В конечном счете ничего не достигается

Как мы только что видели, то, что достигается через пробуждение, не является неким позитивным знанием. В конечном счете это не есть достижение какой-то определенной вещи. Цин-юань (1067 — 1120 гг.) заметил: «Если ты сейчас постигаешь это, то где то, что ты не постигал ранее? То, относительно чего ты ранее заблуждался, и есть то, относительно чего ты ныне обретаешь просветление, а то, относительно чего ты сейчас просветлен, и есть то, относительно чего ты ранее заблуждался».

Но, если найдя осла, с него не хотят слезать, то такая болезнь особенно трудно поддается лечению. Я говорю вам: не сидите на осле вообще. Этот осел — вы сами. Он — это горы, реки, равнины. Почему вы сидите на нем? Если вы будете делать это, то не сможете излечиться.

Нет никакого духовного совершенствования, которое можно по своему желанию практиковать до пробуждения. После пробуждения нет никакого состояния Будды, которое можно было бы обрести. В записях бесед Си-юня мы читаем: «Учителя спросили, где находится Будда в тот момент, когда человек обретает пробуждение. Учитель сказал: „Речь или молчание, деятельность или бездеятельность, каждый звук и отблеск — все это принадлежит Будде. Поэтому куда вам идти, чтобы искать Будду? Вы не сможете приставить к голове еще одну голову или ко рту — еще один рот"». Нет никакой буддовости, которую можно было бы достичь, и нет никакого пробуждения, которое можно было бы обрести. Дао-и говорил: «Мы говорим о пробуждении как о противоположности омрачению. Но так как омрачение изначально не существует, то не может существовать и пробуждение». Это есть то, что известно как «обретение без обретения», как «конечное не-достижение».

Таким образом, жизнь мудреца ничем не отличается от жизни обычного человека. Обычный человек, как не устают повторять наставники чань. носит свою одежду, что-то ест, что-то пьет и т. д. Но то же самое делает и мудрец. В Сюй чуан-дэн лу] мы читаем о беседе Хуэй-юаня (1103—1176 гг.) с сунским императором Сяо-цзуном (1163—1189 гг.), состоявшейся в 1171 г.: «Учитель сказал: „В древности был один ученик, который жил в чаньском монастыре «Квадратный Пруд» в Ханьчжоу.28 Там он написал широко известное стихотворение, в котором говорилось:

В квадратном пруду живет змея с носом.

как у черепахи.

Поистине смешно. когда думаешь об этом!

Кто так вытянул голову змее?"

Император сказал: „Нужна еще одна строка". — „Стихи изначально состояли из трех строчек", — ответил учитель. „Почему только из трех?” — спросил император. Учитель ответил: „Он хотел, чтобы кто-нибудь закончил этот стих.

После того как голова змеи была вытянута, в квадратном пруду все равно оставалась змея с носом, как у черепахи. Это иллюстрирует выражение «конечное не-достижение ».

В буддийском учении нет ничего особенного

После того как пробита пелена парадоксов, основные принципы школы чань оказываются совершенно ясными и простыми. Цин-юань замечает: «Мой покойный учитель часто повторял, что практику чань следует описывать как метод золота и грязи. Пока его не постигли, он — золото; когда его постигли, он — грязь и мусор». Другими словами, после снятия покрова парадоксов в чань не оказывается ничего невероятного или таинственного. Поэтому чаньские наставники обычно говорят: «У Татхагаты было тайное учение, но Махакашьяпа не сохранил его в секрете». Дао-ин (ум. в 901 или 902 г.) комментирует это так: «До тех пор пока вы его не постигли, оно остается тайной Почитаемого Миром (Будды); но если вы обретете понимание, оно станет раскрытым секретом Махакашьяпы». Тайна — это всего лишь то, чего большинство людей не понимают. Фо-гуо (ум. в 1135 г.) говорил: «То, что

Махакашьяпа не сохранил тайну, и было тайной Тат- хагаты. То, что хранится в тайне, не есть тайна; то, что не хранится в тайне, есть тайна». Тайна, которую не скрывают, есть видимая тайна.

Космологические и психологические теории изначального буддизма приверженцы чань рассматривали как «бессмысленные аргументы». Вэй-янь (751— 834 гг.) также называл их «бесполезными украшениями». Такие бесполезные аргументы можно просто отбросить, так как эти «украшения» действительно бессмысленны. После того как они будут отброшены, в буддизме останутся только такие видимые тайны. Известен рассказ о том, как И-сюаиь, будучи учеником Хуан-бо (другое имя Си-юня), трижды спрашивал своего учителя о смысле буддийского учения и трижды получал взбучку. Позднее, когда он учился уже у Да-юя, он обрел пробуждение и воскликнул: «В конце концов, в буддизме Хуан-бо нет ничего особенного». По сути дела, не только в буддизме Хуан-бо нет ничего особенного, но и в буддизме вообще. Именно это явствует из текста Передачи Светильника, где сохранилась иная версия изречения И-сюаня, а именно: «В буддизме нет ничего особенного».