ЭПИСТЕМОЛОГИЯ - СМ. ТЕОРИЯ ПОЗНАНИЯ

ЭССЕНЦИАЛИЗМ (от лат. essentia - сущность) - термин, которым ТК. Поппер обозначил установку в философии науки, сформированную убеждением в том, что конечной целью науки является познание «сущностей», лежащих в основе наблюдаемых явлений. Предполагается также, что эта цель достижима, т.е. научные теории, вполне раскрывающие эти сущности, являются истинными, и потому неизменными, а их рациональная критика невозможна, э. восходит к рационалистической традиции Платона, он получил новую интерпретацию в эпоху Возрождения, став гносеологической предпосылкой науки у Г. Галилея и И. Ньютона. Новоевропейская наука, осознав себя единственно надежным средством миропознания, создала метод рациональной реконструкции опытных данных, позволявший объяснять их как следствия из универсальных законов, выражающих «истину мира».

ЭТИКА ДИСКУРСА (нем. Diskursethik) - концепция, предложенная в ходе дискуссий 1970-1980-х гг. тК.-0. Апелем («Дискурс и ответственность: Проблема перехода к постконвенциональной морали») и ТЮ. Хабермасом («Моральное сознание и коммуникативное действие»). Э.д. претендует на преодоление теоретических трудностей, с которыми сталкивается философия, когда она в поисках обоснования опирается на аргументы формальной логики. Формально-логическая (дедуктивная) аргументация обречена на непреодолимые препятствия троякого рода.

ЯЗЫКОВЫЕ ИГРЫ (англ. language games) - одно из основных понятий поздней философии ТЛ. Витгенштейна. Для критики философских представлений о языке и языковом значении Л. Витгенштейн развивает особый методологический прием рассмотрения реальных или воображаемых фрагментов языковой деятельности, - что проще, чем рассмотрение языка в целом. Простота этих фрагментов способствует выпуклому показу черт языка, на которые нужно обратить внимание. Такие примитивные способы использования языка Л. Витгенштейн уподобляет играм, в которых дети учатся говорить: «Это целое, состоящее из языка и действий, с которыми он связан, я буду называть языковой игрой» («Философские исследования», § 7).

Сопоставляя воображаемые я.и. с реальным языком, легко указать черты, которыми обладает язык. Рассмотрение языковой деятельности как игры подчеркивает, что она подчиняется определенным правилам (тСледование правилу). Для пояснения своих идей относительно языка и значения Л. Витгенштейн часто использует сравнение с шахматной игрой. Так, значение понятия «шахматный король» определяется всей системой правил шахматной игры, оно не существует вне этих правил. Аналогично, значениями слов не являются объекты независимой от языка внеязыковой

реальности; они создаются правилами я.и. Выучить значение слова значит выучить его использование в определенной я.и.

В различных Я. и. одни и те же слова имеют разные употребления, т.е. разные значения. Философские затруднения, по Л. Витгенштейну, возникают, когда смешивают разные я.и. или обсуждают значение слова, игнорируя я.и., в которых оно употребляется. Возможны самые разнообразные я.и., в которых слова имеют разные функции и по-разному относятся к реальности. Среди них нельзя выделить каноническую форму, к которой, якобы, должно сводиться все наблюдаемое разнообразие. Нельзя также объявлять к.-л. одну из них выражением сущности языка.

Каждая я.и. опирается на определенные базисные положения (правила), которые явно или неявно принимаются всеми участниками. Они не могут подвергаться сомнению в данной я.и., т.к. являются условиями осмысленности любых «ходов» в ней, напр., сомнения, проверки, обоснования. Соответственно, они не могут иметь обоснования: «Как будто процесс обоснования когда-нибудь не приходит к концу? Но таким концом служит не голословное предположение, но образ действий, не имеющий обоснования». Л. Витгенштейн отмечает, что есть причины, по которым люди принимают и сохраняют определенные я.и., но причина не является обоснованием в смысле классической эпистемологии.

Г.В. Адорно

Каждая (реальная или придуманная) я.и. выступает как целостная и замкнутая система. Не имеет смысла говорить, что она неполна. Например, наш язык не был неполон до изобретения химических символов.

персоналии

АДОРНО (Adorno) ТЕОДОР В. (Визенгрунд, Wiesengrund - фамилия отца; А. - фамилия матери) (1903-1969) - нем. философ, социолог, музыковед, композитор, ведущий представитель 'Франкфуртской школы (наряду с ТМ. Хоркхаймером). В 1921-1924 учился во Франкфуртском ун-те, в 1925 изучал композицию у А. Берга в Вене. В 1928-1931 редактор венского авангардистского музыкального журнала «Der Anbruch». В 1931-1933 доцент Франкфуртского ун-та, в 1934-1937 в Великобритании, в 1938-1949 в США. С 1949 во Франкфурте-на-Майне, проф. ун-та (с 1950), руководитель Института социальных исследований (с 1953), председатель Немецкого социологического общества (с 1963).

В критике культуры и общества, развитой А., сплетаются многообразные идейные источники: гегелевская диалектика господства и рабства, марксова теория товарного фетишизма и 'овеществления человеческих отношений (в неомарксистской (тНеомарксизм) интерпретации ТД. Лукача), концепция «рациональности» ТМ. Вебера, 'психоанализ т3. Фрейда, равно как опыт художественного авангарда первых десятилетий 20 в. В программном соч. «Диалектика Просвещения» (1947), созданном совместно с ТМ. Хоркхаймером в 1939-1944, анализируются внутренние противоречия исторического процесса «рационализации» («просвещения»), восходящего к истокам европейской цивилизации (Одиссей как парадигматическая фигура становления индивидуального самосознания и «демифологизации» мира) и достигающего кульминации в Новое время: прогресс в рациональном овладении природой сопровождается превращением разума в простой инструмент господства, подавлением внутренней (человеческой) природы, 'отчуждением человека от самого себя.

А. критиковал неопозитивистский идеал «научной» философии как нейтрального описания сущего (в 1961 А. выступил оппонентом 'К. Поппера в т.н. споре о 'позитивизме в немецкой социологии), а также реставрацию онтологии в феноменологии ТЭ. Гуссерля и 'экзистенциализме. В своей «Негативной диалектике» (1966)

20б

Т.В. Адорно

А. развивает идеи антисистематической «отрицательной диалектики», в которой сливаются теоретико-познавательные и социально-критические мотивы. В отличие от Г.В.Ф. Гегеля, отрицание у него перестает быть моментом перехода к к.-л. новому синтезу - оно выступает и как релятивирование всякой замкнутой системы понятий, и как отрицание наличной действительности во имя конкретной возможности «утопии», не формулируемой в виде к.-л. позитивной модели. Неотъемлемая от критической рефлексии «устремленность к иному», сопровождающая представление о мировой истории как перманентной катастрофе, восходит к традиции иудейского мессианизма, воспринятого А. в его секуляризованной форме через ТЭ. Блоха и ГВ. Беньямина.

В противостоянии абстрактной систематике «идентифицирующего мышления» А. вслед за В. Беньямином видит цель философии в раскрытии индивидуальной специфики единичного и особенного, выявлении с помощью свободной «констелляции» понятий («ансамбля моделей») «непонятийного», «нетождественности» предмета самому себе в перспективе его возможного бытия «иным». Однако наиболее адекватно опыт «нетождественного» может передать, согласно А., искусство - «наместник» природы в ее неподавленной индивидуальности, «социальная антитеза обществу, непосредственно не выводимая из него». «Опосредованная непосредственность» искусства, определяемая конфигурацией его полярных начал - миметически-вырази- тельного и конструктивно-рационального, «являет» истину, не высказывая ее: в силу непонятийного языка искусства явленное им требует интерпретации, никогда ею не исчерпываясь.

В концепции «новой музыки» как протокольной фиксации «непросветленного страдания» - в противоположность гармоническому преображению страстей, свойственному классической музыке, - А. исходит из опыта композиторов новой Венской школы А. Шенберга (его монодрама «Ожидание» - «сейсмограмма травматического шока»), А. Берга, А. Веберна. Считая необратимой тенденцию имманентного развития музыкального материала в направлении интеграции всех его отдельных параметров, достигающего кульминации в двенадцатитоновой технике А. Шенберга (возврат к «свободной атональности» его раннего периода был бы, согласно А., регрессом), А. отвергает реставрацию отживших музыкальных форм, характерную, напр., дня неоклассицизма, и выступает с критикой формирующегося в лоне массовой музыкальной культуры «регрессивного слышания», диссоциирующего воспринятое на стереотипные элементы и не способного к восприятию художественной формы как целого. Проблематичной оказывается выдвинутая А. идея «неформальной музыки», преодолевающеей контроверзу «тотального детерминизма» додекафонии и сериальной музыки и «абсолютной случайности» алеаторики.

А. - автор ряда музыкальных произведений (песни на слова С. Георге, Г. Тракля, О. Кокошки, Г. Хайма, Б. Брехта; камерная музыка, сочинения для оркестра и хора). Был музыкальным консультантом Т. Манна в его работе над романом «Доктор Фаустус». Свойственные A.

стремление к максимальной концентрации изложения и афористическая лаконичность стиля сложились под влиянием австр. писателя и публициста К. Крауса.

Соч.: Диалектика Просвещения. Философские фрагменты (совм. с М. Хоркхаймером). М.-СПб., 1997; Избранное: социология музыки. М.-СПб., 1999; Проблемы философии морали. М., 2000; Исследование авторитарной личности (совм. с Р.Н. Сэнфорд, Э. Френкель- Брюнсвик, Д. Дж. Левинсон). М., 2001; Философия новой музыки. М., 2001; Эстетическая теория. М., 2001; Негативная диалектика. М., 2003; Gesammelte Schriften. Bd. 1-20. Fr./M., 1970-1986; Metzger H.-K., Riehn R. (Hg.) Kompositionen. Bd. 1-2. Miinchen, 1980.

JIum.: GrenzFr. Adomos Philosophie in Grundbegrif- fen. Fr./M., 1975; Linder В., Liidke W. M. (Hg.). Materiali- en zur asthetischen Theorie Th. W. Adornos. Konstruktion der Moderne. Fr./M., 1980; Friedenburg L. v., Habermas J. Adorno-Konferenz 1983. Fr./M., 1983; Midler U. Erkennt- niskritik und Negative Metaphysik bei Adorno. Fr./M., 1987; Kager R. Herrschaft und Versohnung. Einfiihrung in das Denken Th. W. Adornos. Fr./M., N. Y., 1988; Scholze B.

Kunst als Kritik: Adomos Weg aus der Dialektik. Wiirzburg, 2000.

АЙЕР (Ayer) АЛЬФРЕД ДЖУЛИУС (1910-1989) - брит, аналитический философ. Проф. Лондонского (19461959) и Оксфордского (1959-1978) ун-тов. Философские идеи А. сформировались под влиянием Логического позитивизма и британского эмпиризма. В своей первой книге «Язык, истина и логика» (1936), принесшей ему широкую известность, выступает блестящим пропагандистом идей тВенского кружка в англоязычном мире. Главное внимание в книге А. уделяет формулировке принципа тверификации, который трактует как критерий осмысленности предложений. Помимо эмпирически верифицируемых предложений познавательным значением, считает А., также обладают аналитические высказывания, выражающие необходимые априорные истины, прежде всего истины логики и математики. Их значение определяется принятыми лингвистическими конвенциями. В духе логического позитивизма А. отказывает в познавательном значении предложениям метафизики и теологии, равно как и ценностным высказываниям этики и эстетики, которые, по его мнению, выражают лишь эмоциональное отношение говорящего к предмету его речи. Отстаивая тэмотивизм в этике, А. полагает, что к такого рода высказываниям не применима истинностная характеристика. Назначение философии он видит в логическом анализе, направленном на прояснение смысла научных терминов и предложе- ний. В трактовке природы знания о внешнем мире А. придерживается строго феноменалистической позиции, настаивая на возможности перевода предложений о материальных объектах в предложения о чувственных данных. Защита феноменализма в лингвистическом духе продолжена им и в работе «Основания эмпирического знания» (1940), в которой он частично пересматривает и более сдержанно формулирует свои взгляды о верификации и природе аналитических истин. Аналитические высказывания уже не трактуются им в чисто конвенциональном духе, однако их необходимый характер признается следствием принятия определенного набора правил. Попытки А. сформулировать строгий эмпирический критерий значения оказались безуспешными, и он признал, что предложения, фиксирующие непосредственный опыт, не являются окончательными верификаторами, ибо никакая совокупность утверждений о чувственных данных не может быть эквивалентной утверждению о физическом объекте. Тем не менее, он продолжает настаивать на существовании тесной связи между значением предложения и его эмпирической проверкой. В работе «Проблема знания» (1956) А. исследует основания достоверного знания в поисках ответа на скептические доводы. Развивая традиционную концепцию знания как «истинного обоснованного мнения», А. усматривает предпосылки философского скептицизма в выводном характере наших знаний: о физических вещах мы судим на основе выводов из чувственного опыта, о прошлом - на основе выводов из имеющихся свидетельств и т.п. Подробно разбирая четыре способа «решения» скептических проблем - с позиций наивного реализма, редукционизма, научного подхода и метода дескриптивного анализа, - А. заключает, что кажущаяся неразрешимость скептических проблем объясняется их надуманностью. В своих поздних работах А. большое внимание уделяет проблемам причинности и индукции, в решении которых во многом следует юмовской традиции, отрицая, в частности, возможность решения проблемы индукции с помощью понятия вероятности. В конечном счете, А. отходит от феноменализма, квалифицируя свою позицию как «усовершенствованный реализм», главное отличие которого состоит в том, что физический мир, выстраиваемый из элементов чувственного мира, объявляется онтологически независимым от этих элементов.

Г. Альберт

Соч.: Философия и наука // Вопросы философии. 1962, №і; В защиту эмпиризма // Эпистемология и философия науки. 2004, N91; Language, Truth and Logic. L., 1936 (рус. пер. отд. глав - Аналитическая философия. Избранные тексты. М., 1993; Логос. 2006, № 1); The Foundation of Empirical Knowledge. L., 1940; The Problem of Knowledge. L., 1956; Metaphysics and Common Sense. L., 1969; Probability and Evidence. L., 1972; The Central Questions of Philosophy. L., 1973; Philosophy in the Twentieth Centuiy. L., 1982.

АЛЕН (Alain) (псевд.; наст. фам. и имя: Шартье (Chartier) Эмиль-Огюст) (1868-1951) - фр. философ, эссеист, литератор, публицист. Получил философское образование в Эколь Нормаль, с 1892 - агреже философии, с 1893 по 1933 преподавал философию и риторику в учебных заведениях, в том числе в Лицее Генриха TV в Париже, в качестве публициста активно сотрудничал с периодическими изданиями, в 1951 был удостоен высшей премии Франции в области литературы. Главную задачу философии А. видел в том, чтобы научить человека искусству быть мудрым и жить достойно. Свою концепцию он излагал в форме эссе, суждений (propos) и трактатов, посвященных широкому кругу проблем философии, морали, науки, искусства, политики, педагогики. Продолжая традицию рефлексивной философии Р. Декарта, И. Канта, Ж. Ланьо, А. уделял значительное внимание теории суждения. По его мнению, способность суждения является уникальным даром, присущим человеку. Выносить суждение означает организовывать реальность согласно замыслу субъекта познания, осуществлять акт творчества, привносить смысл в мир. Необходимо подвергать проверке истинность суждений с помощью сомнения, решительно опровергать заблуждения, вымысел и предрассудки.

Ведущими темами этической концепции А. являются проблемы обоснования морали и свободы в качестве важнейших характеристик бытия человека. С т. зр. философа, не существует абсолютных и общезначимых этических норм. Тем не менее, в сознании субъекта присутствует надежный нравственный ориентир - совесть, спонтанно и бескомпромиссно реагирующая на несоответствие должного и сущего. Основным моральным требованием является обязанность быть свободным, мыслить и действовать. Человек должен активно искать истину, созидать ценности, иметь волю следовать своему подлинному предназначению. Высшей этической добродетелью А. считает мудрость в стоическом смысле как способность личности обрести независимость от стихии внешних обстоятельств и собственных страстей, прийти к состоянию самодостаточности, душевного равновесия и счастья.

Соч.: Суждения. М., 2000; Oeuvres en 4 volumes. Bibliotheque de la Pleiade. P., 1956-1970; Systeme des beaux-arts. P., 1920; Elements de Philosophie. P., 1941; Lettres sur la philosophie premiere. P., 1955.

2о8

Г. Альберт

АЛЬБЕРТ (Albert) ГАНС (P. 1921) - нем. философ, социолог, экономист, проф. Гейдельбергского ун-та. А. исходит из проблемы связи познания и деятельности, т.е. проблемы рациональности человеческой практики. Первоначально стоял на дуалистических позициях, трактуя познание как анализ вероятностей, представляющий собой рациональную сторону практики. Другую ее сторону составляет выбор, имеющий экзистенциальную природу, а потому принципиально не раци- онализируемый. Наука, стремящаяся рационально подойти к анализу ценностных проблем (социология, политология, политэкономия), рассматривается им как тидеология. Под влиянием ТК. Поппера А. радикально пересматривает свою дуалистическую концепцию практики. Стремясь преодолеть дихотомию познания и выбора, он утверждает, что познание само по себе пронизано выбором, а выбор зиждется на рациональном основании. Поэтому проблема рациональности рассматривается им как «всеобщая проблема методической практики», она не может быть ограничена сферой познания. Т.о. открывается возможность рационального исследования и критики буквально всех сфер деятельности, любого рода норм, оценок, решений. Для этого необходима выработка «принципов перехода» (Uber- briickungsprinzipien) - методов преодоления «пропастей», разделяющих нормативные системы, существующие в различных областях познания и деятельности. Следствием (и одновременно орудием) такого преодоления является просвещение, открывающее возможность рационального социального управления. Следуя К. Попперу, А. подвергает критике догматизм традиционной философии, выдвигая в качестве принципов собственного подхода критицизм, тфаллибилизм и ткритический реализм. Развивая идеи Г. Динглера, А. сформулировал модель критики принципа достаточного основания («трилемма Мюнхаузена»). Согласно А., идея обоснования предполагает одну из трех равным образом неприемлемых логических стратегий: (і) бесконечный регресс обоснований, где каждая вновь обнаруженная ступень в свою очередь требует обоснования, и так ad infinitum; (2) остановка процесса в некоем определенном пункте; такая стратегия не ведет к рациональному обоснованию, ибо выбор конечного пункта, где обрывается процесс рациональной аргументации, произволен, т.е., в конечном счете, иррационален; з) логический круг, который также не может вести к обнаружению автономного фундамента познания. Идея обоснования оказывается в результате столь же парадоксальной, сколь и попытка барона Мюнхаузена вытянуть себя из болота за собственную косицу. Парадоксы обоснования, формулируемые таким образом, возникают в силу абсолютизации формально-логических моментов, следующей из трудности интерпретации принципа достаточного основания. В целом, несмотря на ряд интересных идей, концепция А. представляет собой абсолютизацию попперовской логики исследования как универсальной методологии и распространение ее на широкий круг философских и социально- научных проблем.

Соч.: Трактат о критическом разуме. М., 2003; Markt- soziologie und Entscheidungslogik. В., 1967; Konstruktion und Kritik. Hamburg, 1972; Aufklarung und Steuerung. Tubingen, 1976; Traktat iiber rationale Praxis. Tubingen, 1978; Wissenschaft und Fehlbarkeit der Vernunft. Tiibingen, 1982.

Лит.: Eheling G. Kritischer Rationalismus? Zu Hans Alberts Traktat iiber kritische Vernunft. Tiibingen, 1973; Keiith H. Realitat und Wahrheit. Zur Kritik des kritischen Rationalismus. Tiibingen, 1982; Spinner H. 1st der kritische Rationalismus am Ende? Weinheim u. a., 1982; Kuhlmann H. Reflexive Letzbegrundung. Untersuchungen zur Transzen- dentalpragmatik. Freiburg, 1985.

АЛЬТЮССЕР (Althusser) ЛУИ ПЬЕР (1918-1990) - фр. философ. Несмотря на католические убеждения юности, А. в 1948 вступает в Коммунистическую партию, членом которой остается вплоть до 1980. Философское образование получает под руководством ТГ. Башляра. На протяжении более чем 30 лет преподает философию в Эколь Нормаль. С выходом в свет первой оригинальной работы А. «За Маркса» (1965) вокруг него складывается группа молодых теоретиков (Э. Балибар, Р. Эс- табле, П. Машере, Ж. Рансьер), в сотрудничестве с которыми А. публикует ряд коллективных монографий и издает журнал «Cahier pour VAnalyse». В 1970-е гг. А. работает в основном в жанре политики и самокритики: в 1973 выходят «Элементы самокритики», в 1978 - «Почему я не могу оставаться в Коммунистической партии Франции». В ноябре 1980, находясь в состоянии глубочайшего психического кризиса, А. убивает свою многолетнюю подругу и жену Элен Леготье. Начавшийся против него судебный процесс прекращается за невменяемостью подсудимого.

В противоположность другим ведущим представителям французского тструктурализма, А. почти не оставил более-менее крупных трудов: его работы представляют собой скорее ряд курсов лекций, предварительных версий несостоявшихся книг, фрагментарных набросков. Они получали форму книги в результате объединения нескольких тематически сходных статей. Свою деятельность А. понимал прежде всего как вторжение в силовые соотношения теоретической конъюнктуры (структуралистская революция, «гуманизация марксизма»).

А. примыкает к традиции марксизма, хотя и серьезно модифицирует последнюю. В книге «За Маркса» он разделяет марксизм на две сферы: науку (исторический материализм) и философию (диалектический материализм). Осмысление отношения между этими двумя дисциплинами станет осью последующей работы А. Наиболее существенные понятия, в которых развертывается его мысль: практика, тсверхдетерминация, комплексное (структурированное) целое, (практическая) идеология, эпистемологический перелом. Практика определяется как процесс «трансформации без субъекта». Определенная практика дефинируется как специфическая комбинация трех инстанций: исходного материала (всеобщность I) средств производства, его изменяющих, (всеобщность II), и производимого продукта (всеобщность III). То, что исторически существует как

общественное бытие, есть не что иное, как совокупность многообразных практик. Поэтому невозможна такая концепция социальной действительности, которая схватила бы сущность последней. То, что существует, состоит из ряда не сводимых друг к другу практик. В период написания «За Маркса» А. различал четыре формы практики: экономическую, политическую, идеологическую и теоретическую.

В отличие от традиционного марксизма, согласно которому «мотором» исторической диалектики общественного процесса является противоречие между трудом и капиталом, а все другие противоречия суть лишь формы проявления этого противоречия, А. вводит понятие «сверхдетерминации», или «сверхдетерминирован- ного противоречия». Противоречие всегда сверхдетер- минировано структурой того социального тела, внутри которого оно рождается. Восходящей к Г.В.Ф. Гегелю модели центрированной тотальности А. противопоставляет модель децентрированной топики нередуцируе- мых друг к другу инстанций. Комплекс общественного бытия представляет собой сложно структурированное целое с доминантой. Социальное целое образует условие существования противоречия, или, иначе говоря, противоречие определено его ситуацией в структуре комплексного целого.

А. делает различие между практической и теоретической идеологией, связывая это различие с различными функциями, ею выполняемыми. Для идеологии характерно то, что в ней реальное отношение к социальному миру соединено с отношением воображаемым. Она представляет собой бессознательно «переживаемое» или «воображаемое» отношение людей к реальным условиям их существования. Т.о., идеология, по А., есть выражение отношения людей к их миру, т.е. (сверхде- терминированное) единство реального и воображаемого отношений к реальным условиям их существования. В работе «Идеология и идеологические аппараты государства» (1970) А. переходит от понятия «репрессивного государственного аппарата» к понятию «идеологического государственного аппарата»; место критики 'идеологии, определявшей идеологию как феномен сознания, занимает теория механизмов производства идеологии, функционирующих в материально существующих аппаратах. Основной и центральный механизм работы идеологического аппарата государства - конституирование субъекта через «окрик», или «вызов» ('Интерпелляция): «идеология конституирует индивидов в качестве субъектов».

Ключевое понятие А. - эпистемологический перелом. Продолжая проблематику дисконтинуума, революций и переломов в истории науки, как она разрабатывалась Г. Башляром, А. ведет речь о переломе в истории познания, осуществленном К. Марксом. Наука, созданная последним, есть наука о структурах и механизмах функционирования различных способов производства, а также о переходах от одного способа производства к другому. Эта наука не является результатом развивающегося логического ряда: знание, ею поставляемое, не вытекает из предшествующих теорий. Эпистемологический перелом в сфере философии связан, по А., с появлением диалектического материализма. Марксистская философия определяется как теоретическая практика, как теория истории производства знаний и как наука о научности науки (теория эффектов познания). В противоположность «традиционной» теории познания марксистская философия не развивает теорий cogito, а занимается механизмами производства познания. Фундаментальный принцип марксизма как философии - различение между реальным объектом и объектом познания: последний существует в рамках автономных порядков и подчиняется собственным структурным законам. Полемизируя с эмпиристскими концепциями, А. показывает, что процесс познания функционирует не как абстрагирование от реального, но представляет собой осуществляемое мышлением конструирование объекта познания, посредством которого производится «мыслительное присвоение находящегося вне мышления реального объекта». После публикации труда «Читать "Капитал"» в работах А. намечается отчетливая тенденция к принижению роли эпистемологии и подчеркиванию роли политического. Переосмысляя понятие философии и ее отношение к науке, А. утверждает, что философия не создает позитивной теории теоретической практики, а сама становится практикой. К. Маркс, согласно А., «основал не новую философию практики, а новую практику философии». Отношение философии к науке зависит от отношения философии к политике: «философия репрезентирует классовую борьбу в сфере науки».

Соч.: Ленин и философия. М., 2005; За Маркса. М., 2006; Lire le Capital (avec E. Balibar, R. Establet, P. Mache- ry, J. Ranciere). 2 V. P., 1965; Philosophie et philosophie spontanee des savants. P., 1967; Reponse a John Lewis. P., 1973; Elements d'autocritique. P., 1974; Ecrits sur la psychoanalyse. P., 1993; Sur la philosophie. P., 1994.

Лит.: Balibar E. Ecrits pour Althusser. P., 1991; Brueh- mann E. Der Begriff des Hundes bellt nicht. Wiesbaden, 1980; Dowling W.L. Jameson, Althusser, Marx. An Introduction to the political Unconcious. N. Y., 1984; Kaplan E.A., Spinker M. The Althusserian Legacy. L., 1993.

АПЕЛЬ (Apel) КАРЛ-OTTO (p. 1922) - нем. социальный философ и философ морали. Широкую известность А. принесли, прежде всего, его работы по обоснованию дискурсивной этики ('Этика дискурса). Основной труд А. - «Трансформация философии» (1972) - представляет собой собрание статей, написанных в период с сер. 1950-х по нач. 1970-х гг. В этих статьях видна проделанная А. эволюция - от герменевтической философии 'М. Хайдеггера и семантики гуманизма к 'аналитиче- К.-О. Апель К.-О. Апель

ской философии и тсемиотике. Особое значение для развития концепции А. имела семиотическая трансформация трансцендентальной логики И. Канта, осуществленная К.-О. Апелем под влиянием Прагматизма ТЧ. Пирса. В отличие от И. Канта, А. делает исходным пунктом трансцендентальной философии не субъекта, а интерсубъективность. Дело для него заключается в том, чтобы выявить формальные и априорные условия тдискурса, которые не могут быть опровергнуты. Их нельзя опровергнуть потому, что сама попытка опровержения имплицитно содержит в себе признание этих условий. Тот, кто оспаривает всеобщую и необходимую значимость дискурсивных условий, впадает в «перфор- мативное противоречие».

А. притязает на последнее обоснование норм, делающих возможным дискурс как таковой. Этим притязанием его концепция отличается не только от релятивизма, Постмодернизма и теорий, строящих обоснование на понятии когерентности, но и от ТЮ. Хабермаса, который развивает дискурсивную этику, не обращаясь к поиску последних оснований. Что касается классической трансцендентальной философии кантовского образца, то позиция А. отличается от нее тем, что в центре философской рефлексии здесь находится не сознание, а язык, и тем самым - коммуникативное сообщество.

В своем втором принципиально важном произведении - «Дискурс и ответственность» (1988), А. обращается к проблемам практического применения своей формальной этики. Эта этика разворачивается двухступенчатым образом. На первой ступени происходит «формально процедурное последнее обоснование», на второй - «консенсусно-коммуникативное обоснование содержательных норм». Цель такой процедуры состоит в освобождении субъекта от чрезмерной когнитивной нагрузки, которую на него налагает кантовская этика. В подобной «разгрузке» А. усматривает свое преимущество перед И. Кантом. С целью обезопасить дискурсивную этику от обвинений в недостаточной научной строгости и предвзятости (т.е. в том, что ТМ. Вебер называл «критикой мнений», или Gesinnungskritik) А. вводит «дополнительный принцип этической ответственности». Этот принцип (используемый также и для дистанцирования от Ю. Хабермаса), призван дополнить стремящиеся к универсальности основоположения дискурсивной этики таким образом, чтобы позволить ей успешно отвечать на глобальные вызовы политико-стратегического характера.

Соч.: Трансформация философии. М., 2001; Die Idee der Sprache in der Tradition des Humanismus von Dante bis Vico. Bonn, 1980; Transformation der Philosophie. Fr./M., 1973; Der Denkweg von Ch. S. Pierce. Fr./M., 1975; Die «Erklaren/Verstehen» - Kontroverse in transzendental- pragmatischen Sicht. Fr./M., 1979.

Лит.: AlbertH. Transzendentale Traumereien. Karl- Otto Apels Sprachspiele und sein hermeneutischer Gott.

210 ""

Hamburg 1975; Reese-Schafer W. Karl-Otto Apel zur Ein- fiihrung, Hamburg, 1990.

АРЕНДТ (Arendt) XAHHA (1906-1975) - политический теоретик, философ, или (она не любила называть себя философом) «профессиональный мыслитель». Сложно определить и национальную принадлежность А. Она выросла в немецкоязычной секуляризированной еврейской семье (ее предки по обеим линиям происходили из Российской империи, бабушка была русскоязычной). Получив немецкое гуманитарное образование, с 1924 по 1928 изучала философию в ун-тах Марбурга, Фрей- бурга и Гейдельберга (где защитила под руководством ТК. Ясперса диссертацию, посвященную понятию любви у Бл. Августина). В Марбурге ее учителем был ТМ. Хайдеггер, с которым у нее был роман. Во Фрейбурге один семестр слушала лекции ТЭ. Гуссерля. Тем не менее А. отказывалась признавать себя немкой, а представлялась еврейкой. В1933, после прихода нацистов к власти, А. сразу уезжает в эмиграцию. Попадает в Париж, где долгое время работает в сионистской организации «Молодежная Алия», переправляющей молодых евреев в Палестину. Знакомится с французскими и немецкими (эмигрировавшими) интеллектуалами - ТР. Ароном, ТВ. Беньямином, ТА. Кожевым, ТА. Койре. В 1940, после оккупирования Франции нацистами, А. с мужем бегут в США. Там они поселяются в Нью-Йорке, где А. (до 1952) работает в различных еврейских организациях. Публикует ряд статей по стратегии и тактике сионизма. В годы войны выступает за создание еврейской армии для борьбы против нацизма. Однако в 1948 не принимает образование Израиля, выступая, скорее, за федерацию с Палестиной и за универсалистский пересмотр сионистской идеологии. В1951 А. получает американское гражданство и с большой серьезностью относится к своей американской идентичности. После переезда в США пишет на английском языке. В1953 получает первый профессорский пост и после этого, вплоть до смерти, работает в различных ун-тах США. Будучи известным политическим теоретиком, А. постоянно пишет публицистические статьи и участвует во многих важнейших дебатах американского общества. После войны регулярно ездит в Европу, публикует в Германии свои работы и восстанавливает отношения с К. Яспер- сом и М. Хайдеггером (с которым поначалу порвала из- за его участия в нацистском движении). Переписывается с обоими философами на протяжении всей жизни (в наст, время эта переписка опубликована).

А. - один из наиболее влиятельных политических мыслителей 20 в. При своем несистематическом, эссеис- тическом, парадоксалистском стиле письма она всерьез претендовала на разработку систематической аналитики политического и на определение круга основных политических понятий (тВласть, авторитет, насилие, тСвобода). Уйдя из «первой» философии в более прак- тическую область, она отрицает - вслед за многими крупнейшими мыслителями последних двух веков - свою принадлежность к философам. Вместе с тем А. отличает строгий философский, беспредпосылочный подход к политическим явлениям, почерпнутый ею у Э. Гуссерля, М. Хайдеггера и К. Ясперса. Основной нерв мысли А. - стремление выстроить неметафизическую, посюстороннюют онтологию, которая бы сохраняла пространство для человеческой свободы, а не сводила человека к «объективной» игре причин и следствий. Эта онтология феноменальна, она исходит из явления, а не из скрытой за ним истины. Зоной ее оказывается, по А., Политика (или «область публичного») - несводимая к государству и вообще к субъекту. Центральным термином такой политики становится свободное действие (праксис). Для метода А. особенно характерны, по ее собственному признанию, настоятельно проводимые ею различения (напр., между трудом, производством и поступком, между властью и насилием, политикой и экономикой). А. всегда придает своим различениям оценочный смысл и настаивает на их необходимости, объясняя исторические катастрофы неразличающим мышлением, стиранием перегородок - триумфом абстрактных, однородных форм жизни. Первая крупная работа А., сразу принесшая ей известность, - «Истоки тоталитаризма» (1951); пространное, философски ориентированное историческое исследование, состоящее из трех частей: «Антисемитизм», «Империализм» и собственно «Тоталитаризм». Антисемитизм и империализм - не непосредственные причины, а скорее предпосылки '«тоталитаризма» (под которым А. имеет в виду исключительно нацистскую Германию и сталинский Советский Союз и который является новым, беспрецедентным типом режима). В своей трактовке тоталитаризма А. объединяет мотивы критики массового общества (идущие от К. Ясперса, в ряду многих других теоретиков «масс») с мотивами критики рассудочной 'метафизики (идущими от М. Хайдеггера). Она опирается как на марксистскую традицию (критика империализма, 'идеологии, 'отчуждения), так и на традицию консервативную (понятие «масса», разрушение устойчивых институтов и т.д.).

X. Арендт

«Тоталитаризм» выводится А. из предпосылок, возникших в позднекапиталистическом, буржуазном обществе. Это эксцесс таких внутренних пороков капитализма, вооруженного либеральной идеологией, как отчуждение, атомизация индивидов, 'сциентизм, примат экономики над политикой. Само возникновение тоталитаризма внезапно, и оно сразу устанавливает связную систему общественного бытия, описываемую как 'идеальный тип. Эта система включает в себя массу, направляющее ее «движение», систему власти, основанную на секретной полиции. Тоталитарная власть опирается на наукообразную идеологию, следующую закону достаточного основания, и на террор, разрушающий внутренние границы общества. Вся эта система лишает индивида чувства реальности и разрушает «мир», пространство между людьми, превращая мир в аморфный однородный поток. Книга А. стала очень популярной. Она сыграла свою роль в «холодной войне», послужив аргументом для отождествления нацистского и сталинского обществ. В наст, время историки обычно отвергают это отождествление, не входя, впрочем, в детали аргументации А. После законченного описания политического монстра, «радикального зла» тоталитаризма, перед А. встал вопрос о «положении человека», т.е. об условиях возможности человеческого общества, которые разрушаются тоталитаризмом (эти условия не трансцендентальны именно потому, что они могут быть разрушены).

В книге «Vita Activa» (1958) А. описывает как бы негатив тоталитарной системы. Она вводит два онтологических принципа - неидентичная «множественность» людей на Земле и «рождаемость» человека. Из этих двух принципов следует постоянная возможность рождения нового. Она, в свою очередь,создает условие инициативной деятельности, vita activa. Активная жизнь распадается на три способности: «труд» - биологически обусловленный и тяжелый; «создание», или «производство» - творение нового предмета; и собственно действие, или «поступок», - самодостаточная деятельность, не имеющая продукта, обычно политическое действие, или же игра актера в театре. Способность к поступку является высшей, подлинно свободной. Две предыдущие необходимы, но чреваты отчуждением, объективацией деятельности. А. описывает античную Грецию как время и место, где возможность политического была на практике реализована. Vita activa была здесь привилегированной по отношению к созерцательной жизни, vita contemplativa. В свою очередь, политика (или публичность), требующая «поступка», ставилась выше, чем труд и производство, относившиеся к домострою, к частной жизни. Политика, по А., требует различения частной и публичной жизни. Со времен Древней Греции в истории постепенно происходило стирание различий между политикой и частной жизнью - появилась новая, гибридная сфера «общества», или «социального». В результате деятельная жизнь стала считаться несвободной, вынужденной, а созерцательная жизнь заняла предпочтительное место и даже подчинила себе деятельность. Так мы пришли к критическому положению настоящего времени, когда, даже после победы над тоталитаризмом, все основные политические понятия забыты, перепутаны, подменены, а множественность и рождаемость людей забыты во имя абстрактного культа жизни и труда, низводящего людей до уровня животных.

А. отходит от строгого различения производства и поступка в своей следующей большой работе - «О революции» (1963), где она рассматривает возможность политического уже в нововременной истории. Здесь

X. Арендт

политическое действие реализуется в революциях, когда люди не только действуют политически, но и создают, производят предмет - новую политию. Возможность нового основания - это шанс в посткатастрофической ситуации прерывания традиции. Однако А. указывает на риск беспредельного насилия, заключенный в революционном начале-основании. Она противопоставляет Французскую революцию, сорвавшуюся в террор из- за отождествления политики с экономикой, свободы с нуждой, и американскую революцию (1776-1787), опиравшуюся на уже конституированное общество и поэтому ограничившуюся чистой политикой, сумевшую учредить новое государство. Однако, по А., и американская революция не может считаться удачной, т.к. революционный опыт свободы забыт в совр. американской политике. Она выдвигает революционность Америки как аргумент против реакционной политики США в 1950-1960-х гг. Революции неожиданно происходят вновь (как в 1956 в Венгрии) и будут происходить впредь, они учреждают спонтанную форму политической власти - советы, которую А. противопоставляет репрезентативной демократии.

В соч. «Эйхман в Иерусалиме» (1963) обсуждается природа тзла и парадокс суда над нацистским преступником Адольфом Эйхманом: чтобы судить человека, надо сначала идентифицироваться с ним, признать его поступающим, героем. Но самые злые люди не могут быть героями, они делают зло от безмыслия и лени, а поэтому очень трудно судить их «банальное», бесформенное зло. При этом резко критикуется реальный ход процесса над А. Эйхманом в Израиле. Эта книга была продолжением полемики А. с эгоцентризмом израильского сионизма и вызвала шквал возмущения в Израиле.

В книге «Между прошлым и будущим» (1961) и в ряде других работ А. составляет тезаурус политических понятий, прослеживая их историю и давая им парадоксальные, на первый взгляд, определения. Так, свобода отождествляется А., в духе Ф. Шиллера, с «виртуозностью», авторитет - с памятью об основании государства. Власть-мощь, уже в «Истоках тоталитаризма», а позднее в эссе «О насилии» (1970), противопоставляется любому насилию и определяется как способность к совместному политическому действию.

В посмертно опубликованной и недописанной «Жизни духа» (1978) А. обращается к «первой философии», задумав трактат по канону трех кантовских критик - об основных человеческих способностях: мышлении, воле и суждении. Третья часть осталась ненаписанной. В этой книге А. старается дать неметафизический ('Метафизика), феноменологический ('Феноменология) очерк мышления (как реальной практики, а не нормативной логики) и практической способности, спонтанности (а не субъективности) человека, рассматривая суждение как синтез этих двух способностей. А. демонстрирует свободное, виртуозное владение исто- 212

рией философии. При этом она пересматривает свою прежнюю позицию о преимуществе активности над созерцанием, указывая на свободу и активность самого мышления. А. оказала огромное влияние на философов вт. пол. 20 в.: в частности, на теорию (и утверждение ценности) публичной сферы и коммуникативного действия ТЮ. Хабермаса и его многочисленных последователей, на концепцию «непроизводительного» сообщества людей, основанного на праксисе и онтологической множественности 'Ж.-Л. Нанси, на критический анализ совр. общества как управляющего «голой жизнью» и плодящего бесправных лиц, лишенных гражданства, у Дж. Агамбена, а также на многие другие концепции и теории.

Соч.: Истоки тоталитаризма. М., 1996; Vita Activa, или О деятельной жизни. СПб, 2000; Люди в темные времена. М., 2003; Банальность зла. Эйхман в Иерусалиме. М, 2008; Скрытая традиция. М, 2008; Between Past and Future. Six Exercises in Political Thought. N. Y., 1961; On Revolution. N. Y., 1963; On Violence. N. Y., 1970; The Life of the Mind. V. 1-2. N. Y., 1978; The Promise of Politics. N. Y., 2005.

JIum.: Wild Th. Hanna Arendt: Leben, Werk, Wirkung. Fr./M., 2006.