Квазигендерные группы в современном политическом процессе
В политических изменениях, происходящих в современном мире, в качестве одной из ведущих характеристик выступает де- мократизация. В ее рамках не только возрастает удельный вес в принятии решений и политическом влиянии больших социальных групп и интересов большинства, но и репрезентация малых со- циальных групп, учет интересов различных меньшинств. Имеют место и процессы, в рамках которых происходит перепозицио- нирование статуса и интересов крупных групп, которые до поры до времени выступали как меньшинства. Наиболее наглядный и значимый процесс связан с повышением социально-политической роли женщин. По-существу данный процесс развернулся только в XX веке и набрал значительный ход к его концу – началу XXI в. Это нашло свое отражение и в формировании одной из новых па- радигм, подходов в современной политической науке – гендерной14. Позиционирование гендерного подхода, гендерных исследова- ний характерно и для ряда других социально-гуманитарных наук (социология, психология, педагогика, менеджмент и др.). Следует подчеркнуть, что последователям данного подхода в разных отраслях гуманитарного знания присуща общая позиция: «Последователи гендерного подхода… исходят из следующего положения – не пол, то есть биология и природа, а гендер обу- словливает психологические качества, способности, виды деятель- ности, интересы, занятия мужчин и женщин. Формирование этих различий происходит посредством социализации, воспитания, через культурные традиции, обычаи, правовые и этические нормы конкретного общества. Существующие биологические различия не являются решающими, а представляют лишь основания для конструирования мужской и женской личности. Мужские и жен- ские модели поведения и идентичности – это продукт культуры общества»15. 14 См.: Политическая наука: новые направления. Пер. с англ. / Под ред. Е.Б. Ше- стопал. – М.: Вече, 1999 . – 816 с. 15 Козлов В.В., Шухова Н.А. Гендерная психология. – СПб.: Речь, 2010. – С. 7. Если брать общий контекст гендерных изменений, то речь идет прежде всего о том, что в развитых странах происходят изменения, связанные (по определению И.С. Кона) с сексуальной, гендерной и семейной революциями16. Пик сексуальной революции в развитых странах Запада при- шелся на 1960-е – 1970-е гг., а главными историческими предпо- сылками стали индивидуализация, ослабление внешнего контроля за сексуальным поведением. Социально-культурные сдвиги, которые первоначально вы- глядели как сексуальные, очень скоро переросли в революцию гендерную. Сексуальная революция XX в. была по преимуществу женской. Практически все поведенческие и дискурсивные пере- мены, которые ассоциируются с этим понятием, будь то снижение возраста сексуального дебюта, изменение характера партнерских отношений или отношения к эротике, выражены у женщин значи- тельно сильнее, чем у мужчин. Ослабление гендерной поляризации началось отнюдь не в постели, а в сфере общественного разде- ления труда. В доиндустриальном и индустриальном обществе рамки потенциального соперничества мужчин и женщин были социально жестко фиксированы. Мужчины и женщины должны были «покорять» и «завоевывать» друг друга, используя для этого веками отработанные гендерно-специфические приемы и методы, но крайне редко конкурировали друг с другом на макросоциальном уровне. Соперником мужчины был другой мужчина, а соперницей женщины – другая женщина. Сегодня женщина может сама, без посредства мужчины, добиться высокого социального статуса, и это существенно меняет мотивацию и характер взаимоотноше- ний мужчин и женщин при тех же самых природных задатках. Современные мужчины и женщины открыто конкурируют друг с другом в широком спектре общественных отношений и деятель- ностей. В сфере трудовой деятельности происходит постепенное разрушение традиционной системы гендерного разделения труда, ослабление дихотомизации и поляризации мужских и женских 16 Кон И.С. Три в одном: сексуальная, гендерная и семейная революция // Пост- классические гендерные исследования: Колл. моногр. / Отв. ред. Орлова Н.X. – СПб.: Изд-во C-Петерб. унта, 2011. – С. 8–31. социально-производственных ролей, занятий и сфер деятельности. Мужчины утрачивают монополию на политическую власть. Также произошла семейная революция. Брак утратил монопо- лию на оправдание сексуальности и легитимацию партнерских и семейных отношений. Сегодня «парой» в ряде «продвинутых» госу- дарств фактически признается любой союз, где двое людей говорят, что они образуют единое целое, независимо от семейного статуса и пола партнеров, а «семьей» в ряде случаев считается любая пара, имеющая детей, независимо от того, зарегистрированы ли их отно- шения и воспитываются ли дети в одном или двух домохозяйствах. Превращение брака в свободное партнерство резко уменьшает возможности административно-бюрократического «регулирова- ния» семейных отношений сверху. В современном браке гораздо больше гендерного равенства, «справедливое распределение до- машних обязанностей» становится одним из важнейших условий семейного благополучия. В связи с этим меняется и отношение к однополым семьям. В первом десятилетии XXI в. однополые браки полностью узаконили 13 стран, во многих других странах, чтобы избежать конфессиональных конфликтов, их легитимируют под другими названиями, типа «гражданских партнерств». Специфика заключается в том, что, в то время как гендерные проблемы практически во всемирном масштабе и уже достаточно длительный промежуток времени признаются актуальными и требующими немедленного решения. В то время как проблемы, связанные с нетрадиционной сексуальной ориентацией и иной гендерной идентичностью до сих пор встречают глухое непони- мание и откровенную враждебность. Данный аспект подробно освещался ранее17. В итоге, мы можем определить квазигендерные группы как группы сексуальных меньшинств, не имеющих статуса гендерных групп, каждая из которых объединена на основе определенного 17 См.: Швец М.В. Квазигендерные группы в современном политическом про- цессе: позиционирование в обществе и механизмы взаимодействия с властью. Монография. – Ростов н/Д.: Изд-во ЮРИФ РАНХиГС, 2012. – 174 с.; Швец М.В. Инкорпорирование квазигендерных групп в общественную жизнь и полити- ческий процесс // X Международные гендерные чтения. Гендерные отношения в социокультурной среде. – Ростов н/Д.: Изд-во ЮФУ, 2013. – С. 45–49. образа жизни и собственного культурного производства сексуаль- ного поведения, подвергается социальному осуждению и дискри- минации со стороны гендерного большинства, что в большей или меньшей степени проявляется в различных культурах и в разные исторические эпох, и с течением времени стремится к культурной и политической идентификации. Эмансипация сексуальных меньшинств, в том числе через по- литический активизм и конструирование собственной позитивной идентичности, началась как ответ на политическую и социальную дискриминацию. XX век был веком эмансипации. В политических исследованиях и политической практике раз- витых стран Запада данные феномены достаточно объемно ре- презентированы. Что касается России, то здесь даже попытки конституировать политическую аналитику по этой теме встре- чаются со значительным сопротивлением. Тем не менее, попро- буем проанализировать те феномены квазигендерной природы, которые развертываются в социальной и политической прак- тике очень динамично, и концептуальные подходы к их изуче- нию. Автор исходит не только из источников, представленных в мировой и отечественной литературе, но и из собственных ма- териалов18. Прежде всего, касаясь степени разработанности очерченной проблематики, имея в виду в первую очередь Россию, следует отметить, что слабая изученность данной проблемы в России об- условлена рядом причин, одной из которых является более поздняя нормализация гомосексуальности и исключение ее из реестра психических нарушений по сравнению с другими странами (ис- ключение гомосексуальности Американской психиатрической ас- социацией из списка психических нарушений состоялось в 1973 г.). Это в существенной мере повлияло на эмансипацию сексуальных меньшинств. 18 См.: Швец Л.Г. Власть и управление: инновационный аспект. Монография. – Ростов н/Д.: Изд-во ЮРИФ РАНХиГС, 2011. – Гл. 4 «Гендерный аспект власт- ных отношений: от асимметрии к аутентичности»; Швец М.В. Квазигендерные группы в современном политическом процессе: позиционирование в обще- стве и механизмы взаимодействия с властью. Монография. – Ростов н/Д.: Изд- во ЮРИФ РАНХиГС, 2012. – 174 с. Вместе с тем, все еще остаются исследователи, необоснованно продолжающие, это, в частности, отмечает И.С. Кон, «мыслить диагнозами» в отношении любых проявлений гомосексуальности. Сложившаяся ситуация усугубляется общественной гомофобией и дискриминацией (в основе которых могут лежать отголоски про- шлых стереотипов в сознании людей, низкая информированность, искаженная информация о геях и многое другое), в особенности институализированным их характером. Проявляется это как в России, так и в зарубежных странах19. Исследование сексуальных меньшинств в гендерной политоло- гии включает в себя квир-исследования. Как объяснительная рамка «бытия иных», квир-теория суще- ствует (на Западе) с начала 90-х гг. XX в. Имена Джудит Батлер, Ив Кософски Сэджвик, Элизабет Гросс и Терезы де Лауретис хорошо известны в российских исследовательских кругах. Лесбигей-исследо- вания зародились на Западе, они восходят к началу 1970-х гг. Институ- ционализация лесбигей-исследований на Западе произошла не «вдруг» и не «сразу». Это был длинный путь: задолго до того, как они были при- знаны и вошли в учебные планы университетов, ЛГБТ-исследования существовали в форме независимых исследовательских проектов20. «Демократическое благополучие» в западном академическом сообществе достигнуто исключительно в последние десятилетия в результате длительных и настойчивых усилий многих пред- шествующих поколений активистов научного поиска и самого ЛГБТ-движения. Введение ЛГБТ-теорий в академический дискурс многими научными экспертами расценивается как прогрессивный факт гуманизации науки и культуры. Под влиянием движений эмансипации в Европе в конце 1970-х гг. первые ЛГБТ-программы были приняты в Нидерландах. В 1986– 19 Цит. по: Андронов Д.А. Особенности совпадающего (копинг-поведения) в труд- ных жизненных ситуациях у мужчин с гомосексуальной идентичностью // Наука о человеке: гуманитарные исследования. Научный журнал. – 2009. – № 3. – С. 89–85. 20 Созаев В.А. От редактора: Возможен ли «квир» по-русски? // Возможен ли «квир» по-русски? ЛГБТК исследования. Междисципл. сб. / Сост. и ред. Соза- ев В.А. – СПб., 2010. – С. 6–7. 1987 гг. ЛГБТ-программы были открыты в Сорбонне (Франция), Си- ген (Германия), Торонто (Канада). В университете Буффало (Канада) с 1972 г. читается курс «Лесбианизм», а в 1990 г. на него были набраны первые аспиранты. В Соединенных Штатах Америки первый исследо- вательский центр был открыт в Иеле в 1986 г., в 1987 г. там же провели серию конференций по гей/лесбиан/би тематике. Муниципальный колледж (City College) в Сан-Франциско в 1988 г. легализовал первое в американском образовании отделение по изучению гей/лесбиан теории, а в 1990 г. Муниципальный университет (City University) в Нью-Йорке открыл официальный гей/лесбиан факультет. В настоящее время более 100 центров, специальностей и департаментов в Северной Америке заняты изучением гей/лесбиан/квир идентичности21. В России ситуация с ЛГБТК-исследованиями отличается корен- ным образом. Во-первых, ЛГБТ-сообщество в целом, ЛГБТ- и квир- исследования в России находятся «в чулане». ЛГБТК-проблематика во многих вузах является «неудобной темой», к исследованию которой предпочитают не обращаться. Однако, несмотря на ярко выраженную квазигендерную цензуру, исследования проводятся. Это происходит в тех вузах и на тех кафедрах, где существуют ген- дерные исследования и читаются курсы, посвященные гендерным вопросам, а также эта проблематика может быть интегрирована в различные общие курсы (например, «Социальная психология» или «Социология семьи»). Другое дискурсивное пространство, где воз- можны исследования гомосексуальности и трансгендерности, – это юридические и медицинские вузы страны, в которых исследования, как правило, проводятся в традиционной криминализирующей и паталогизирующей парадигме. К этому же дискурсивному пространству относится рассмо- трение гомосексуальности и трансгендерности в рамках курсов «Девиантология» в качестве болезни и преступления, социально отклоняющегося поведения. В основе внимания исследователей к проблематике квазиген- дерных отношений лежат, прежде всего, те объективные подвижки, которые проявились в процессе демократических процессов в XX в. 21 Суковатая В.А. Квир-сексуальность в западной и (пост)советской академии // Гендерные исследования. – 2003. – № 10. – С. 293–300. Эмансипация сексуальных меньшинств, в том числе через поли- тический активизм и конструирование позитивной идентичности, началась как ответ на политическую и социальную дискримина- цию. XX век был веком эмансипации. Процесс эмансипации неизбежно изменяет сущность ее субъ- екта, вынуждает его быть другим вместо того, чтобы быть самим собой22. Исследователи выделяют несколько универсальных стадий институционализации меньшинств (эмансипации) в пространстве политического: 1) дискриминация, обладающая множеством модификаций – сексизм, андроцентризм, виктимизация, семитизм, расизм, ксенофобия, гетероцентризм, апартеид, инквизиция, рабство, холокост и т.п. Помимо прямого угнетения и стигматизирова- ния, дискриминация предполагает и субординацию, подчинен- ность меньшинств большинству, проявляющуюся (Р. Парк) в механизме политической эксклюзии, когда меньшинства ис- ключаются из сферы публичной политики; 2) «выход из подполья», что сопровождается политической мо- билизацией меньшинств, проникновением в общественно- политическое поле (первоначально – в ранге неформальной практики), конструированием собственной идентичности, свободной от господствующих предрассудков и нацеленной на сохранение аутентичного статус-кво, выработкой требований по искоренению дискриминации и признанию за ними граж- данских, культурных, политических прав наравне с доминиру- ющей частью общества; 3) легитимация – как включение вопроса меньшинств в обще- ственно-политическую повестку дня, когда он широко дебати- руется на официальном уровне – либо на базе международных организаций, либо в пространстве внутренней политии. Тем самым, признается наличие того или иного меньшинства, об- ладающего особым набором характеристик. 22 Танхилевский А.Г. Эмансипация как философская проблема // Vita Cogitans: альманах молодых философов. – Вып. 2. – № 2. – СПб: С.-Петерб. филос. об-во, 2003. – C. 164–183. В 1980-х – 2000-х гг. в публичный дискурс постепенно вовлека- ются женщины и гомосексуалы, образующие собственные штудии (women, gender, gay-lesbian, queer), ориентированные на апологе- тику, поиск механизмов самоидентификации, которые сегодня задают ритм исследованиям, посвященным гендерным аспектам функционирования политических систем, неосексуальным меха- низмам политического участия; 4) легализация, когда речь идет о юридическом признании, норма- тивном закреплении статуса и прав меньшинств. Это признание может быть относительно полным, когда за представителями меньшинств закрепляется весь перечень гражданских прав, присущий большинству и законодательно пресекаются любые попытки дискриминации, и частичным – например, декрими- нализация гомосексуализма в России, но, при этом, действует запрет на юридическую регистрацию политических образова- ний гей-сообщества и молчаливое поощрение физического и морального прессинга23. При всех «подвижках» в деле эмансипации, гетеросексистская гендерная система сохраняет социальную дискриминацию и констру- ирует авторитарно-жесткие границы нормативных гендерных ролей. За представителями сексуальных меньшинств закрепляются нега- тивные характеристики, а в общественном мнении распространены утверждения о неполноценности и криминализация гомосексуаль- ности. В различных странах и обществах это проявляется по-разному. Между тем в развитых странах происходят изменения, свя- занные (по определению И.С. Кона) с сексуальной, гендерной и семейной революциями24. Пик сексуальной революции в развитых странах Запада при- шелся на 1960–1970-е гг., а главными историческими предпосыл- ками стали индивидуализация, ослабление внешнего контроля за сексуальным поведением. 23 Горшков А.С. Институционализация меньшинств в поле публичной политики. Автореф. дисс. ...канд. полит, наук. – Пермь, 2009. – 23 с. 24 Кон И.С. Три в одном: сексуальная, гендерная и семейная революция // Пост- классические гендерные исследования: Колл. моногр. / Отв. ред. Орлова Н.X. – СПб.: Изд-во C-Петерб. Ун-та, 2011. – С. 8–31. Социально-культурные сдвиги, которые первоначально вы- глядели как сексуальные, очень скоро переросли в революцию гендерную. Сексуальная революция XX в. была по преимуществу женской. Практически все поведенческие и дискурсивные пере- мены, которые ассоциируются с этим понятием, будь то снижение возраста сексуального дебюта, изменение характера партнерских отношений или отношения к эротике, выражены у женщин значи- тельно сильнее, чем у мужчин. Ослабление гендерной поляризации началось отнюдь не в постели, а в сфере общественного разделения труда. В доиндустриальном и индустриальном обществе рамки по- тенциального соперничества мужчин и женщин были социально жестко фиксированы. Мужчины и женщины должны были «покорять» и «завоевы- вать» друг друга, используя для этого веками отработанные ген- дерно-специфические приемы и методы, но крайне редко конку- рировали друг с другом на макросоциальном уровне. Соперником мужчины был другой мужчина, а соперницей женщины – другая женщина. Сегодня женщина может сама, без посредства мужчины, добиться высокого социального статуса, и это существенно меняет мотивацию и характер взаимоотношений мужчин и женщин при тех же самых природных задатках. Современные мужчины и женщины открыто конкурируют друг с другом в широком спектре общественных отношений и деятель- ностей. В сфере трудовой деятельности происходит постепенное разрушение традиционной системы гендерного разделения труда, ослабление дихотомизации и поляризации мужских и женских со- циально-производственных ролей, занятий и сфер деятельности. Мужчины утрачивают монополию на политическую власть. Также произошла семейная революция. Брак утратил моно- полию на оправдание сексуальности и легитимацию партнерских и семейных отношений. Сегодня «парой» фактически признается любой союз, где двое людей говорят, что они образуют единое целое, независимо от семейного статуса и пола партнеров, а «се- мьей» считается любая пара, имеющая детей, независимо от того, зарегистрированы ли их отношения и воспитываются ли дети в одном или двух домохозяйствах. Превращение брака в свободное партнерство резко уменьшает возможности административно- бюрократического «регулирования» семейных отношений сверху. В современном браке гораздо больше гендерного равенства, «справедливое распределение домашних обязанностей» становится одним из важнейших условий семейного благополучия. Меняется и отношение к однополым семьям. В первом десятилетии XXI в. однополые браки полностью узаконили 13 стран, во многих других странах, чтобы избежать конфессиональных конфликтов, их легитимируют под другими названиями, типа «гражданских партнерств». Никаких сомнений относительно будущего этот тренд не оставляет25. Позиционирование квазигендерных групп в политическом процессе ведет к тому, что квазигендерные группы в обществен- ной жизни и политической реальности проявляют себя в раз- нообразных формах и направлениях, а именно, как движение за сексуальную свободу и признание своего права быть другими, как общественно-политическое движение за равноправие и граждан- ские права, как идейное движение, выдвигающее определенные принципы социальной организации общества и социально-нрав- ственные ценности. Касаясь объективно развивающихся демократических про- цессов, отметим политико-правовые механизмы, сказывающиеся на позиционировании квазигендерных групп. Признание сексу- альных меньшинств и их постепенное вовлечение в политический процессии общественно-политическую жизнь было обусловлено меняющейся позицией международного сообщества и ряда круп- ных государств. В ходе дискуссии в ООН по правам человека на площадке рабочей группы Подкомиссии по рабству и схожим обычаям в контексте обсуждений проблемы проституции было впервые в 1987 г. официально закреплено словосочетание «сексуальные меньшинства» («sexual minorities»). Но определение носило доста- точно размытый и неопределенный характер. Под «сексуальными 25 Кон И.С. Три в одном: сексуальная, гендерная и семейная революция // Пост- классические гендерные исследования: Колл. моногр. / отв. редактор Орло- ва Н.Х. – СПб.: Изд-во С-Петерб. ун-та, 2011. – С. 10–17. меньшинствами» одновременно понимали людей, которые к ним относятся, и явление само по себе. Также, несмотря на то обстоятельство, что дискриминация на основании сексуальных предпочтений запрещена «Хартией основ- ных прав» от 2000 г. (ст. 21) и «Ниццким договором» от 2001 г. (ст. 13), ни в одной из этих деклараций гей-сообщество не упоминается как меньшинство, и не ассоциируется с некой группой лиц, а лишь рефе- рируется эфемерной формулировкой – «сексуальная ориентация». Попытка придания гомосексуалам «правового лица» предпри- нята в «Директиве о равенстве при приеме на работу» (2000/78), вменяющая в обязанность национальным правительствам ведение диалога с гей-организациями при реформировании трудового за- конодательства и peaлизации обозначенного документа26. На глобальном уровне проблема защиты сексуальных мень- шинств нашла отражение в «Джокьякартских принципах», приня- тых в 2006 г. в Индонезии представителями 25 государств – Австра- лии, Молдовы, Аргентины. Бразилии, Турции, Новой Зеландии, Пакистана, Кении, Индии, Великобритании, США, Республики Гамбия, Таиланда, Австрии, Ирландии, Непала, Болгарии, Индоне- зии, Сербии, Финляндии, Китая, Польши и Канады. В «Принципах» осуждаются все формы стигматизации, дискриминации и насилия на основе сексуальной ориентации и гендерной идентичности и провозглашается, что каждый индивид имеет «право без ка- кого бы то ни было принуждения свободно и ответственно принимать решения по вопросам, касающимся сексуальности, включая сексуальное и репродуктивное здоровье»27. В 2008–2009 гг. 66 стран-членов ООН подписали декларацию, требующую полной декриминализации гомосексуализма. Доку- мент, внесенный на обсуждение ООН по инициативе Франции и Голландии, требует прекратить казни, арест и содержание в за- 26 Горшков А.С. Институционализация меньшинств в поле публичной политики во второй половине XX века: наднациональное измерение // Вестник Перм- ского университета. – 2009. – № 3 (7). – С. 39–47. 27 Джокьякартские принципы. Принципы применения международно-право- вых норм о правах человека в отношении сексуальной ориентации и гендер- ной идентичности от 9 ноября 2006 года [Электронный ресурс] // Режим дос- тупа: http://www.yogyakartaprinciples.org/principles_ru.pdf. ключение омосексуалистов и транссексуалов. В числе противников принятия Декларации выступили многие арабские и африканские страны. Они утверждают, что законы о гомосексуализме должны быть прерогативой самих стран. Высту- пая от имени 60 стран, Сирия заявила, что законы каждой страны должны уважаться, и что принятие декларации может привести к легитимизации других преступных действий, таких как педофилия. США стали единственной из крупных западных стран, которая не подписала Декларацию. Хотя Верховный суд США постановил, что отдельные штаты не могут сохранять уголовное преследование против гомосексуализма, дипломаты говорят, что Декларация несо- вместима с существующим в Америке разделом между федеральным законодательством и законами отдельных штатов. Россия и Китай также отказались присоединиться к документу. В Европе одной из главных целей Евросоюза является установ- ление гендерного равенства, которое провозглашено также ООН одной из восьми целей тысячелетия. В Декларации Европейского парламента, которая была принята в 1998 г., указано, что парламент «не даст своего согласия на вступление в ЕС стране, которая сво- ими законами или политикой нарушает права геев и лесбиянок». В Лиссабонском договоре (2009), который заменяет Конституцию ЕС, указано, что в своей политике и деятельности Евросоюз должен бороться с дискриминацией по признаку сексуальной ориентации. Еще несколько лет тому назад только пять стран северной Ев- ропы – скандинавские государства и Нидерланды – были остров- ком либерализма и толерантности в мире гомофобии. Именно эти страны ввели у себя институт регистрируемого партнерства для геев и лесбиянок, впервые наделив однополые пары большин- ством прав и обязанностей брака. Именно эти страны первыми законодательно запретили, или, по крайней мере, ограничили, дискриминацию по признаку сексуальной ориентации. Они и по сей день остаются самыми продвинутыми в этом отношении, но в последнее время их путем следуют все больше и больше государств Европы и всего мира28. 28 Гендер без прикрас. – Киев, 2011 [Электронный ресурс] // Режим доступа: http://stopgender.files.wordpress.com/2011/04/broshura-gender-bez-prikras1.pdf. Быстро менялась ситуация в традиционно консервативных и католических странах Европы – Испании, Португалии и Ирлан- дии. Буквально за 5-15 лет они прошли путь от появления первых геевских инициативных групп до заметного и быстрорастущего гей- сообщества, разработки официальной государственной политики по вопросам гомосексуальности (защита от дискриминации на рабочем месте, школьные программы и т.п.), обсуждения законопроектов о партнерстве, установления контактов между лесбигеевскими организациями и властями и т.д. Единственной страной европейского Союза, практически не затронутой еще подобными переменами, остается Греция. Вместе с тем, дискриминационные законодательные положения сохра- няются в Великобритании, Австрии, неравное отношение к во- еннослужащим-гомосексуалам отмечено в Германии. Проявления гомофобии встречаются во многих странах, вплоть до таких тра- гических инцидентов, как взрыв бомбы в лондонском геевском баре. Надо заметить, что тогдашний премьер-министр Тони Блэр и принц Уэльский Чарльз сочли своим долгом посетить место взрыва и выразить свое возмущение и соболезнование его жертвам. В странах Центральной Европы ситуация характеризуется тем, что здесь государственная власть и общественное мнение уже устойчиво выступают за европейскую ориентацию, уровень эконо- мического благосостояния и политической интеграции позволяет их жителям достаточно свободно передвигаться по всему региону и странам ЕС, а в большинстве стран региона построена в целом прочная демократия и основы рыночной экономики. Вместе с тем, старшее поколение сохраняет пережитки и социалистического, и еще довоенного консервативного традиционалистического уклада, экономические реформы болезненно сказываются на жизненном уровне десятков миллионов людей, в постсоциалистическое время значительно усилили свои позиции церковь, националистические и консервативные партии. Наиболее успешной в развитии гражданских демократических институтов и наиболее далеко продвинувшейся в достижении равноправия для геев и лесбиянок является Чехия, где движение сексуальных меньшинств сумело наладить довольно эффективное сотрудничество с государственными и политическими институ- тами. Близко к Чехии стоит Венгрия, которая присоединилась к самым демократичным государствам мира. Благодаря решению Конституционного Суда, на однополых партнеров было распро- странено действие закона о сожительстве, который наделяет поч- ти равными правами с официальным браком неженатые пары, живущие вместе. В Словакии, Эстонии, Литве и Латвии появились геевские и лесбийские общественные организации, которые с переменным успехом пытаются привлечь внимание к проблемам людей гомо- сексуальной ориентации. В Латвии союзником геевских активистов выступил государственный Центр по соблюдению прав человека, который подготовил заключение о существовании в стране дискри- минации по признаку сексуальной ориентации и выдвинул разрабо- танный Центром информации по гомосексуальности (обществен- ной лесбигеевской организацией) законопроект о регистрируемом однополом партнерстве на рассмотрение в парламентский комитет. В России гомосексуальные отношения уголовно не преследуют- ся с 1993 г. Этот шаг по их декриминализации был осуществлен в основном под давлением международного общественного мнения с целью обеспечить вступление России в Совет Европы. Окончатель- но данное решение было закреплено в новом Уголовном Кодексе РФ, вступившем в силу с 1 января 1997 г. В целом же, отношение к гомосексуализму и гомосексуалам в РФ неоднозначное. С одной стороны, это: позиция ряда общественных организаций, партий, государственных и партийных деятелей, выступающих против пропаганды гомосексуальных отношений; мнение ряда известных российских сексологов, считающих гомо- сексуальность нарушением психосексуальной ориентации по полу объекта; принципиальная позиция Русской православной церкви (РПЦ) и других религиозных конфессий России, которые считают гомосексуализм тяжким грехом. С другой стороны, усилия, направ- ленные на изменение отношения к гомосексуальности, в основу которого положено представление о ней как о варианте нормы29. 29 Кочарян Г.С. Гомосексуальные отношения и современная Россия // Журнал психиатрии и медицинской психологии. – 2009. – № 1 (21). – С. 135. Позиция официальной власти в России заключается в замалчива- нии ЛГБТ-движения и фактически активном противодействии ему. Обращение «Российской ЛГБТ-сети» в адрес в то время Прези- дента России Д. Медведева не получило адекватной ответной реак- ции со стороны главы государства. Обратная связь ограничилась коротким и невнятным ответом Минюста РФ о том, что «позиция ЛГБТ-сети по возможности будет учитываться при рассмотрении и проведении экспертизы соответствующих проектов нормативных правовых актов»30. По оценкам И.С. Кона, специфическая черта российской по- литической гомофобии – ее резко выраженная антизападная направленность. То, что в начале нового тысячелетия Россия и Запад стали политически и идеологически развиваться в противо- положных направлениях, совершенно не зависит от сексуальных меньшинств, но сильно влияет на их положение. На Западе после завершения процессов декриминализации и депатологизации сексменьшинства стали бороться за признание своих гражданских и человеческих прав и при поддержке демокра- тических сил добились в этом значительных успехов. В России геи перестали быть преступниками и больными, но никаких прав и гарантий безопасности не получили31. Гомофобия в России в последнее время стала даже нарастать. Тем не менее, 31 марта 2010 г. Комитет Министров Совета Европы, пред- ставленный национальными правительствами 47 стран-членов, единогласно принял «Рекомендации по мерам преодоления дис- криминации по признаку сексуальной ориентации или гендерной идентичности». Это первое в мире межправительственное соглаше- ние о мерах по обеспечению прав геев, лесбиянок и трансгендеров. Документ содержит перечень конкретных шагов в таких сферах, как: преступления на почве ненависти и речи ненависти; свобода объединений, выражения и мирных собраний; право на уважение 30 Мозжегоров С. «...Забыть Queer!” или дискурсы говорения/умолчания в дея- тельности ЛГБТ-движения в современной России // Возможен ли «квир» по- русски? ЛГБТК исследования. Междисциплинарный сборник / Сост. и ред. Созаев В. – СПб., 2010. – С. 77–78. 31 Кон И.С. Гомофобия как лакмусовая бумажка российской демократии // Вест- ник общественного мнения. – 2007. – № 4. – С. 59–67. частной и семейной жизни; трудоустройство; образование; здраво- охранение; жилье; спорт; право на убежище. «Комитет министров принял свои Рекомендации консенсусом. Это означает, что с ними согласилась и Россия. Теперь наше государство должно будет при- нимать меры по предотвращению дискриминации людей из-за их сексуальной ориентации и гендерной идентичности», – заявил по этому поводу председатель Российской ЛГБТ-Сети И. Кочетков. Однако в связи с принятием резолюции в поддержку прав сексуальных меньшинств на сессии Парламентской Ассамблеи Совета Европы «Российская газета» от 29 апреля 2010 г. рассказала о гомофобной позиции российской делегации. Оказывается, пар- ламентарии России вступили в сговор с клерикальными гомофо- бами в ПАСЕ, а права ЛГБТ-граждан выступили для российских депутатов в качестве средства для торга ради достижения иных политических целей. Следует также подчеркнуть – и это отмечают отдельные иссле- дователи – потенциальные возможности борьбы за свои граждан- ские права, возникшие в период распада СССР и конституционно- го оформления качественно нового государственного образования, были загублены на корню самими меньшинствами, не сумевшими справиться с кризисом изнутри. А когда появились потребности в достижении социального равенства, по примеру Европы, былой активности, наблюдавшейся в начале демократизации российского социума, достичь не удалось, поскольку гей-сообщество оказалось сильно размыто. Обнаружились серьезные проблемы самоиден- тификации и неуверенности в завтрашнем дне, подогреваемые в том числе и властью. Поэтому сетования на дискриминацию и угнетение со стороны гетеро-сексуалов кажутся сегодня несколько неуместными, хотя и не менее актуальными. В условиях президент- ского правления В.В. Путина, когда, по оценкам ряда ученых, наме- тилась тенденция отката к авторитаризму (ограничение свободы и монополия государства на СМИ и медиа-ресурсы, фактическая без- альтернативность выборов в Государственную Думу) вернуться к на- чалу 1990-х гг. русским гомосексуалистам будет слишком трудно32. 32 Горшков А.С. Сексуальные меньшинства в России: общее и особенное // Центр изучения молодежи “Поколения.NET” (при поддержке фонда Джона Д. и Кэт- В целом же в современном мире ситуация с положением и правовым регулированием сексуальных меньшинств улучшается. В ряде стран отменили различные формы дискриминации и при- няли законодательство, признающее однополые партнерства и даже право усыновления. Гомосексуальность признана в качестве основания для предоставления убежища, если существует опас- ность преследования по признаку сексуальной ориентации. Тем не менее, и в демократических странах государственная политика неизбежно реализуется в концептуальном пространстве гетеро-сексуального гражданства. В разных странах мира в силу положений и обычаев лесбиян- кам, геям и бисексуалам по причине их сексуальной ориентации отказано в равенстве прав и в равенстве перед законом. Все это говорит о том, что пространство борьбы ЛГБТ-движения за свои права по-прежнему остается весьма обширным, и борьба идет на фоне растущей поддержки ЛГБТ со стороны различных международных организаций, органов Евросоюза, других учреж- дений и инструментов защиты. Что касается перспектив для политико-правового конституи- рования квазигендерных групп в современной России, то ЛГБТ- движение, как гражданское общественное движение за права сексуальных меньшинств, стремится добиться изменений как в законодательстве, так и в обществе, направленных на обеспечение прав сексуальных меньшинств, искоренение гомонегативизма, гомофобии и трансфобии, а также более широкой интеграции ЛГБТ в жизнь общества. «Основные положения стратегии развития ЛГБТ-движения в России» провозглашают, что «геи, лесбиянки, бисексуалы и трансгендеры не могут мириться с унижающим их достоинство отношением со стороны общества. Изменение такого отноше- ния, снижение стигмы является одной из основных целей ЛГБТ- движения»33. рин Т. МакАртуров) [Электронный ресурс] // Режим доступа: http://www. regioncentre.ru/generation/publications/publication8/. 33 Основные положения стратегии развития ЛГБТ-движения в России [Элек- тронный ресурс] // Режим доступа: http://lgbtnet.ru/2008/. Следует подчеркнуть, что в современной России нет политиче- ских деятелей, активно отстаивающих интересы представителей нетрадиционной сексуальной ориентации. Публичный «каминг-аут» грозит подрывом авторитета, дискредитацией личности в глазах социума, с возможными проявлениями морального и физического насилия. Россия на фоне Европы и Запада в отношении сексуальных меньшинств кажется отщепенцем. Прогрессивное законодательство отдельных стран вряд ли может быть адаптировано на нашей почве, в виду подверженности российского общества стереотипам, при- шедшим из советской медицины и юриспруденции. Превалирующее большинство россиян по сей день нетерпимо относится к гомосек- суалистам, считая их людьми с расстроенной психикой, носителями ВИЧ-инфекции, насильниками детей. Здесь ни один политик не сможет публично заявить о своей гомосексуальной идентичности, боясь подрыва авторитета и дискредитации со стороны оппонентов34. Вместе с тем опросы общественного мнения показывают, что моральное осуждение по отношению к людям с иной сексуальной и гендерной идентичностью выражает лишь половина респондентов. Наряду с этим наблюдается стремление общественного мнения к сегрегации сексуальных меньшинств. Большинство россиян считает, что они должны быть «невидимы», тщательно скрывать свои чувства и предпочтения от окружающих. Между тем, именно сокрытие своей сексуальной ориентации, для большинства россий- ских геев, лесбиянок, бисексуалов и трансгендеров фактически но- сящее принудительный характер, значительно снижает качество их жизни и заставляет чувствовать себя социально неполноценными. «Бытовая» гомофобия и трансфобия в России усиливаются со стороны части политической элиты. Некоторые влиятельные по- литические силы и политики, при попустительстве и частичной поддержке руководителей законодательной и исполнительной вла- сти, сознательно разжигают гомофобные настроения в обществе. В последние годы эта тенденция усилилась. В том же направлении 34 Горшков А.С. Сексуальные меньшинства в России: общее и особенное // Центр изучения молодежи “Поколения.NET” (при поддержке фонда Джона Д. и Кэ- трин Т. МакАртуров) [Электронный ресурс] // Режим доступа: http://www. regioncentre.ru/generation/publications/publication8/. действуют лидеры ведущих религиозных организаций, открыто призывающие к ограничению гражданских прав геев и лесбиянок. На общественное мнение влияет и открытая диффамация го- мосексуалов в ряде ведущих СМИ. Это сказывается как на формах политической и социальной активности, так и на некоторых из- бираемых формах ее проявлений, в числе которых провокативные действия. Однако в целом, по оценкам экспертов, говоря о специфиче- ских политических чертах российских гомосексуалов, следует подчеркнуть абсентеизм, индифферентность и аполитичность. В то время как в США в 2004 г. в предвыборном штабе кандидата от демократов Дж. Керри геи и лесбиянки принимали активное участие (77 % американских гомосексуалистов поддерживало Керри), российское гей-сообщество не отличается такой спло- ченностью35. В России политическая субъективация и общественно-поли- тическая активность квазигендерных групп в последнее время все более явно вписывается в стратегию развития ЛГБТ-движения. Однако значимой реакцией на неприятие частью общества го- мосексуальной идентичности и трансгендерности остается вну- тренняя гомофобия и трансфобия. Она выражается, в частно- сти, в стремлении избегать любых открытых проявлений своей непохожести и агрессивном неприятии таких проявлений со стороны других. Для большинства российских геев, лесбиянок и трансгендеров остается реальностью социально-психологическая изолированность, что негативно влияет на политическую субъ- ективацию движения. Сдерживающим фактором для развития движения остается относительно низкий уровень внутренней солидарности и осоз- нания своих общественных интересов внутри ЛГБТ-сообщества. ЛГБТ-активистам приходится сталкиваться и с открытым противо- действием со стороны государства. 35 Горшков А.С. Сексуальные меньшинства в России: общее и особенное // Центр изучения молодежи «Поколения.NET» (при поддержке фонда Джона Д. и Кэ- трин Т. МакАртуров) [Электронный ресурс] // Режим доступа: http://http:// region.3ebra.com/generation/publications/publication8/. Тем не менее, в России движение сексуальных меньшинств как субъектов политического процесса в отстаивании своих прав все же добилось определенных сдвигов. В принципе в России никаких препятствий к созданию гомо- сексуальных/лесбийских организаций не существует. В этом она ничем не отличается от большинства стран Запада. Основными характеристиками современного российского законодательства является отсутствие прямых дискриминационных положений для лиц гомосексуальной ориентации. Направленность общественного объединения не играет роли, если она не противоречит УК РФ. На практике же власти препят- ствуют образованию гомосексуальной/лесбийской группы. На- пример, когда в августе 1995 г. 27 местных незарегистрированных организаций создали общенациональную ассоциацию лесбиянок, гомосексуалистов и бисексуалов «Треугольник», московские власти отказали ей в официальной регистрации, ссылаясь на то, что ее создание «противоречит общественным нормам нравственности». Однако зарегистрировать группу помощи гомосексуалистам/ лесбиянкам или организацию для защиты их от дискриминации возможно, и в России существует, как минимум, две такие орга- низации – Общественная организация «Свобода Совести» (г. Че- лябинск) и Омский центр поддержки сексуальных меньшинств ГОЦПСМ) «Фаворит» (г. Омск)36. Особенностью российского законодательства является также то, что оно не содержит положений о защите лиц гомосексуальной ориентации от дискриминации или оскорблений. Понятие сексу- альной ориентации отсутствует во всех перечнях запрещенных оснований для дискриминации в различных отраслях права. Резюмируя наш обзор, подчеркнем, что применительно к со- временным российским политическим условиям квазигендерные группы проявляют себя дифференцированно на элитном и местном уровне. Для элитного уровня более всего характерны непубличные, 36 Кочетков И., Кириченко К. Положение лесбиянок, геев, бисексуалов, транс- гендеров в Российской Федерации / Отв. ред. Костенко Н. – М.: Московская Хельсинкская группа, 2009. – 92 с. но скоординированные действия37, а также попытки пролоббиро- вать изменения в законодательстве в сторону большей толерант- ности и соблюдения прав ЛГБТ-движения. На местном уровне проявляются отдельные выступления правозащитного характера в крупных городах, попытки создать атмосферу терпимости и со- чувствия в отдельных СМИ и Интернете, привлечение внимания со стороны влиятельных зарубежных ЛГБТ-организаций38. В то же время со стороны ряда политических партий и движе- ний, а также РПЦ активизируются контрвыступления, а также наблюдаются попытки создания образа врага по отношению к квазигендерным группам, как этакого «Троянского коня» Запада. Обоснованной и консолидированной позиции со стороны рос- сийских органов власти применительно к ЛГБТ-движению пока не выбрано. 37 Звеньева А.А. Голубая элита России. – М.: Алгоритм, 2007. – С. 123. 38 Швец М.В. Квазигендерные группы в современном политическом процессе: позиционирование в обществе и механизмы взаимодействия с властью. Мо- нография. – Ростов н/Д.: Изд-во ЮРИФ РАНХиГС, 2012. – 174 с. – С. 115. 105