Глава XIII (Что) имея только желание блаженства, он не может ни желать другого, ни не желать этого блаженства; и чего бы ни желал он, воля его не будет ни справедливой, ни несправедливой
Учитель. Итак, скажем, что Бог ему дал вначале одно лишь хотение блаженства, и посмотрим: от того, что он получил некое хотение, может ли он уже сам себя подвигнуть к хотению чего-то отличного от того, что он получил хотеть? Ученик. Продолжай то, что ты начал; я же готов думать. Учитель. Установлено, что он пока еще не хочет ничего другого, кроме блаженства, ибо другого хотеть ему не дано. Ученик. Да. Учитель. Итак, спрашиваю тебя, может ли он подвигнуть себя к хотению другого? Ученик. Не могу узреть, как он подвигнет себя к желанию чего-то отличного от блаженства, не желая ничего другого. Ибо, если он хочет подвигнуть себя к хотению другого, он, само собой, хочет другого. Учитель. Значит, пока ему не было дано никакого хотения, он не мог ничего сам по себе хотеть, и так же, получив одно только хотение блаженства, он не может иметь от себя самого никакого хотения. Ученик. Это так. Учитель. Если он считает, что нечто нужно для достижения блаженства, разве он не сможет подвигнуть себя к хотению этого? Ученик. Не знаю, что и ответить. Ведь если он не может — непонятно, в каком же смысле хочет блаженства, если он не может хотеть того, с помощью чего, как он считает, можно достигнуть блаженства. А если может, тогда я не понимаю, почему он не может хотеть иного? Учитель. О том, кто хочет чего-то не ради той вещи, которой он, по видимости, хочет, но ради другого, — как правильно решить, чего он хочет? Того ли, чего он хочет, или того, ряды чего он хочет? Ученик. Конечно, кажется, что хочет того>ради чего хочет. Учитель. Итак, тот, кто хочет чего-то ради блаженства, хочет не иного, как самого блаженства; поэтому он может хотеть и того, что, по его мнению, нужно для блаженства, и блаженства как такового. Ученик. Вполне понятно. Учитель. Спрашивается, может ли он полученным, этим пока единственным, хотением не хотеть блаженства? Ученик. Не может одновременно хотеть и не хотеть. Учитель. Верно. Но я спрапушаю не об этом, а о том, может ли он забросить это хотение и подвигнуть себя от хотения к нехотению блаженства? Ученик. Если он делает это не желая, он делает это не сам; а если желая — то желая иного, чем блаженство. Но он не хотел иного. Потому, я думаю, совершенно ясно, что он нимало не может сам по себе не хотеть того, что единственно ему дано было хотеть. Учитель. Ты хорошо понимаешь. Но еще ответь мне, может ли тот, кто ничего не желает, кроме блаженства, и не может не желать блаженства, не желать его тем больше, чем бблыпим оно ему представляется? Ученик. Если бы он не желал блаженства тем больше, чем большим и лучшим считал бы его, — он вовсе, значит, не желал бы блаженства или желал бы чего-то другого, ради чего не хотел бы лучшего. Но мы говорим, что он хотел блаженства, а не чего-то другого. Учитель. Значит, он хочет быть блаженным в настолько высокой степени, насколько, как он знает, это возможно. Ученик. Без сомнения, так. Учитель. Следовательно, он хочет быть подобным Богу. Ученик. Нет ничего яснее. Учитель. Как тебе кажется, была бы несправедливой его воля, если бы он таким образом хотел стать подобным Богу? Ученик. Я не хочу назвать ее ни справедливой, так как он хотел неподобающего, ни несправедливой, так как он хотел в силу необходимости. Учитель. А о том, кто хочет только блаженства, мы допустили, что он хочет только удобства. Ученик. Да. Учитель. Итак, если тот, кто ничего не хотел бы, кроме удобства, не мог бы иметь большего и более подлинного, то разве он не станет хотеть меньшего, которым (все-таки) мог бы пользоваться? Ученик. Даже и не мог бы не хотеть чего-нибудь низшего, если не мог бы (получить) большего. Учитель. Если бы он хотел удобств низменных и нечистых, которыми услаждаются неразумные животные, — разве не было бы это хотение несправедливым и достойным порицания? Ученик. Почему же это хотение было бы несправедливым или предосудительным, если он хотел того, чего ему не дали возможности не хотеть? Учитель. Иначе говоря, само хотение — и тогда, когда оно хочет возвышенного «удобства», и тогда, когда хочет низменного, — всегда есть произведение и дар Бога, как и жизнь, и способность чувствовать; и нет в нем ни справедливости, ни несправедливости. Ученик. Несомненно, так. Учитель. Значит, сущность есть благо, поскольку она есть нечто; по отношению же к справедливости или несправедливости она не является ни благой, ни злой. Ученик. Нет ничего понятнее. Учитель. Но не должно быть блаженным тому, кто не имеет справедливой воли; тем более тот, кто хочет недолжного и неможного4, не может быть блаженным в совершенном и похвальном смысле. Ученик. Очень понятно.
Еще по теме Глава XIII (Что) имея только желание блаженства, он не может ни желать другого, ни не желать этого блаженства; и чего бы ни желал он, воля его не будет ни справедливой, ни несправедливой: