюции совместного совещания ЦК, ПК РСДРП (б) и большевистской фракции Демократического совещания от 24 сентября отмечалось: «Господствующие классы все в большей степени должны в своей борьбе опираться исключительно на голую физическую силу сохранившегося в их руках аппарата угнетения (командные верхи армии, часть казачества и т.

С целью урегулирования отношений со Ставкой Керенский в начале сентября ездил в Могилев, а по возвращении в Петроград 12 сентября совместно с главнокомандующим Северным фронтом генералом В. А. Череми- совым согласовал все основные мероприятия контрреволюции на фронте4.

Активизировала свою деятельность и Ставка, предложившая осуществить мероприятия по «оздоровлению» и «поднятию боеспособности» армии. Они сводились к расформированию «ненадежных» дивизий и полков под предлогом сокращения армии и к замене их ббльшим числом контрреволюционных ударных и штурмовых батальонов и полков. Особое внимание обращалось на формирование крупных казачьих частей. Предполага лось запретить революционную пропаганду в войсках, а дезертиров сурово наказать5.

Ставка по существу предлагала немного обновленную корниловскую программу. Само собой разумеется, что для ее выполнения нужно было ликвидировать Советы. В обстановке быстрой большевизации Советов даже Керенский, придававший большое значение «демократическим элементам» в лице эсеро-меньшевнстской верхушки Советов и надеявшийся с их помощью укрепить свою власть, вынужден был теперь согласиться с подобными требованиями генералов-корниловцев.

Урегулирование отношений между Временным правительством и Ставкой расчистило путь к возобновлению прерванного корниловской авантюрой заговора правительственной и генеральской верхушки против революции.

Попытки реализовать старую корниловскую программу «усмирения» революционного Петрограда предпринимались в первые дни после провала авантюры мятежного генерала. Керенский и кадеты усиленно стремились спровоцировать рабочих и солдат столицы на стихийное выступление, как это было в июльские дни, подтянув к ней для предстоящей расправы третий конный корпус.

Деятельность по претворению в жизнь осеннего контрреволюционного заговора резко усиливается по мере того, как большевистская партия разворачивает подготовку вооруженного восстания в Петрограде. Чтобы у читателя создалось целостное представление об активном участии иностранных империалистов в этом заговоре, автор несколько выходит за хронологические рамки главы и рассматривает относящиеся к этому вопросу события вплоть до принятия 10 октября ЦК РСДРП (б) исторического решения о подготовке вооруженного восстания.

В целом осенний заговор был, по сути дела, возобновлением старых контрреволюционных планов с учетом изменений, внесенных корниловщиной и развернувшимся после нее революционным движением во главе с партией большевиков. Обновился лишь состав действующих лиц — непосредственных участников заговора. Ядро последнего составили представители московской буржуа зии — А. И. Коновалов, С. Н. Третьяков, С. А. Смирнов, ставшие вместе с Терещенко ч некоторыми другими министрами, членами созданного 25 сентября третьего коалиционного правительства. Главной задачей правительства третьего состава была мобилизация всех контрреволюционных сил для разгрома революционного движения ®.

28 сентября под председательством А. И. Коновалова состоялось закрытое заседание Временного правительства, посвященное главным образом вопросу о «борьбе с анархией». Коновалов доложил о своем разговоре с Керенским по прямому проводу. Орган эсеро-меньшевистского ЦИК, газета «Известия ЦИК и Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов» в номере от 30 сентября многозначительно писала: «Разговор этот имеет секретный характер, касаясь дел Ставки, положения нашего фронта...

В конце сентября 1917 г. на секретном совещании в Ставке Керенский совместно с представителями- генералитета и буржуазных партий утвердил план заговора. В нем предусматривались: размещение всех контрреволюционных сил (ударных батальонов, юнкерских училищ, школ прапорщиков, кавалерийских и казачьих дивизий, польского и чехословацкого национальных корпусов и др.) в важнейших стратегических пунктах страны и фронта, мобилизация и приведение их в боевую готовность.

Сосредоточенные под Петроградом «надежные» дивизии намечалось усилить воинскими частями в количестве нескольких корпусов, снятыми главным образом с Юго-Западного и Румынского фронтов7. После этого планировался роспуск старой армии8. После неудачной попытки Корнилова захватить власть часть замешанных в заговоре генералов и офицеров была отстранена от занимаемых должностей.

Подготовка нового контрреволюционного заговора наталкивалась на значительные трудности. В этой обстановке возросла роль союзников в контрреволюционных планах буржуазии и помещиков России. Центральный орган РСДРП (б)—газета «Рабочий путь» в этой связи писала, что «Ставка русской контрреволюции переносится в Лондон и Париж»9.

Однако буржуазия и помещики России, чувствуя свое бессилие в борьбе с революцией, не собирались ограничиваться помощью только союзников. Они все чаще стали обращать свои взоры на германскую армию, посредством которой можно было бы расправиться с революционными массами. Российская контрреволюция готова была пожертвовать всей Прибалтикой, лишь бы германская военщина разгромила революционный Петроград и его защитников — моряков-балтийцев и солдат Северного фронта и Финляндии.

Тем временем, овладев Ригой, немецкое командование стало готовиться к новым операциям — захвату Якобштадтского плацдарма и Моонзундских островов11. По свидетельству генерала Гофмана и фельдмаршала Людендорфа, занятие островов давало возможность германскому командованию создать реальную угрозу Петрограду12.

В начале сентября немцы заняли Якобштадт и стали готовиться к Моонзундской операции. Для ее проведения германское командование выделило свыше трехсот боевых и вспомогательных кораблей (т. е. более двух третей своего флота), сведенных в отряд особого назначения под командованием адмиралов П. Бенке и Э. Шмидта ,3. Русское военно-морское командование, среди которого было немало корниловцев, не принимало никаких оборонительных мер. Немцам в течение восьми дней (29 сентября — 6 октября) удалось захватить острова, преодолев героическое сопротивление революционных солдат и матросов.

Посылая в восточную часть Балтики главные силы своего морского флота, Германия тем самым обнажила северо-западное побережье и предоставила английскому флоту благоприятные условия для прохода в Балтийское море. Она могла рассчитывать лишь на то, что Англия не станет мешать операции, которая должна была завершиться захватом Петрограда. Действительно, чтобы воспрепятствовать немецким военно-морским силам провести Мооизундскую операцию или даже заставить их прервать ее, можно было завязать сражение в районе пролігвов. Кроме того, можно было воспользоваться вовлечением большей части немецкого флота в Моонзундскую операцию и уничтожить базы подводных лодок в Вильгельмсхафене, а также аэродромы на побережье Северного моря.

Англия, располагавшая большими средствами, по существу не пришла на помощь героическим защитникам Моонзунда. Британский морской штаб, рассмотрев вопрос об оказании содействия русскому флоту, признал, что прорыв в район Балтийского моря вполне возможен. Тем не менее Морской штаб не рекомендовал английскому правительству предпринять эту операцию15.

Что касается восьми английских подводных лодок, охранявших подступы к Моонзуидскнм островам16, то они фактически бездействовали и не использовали исключительно благоприятной обстановки для нанесения удара по немецкому десанту при его продвижении к бухте Таггалахт.

Весьма показательно также отношение английского адмиралтейства к своим обязанностям «опекуна» Балтийского флота. Оно способствовало тому, что многие русские корабли находились в запущенном состоянии, требовали мелкого и среднего ремонта,7. Серьезная угроза для снабжения Балтийского флота топливом воз никла в связи с категорическим отказом английского правительства поставить в русские порты уголь18.

Буржуазная пресса Антанты, главным образом правая, не только не поддержала героических русских моряков, гибнувших в неравном бою, но просто клеветала на них, утверждая, что Балтийский флот «разложился». Она упрекала Временное правительство в том, что оно не выполняет своих обещаний по предотвращению развала армии (поэтому-де и Антанта может не считаться более со своим восточным партнером), писала о «параличе» России и т. д. Такая позиция (а она, несомненно, отражала настроение правящих кругов) лишь поощряла стремление германских милитаристов полностью захватить Прибалтику и удушить революционный Петроград. Однако союзная пресса не ограничивалась чудовищными обвинениями, она утверждала заведомую ложь, будто английский флот оказал помощь русским. Пытаясь обосновать эту версию, газета «Дейли мейл» в качестве примера привела лишь один сомнительный факт о торпедировании английской подводной лодкой германского дредноута ,9.

В действительности же Антанта подстрекала германское командование продолжать наступление на Востоке, давая понять, что до весны 1918 г. на Западном фронте не будет предпринято крупных военных операций. По справедливому замечанию Севастопуло, российского поверенного в делах в Париже, такай позиция союзников могла неблагоприятно повлиять на ход дел на нашем фронте20. Антантовский капитал не господствовал в Прибалтике, и захват позиций в этом районе немцами существенно не задевал его интересов.

Таким образом, в вопросе о борьбе с революцией в России наметилось определенное «взаимопонимание» между германскими и антантовскими империалистами. Антанта и США поощряли продвижение немцев к революционному Петрограду. С другой стороны, угроза городу и его героическим защитникам усугублялась из-за предательского поведения Ставки, Временного правительства и зарубежных союзников российской контрреволюции, стремившихся открыть фронт и с помощью немецкого штыка расправиться с участниками подготавливаемого штурма старой власти. И не их вина, что германское командование в период подготовки Октябрь ского вооруженного восстания не предприняло наступления с целью захвата революциоиой столицы.

В воспоминаниях главных действующих лиц осеннего контрреволюционного заговора, естественно, не упоминается о намерениях удушить революционный Петроград с помощью германской армии. Однако поведение английского флота, отношение российской буржуазии к перспективам захвата Петрограда немцами, общий тон прессы и т. д.— все это свидетельствовало о том, что указанные намерения действительно имели место.

В качестве экспортеров контрреволюции российские заговорщики предполагали в ближайшее время заполучить союзные сухопутные и военно-морские силы. По мнению сторонников такого экспорта, расквартирование в Петрограде нескольких дивизий союзных войск или нахождение поблизости английских военных кораблей было бы достаточно для предотвращения любой попытки вооруженного восстания. Удобным предлогом для осуществления всей этой затеи была необходимость «обороны» Петрограда в случае нападения на него германской армии и флота.

По мере того как уменьшалось число «надежных» воинских частей, в лагере российской контрреволюции стали раздаваться голоса, требовавшие присылки японских войск на Северный фронт, поближе к Петрограду. Характерно в этом отношении интервью подполковника Торкомана, армянского буржуазного националиста, слывшего компетентным военным специалистом. Он считал необходимым ускорить проведение в жизнь корниловской программы и призвать на Северный фронт 200- тысячную японскую армию. Американцы же, по его мнению, должны были обеспечить быструю переброску этой армии по Транссибирской железной дороге21. Идея эта, однако, не была одобрена ни в правительственных, ни в военных кругах России: слишком велики были опасения, что за японскую «помощь» придется отдать Дальний Восток и отказаться от сфер влияния в Маньчжурии и Монголии.

Наименьшим злом в сложившейся ситуации было бы призвание на помощь английского флота. Правительство Керенского не оставляло надежд на появление сильного союзного флота в Балтийском море, считая, очевидно, что английские военные корабли в районе Петро града будут надежной защитой от врага не только внешнего, но и внутреннего. После Моонзундской операции, когда угроза Петрограду со стороны немцев еще более возросла, газета «Русская воля» молила о присылке английского флота к столице: «Помогите нам, а если нет, то знайте: мы ждем смерти и умираем»22.

Временное правительство продолжало действовать в этом направлении даже после того, как потерпела неудачу попытка призвать на помощь английский флот, воспользовавшись немецким нападением на Моонзундский «архипелаг. 9 октября Терещенко поручил Набокову обратиться с просьбой к английскому правительству о присылке флота, на что вновь последовал отказ, сделанный в грубой и оскорбительной форме23.

Итак, ко времени подготовки и проведения Октябрьского вооруженного восстания с особой силой стала сказываться заинтересованность господствовавших классов России в экспорте контрреволюции.

Участие Антанты и США

в подготовке осеннего заговора контрреволюции

Начавшийся после разгрома корниловской авантюры новый революционный подъем вызвал у правящих кругов Антанты и США большое беспокойство. Иностранные корреспонденты в России писали о возросшей «большевистской угрозе». Цензор Министерства иностранных дел в сообщении Терещенко отмечал: «Все высказывают опасения относительно требований Совдепа и большевиков, выражая надежду, что правительство, выдержавшее натиск справа, выдержит его слева»24. Корреспонденты призывали свои правительства безотлагательно оказать эффективную поддержку «силам порядка» в России в их борьбе с большевиками, чтобы спасти хотя бы остатки «пылающего корабля»25.

Серьезную обеспокоенность проявили также аккредитованные в Петрограде союзные представители. Вскоре после неудачи корниловского мятежа Д. Бьюкенен обращал внимание Временного правительства на то, что «Совет ... стал господином положения, а правительство он терпит вплоть до того времени, когда он решит взять власть в свои руки» 2б. Английский посол призывал «окончательно раздавить большевиков, искоренить их идеи,

161

6 B.B. Лебедев ибо в противном случае «единственной возможностью будет большевистское правительство»27. Дипломатические представители союзных держав в Петрограде в начале сентября обратились к Временному правительству с запросом о возможности перехода власти к большевикам28.

Убедившись, что события принимают неблагоприятный оборот, союзники решили усилить свое вмешательство во внутренние дела России, форсируя одновременно сговор с германским империализмом с целью удушения русской революции29. Не ограничиваясь этим, они активно включились в осенний контрреволюционный заговор и оказались в числе главных его организаторов и вдохновителей. Важную роль в заговоре играл Бьюкенен, о чем свидетельствует хотя бы упомянутый выше демарш союзных послов. Он одобрил проекты реорганизации армии путем «демобилизации максимально возможного количества солдат и сформирования более мелких, но более сильных частей из наилучших элементов»30, что явилось бы важным этапом в подготовке заговора. Признавая «заслуги» английского посла, Керенский информировал его о ходе борьбы с революционным движением.

Надо полагать, что о заговоре знали многие йност- ранные представители при Ставке. 15

сенятбря в «Биржевых ведомостях» появилось сообщение, в котором многозначительно говорилось о предстоящем совещании Керенского, Терещенко и других с генералами, на котором будет обсуждаться «общее положение в стране и на фронте», а также о встрече находившихся при Ставке военных агентов иностранных держав. Дело не ограничивалось лишь одобрением плана заговора и мерами по его' быстрейшей реализации. Предусматривалось, что союзники, в основном США, возьмут на себя главную заботу о боевом и материальном снабжении реорганизованной армии. Для обеспечения бесперебойной работы железных дорог их намечалось передать иностранным компаниям31. Антанта и США готовы были взять на себя все заботы по содержанию сколачиваемых в ходе реорганизации армии «надежных» воинских частей. Иначе говоря, августовское соглашение о разграничении между союзниками сфер содействия «больной» России вылилось в форму совместного их участия в контрреволюционном заговоре под предлогом военной необходимости.

На иностранную помощь генералы-заговорщики рассчитывали и при разработке плана «оздоровления» фронта путем формирования территориальной армии. Основную часть войск должны были составить добровольцы. К формированию новой армии, намечавшемуся на конец ноября, предполагалось привлечь не только французских, но и американских и английских военных специалистов32. При этом учитывалось намерение союзников использовать для общих контрреволюционных целей местную национальную буржуазию. С этой целью было обращено особое внимание на формирование воинских подразделений по национальному признаку. В политическом управлении военного министра срочно разрабатывался проект реорганизации частей армии на национальных началах33.

Ставка во главе с генералом Н. Н. Духониным всемерно помогала Масарику сформировать чехословацкий корпус. Соответствующее разрешение было дано еще в августе генералом А. А. Брусиловым, но лишь в октябре дело пошло быстрыми темпами. Во главе командования корпуса стояли чехи, имевшие при Ставке своего представителя. В корпусе был введен устав французской армии34.

Союзники, в первую очередь Франция, используя своих военных представителей в России, начали распоряжаться румынскими войсками, численность которых, по соглашению между Францией и Румынией, предполагалось увеличить до февраля 1918 г. с 10 до 15 дивизий35. Все их нужды удовлетворялись за счет иностранных поставок. Достаточно отметить, что в октябре Лондонская союзническая конференция по транспорту треть намеченных к отправке в Россию через Мурманск военных грузов предназначала для румынской армии. Франция обязалась поставить для нее в течение шести месяцев, начиная с ноября, 30 022 т грузов, Англия — 5 тыс. т, в том числе много продовольствия 36. 10(23) октября Государственный департамент США сообщил, что американское казначейство выделило Румынии заем в 5 млн. долл.37 Более того, союзные посланники в Яссах обратились к своим правительствам с просьбой удовлетворить ходатайство румынского правительства о срочной присылке через Архангельск на специально зафрахтованном судне для гражданского населения 31 млн. м хлопчатобумажных и 100 тыс. м шерстяных тканей, 400 тыс. м материала для пальто, 600 тыс. пар ботинок, много женской одежды и др. Американский посланник в Румынии в телеграмме Лансингу от 31 октября сообщал, что это нужно для укрепления положения румынского правительства. Он писал: «Правительство Румынии и король заявляют, что если эти предметы не будут присланы немедленно и не прибудут до начала зимы, то будет голод, который может быть причиной революции, и революционеры, возможно, заключат мир»38.

Антанта стремилась использовать румынские, а также чехославцкие, польские, югославянскне войска, которые были отданы Временным правительством фактически под контроль союзников, в первую очередь для охраны своих интересов в Румынии и России. В сентябре французская военная миссия в Яссах выработала проект, согласно которому союзным правительствам предлагалось потребовать от Временного правительства объединения югославской дивизии и чехословацких частей с румынской армией. Все они должны были образовать «антантовский оплот» в Румынии39. Для обсуждения этого проекта в Яссы был приглашен Масарик. Он прибыл туда уже после катастрофы под Капоретто и, несмотря на сильное французское давление, не поддержал проекта40. Такую же позицию заняли представители югославянской ди- гизин41. Тогда миссия разработала новый проект: она предложила вывести румынскую армию из Молдавии в Область Войска Донского, где во главе казачьей верхушки стоял А. М. Каледин.

В период подготовки большевистской партией вооруженного восстания казачьи войска стали предметом особого внимания со стороны союзников. При содействии Временного правительства они призвали отряды казаков для охраны своих предприятий на юге России, настаивали на лучшем использовании казачьих дивизий для борьбы с революционными массами.

Пытаясь объединить калединцев с румынскими войсками, французская военная миссия, действовавшая, по всей вероятности, с согласия англичан и американцев, стремилась образовать мощный оплот для защиты интересов союзных империалистов. В случае необходимости предусматривались отход румынских войск на Кавказ и соединение их с английскими воинскими частями в Месопотамии 42. Что касается англичан, то они выступили с авантюристическим проектом создания многочисленных воинских частей из армян с целью замены ими «диких» дивизий Кавказского фронта и русских войск в Персии. Через начальника британской военной миссии при Ставке английский верховный главнокомандующий генерал В. Р. Робертсон не поздене 9 (22) октября уведомил начальника штаба верховного главнокомандующего русских армий43, что он считает «более уместным» перебросу магометанских войск на какой-нибудь другой фронт. Хотя Робертсон и не называл конкретно фронта, было и без того ясно, что «надежные» дивизии с Кавказа должны быть переброшены на Северный фронт, поближе к революционному Петрограду, где ожидалось восстание. Установление контроля над железными дорогами должно было облегчить задачу быстрой переброски карателей к очагам восстаний, способствовало проведению «экономической корниловщины», помогало снабжать «надежные» воинские части всем необходимым и т. д. Союзные правительства рассматривали контроль не только как одно из средств подавления революции, но и как важную меру в борьбе за русские рынки сбыта и сферы приложения капиталов. В период подготовки Октябрьского вооруженного восстания американцы уже контролировали большинство русских железных дорог. Д. Стивенс, возглавлявший американскую железнодорожную миссию, был назначен Временным правительством советником при министре путей сообщения44. Он получил от правительства Керенского большие полномочия. Был издан специальный приказ Министерства путей сообщения о срочном выполнении всех рекомендаций Стивенса по вопросам, касавшимся железных дорог страны45. Миллеру, члену этой миссии, было 'поручено «наблюдение» за эксплуатацией Транссибирской магистрали46.

Однако американцы вовсе не спешили наладить работу русских железных дорог. Поставки паровозов и вагонов из США не покрывали износа подвижного состава 47. Обещание значительно увеличить объемы перевозок вооружения и боеприпасов из владивостокских складов фактически не было выполнено48.

Как уже отмечалось, «содействие» США распространялось не на все железные дороги. В ведении англичан находилась Мурманская железная дорога, французов — железные дороги юго-западного и южного районов европейской части нашей страны49. Осенью английские специалисты во главе с генералом Декандолем «обследовали» железные дороги Украины, главным образом Донецкого бассейна50. Перед Англией открывалась перспектива распространения «содействия» на железные дороги русских фронтов. 11 октября Главное военно-техническое управление Военного министерства обратилось через генерала Э. К. Гермониуса, председателя Русского правительственного комитета в Лондоне, с просьбой к английским военным властям командировать в Россию своих специалистов для эксплуатации полевых железных дорог и контроля за перевозками по ним51.

Одной из форм участия Антанты и США в подготовке осеннего контрреволюционного заговора было финансирование Временного правительства. Показательно, что

А. Тома предлагал русскому военному агенту в Париже ходатайствовать перед французским правительством об увеличении отпускавшегосяі Временному правительству ежемесячного кредита со 120 до 150 млн. фр.52

Сдвинулись с мертвой точки переговоры с английским правительством о предоставлении русским войскам в Персии единовременного кредита в 13,6 млн. кран и 15,6 млн. кран ежемесячно. До окончательного решения этого вопроса английское правительство согласилось покупать рубли на сумму 20 млн. кран в месяц53.

Правительство Вильсона предоставило Временному правительству годовой кредит на сумму в 125 млн. долл. І! обещало еще 150 млн. долл.54, а Япония — заем в размере 105 млн. иен55.

Приведенные выше факты свидетельствуют о вмешательстве империалистов Антанты и США во внутренние дела России и об их возросшей роли в подготовке разгрома революционного движения.

Отпор немецким захватчикам и контрреволюционным заговорщикам

Большевистская партия и ее вождь В. И. Ленин призывали рабочих, солдат, крестьян разоблачать тайные махинации корниловцев «второго призыва» во главе с Керенским, убедительно доказывали, что лишь быстрейший переход власти в руки Советов сорвет контрреволюцион- 11.ц- плппы заговорщиков и их зарубежных покрови-

М'.ЇНІ.

На состоявшихся в сентябре-октябре 111 областном « і.сзде армии, флота и рабочих Финляндии, 11 съезде представителей Балтийского флота, II Северо-Западной областной конференции большевиков и I конференции манных организаций РСДРП (б) 5-й армии вопрос о 1‘ифьбе с готовящимся новым контрреволюционным заго- г.ором занимал видное место. Например, на II Северо- і.гнаднон областной конференции большевиков вопрос

об организации противодействия в армии готовящейся новой корниловщине» обсуждался на особом закрытом ?..іседании56. II съезд представителей Балтийского флота принял решение об установлении контроля выборных комиссаров над действиями командования. Делегаты иыступили с решительным протестом 'Против попыток Керенского разоружить кронштадтские форты57.

Благодаря большой разъяснительной работе больше- иистской партии многие солдаты и моряки стали лучше разбираться в маневрах контрреволюции, проводимых иод громкими фразами «повышения боеспособности армии», «обороны» и т. д. Армия и флот выходили из повиновения реакционных генералов, адмиралов и офицеров. Задерживалось формирование «надежных» воинских частей (основная масса солдат отказывалась идти в них), роспуск «ненадежных» дивизий наталкивался на многочисленные трудности58.

Растущее революционное движение в армии и прифронтовых губерниях серьезно препятствовало выполнению распоряжений организаторов осеннего контрреволюционного заговора о переброске «надежных» конных дивизий к революционным центрам страны. Начальник штаба верховного главнокомандующего генерал Н. Н Духонин сообщал 6 октября Керенскому: «Только с наступлением зимы и успокоением в войсках, быть может, удастся переместить часть конницы во внутренние области России...»59.

Провалилась также попытка генерала В. А. Череми- сова выполнить распоряжение Керенского о выводе из Финляндии революционных частей и замене их казаками. В воззвании Областного комитета депутатов армии, фло- іа и рабочих Финляндии к революционным солдатам и рабочим от 24 сентября60 говорилось: «На нас надвнга- ется новая корниловщина в более демократическом наряде и поэтому неизмеримо более опасная». Областной комитет решительно заявлял, что «если в Финляндию будут двинуты военные силы без нашего согласия, то мы снимаем с себя всякую ответственность за возможные последствия и будем действовать так, как подскажет нам наш революционный разум».

Был также дан отпор попытке штаба Петроградского военного округа вывести из столицы части местного гарнизона, чтобы тем самым освободить Петроград от подлинных защитников революции61.

Высокую сознательность проявили моряки-кронштадтцы, которые решительно воспротивились распоряжениям Керенского о снятии крепостной артиллерии. Они понимали, что за этими распоряжениями кроется попытка разоружить гарнизон, выполнявший важную задачу в борьбе с внешней и внутренней контрреволюцией. Больше- вистский исполком Кронштадтского Совета постановил не допускать разоружения крепости62.

. Моряки Кронштадта и всего Балтийского флота были готовы дать достойный отпор врагу, рвавшемуся к революционной столице. Представители судовых команд Балтийского флота заявляли: «Пока Балтийский флот жив, ни один неприятельский корабль не увидит Петрограда»63.

Многие солдаты хорошо осознали свою ответственность в спасении революционного Петрограда от немецких захватчиков. «Ненадежные» воинские части оказывались наиболее стойкими при отражении неприятельских атак. Полуменыиевистская газета «Новое время» в номере от 17 сентября не без удивления отмечала изменение настроения солдат, принимавших участие в боях,— они снова рвались в бой.

После сдачи реакционным командованием Якоб- штадтского плацдарма большевики и большевистски настроенные солдаты разгадали коварный замысел контрреволюции — открыть фронт и воспрепятствовали подготовляемой сдаче Двинска64. Солдаты 2-го и 6-го Сибирских корпусов, а также 43-го и 13-го армейских корпусов 12-й армии, получив в конце сентября приказ о наступлении, отказались его выполнять, усмотрев в нем попытку корниловцев из Ставки бросить в бой заведомо неподготовленную армию65. Когда немецкий десант вы- «адплся на островах Моонзундского архипелага, он неожиданно натолкнулся на ожесточенное сопротивление частей, которые не подчинились корниловскому командованию и не сдались в плен. Особенно сильное сопротивление было оказано частями эзельского военного гарнизона и пунктах Теризе, Сауфер, Менует, а также близ имения оарона Томмеля. Пудожский полк, по словам начальника іарнизона полковника Веселаго, в течение 10 дней про- чолжал стойко защищать границы острова 66.

Примеры подлинного героизма показали революционные моряки Балтийского флота. Настроенное пораженчески военно-морское командование Балтийского флота попользовало против немецкого флота лишь часть военных кораблей. В боях 1 и 4 октября на Кассарском плесе н у Куйвасту участвовало четыре русских эсминца, две канонерские лодки, два линкора и 'крейсер..Враг, располагавший значительно большими силами, понес в боях Гюлыиие потери.

Сражениями на суше и на море руководил большевистский Центробалт. Его уполномоченные находились на многих кораблях и в воинских частях, а также в Ре- исльском Совете и Исполнительном комитете Советов .Эстонского края67.

На Эзель и Моон прибыли комиссар Центрофлотл Вишневский и матрос Либерт68. Центробалт направил на »зель несколько отрядов матросов из Свеаборга и Реве- ля и решительно добивался от Центрофлота высылки подкреплений69. На защиту Эзеля и Моона прибыл революционно настроенный 471-й Козельский полк70. Большевики направили своих представителей в 469-й Арзамасский и 470-й Данковский пехотные полки, «чтобы разъяснить солдатам, что они должны любой ценой защитить Петроград и не допустить захвата войсками Германии подступов к центру революции»71. Большая и ответственная задача выпала на долю 700 членов РСДРП (б), находившихся в районе Моонзундского архипелага. В организации обороны островов принимали участие все члены Исполнительного комитета Моонзунд- «кого Совета.

Стойкость и мужество революционных солдат и матросов признавало немецкое командование. О нем не мог \ молчать и Керенский. В письме английскому премьеру Ллойд Джорджу не позднее 12 октября он отмечал, что в последних боях некоторые части «выказали большое геройство, сражаясь до последнего'человека. Это относится в особенности к нашим морским отрядам на Моон- зундских островах»72. А Терещенко во время одной из бесед с Бьюкененом отметил «блестящее сопротивление» русского флота более сильному врагу73.

Германское агентство Вольфа также признало, что «русский флот сражался с большим умением и мужеством» 74.

П. Е. Дыбенко, бывший в то время председателем Центробалта, впоследствии вспоминал: «Офицеры кайзера убедились в том,что взятие первой оборонительной линии им стоило весьма значительных потерь и что они встретили не развалившийся, по заверениям Керенского, красный флот, а тех, кто геройски умирал в морских пучинах, окрасив своей кровью морские волны... Беспримерная стойкость наших моряков, бесстрашие атакующих миноносцев и подводных лодок показали немцам, что Балтфлотом руководит не анархия, которая сулит легкость победы, а сознательная и дисциплинированная воля революционных моряков»75.

После занятия Моонзундского архипелага немецкое командование не решилось двинуть свой изрядно потрепанный флот на Петроград, опасаясь его окончательного разгрома76. Таким образом стратегический и контрреволюционный план немцев был сорван.