Центральное место в идеологии альтернативных движений занимает одна из разновидностей абстрактного гуманизма — «экологический социализм», призванный, по мнению ее приверженцев, «устранить» существующие общественные системы — капитализм и реальный социализм — и на их месте построить «новое общество». «Экосоциализм» (такой термин обычно употребляется в зарубежной литературе) считается альтернативи- стами «единственно разумным» вариантом выживания человечества. Его сторонники ратуют за экспериментально-практическое значение новых социальных движений. По мнению западногерманского исследователя Й. Хубера, альтернативное движение — это якобы единственный путь, дающий возможность опробовать и сделать более конкретным то, что «до сих пор в социализме левых было туманными обещаниями и далекой утопией» 12. Термин «экосоцнализм» ввел в литературу известный западногерманский социолог О. К. Флехтхейм, заявивший, что в настоящее время социалистом может считаться лишь тот, кто мыслит «глобально», «гуманно», «экологически». Концепция «экосоциализма» разработана западногерманскими сторонниками новых движений. Среди них такие теоретики, как Й. Штрассер, К. Траубе, О. Ульрих, И. Фетчер, Р. Баро, К. Оффе, Й. Хубер. Во Франции наиболее известным представителем этого течения является А. Горц. Одни из названных выше авторов новой теории известны давно. А имена других прозвучали впервые в западной литературе в связи с активизацией экологического, «зеленого» движения. Идеологи «экосоциализма» рассматривают свои «альтернативные проекты» как преобразующую основу будущего «экологического общества», как базу социальных изменений. «Проекты» охватывают практически все сферы жизни общества: материальное производство (земледелие, скотоводство, садоводство, ремесленные предприятия — столярные, малярные, ткацкие и т. д., продуктовые кооперации); культуру, бытовые услуги (газетные и журнальные киоски, кинотеатры, графика, школы, детские сады, медицинские группы, туристические бюро, проекты социальной помощи молодежи, спорт, рестораны, кафе, пивные); общественно-политическую деятельность («гражданские инициативы», гражданские комитеты прав и свобод, политические группы и т. д.). Преодоление капитализма мыслится создателями названных «проектов» на путях организации коммун общин, «островов» нового среди старого, «биофильных форм жизни», небольших организаций «базисной демократии» и др. Подобные новшества, полагают альтерна- тивисты, должны привести к образованию модели «справедливого общества». Какие цели и задачи ставят перед собой различные ячейки «экосоциализма», мы узнаем, например, из описания П. Кока: «Жить в гармонии с природой и самим собой, жить в любви и взаимопонимании; быть свободным от загрязнения воздуха, тела и разума, от засорения пищи всякими химикатами. Создать на этих основах (коммун и общин. — В. X.) общество для улучшения других обществ; работать вместе для достижения этих целей так, чтобы каждый человек вносил в общее дело свой возможный вклад как материально, физически, так и духовно. Для достижения этих целей мы должны высоко ценить красоту природы, не наносить ущерба фауне и флоре как прямыми, так и косвенными действиями...» 13 Казалось бы, здесь нет ни одной неверной мысли. Совершенно очевидно стремление автора к лучшей, даже идеальной жизни. Но беда в том, что эти благие намерения невозможно осуществить в буржуазном обществе. И не остается ничего другого, кроме стремления строить «острова будущего», «образцовые хозяйства». Идеологи-утописты хотят противопоставить капиталистическому хозяйству свою «контрэкономику», представляющую собой, в их понимании, некую федерацию самоуправляющихся коммун. Создание «контрэкономики», по мнению альтернативистов, процесс постепенный. Иначе говоря, они допускают «дуальную экономику». Й. Хирш, А. Горц и другие исходят из возможности одновременного существования «формального», т. е. институционального, и «неформального» (читай: «альтернативного») секторов. Отводя важное место «контрэкономике», будто бы способной со временем разрастись и занять ведущее место в обществе, они хотят совершить переворот в экономике западных государств и «уничтожить старую систему», уповая на то, что «контрэкономика» якобы предоставит личности свободу от действия закономерностей буржуазного общества. Подобные рассуждения о раскрепощении человека лишены реальной основы. Разве ручной или маломеханизированный труд предоставит больше возможностей для увеличения свободного времени? А что касается осуществления названных проектов в буржуазной системе, то совершенно очевидно, что, находясь в тисках капитализма, быть самостоятельным от него — просто иллюзия. Теоретики-альтернативисты ошибочно полагают, что в процессе постепенного расширения «неформального» сектора институциональность отпадет. При этом они не видят зависимости сферы «неформальной» экономики от «формальной». Трудовая деятельность людей «неформального» сектора всеми узами связана с капиталистической, «формальной» экономикой, с товарно-денежными отношениями в буржуазном государстве и зависит от них. Совершенно прав Р. Штайгервальд, когда пишет, что вследствие незнания связи, существующей между производством, обращением и распределением в процессе труда, а также «в результате существования... ниш и может случиться так, что кто-то видимость примет за действительное и не сможет преодолеть иллюзии самостоятельности и независимости» 14. Экономическая автономия «альтернативных проектов» — чистая фикция, поскольку они не могут существовать без поддержки государства. Данные западных социологических исследований подтверждают эту мысль: лишь 40% из «альтернативных проектов» создаются на средства участников, на их доходы, получаемые от деятельности в «неформальном» секторе (часть доходов участников «проектов» образуется за счет услуг, оплачиваемых из фондов социальной помощи, например за работу в терапевтических центрах), 60% существуют на субсидии, получаемые от государства, церковных организаций и т. д. Следовательно, «проекты» экономически полностью зависят от системы. Нельзя не принимать во внимание и тот факт, что многие участники «проектов» живут за счет родственников, друзей и т. д.15 Так что «альтернативные проекты» не представляют собой ни «контрэкономику», ни тем более угрозу существующей буржуазной системе. Напротив, они организовываются в большинстве случаев с согласия западных властей и даже субсидируются последними с расчетом на то, чтобы использовать подобные организации как эффективный инструмент в той или иной сфере так называемой социальной помощи. Там, где нет материальной поддержки со стороны властей, «проекты» терпят фиаско и вскоре распадаются. Словом, «проекты» выступают в роли вспомогательных ячеек, призванных в какой-то степени сглаживать экономические, социальные проблемы, выполняя функцию реинтеграции «аутсайдеров» в капиталистическую систему. Й. Хирш, например, замечает, что в «области социальной политики сторонники «альтернативного» движения занимаются «штопанием дыр»» 16. Но есть и более серьезная причина бесперспективности названных «проектов». «Альтернативная экономика» не способна производить средства производства, вследствие чего подобные «проекты» либо постоянно находятся под угрозой краха, либо должны принять капиталистические правила игры. Не случайно даже некоторым «альтернативным» идеологам приходится сознаваться в невозможности «создать действительно некапиталистическую экономику в рамках капиталистического хозяйства» 17. Стоит обратить внимание на то, что «контрэкономику» пытаются осуществить те, кто выброшен из производства «мегамашиной» или добровольно покинул его, словом, кто зарабатывает на жизнь «вне системы». Эти люди отвержены капиталистическим производством. Они ищут выхода из отчуждения за пределами последнего, стремясь реализовать себя как самостоятельную личность. Позиция сторонников подобных взглядов нереалистична, поскольку в классовом обществе невозможно пересилить отчуждение труда. Марксисты связывают преодоление этого явления с перспективами социалистической революции и построения нового общества, где на «место старого буржуазного общества с его классами и классовыми противоположностями приходит ассоциация, в которой свободное развитие каждого является условием свободного развития всех» 18. Хотя «экосоциализм» противопоставляет себя обеим общественным системам и его теоретики критикуют как капитализм, так и социализм, тем не менее альтерна- тивисты берут на прицел прежде всего реальный (по их терминологии — «традиционный») социализм. Противопоставление «двух социализмов» сводится ими в основном к следующим положениям. Во-первых, «экосоциа лизм» в отличие от «традиционного» социализма, который трактуется теоретиками альтернативных движений как общество, стремящееся к изобилию, строится на принципе ограничения потребления и расходования материальных ресурсов. Во-вторых, децентрализация всех сфер общественной жизни, в том числе производительных сил, является альфой и омегой «нового социализма». При этом крупные социальные институты воспринимаются альтернативистами как анонимные, бесконтрольные, ненужные. По их мнению, крупное производство, характерное для современных «традиционных» общественных систем (т. е. для капитализма и социализма), ограничивает демократию и свободу личности. Критика централизации ведется с позиции «маленькое прекрасно». В-третьих, «экосоциализм» ориентируется на новые социальные движения, а не на пролетариат. Иначе говоря, альтернативисты выдвигают малое против большого, базис против центра, ограниченность потребления против его фетишизации, безотходное производство и экономию против расточительства, реформу против социалистической революции 19. Что можно сказать на этот счет? Прежде всего то, что все положения «экосоциализма» рассчитаны на защиту экологических основ (воздуха, воды, растительного и животного мира) как предпосылки существования будущих поколений на Земле. Другими словами, альтернативисты охвачены тревогой и заботой о сохранении условий жизни на планете. Но беда в том, что в «эко- социалистической» теории выявляется в корне неверное истолкование сущности реального социализма. Идеоло- ги-альтернативисты либо не очень-то утруждают себя тем, чтобы показать, какие задачи ставит перед собой социалистическое общество, либо умышленно искажают их. Социализм ни в коей мере не нацеливает личность на потребительскую психологию. В социалистическом обществе решается задача развития и удовлетворения разумных потребностей. Наше общество стремится постоянно повышать уровень жизни трудящихся. Но он вовсе не сводится только к материальному потреблению. Это и повышение сознательности, идейно-нравственный росг людей, и формирование гармонично развитой, общественно активной личности. Реальный социализм в состоянии изменить общественные функции потребления, не допустить, чтобы использование материальных ресурсов превратилось из средства в самоцель. Социализму чужд 1реал человека-потребителя. В отличие от капитализма фциализм разумно относится к природе, к использованию ее богатств. \Что касается децентрализации общественных сил, которую «экосоциалисты» провозглашают основным принципом социального прогресса, то она, по их мнению, хороша тем, что препятствует свертыванию демократии, созданию крупных производственных процессов. Поэтому они ратуют за метод ведения хозяйства в «альтернативных проектах», которые выступают за поворот от централизации к автономии в обществе, от иерархии к независимости, от унификации к многообразию, от скученности населенных пунктов к небольшим «экообщинам». «Альтернативная экономическая система» определяется как совокупность децентрализованных самоуправляющихся общин с натуральным хозяйством. В таких группах, рассредоточенных в «нишах» или небольших помещениях, работают, как правило, 5—10 человек. В 1980 г. в Западном Берлине насчитывалось 1200—1500 подобных коллективов (работающих в бытовой, торговой, ремесленной сферах) с общим числом членов от 10 до 15 тыс. человек. В ФРГ в то же время имелось более 11 тыс. таких групп, насчитывавших вместе 80 тыс. членов (преимущественно молодежь). В большом количестве они существуют в США. Американский справочник по альтернативному движению включает 5 тыс. подобных организаций. По мнению «экосоциалистов», коллективы, коммуны, использующие технику средних размеров, должны быть рассредоточенными и состоять из небольших относительно самообеспечивающихся сообществ, находящихся во взаимодействии и регулируемых довольно слабым координирующим центром. Конечно, альтернативисты правы в том, что в условиях буржуазного общества крупные социальные управления не поддаются демократическому контролю, подавляют чувство причастности личности к общественным, государственным делам20. И поэтому понятны их попытки воспрепятствовать социальному и моральному давлению со стороны буржуазного государства и его институтов путем организации «альтернативных проектов» (или «малых сетей»), с помощью которых они хотят создать атмосферу солидарности, взаимопомощи. «Малые сети» рассчитаны на то, чтобы постепенно привлекать все больше и больше сторонников «альтернативной» жизни и таким образом преодолевать капита лизм. Они призваны наладить межличностные контакты, помочь обрести чувство удовлетворения своим занятием. Это попытка изменить сознание людей для тсго, чтобы «преобразить» общество. Вместе с тем способы и методы «переделки» капиталистической системы столь же нереальны, как и стремления «новых левых» в прошлом сломать государственную машину. Поэтому «мйлые сети» — скорее заблуждение, чем выход из положения. Ошибка альтернативистов заключается прежде всего в том, что они свой протест направляют против крупномасштабного производства, но не ставят вопрос о собственности, о том, в чьих руках должны быть фабрики, заводы, гигантские концерны. К тому же пороки централизации, источники отчуждения личности в мире капитала они ошибочно переносят и на реальный социализм, не видя, таким образом, коренных различий между двумя противоположными общественными системами. Рассредоточивая технику средних размеров, создавая небольшие общины, альтернативисты практически исключают возможность существования крупного производства, организованного рабочего класса. Предложенный ими принцип организации социально-экономической жизни, т. е. создание мелких хозяйств, общин, «малых сетей», ориентирует личность на новые социальные движения. Иными словами, идеологи альтернативистов считают, что конфликт в буржуазном обществе между рабочим классом и буржуазией не является главным. По мнению А. Горца, преобразующей силой в обществе выступает не рабочий класс, а сторонники и участники непролетарского протеста 21. Чем он «обосновывает» свой тезис? Наибольшей свободой исторического действия, говорит идеолог альтернативистов, наделены «не-классы не-рабочих», т. е. те, кто частично или полностью вытеснены из сферы производства и не охвачены политической и общественной организациями, которые-де именно поэтому и способны на социальные действия. А. Горц, как и его единомышленник И. Хирш, безосновательно утверждает, что рабочий класс изжил себя как революционный класс, «объясняя» это тем, будто, во-первых, исчезает связь, существовавшая между развитием производительных сил и противостоящими классами; во-вторых, общественная жизнь в сложных условиях современности «децентрализуется» и «раздробляется», немногие и однозначно очерченные в прошлом сферы борьбы сменяются множеством новых. И, таким обра- 3cito, по мнению Горца, главной фигурой в общественных преобразованиях выступают «аутсайдеры», которые не связаны с капиталистическим производством. Среди «аутсайдеров» И. Хирш упоминает в первую очередь «экологическую оппозицию», движение за организацию сельс- кихукоммун, и в особенности движение за создание «кон- трэкЬномических структур»22. ГТЬ своим взглядам на роль рабочего класса в обществе А. Уорцу и И. Хиршу близок К. Оффе. Признаком, по которому, согласно К. Оффе, формируется политическое сознание масс, является не класс, а «категории вида», такие, как феминизм, принадлежность к молодежи и т.д., словом, участие в новых социальных движениях. В этом отношении характерны также взгляды К. В. Бранда (ФРГ). Он видит социальный конфликт в обществе в трех измерениях, или, по его выражению, в трех линиях: первая охватывает конфликт между технобюрок- ратической элитой в промышленности и теми, кто подвергается маргинализации, либо теми, чей статус ограничен (молодежь, женщины, этнические меньшинства и т. д.). Вторая линия конфликта проходит между ориентирующимися на материальное благополучие и отвергающими его. Подавляющая часть отказывающихся от комфорта, пишет автор, это нынешняя молодежь. Третья линия конфликта простирается между модернизмом и антимодернизмом, иначе говоря, между техницизмом и антитехницизмом 23. Если пояснить мысль К. В. Бранда, то опять-таки мы увидим две «противостоящие» силы—'буржуазию (и близкие к ней слои) и альтернативное движение. Следовательно, самое серьезное заблуждение автора заключается в том, что главный социальный конфликт в капиталистическом обществе он видит между новыми социальными движениями, основу которых составляет молодежь, и буржуазией, а не между рабочим классом и буржуазией. Впрочем, это не заблуждение, а, скорее, убеждение «альтернативного» автора, поскольку он рассматривает новые социальные движения как «единственную левую силу» в обществе. В частности, проводя линии конфликта под другим углом зрения, он видит «левый потенциал» в тех силах, которые выступают против модернизма и материального благополучия. Мнение К. В. Бранда о негативном отношении молодежи к материальному благополучию поддерживает известный западногерманский социолог социал-демократического направления профессор В. Хорнштейн. Конфликт между молодежью и взрослыми возникает, говорит он, вокруг вопроса о том, что важнее — материальное или нематериальное"4. При этом он отмечает, что молодые люди все больше ориентируются на нематериальные ценности. ' К. В. Бранд не только выдвигает новые социальные] движения как «единственную преобразующую силу», не и противопоставляет их раоочему классу. В своей книга «Новые социальные движения» он различает два понятия: «новая политика» и «старая политика». «Новую» несут па себе в основном «новые средние слои» п молодое поколение. Иначе говоря, в «новой» политике он в^дит новые социальные движения. Носителями «старой»^ политики выступают у него раоочие, традиционные слои буржуазного общества. У К. Ь. Бранда новые социальные движения представляют собой «альтернативный», «левый» потенциал, носящий «антимодернистский» (читай— аититехницисгский) и «постматериальный» характер. «Антимодернизм» новых социальных движений говорит и об их (в определенной мере) консервативном характере. Некоторые идеологи альтернативных движений, подменяя революционную роль рабочего класса в обществе новыми социальными движениями, считают борьбу между классами при капитализме ненужной, вредной, пос- кольку-де она отвлекает людей от решения «более серьезных проблем», имеющих значение как для каждого класса, так и для всего человечества. Неверно полагать, говорит западногерманский альтернативист Р. Баро, будто от внутренних классовых битв вокруг заработной платы и вопроса, какая партия будет осуществлять контроль над господствующей системой, зависит судьба люден в будущем. В частности, он пишет: «Существуют эпохи, тогда другие комплект материальных ллтересов оказывают воздействие на историю сильнее, чем интересы отдельных классов...» Баро имеет в виду прежде всего экологические проблемы, которые, как он отмечает, «более значительны и являются более динамичными, чем социальные противоречия»25. Экологисты полагают, будто глобальные проблемы должны заслонить собой классовые. «Новая классовая борьба ведется не между буржуазией и пролетариатом, а 1у!ежду теми, кто хочет сохранить жизнь и природу, и теми, кто хочет их разрушить» 26. Этот тезис альтернативистов цитируется А. Е. Унтербергсром, редактором австрийской прогрессивной газеты «Ди Прессе». Таким образом, «альтернативная» идеология как разновидность мелкобуржуазной, реформистской идеологии не признает революционной роли рабочего класса в борьбе за социальные преобразования и ратует за построение «экологического социализма» силами новых социальных движений, прежде всего их молодых представителей. Не принимая во внимание всемирно-историческую роль рабочего класса, идеологи-альтернативисты по существу повторяют идеи «новых левых». Р. Баро, как и Г Маркузе, заявляет, будто «рабочие не освободятся сами, так как они интегрированы в систему». Но если Г Маркузе возлагает свои надежды на молодежь, «аутсайдеров», то Р. Баро — на «альтернативные силы», подавляющее большинство которых составляют молодые люди. Последний, например, говорит: «Рабочие страдают не столько от эксплуатации, сколько от экологического кризиса, борьба за интересы рабочего класса — это устаревший фронт борьбы, который не может обеспечить прорыв» 27. Идеолог «зеленых», очевидно, не понимает, что эксплуатацию рабочих и экологический кризис нельзя противопоставлять друг другу. Экологический кризис еще больше усиливает эксплуатацию рабочих. Поэтому сегодня классовая борьба включает в себя и экологическую борьбу, так как загрязнения воздуха, некачественная питьевая вода, рост шумовой нагрузки и многие другие проявления экологического кризиса, расширяя комплекс социальных недугов, выпадают в первую очередь на долю рабочего класса, трудящихся. Ф. Энгельс в работе «Положение рабочего класса в Англии», как известно, рассматривал состояние окружающей среды в качестве неотъемлемого элемента жизненных условий пролетариата. «Если жизнь в больших городах уже сама по себе плохо влияет на здоровье, то как велико должно быть это вредное влияние загрязненной атмосферы в рабочих кварталах, где, как мы видели, все как бы соединяется для того, чтобы сделать атмосферу еще хуже» 28. Баро и не верит в силу рабочего класса. Это видно из его следующего высказывания о том, будто «традиционная классовая борьба между трудом и капиталом, как обычно, ведется между объединениями предпринимателей и профсоюзов, что характеризуется как бег на месте... Всемирно-историческая миссия пролетариата была иллюзией... Именно в этом Маркс заблуждался» 29. Конечно, нельзя отрицать, что далеко не все профсоюзы на Западе последовательно защищают интересы рабочих, что многие профсоюзные лидеру, предавшие эти интересы, стоят на реформистских, а нередко и на более реакционных позициях. Но что касается «заблуждения» К. Маркса относительно всемирно-исторической миссии рабочего класса, то упрек Р. Баро явно лишен реальной почвы. Гениальное предвидение вождя мирового пролетариата о всемирно-исторической роли рабочего класса осуществилось. В социалистическом обществе рабочий класс является ведущей силой и претворяет в жизнь великие идеи революционного преобразования. «Экосоциалисты» рекомендуют отказаться от идеи неограниченного господства человека над природой, покончить с «манией величия» во имя выживания человечества. Карл Амери заявляет, будто марксистское учение проповедует ничем не ограниченное господство человека над окружающей средой. Подобное «обвинение» абсурдно. Известно, что К. Маркс и Ф. Энгельс не противопоставляли человека природе. Человек, утверждали они, «имеет всегда перед собой историческую природу и природную историю...»30. Марксисты никогда не ставили задачу неограниченного господства над природой. Ф. Энгельс в книге «Диалектика природы» предупреждал, что «наши победы над природой» могут вызвать разрушительные последствия. К. Маркс говорил о незащищенности природы в буржуазном обществе, о том, что обеспечить действенную защиту, сохранение природы возможно только в условиях коммунистического общества. В частности, он писал: «Лишь после того как великая социальная революция овладеет достижениями буржуазной эпохи, мировым рынком и современными производительными силами и подчинит их общему контролю наиболее передовых народов, — лишь тогда человеческий прогресс перестанет уподобляться тому отвратительному языческому идолу, который не желал пить нектар иначе, как из черепов убитых» 31. Диалектическое взаимодействие человека и природы включает в себя и момент «борьбы», но базируется на их единстве: единство человека и природы и борьба человека с природой всегда имели место в промышленности, видоизменяясь в каждую эпоху32. К. Маркс писал, что производство, основанное на капитале, создает систему всеобщей эксплуатации природных и человеческих свойств, что капитализм «развивает технику и комбинацию общественного процесса производства лишь таким путем, что оно подрывает в то же самое время источники всякого богатства: землю и рабочего» 33, Не разобравшись в марксистском положении об отношении между человеком и природой, К. Амери отвергает диалектический материализм, пытаясь заменить его «последовательным, экологическим материализмом». Иначе говоря, он требует подхода к человеку и обществу как к элементам природной связи, отказа от претензий на всемогущество человека и, таким образом, «снятия противоречий между антропоцентристской системой господства и фактической планетарной данностью»34. Что это за «последовательный», или «экологический», материализм, за который ратуют «альтернативные» идеологи? Таковым считается ими концепция «экологического превращения общественной жизни планеты в новый мировой порядок, основывающийся на экоэнергетических принципах» 35. Они предлагают «этику выживания», суть которой видят в развитии отношения к природе, основанного на гармонии, а не на стремлении подчинить ее, словом, в отказе от идеи господства над природой. Естественно, по мнению экологистов, этот «новый порядок» могут и должны создать многообразные альтернативные движения. При этом теоретики-экологисты полагают, будто реальный социализм страдает от не меньших пороков, в смысле взаимоотношений между обществом и природой, чем капитализм, и отсюда вытекает их ложный вывод о том, что целью социальной борьбы не может быть социалистическое общество. Однако наши идейные оппоненты сбрасывают со счетов социальный аспект отношения «человек—природа». Только социализм способен последовательно решать экологические проблемы. Социалистическое общество, сознательно строящее свое будущее, осуществляет планомерное, бережное природопользование и занимает авангардные позиции в борьбе человечества за сохранение и умножение природных ресурсов планеты. В нашей стране, например, планомерно осуществляются необходимые меры по охране и рациональному использованию земли и ее ресурсов, обеспечению воспроизводства природных богатств. Используя очевидные преимущества плановой системы ведения хозяйства, у нас, как и в других социалистических странах, проводят комплексные мероприятия по охране окружающей среды, в которых участвуют широкие общественные силы, постоянно проводится также воспитательная работа среди населения в этом направлении. В постановлении ЦК КПСС и Совета Министров СССР «О дополнительных мерах по усилению охраны природы и улучшению использова ния природных ресурсов» (1978 г.) говорится о необхо-' димости шире распространять среди населения природоохранительные знания. Создание благоприятной экологи- ческой обстановки становится общей заботой нашей партии, правительства, общественности. С 1981 г. действует Комиссия Президиума Совета Министров СССР по охране окружающей среды и рациональному использованию природных ресурсов; учрежден Совет по охране природы при ЦК ВЛКСМ; в Академии педагогических наук создан научный совет по педагогическим аспектам охраны окружающей среды; уже много лет действует лаборатория природоохранительного просвещения при Научно-исследовательском институте содержания и методов обучения АПН СССР и т. д. Третья сессия Верховного Совета СССР одиннадцатого созыва (июль 1985 г.) уделила огромное внимание вопросам соблюдения законодательства об охране природы и рациональном использовании природных ресурсов. Разумеется, и реальному социализму приходится иметь дело с серьезными экологическими проблемами. Но бесспорное преимущество социализма заключается в том, что в условиях господства общественной собственности на средства производства, на все природные богатства появляется возможность планомерного регулирования отношений между обществом и природой. Об этом К. Маркс писал: «... коллективный человек, ассоциированные производители рационально регулируют этот свой обмен веществ с природой, ставят его под свой общий контроль, вместо того чтобы он господствовал над иими как слепая сила...» 36 В Конституции СССР сказано, что «в интересах настоящего и будущих поколений в СССР принимаются необходимые меры для охраны и научно обоснованного, рационального использования земли и ее недр, водных ресурсов, растительного и животного мира, для сохранения в чистоте воздуха и воды, обеспечения воспроизводства природных богатств и улучшения окружающей человека среды» (ст. 18). При капиталистической системе ведения хозяйства окружающая среда подвергается жестокой, расточительной эксплуатации. Частный собственник, используя природную среду как бесплатное общественное достояние, рассматривает ее в качестве сферы производства, присвоения, накопления и реализации прибавочной стоимости. В условиях частной собственности «охранять природу почти нерентабельно для ее владельца; разрушая ее, он часто получает огромную выгоду» 37, — пишет доктор права,.профессор, публицист Ф. Сен-Марк. Даже среди наших идейных противников есть те, кто признает, что социализм решает экологические проблемы иначе, лучше, чем капитализм, что новый общественный строй ориентируется на эффективное и рациональное использование природных ресурсов, на сведение отходов производства к минимуму, на их повторное использование, на замкнутый цикл, на «экологизацию производства». Профессор X. Буш из Мюнхена отмечает, что социалистические методы ведения хозяйства в принципе позволяют устанавливать плановое соотношение целей и средств, требований к чистоте окружающей среды и предусматриваемых мероприятий. Далее она обращает внимание на то, что в СССР существуют самые строгие в мире нормативы максимальной «нагрузки» на природную среду по многим параметрам и эти нормы были приняты гораздо раньше, чем на Западе. Концептуальные подходы в СССР, как и в других социалистических странах, например в ГДР, говорится в ее статье, по меньшей мере теоретически определяют одинаковый учет интересов производства и охраны природы, следовательно, имеются принципиальные возможности для проведения социалистической системой разумной политики в отношении окружающей среды 38. Что касается идеологов «экологического социализма», то и среди них находятся такие, которые убеждаются в его несостоятельности. Й. Хирш, например, признает: «Попытка создать «острова социализма» внутри капиталистического общества оказывается иллюзорным предприятием»39. Еще более пессимистичен А. Горц: «Не имеет смысла размышлять о том, куда мы идем, или цепляться за имманентные закономерности исторического развития. Мы идем в никуда, история не имеет смысла» 40. Поклонники «экосоциализма» ищут движущие силы социальных процессов не на классовом, а на интеллектуальном уровне. Создатели этой теории, подсказывая личности мнимый выход из кризисного состояния, в итоге неминуемо приводят ее к разочарованию, лишают социального оптимизма. Предлагая взамен капитализма «экосоциализм», альтернативисты отрицают закономерности перехода от капитализма к социализму. К тому же идеологи «новой модели», как мы уже отмечали, игнорируют силу и возможности рабочего класса и обращают свои взоры в сторону новых социальных движений. В теории «экосоциализма» главной фигурой является ти пичный представитель средних слоев, который, с одной стороны, ненавидит крупную буржуазию, а с другой — боится революционных преобразований. Эта промежуточная, двойственная позиция и определяет психологию, поведение молодежи из средних слоев, у которых «философия выживания» подавляет философию активных социальных действий. Перед нами сегодня встают знакомые образы, которые уже встречались в «критической теории» М. Хорк- хаймера, отражающей стремление выходцев из мелкобуржуазной среды сохранить крохи духовной самостоятельности посредством шумной декларации своего «Я» перед государственно-монополистическим капитализмом. Характерно, что леворадикальные критики капитализма в лице ряда альтернативистов рассматривают создание «нового» общества не как социальную, а прежде всего как духовную, морально-этическую задачу. Следовательно, многие их требования, пусть даже гуманные, не имеют под собой реальной почвы, так как не учитывают особенностей конкретной социально-экономической и политической ситуации в целом и положения отдельных классов, социальных групп в частности. В этом неверном подходе к анализу социальных явлений и выражается утопичность «экосоциализма». «...Утопистами являются как раз те самые люди, — писал К. Маркс, — которые отрывают политические формы от их социальной основы и выставляют их в виде общих, абстрактных догм» 41. Нельзя, конечно, игнорировать тот факт, что «альтернативная» идеология вносит в массовое движение социального протеста и некоторые позитивные элементы. «Альтернативные» идеологи нацеливают своих приверженцев на конкретные дела, что называется «действуй здесь и сейчас». Благодаря такой конкретной постановке вопроса в эти движения вливаются люди различных политических, религиозных взглядов и социальной принадлежности, которые разнообразными формами протеста противостоят угрозе человеку и природе со стороны империализма. Взгляды участников многочисленных «альтернативных» акций обычно сводятся к следующему: не откладывайте осуществление своей мечты, а старайтесь небольшими группами в повседневных, конкретных делах добиваться воплощения в жизнь своих идеалов. Анализ предлагаемого альтернативистами «нового пути» организации общественных отношений позволяет нам заключить, что теоретические построения идеологов но- бых движений способствуют проникновению иррационализма в сознание людей, вызывая практические действия, как это имеет место в «альтернативных проектах». Последние помимо всего прочего служат способом самореализации, самоосуществления личности, которая, не видя возможности для применения своей энергии и способностей в обществе, уходит в эти «проекты». Самореализация — процесс многогранный, который в различных общественных системах осуществляется по-разному. В социалистическом обществе созданы предпосылки для всестороннего развертывания сил и способностей, утверждения и обогащения важных социально положительных черт молодого человека, в том числе в период его подготовки к активному участию во всех сферах жизни общества. Хотя «альтернативные проекты» охватывают, казалось бы, все сферы социальной жизни, тем не менее они ориентируют человека главным образом на досуг, недооценивая основную сферу его жизнедеятельности — труд. Многие приверженцы альтернативных движений ищут смысл жизни в экстравагантной организации свободного времени, гедоническом удовлетворении личных духовных, а также и необходимых материальных потребностей. Установка преимущественно на досуг чревата негативными последствиями не только для личности, но и для общества. Зарубежные исследователи молодежных проблем, такие, как, например, В. Деттлинг из ФРГ, закат ценностей буржуазной системы видят в растущей тенденции к самореализации преимущественно вне профессиональной деятельности, в сфере досуга. Таким образом, предлагаемые альтернативистами формы самореализации личности являются ложными, деструктивными. Эта ложность, деструктивность говорит и о том, что для самореализации молодежь Запада не имеет свободного выбора путей и форм действия. Скорее она вынуждена искать применение своим силам, энергии в «малых сетях». Вынужденный упор на такую форму самореализации во многих случаях заканчивается тем, что молодой человек оказывается в крепких объятиях пессимизма, иррационализма. «Альтернативные проекты» есть не что иное, как форма и способ проявления иррационализма, поскольку они практически отвергают рациональные, разумные пути преобразования современного буржуазного общества. Критически анализируя концепцию построения «нового общества», которую выдвигают альтернатнвисты в качестве «третьего пути», отличного, по их мнению, как от капитализма, так и от социализма, и выявлял ее че- реалистичность, утопизм, нам представляется важным охарактеризовать отношение альтернативистов к научно-техническому прогрессу, свободе личности, культуре.