Ясно, что ни наука, ни вера не могут хоть сколько-нибудь подробно предсказать космическое будущее, но чрезвычайно интересно, что наука, особенно со времен Дарвина и совсем недавно - Эйнштейна, теперь помещает космос в повествовательный контекст, когда Вселенная - это «история», открытая непредсказуемому будущему. Оказывается, что Вселенная не вечна, она также не представляет собой набора абстрактных законов или декорации, на фоне которых развивается человеческая история. Скорее это еще незавершенный творческий проект, а так как он незавершен, то у него все еще впереди. В настоящее время большинство ученых соглашаются с тем, что космическая эволюция началась с горячего «большого взрыва», после которого Вселенная начала расширяться и охлаждаться, давая начало атомам, звездам и галактикам. В конце концов элементы и сложные соединения, испеченные в неких сейчас уже выгоревших звездных печах, сошлись вместе и образовали нашу планету. Еще через миллиард лет или около того поверхность Земли охладилась в достаточной степени и па ней смогли появиться примитивные формы жизни. Биологическая эволюция на Земле, по самым последним подсчетам, началась около 3,8 миллиардов лет назад, но, как это было и с другими элементами космического развития, она шла не паспех. Ее развитие было часто неторопливым, иногда подобно взрыву, но почти всегда оно отличалось расточительностью. Поэкспериментировав с менее сложными формами жизни, эволюция затем породила множество растений, рептилий, птиц и млекопитающих. Совсем недавно эволюция одарила наш род самосознанием. !’)та история не развивалась линейно. В течение долгих периодов времени пе происходило почти ничего, и большую часть истории эволюции жизни можно пред ста нить в образе куста, иногда дающего побеги. Но все великие истории имеют интерлюдии, во время которых пе происходит никакого действия, тупиковые сюжетные линии и непонятные эпизоды со стремительным развитием. Более широкий взгляд на космическую эволюцию ясно показывает, по крайней мере тем, кому есть до этого дело, своего рода повествовательную тенденцию к усложнению форм естественного порядка. Без особых проблем мы можем придумать сюжетную линию, согласно которой природа шла от простых форм жизни к более сложным и наконец достигла таких форм, которые обладают чувствами, сознанием и самосознанием. Хотя неодарвинистские биологи часто делают акцент на том, что они характеризуют как бесцельность эволюции, но если мы оглянемся назад и посмотрим на процесс жизни в более широком космическом контексте, то даже самому отъявленному пессимисту будет трудно не заметить очевидную «направленность» космоса, видную по его движению от простоты к сложности. Тем из нас кого вера призывала во всем искать знаки надежды, покажется крайне странным пс отметить, насколько открытым навстречу удивительно прекрасному будущему оставался космос в любой момент своей истории. К при меру, астрофизика совсем недавно рассказала нам, что для того чтобы появилась и эволюционировала жизнь, в самые ранние моменты развития Вселенной должно было произойти псвероятпое число поразительных физических совпадении. Возможно^ля богосдовия было бы неразумно слишком доверяться физическим реконструкциям начала Вселенной и опираться на них как на основу нового естественного богословия, по современная научная информация удивительным образом совпадает с убеждением веры, что физическая Всеянная всегда содержала в себе по крайней мере обещание появления жизни"1. Хотя мы и знаем э'вд только ретроспективно, но ранние фазы развития Вселенной явно содержали перспективу эволюционирования в сторону таких непредсказуемых результатов, какжизнь, разум и даже духовность. Таким образом, создается впечатление, что космический пессимизм не обладает достаточно всеобъемлющим метафизическим охватом для того, чтобы полностью определять наше современное научное понимание Вселенной. До недавнего времени, возможно, считалось приемлемым с научной точки зрения считать физическую Вселенную изначально враждебной по отношению кжизни и рассматривать жизнь и эволюцию как абсолютно невероятное стечение обстоятельств, слу- |я At.ik как мы BCCJWQS сравпитп.по Щ'длжш отпиши от momhi i .1 no:tm шшштши к чччоса, кто знает, псакис удивительные и ппцхдоснусммс события скрыты и дик т> обещающем \ пора пи г чайность которых была в общем и целом с самого начала «не в пользу» появления нашей маленькой планеты. Но сейчас кажется более «научным» признавать, что физическая реальность всегда была позитивно настроена по отношению к зарождению жизни и сознания, причем гораздо в большей степени, чем мы полагали до появления современной научной космологии19. Таким образом, если теперь стало очевидным, что неясное космическое прошлое содержало в себе такое невероятное обещание, как возможность появления жизни и разума, то не можем ли мы утверждать с уверенностью, что современное состояние исторш. космоса гоже полно возможностей для буйного расцвета еще более многообразных манифестаций творения? Собственно паука не способна ответить на самый важный для веры вопрос. Но в панораме космической эволюции, открытой наукой, вера все еще может, да и должна думат ь о космосе как о бытии, призванном к еще более новым формам бытия. Трагический взгляд, копечнф же, признает, что будущие состояния мира на самом деле новыми не являются, а представляют собой ту же старую простоту, просто «маскирующуюся под сложность». Однако невозможно считать, что новые события MOiyr быть только результатом застывшего прошлого. Новизна, конечно, должна появляться в свят с тем, что уже было и что есть, иначе мы не поймем, что это новизна. Но она пе была бы подлинно новой, если бы была прос то алгоритмическим развитием полностью детерминированного прошлого. Новые возможности могут возникнуть только из топ временной облас ти, которую мы называем уудущим. А так как будущее является неограниченным резервуаром новизны, то мы пе можем предполшуть. что оно сводится к чистому небытию (как часто подразумевают п философии, и паука) и силу того, что оно просто полностью не предстает перед памп сейчас. Так как будущее есть постоянный и неистощимый источник но.ччоиаостей, мы должны наделит ь его какой-то модальностьюоьш//я. Действительно, библейское видение обетования, которое скрывается в реальности, подразумевает даже то, что будущее - это самое jHuutnnoc из всех измерений времени (хотя, вероятно, еще пе актуализированное в настоящем). Будущее претендует па статус высшей реальности пе только потому, что оно всегда наступает после того, как каждый настоящий момент ушел в прошлое 1J| Такое утиерждсппс кЛКеюи фжиусмым м мехпик пмо or iu\4in>10 статус;! так пааыг'.кмого сильного антропного нрипцшш. но еще и потому, что будущее - это область, из среды которой Бог являет 1 себя для обновления мира59. Однако, как я уже подчеркивал, будущее со всем его чрезмерным изобилием всегда скрыто. По определению его невозможно ухватить ни в какой быстротекущий момепт времени или полностью растратить j в монументальности и неподвижности прошлого. В своей постоянной трансцендентности прошлое неизбежно скрывается. Тем самым, я считаю, добровольное отступление Бога в недоступное будущее соответствует парадоксально сокровенному божественному «отсутствию», связанному с понятием кенозиса. Иными словами, смиренная отстрапенность Бога обретает следующую форму: Бог есть неистощимая «будущность», чей постоянный приход в настоящее всегда достаточно ограничен, что дает космосу возможность осуществить свою собственную независимую эволюцию. Как дает нам понять библейская вера, божественная «слава» ; кенотически скрыта в настоящем и проявляется парадоксальным образом, * согласно Евангелию от Иоанна, в «превознесенном» и распятом Христе. С точки зрения Библии «целью» Вселенной, конечно же, является «прославление'» Бога, но в настоящем божественная слава раскрывается характерным образом в кенозисе, который наделяет мир удивительной степенью автономии60. Самоопустошение Бога освобождает Вселенную от подавления доминирующим божественным присутствием, но в виде будущности тем пе менее оно постоянно питает мир, предлагая ему множество подходящих для него новых возможностей, которые в качестве примера нам показывает эволюция. В то же время сострадательные объятия Бога искупительно и навеки сохраняют каждый момент космической эволюционной истории.