логоцентризм ЛОГОЦЕНТРИЗМ - СМ. ДЕКОНСТРУКЦИЯ
Начало широкого употребления понятия м.
относится ко времени Великой Французской революции. В 19 в. во Франции предпринимаются первые систематические попытки исследовать феномен м., или толпы (Г. Ле Бон, Г. Тард). Тогда же закрепляется существующее в политической теории и по сей день различие в употреблении понятия м.: консервативные и либеральные авторы (Г. Ле Бон, Г. Тард, ТХ. Ортега-и-Гассет, ТЭ. Канетти, ТЭ. Юнгер, тО. Шпенглер и т.п.) говорят о «восстании масс», видя в них пугающий, иррациональный феномен, тогда как авторы социалистической ориентации (К. Маркс, В.И. Ленин, Л. Троцкий, ТД. Лукач, ТА. Грамши, ТЛ. Альтюссер и др.) рассматривают их как единственно возможный фундамент справедливого политического устройства и носитель «учредительной власти». Во вт.п. 20 в. в социальной и политической теории прочно закрепляется представление о массовом характере современных обществ, выражающемся прежде всего в таких явлениях, как массовые партии, профсоюзы, всеобщая грамотность, массовая культура. Тогда же возникает представление о том, что всеобщее «омассовление» ведет к деполитизации и распаду публичного пространства.В последнее время ряд исследователей марксистской ориентации (А. Негри, М. Хардт, П. Вирно) попытались вернуть феномен м. в сферу политико-философского рассмотрения путем введения в оборот понятия «множества» (multitude), фактически означающего возврат к терминологии политической философии 1617 вв. При этом м. анализируются как качественно новый феномен «постсовр. эпохи», в которой главная роль в производстве стоимости отводится нематериальному труду. В данном случае упор делается именно на принципиально несводимый к традиционным механизмам политической репрезентации множественный и творческий характер м. как носителя политической рациональности нового типа.
МИКРОФИЗИКА ВЛАСТИ (фр. microphysique dupouvoir) - одно из центральных понятий философии ТМ. Фуко 1970-1980-х гг. Проблема твласти проходит «красной нитью» через все его мышление. Власть, согласно М. Фуко, не есть власть правительства или к.-л.
аппарата, гарантирующего порядок в государстве. Власть не есть и тип подчинения, отличный от насилия. Власть не есть, наконец, и система господства, удерживаемого одной группой в отношении другой и обусловливающего поляризацию общества на два лагеря. Скорее, власть - это многообразие отношений сил, заполняющих и организующих определенную сферу; это игра, в ходе которой сталкивающиеся друг с другом тенденции усиливают, изменяют, переворачивают силовые соотношения.Условие возможности власти заключено не в изначальном существовании неких определяющих инстанций (таких, как государственное насилие или государственный суверенитет), от которых были бы произво- дны низшие формы власти, а в «вибрирующем цоколе соотношений сил», постоянно порождающих ситуации власти и всегда носящих нестабильный и локальный характер. Власть вездесуща не потому, что наделена привилегией все собирать в единство, а потому, что она производится в любой момент и в любом месте. Поэтому она не воплощена в некоем центральном институте и не является «властностью властвующего», но представляет собой поле возможностей, создаваемое спонтанными соотношениями сил. Власть не сводима к репрессии. Если власть ограничивается только функцией подавления, т.е. используется как чисто негативная власть, она становится чрезвычайно хрупкой. Власть сильна там, где производит положительные эффекты на уровне влечения. Это относится и к уровню знания. Власть не препятствует знанию, а производит его. Знание не освобождает от власти (над нашей душой, нашим телом, нашим полом); производство знания само есть составная часть распространения и осуществления власти, а значит - подчинения индивидов той власти, которую они сами породили.
Власть не есть нечто, что можно захватить и делить, отнять и удержать, ибо она осуществляется в бесчисленных точках, в игре неравных и подвижных отношений. Отношения В. не рядоположены другим (экономическим, познавательным, половым) отношениям, а имманентны им. Властные отношения, т.о., не следует связывать с отношениями насилия; они принадлежат не столько общественной надстройке, сколько базису общества.
Они присутствуют везде, где есть воздействующие друг на друга различные силы. В этом смысле власть не спускается «сверху», а приходит «снизу». Отношения власти носят одновременно и интенциональ- ный, и несубъективный характер. С одной стороны, не существует власти, которая бы не развертывалась в качестве ряда намерений и целеполаганий; с другой стороны, власть далеко не является результатом выбора или решения индивидуального субъекта. Поэтому поиски «генерального штаба», несущего ответственность за рациональность власти, лишены смысла. Ни правящие касты, ни общественные группы, контролирующие государственный аппарат, ни хозяйственные структуры, принимающие важнейшие экономические решения, не обладают полной властью, не имееют в своем распоряжении всю функциональную сеть общества.Особое место в своих исследованиях по м.в. М. Фуко уделяет истории возникновения позитивной власти над ттелом и духом, сложившейся в течение последних трех столетий, а также того, с какими специфическими техниками она связана (этот тип власти М. Фуко называет т«биовластью»),
мир
МИР (англ. peace, нем. Frieden, фр. paix) - прежде всего негативное понятие; логически, поскольку он есть не- гация, отрицание войны, агрессии и насилия; антропологически, поскольку умерщвление значительно древнее и распространеннее, чем его санкционирование; исторически, поскольку значительные идеи о м. возникли именно в воинственные эпохи, но так и не смогли воспрепятствовать войне. Понятие м. охватывает ex negativo все действия, призванные урегулировать, ограничить или прекратить военные действия, однако эти действия определяются войной, как, напр., мирные переговоры, мирные договоры, а также укрепление м.
Позитивное понятие м. образуется позже, с началом Нового времени, вместе с идеей всеобщего, вечного м.
Отношение стран Запада к м. издавна теоретически и практически расколото, как и пара война-мир. Если для Гомера война была богоугодным делом, то уже Геси- од связывал с м. (греч. eirene) гармонию, блаженство.
Это же касается и римского слова pax, которое закрепило в юридическом и военном отношении за м. его внутреннее и внешнее содержание. Ветхозаветное шалом относится к мессианскому королю м. Хотя христианство в лице апостола Павла впервые возводит м. в ранг центральной индивидуализированной идеи спасения, которая находит выражение в культовом поцелуе м., - в «Апокалипсисе» проповедуется также и насилие. Во всяком случае м. на земле, в виде альянса pax гота- па и pax Christiana сделал земной мир не миролюбивее, а агрессивнее: конфессиональные войны, религиозные войны, священные войны были платой за христианское единение. В эпоху Средневековья нем. слово Friede (от fridu, frithu - дружба, пощада) имело значение юридически охраняемой сферы, как, напр., территория государства, территория укрепленного города, дом. Только с возникновением национальных государственных образований Нового времени вырабатывается идея всеобщего, вечного м., всеохватного м., долженствующего положить конец существованию и смене периодов войны и м. Данте Алигьери был первым, кто заговорил о всемирной монархии королевств и республик, в обязанность которой вменялось бы обеспечение всемирного м. Эразм Роттердамский и С.Л. Франк сделали требование всемирного м. исходной логической посылкой, а Э. Крюсе требовал создания международного союза государств, включающего и нехристианские страны. Наиболее значительные трактаты о м. создали в эпоху Просвещения аббат Кастель де Сен-Пьер («Трактат о вечном мире», 1713) и И. Кант («О вечном мире», 1795). Им мы обязаны современными исследованиями о мире и идеей Лиги наций, из которой вышла Организация объединенных наций.Проблему будущего всеобщего мира И. Кант осознал еще в 1795- Для достижения м. требуется насилие. Внутри государства обеспечение м. облегчается государственной монополией. В межгосударственных отношениях такой монополии нет, поэтому до создания Лиги наций действовал закон сильнейшего. Однако в военном отношении Лига наций уступает сильнейшему государству или группе наиболее сильных государств.
Для достижения м. Лига нуждается в поддержке сильнейших, но оказывается беспомощной, если эти сильнейшие сами ведут военные действия. Хотя союз наций сегодня, согласно § 2, абз. 3 и 4 Устава ООН, и запрещает насилие и войну, но этот параграф о м. позволяет проводить миротворческие операции только в отношении слабых государств, в то время как сильные безнаказанно ведут войны. Это нарушает нейтралитет сообще- ства государств, когда более сильные даже могут принудить к созданию миссий м., предоставлению мандатов м. и миротворческих войск для ведения агрессивных грабительских войн (напр., за сырьевые ресурсы).В этом заключается дилемма м.: он всегда плетется следом за войной. То же самое западное общество, которое в начале Нового времени выдвинуло идею вечного м., было одновременно и самым агрессивным (колониализм, империализм, мировые войны). К тому же развитие науки привело к невиданному совершенствованию военных технологий, что имело своим следствием опустошительные войны и не в последнюю очередь угрозу, которую представляла для человечества атомная бомба. Поэтому после Второй мировой войны военная угроза и необходимость обеспечения м. все настойчивее проникают в общественное сознание. Но даже премии м., напр. Нобелевская премия м., мирные инициативы и движения в защиту м. не могут ничего поделать с тем, что войны становятся все насильственнее, коварнее и опаснее. Это несоответствие проистекает из того, что ведущие войны и думающие о м. происходят из разных общественных сфер, и думающие имеют мало влияния на тех, кто действует. Поэтому междисциплинарные исследования м. пытаются ответить на четыре вопроса: (і) В чем заключаются причины войн? (2) Какими должны быть структуры мирного мироустройства? (з) Каковы стратегии перехода от status quo к мирному мироустройству? (4) Кто может быть носителем стратегий, необходимых для этого перехода?
МИФ. Интерес совр. философии и гуманитаристики к мифу обусловлен многими причинами, среди которых важнейшая - потребность гуманитарного знания в самоанализе и поиске первоистока культуры. Если для историков, этнографов, философов 18-19 вв. миф - это по преимуществу объект сравнительно-исторических исследований и рассуждений в просветительски-про- грессистском духе, то в 2о в. он становится своеобразным ключом к раскрытию тайн человеческого сознания и культуры. М. начинает изучаться с самых разных сторон. Он рассматривается как дополнение к первобытному ритуалу, как регулятор жизни архаического коллектива, как социальный феномен, как воплощение особого типа мышления, отличающегося от мышления совр. человека, как символическая структура, как своеобразная когнитивная система, как продукт деятельности бессознательного и т.д.
Основные достижения в изучении природы м. связаны с именами Дж. Фрэзера, Б. Малиновского, т3. Фрейда, ТК.Г. Юнга, ТЛ. Леви-Брюля, ТЭ. Кассирера, ТК. Леви- Стросса, М. Элиаде и др. Согласно англ. антропологу Дж. Фрэзеру, м. есть отражение и следствие некогда существовавших архаических ритуалов. Он предпринял попытку сведения большого комплекса мифов и преданий к единому универсальному ритуалу убийства и замены состарившегося и потерявшего мистическую жизненную силу жреца новым жрецом, способным обеспечить магическим путем новые богатые урожаи. Исследования Дж. Фрэзера дали импульс к развитию многих направлений в изучении м.; его мысль о приоритете ритуала над м., долгие годы считавшаяся малоубедительной, в наст, время находит немало сторонников.
Ритуалистическая концепция в нач. 20 в. была вытеснена функционалистской программой изучения м., связанной с именем польско-британского антрополога Б. Малиновского. В его понимании м. составляет с ритуалом неразделимое единство, выполняя важнейшую функцию в жизни первобытного коллектива - функцию регуляции. М. не воспроизводит ритуал, но сам есть не что иное, как ритуал в его словесном выражении. Ритуал же может быть понят как м. в действии. Благодаря такой двусторонностим. примиряет различные аспекты архаического мироощущения: он увязывает воедино слово и дело, наст, и прошлое, предсказание будущего и ожидание его свершения, индивидуальное и коллективное. Теория Б. Малиновского повлияла на все наиболее заметные концепции м. и прежде всего на те, где он рассматривался как социально-психологический феномен, регулирующий жизнь первобытного коллектива.
Иначе подошел к изучению мифа 3. Фрейд, для которого м. - это продукты вытесненных в подсознание сексуальных влечений. В этом смысле м., особенно их наиболее устойчивые варианты, однажды возникнув в истории культуры, постоянно воспроизводятся каждым новым поколением людей и каждым человеком, поскольку проблемы их психической и, главное, сексуальной жизни остаются, несмотря на разнообразие внешних деталей, примерно одними и теми же. В центре всех мифов и, соответственно, психической жизни индивида лежит, по 3. Фрейду, Эдипов комплекс, без учета которого невозможно понимание происхождения важнейших элементов человеческой культуры. Здесь сходятся воедино начала религии, морали и искусства. Убийство отца сыном, совершенное из-за желания обладать матерью, рождает у него комплекс вины, который приводит к почитанию отца и обожествлению его образа. Осознание преступности интимной связи с матерью рождает начало нравственности и привносит в жизнь первобытных людей нормы элементарной морали. И, наконец, сублимация сексуальной энергии становится причиной возникновения и развития искусства, создавая фантастические образы и намекая человеку на скрытые от него самого тайны его существа.
Аналитическая психология К.Г. Юнга родилась из критики классического Психоанализа. Как и 3. Фрейд, К.Г. Юнг признавал связь мифологии и бессознательного, однако понимал эту связь иначе. То, что 3. Фрейд считал исключительно продуктом подавленного сексуального влечения, К.Г. Юнг соединил с идеей архетипа, т.е. с коллективно-бессознательным слоем человеческой психики. Учение об архетипах - наиболее значимая для философии м. часть юнговской концепции. Заимствованным из платонической традиции термином «архетип» К.Г. Юнг обозначил образы, обнаруживающиеся в м., а также в сказках, снах и фантазиях. Количество архетипов, по К.Г. Юнгу, конечно; они связаны с наиболее фундаментальными потребностями и наклонностями человека, а своими корнями уходят в глубины органических и генетических структур живой материи. Именно благодаря такой глубочайшей укорененности архетипы оказываются универсальными, повсеместно распространенными первоэлементами психики и культуры. Набор архетипов, предлагаемый К.Г. Юнгом, охватывает наиболее часто встречающиеся в мифах и сновидениях образы. Они многозначны, размыты; попытка детализации разрушает их суть и превращает в плоские невыразительные картинки.
Мышление архаического человека, отразившееся в м. и создавшее его, было главной темой исследований Л. Леви-Брюля. Вслед за ТЭ. Дюркгеймом он придерживался концепции «коллективных представлений», играющих важную роль в жизни первобытного коллектива. Однако в отличие от Э. Дюркгейма Л. Леви-Брюль считал, что мышление древних людей качественно отличается от мышления совр. человека. Первобытный ум - это ум до-логический или пре-логический: он работает, нарушая или обходя законы формальной логики, он нечувствителен к противоречиям, допускает нарушения закона исключенного третьего, переворачивает причинно-следственные связи и т.д. Для этого типа мышления характерен принцип сопричастия (партиципации) - ирреальной, мистической связи, существующей между людьми, животными, растениями, вещами косной материи, между прошедшими, настоящими и будущими событиями. Эти свойства первобытного мышления отразились в м., в который также вплетены некоторые универсальные элементы архаического мировоззрения (представления о цикличности времени, неоднородности пространства, о круговороте рождения и смерти). Взгляды Л. Леви-Брюля вызвали дискуссии в философии и этнографии и оказали влияние практически на все последующие направления исследования мифологического мышления.
моральность и легальность
Наиболее влиятельным из таких направлений в 20 в. стал тструктурализм, рассматривающий м. как сложно- организованную знаковую систему, как особый язык, надстраивающийся над естественным языком. Согласно К. Леви-Строссу, первобытный человек воспринимал окружающий его мир как комплекс противоположностей, противоречий, требовавших своего познавательного и мировоззренческого разрешения. Причем это было вызвано не простой любознательностью, а насущной потребностью в гармонизации восприятия, в преодолении разрыва между человеком и миром, между «частями» человека и «частями» мира. м. и порождающее его первобытное мышление К. Леви-Стросс определяет как логический инструмент для разрешения противоречий, для ликвидации или смягчения существующих разрывов в понимании бытия. Так, напр., фундаментальные противоречия между жизнью и смертью, мужским и женским началами, верхом и низом, правым и левым и т.д. в м. разрешаются при помощи особого прогрессирующего посредничества, или медиации. Исходная фундаментальная противоположность заменяется другой, менее резкой, тем самым первичное противоречие сводится к более приемлемой для сознания ситуации. В отличие от Л. Леви-Брюля, считавшего м. продуктом до-логического, неразвитого, мышления. К. Леви-Стросс отстаивает тезис о принципиальной равноценности логики мифа и логики совр. мышления. Различие между ними он видит не в формах или принципах мышления, а в том, что берется за основание логического умозаключения. Этим основанием может оказаться любое свойство предмета, в том числе и такое, которое для совр. человека является случайным и несущественным. Подобные черты мифологического мышления позволяют говорить о его логике как о «логике бриколлажа».
Среди других подходов к пониманию м. выделяется теория Э. Кассирера, рассматривавшего м. как сложную символическую систему и называвшего человека «символическим животным». Интересны также работы М. Элиаде, создавшего целостную концепцию мифологического отношения к времени и пространству. Особенность исследований м. в 20 в. заключается в том, что различные подходы и школы возникали и развивались практически параллельно. В них выделялись различные стороны этого сложного объекта изучения. Функционализм в них дополняет ритуализм, символическая теория м. соприкасается с аналитической психологией архаического мышления и т.п. На этом богатом фоне исключение составляет, пожалуй, только структурализм, который сделал принципиальный прорыв в целостном понимании природы м. Структуралистская программа в этой области исследований остается наиболее влиятельной и в наши дни.
МОРАЛЬНОСТЬ и ЛЕГАЛЬНОСТЬ (от лат. moralitas - нравственность и legalitas - законосообразность) - основополагающие понятия теории долга, относящиеся прежде всего к кантовской тэтике и кантианцам, вплоть до И.Г. Фихте, а в 20 в. принадлежащие общим теориям морали, права и конституционной теории. моральность и легальность
У И. Канта м. означает соответствие внутренней мотивации человеческого поступка с данным в разуме моральным законом (поступок на основе долга); л. означает, напротив, соответствие внешнего образа действия юридическим законам (поступок в соответствии с долгом). М. выступает здесь как качественная характеристика основания поступка, ал., в свою оче- редь, как качественная характеристика самого поступка. При этом м. имеет отношение к сфере внутренней свободы действия, к совести и убеждениям (forum internum.); л., соответственно, указывает на сферу внешней свободы действия, на право и организованное в форме государства общество (forum externum). В качестве поверенного в деле установления внешнего правового порядка государство может использовать легитимное принуждение в отношении поведения своих граждан; м. же всегда остается делом свободного этического выбора.
Критерием м. для И. Канта является действие «идеи долга из закона» как движущей силы поступка, так что определение человеческой воли (этика воли) происходит напрямую посредством морального закона. Л., напротив, представлена уже простой внешней правовой сообразностью поступка независимо от той или иной его движущей силы.
Поступок, имеющий своей целью лишь внешнюю правильность и законосообразность, придерживающийся юридически «навязанного закона», не заслуживает считаться ни добродетельным, ни моральным. Отсюда возникает нравственная ценность поступка (Аксиология), проистекающая исключительно из м., из внутренней нравственной мотивации действия сообразно категорическому императиву чистого практического разума. Это, по И. Канту, предполагает существование двоякого вида моральных правил и моральных обязательств: наряду с «этическим» законодательством - законодательство «юридическое». Первое не может быть чем-то внешним: его выполнение (если мы остаемся в сфере этики) не требует принуждения. Второе также может быть внешним - и его соблюдение может подкрепляться посредством легитимного принуждения. На основе л. поступка мы не можем сделать вывод о его м., поскольку соответствующее действие может также проистекать из мотивов, не имеющих отношения к нравственности (напр., из страха перед общественными санкциями, судебным преследованием или наказанием в загробной жизни).
Гегелевская попытка преодолеть кантовскую концепцию м. посредством идеи нравственности уступила место трем главным направлениям мысли в рамках практической философии 19 и 20 вв.: (і) радикальному отрицанию кантовской и гегелевской философии морали (Ф. Ницше, Б. Уильяме, ТМ. Фуко), (2) этическому повороту в философии языка и коммуникативной философии (т.н. Лингвистический поворот) и (3) переосмыслению остающегося критического потенциала кантовской позиции (ТЮ. Хабермас, тО. Хеффе).
В19 и 2о вв. принцип л. играл решающую роль в теории и практике правового государства. Данный конституционно-правовой принцип законности наполняет формальное понятие совр. правового государства и требует конституционного и законодательного регулирования деятельности правительства, административных структур и юстиции. Вырабатываемая т.о. нормативность государственно-бюрократических действий обеспечивает минимальный уровень равенства в отношении граждан. Она ограничивает рамки государственного отправления власти и, в рамках закона, оставляет индивиду возможность правовых притязаний в отношении государства. В этом отношении л. способствует тлегитимности государства.
НАДЕЖДА - подобно понятиям «антиципация», т«жела- ние», «оптимизм» или «утопия», означает аффективное основание бытия человека, обращенное к лежащим в будущем реализуемым возможностям. При этом понятие н. получает двоякое толкование: во-первых, как чистый акт надежды (spes qua), в значении «я надеюсь, что»; во-вторых, как абсолютная установка на надежду (spes quae), «я надеюсь», в которую включено ожидание блага. Во фр. языке данное различие находит свое выражение в существовании двух слов для понятия н.: «espoir» и «esperance».
В античности понятие н. означало своего рода неустойчивость, нечто среднее между скепсисом и верой в отношении будущих возможностей, тогда как в Ветхом Завете н. понималась как основополагающе позитивная вера в Царство Божие. В Средние века понятие н. получило систематическое развитие у Фомы Аквин- ского. Он полагал, что данное понятие можно определить четырьмя способами: (і) н. относится к Богу (в противоположностьт страху); (2) н. укоренена в будущем; (з) она более далека, нежели высшее благо (Ъопит arduum), отличаясь тем самым от желания, и, наконец, (4) н. должна быть связана с чем-то достижимым, что должно отличать ее от отчаяния. Августин понимал н. как аффект, который должен настраивать индивида на блаженство в Боге.
Позже, в Новое время, тема н. - ввиду утвердившегося влияния декартовской установки при исследовании человеческого духа - отошла на задний план. Однако затем она становится актуальной для И. Канта и С. Кьеркегора, а позднее для экзистенциалистов ^Экзистенциализм). В кантовском мышлении данная тема становится сферой взаимопроникновения теоретического и практического разума. В рамках четырех кан- товских вопросов (Что я могу знать? Что я должен делать? На что я могу надеяться? Что такое человек?), выражающих соответствующие темы четырех областей философии (тметафизика, мораль, религия и антропология), это единство находит свое осуществление в третьей сфере - сфере религии. Здесь речь не идет ни о знании, ни о воле: определяющую роль здесь играет лишь н.
Центральной темой н. становится в философии ТЭ. Блоха. Исходя из иудаистской традиции, марксистской социальной утопии и других течений духовной истории (иудаистская апокалиптика, аристотелики (Ави- ценна, Аверроэс), каббалистический мессианизм, иоа- химовский хилиазм), н. становится принципом освобождения человека и общества. Под принципом надежды Э. Блох понимает «онтологию еще-не-бытия», которая заключает в себе «еще-не-осознанное» человека и «еще- не-ставшее» природы и посредством которой должно быть устранено 'отчуждение между субъектом и объектом, экзистенцией и миром, человеком и природой.
В христианском ключе тему н. рассматривают фр. мыслители ТГ. Марсель ит П. Тейяр де Шарден. Для Г. Марселя н. - акт духовного переживания, раскрывающий глубины души. Он определяет н. следующим образом: «н., можно сказать, по сути, есть нечто, чем располагает душа и что внутренне принадлежит опыту общности; несмотря на сопротивление воли и познания, н. оказывается возможной как такой трансцендентный акт, посредством которого утверждается живая длительность, оказывающаяся для этого опыта одновременно его гарантией и началом». П. Тейяр де Шарден, распространяя понятие н. и на природу, выступает тем самым в защиту эволюционизма.
В Германии понятию н. - также понимаемому в христианском смысле - уделяли внимание Й. Пипер и Й. Мольтман. При этом Й. Пипер возрождает учение о добродетели Фомы Аквинского: н. выступает у него как теологическая добродетель; в противном случае ей вообще должно быть отказано в такой характеристике, как добродетель. В центре мышления Й. Мольтмана оказывается убеждение в проспективистском характере христианской веры и действия; он пытается связать антрополого-экзистенциальную структуру «spes qua» с эсхатолого-мироисторическим содержанием «spes quae» посредством обновленной теоретико-практической установки, ориентированной на понятие н.
У 'Р. Рорти в его новой интерпретации 'прагматизма понятие н. играет роль постольку, поскольку человеку, с его т. зр., более не стоит обращаться к пониманию внутренней природы действительности: вместо этого он должен отдаться н. на лучшее будущее.
нарратив
НАРРАТИВ (англ. narrative) - рассказ, повествование. Теория н. изучает строение сюжетных повествований (англ. plot, story, фр. histoire, recit, intrigue, нем. Geschich- te) и общие законы сюжетосложения. Основы наррато- логии были заложены Аристотелем в учении о «повествовании» (mythos) как о «подражании действию» (mimesis praxeds), заключающемуся в «упорядочении фактов» (synthesis ton pragmaton). В 20 в. изучение сюжета в литературоведении привело к созданию ряда нарратологи- ческих концепций - теории русской «формальной школы» (В.Б. Шкловский, Б.В. Томашевский) и В.Я. Проппа, англосаксонской «новой критики» (К. Берк, Р.П. Блек- мур), неоаристотелианских (У. Бут и др.) ('Неоаристоте- лизм), 'структуралистских (ТК. Леви-Стросс, А.-Ж. Грей- мас, К. Бремон, Ц. Тодоров, ТР. Барт), 'феноменологических (ТП. Рикер) теорий. Проблемы н. углубленно разрабатывали также историки (Ж. Дюби, Ф. Фюре, П. Вейн) и представители 'аналитической философии (Л.О. Минк, X. Уайт, А. Данто, У. Дрей).
В эпистемологическом плане ('Эпистемология) теория н. выделяет три основных уровня анализа: (і) действий, (2) событий и (з) сюжета как такового. Теория действий описывает семантическую ('Семантика) акциональную сетку, которая предполагает пять минимальных условий, служащих основой для складывания н.: (і) агент, действующий или претерпевающий действие в некоторой (2) ситуации, совершающий тот или иной (з) поступок ради достижения определенной (4) цели и использующий доступные ему (5) средства. Минимальной синтагматической единицей в этой модели является отдельное предложение, описывающее действие в форме «X делает А в тех или иных обстоятельствах». Однако, отвечая на вопросы «кто?», « что?», «почему?», «зачем?», «как?», «с кем?» (или «против кого?»), указанная модель описывает лишь предварительные (логические и семантические) условия порождения сюжета, но ничего не говорит ни о результатах действий, ни об их смысловой связи. Чтобы «действие» стало сюжетообразующим фактором, оно должно трансформироваться в «событие».
Событием в теории н. считается такое действие, которое, нарушая некоторую норму (и, соответственно, ожидания читателей и/или персонажей), тем самым изменяет наличную ситуацию («Цезарь перешел Рубикон»); если нарушения не происходит, то данное действие событием не считается («Корова перешла Рубикон»). Т.о., «событие» должно удовлетворять трем условиям: (і) отклонение от нормы, (2) однократность (неповторяемость) и (3) результативность (необратимость). Множество «действий» и «событий», образующих аморфную массу и поддающихся бесконечному пространственному и временному прослеживанию, группировке и конкретизации, является материалом для нарративной обработки, которая заключается в отборе ситуаций, лиц и их поступков, организуемых в связное смысловое целое. Сюжет превращает бесконечно ветвящиеся цепочки жизненных событий в событийное единство, которое определяется его финалистской, телеологической логикой, т.е. способом его завершения; всякий сюжет строится не от начала к концу, а от конца к началу; его «развязка», будучи задана семантикой данного произведения, жанра, направления и т.п., еще до того, как рассказчик приступил к повествованию, заставляет его подбирать такие события и их последствия, которые с необходимостью ведут к данному финалу (так, в повествованиях сказочного типа, где добро торжествует над злом, последнее совершается лишь затем, чтобы злодей был наказан), причем большая или меньшая роль событий непосредственно обусловлена их значением для развертывания сюжета. нарратив
Н. представляет собой важнейший механизм упорядочения человеческого опыта, способ понимания и объяснения действительности; в отличие от философских и научных процедур, «нарративное знание» доступно обыденному сознанию и потому имеет универсальное распространение - не только в жизненной практике, но и в литературе (эпос, драма, лиро-эпика), философии, социальной антропологии, историографии, социологии, психотерапии, юриспруденции и др.
НАТУРАЛИЗМ (от лат. naturalis - природный, естественный) - термин, используемый в нескольких значениях. В методологии и истории естествознания под н. обычно понимается описательное естествознание, расцвет которого приходится на і8 - перв. пол. 19 в. Второе значение термина н. связано с дискуссиями о различии предмета и метода «наук о природе» и «наук о духе», развернувшимися в нем. философии в к. 19 - нач. 20 в. Представители немецкого Историзма (В. Виндельбанд, Г. Риккерт, В. Дильтей, Э. Трельч и др.) выступили против тезиса о том, что история и другие гуманитарные дисциплины могут достичь статуса подлинных наук лишь в том случае, если будут опираться на универсальные методы естествознания. Эту позицию, которую они находили прежде всего в тпозитивизме О. Конта и его последователей, они квалифицировали как н. или «натуралистическое мировоззрение» и противопоставляли ему «историзм» или «историческое мировоззрение».
С 1920-х гг., преимущественно в США, термином н. стали обозначать философскую позицию, противостоящую идеалистическим и трансценденталистским концепциям. н. в этом плане не является особым течением, к нему относили себя представители различных видов материализма, реализма и Прагматизма (ТР.В. Селларс, М. Фарбер, ТЭ. Нагель, позднее тУ.В.О. Куайн, тДж. Серл и др.). В отличие от последовательных Неопозитивистов его сторонники сохраняли определенную Онтологическую и тметафизическую проблематику. Н. предстает здесь одним из видов философского монизма, согласно которому все существующее и происходящее в мире суть естественное в том смысле, что оно допускает объяснение методами естественных наук, расширяющих сферу своего применения на все новые области объектов и процессов. Иначе говоря, н. отрицает то, что могут существовать явления, в принципе лежащие вне сферы естественнонаучного объяснения. Поскольку н. является в первую очередь методологической, а не онтологической установкой, он не тождествен материализму и допускает различные онтологии. При всех вариациях взглядов для его представителей типичны следующие черты. Полагается, что любые естественные объекты, от минералов и растений до человеческих существ и социальных институтов, существуют внутри пространственно-временного и каузального порядков. Причинами любых явлений могут быть только естест- 160
венные объекты или же эпизоды из их прошлых состояний, которые произвели изменения в к.-л. других естественных объектах. Любые объяснения со ссылками на неестественные объекты не допускаются. Природа рассматривается как система всех естественных процессов. В принципе любые ее области интеллигибельны и доступны для познания, но как целое она не может быть объяснена. Для н. принципиально, что человеческое сознание и общество столь же доступны для естественных объяснений, как и остальная природа. Если для того или иного круга явлений применяются ненатуралистические объяснения, то это свидетельствует о том, что здесь еще не достигнут прогресс, который приведет к их замене естественными объяснениями. Наиболее адекватно натуралистическая установка выражена в естествознании, но она не чужда и социально-гуманитарным наукам, а простые ее формы представлены в здравом смысле и практической жизни. Представители н. отрицают платонистскую трактовку объектов формальных наук и рассматривают объекты математики как инструментарий для описания естественного мира, а логические формы - как средства для его исследования. В самом по себе универсуме нет и особого царства моральных или иных Ценностей, отличных от ценностей индивидов или социальных групп. В последние десятилетия н. наиболее ясно проявляется в социобио- логии, влиятельных концепциях философии сознания (ТД. Деннет, Дж. Серл и др.), эволюционной и тнатура- лизированной эпистемологиях.
НАТУРАЛИЗИРОВАННАЯ ЭПИСТЕМОЛОГИЯ (англ. naturalized epistemology') - понятие, введенное тУ.В.О. Куай- ном в одноименной статье 1969 г. для обозначения программы в Эпистемологии, которая должна отказаться от традиционных претензий на установление оснований и предписывание норм познанию и заняться вместо этого объяснением того, как реально работают познавательные механизмы человека. Прежде всего, нужно показать, как из относительно ограниченных сенсорных данных, которые люди получают «на входе», они производят богатый массив знаний и теорий о мире «на выходе». Чтобы объяснить это, эпистемология должна изучать познание как природный феномен и в конечном счете стать частью психологии как естественной науки. Сторонники н.э. считают, что совр. эпистемология уже не может заниматься абстрактным теоретизированием о познании. Если мы хотим знать реальную работу когнитивных механизмов, понимать, почему они обычно дают адекватное знание и почему они могут давать сбои, мы должны обратиться к науке. Когнитивная психология и нейронаука говорят, как осуществляются процессы восприятия и переработки информации, эволюционная теория и генетика дают картину эволюции когнитивных способностей человека, объясняют надежность знания процессами адапта- Ібі ции к среде и т.п. Программа н.э. в определенной мере реализуется в совр. когнитивной науке.
НАТУРАЛИСТИЧЕСКАЯ ОШИБКА (англ. naturalistic fallacy) - термин метаэтики, введенный тДж. Э. Муром в работе «Принципы этики» (1903) для обозначения логической ошибки в дефинициях добра, выработанных в метафизической и натуралистической системах 'этики, в несоразмерности добра как такового и определений добра. Согласно Дж. Э. Муру, любое определение добра содержит «и.о.», т.к. добро не поддается определению и не подлежит эмпирической фиксации и описанию. Такие «естественные качества», как удовольствие, польза и т.д., с помощью которых многие этические концепции раскрывают содержание этого понятия, не тождественны добру самому по себе. Дж. Э. Мур полагал, что философы в своих дефинициях определяют не добро само по себе, а отдельные виды добра: напр., за утверждением «добро есть удовольствие» скрывается, по существу, другое положение: «удовольствие есть добро (т.е. является добрым)». Такие определения ошибочны, т.к. отождествляют добро как таковое с к.-л. частной его разновидностью (т.е. с какой-то вещью, которая лишь обладает свойством «быть доброй», но не тождественна добру самому по себе). Эту общую для всей прежней этики ошибку Дж. Э. Мур назвал «и.о.». Он объясняет неопределимость добра как «объекта» тем, что добро является элементарным, неразложимым и уникальным свойством, которое не поддается определению через иные качества и может быть схвачено лишь интуицией.
научное сообщество
НАУКИ О ДУХЕ (нем. Geisteswissenschaften) - нем. термин, возникший в качестве перевода англ. понятия moral science из «Системы логики...» Дж. С. Милля (1843) для обозначения гуманитарных дисциплин - истории, филологии, социологии, теологии, тэтики, эстетики. Исследования методологических и онтологических различий основ наук о духе и наук о природе характерны для 'неокантианства и ведут к закреплению традиционного разделения наук, отвечающего картезианскому дуализму духа и природы. Картезианский идеал науки как системного знания о рационально сконструированной предметности, входящей в естественнонаучную картину мира, и допускающую математическое выражение, был ориентирован на точное естествознание и составлял фундамент каузального объяснения природы. Но уже Дж. Вико пытался обосновать иной идеал достоверного знания, ориентируясь на историю и филологию, считая, что исторический мир, преобразуемый человеком, является более доступным и подходящим для выявления «первых истин», чем мир природы. В неокантианстве специфика наук о духе исследуется в перспективе придания им методологической основы, сравнимой с естественнонаучной. В качестве логики н. о д. рассматривается этика (Г. Коген) или 'аксиология (Г. Риккерт). Различие н. о д. и наук о природе (у В. Виндельбанда: номотетических (тНомо- тетический метод) и идиографических ('Идеографический метод) наук) объясняется противоположностью их методов: естествознание генерализирует, подводит факты под всеобщие законы, «науки о культуре» - исследуют индивидуальное. Герменевтическая ('Герменевтика) трактовка специфики гуманитарных наук, направленных на истолкование традиций, текстов и понимание внутреннего смысла, присущего самим субъектам культурно-исторического мира, характерна для работ В. фон Гумбольдта, И.Г. Дройзена и становится специальной темой у В. Дильтея. В 20 в. оппозиция н. о д. и наук о природе предстает как конфликт «двух культур» (Чарльз Сноу). Показательны попытки преодолеть это противопоставление: за счет релятивизации номотетики и идиографии и признания их дополнительности (уже у Г. Риккерта, ТЭ. Кассирера, а также в концепции '«идеальных типов» ТМ. Вебера); за счет приведения «духа» и «природы» к единым трансцендентально-феноменологическим основаниям (ТЭ. Гуссерль), по отношению к которым они могут квалифицироваться как конституированные региональные предметности или значения; или за счет экзистенциально-онтологической приоритетности '«понимания», по отношению к которому «объяснение» выступает как момент исторически частного или гносеологического интереса (ТМ. Хайдеггер); или на пути выявления диалогического, гуманитарного контекста всякой науки (ТЭ. Леви- нас, 'Г. Башляр). Все это открывает возможность понять «науки о природе» как своего рода предельный вариант или превращенную форму «наук о человеке».
Іб2
научное сообщество
НАУЧНОЕ СООБЩЕСТВО (англ. scientific community) - одно из основных понятий совр. философии и социологии науки; обозначает совокупность исследователей со специализированной и сходной научной подготовкой, единых в понимании целей науки и придерживающихся сходных нормативно-ценностных установок (этоса науки). Понятие фиксирует коллективный характер производства знания, необходимо включающий 'коммуникацию ученых, достижение согласованной оценки знания учеными, принятие членами сообщества 'интерсубъективных норм и идеалов познавательной деятельности. Такие аспекты научного познания описывались и ранее с помощью понятий «республика ученых», «научная школа», «невидимый колледж» и др., однако за трактовкой коллективного субъекта познания как н.с. стоит не простое терминологическое уточнение, а синтез когнитивных и социальных аспектов науки, привлечение к ее анализу наработанных в социологии методик анализа различных социальных групп и сообществ. Понятие «н.с.» ввел в обиход ТМ. Полани в своих исследованиях условий свободных научных коммуникаций и сохранения научных традиций. С появле- ниєм работы тТ. Куна «Структура научных революций» (1962), в которой развитие науки прямо связывается со структурой и динамикой н.с., это понятие прочно вошло в арсенал различных дисциплин, изучающих науку и ее историю. Н.с. может рассматриваться на разных уровнях: как сообщество всех ученых, национальное н.с., сообщество специалистов определенной научной дисциплины, группа ученых, изучающих одну проблему и включенных в неформальную систему коммуникации. Внутри н.с. складывается также разделение ученых на группы, занимающиеся непосредственной деятельностью по производству нового знания, организацией коллективного познавательного процесса, систематизацией знания и его передачей молодому поколению исследователей. В социологии знания наряду с н.с. изучаются «эпистемические (познавательные) сообщества», складывающиеся во вненаучных специализированных областях познания, напр. сообщества парапсихологов, алхимиков, астрологов.
НАУЧНО-ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКАЯ ПРОГРАММА - OCHOB- ное понятие концепции науки ТИ. Лакатоса. Под н.-и.п. понимается серия сменяющих друг друга теорий, объединяемых определенной совокупностью базисных идей и принципов. Любая научная теория должна оцениваться вместе со своими вспомогательными гипотезами, начальными условиями и, главное, в ряду с предшествующими ей теориями. Согласно И. Лакатосу, н.-и.п. является основной единицей развития научного знания. Она состоит из ядра программы (совокупность онтологических, концептуальных и методологических допущений, сохраняющаяся без изменений во всех теориях программы), защитного пояса (совокупность вспомогательных гипотез, предохраняющих ядро от фальсификации и изменяющихся от теории к теории), позитивной и негативной эвристик (методологические правила, способствующие позитивному развитию программы и ограничивающие множество возможных путей исследования). Важным вопросом является разграничение прогрессивных и регрессивных этапов в развитии н.-и.п. Программа прогрессирует, когда ее теоретический рост позволяет предсказывать новые явления, часть из которых получает эмпирическое подтверждение. Программа регрессирует, если теоретические объяснения отстают от эмпирического роста. Научные революции, согласно методологии н.-и.п., суть процессы вытеснения прогрессирующими исследовательскими программами регрессирующих конкурентов, исчерпавших внутренние ресурсы развития. Рациональная реконструкция истории науки, по И. Лакатосу, возможна как картина возникновения, развития и конкуренции различных исследовательских программ.
НЕСОИЗМЕРИМОСТИ ТЕОРИЙ ТЕЗИС (англ. incommensurability argument) - утверждение о том, что конкурирующие и сменяющие друг друга альтернативные научные теории могут быть «несоизмеримыми» в том смысле, что между ними отсутствуют логические отношения, в т.ч. отношения противоречия. Эта концепция, выработанная в 1960-е гг. в постпозитивистской (тПостпозитивизм) 'философии науки, противопоставляется кумулятивной модели развития науки логического эмпиризма. Главными сторонниками этой концепции были тТ. Кун и ТП. Фейерабенд, защищавшие ее в дискуссиях о принципах «рациональной реконструкции истории науки». В своих истоках н.т.т. восходит к учению о '«языковых играх» ТЛ. Витгенштейна и «радикальному конвенционализму» К. Айдукевича. Тезис о несоизмеримости основан на «холистской» ('Холизм) теории значения, согласно которой значение любого термина, используемого в теоретической системе, определяется всей системой в целом, а также на концепции «теоретической нагруженности» языка наблюдения, из которой следует утверждение о невозможности использовать этот язык для взаимного перевода и «соизмерения» теорий. В результате ученые, придерживающиеся различных теорий, смотрят на мир сквозь призмы различных тконцептуальных каркасов, поэтому факты, их теоретические интерпретации, решаемые проблемы будут существенно различными. Следует отметить, что о «несоизмеримости» можно говорить только в том случае, если сравниваются достаточно универсальные, фундаментальные теории или парадигмы (напр., механика И. Ньютона и теория относительности) или основанные на них более частные теории. Отсутствие логических отношений приводит к тому, что выбор между такими теориями, переход от одной 'парадигмы к другой осуществляется лишь по мировоззренческим и социально-психологическим основаниям. История науки предстает как дискретный процесс, лишенный преемственности. 'Научное сообщество - в историческом и синхронном плане - распадается на сообщества приверженцев разных фундаментальных теорий, не принимающих и не понимающих взглядов своих оппонентов. Исходя из этого тезиса, логика не может считаться основой научной рациональности; в последнюю необходимо включить социальные и психологические измерения. Методология науки, не имея четких критериев выбора теории, утрачивает нормативный характер и смыкается с социологией и историей научного знания.
НОВЫЕ ЛЕВЫЕ (англ. New Left) - понятие, используемое для обозначения интеллектуального и социального движения в ряде стран Западной Европы и в США в 1960-1970-е гг. Само наименование «н.л.» связано с критическим отношением к «старым левым», представленным традиционными социалистическими и коммунистическими партиями. На формирование движения н.л. решающее влияние оказали такие исторические
Ібз
события, как разоблачение «культа личности» Сталина, события 1956 в Венгрии, деколонизация и антиимпериалистическая борьба стран «третьего мира», кубинская революция и война во Вьетнаме, маоизм и раскол в мировом коммунистическом движении и связанная с ними китайская «культурная революция».
Согласно основной идеологической установке н.л., традиционная политика освобождения, ориентирующаяся на привычные формы партийной политики и рабочего движения, полностью обанкротилась, поскольку не отражает новых общественных реалий, и ей на смену должна прийти политика общественных движений, связанная с борьбой за права не только рабочего класса, но и других слоев населения, тоже являющихся угнетенными: женщин, расовых, национальных и сексуальных меньшинств, студентов и безработных.
К основным фигурам, заложившим теоретические основы движения н.л., можно отнести французского писателя и философа-экзистенциалиста ТЖ.-П. Сартра, основателей «Ситуационистского Интернационала» Ги Дебора и Рауля Ванейгема, теоретика освободительного движения в «третьем мире» Франца Фанона, американского социолога Чарльза Р. Миллса и, наконец, франкфуртскую школу в лице таких фигур, как тТ. Адорно и ТГ. Маркузе. Последний в своих книгах «Эрос и цивилизация» (1955) и «Одномерный человек» (1964) разработал концепцию организованного капитализма как общества тотального Отчуждения, в котором действие механизмов массового потребления и массовой культуры нейтрализует всякую возможность организованного антикапиталистического сопротивления, и поэтому носителями антисистемного действия могут быть только различные маргинальные социальные группы, еще не полностью интегрированные в общественную тотальность: студенты, безработные, меньшинства. Идея борьбы не просто за конкретные права, но и против общества отчуждения в целом обеспечила небывалую популярность идеям Г. Маркузе в среде н.л.
Своего наивысшего пика движение н.л. достигло к к. 1960-х - сер. 1970-х гг. В США оно приняло формы антивоенного движения и борьбы за гражданские права, во Франции это был «красный май 1968 », в Италии - очень влиятельное вплоть до середины 1970-х гг. автономистское движение. Некоторые совр. исследователи, напр. А. Негри, сами в прошлом принадлежавшие к нл., связывают появление и подъем движения с кризисом организованного капитализма в его фордистской фазе, основанной на массовом производстве и потреблении. Этот кризис и сопровождавшие его массовые выступления вынудили капитализм перейти к масштабной реструктуризации и к следующей, постфордистской фазе развития, политическим выражением которой стал неолиберализм.
К к. 1970-х гг. движение н.л. практически прекратило свое существование, а его наиболее активные представители стали либо частью политического и интеллектуального истеблишмента («Новые философы» во Франции), либо перешли к открытой вооруженной борьбе и террору (РАФ в Германии, «Красные бригады» в Италии). Его остатки существуют и по сей день в лице сторонников т.н. «политики идентичности», направленной на защиту прав разнообразных меньшинств, экологических движений и т.п. Продолжают сохранять значительное влияние и некоторые издания, основанные в свое время как рупор н.л., напр. английский журнал «New Left Review».
НОВЫЕ ПРАВЫЕ (фр. Nouvelle Droite, англ. New Right, нем. Neue Rechte) - организационно-идеологическая социальная сеть, которая формируется в Европе в к. 1970-х - нач. 1980-х гг. как реакция на движение ^новых левых» и кризис старого буржуазно-стабилизационного консерватизма. Идеи н.п. восходят, с одной стороны, к «консервативной революции» в Германии (А. Меллер ван ден Брук, X. Фрайер, Э. Никиш, ТЭ. Юн- гер), с другой-к традиционализму (Ю. Эвола, Р. Генон). Вместе с тем н.п. отбрасывают социалистический пафос «консервативной революции», перенимая гл. обр. ее националистические мотивы и политизируют традиционализм, заимствуя оттуда неоязыческую составляющую. Н.п. выступают прежде всего как критики либерализма, идеологии свободного рынка и эгалитаризма. Введенное ТК. Шмиттом «понятие политического» как различение «друг/враг» трансформируется ими, по сути, в метаполитическое понятие, которое предполагает уже не создание авторитарного государства с целью национального возрождения, а сохранение культурного своеобразия отдельных обществ («плюриверсум культур», «этноплюрализм») и уникальной европейской идентичности перед лицом угрозы «американизации» с ее однополярной моделью мира. Отсюда вытекает интернационализация и европеизация правой мысли: ее идеологи проповедуют «целостную Европу» (элементы ткоммунитаризма, локализма, федерализма), противостоят космополитическим концепциям «всемирного государства» и верят в гомогенные, описываемые в этнических терминах культуры.
Важную роль в концептуализации и распространении праворадикальных взглядов после 1968 сыграли первый историк «консервативной революции» А. Молер и западногерманские журналы «Criticon» и «Etappe». Наиболее оригинальную трактовку правым идеям придал совр. фр. философ и публицист А. де Бенуа, основатель ассоциации GRECE (Groupement de recherche et d'etudes pour la civilization еигорёеппе - «Исследовательское и учебное объединение за европейскую цивилизацию») и редактор журналов «Nouvelle Ecole», «Elemante» и «Crisis». Комбинируя теории ТА. Грамши, ТК. Шмитта и ТЖ. Бодрийяра, А. де Бенуа создает постмодернистскую (тПостмодернизм), «номиналистическую» версию новые правые
новые правые радикального консерватизма, в котором акцент ставится на культурной партикулярности в противовес глобальному универсализму. В Германии идеологию н.п. развивают политический теоретик Г. Машке и газета «Junge Freiheit». В США влияние н.п. прослеживается на примере интеллектуальных групп вокруг журналов «Telos» и «Крониклз»; в Италии отдельные идеи н.п. нашли отражение в программе политической партии «Северная Лига» (Дж. Мильо).
НОМИНАЛИЗМ (от лат. потеп - имя, название) - философская позиция, отрицающая реальность общего и рассматривающая универсалии лишь как названия. В средневековой философии шел длительный спор сторонников н. и реализма. Спор номиналистических и реалистических (платонистских) концепций ожил в совр. философии в связи с развитием новых логических средств, разработкой проблем 'семантики и теории референции. В Аналитической философии наиболее известным является вариант т.н. «конструктивного н.» ТН. Гудмена и тУ.В.О. Куайна, преследовавшего цель, по образному выражению последнего, несколько укоротить «бороду Платона». Наш язык и научные теории населяют мир разнообразными абстрактными сущностями (видами, классами, числами и т.п.). Задача философа-номиналиста состоит в экспликации явных и неявных онтологических (тОнтология) допущений различных концепций и теорий, сопровождающейся их максимально строгой оценкой и элиминацией ненужных сущностей. В результате «онтологический ландшафт» должен стать ясным и достаточно пустынным. Но здесь вступают в дело прагматические соображения: крайний н., требующий отказа от всех общих понятий, может приостановить развитие науки. Существенно также то, что математика требует существования абстрактных сущностей, которые невозможно элиминировать. С этой проблемой столкнулся «реизм», весьма радикальная номиналистическая концепция польск. философа и логика тТ. Котарбиньского. Нередко к современным номиналистам не вполне точно относят сторонников т.н. методологического индивидуализма (ТК. Поппер, ТФ.А. фон Хайек и др.), которые выступают против использования в социальном познании таких общих понятий, как «общество», «класс» и т.п.
НОМОТЕТИЧЕСКИЙ МЕТОД (от греч. Nomothetike - законодательное искусство) - в противоположность тидиографическому методу характеризует общую методологическую риторику 'неокантианской (В. Виндельбанд, Г. Риккерт) трактовки естествознания. Согласно В. Виндельбанду, общие законы несоизмеримы с единичным конкретным существованием, в котором всегда присутствует нечто невыразимое при помощи общих понятий. Из этого делается вывод, что н.м. не является универсальным методом познания и что для познания «единичного» должен применяться противоположный номотетическому идиографический метод. Различие между этими методами выводится из различия априорных принципов отбора и упорядочивания эмпирических данных. В основе н.м. лежит подведение наличного многообразия под генерализирующие абстракции. Формулируемые при помощи н.м. законы природы являются абстракцией, неизбежной в силу неспособности человеческого разума охватить многообразие действительности во всей ее полноте и вытекающей из этого склонности к упрощению и 'эссенциализму.
ноэсис и НОЭМА (от греч. noesis - мышление и поёта - мысль) - термины античной философии, использованные ТЭ. Гуссерлем для описания структуры ' интенцио- нальности как «сознания о...». Ноэтические компоненты переживания (ноэсис) характеризуют направленность сознания на предмет как акт придания смысла. Вместе с «оживляемым» ими чувственным материалом, или «гилетическими данными» (от греч. hyle - материя), они составляют предмет «реального» анализа, в котором переживание предстает как непрерывная вариация, поток феноменологического бытия с его определенными частями и моментами, актуальными и потенциальными фазами. Интенциональный анализ направлен на ноэма- тический коррелят акта (ноэму) - предметный смысл как таковой, а также на устойчивое единство смысловых слоев предмета. Корреляция между ноэсисом и нормой (необходимый параллелизм между актом и его содержанием) не тождественна направленности сознания на предмет. Последняя должна быть охарактеризована не только с ноэтической (акт), но и с ноэматиче- ской стороны: в структуре ноэмы различаются предмет в определенном смысловом ракурсе (содержание) и «предмет как таковой», который выступает для сознания как чистое предметное «нечто».
ОБЩЕСТВО СПЕКТАКЛЯ (фр. societe du spectacle) - понятие из одноименной книги Ги Дебора, фр. философа- марксиста и политического активиста, одного из основателей «Ситуационистского Интернационала». Задолго до появления теорий глобализации и постмодернизации ('Постмодернизм) Ги Дебор в «Обществе спектакля» (1967) заявил о необходимости радикального переосмысления нового этапа развития капитализма, связанного с новой, резко возросшей ролью товарного фетишизма, масс медиа и экономики образов в жизни общества потребления. Под понятием «спектакля» Ги Дебор подразумевал тесное переплетение развитого капитализма, средств массовой коммуникации и благоприятствующих им политических режимов. Спектакль, по мнению Ги Дебора, это не набор образов, но социальное отношение, в котором реальные связи между людьми заменены образами. Подобная ситуация, согласно Ги Дебору, препятствует критическому осмыс- лению реальности капиталистического общества. Преодоление отчуждения о.с. возможно посредством радикальных действий, конструирующих ситуации, взрывающие поток образов посредством «преобразования жизни, политики, искусства». Книга Ги Дебора оказала большое влияние на дальнейшее развитие традиции радикальной критики совр. капиталистического общества.
ОБЪЯСНЕНИЕ - одна из основных операций мышления. В широком смысле под о. понимается включение знания об определенном явлении в более широкий контекст общепринятого и достоверного знания. В 'философии науки о. трактуется как важнейшая процедура научного познания. Задачей науки является не только открытие и описание новых фактов и явлений, но и о. того, почему эти факты имеют место, почему явления и события протекают так, а не иначе. К главным фило- софско-методологическим проблемам, связанным со., относятся следующие: какова его логическая структура? существует ли специфика о. в разных областях науки, в частности в естественных и гуманитарных науках (как известно, со времен В. Дильтея принято противопоставлять о. и понимание, признается, что о. характерно только для наук о природе)? как о. связано с описанием, предсказанием, обоснованием и другими методами познания? Этот круг вопросов начал обсуждаться с сер. 19 в. в работах О. Конта, Дж. С. Милля, затем ТП. Дюэма, ТА. Пуанкаре и др. В своей «Системе логики» (1843) Дж. С. Милль выдвинул тезис, что научное о. должно строиться по дедуктивной модели. Эта идея послужила одной из основных для философии науки 20 в., в которой проблематика о. разрабатывалась и тщательно обсуждалась в работах ТК. Поппера, К. Гем- пеля, П. Оппенгейма, ТЭ. Нагеля, ТУ. Дрея, ТГ. Вригта и мн. др. философов.
объяснение
Приоритет в разработке строгих моделей научного о. принадлежит К. Попперу и К. Гемпелю. В «Логике научного исследования» (1934) К. Поппер разъясняет, что для о. необходимы, во-первых, универсальные высказывания, носящие характер законов; во-вторых, сингулярные высказывания, описывающие специфические условия («начальные условия»), в которых протекает объясняемое явление. Оба эти элемента составляют основание, посылки, из которых дедуцируется высказывание о том явлении, которое нужно объяснить. В цикле работ 1940-х гг., в частности в классической статье «Логика объяснения» (1948), К. Гемпель и П. Оппенгейм детально разработали эту дедуктивно-номологическую схему о., в связи с чем она еще называется «схемой о. Гемпеля-Оппенгейма», или «моделью о. посредством охватывающих законов». Логическая структура этой модели включает посылку о., эксплананс, состоящий из сингулярных (единичных, не универсальных) высказываний, описывающих конкретные начальные условия, и одного или нескольких общих (охватывающих) законов. Экспланандум - суждение, описывающее объясняемый феномен, должно быть логически дедуцировано из эксплананса. Этот вывод может быть как математическим, так и использующим обычные правила логики.
На основе этой модели объяснения через охватывающие законы К. Поппером и К. Гемпелем была показана симметрия между о. и предсказанием. Если известны посылки, то они могут быть достаточной основой для предсказания еще не наблюдавшегося явления. Данная схема допускает также о. не только отдельных явлений, но и законов. Экспланансом в данном случае выступают более общие законы, из которых дедуцируется частный закон. Классическими примерами этому могут быть объяснения законов движения планет И. Кеплера на основе общих законов механики И. Ньютона, или законов Бойля и Шарля, связывающих макроскопические характеристики газов (объем, давление, температуру), на основе законов кинетической теории, описывающих поведение молекул газов.
В 1942 вышла статья К. Гемпеля «Функция общих законов в истории», которая положила начало спорам о природе о. в гуманитарных и социальных науках. В этой работе К. Гемпель попытался показать, что его модель о. через охватывающие законы носит универсальный характер, что она применима и в историческом познании. Этот тезис вызвал продолжительную дискуссию, в которой основным оппонентом К. Гемпеля стал У. Дрей. В ряде работ, в т.ч. в книге «Законы и объяснение в истории» (1957), У- Дрей доказывал, что дедуктив- но-номологическая модель о. несовместима с принципом свободы воли, что она привносит детерминизм лапласовского типа, сомнительный в самом естествознании и неприемлемый в области наук о человеке. Историки обычно не используют в своих объяснениях отсылки к каким-то законам, и вообще затруднительно назвать общие законы, действующие в истории. Поэтому историческое о. имеет иную концептуальную структуру, которую У. Дрей эксплицировал с помощью модели «рационального о.» и понятия «принципа действия» как аналога закона. В своих объяснениях действий людей историк не может обойтись без учета смысловой стороны их действий, без реконструкции их мотивов. Эта реконструкция должна исходить из посылки, что люди прошлых эпох были рациональными существами, которые перед совершением определенных действий явно или неявно провели ряд рассуждений - соразмерили цели и средства, взвесили свои мотивы, оценили ситуацию и т.п. Опираясь на эту презумпцию и на известные ему факты, историк может мысленно реконструировать эти возможные рассуждения, что и дает в итоге «рациональное о.» действия.
объяснение
Дальнейший прогресс в выявлении логики о. в этой области был связан с работами представителей критической философии истории и 'аналитической философии действия. В работе «Интенция» (1957) Г.Э.М. Эском ввела в сферу дискуссий аналитиков понятие тинтенциональ- ности, используемое до этого в основном в феноменологии, а также рассмотрела восходящую к Аристотелю логику «практического силлогизма» и ее применимость к объяснению человеческих действий. Трактовку специфики описания и о. социального поведения на основе идей позднего ТЛ. Витгенштейна о «следовании правилу», дополненной методологией ТМ. Вебера, предложил англ. философ П. Уинч в книге «Идея социальной науки» (1958). Формы практического рассуждения и проблемы телеологического о. человеческих действий были рассмотрены в важной работе ТЧ. Тейлора «Объяснение поведения» (1964). Детальный анализ соотношений между причинными (каузальными) и телеологическими объяснениями, а также их связей с интенциональ- ным пониманием провел финский философ и логик ТГ.Х. фон Вригт в работе «Объяснение и понимание» (1971). Итогом этих и продолжающихся до сих пор исследований природы о. стало представление о том, что в познании используется целый спектр различных типов объяснения, несводимых к первоначально предложенным в Логическом позитивизме моделям.
ОВЕЩЕСТВЛЕНИЕ (нем. Verdinglichung, англ. reiflcation, фр. reification) - процесс превращения общественного отношения в отношение вещи к себе самой, господствующее над людьми и принимающее в их глазах вид свойства вещи, присущего ей от природы. По К. Марксу, объективную основу о. создает капитал, в котором превращение отношений между людьми в отношения между вещами есть объективная видимость. Ее субъективным выражением выступает товарный фетишизм. Проблематика о. присутствует в социологии ТМ. Вебера и ТГ. Зиммеля, с опорой на которую ТД. Лукач развивает классическую теорию о. Сходные идеи высказывали ТМ. Хайдеггер и поздний ТЭ. Гуссерль. В различном терминологическом обличье понятие о. вошло в понятийный аппарат совр. мысли, прежде всего неомарксистского направления (тТ. Адорно, ТМ. Хоркхаймер и др.).
ОНТИЧЕСКИЙ-В философииТМ.Хайдеггера относящийся к порядку сущего в отличие от онтологического как относящегося к порядку тбытия. Если сущее (Seiendes) - это предметно-чувственный мир, то бытие (Sein) - это условие возможности сущего, предельная смысловая возможность всякого вопрошания. Особое место в ряду сущего занимает TDasein. Последнее есть такое сущее, в котором «дело идет о самом бытии», оно есть место, в котором может быть поставлен вопрос о смысле бытия. Поэтому Dasein характеризуется в «Бытии и времени» (1927) как «онтически самое близкое», но «онтологически самое далекое».
ОНТОЛОГИЧЕСКАЯ ОТНОСИТЕЛЬНОСТЬ - концепция, разработанная амер. философом тУ.В.О. Куайном в 1960-е гг. и представляющая обобщение проделанной им новаторской работы в области логической семантики и тфилософии языка. Основные постулаты данной концепции представлены в сборнике статей «Онтологическая относительность и другие работы» (1969), а также ряде более поздних трудов. Исследование же проблематики, обусловившей формулировку данной концепции, главным образом представлено в книгах «С точки зрения логики» (1953), «Слово и объект» (i960), а также «Пути парадокса и другие работы» (1966).
Базовыми утверждениями концепции о.о. являются следующие: (і) объекты, рассматриваемые в качестве существующих, являются постулированными сущностями, которые вводятся в т.н. экзистенциальных утверждениях формализованного языка конкретной теории; поэтому (2) референция является осмысленной лишь относительно некоей системы координат; (3) абсолютного конечного факта (положения дел), который мог бы быть выражен неким базовым философским языком, не существует; (4) разговор о том, чем на самом деле являются объекты, постулируемые в той или иной теории, бессмыслен и должен рассматриваться как вопрос о переводе языка этой теории в язык некой другой теории.
Пункт (і) в наиболее развернутом виде представлен в учении У.В.О. Куайна о критерии существования, который гласит: существовать значит быть значением квантифицированной переменной. У.В.О. Куайн считал, что квантор существования не является экзистенциально нейтральным, а указывает на сущности, принимаемые в конкретном формализованном языке за реально существующие. Т.о., квантифицированные переменные экзистенциальных высказываний выполняют роль имен и указывают на предметы. Существует тот предмет, который, являясь значением квантифицированной переменной, делает соответствующее экзистенциальное суждение истинным. Такой предмет У.В.О. Куайн называет «постулированной сущностью». Сущности или предметы, рассматриваемые в качестве существующих, постулируются в рамках определенного языка и являются его «онтологическими обязательствами». У одного языка могут быть одни онтологические обязательства, у другого - другие. Онтологические обязательства наглядно проявляются при записи в языке исчисления предикатов первого порядка с добавлением знака тождества. Данный язык У.В.О. Куайн называл «каноническим».
Из этого следует (2), поскольку именно формализованный язык или теория является той системой координат, в рамках которой постулируются сущности и, соответственно, задается референция. Т.о., о существовании или несуществовании тех или иных предметов можно говорить лишь относительно конкретного языка. О реальности, независимой от языковой детерминации, говорить бессмысленно. Она является недосягае- мой (тезис о непостижимости референции). Отсюда (з): нет ни такой реальности, ни базового языка, который мог бы ее описать, поскольку всякий язык имеет дело лишь с постулированными сущностями. Одной из иллюстраций, приводимых У.В.О. Куайном для данной идеи, являются дискуссии об определении числа. Он считает, что понять, чем является число само по себе, невозможно. Он рассматривает три определения числа, предложенные ТГ. Фреге, Э. Цермело и Дж. фон Нейманом, как представляющие три различные теоретико- множественные модели, выражающие законы простых чисел. У.В.О. Куайн считает, что бессмысленно задаваться вопросом, какое из определений на самом деле является правильным, поскольку, если все три отвечают нашим ожиданиями от такого определения, то объективного критерия предпочтения одного из них нет. Отсюда и (4): сказать, что предмет, постулированный как А, является на самом деле В, согласно У.В.О. Куайну, означает не описать некую истинную природу предмета, а лишь предложить перевод из языка, где постулировался предмет А, в язык, где постулируется предмет В.
Концепция о.о. послужила основой для нового понимания научного знания. Если положения дел не существует, а вместо предметов мы имеем дело с постулируемыми сущностями, то выходит, что наука вовсе не исследует и не выявляет истинную природу бытия, а лишь предлагает набор концептуальных структур, которые мы можем с большим или меньшим успехом применять для достижения стоящих перед нами задач. В своей тотальности эмпирическая наука сама является большой концептуальной структурой (схемой), направленной на природу. При этом «природу» У.В.О. Куайн понимает бихевиористски, т.е. не как некую единую реальность, а лишь как набор стимулов. Главной задачей эмпирической науки, т.о., является объяснение воспринимаемых нами стимулов и предсказание будущих стимулов.
парадигма
Концепция о.о. в целом, как и отдельные ее элементы, оказала сильнейшее влияние на философскую мысль вт. пол. 2о в. Принято считать, что идеи У.В.О. Куайна были радикализованы в работах его последователей. Так, в сфере философии языка его идеи получили развитие, напр., в работах ТД. Дэвидсона, который, ввиду проблем, связанных с непостижимостью референции, предложил вовсе отказаться от этого понятия. В 'философии науки учение тТ. Куна о несоизмеримости научных теорий ('Несоизмеримости теорий тезис) и предлагаемый им образ науки как процесса разрешения головоломок, по его собственному признанию, опирается на работы У.В.О. Куайна. Наконец, 'прагматизм ТР. Рорти со свойственным ему взглядом на научные теории как на метафоры также исходит из куайновской идеи о непостижимости референции. Однако следует отметить, что если для У.В.О. Куайна вопрос об отказе от понятия объективной реальности являлся проблемным и по-настоящему философским, то для его последователей он представляется изначально решенным.
ОТЧУЖДЕНИЕ (нем. Entfremdung, англ. alienation, фр. alienation) - философский термин, обозначающий негативный аспект реализации человеческой сущности. В процессе о. моменты или результаты деятельности людей превращаются во внешнюю, абсурдную, враждебную для них силу, которая в тенденции подчиняет их. Самостоятельной философской проблемой о. становится с развитием европейского гуманизма, буржуазного принципа self-made man. В европейской философии 18-19 вв. о. рассматривается в контексте критики «цивилизованного общества» (Ж.-Ж. Руссо, Д. Дидро). В гегелевской философской системе о. (Entausserung) становится важнейшим методологическим принципом, что позже отражается в марксовом понимании капитала как отчужденной от общества и противостоящей ему вещной силы. В социально-философской МЫСЛИ 20 в. проблематика о. встречается в неомарксистских концепциях, в различных версиях 'философии техники и «культурной критики» современности.
ПАРАДИГМА - ключевое понятие концепции науки, разработанной тТ. Куном; образец рациональной деятельности ученого, принятый и безоговорочно поддерживаемый 'научным сообществом; в соответствии с этим образцом формулируются и разрешаются концептуальные, инструментальные и математические задачи. Содержание п. зависит от характера научной дисциплины, степени ее зрелости, структуры фундаментальной научной теории, разработанности математического аппарата, методологического оснащения, экспериментальной техники, а также от явных и неявных традиций исследовательской работы, передающихся от поколения к поколению ученых. Оно выражено в трудах «научной элиты» (признанных лидеров научных направлений и школ, генерирующих основные идеи и методы в той или иной области науки) и закрепляется в учебниках, методических руководствах, программах подготовки научных кадров.
П. функционирует как «дисциплинарная матрица», т.е. набор предписаний относительно решений конвенциональных задач (напр., применение законов механики при решении задач, связанных с движениями тел в поле тяготения). В этот набор входят: законы фундаментальных теорий и определения основных понятий (как правило, в форме «символических обобщений»); «метафизические компоненты» (онтологические допущения, в соответствии с которыми объяснения фактов считаются приемлемыми или, напротив, отбрасываются как несовместимые с принятой научной картиной мира); ценностные критерии предпочтений тех или иных эпистемических характеристик (напр., количественных предсказаний в сравнении с качественными,
l68
парадигма
простых и элегантных гипотез или методов - с вычурными и чрезмерно сложными, радикального изменения исследовательской стратегии ради расширения круга объясняемых явлений - со стремлением к максимальной согласованности теорий, составляющих инструментарий привычной стратегии). П. определяет границу между принципиально разрешимыми и неразрешимыми научными задачами; для первых она предлагает общие (матричные) схемы решения, вторые не имеют рационального смысла. Тем самым п. задает собственные (относительные к ней) рамки научной рациональности, в которых осуществляется «нормальная» работа ученых; она сама выступает как 'ценность, объединяющая научное сообщество. Сомнение в этой ценности (напр., из-за нарастания числа неразрешенных задач («головоломок») и возникновения конкурирующих парадигм) разрушает единство и ослабляет позиции данного научного сообщества в конкурентной борьбе. Сохранить верность п. или отказаться от нее - этот вопрос имеет не только и даже не столько логико-когнитивный смысл, но решается в зависимости от психологических и социологических характеристик научных сообществ. Смена господствующей п. - итог «экстраординарного» периода соперничества научных сообществ (Т. Кун назвал такие периоды «научными революциями»); однако он не может быть окончательным. Наука находится в безостановочном движении, а чередование «нормальных» и «революционных» фаз - общая схема этого движения, позволяющая объяснять его историю.
ПЕРСПЕКТИВИЗМ - теоретико-познавательная концепция, согласно которой реальность всегда дается человеку в определенной проекции, обусловленной личной или социальной позицией человека. Идея п. восходит к Г.В. Лейбницу, который учил, что только в Боге все представления абсолютно ясны и полны, остальные же монады воспринимают мир в различных и частичных ракурсах, с разной степенью осознанности. Для п. важно также учение И. Канта, согласно которому наше видение реальности определяется присущим нам категориальным каркасом. Если предположить (сам И. Кант этого не допускал), что этот каркас может варьироваться, то это ведет к п. Опираясь на идеи Г.В. Лейбница и тметафизику Р. Г. Лотце, Г. Тейхмюллер доказывал, что каждая метафизическая система задает определенную перспективу для понимания реальности и вырабатывает собственные истины.
Последовательно перспективистское учение разработал Ф. Ницше. Он воспринял от А. Шопенгауэра интерпретацию теории И. Канта в духе волюнтаризма: в познании мир есть представление, не существующее без субъекта. Это своего рода иллюзия, подлинный же доступ к реальности открывает воля. Исходя из этого, Ф. Ницше отрицал существование независимой и объективной структуры мира и представление об истине как адекватном ее отражении. Нет никаких истинных систем взглядов и теорий, есть лишь разные интерпретации мира. При этом нельзя даже говорить, что интерпретации «искажают» факты, поскольку, как писал Ф. Ницше, «именно фактов не существует, а только интерпретации». Поэтому мир он определял как «перспективный», подчеркивая, что не существует к.-л. одной привилегированной перспективы на фоне других. Правда, кто-то может настаивать на истинности своей перспективы и пытаться навязать ее другим. Согласно Ф. Ницше, нельзя говорить о перспективе, не связывая ее с условиями существования человека: чистого мира, не отмеченного печатью нашего существования, нашей логики и наших предрассудков не существует. Хотя истина не дана человеку ни в одной из познавательных перспектив, они могут быть оценены по их прагматической значимости - способности преодолевать хаос и повышать жизненные силы людей. В этом плане, сравнивая три основные познавательные перспективы - здравый смысл, науку и метафизику, Ф. Ницше отдает предпочтение двум первым.
В «рацио-витализме» ТХ. Ортеги-и-Гассета п. связан с трактовкой разума как вплетенного в жизнь и историю. Это определяет позицию человека, его неповторимую перспективу видения мира. В отличие от Ф. Ницше, X. Ортега-и-Гассет доказывал, что реальность влияет на формирование перспективы, ее многообразные стороны и уровни предопределяют различные точки зрения на нее познающего субъекта. В социологии знания ТК. Ман- гейма п. связан с центральным тезисом о социальной обусловленности мышления людей. Это определяет всегда частичный, обусловленный интересами определенного класса или группы характер видения социально-исторической реальности. В «Идеологии и утопии» (1929) К. Мангейм отмечает, что проблема заключается в выявлении этих перспектив и одновременно в понимании того, «как при наличии этой перспективности возможны познание и объективность». Решение он видит в «реляционизме»: квалификация определенного, считающего себя абсолютным видения как перспективного открывает возможность подняться над этой перспективой. В результате возникает возможность интегрировать частичные перспективы и расширить базис понимания и знания.
письмо. Фр. термин I'ecriture, как он разрабатывался в 'структуралистской традиции, не поддается точному переводу на другие языки: и в англ. weighting, и в нем. Schrift или Schreiben теряется целый пласт значений. П. указывает на реальность, не сводимую к интенциям той или иной производящей текст личности. У ТЖ. Деррида Vecriture почти равнозначно «первописьму» (Urschrift); в постструктуралистском ('Постструктурализм) литературоведении, исходящем из теоремы о «смерти автора», обращение к феномену п. обусловлено отказом от свя- зи языка с человеком как его началом и источником. Понятие п. играет ключевую роль в полемике декон- структивизма (реконструкция) с традиционной литературой как литературой «присутствия» - по аналогии с дерридианской критикой «метафизики присутствия».
Согласно ТР. Барту, п. есть «точка свободы писателя между языком и стилем». Пишущий всегда находится в промежутке между языком, данным ему как внешнее, и идущим «изнутри» стилем; у него, т.о., не остается иного выбора, кроме формальной реальности письма. П. выражает отношение между творчеством и обществом.
Совр. лингвистика, как и греческая философия, начиная с Платона, третировала п. как нечто вторичное по отношению к языку как речи. Согласно Ф. де Соссю- ру, единственным оправданием существованию п. является репрезентация речи. Абсолютный примат речи, голоса, фонемы над п. стал для Ж. Деррида поводом поставить вопрос о лого-фоно-центризме совр. европейской рациональности. Ж. Деррида находит, что убеждение Ф. де Соссюра в абсолютной чуждости п. внутренней системе языка восходит к известному утверждению Аристотеля, согласно которому речь непосредственно передает представления души, п. же всего лишь выражает то, что уже заложено в речи, голосе. Тем самым устная речь оказывается ближе к истине, чем письменная, которой остается скромный удел «материи», «внешнего», «пространственного». Речь движима живым дыханием, тогда как п. ассоциируется с омертвлением, несет в себе смерть; оно, по сути, уже есть смерть, или, как говорит Ж. Деррида, всегда имеет характер завещания.
повседневность
ПЛЮРАЛИЗМ (от лат. plures - многие) - философско- мировоззренческая позиция, согласно которой существует множество независимых и несводимых друг к другу начал или видов бытия (п. в тонтологии), форм и принципов знания, теорий, методов (п. в гносеологии), равноправных и суверенных личностей и групп (п. в тэтике и социологии), тценностей и ценностных ориентаций, выражаемых в многообразных идеологиях и убеждениях, конкурирующих друг с другом и борющихся за признание (п. в таксиологии). История философии свидетельствует о противоборстве п. и монизма, утверждающего единственность основополагающего принципа бытия. Для философии к. 19 - нач. 20 в. была характерна преимущественно монистическая ориентация. Это нашло свое выражение в поиске последних оснований познания и бытия, которые определялись либо как нейтральный опыт (эмпириомонизм), либо как абсолютная идея ^абсолютный идеализм), либо как идеальные сущности (феноменология). Наряду с монизмом в этот период существовала дуалистическая трактовка бытия и знания - как, напр., различение в Неокантианстве естественных наук и Наук о духе в соответствии с их методами и предметом исследования. Позднее на первый план выдвигается п. в онтологии и гносеологии, что находит свое выражение во введении положений о независимых друг от друга атомарных фактах (ТЛ. Витгенштейн), многообразии событий и форм опыта (ТУ. Джеймс), множестве событий и процессов (ТА.Н. Уайтхед).
В совр. философии п. наиболее ярко представлен в Персонализме, который исходит из уникальности каждой личности, ее несводимости к антропологическим и социальным силам, связывает личность со свободой воли и творчеством (Н. Бердяев, ТЭ. Мунье). Персоналистический п. и п. в аксиологии, подчеркивающие многообразие ценностей, избегая релятивизма и нигилизма, утверждают непреходящую ценность христианства и религиозной общины в качестве объединяющего начала социальной жизни.
В совр. гносеологии поворот от фундаментализма к фаллибилизму, от монизма к п. осуществлен в ткри- тическом рационализме ТК. Поппера, «методологическом анархизме» П. Фейерабенда и «методологическом п.» X. Шпинера. Они выдвинули т.н. принцип пролиферации, который призывает создавать и разрабатывать теории, несовместимые с принятыми т. зр., даже если последние являются в высшей степени подтвержденными и общепризнанными. В гносеологии и методологии п. предполагает допущение одновременного существования конкурирующих теорий, «картин мира», исследовательских программ, соперничество различных методологических стратегий. Методологический п. делает акцент на многообразии межтеоретических отношений, на взаимной критике и конкуренции теорий, несоизмеримых друг с другом, выдвигает новую модель прогресса научного знания. Критический рационализм К. Поппера послужил философским обоснованием этического и демократического п., который предполагает принцип легитимации многообразия как в обществе, так и в науке, ориентирует общество на общее тблаго (подобно тому, как наука ориентируется на истину), признает необходимость урегулирования конфликтов и достижения Нонсенсуса как в науке, так и в обществе. Методологический п. подчеркивает важность конкурентной демократии, рассматривая ее как политическую форму, которая допускает существование рациональной конкуренции альтернатив. П. Фейерабенд расширяет идею плюрализма теорий до плюрализма традиций, усматривая в равноправии и равном доступе к твласти всех традиций, существующих в обществе, основную черту плюралистической демократии.
ПОВСЕДНЕВНОСТЬ - понятие, применяемое в современных социальных науках (истории, социологии, философии, социальной и культурной антропологии) для обозначения целостной социокультурной реальности, рассматриваемой в качестве «естественной» предпосылки всякого человеческого знания и действия. Исторически философские науки или не уделяли повседневности
повседневность
должного внимания, или считали ее «низшей реальностью», сферой «неподлинного существования» («das Man» у ТМ. Хайдеггера), производной от более «фундаментальных», глубинных оснований, определяющих человеческое бытие (напр., производственные отношения в марксизме, бессознательное в 'психоанализе, устойчивые социальные структуры в структурном функционализме и т.п.).
Статус полноценного, легитимного» объекта исследования п. впервые получила в тфеноменологии ТЭ. Гуссерля, который в своих поздних работах ввел понятие '«жизненного мира» как особой допонятийной и до- рефлексивной реальности, выступающей самоочевидной основой всякого познания и действия. В этом качестве, по мнению Э. Гуссерля, «жизненный мир» также нуждается в тщательном изучении и представляет собой не менее важный объект для философского рассмотрения, нежели, к примеру, научное знание. Дальнейшее развитие тема п. получила в феноменологической социологии ТА. Шюца, который в своей работе «Смысловое строение социального мира» (1932) предпринял попытку совместить феноменологию Э. Гуссерля с методологическими установками «понимающей социологии» ТМ. Вебера. Поскольку, по мнению А. Шюца, сутью социальных наук является прежде всего понимание субъективных значений человеческих действий, то невозможно построение адекватной социальной науки без предварительного изучения предшествующей ей допонятийной реальности «жизненного мира», мира повседневной деятельности и культуры. Тем самым, по мысли А. Шюца, выполняется провозглашенная Э. Гуссерлем программа восстановления связи абстрактных научных категорий с изначальной реальностью «жизненного мира». Здесь повседневное и неповседневное уже не выступают в качестве различных и не соизмеримых по своему значению онтологических структур. Это разные реальности лишь постольку, поскольку представляют разные типы опыта. Наиболее ярким и развернутым примером развития подобного подхода служат работы по социологии знания ТП. Бергера и Т. Лукмана, в которых п. рассматривается одновременно как набор несводимых друг к другу «конечных областей значения» и необходимый горизонт любого человеческого знания и действия.
После Второй мировой войны также происходит разворот интереса в сторону п. уже с несколько иных теоретических позиций: в рамках различных социологических школ (прежде всего этнометодологии и символического интеракционизма), лингвистической философии (ТЛ. Витгенштейн, тДж. Остин), провозгласившей обыденный язык самодостаточной реальностью, в феноменологии ТМ. Мерло-Понти, открывшем важную роль п. через изучение структур восприятия.
В 1960-1970-е гг. интерес к п. начинают проявлять также представители марксизма и других «критических школ» в философии и социальных исследованиях (А. Ле- 170
февр, ТГ. Маркузе, ТР. Барт, ТМ. Фуко, ТП. Бурдье, ТЮ. Хабермас и др.). С разных теоретических позиций ими признается важность изучения повседневной жизни для анализа и критики проблем совр. капитализма, 'отчуждения, 'власти и господства.
В наст, время в философии и социальных науках существуют две дополняющие друг друга т. зр. на проблему п. Первая из них стремится подчеркнуть важность п. в деле создания новой социальной эпистемологии, учитывающей обязательную включенность познающего субъекта в наблюдаемые им общественные процессы (П. Бурдье, М. Маффесоли, Э. Гидценс). Такое возвращение науки «назад к основам» позволяет открыть новую теоретическую перспективу, в рамках которой обретают свое существование предметы, которым ранее либо не уделяли достаточно внимания, либо откровенно пренебрегали: рутинные формы повседневной практики, принципиально множественный и нередуци- руемый характер социального опыта, возникает интерес к исследованию нарративного характера повседневной жизни (case studies, биографический метод).
Вторая т. зр. исходит из того, что п. есть не просто важный регион опыта, служащий «плавильным тиглем» для прочих форм рациональности, но и своего рода поставщик значений морально-практического свойства, необходимых для выработки мотивации политического действия. В этом качестве '«жизненный мир», или п., играет очень серьезную роль в жизни совр. общества и поэтому подвергается угрозе колонизации со стороны системных императивов рыночной экономики и бюрократического господства (Ю. Хабермас). п. рассматривается также как своего рода пространство, в котором индивид соприкасается со структурами совр. общества, осваивает их и вырабатывает различные практические тактики повседневного сопротивления современным властным технологиям (М. де Серто). В современном марксизме большое значение уделяется изучению п., «колонизируемой» отчуждающими императивами капитала, напр. большое значение придается изучению их влияния на развитие и формирование социального пространства в современных обществах (А. Лефевр, П. Бурдье, Д. Харви).
ПОНИМАНИЕ (нем. Verstehen, англ. comprehension, understanding, фр. comprehension) - уразумение смысла или значения чего-либо. В 'феноменологии, а также в 'аналитической философии смысл, или значение, есть объективная величина, процесс познания которой следует строго отличать от психических процессов. Сводить идеально-логическое содержание смысла к субъективно- психическому «переживанию» или «вчувствованию» означало бы совершать ошибку 'психологизма - таков упрек, который бросает ТЭ. Гуссерль В. Дильтею, а представители аналитической философии - сторонникам 'герменевтики. Категориальный статус термин «п.» приобрел у Ф. Шлейермахера, переориентировавшего герменевтику с разработки правил истолкования конкретных текстов на исследование общих принципов их п. В концепции Ф. Шлейермахера п. есть обнаружение смысла текста, осуществляемое в процессе его «грамматической» и «психологической» Интерпретации, п. осуществляется через реконструкцию смысла, который в конечном итоге сводится к замыслу. В исторической методологии И.Г. Дройзена п. есть постижение индивидуального, в отличие от Объяснения, основным содержанием которого является подведение особенного под всеобщее. В герменевтике В. Дильтея п. представляет собой проникновение в духовный мир автора текста, неразрывно связанное с реконструкцией культурного контекста создания последнего. В философии ТМ. Хайдеггера п. из метода познания превращается в специфически человеческое отношение к действительности. Человек, по М. Хайдеггеру, понимающе относится к своему бытию, представляет собой толкующее себя бытие, «бытие понимающее». Следовательно, п. есть не просто способ познания человеком мира, но прежде всего способ бытия человека в мире, оно, следовательно, имеет Онтологический (а не психологический, гносеологический или логический) характер. У ТГ.-Г. Гадамера хайдеггеровская трактовка п. получает разработку применительно к традиционной проблематике истолкования текстов. П. некоторого текста, по Г.-Г. Гадамеру, неотделимо от самопонимания интерпретатора, поэтому предметом п. является не смысл, вложенный в текст автором, а то предметное содержание («суть дела»), с осмыслением которого связан данный текст. «Предметное п.», или «п. по сути», Г.-Г. Гадамер противопоставляет историческому и психологическому подходам, методологической предпосылкой которых является разделенность субъекта п. и его объекта. Герменевтический подход к проблеме п. объединяет представление о процессе п. как поиске смысла - в противовес п. как приписыванию значений.
Различие взглядов на проблему п. внутри герменевтики обусловлено различием в решении вопроса о природе смысла. В зависимости от того, полагается ли смысл как имманентный тексту или как трансцендентный ему, п. выступает либо как воспроизведение (традиционная герменевтика), либо как «произведение» в хайдеггеровском смысле слова (философская герменевтика). У позднего М. Хайдеггера, в частности, предметом п. выступает не отдельный текст, а аккумулирующий в себе истину бытия язык, моментами выражения которого выступают отдельные тексты.
приватного языка аргумент
В последние десятилетия монополия герменевтики на разработку проблематики п. текста подорвана: герменевтическая методология либо дополняется Психоаналитической и Структуралистской, либо исследуется как тэпистемологическая и логическая проблема.
Еще по теме логоцентризм ЛОГОЦЕНТРИЗМ - СМ. ДЕКОНСТРУКЦИЯ:
- II. Постмодерн и его “изм”.
- IV. История российская — через призму постмодерна.
- VI. Чего ожидать в XXI веке
- НЕОПОЗИТИВИЗМ - СМ. ЛОГИЧЕСКИЙ позитивизм
- ТЕОРИЯ ЦЕННОСТЕЙ - СМ. АКСИОЛОГИЯ ФЕМИНИЗМ - СМ. ФИЛОСОФИЯ ФЕМИНИЗМА
- логоцентризм ЛОГОЦЕНТРИЗМ - СМ. ДЕКОНСТРУКЦИЯ
- Человек из ниоткуда
- Слова для мудрых
- VII. Преодоление темпорализированной философии первоистока: Деррида и его критика фоноцентризма
- Экскурс Об устранении жанрового различия между философией и литературой
- Структурализм и постструктурализм
- Игра различий, или По ту сторону «правого» и «левого»
- Спор о терминах
- Онтологическая инфраструктура деконструкции
- ГЛАВА 14 ГЕНДЕРНЫЙ ВЫЗОВ СОВРЕМЕННОСТИ