IV. История философии в кривом зеркале апт и ком му ни зм а
Так как клерикально-милитаристский режим в Западной Германии образует оплот п авангард реакционных и империалистических сил Европы, то эта тенденция клерикально-милитаристской идеологии проявляется в особенно яркой и наглядпой форме в Западной Германии.
Среди католических философов, занимающихся фальсификацией псторип философии в целях клеветы па мар- ксизм-ленипизм, п последние годы обратил па себя особое внимание Якоб Гоммес, профессор философии высшей философско-теологической школы в Регенсбурге. В своей кппге «Кризис свободы»355 он достиг в этом отношении апогея.Когда читаешь книгу профессора Гоммеса, то чувствуешь на каждой странице его животный страх перед коммунизмом, и это чувство направляло его перо. На протяжении более трехсот страниц он трудится в поте лица, пытаясь сделать из белого черное, а из черного белое. В книге «Кризис свободы» он продолжает критику марксизма-ленинизма, начатую им несколько лет назад в книге «Технический эрос. Сущность материалистиче- ского понимания истории» Рассматриваемая здесь книга, как уже указывалось выше, посвящена прежде всего историко-философским аспектам этой полемпки. Применяемые им аргументы в борьбе с марксистским мировоззрением не ЯВЛЯЮТСЯ новыми, меняется только способ их применения. Претендуя на оригинальность, Гоммес «делает» из Гегеля и Маркса представителей субъективного идеализма, чтобы затем запрячь обоих в колесницу философии экзистенциализма Хейдеггера. При этом главное внимание он уделяет не Гегелю и Хейдеггеру, а Марксу, нернес фальсификации Маркса и марксизма-ленинизма вообще, а также клевете на коммунизм.
Одновременно с апологией империалистического строя, существующего в Западной Германии, искусственно конструируется самостоятельная «линия развития идей» от Гегеля через Маркса к Хейдеггеру. Как все это делается, мы подробно рассмотрим ниже.Следует прежде всего отметить, что никакой подобной линии философского развития, как это себе представляет Гоммес, вообще нет. Способ, применяемый им для объяснения истории философии, является типично идеалистическим, а поэтому антинаучным методом изложения истории философии. Не говоря уже о том, что Маркс «не мог продолжать» гегелевский «субъективный идеализм», которого вообще не было, а Хейдеггер никогда не являлся философским душеприказчиком Маркса (к такому чистейшему вздору сводится историко-философский экскурс Гоммеса!), развитие философских идей и теорий осуществляется в действительности не по его примитивной схеме, когда они в силу «внутренней закономерности развития» духа получают «логическое саморазвитие» и вытекают друг из друга. Наоборот, развитие философского мышления можно выводить только из общественной практики. Различные философские учения возникают на основе определенных исторических общественых отношений и являются выражением определенных классовых интересов. Они соответствуют потребностям борющихся классов и обусловлены этими потребностями. Только исходя из этого основного марксистского положения, можно пра- вильно объяснить содержание философии, ее общественную роль, ее истинный облик и т. д.
Только с классовых позиций возможно правильное научное понимание содержания любой философии и ее связи с духовной жизнью людей. Что же касается отношений Маркса и Гегеля, то марксистская философия не вытекает с «внутренней необходимостью» из гегельянства. Марксистская философия является совершенно новым качеством, и она не может быть дедуцирована из философии Гегеля. Она возникла как выражение коренных интересов рабочего класса. И если Маркс и Энгельс взяли рациональные элементы из гегелевской философии, гегелевской диалектики, то это заимствование порождено отнюдь не самой философией Гегеля или витающим в ней мистическим философским мышлением в силу «собственных имманентных закономерностей», «выводящих» марксистскую философию из гегельянства, а вытекает из социальных задач, общественной роли и соответствующего собственного содержания марксистской философии
Если применяемый Гоммесом метод исследования вопросов истории философии, в данном случае отношения марксистской философии к гегелевской философии и философии Хейдеггера, в принципе неверен, то форма, в которой он пытается это сделать, является подлостью.
Не имеет смысла вести читателя по запутанным тропам, где шагает автор книги, «обосновывая» свои историко-философские вымыслы, обрекая его на блуждание в духовных лабириптах господина Гоммеса. Мы желаем сберечь время читателей и поэтому сразу же перейдем к рассмотрению квинтэссенции его доктрины в целом.