ПОЛИТИКА США В РАЗВИВАЮЩИХСЯ СТРАНАХ

Преодолеть отсталость освободившихся стран, пишет С. Хофман, обычно предлагается тремя путями: 1) с помощью революции, полного изменения социальной системы; 2) усовершенствованием международного рынка в целях лучшего распределения ресурсов, государственным регулированием мировой экономики; 3) проведением частичных революционных мер — в виде передела земли, что стимулировало бы развитие техпики, промышленности, торговли. Автор отвергает все эти альтернативы как неспособные дать практические результаты, но особенно первую — «разрушительную», «приводящую к самоизоляции» («опора на собственные силы»), «замедляющую развитие». Радикальным решениям «в духе тех, кто очарован „культурной революцией" и деятельностью „банды четырех"» оп противопоставляет путь постепенных внутренних реформ 14\ Превозпося Роберта Кеннеди как защитника угнетенных во всем мире, А. Шлезингер писал, что его герой был противником «просоветской» революции на Кубе, режи- мов того типа, какой, папример, установился в Гапе под руководством Кваме Нкрумы, но он поддерживал умеренные движения за независимость в государствах Южной Африки, либера- лов-антирасистов в ЮАР |4\

Аналогичная концепция противопоставления умеренных изменений революционным переворотам лежала в основе оценок, дававшихся и другими либеральными авторами.

К выводу о неизбежности и необходимости реформ в странах Азии. Африки и Латинской Америки либеральная литература приходила на основе довольно реалистического анализа причин, порождавших национально-освободительные движения, более трезвой оценки значения этих движений в современном мире. Отвергая примитивные утверждения консерваторов о том, что все освободительные революции просто-напросто инспирированы деятельностью «советской агентуры», либералы указывали на обилие собственных, внутренних причин для недовольства в соответствующих странах. Они призывали пе руководствоваться слепым антикоммунизмом и не рассматривать все события освободительных революций сквозь призму отношений с СССР.

«^Приписывать Советскому Союзу ответственность за возникновение нестабильности в третьем мире — в отличие от использования им этой нестабильности — это значит замазывать подлинные причины, создающие нестабильные ситуации, и тем самым ограничивать эффективность реакции Запада»,— писал М. Шульман ,4\ Хотя помощь кубинских солдат Анголе толкуется как инструмент советского влияния, «более точно было бы видеть в ней независимое отражение идеи Фиделя Кастро о революционной миссии Кубы в Африке...». Революции в Анголе, Эфиопии. Южном Йемепе «пошли на пользу русским», по это было лишь, по мнению М. Шульмана, «использование» Москвой создавшихся условий. Одновременно он высмеивал тот факт, что даже падение шаха в Иране рассматривалось правыми в США как результат советских действий, «сколь бы иррациональной ни была подобная связь»

М. Шульман следующим образом суммировал позицию «сторонников сосуществования»: «Советский Союз — скорее осложняющий фактор, чем первопричина нестабильности в третьем мире. Советский Союз использует, по пе создает перевороты. Эти последние порождаются внутренними поводами для недовольства. Поэтому... нельзя автоматически определять нее радикальные движения протеста, лаже движения марксистской ориентации, как принадлежащие к советскому лагерю, хотя многие из пих вынуждены искать военной и другой поддержки у СССР и его союзников вследствие враждебности или самоустранения Запада» ,4Т.

Отметая примитивную пропаганду о «руке Москвы*, либералы в то же время не поднимались до понимания политики СССР как помощи угнетенным народам, как проявление имманентно- присущего социализму интернационализма, противодействие империализму.

М. Шульман приходил к выводу, что конфликты в «третьем мире» (а не имперский подход к ним США!) стали крупным фактором ухудшения советско-американских отношений в течение 70-х годов '*•. Он предсказывал, что и в дальнейшем выступления масс па Ближнем Востоке, в Африке, Азии и Латинской Америке будут обострять советско-американские отношения. При отсутствии достаточно гибких дипломатических контактов между двумя державами, при склоппостп пекоторых кругов Запада пустить в ход тактическое ядерное оружие (как крайнее средство отстаивания «жизненных интересов») такие «локальные конфликты» могут выйти из-под контроля как СССР, так и США. «Тенденции к национализму и религиозному фундаментализму будут направлены против интересов обеих сверхдержав и других развитых стран»,— утверждает автор, приводя в пример события в Иране. Дальнейшее развитие событий в «третьем мире» будет по его мнению усиливать напряженность в советско-американских отношениях.

Советские исследователи справедливо указывали, что не конфликты в Азии, Африке и Латинской Америке подорвали разрядку, а наоборот, ухудшение по вине правых кругов США советско-американских отпошепий затруднило своевременное политическое урегулирование региональных проблем.

Как бы то ни было, в либеральной литературе заметно подчеркивалось значение национально-освободительных движений, указывалось на «опасные политические последствия бедности».

на огромные масштабы проблем деколонизации, на то, что конфликты в развивающихся странах — важнейший фактор мировых отношений.

Признание глубоких причин и особой значимости процесса деколонизации приводило либеральных авторов к заключению, что текущая политика Вашиигтопа не соответствует повой обстановке, что необходим пересмотр ее методов и приемов, если США хотят сохранить свое влияние в мире. С этим была связана критика либералами многих копкретных акций США, причем велась она обычно под флагом морали и этики, понимаемыми уже не в том более узком смысле, который был присущ либеральной оценке отношений с СССР и означал по существу антикоммунизм, а в общепринятом широком зиачении.

Практически все традиционные либералы осудили вмешательство США во Вьетнаме, а один из их авторитетнейших представителей — Г. Моргентау был объявлен даже «главным в Америке критиком вьетнамской войны» т. Осуждение вмешательства в дела Вьетнама широко отражено в работах Дж. Кеинана, А. Шлезингера, Дж. Геддиса и многих других либералов. Их критический голос звучал достаточно громко в годы наивысшего подъема массового движения противников вьетнамской авантюры — здесь вновь проявилась чувствительность либерализма к давлению «снизу».

В острой полемике с неоконсерваторами А. Шлезингер высмеивал упрощенную оценку последними позиции либералов, которые якобы верят в «высшую добродетель угнетенных», «стыдятся Америки и думают, что жители третьего мира стоят ближе к Богу».

Дж. Кеннан, описывая в мемуарах свое противодействие воине в Корее (когда она перешагнула 38-ю параллель и распространилась на север) — осуждение генерала Макартура, своп переговоры с Я. Маликом о перемирии, утверждает, что уже тогда сформировалась его позиция, которая вылилась затем в критику вмешательства США в дела Вьетнама т. Ставили под вопрос причины этого вмешательства Дж. Геддис (зачем США пошли на это. «терпя Кубу» в 90 милях от Флориды,— загадка для историка 1і3), С. Хофман (США не могли не знать о глубоком коммунистическом влиянии во Вьетнаме, ио, игнорируя этот факт, повели нереалистическую политику; рекомендации автора, данные еще в 1970 г., об учете коммунистического влияния пе были приняты ,і4).

Анализируя в конце 70-х голов не потерявшую актуальности проблему последствий вьетнамской войны, указанные авторы писали. что эта война была «крушением», «самым катастрофическим из всех внешнеполитических мероприятий Америки», в результате которого «белый человек был окончательно изгнан из континентальной Азии, кроме Гонконга и Южной Кореи, причем аме риканцы покинули ее последними»; подсчитывались потери за 22 года войны н Азии (вторая мировая, Корея, Вьетпам) — 120 тыс. убитыми, 530 тыс. ранеными — и делался вывод, что они были напрасными т. Указывалось, что последствия войны разрушительны не только для Вьетнама, но и для самой Америки. В их числе — коррумпирование американских институтов, деморализация армии, эпидемия подслушивании и слежка, дело Эл- сберга и т. n.'se

Либеральная литература осудила поддержку Соединенными Штатами Пакистана в войне 1971 г., неспровоцированную агрессию против Камбоджи, вмешательство во внутреннюю борьбу в Анголе, Намибии. Были подвергнуты критике агрессивные действия США в Латинской Америке, начиная от роли Вашингтона в подавлении чилийской революции в 1973 г.

Подводя итоги, либеральные авторы делают вывод, что «теория домино» оказалась ошибочной, а политика Р. Рейгана в освобождающихся страпах — это новая цепь неудач. Рейган не добился успеха ни в Намибии, нн в Западной Сахаре, ни в Центральной Америке, испортил отношения не только с Москвой, по и с Пекином и т. д.15*

Однако в отличие от радикальной критики прогрессистов либералы сопровождали свои оппозиционные оценки целой серией оговорок, оправдывавших США или отдельных американских представителей. Так, в связи с Вьетнамом А. Шлезингер доказывал, что войну развязал пе Дж. Кеннеди, а Л. Джонсон, хотя первый и сделал некоторые «излишние» уступки военщине. Л. Джонсон, по мнению Шлезингера, не продолжатель курса Кепнеди во Вьетнаме, как это обычно трактуется, а виновник возникновения войны, и проявил он такую инициативу... из ненависти к Р. Кеннеди ,J>. С. Браун объяснял поддержку Сайгона Соединенными Штатами «до самого конца», т. е. политику «вьетнамизации», стремлением Р. Никсона — Г. Киссинджера избежать унизительной капитуляции, которая могла бы вызвать новые волнения п США ,в0. Либеральная литература в целом изображала войну как ошибку, но отнюдь не преступление, поскольку первоначальные цели США были якобы благородны — «спасение демократии* во Иьетпаме, «воссоединение нации». Навязывание капиталистического пути развития, варварская интервенция США подавались, таким образом, в привлекательном виде. Здесь нельзя не согла ситься с язвительной оценкой прогрессистов по адресу умеренно либеральной оппозиции

Одним из излюбленных оправдательных аргументов либералов была ссылка на позицию общественности, народа в целом. С. Хофмап писал в связи с «ошибочным применением к Вьетнаму доктрины сдерживания», что оно было продиктовано укоренившимися в Америке «мифами и верованиями», которые бывают сильнее трезвых соображений практических политиков *•*.

Аналогичные аргументы приводились в связи с агрессией на Ближнем Востоке. «Игнорируя очевидный факт, что арабы стремились лишь вернуть свою территорию, захваченную Израилем в 1967 г.», общественное мнение США, пишет С. Эмброуз, рассматривало Израиль как жертву агрессии, конгресс неизменно голосовал за предоставление Израилю оружия '**. Тот же автор, осуждая интервенцию США в Доминиканской Республике, оговаривался, что, хотя эта маленькая республика явпо не могла угрожать США, американцы «верили», что за нею последует вся Латинская Америка ,в‘.

В 1939 г., пишет Эмброуз. США имели армию в 185 тыс. человек, годовой военный бюджет в Г>00 млн. долл.. нигде за рубежами страны не было постоянно расквартированных американских войск, доминирующим политическим настроением был изоляционизм, безопасность обеспечивалась окоапами, удаленностью от возможных врагов. А через 30 лет США уже имели постоянную армию свыше 1 млн. человек, военный бюджет свыше 100 млрд. долл., военные союзы с 48 государствами. 1.5 млн. солдат, расположенных в 119 странах и возможность несколько раз уничтожить весь мир. Они вели войну в Корее, втянулись в кровавую авантюру в Индокитае, совершили интервенции против Ливана и Доминиканской республики, вторглись па Кубу, поставляли громадные количества оружия другим странам.

Правильно указав на резкое усиление милитаризации США, автор, однако, спешит переложить вину за агрессию на американский парод. «Очевиднее большинство американцев», пишет он, «...поддерживало политику пптервенции с целью воспрепятствовать коммунистической экспансии — позиция, позволяющая лидерам США взять на себя роль мирового полицейского». Из-за националистической позиции рядовых американцев, утверждает С. Эмброуз, нельзя надеяться на более реалистическую, осторожную, дешевую внешнюю политику и в дальнейшем ,и. На общественное мнение как виновника агрессивного курса ссылался и С. Хофман. Хотя Киссинджер и Никсон, отмечал он, к середине 70-х годов начали лучше понимать ситуацию и содействовать сближению с развивающимися странами, америкапскин конгресс и общественное мнепие оказались неподготовленными к такому повороту 1И.

Повторялись и аргументы о «равной вине» США и СССР в возникновении общей нестабильности в развивающихся странах, что также, хотя бы наполовину, «обеляло» политику Вашингтона. 98 Так, говоря о том же Вьетнаме, Дж. Геддис ставит на одпу доску помощь СССР законному правительству в Ханое и затраты США на интервенцию. Он пытался также проводить параллель между поражепием Америки во Вьетнаме и событиями 1968 г. в Чехословакии С. Эмброуз, детально рассмотрев историю ближневосточных кризисов, трактовал ее как результат попеременного вмешательства СССР и США|М. В итоге империалистическая экспансия и помощь народным революциям ставились на одпу доску.

Отдельные авторы отмечали, что, оценивая ситуацию в Афганистане, следует принимать во внимание интересы СССР — исторические связи, географическую близость, религиозно-этнические проблемы, советский принцип защиты освободительных революций. Поэтому, подчеркивали опи, воспринимать советскую помощь как начало широкого наступления на Среднем Востоке — явная «ошибка» '**. Многие либералы тем не меиее включились в кампанию о. «советской агрессии* в Афганистане, оправдывая таким образом американское вмешательство в пользу контрреволюции ,7\ Они игнорировали известпый факт, что ограниченный контингент советских войск был направлен в Афганистан «ради того, чтобы, во-первых, помочь революционному правительству Афганистана отразить внешнюю агрессию и, во-вторых, помешать превращению Афганистана в антисоветскую базу па южпых границах СССР», в соответствии с советско-афганским договором 1978 г.,т‘

В целом в работах либеральных авторов можно найти пемало оправданий агрессивного курса США против Национально-освободительных движений и развивающихся стран, оправданий часто непрямых и снабжаемых оговорками, но тем пе менее свидетельствующих, что либералы не чужды идеологии колониализма.

Главной бедой, считали либералы, была не сама агрессивность американского курса, а ее неэффективность, те поражения, к которым этот курс неизбежно приводил в обстановке «общего восстания третьего мира». Это заставляло их попытаться глубже проанализировать отношения с развитыми странами. В результате на смену традиционной прямолипейпой концепции «права» США на «руководство свободным миром» и «защиту демократии» на всем земном шаре — концепции, в свое время разделявшейся и либералами ,7г.— в рассматрива'емые годы в либеральной литературе все больше выдвигалась па передний план прагматическая оценка действий США с точки зрения их результата.

Новая копцеиция исходила из того, что «морализм* и «идеализм» (в смысле антикоммунизма), военное «сдерживание», если и были пригодны в первые послепоенные годы, оказались полностью несостоятельными в совремепной ситуации.

После наступательпой политики Вашингтона 40—60-х годов г Азии и Латинской Америке к середине 70-х годов «маятник качнулся назад, к новому изоляционизму», считает С. Эмброуз.

Началось осознание ограниченности мощи США. Крах «сдержи- иания» в ходе событий в Индокитае привел к пониманию, что силой оружия, курсом на создание империи многого не достигнуть. Пришла пора извлекать уроки, хотя, признается автор, никто не понимает, какие ,7\ Другие авторы иолагали, однако, что урок ясен. По отношению к развивающимся странам проводилась политика «холодной войны», разжигание страха перед коммунизмом играло определенную роль. «Глубокая, инстинктивная вражда к демократическим реформаторам и популистским движениям», оказываемое Вашингтоном предпочтение «военным, дисциплинированным, легитимным силам* — вот то, что определило неверную ставку США н привело к поражениям, писал С. Браун т.

Поражение США сначала в Китае, затем во Вьетнаме — результат игнорирования внутренней ситуации в этих странах, нелепого убеждения, что США могут силой навязать свои идеалы, делал вывод С. Хофман. Для Америки, продолжал этот автор т, речь шла всего лишь об ограниченной войне, дія вьетнамцев же — о борьбе за свободу и единство нации; исключение коммунистов из числа искреиипх националистов, как и ставка на Сайгон, было утопией; «теория домино* помешала Вашингтону увидеть специфические условия в каждой стране Азии, а кроме того, означала огромное преувеличение возможностей противника. Хотя Г. Киссинджер и изменил политику во Вьетнаме, взяв курс на политическое урегулирование, это ничего пе дало, так как основной целью по-прежнему оставалась поддержка антикоммунистического режима на Юге страны. Лозунг «защиты стабильности во всем мире» оказался певерпым, так как его содержанием был антикоммунизм, в конечном итоге — препятствие любому выражению недовольства, любым реформам. М. ІІІульман. С. Рознфелд также подчеркивали, что причина неудач США в развивающихся странах состояла в нежелании признать уменьшение своих возможностей, в упорном взгляде на все события исключительно сквозь призму антикоммунизма, в априорной враждебности к любым аптикапнталистическим режимам.

Г. Моргентау, «патриарх школы политического реализма», как называют его советские исследователи, на семинаре в Вашингтоне в 1980 г. приводил в пример ситуацию с заложниками в Иране. 30-50 лет тому назад, говорил он. было бы невероятно, чтобы так «испытывалось терпение*’ США. Ядерное оружие сделало использование войпы, ранее бывшее ultima ratio, невозможным — ни в Иране, ни в Афганистане. США не могут прибегнуть к прямому военному вмешательству, так как это грозит перерасти в ядерную войну. В то же время мышление осталось прежним. «Мы все еще оперируем давно обесценившимися процедурами и институтами». «Я не имею конкретных предложений,— заявил тогда Г. Моргентау,— применять силу и нельзя, и надо. Ясно лишь одно: нам остается либо жить вместе, либо умереть вместе». Динозавры, напоминал он, не смогли приспособиться к но вым условиям — человечеству грозит их судьба, если оно не сможет учесть современные реальности ,7\

М. Шульман призывал к рациональной, взвешенной, разумной политике в противовес «антикоммунизму, который означает механический подход к движениям в третьем мире, когда состязание Восток — Запад заслоняет местный национализм и другие причины конфликта* п\

Итак, приспособиться. Но как? Решать новые проблемы новыми методами. Но какими? Здесь либеральные авторы расходились во мнениях. Все были согласны лишь в том, что предпочтение следует отдать способам невоенным. Но каким все же? Некоторые авторы прямо заявляли, что новые методы пока не найдены (Г. Моргентау, С. Эмброуз), другие предлагали свои рецепты. В целом они сводились к трем предложениям: «сокращению обязательств* (т. е. военных гарантий другим странам); дифференцированному подходу к различным регионам мира; реализации идеи нового экономического порядка, «подправленного* американской «помощью».

За сокращение «обязательств» активно выступал Дж. Кеннан. Может ли Америка продолжать свою роль мировой сверхдержавы, спрашивал он, указывая, что возможности США влиять на мировые дела значительно сузились. Кеннан призывал свести «обязательства* к минимуму, говоря, что ничего страшного не случится, если, например, предоставить самой себе Анголу — «никто не может всерьез поверить, что Ангола будет превращена в советскую республику по образцу Узбекистана* т. Но, как видно из контекста ряда выступлений этого автора, речь шла об уменьшении именно военных обязательств, военного вмешательства.

Однако Кеннан не предполагал отказа от экономических средств воздействия, особенно при условии избирательного их применения, учета конкретных условий. США не могут решить такие глобальные проблемы как недостаток продовольствия, перенаселение и т. п., но они могут содействовать их решению снижением своего протекционизма, помощью через международные организации, проявляя во всем остальном безразличие.

Дж. Кеннан конкретизировал этот общий подход на примере политики США буквально на всех континентах. Он рекомендовал следующее решение проблем, стоящих перед американской политикой в отношении развивающихся стран. —

Прекратить поддержку антикубинской эмиграции, признать de facto правительство Кастро (что пе означает одобрения режима или даже обязательности назначения посла, оговаривается автор), избегать «сверхреакций*, театральвых жестов; в том же духе урегулировать отношения с Панамой (как раз в эти годы шли переговоры о Панамском канале, завершившиеся договором 1977 г.). «Расслабьтесь! Оставьте их в покос!» — взывал Кеннан. США не имеют подлинно жизненных интересов в Центральной Америке и должны «вполне довольствоваться всего лишь ролью „активного фактора'1 в ее делах». В Латинской Америке в целом автор рекомендовал либерализовать экономические отношения (цены на сырье и т. н.), но не стремиться к тесным связям во что бы то ни стало — это лишь усиливает непопулярность американцев. «Будем щедрыми во второстепенных вопросах, вежливы при всех обстоятельствах, готовы помочь, когда сможем, но сверх этого — не станем беспокоиться насчет их мнения о нас...» Тогда-то и образуется само собой улучшение отношений и\ —

Снизить активность в Африке. «Комплекс вины» вызвал чрезмерные программы помощи, посылку бесконечных делегаций, советников, деятелей культуры — позицию «искательного просителя». Отчасти этот комплекс вызван страхом, что СССР займет важные позиции в регионе (такова, например, причина американской поддержки антиправительственных группировок в Анголе. южноафриканских расистов в Намибии). Между тем полезнее демонстрировать, что «мы вполне обойдемся без них». Самым разумным было бы отбросить апартеид и ввести правление большинства: «черные все равно не обойдутся без белых* при решении задач экономического развития, создания квалифицированных кадров и других проблем. —

На Ближнем Востоке США заинтересованы в сохранении государства Израиль и должны всемерно поддерживать его, но только не своими войсками. Следует содействовать арабо-израиль- скому соглашению, прямо в нем не участвуя ,м. (Это писалось в 1977 г., а в 1978 г. при посредничестве президента США было подписано известное соглашение между Егиитом и Израилем в Кэмп-Дэвиде.) —

«К востоку от Ирана» на всей обширной территории, включающей Афганистан, Индию, Пакистан, Индонезию, Юго- Восточную Азию, США не имеют жизненных интересов. Со всеми этими странами следует установить «корректные и прохладные отношения, как дипломатические, так и торговые»,— никакого политического вмешательства, военной помощи, участия в региональных пактах, стремления изменить режимы. «Это всегда было нашей традицией в делах с отдаленными странами, пока безумие повсеместной вовлеченности не охватило нас в послевоенный период». Дж. Кеннан предлагал прекратить военное присутствие США на Филиппинах, в Юго-Восточной Азии, в Пакистане. —

На Дальнем Востоке настало время начать сближение с КНР, с которой США разделяет, утверждал Дж. Кеннан, не коммунистический режим, а вопрос о Тайване. Постепенно, не торопясь. сдвигаться к непризнанию Тайваня. Однако, пишет Дж. Кеннан, «я решительно не одобряю» попытки использовать сближение с КНР против СССР, поскольку это может вовлечь США в советско-китайский конфликт, будет отягощать отношения с СССР; утверждение, что американо-китайская общность интересов больше советско-китайской, остается недоказанным ***. Должно быть взято за принцип, что ухудшение отношений между третьими странами — не в интересах США. К этому Кеппан прибавлял совет «постепенно п разумно* избавиться от военных обязательств в Южной Корее и, главное, рассматривать Японию как краеугольный камень всей политики США на Дальнем Востоке.

Из этой программы явствует, что взгляды Кеннана кое в чем приближались к взглядам прогрессистов. Его не случайно обвиняли в изоляционизме. В полемике с консерваторами сам Кеннан ставил вопрос, кем же он в конце концов является: «воителем холодной войны или ревизионистским историком» (отвечая, по сути дела, тем н другим) *•*. Но в целом можно сделать вывод, что речь шла не столько о ревизии всего курса США в отношении развивающихся стран, сколько о призыве к проявлению реализма, к трезвому учету новой обстановки и озабоченности поражениями США. о поисках более успешной политики, базирующейся на невоенных методах. Характерно, что частичное осуществление описанных выше рекомендаций Дж. Кеннана неизменно выливалось в проведение реакционной колониалистской политики (Панама, Кэмп-Дэвид) — повторялась история «сдерживания»: благие намерения либерала усилиями правящих кругов США воплощались в практику империалистическую и агрессивную. последствия оказывались «не совсем теми», какие предполагал автор.

Новоизоляннопистскпе мотивы характерны и для рекомендаций С. Браунат. Г. Киссинджер, писал этот аптор, лишь к концу своего пребывания в должности государственного секретаря стал понимать то, что Дж. Кеннеди видел еще в 1900 г., а именно что США, влияя на развивающиеся страны экономическими средствами, оказывая помощь в налаживании образования, здравоохранения и т. п., в остальном должны «занять неоизоляционистскую позицию, не вмешиваясь в путаницу событий в третьем мире».

Региональный подход как способ преодолеть испытываемые США трудности в «третьем мире» отстаивали М. Шульман, X. Бинен и некоторые другие авторы. Они предлагали не исходить из общей конфронтации с СССР, как это имело место в политике и практике США, когда любой конфликт рассматривался исключительно как «агрессия коммунистов», требующая немедленного отпора. Надо, считали они, подходить дифференцированно: сократить повсеместное военное присутствие Америки, заранее ограничить себя лишь «жизненно важными* районами (соответственно рекомендации Дж. Кеннана), вести среднюю линию: решать вопрос о вмешательстве, каждый раз исходя из конкретных, чисто местных условий.

«Эффективная политика в третьем мире», писал М. Шульман, «должна начинаться скорее с локальных мер в каждом отдельном случае, чем с трактовки всех локальных конфликтных ситуаций как столкновений в процессе общего соперничества Востока с Западом. Военные методы могут оказаться необходимыми, чтобы предотвратить советское военпое вмешательство, по они не составляют адекватного ответа на условия, вызывающие радикальные движения протеста* ,и. Поэтому, считает автор, нужны не общие декларации о принципах мирного сосуществования, а соглашения по отдельным регионам, которые лимитировали бы уровень политического вмешательства (в частности, поставки оружия), усиление международных механизмов регулирования конфликтов на местах, изучение нричин местных конфликтов на их ранних стадиях. Автор рекомендовал учесть горькие уроки Вьетнама и Ирана, исследовать нужды, настроения, культуру стран, о которых в США, по существу, так мало знали,м.

X. Бинен, участвовавший в работе двух специальных групп, созданных Советом по международным отношениям для изучения «ответа США на советскую агрессию в Африке в 1978—1979 гг.* '*7, поддерживал в «давнем споре глобалистов и регионалистов* позицию регионализма — подход с точки зрения конкретных американских интересов в каждом отдельном регионе, с учетом его специфики, ставя на первое место экономическую мощь США. Он оговаривался, что в ряде случаев ириходнтся рассматривать локальный конфликт в глобальном контексте (например. Африканский Рог и «американские интересы в Индийском океане»), бывает необходимо «сбалансировать оба подхода*, но в конечном счете псе же «поиытки спасти региональные позиции увязыванием вопроса с глобальной политикой и проблемами из других областей, скорее всего, будут иметь кратковременный успех* ,м.

X. Бинен усматривал в политике США в отношении развивающихся стран две главные тенденции — глобалистскую (подход к частным проблемам, возникающим в отдельных странах, с точки зрения общей конфронтации с СССР — идеи «вакуума*, «дуги нестабнльност»:», военного отпора и игнорирования экономических связен) и регионалистскую (решение проблем в местном масштабе. использование в первую очередь экономической мощи США). Автор высказывался за политику «регионализма», исходящую из того, что увеличение военной мощи США не является необходимостью. а политические изменения в развивающихся странах не угрожают жизненным интересам США.

Он исследовал борьбу двух тенденций в африканской политике США и пришел к выводу, что администрация Дж. Картера сначала применяла подход в духе регионализма, но носле событий в Анголе, на Африканском Роге, в Родезии перешла на позиции глобального противостояния СССР. Общую обстановку надо учитывать. пишет он, но, «если не понимать конфликт на Африканском Роге согласно его собственной природе и перспективам, политика будет построена па песке*. В итоге Бинен осуждает «увязывание в один пакет* местных проблем с общими задачами разоружения и американо-советских отношений '**.

В значительной части либеральных работ предлагалось использовать идею нового экономического порядка, выдвинутую странами Азин. Африки и Латинской Америки в начале 70-х годов и отраженную в решениях ООН 1974 г. Речь шла, как из вестно, об экономической деколонизации освободившихся государств, более справедливом перераспределении мировых ресурсов о межгосударственном регулировании этого процесса. Авторы этой идеи указывали па моральное право освобождающихся народов требовать компенсации за прошлую колониальную эксплуатацию. Они были поддержаны и странами СЭВ. Что касается США, то после затяжных переговоров и частичных уступок в конце 70-х годов, с приходом к власти администрации Рейгана был взят курс на экономическую гегемопию Америки, устанавливаемую путем поддержки реакционных режимов.

Одобряя идею нового экономического порядка, либеральная литература выдвигала цель «сохранения социальной и политической стабильности». По сути дела, речь шла о том, чтооы направить развитие освободившихся стран по капиталистическому пути, задержать и остановить революционные изменения, причем предпочтение вновь отдавалось невоенным методам, мировому рынку, совместным усилиям всех развитых стран. Поддерживая американские программы «помощи иностранным государстнам» (13,6 млрд. долл. в 1983—84 финансовом году), либеральные авторы подробно разрабатывали спою концепцию «помощи», отличную от ее консервативной трактовки.

Много внимания уделялось теоретическим предпосылкам помощи, прежде всего вопросу о причинах отсталости бывших колоний. При этом единодушно отвергался тезис об империалистической эксплуатации как факторе, определившем бедность и отсталость социальной структуры освободившихся государств.

Дж. Кеннан обрушивался на тех, которые считали, что «крупные страны порочны, а малые — невинны и добродетельны», что в отсталости бывших колоний виноваты развитые страны, которые поэтому должны теперь «разделить с ними свое богатство и поднять их до своего уровня», иначе те «поднимутся во гпеве». Это нарочито окарикатуренное и упрощенное изложение трактовки проблемы в прогрессистской литературе Кеннан сопровождал собственным объяснением причин отсталости. Европа и Северная Америка совершали ошибки в своей политике относительно «Юга», но не в этом причина отсталости последнего. Мои предки. указывал автор, явились в Висконсин в 1851 г. на пустую, бесплодную землю и сделали ее цветущей без какой-либо внешней помощи: они тяжко трудились, создали самоуправление, пе тратили силы и средства на межплеменные войны. Итак, виноваты сами же народы бывших колоний. Выход Дж. Кеннан предлагал следующий: «прекратить пустую болтовню о великом соглашении Севера с Югом*, пусть каждый заботится о себе. И нечего бояться упреков в адрес США, «гнева* развивающихся стран — эти страны, в том числе и государства, входящие в ОПЕК, не могут причинить особого вреда Америке "®.

Сказанное выше не означало, что Дж. Кеннап вообще отвергал «помощь» как рычаг американского влияния. По-существу, речь шла все о той же эффективности. Предлагалось прелвари- тельио изучать условия в каждой стране, оказывать помощь коллективно с другими государствами, через международные организации, что придало бы большую надежность выполнению всех ее условий. Помощь должпа иметь ограниченные размеры, США но могут тратить на нее свои ресурсы, американский вклад может составить лишь малую долю того, в чем нуждаются освободившиеся страны, и пе глобальное планирование, а решение отдельных конкретных проблем должно лежать в основе помощи.

Подобно Дж. Кеннану, ставившему в пример отсталым пародам трудолюбие своих предков, С. Хофман доказывал, что нет никакой вины империалистических государств в слабом развитии «третьего мира». Аргумент об эксплуатации недоказуем, писал он, поскольку отставали в развитии и многие страны, никогда пе бывшие колониями. «Эксплуатация», по его мнению, вообще «не научное, субъективное понятие*. Сомнительно, что заморские владения приносили большие барыши. Из своих сомнений Хофман делал вывод, что нет обязанности «Севера» помогать развитию «Юга», платить «своего рода дань, репарации». Он объявлял унизительным аргумент о том, что помогать необходимо, поскольку «Юг» может нанести «Северу» ущерб, например отказать в поставках нефти пли даже совершить «поворот к Москве».

Но и С. Хофман не отвергал программы «помощи». Он лишь доказывал, что предоставлять ее нужно на условиях более жесткого контроля за ее использованием. Морализм пускался в ход и здесь: ИСХОДИТЬ следует, писал Хофман, не из несправедливого распределения благ между богатыми и бедными государствами, а ив несправедливого распределения внутри этих государств — в соответствии не с «национальной», а с «космополитической» моралью. Необходимо преодолеть нежелание развивающихся стран принимать контролируемую помощь, сопровождаемую указаниями, как распорядиться ею внутри страны. Освободившиеся страны ссылаются на свой суверенитет, однако «государство — не божественное существо», его права не так уж абсолютны, требования «непроницаемого суверенитета» должны быть размягчены.

Достаточно откровенно писал этот автор и о конечной целп: американская помощь должна содействовать таким реформам, которые номогут преодолеть «радикальные альтернативы». Не случайно автор предвидел большое сопротивление, которое будет оказываться предлагаемым нм мерам для «преодоления отсталости» ,в'.

Помимо требования «свободы рук» для США в вопросе о помощи. под которую подводилась теоретическая база в виде тезиса об отсутствии «вины за прошлое», либеральная литература выдвигала такие условия, как коллективность действий держав — удобное прикрытие агрессии США и известную гаравтию от провалов. Прошлые попытки «иавести порядок» потому и кончались крахом, что США действовали единолично, с позиций гегемонизма, утверждали либералы. Новый экономический порядок должен строиться на сотрудничестве развитых капиталистических стран.

Речь шла, по сути лела, о коллективном колониализме. Это достаточно ясно видно из оценок и рекомендаций С. Хофмана. Обозревая внешнеполитическую деятельность США после второй мировой войны, он утверждал, что США «приветствовали деколонизацию» и это дало им много друзей, хотя исключения, но признанию автора, были: Моссадык, Лумумба, Сукарно. В те годы Америке удалось создать некий частичный порядок в мире, воплощенный в ОАГ, НАТО, ОАЕ, ООН (хотя эта последияя и «не оправдала всех надежд США»), Международном байке, Международном фонде и др. Этот «порядок» не был стопроцентным, он был основан на гегемонии США, но господство Америки, как его характеризует С. Хофман, было уступчивым, п вообще, «увы! порядок и справедливость не являются синонимами* Беда была лишь в том, что США преувеличили свои возможности. Как показали революции в Китае и Вьетнаме, навязать идеалы демократии невозможно. Г. Киссинджер к середине 70-х годов уже начал понимать непреодолимость национально- освободительных движений, но он лишь «приоткрыл дверь» для новой политики «использования комплекса интересов всех держав». Уроком было то, что США не могут более единолично устанавливать «порядок»

Одним из главных каналов коллективной политики в отношении отсталых стран С. Хофман считал транснациональные корпорации (ТНК). Исходя из отмеченного выше тезиса буржуазных политологов, будто бы ТНК способны руководствоваться не только прибылью, а заинтересованы в социальной стабильности и нередко стремятся поставить «моральность выше извлечения дохода» ,9\ Хофман доказывал нреимуществеипость опоры на 'ГНК но сравнению с мерами открытого вмешательства, всякого рода санкциями. ТНК способны понять, что ведение дел с тираном ироде иранского шаха может привести в конечном счете к крупным потерям; частные предприятия и банки могут эффективнее использовать свое влияние, папрнмер, в Южной Африке, где санкции себя не оправдали, писал этот автор ”5.

Некоторые либералы считали допустимым и политическое вмешательство США во внутренние дела развивающихся стран. Так, наряду с «помощью» предлагалось сочетать защиту «прав человека», но н здесь — осторожно, с разбором, с рядом условий. Допуская вмешательство США под флагом требования «соблюдать права человека», утверждая, что такое требование соответствует «космополитической, универсальной морали», подходу с точки зрения «гражданина мира», С. Хофман в то же время предупреждал против чрезмерной напористости в этом вопросе, указывая на необходимость «практической морали», соблюдения собственной выгоды, учета возможной эффективности такого вмешательства, подхода с точки зрения «гражданина своего отечества». «Если государство-клиент настолько хрупкое, что реформа может лишь ускорить его крушение, это достаточная причина, чтобы вовремя устраниться*. Катастрофы типа иранской могут произойти. предостерегает Хофман, и в Южной Корее, и на Филиппинах, и в Саудовской Аравии, а в Египте

Таковы были те методы, которые рекомендовались в либеральной литературе США проповедниками приспособления к изменяющейся обстановке. Независимо от различий и вариантов в предлагаемых методах — с позиций ли изоляционизма, регионализма или нового экономического порядка — среди всех либералов существовало единство по вопросу о преимуществах невоенных действий. Едиными были и конечные цели, к которым должна была вести пересмотренная политика — приостановка, торможение, если не полное сведение на нет революций, широких массовых выступлений. Об этом прямо говорил тот же С. Хофман: «Волна местных революций, нацеленных на больший эгалитаризм, может стать абсолютно разрушительной для международных отношений».

Могут ли США, спрашивал он, поддерживать новые режимы, которые «почти неизбежно становятся антиамериканскими»? Возможен ли умеренный мировой порядок на базе революционных государств, ведущих радикальную внутреннюю политику? Автор — надо отдать ему справедливость — не считал победу над революциями «третьего мира» обеспеченной. Это, говорит он, сизифов труд, плавание между Сциллой и Харибдой, но все же он считает неприемлемыми иные решения — как «радикальный утопизм». так и «консервативный тупик» 191.

В целом ответ либералов на вопрос, как приспособиться, особенно детально развитый в работах С. Хофмана, включал все базовые принципы либерализма: «реформы против революции», широкое использование экономических рычагов, по через международные институты, коллективное вмешательство развитых капиталистических держав и совместное государственное регулирование. апологию монополий в лице ТНК, американский контроль под флагом заботы об индивидуальном человеке. Этот ответ был направлен на упрочение в освободившихся странах ориентации на капиталистический путь развития и укрепление позиций США. Невоенные методы имели ту же задачу, что и военные, но выдвигались на первый план как более эффективные. Прикрытие их защитой «прав человека», «космополитической моралью» должно было сделать такую линию более приемлемой для общественного мпения.