§ 2. Символическое значение перстосложения при двуперстном и троеперстном крестном знамении
Что же выражает тот и другой способ сложения перстов? Иначе говоря: какое значение приписывается двуперстному и троеперстному крестному знамению? Древнерусские поучения о крестном знамении говорят о том, что сочетание указательного и среднего пальцев обозначает Богочеловечество (две природы Христа, Божественную и человеческую), а сочетание большого пальца с безымянным и мизинцем — Троицу ; такое понимание представлено и у старообрядцев. При этом символика Богочеловечества непосредственно соответствует представлению о распятии Христа: на кресте был распят Богочеловек, и таким образом перстосложение, как и движение руки при совершении крестного знамения, непосредственно изображает распятие Христово; в то же время идея Троицы имеет общий вероисповедный смысл: можно сказать, что человек крестится, изображая распятие Христово во имя Святой Троицы или призывая Святую Троицу. Как изображение Христа, так и изображение Троицы соответствуют словам, которыми принято вообще сопровождать крестное знамение: изображение Христа отвечает словам «Господи Исусе Христе Сыне Божий помилуй мя», изображение Троицы — словам «Во имя Отца и Сына и Святаго Духа» . Первоначально исповедание Троицы выражалось не перстосложением, а утроением крестного знамения, как это до сих пор имеет место в !православной церкви при освящении священником воды ; троекратное осенение себя крестным знамением и сейчас принято у греков. После осуждения монофизитов на Халкидонском соборе 451 г. христиане, признавшие решения этого собора, перешли на двуперстное крестное знамение (ранее принято было креститься одним перстом: одноперстное крестное знамение сохранилось у монофизитов и отчасти у католиков ). Таким образом, двуперстное крестное знамение в свое время выражало идею Богочеловечества, но не идею Троицы. Именно так в середине XII в. описывает значение перстосложения Петр Дамаскин, сочинение которого мы цитируем в основном тексте настоящей работы: OTL ol men 8иы [sic!] SdkTuloi, ка! h mid ХеФ emfdinouai ton eaTdupM|ienon Kupion ’ Ihooun ХрютОп en Suol fuaeai ка! mid upoaTdaei gnMpiZomenon (ср. в славянском переводе: «Два перьста убо и едина рука являють распятаго Господа нашего куса Христа во двою естеству и едином състав^ познаваема») . В дальней шем оно стало выражать обе идеи, и в одной из версий греческой статьи «О фрязех и о прочих латинех» (Пер! тыу Fpayywn Kai Twn loipwn AaTinwn), дошедшей до нас в латинском переводе, говорится: «персты в знамено- ваниях должны быть располагаемы так, чтобы через них означались два естества [Христа] и три лица [Троицы]...» («debeant disponi digiti in consignationibus, quod per eos dus nature significentur et tres persons...») . Этот текст датируется XII в.; нам еще придется вернуться к данному поучению, и мы приведем его в более полном виде. Именно так и толковалось двуперстное крестное знамение в Древней Руси; надо полагать, что такое толкование было воспринято русскими от греков. Итак, первоначально перстосложение выражало в православной традиции идею Богочеловечества, но не идею Троицы, позднее же оно стало выражать обе идеи. Между тем, когда после реформы патриарха Никона двуперстное крестное знамение было заменено в русской церкви на троеперстное, новый способ перстосложения призван был выразить, напротив, идею Троицы, но не идею Богочеловечества; Большой московский собор 1666—1667 гг., в котором, как мы уже упоминали, приняли участие восточные патриархи, постановил: «И зна- меше честнаго и животворящаго Креста творити на себЪ треми первыми персты десныя руки: палецъ глаголемый, и иже близъ его глаголемый указателный, и среднш, сла- гати в’куп™ во имя Отца, и Сына, и святаго Духа. Два же, глаголемый мизинецъ и иже близъ его близосреднш, им^ти наклонены и праздны, по древнему предашю свя- тыхъ Апостоловъ и святыхъ Отцевъ» . Таким образом, согласно этой формулировке мизинец и безымянный палец остаются «праздными», т. е. ничего не выражают . Анонимный автор статьи «О еже коими персты десныя руки изображати крест», опубликованной в никоновской «Скрижали» 1656 г., посвящает свое рассуждение тому, что перстосложением можно и должно обозначить Троицу, но невозможно выразить идею Богочеловечества: те, кто пытаются выразить эту идею двумя пальцами, утвер ждает он, разделяют Божественную и человеческую природу Христа и тем самым впадают в несторианскую 26 гг-1 ересь . Такое понимание, несомненно, было принято в это время у греков: так, Мелетий Пигас, будущий патриарх александрийский, в «Православном христианине» (XpLCTTLanos 6p0o8oXog) 1587 г. , константинопольский патриарх Паисий в ответе московскому патриарху Никону на вопрос о перстосложении 1654 г. (ответ 24) , а также Дамаскин Студит (f 1577) и Христофор Ангел (1575—1638) , объясняя символику перстосложения, говорят о Троице, но не упоминают о Богочеловечестве. Равным образом в греческой статье о крестном знамении (обосновывающей троеперстие), приложенной к прениям Арсения Суханова с греками 1650 г., говорится, что первые три перста изображают Троицу, и что ее не могут изображать последние два пальца, и что эти два пальца не изображают две природы Христа . Отсюда протопоп Аввакум говорит в «Житии», что надо креститься не тремя, а пятью перстами: «Никонъ волъкъ со дьяволомъ предали трема перъсты креститца; а первые наши пастыри, яко же сами пятью персты крестились, такожде пятью персты и благословляли, по преданию святых отецъ нашихъ...» ; Аввакум имеет в виду то, что принято понимать под двуперстным крестным знамением: речь идет о том, что все пять пальцев должны выражать догматическое содержание (тогда как у никониан лишь три пальца имеют символическую значимость). Никониане, утверждал Аввакум, «в сложенш перстъ знаменающеся, слагая три персты, Христово вочеловечение отмещут, и то де все неправославно» . Равным образом дьякон Федор в прении с Афанасием, митрополитом иконийским, заявлял: «Да теми персты как вы, так крестяся, первое страсть прилагаете [т. е. распинаете Троицу], якоже древнии еретици и армени, второе же вочеловечение Сына Божия в дву перстах не проповедуете, якоже мы, и несть Христа сугуба естеством в вашем сложении трех перстов»34. Именно такое объяснение троеперстного крестного знамения мы находим затем в русских новообрядческих Часословах, где помещается специальная статья о том, как следует креститься35: согласно этому объяснению три пальца (большой, указательный и средний), сложенные вместе, знаменуют Троицу, другим же пальцам никакого значения не приписывается. Нам известны две версии такой статьи — более3р6анняя (она представлена, например, в Часослове 1828 г. ) и ее позднейшая переделка (представленная, например, в Часослове 1961 г. ). В первой версии крестящиеся двумя перстами обвиняются в том, что они следуют армянскому учению; такого рода обвинение имеет определенную традицию, на которой мы остановимся ниже. Во второй версии это обвинение отсутствует и упоминается возможность креститься также и двумя перстами при условии подчинения господствую- 38 щей церкви . Итак, согласно учению Русской православной (ново- обрядческой) церкви перстосложение при крестном знамении призвано символизировать только Троицу. Парадоксальным образом это учение расходится с катехизаторской практикой: все без исключения русские священники, которые были нами опрошены, были убеждены в том, что троеперстное крестное знамение символизирует как Троицу, так и Богочеловечество: по их мнению, идея Троицы передается сочетанием большого, указательного и среднего пальцев, а идея Богочеловечества — сочетанием безымянного пальца с мизинцем39. Такое объяснение встречается иногда в учебниках Закона Божия, которые, тем самым, расходятся с официальным учением церкви40. При таком понимании оказывается, что оба способа сложения перстов — двуперстное и троеперстное крестное знамение — выражают одно и то же содержание, хотя и расходятся на уровне выражения, т. е. используют для этого разные пальцы. Полагаем, что такого рода интерпретация троеперстия представляет собой результат переосмысления, возникшего в ходе полемики со старообрядцами. Это переосмысление мы впервые встречаем в «Жезле правления» Симеона Полоцкого (1667 г.) . Отвечая на упрек старообрядцев, которые утверждали, что двуперстное крестное знамение богаче по своему содержанию, чем троеперстное, поскольку символизирует как Троицу, так и Богочеловечество , Симеон Полоцкий заявляет, что и троеперстное крестное знамение по существу имеет то же значение: «Глаголютъ расколницы, ико они лучше творятъ двЪ тайн™, из’образующе двема пер- стома два естества Христова, трехъ же совокуплешемъ три лица Божественная. ОтвЪтуемъ: ЗДко много унше [лучше] т™ об™ тайн™ нами воображает^ся, ибо трехъ первыхъ перстовъ соединенiем’ первое трехъ лицъ безна- чалное во единств™ естества является пребываше: Таже двема посл™днима преклоненныма перстома посл™дняя тайна, еже есть преклонеше небесъ и смиренное Бога слова вочелов™чеше, унше являтися можетъ» . То же дословно повторяет затем Афанасий, архиепископ холмогорский, в «Увете духовном» (1682 г.) . Еще яснее об этом говорит Платон Левшин, будущий митрополит московский, в «Увещании» к старообрядцам (1765 г.): «Мы теперь по церковному обычаю, когда из’образуемъ на се- б™ крестъ, слагаемъ три персты, соединяя вкуп™ большой палецъ, указателной, и среднш: а оставшiеся два к ладони пригибаемъ. А вы слагаете болшой палецъ съ двумя посл™дними: а указательный и среднш оставляете прямостоящими... Ежели спросить васъ: длячего вы три персты большой съ посл™дними содиняете? вы отв™чаете, что симъ, де, трехъ перстовъ соединешемъ из’ображаемъ мы святую Троицу. Очень изрядно, чтобъ слагать персты, и ими из’ображать святую Троицу. Опять спросимъ васъ: что вы оставшимися двумя перстами указательнымъ и среднимъ из’образуете? вы отв™чаете: что из’образуемъ ими два во Христ™ соединенныя естества, божеское и челов™ческое. Очень изрядно, чтобъ соединять руки персты, и из’ображать ими два во Христ™ соединенныя естества. Пускай же теперь спросите вы насъ: что вы из’об- разуете тремя соединенными перстами, большимъ, указа- тельнымъ и среднимъ. Мы вамъ тотчасъ отв™чаемъ, что из’образуемъ ими святую Троицу. Ежели опять спросите: что вы из’образуете оставшимися двумя последними перстами? мы вамъ отвЪчаемъ, что из’образуемъ ими два во Христе соединенныя естества. Такъ какоежъ теперь осталось между вами и нами несоглаше? н^ть никако- ва» . «Увещание» Платона многократно переиздавалось, что должно было способствовать распространению такого толкования. Его повторяет, в частности, полемизируя со старообрядцами (в 1790 г.), Никифор Феотоки, грек, обосновавшийся в России и поставленный здесь в епископы: «...Вы, равно как и мы, тремя соединенными перстами знамеше Креста знаменуете. Различiе же состоитъ въ семъ, что вы, соединивъ два посл^дше съ первымъ, простерши же междусредше, мы же, соединивъ три первые перста и наклонивши два послЪдше, Крестъ из’обра- жаемъ, такъ, что вами равно и нами таинство Троицы и два естества 1исуса Христа означаются. Но мы, простирая три первые перста, тройственнаго Бога первою всЬхъ виною быть показуемъ; наклоняя же два послЪдше, сни- схождеше Божественное и смиреше воплощешя и Креста Сына Бож1я [sic!], къ руке же оные соединяя, два естества его, въ одной упостаси соединенныя, означаемъ. Вы же, без’ всякой причины два средше перста простирая, двумя, а не тремя перстами креститься должно, сказываете» . То же говорит затем и П. С. Смирнов, который ссылается при этом на «Увещание» как на мнение церкви47. Как видим, интересующее нас переосмысление появляется в контексте полемики со старообрядцами, причем каждый раз оно высказывается как частное мнение, не выражая голоса церкви.