Внешняя политика Китайской Народной Республики. Советско-китайские отношения

Одним из наиболее ощутимых последст-

Внешняя политика КНР ВИ** Дипломатии «культурной революции»

вНпериод модернизации явилось сужение международных связей

КНР. К началу 70-х годов только 46 государств поддерживали с КНР дипломатические отношения — на шесть стран меньше, чем накануне «культурной революции». Однако и с теми странами, с которыми официальные связи не прерывались, отношения Пекина носили в большинстве случаев чисто формальный характер. Достаточно сказать, что в этот период из 42 послов КНР в зарубежных странах был отозван 41. Во многих столицах китайские дипломатические представительства практически не функционировали. Были нарушены внешнеэкономические связи. Перед руководством страны все более отчетливо представала необходимость «упорядочения» внешней политики и международной деятельности КНР. К этому моменту на международной арене уже появились условия для поворота от конфронтации между двумя социально-экономическими системами к разрядке международной напряженности.

Еще на IX съезде КПК в 1969 году, несмотря на сохранение ряда экстремистских деклараций, было указано, что КНР будет «добиваться мирного сосуществования со странами с иным общественным строем на основе пяти принципов — взаимного уважения территориальной целостности и суверенитета, взаимного ненападения, невмешательства во внутренние дела друг друга, равенства и взаимной выгоды, мирного сосуществования».

Ради достижения этой цели китайское руководство пошло на серьезные уступки по тайваньскому вопросу, сняв, в частности, свое прежнее требование, согласно которому любая страна, желающая установить дипломатические отношения с КНР, должна заявить о том, что Тайвань является неотъемлемой частью КНР. Таким образом КНР установила дипломатические отношения с Канадой (13 октября 1970 г.). Правительство Канады, как было зафиксировано в совместном коммюнике, лишь «принимало во внимание» соответствующую позицию КНР. «Канадская формула» послужила основой для установления дипломатических связей КНР с целым рядом капиталистических и развивающихся государств.

Были внесены и некоторые смягчающие уточнения в трактовку Пекином проблемы мировой войны. Если в 60-е годы китайские руководители придерживались точки зрения о фатальной неизбежности новой войны и оценки ее как явления в конечном счете положительного, ибо ее результатом должны были стать гибель империализма и торжество мировой революции, то в 70-е годы ведущим стал тезис о том, что «опасность новой мировой войны все еще существует, однако ныне главной тенденцией в мире является революция». Расширению международных связей КНР способствовало также изменение китайским руководством негативного прежде отношения к движению неприсоединения, перед которым Пекин попытался поставить в качестве главной и единственной задачу борьбы против «гегемонизма двух сверхдержав».

От отрицания положительной роли ООН, попыток создать взамен нее новую международную организацию в Китае возвращаются к линии на восстановление прав КНР в ООН. Это дало свои результаты. 25 октября 1971 г. 26-я сессия Генеральной Ассамблеи ООН приняла внесенную 23 странами резолюцию, которая предусматривала немедленное восстановление прав КНР в ООН и изгнание чанкайшистов из ее органов.

Существенное значение для нормализа- Инициативы Советского ЦИИ отношений между СССР И КНР ИМЄ-

правительства, направлен- ло повышение статуса дипломатического

Ге^сГкГаГкГ представительства (которое с обеих сто-

отношений Рон осуществлялось до этого времени

поверенными в делах) до уровня послов. В октябре 1970 года Советский Союз назначил послом в КНР

В. С. Толстикова. Посол Китая Лю Синьцюань прибыл в Москву в ноябре 1970 года. Однако дальнейшая нормализация отношений застопорилась явно не по вине Советского Союза. Не было прогресса на переговорах по пограничным вопросам. Вопреки предложениям СССР об активизации экономических связей между двумя странами с китайской стороны уже после встречи глав правительств были предприняты шаги, сужающие рамки межгосударственных отношений. Некоторые сдвиги были достигнуты лишь в области торговли. Ее объем, упав до предельно низкого уровня в 1970 году (42 млн. руб.), в следующем году вырос до 139 млн. руб. Но и это было в 2,7 раза меньше, чем накануне «культурной революции» (1965 г.), и в 13 раз меньше, чем в 1959 году. Пекин в тот период отказался от восстановления ки- тайско-советской приграничной торговли.

В июле 1970 года Советское правительство обратилось к китайскому правительству с предложением провести переговоры по выработке межгосударственного соглашения о взаимном ненападении, запрещении пропаганды войны и подготовки к войне против другой стороны. 15 января 1971 г. Советское правительство поставило вопрос о незамедлительном заключении между СССР и КНР договора о неприменении силы или угрозы силой в какой бы то ни было форме, включая обычное, ракетное и ядер- ное оружие.

Подавляющая часть советских предложений либо была отклонена китайской стороной, либо на них не было дано ответа. Причем развитие советско-китайских отношений ставилось Пекином в двойную зависимость: расширение межгосударственных связей было привязано к результатам переговоров по пограничным вопросам, а прогресс на переговорах обусловливался принятием Советским Союзом неприемлемых для него требований. Отказываясь оформить специальным межгосударственным актом обязательства сторон, китайские представители заявляли, что в подобных документах, дескать, нет необходимости, поскольку существует Договор о дружбе, союзе и взаимной помощи 1950 года. Когда же СССР предлагал подтвердить обязательства, вытекающие из этого договора, Пекин не шел на это.

Сохраняя межгосударственные отношения с СССР на минимальном уровне и стараясь лишь не переходить определенную черту, китайские руководители в начале 70-х годов усиленно стремились к налаживанию отношений со странами Запада, и в первую очередь с Соединенными Штатами.

Капиталистический мир не сразу осознал

Отношения между КНР и оценил перемены в международной дея:

и США тельности Пекина: переориентация внешней

политики китайского руководства сопровождалась множеством антиимпериалистических лозунгов. Тем не менее взаимный зондаж внешнеполитических позиций стран Запада и КНР по различным каналам шел. В январе 1970 года возобновились встречи послов КНР и США в Варшаве. С 1969 года Вашингтон начал осуществлять ослабление торговых ограничений, отмену запретов на поездки американцев в КНР. Во внешнеполитическом послании конгрессу президент США Р. Никсон заявил о готовности «вступить в диалог с Пекином» и заверил, что США будут считаться с интересами КНР в Юго-Восточной Азии. В свою очередь, Мао Цзэдун заявил американскому журналисту Э. Сноу, выступавшему в роли посредника, что «был бы рад побеседовать» с Никсоном.

В апреле 1971 года в китайско-американских отношениях произошли события, получившие название «пинг-понговая дипломатия».

Визит Никсона, хотя он и проходил в не совсем благоприятное время (вскоре после вызванного так называемым «делом Линь Бяо» внутреннего кризиса в Китае и на фоне продолжающейся войны США во Вьетнаме), заложил определенную основу для развития отношений между КНР и США. Итоги китайско- американской встречи в верхах были подведены в подписанном в Шанхае 28 февраля 1972 г. совместном коммюнике. Шанхайское коммюнике содержало обязательство сторон строить свои отношения на принципах мирного сосуществования, решать вопросы двусторонних отношений политическими средствами, фиксировало позиции сторон по положению в Индокитае, тайваньскому вопросу, объединению Кореи и др., а также договоренность не стремиться к гегемонии в районе Азии и Тихого океана и не допускать установления такой гегемонии третьими странами.

По вопросу о Тайване Вашингтон, признавая точку зрения, что «существует только один Китай и Тайвань является частью Китая», заявлял о своей заинтересованности «в мирном разрешении спора о Тайване самими китайцами», выражая готовность «постепенно сокращать свои вооруженные силы и военные сооружения на Тайване по мере разрядки напряженности в этом районе».

Хотя основные вопросы двусторонних отношений оставались пока нерешенными, данный раунд китайско-американского сближения позволил наладить механизм политических консультаций между США и КНР, в том числе и путем направления время от времени высокопоставленного представителя США в Пекин. Итогом пятого визита Г. Киссинджера в Пекин в феврале 1973 года было достижение договоренности об учреждении в Пекине и Вашингтоне миссий связи.

Американо-китайское сближение оказало

~ т . _ значительное влияние на политику

Китаиско-японские ^ттт *

отношения стран — союзниц США, многие из кото

рых вскоре признали КНР. Япония достаточно быстро включилась в процесс нормализации связей с КНР. Токио исходил из того, что географическая и культурная близость Китая, а самое главное — широкие возможности для экономического сотрудничества Японии и КНР должны привести к развитию отношений двух стран. К. Танака, сменивший на посту премьер-министра Э. Сато, ставшего объектом персональной критики Пекина, посетил КНР уже в сентябре 1972 года.

В совместном заявлении от 29 сентября 1972 г. стороны зафиксировали договоренность об установлении дипломатических отношений по «канадской формуле». Правительство Японии признало правительство КНР «единственным законным правительством Китая», а также заявило, что оно целиком и полностью «понимает и уважает» позицию правительства КНР, считающего, что «Тайвань является неотъемлемой частью территории КНР». В заявлении зафиксирован отказ правительства КНР от военных репарационных претензий к Японии. Наконец, по настоянию Пекина в пункте 7 было зафиксировано следующее положение: обе стороны «не стремятся к гегемонии в азиатско- тихоокеанском регионе и выступают против попыток любой другой страны или группы стран установить такую гегемонию». Эта формулировка полностью повторяла американо-китайское коммюнике.

«Антигегемонистскую» статью правительство КНР стремилось включить и в «договор о мире и дружбе», заключение которого было предусмотрено совместным заявлением. Это не входило в намерения Японии, избегавшей долговременных политических обязательств по отношению к другим странам и опасавшейся, что данное положение приведет к ухудшению отношений с СССР. К-тому же под «третьей державой» не обязательно имелся в виду Советский Союз. В китайской трактовке характер термина «гегемонизм» позволял наполнять его, в зависимости от обстоятельств, самым различным содержанием. В Токио были явно обеспокоены тем, что в будущем данная установка может обернуться и против попыток расширения позиций Японии в ЮВА, а также против союза Япония — США. Оказавшись в сложном положении, японское правительство всячески затягивало подписание намеченного договора.

Интенсивными, однако, были в это время китайско-японские торговые отношения. Япония неизменно занимала первое место в торговле КНР среди капиталистических государств. Вместе с тем Пекин, в целях оказания давления на официальный Токио, прибегал к резким сокращениям объема торговли (в частности, экспорта нефти в Японию) и все более активизировал контакты с неправительственными организациями и партиями оппозиции. Наконец, китайское руководство спекулировало на нерешенности вопроса

о территориальной принадлежности островов Сэнкаку в Восточно-Китайском море, японский контроль над которым не признается Китаем.

Вслед за внутриполитическими изменениями в КНР (9 сентября 1976 г. в Пекине умер Мао Цзэдун) и в Японии (24 декабря 1976 г. был сформирован новый кабинет Т. Фукудой) и определенным периодом взаимного прощупывания в Пекине после почти трехлетнего перерыва возобновились при активном содействии дипломатии США переговоры о заключении «договора о мире и дружбе» между Японией и Китаем. Он был подписан 12 августа 1978 г. министрами иностранных дел С. Сонодой и Хуан Хуа.

По настоянию китайской стороны в договор было внесено положение о «противодействии гегемонизму» «в районе Азии и Тихого океана или в любом другом районе» (ст. 2). Одновременно КНР, уступая Японии, которая заранее изыскивала способ сохранить возможность маневрирования, согласилась на включение в договор статьи 4, где говорилось: «Настоящий договор не будет влиять на позицию каждой из договаривающихся сторон в отношениях с третьими странами». Расхождений по терри ториальной проблеме стороны предпочли не касаться. Договор был заключен на 10 лет с последующей пролонгацией.

На церемонию обмена ратификационными грамотами, назначенную на 23 октября, в Токио прибыл заместитель премьера Госсовета КНР Дэн Сяопин. Первый в истории визит в Японию одного из высших руководителей КНР проходил чрезвычайно помпезно. Общее улучшение климата в японо-китайских отношениях значительно укрепило надежды политического и делового мира Японии на широкое и бесконфликтное развитие связей с Китаем, прежде всего на экономическое сотрудничество.

В середине декабря 1978 года США и КНР объявили об установлении дипломатиче-

КнГиТСШАН0Проблема ских отношений с 1 января 1979 г. и о пре-

Тайваня образовании миссии связи в посольства.

Этому важному событию в процессе складывания новой структуры международных отношений предшествовал довольно длительный китайско-американский диалог, характеризовавшийся периодами как подъема, так и спада в отношениях двух стран.

Вплоть до конца 1976 года отдельные инициативы Вашингтона, в том числе даже такие, как визит президента Дж. Форда в КНР в декабре 1975 года, находились в заданных в Шанхайском коммюнике рамках, в частности основывались на продолжении полнокровных связей США с Тайванем. Республиканская администрация Дж. Форда не пошла на дальнейшие уступки по этому вопросу, особенно в преддверии президентских выборов. Установление полных дипломатических отношений с КНР записала себе в актив демократическая администрация Картера. Но произошло это лишь после определенного ужесточения позиции Пекина, в частности по вопросам перспектив китайско-американского торгово-экономического сотрудничества. В этих условиях Вашингтон счел полезным ликвидировать отставание США в диалоге с КНР от своих партнеров.

Американская администрация, заявив о своем признании правительства КНР в качестве единственно законного правительства Китая, согласилась удовлетворить полностью два из трех «непременных» условий, которые выдвигались Пекином в качестве цены нормализации отношений с США, — она выразила готовность разорвать дипломатические отношения с Тайванем и вывести к 1

марта 1979 г. весь американский военный персонал с острова. Американская дипломатия проявила неуступчивость лишь в отношении условия аннулировать договор о «взаимной обороне» тотчас же после взаимного признания. Договор был аннулирован лишь через год.

В совместном коммюнике КНР и США было зафиксировано, что «народ Соединенных Штатов будет поддерживать культурные, торговые и другие неофициальные связи с народом Тайваня». Для поддержания связей с Тайванем в США было соз дано «неправительственное» учреждение — Американский институт по Тайваню, главное отделение которого функционирует в Тайбэе. Тайванем были созданы соответственно Ассоциация связей с Восточной Азией и Координационный совет по делам Северной Америки. В функции этих представительств входят защита интересов граждан своей страны, выдача виз, ведение торговых и культурных контактов.

Другими словами, решение Вашингтона признать Китай не затронуло ряда аспектов взаимоотношений США с Тайванем, и тайваньская проблема по-прежнему выступала своеобразным катализатором обострения разногласий в сфере китайско-американских и китайско-японских отношений. В 70-е годы КНР удалось добиться значительной дипломатической изоляции Тайваня (Тайбэй поддерживал в начале 80-х годов дипломатические отношения с 24, а торговые — со 150 странами; из стран Азии поддерживали официальные связи с Тайванем только Южная Корея и Саудовская Аравия, в Европе — Ватикан). Однако и в 80-е годы нет никаких признаков того, что дело идет к воссоединению острова с Китаем. Важным фактором консервации политического статуса Тайваня являются продолжающиеся поставки Тайбэю американского оружия, что вызывает особое недовольство правительства КНР.

США и их союзники фактически зарезервировали для себя юридическую возможность признать в будущем «независимое государство» на Тайване. Однако китайские руководители стремятся всемерно форсировать «завершение великого дела объединения родины» как важнейшей задачи на 80-е годы.

Упорядочение в структуре взаимоотношений КНР, США и Японии происходило в

т^ТнГвНГеегоП°ыИ' период, когда Белый дом, нацеливаясь на тики в -е годы подрыв разрядки международной напряженности, взял курс на силовое обеспечение американских интересов на международной арене. Руководство в Пекине во главе с Хуа Гофэном, используя сложившуюся ситуацию, пошло на осуществление крупномасштабной враждебной военно-политиче- ской акции против СРВ в феврале 1979 года (см. гл. XI). Но адекватной поддержки со стороны США не получило — последние стремились к антисоветским и антисоциалистическим действиям лишь в собственных интересах.

Между тем наметившийся в конце 70-х годов определенный модус вивенди между КНР и США вступил в период определенного кризиса. В китайско-американских отношениях в 80-е годы проявились элементы серьезных разногласий, отчасти объективно обусловленных различиями социально-политического устройства и направленности развития двух стран, а отчасти заострявшихся китайской стороной в стремлении устранить чрезмерный политический крен в сторону США. Помимо проблемы Тайваня принципиальное несовпадение позиций обнаружилось по вопросам объ единения Кореи, обстановки на Ближнем и Среднем Востоке, на Юге Африки, в Центральной Америке и др.

Перспективы сближения Китая с Японией, с которой Пекин, по всей видимости, был склонен сотрудничать, выглядели более реальными. Отношения с Японией как с ведущим партнером КНР приобрели особую важность также в свете сформулированной на 3-м пленуме ЦК КПК 11-го созыва (декабрь 1978 г.) и подтвержденной в документах XII съезда КПК (сентябрь 1982 г.) задачи «интенсификации социалистической модернизации» китайской экономики. При этом был сделан акцент на самое широкое использование внешнеэкономических связей и политику «открытых дверей».

Проявлением успешного развития двусторонних китайско- японских связей явились создание в 1983 году «китайско-японского комитета дружбы XXI века», а также частые взаимные визиты руководителей и делегаций двух стран. Однако имели место и негативные явления, такие как, например, инцидент в 1982 году с выпуском в Японии школьных учебников, дающих искаженную версию политики японского милитаризма в отношении стран Азии в период второй мировой войны, а также факт посещения в 1985 году премьер-министром Я. Накасонэ синтоистского храма Ясукуни, где захоронены военные преступники, казненные по приговору Токийского, международного трибунала. Это вызвало резкие протесты китайской стороны. В торгово-экономической области беспокойство Пекина вызывают сохраняющаяся долгие годы несбалансированность торговых связей и недостаточная активность японской стороны в предоставлении Китаю передовой технологии, в продаже наукоемкой продукции, в частности крупных ЭВМ.

В 80-е годы заметно усилилось сближение Китая с государствами Западной Европы, которое стимулировалось не только глобальными политико-стратегическими расчетами Пекина, но и специфическими для каждой из сторон интересами. 19 декабря 1984

г. была подписана Совместная декларация правительства КНР и Великобритании по вопросу о Гонконге. Приложения к ней предусматривали, что КНР возобновит, начиная с 1 июля 1997 г., осуществление суверенитета над Гонконгом и создаст специальный административный район Сянган. Реализуемая при этом схема «одно государство — две системы» должна явиться, по мнению китайского руководства, привлекательным прецедентом для Тайваня. В 1987 году завершились переговоры КНР с Португалией по разрешению вопроса о будущем Аомыня (Макао). Достигнутое соглашение предполагает передачу его под суверенитет КНР в 1999 году.

Большое практическое значение для взаимоотношений КНР с западноевропейскими странами имеет взаимная заинтересованность в развитии экономических связей. Однако практическое сотрудничество с этими странами, как и с капиталистическим ми- ром в целом, связано с целым рядом серьезных проблем. Это и сохраняющийся протекционизм США, ЕЭС и отчасти Японии, и продолжение практики дискриминации Китая в отношении продажи ему ряда товаров, и существующее отрицательное сальдо Китая, испытывающего острую нехватку иностранных валют, и определенная неготовность китайской промышленности к использованию в полной мере западной технологии. Это, наконец, растущее в Пекине беспокойство в связи с перспективой усиления зависимости КНР от Запада и с идеологическими последствиями влияния капиталистического образа жизни на китайское население. Решение некоторых из этих проблем китайские руководители стали искать на путях сотрудничества с развивающимися странами, а также с восточноевропейскими социалистическими странами и СССР.

В рамках изложенной еще в октябре 1974 года Дэн Сяопином на 6-й специальной сессии Генеральной Ассамблеи ООН так называемой теории «трех миров» Китаю отводилось место в «третьем мире», то есть в обширной зоне развивающихся государств Азии, Африки и Латинской Америки. В материалах XII съезда КПК также подчеркивалось, что «социалистический Китай принадлежит к третьему миру».

Нынешний этап активизации внешней политики КНР как на региональном, так и на глобальном уровне (в 1986 г. КНР поддерживала дипломатические отношения со 134 странами, а торгово-экономические связи — со 178 государствами) находит свое доктринальное оформление в провозглашении курса на «независимость и самостоятельность внешней политики». Усиление акцента на сотрудничество с развивающимися странами связано с желанием Пекина сделать более привлекательной как свою теоретическую платформу строительства «социализма с китайской спецификой», так и концепцию внешнеполитической деятельности. По большинству параметров его позиция приблизилась к той интерпретации политики неприсоединения, которая выражена в терминах «равноудаленности от сверхдержав». Вместе с тем позиции КНР совпадают в ряде конкретных проблем с позициями развивающихся стран (по проблемам Юга Африки и борьбы с апартеидом, экспансии Израиля на Ближнем Востоке, урегулирования в Центральной Америке и др.).

Китайское руководство, рассчитывая увеличить влияние КНР на ход мировых событий посредством превращения ее в самостоятельный «центр силы», стремится проводить более сбалансированную политику в отношении США, других стран Запада и СССР, особенно стараясь несколько дистанцировать себя от «сверхдержав». На практике, однако, эти «дистанцирование» и «равноудаленность» не всегда соблюдаются. Продолжается регулярный и достаточно интенсивный обмен визитами на высоком уровне между КНР и США, в том числе глав военных и внешнеполитических ведомств (например, поездка в Пекин в октябре 1986

г. министра обороны США К. Уайнбергера и его переговоры с министром-обороны КНР Чжан Айпином, официальный визит в марте 1987 года в КНР госсекретаря США Дж. Шульца).

Очень важным сдвигом во внешней политике КНР является то, что она отказалась от тезиса о неизбежности мировой войны и выступает в настоящее время за сохранение мира, за разоружение, за мирное решение международных проблем, не отрицает ценности разрядки международной напряженностй. Министр иностранных дел КНР У Сюецянь подчеркнул, например, во время переговоров с госсекретарем США Дж. Шульцем в марте 1987

года, что КНР «будет твердо проводить независимую внешнюю политику, направленную на достижение мира». Все это создает целый ряд точек соприкосновения дипломатии КНР с политикой СССР и других социалистических государств и находится в русле нормализации и развития отношений с ними.

Несмотря на ряд недружественных акций

Отношения между КНР и с0 стороны Пекина на рубеже 70-80-х СССР в 80-е годы годов по отношению к СССР и странам

социалистического содружества, в частности к Социалистической Республике Вьетнам, инициативы Советского Союза в первой половине 70-х годов, направленные на нормализацию отношений, оставались в силе, так же как и выдвинутое 24 февраля 1978 г. предложение выступить с совместным заявлением о принципах взаимоотношений двух стран.

Однако в 1978—1979 годах в Пекине наблюдались всплески враждебности по отношению к СССР. Китайская пропаганда призывала к созданию «международной структуры сопротивления гегемонизму», направленной против СССР. 3 апреля 1979 г. от имени Постоянного комитета ВСНП было заявлено об отказе китайской стороны от продления срока действия Договора между СССР и КНР о дружбе, союзе и взаимной помощи, заключенного в 1950 году и действительного до И апреля 1980 г. Однако в то же время китайские руководители заявили о своей заинтересованности в проведении начатых в 1979 году переговоров между двумя странами о нормализации межгосударственных отношений.

Лишь после XII съезда КПК, внесшего коррективы во внешнюю политику Китая, начали возрождаться связи и контакты в различных областях советско-китайских отношений. В Советском Союзе с удовлетворением восприняли провозглашение съездом в качестве одной из основных на 80-е годы задачи борьбы «в защиту мира во всем мире» и положение о том, что «будущее Китая неразрывно связано с будущим всего мира», зафиксированное наряду с пятью принципами мирного сосуществования и в новой конституции КНР 1982 года. Новое китайское руководство подтвердило свою заинтересованность в развитии отношений с социалистическими странами, среди которых, правда, была особо выделена категория «дружественных социалистических стран» (КНДР, Румыния, Югославия). Лозунг «единого фронта борьбы против гегемонизма» после съезда перестал употребляться.

Позитивные сдвиги в рамках возрождения контактов и связей СССР и КНР в различных областях получили в Китае название политики «малых шагов». После падения почти вдвое (до 170 млн. руб.) товарооборота двух стран в 1981 году по сравнению со среднегодовым уровнем советско-китайской торговли в истекшем десятилетии в 1982 году он снова возрос (до 230 млн. руб.). С 1983 года возобновилась приграничная торговля, китайская сторона расширила закупку советской литературы, наладился ежегодный обмен группами студентов и преподавателей, а также специалистов в области научно-технического сотрудничества. Был расширен, по китайской просьбе, транзит между Европой и Китаем по советским железным дорогам, решен ряд вопросов в рамках смешанной советско-китайской комиссии по судоходству на пограничных реках. Китайские представители стали участвовать в различных международных (но не двусторонних) форумах и спортивных соревнованиях, проводимых в СССР, и допускать советских представителей на такие мероприятия в КНР. Активизировалась деятельность Союза советских обществ дружбы и Китайского народного общества дружбы с заграницей.

С октября 1982 года начались попеременно в Москве и Пекине советско-китайские политические консультации на уровне специальных представителей в ранге заместителей министров иностранных дел СССР Л. Ф. Ильичева, которого осенью 1986 года сменил И. А* Рогачев, и КНР — Цянь Цичэня. Советская сторона руководствовалась тем, что объективно интересы советского и китайского народов не расходятся в том, что касается устранения военной опасности и упрочения мира. Однако ввиду наличия расхождений по важным международным проблемам, а также в подходе к отношениям с некоторыми странами проведенные в середине 1986 года десять раундов консультаций пока не дали зримых положительных результатов. Препятствием для этого является то, что правительство КНР в довольно жесткой форме выдвигает предварительные условия, затрагивающие к тому же интересы третьих стран. Эти предварительные условия («препятствия», как их именуют сами китайские представители) включают требования прекратить поддержку СРВ и побудить ее отказаться от интернациональной помощи народу Кампучии; вывести ограниченный советский воинский контингент из ДРА; вывести воинские части СССР из МНР, где они находятся по просьбе суверенного правительства этой страны.

СССР выразил готовность обсудить вопрос о мерах доверия в районе границы, но отклонил требования, выходящие за пределы двусторонних советско-китайских отношений и затрагивающие третьи страны. Было подчеркнуто, что улучшение отношений с Китаем не может строиться в ущерб и за счет интересов друзей Советского Союза.

Несмотря на различия в подходе, обе стороны, как свидетельствуют опубликованные ими согласованные сообщения об итогах отдельных раундов переговоров, считают диалог полезным и выражают заинтересованность и готовность продолжать его.

Помимо этого канала связи с 1983 года попеременно в Москве и в Пекине на уровне заместителей министров иностранных дел проводятся ежегодные консультации по международным вопросам, в ходе которых стороны обмениваются соответствующей информацией. В сентябре 1984 года в рамках сессии Генеральной Ассамблеи ООН состоялись две встречи между А. А. Громыко и министром иностранных дел КНР У Сюецянем, а в последующие за тем годы в Нью-Йорке беседы с У Сюецянем провел

Э. А. Шеварднадзе. На основе взаимной договоренности в феврале 1987 года возобновились переговоры по пограничным вопросам на уровне заместителей министров иностранных дел.

Важным шагом в советско-китайских отношениях явилось установление контактов между высшими органами власти обеих стран — Верховным Советом СССР и Всекитайским собранием народных представителей (ВСНП). В ходе обоюдных визитов делегации ВСНП во главе с членом Постоянного комитета ВСНП Чжан Чэньсянем в марте и делегации Верховного Совета во главе с Председателем Совета Союза Верховного Совета СССР J1. Н. Толкуновым в октябре 1985 года было выражено удовлетворение положительными сдвигами в отношениях, высказано обоюдное стремление строить межпарламентские связи на регулярной основе.

Помимо налаживания политических отношений между двумя странами осуществляется интенсификация экономических, торговых, научно-технических и других связей СССР и КНР. Юридическое оформление эти связи получили в ходе визитов в декабре 1984

года и в марте 1986 года в Пекин первого заместителя Председателя Совета Министров СССР И. А. Архипова и в июле 1985

года в Москву заместителя премьера Госсовета КНР Яо Илиня. В Пекине обе стороны обменялись мнениями по вопросам торгово-экономического и научно-технического сотрудничества, договорились о создании Советско-китайской комиссии по экономическому, торговому и научно-техническому сотрудничеству. В результате переговоров Яо Илиня в Москве были подписаны соглашения о товарообороте и платежах на 1986—1990 годы, а также об экономическом и техническом сотрудничестве в строительстве и реконструкции промышленных объектов КНР. Соглашениями предусматривается увеличение товарооборота с 1,6 млрд. руб. в 1985 году до 3 млрд. руб. в 1990 году (для сравнения укажем, что товарооборот между КНР и США составил в 1985

г. 8,1 млрд. долл., а объем китайско-японской торговли—около 19 млрд. долл.). Предусмотрено также участие СССР в реконструкции 17 промышленных объектов в КНР и строительстве 7 новых объектов.

Вопросы дальнейшего расширения экономических связей Советского Союза с Китаем стали предметом переговоров во время визита в КНР в сентябре 1986 года первого заместителя Председателя Совета Министров СССР Н. В. Талызина. Были обозначены такие крупные сферы сотрудничества, как совместное освоение водных ресурсов реки Амур, строительство железнодорожного моста через Амур между городами Благовещенск и Хэйхэ, сотрудничество в строительстве железной дороги Синьцзян-Уйгур- ский автономный район — Казахстан, сотрудничество в области сельского хозяйства, совместное освоение природных ресурсов, возможное сотрудничество в освоении космоса и др.

Преемственность и последовательность курса КПСС в отношении КНР была подчеркнута на мартовском и апрельском (1985 г.) Пленумах ЦК КПСС и на XXVII съезде КПСС. «Думая о будущем, — подчеркнул в Политическом докладе ЦК КПСС съезду М. С. Горбачев, — можно сказать, что резервы сотрудничества СССР с Китаем огромны. Они велики потому, что такое сотрудничество отвечает интересам обеих стран; потому, что неразделимо самое дорогое для наших народов — социализм и мир».

Происходит расширение сфер совпадения позиций СССР и КНР по ряду актуальных проблем современности (прекращение гонки вооружений, недопущение милитаризации космического пространства, взятие обязательства не применять ядерное оружие первыми, объявление Индийского океана и южной части Тихого океана безъядерной зоной, урегулирование в Намибии и др.). КНР явилась единственной из других ядерных держав, которая позитивно, практически откликнулась на советскую программу ядерного разоружения от 15 января 1986 г., заявив 21 марта, что КНР не будет впредь производить ядерные взрывы в атмосфере. Не оставили без внимания в Пекине соображения и конкретные предложения относительно того, каким мог бы быть процесс формирования международной безопасности и мирного взаимодействия государств в азиатско-тихоокеанском регионе, изложенные в речи М. С. Горбачева во Владивостоке 28 июля 1986 г.

Позитивное воздействие на процесс дальнейшего развития советско-китайских отношений оказывают контакты с руководством КНР руководителей других стран социалистического содружества, например визиты в КНР В. Ярузельского и Э. Хонеккера в 1986 году, Т. Живкова в 1987 году. Для оздоровления обстановки в азиатско-тихоокеанском регионе большое значение имели бы нормализация китайско-вьетнамских отношений, повышение доверия между двумя социалистическими государствами. Советский Союз, не вмешиваясь в дела двух суверенных стран, высказывает заинтересованность в таком процессе, а также приветствует начало нормализации отношений между КНР и ЛНДР.

«От двух крупнейших социалистических государств, какими являются Советский Союз и Китай, зависит многое в междуна родных делах. Созидательные планы, над осуществлением которых трудятся народы наших двух соседних государств, равно как и народы других социалистических стран, могут быть реализованы только в условиях мира, важнейшими предпосылками которого являются обуздание гонки вооружений и разоружение, создание всеобъемлющей системы международной безопасности», — говорится в поздравительном послании, направленном Президиумом Верховного Совета СССР и Советом Министров СССР по случаю 37-й годовщины провозглашения Китайской Народной Республики в адрес Председателя КНР Ли Сяньняня, Председателя Постоянного комитета ВСНП Пэн Чжэня и премьера Госсовета КНР Чжао Цзыяна. 4.