<<
>>

Марксистско-ленинские принципы свободы совести и их отражение в первых документах Советской власти

Требование свободы совести в истории человеческого общества выдвигалось ^народными массами всякий раз, когда они"поднимались на борьбу за лучшую жизнь и справедливость. С этим требованием выступали и римские рабы под предводительством Спартака, и бежавшие от преследований власть имущих из Медины в Мекку члены первой общины мусульман, и боровшиеся против нашествия крестоносцев арабы; лозунг «Свободу совести» был начертан на знаменах чешского патриота Яна Гуса и крестьян, восставших под руководством Ивана Болотникова, вождя английской буржуазной революции Кромвеля и украинского народа, боровшегося за независимость во главе с гетманом Богданом Хмельницким...
Против религиозной нетерпимости, преследований по религиозным мотивам выступали еще материалисты античности — Демокрит, Эпикур, Лукреций Кар. Эпоха средневековья оставила нам имена таких ученых, как Бруно, Галилей, Ванини, и других борцов против религиозной нетерпимости; страстными поборниками свободы убеждений были голландский философ-материалист Б. Спиноза, английский — Д. Локк, французские — Д. Дидро, Ж. Ламетри, П. Гольбах, К. Гельвеций, немецкий материалист и атеист Л. Фейербах, русские революционеры-демократы В. Г. Белинский, А. И. Герцен, Н. П. Огарев, Н. Г. Чернышевский, Н. А. Добролюбов, Д. И. Писарев и многие другие передовые мыслители. И это естественно. Свобода совести является неотъемлемым условием равноправия граждан. Марксистско-ленинское понимание свободы совести в корне отличается' от буржуазного. Правящие классы антагонистического общества кровно заинтересованы в сохранении религии как орудия укрепления своего господства над массами. Владимир Ильич Ленин писал: «Все и всякие угнетающие классы нуждаются для охраны своего господства в двух социальных функциях: в функции палача и в функции попа. Палач должен подавлять протест и возмущение угнетенных. Поп должен утешать угнетенных, рисовать им перспективы...
смягчения бедствий и жертв при сохранении классового господства, а тем самым примирять их с этим господством, отваживать их от революционных действий, подрывать их революционное настроение, разрушать их революционную решимость» К Именно поэтому буржуазия даже тогда, когда она выступала как передовой, революционный класс, как правило, не шла в борьбе за осуществление свободы совести дальше требования веротерпимости, свободы в выборе религии. Французская буржуазная революция, ознаменовавшая установление нового, капи- 1 талистического строя, провозгласившая -буржуазную демократию, выработала и свою доктрину отношений между государством и церковью. «Декларация прав человека и гражданина» (1791 г.) назвала в числе прав человека «свободное отправление культов» (ст. 7), а в статье 10 указано, что «никто не должен быть притесняем за свои убеждения, даже религиозные». В конституции Французской Республики.. 1791 г. (разд. 1) признается «свобода каждого отправлять тот религиозный культ, приверженцем которого он является». Эти документы французской революции для своего времени были крупным шагом вперед по пути демократии. Но все же в них явственно видна ограниченность понимания свободы совести. Первым обратил на это внимание К. Маркс, который еще в работе «К еврейскому вопросу» заметил, что конституция буржуазной Франции представляет собой не что иное, как барьер для подлинной свободы совести, она ограничивает права человека, ибо «из понятия о правах человека отнюдь не вытекает несовместимость религии с правами человека,— наоборот, среди этих прав прямо указано право быть религиозным... отправлять культ своей особой религии»'. Ограниченное понимание свободы совести находит отражение в законодательстве всех буржуазных стран. Буржуазия понимает свободу совести как свободу выбора религии, не признавая свободу отказа от религии. 2 Любое эксплуататорское государство неразрывно связано с церковью, которая обосновывает святость эксплуататорского строя, стремится парализовать революционную активность трудящихся масс.
И в настоящее время официальные государственные церкви существуют в 43 буржуазных странах, в том числе в 14 странах Европы и Латинской Америки господствующей церковью является римско-католическая, в 17 странах Ближнего и Среднего Востока, Юго-Восточной Азии и Африки такое же место занимает ислам и т. д. Уже сам факт наличия официальной государственной церкви является дискриминацией по отношению к лицам других вероисповеданий и неверующим. Достаточно сказать, что в 22 странах, где закреплено господствующее положение одной из церквей (например, в Аргентине, Парагвае, Иордании, Дании, Норвегии, Швеции и других), пост главы государства может занимать только лицо, исповедующее государственную религию, а в Аргентине, Либерии это относится и к другим высшим должностным лицам. В Италии привилегированное положение католической церкви ярко проявляется, например, в том, что ряд государственных церемоний сопровождается католическими обрядами (мессами, освящениями и т. д.). По сей день, особенно в провинции, действует правило, согласно которому для поступления на государственную должность требуется «справка о хорошем поведении» от приходского священника. Государственная церковь, получая всеваз- можные привилегии, проникает во все области жизни, исполняет различные общественные и государственные функции, вмешивается в личную жизнь граждан. При этом она усердно выполняет отведенную ей эксплуататорскими классами роль защитника существующего строя. В Англии официальной государственной церковью является протестантско-епископальная (англиканская) церковь. Глава этой церкви — король; он назначает всех епископов и настоятелей соборов. Представители высшего духовенства протестантско- епископальной церкви заседают в палате лордов. Государство содержит на свой счет капелланов в армии и тюрьмах, предоставляет церкви различные льготы, освобождает ее собственность от обложения налогами и т. д. В то же время в полуавтономной провинции Великобритании — Северной Ирландии (Ольстере), где 40 процентов населения составляют католики, не только римско-католическая церковь находится в неравноправном положении по сравнению с протестантской, но существует и, более того, углубляется социальное неравенство католиков и протестантов.
Как отмечает ирландский исследователь Т. Грей, «почти все преуспевающие фермеры и предприниматели — протестанты... с другой стороны, гораздо более высок процент неквалифицированных рабочих среди католиков и, как следствие этого, процент безработных». Дискриминация католиков существует при приеме на работу, при найме жилья.„и во многих других случаях. Недаром Северную Ирландию сравнивают с Югом США, а положение католиков здесь — с положением американских негров. Нынешняя трагедия Ольстера — заслоны из тысяч английских солдат вокруг католических кварталов, сотни и сотни убитых и раненых, множество сожженных домов и тысячи людей без крова,— трагедия, причины которой коренятся и в области государственно-церковных взаимоотношений. Все граждане Израиля обязаны исповедовать ортодоксальный иудаизм, в противном случае они вообще не считаются евреями и лишаются израильского гражданства. Реакционные силы подогревают религиозную рознь между турками и греками на Кипре, арабами и негритянским населением в Судане на почве конфронтации ислама и христианства. Нередко острые ситуации, облаченные в форму религиозного шовинизма, возникают в Индонезии, Иране, Ливане, Пакистане, Заире, Конго, в Малагасийской Республике, на острове Маврикий, в Доминиканской Республике и в ряде других стран. В капиталистических странах религия усиленно пропагандируется в печати и кино, по радио и телевидению. Все возрастающую роль в современном идеологическом арсенале империализма играет клерикализм — общественно-политическое направление, пытающееся усилить влияние религии и церкви во всех сферах общественной жизни. Клерикалы имеют свои политические партии, стоящие у власти в ряде капиталистических стран, свои профсоюзные, крестьянские, молодежные, женские и другие массовые объединения, с помощью которых реакция пытается расколоть ряды трудящихся. Клерикальные партии и организации щедро финансируются монополиями. Особо следует отметить, что клерикализм, религия широко используются буржуазными политическими деятелями, постоянно ищущими поддержки со стороны верующих.
Бывший президент США Эйзенхауэр объявлял валЫейшим фактором современности «борьбу религии против атеизма». Дж. Кеннеди утверждал, что основой разногласий между Востоком и Западом является религия. Этот тезис поддерживали Аденауэр, Гувер, Никсон и многие другие западные политические деятели. Союз церкви с государством неминуемо ставит церковь в полную зависимость от государства. Втягивая церковь в свои дела, государство тем самым возлагает на нее моральную ответственность за государственные акты, за деятельность правительственного аппарата. Известные на Западе «религиоведы» У. Коларз, Н. Струве, М. Бурдо и другие, распространяя лживые, клеветнические измышления о положении церкви и верующих в СССР, умышленно замалчивают факты грубого произвола и насилия над свободой совести в собственных странах, бесцеремонного вмешательства государства во внутри- церковные дела. В той же Англии, например, даже англиканской церкви не дано право самостоятельно решать сугубо внутрицер- ковные вопросы, вносить малейшие изменения в формы культа и обрядности. Любое решение Генерального синода церкви Англии вступает в силу лишь после утверждения его парламентом и королем. В буржуазных конституциях можно встретить слова о «свободе вероисповедания», «свободе религии», «свободе и неприкосновенности религиозных верований» и т. п. Но ни в одном из буржуазных государств нет законов, охраняющих атеистические воззрения людей. Нет ни одной буржуазной конституции, в которой хотя бы на словах признавалось право граждан быть атеистами и вести антирелигиозную пропаганду. Интересы многих миллионов людей, которые не верят в бога, полностью игнорируются. Более того, в некоторых буржуазных странах законодательно предусмотрены нормы ответственности «за распространение неверия» (Австрия). Церкви в Ирландии, Аргентине и некоторых других странах формально равноправны, тогда как в действительности в каждой из этих стран есть церкви, которые пользуются особыми привилегиями, и совсем уж не приходится говорить о равноправии атеистов и верующих в этих странах.
Статья 44 конституции Ирландии, например, обязывает граждан «уважать и почитать религию» и «подтверждает, что всемогущему богу надлежит принесение публичного поклонения». Или взять обязательность принесения религиозной присяги при вступлении на важные государственные посты, существующую во многих странах: она, несомненно, есть нечто иное, как дискриминация атеистов (в Ирландии религиозную присягу приносит президент республики и члены Государственного совета, в Аргентине — президент и вице- президент, в Греции, Иране, Новой Зеландии — главы государств и члены парламента и т. д.). В конституциях некоторых буржуазных стран торжественно провозглашается наряду со свободой совести и отделение церкви от государства. Однако эта декларация носит сугубо формальный характер. Убедительный пример этому — США, где принцип отделения церкви от государства был декларирован еще в 1731 г.— впервые в мире,— но по сей день он остается пустым звуком. И сегодня деятельность государственных органов США освящается религией, связана с исполнением определенных религиозных ритуалов. Ни одно торжественное общественное событие не обходится без священника, многие гражданские акты освящаются церковью. Как отмечалось в журнале «Энформасьон католик энтернасьональ» (1976, № 507, с. 51), ни одна страна не предоставляет такого места религии в общественной жизни, как США. Известен факт обсуждения при бывшем президенте США Л. Джонсоне вопроса о создании монумента в честь бога; по словам Джонсона, «важнейшей традицией правительства являются ежедневные молитвы. Они составляют неотъемлемую часть законодательной процедуры». В армии США религиозному воспитанию придается большое значение. Им руководят военные капелланы, находящиеся на государственном содержании. «Командиры всех соединений обязаны строго следить за тем, как проводится воспитание их подчиненных, обращая особое внимание на их религиозное воспитание. Лица, проявляющие неуважение к религии или препятствующие проведению этой деятельности, должны привлекаться к строгой ответственности»,— гласит «Единый военно-дисциплинарный кодекс вооруженных сил США». Молебном открываются сессии обеих палат конгресса США, широко распространены религиозные клятвы и присяги. Даже лицо, вступающее на пост президента, приносит присягу на Библии. Характерно, что в 1956 г. конгресс постановил, что национальным девизом США является «Мы надеемся на бога». В преамбулах конституций 42 штатов содержатся обращения к богу. На монетах девиз «В бога наша вера», на почтовых марках— «Мы доверяемся богу». В Декларации независимости США содержатся ссылки на бога. Эйзенхауэр вскоре после своего избрания на пост президента Соединенных Штатов заявил: «Величие Америки, ее сила и гений основаны прежде всего на религиозном духе ее народа». Он подчеркивал, что «признание высшего бытия есть первое и главнейшее выражение американизма. Без веры в бога не может существовать ни американская форма правления, ни американский образ жизни». Согласно законам, действующим, например, в штатах Арканзас, Нью-Джерси, Мэриленд, показания свидетелей-атеистов не признаются. В штатах Северная Каролина, Миссисипи, Техас и других отказ людей от религиозной присяги лишает их возможности занимать должности в государственных учреждениях и является препятствием к свидетельствованию в суде. Так, в конституции штата Арканзас прямо говорится: «Тот, кто отвергает существование бога, кто не верит в награды и наказания в будущей жизни, не может быть избран ни на какую государственную должность». Конституция штата Делавэр обязывает всех граждан участвовать в публичных богослужениях. По конституции ряда штатов от граждан в обязательном порядке требуется отправление религиозных культов. Так, все граждане в Делавэре «обязаны часто собираться на публичные богослужения». В 16 штатах США выступление против религии карается штрафом от 30 до 1000 долларов либо тюремным заключением сроком до трех лет. Какая же это свобода совести? Не случайно подкомиссия по борьбе с дискриминацией и защите прав национальных меньшинств Комиссии ООН по правам человека в своем докладе генеральному секретарю ООН указывала на дискриминационный характер требований законодательства ряда капиталистических стран, касающихся, в частности, религиозной присяги при вступлении на государственную должность, свидетельствования в суде и т. д. Свобода совести должна включать в себя право человека и на атеистическое миропонимание, на полное равноправие атеистов и верующих. В 1951 г. в книге «Закат мирового капитализма» председатель Коммунистической партии США Уильям Фостер писал: «Капиталисты быстро поняли, что им, как и феодалам, тоже необходима религия, но только собственного образца, чтобы по возможности умиротворять своих постоянно восстающих рабочих. Поэтому они ввели железный закон, по которому все их идеологи и политические лидеры обязаны принимать религию,— иначе они подвергаются остракизму и превращаются в изгоев. С течением времени эта тенденция усиливалась, и теперь в капиталистической среде вряд ли найдется такой смелый писатель или политический деятель, который рискнет произнести хоть слово против религии или даже подойти к ней рационалистически». И несколько выше: «Церкви, контролируемые в основном богатыми прихожанами и крупными капиталистами, точно так же распространяют капиталистическое мировоззрение и систематически используют религию в помощь капитализму» К Одним из обязательных условий осуществления свободы совести является действительное отделение школы от церкви. Между темЪбучение религии предусмотрено школьными программами в подавляющем большинстве буржуазных стран. Так, преподавание религии является обязательным в Австрии и Швеции во всех начальных, средних и специальных школах и учебных заведениях по подготовке учителей и воспитателей детских садов, в Англии — в начальных и средних школах, содержащихся государством или им субсидируемых, в Израиле в обяза- 3 тельном порядке преподается иудаизм, причем на изучение его в школах отводится больше часов, чем на все математические дисциплины. В статье 36 Конкордата — документа, действующего в Италии, говорится, что основой и наивысшим проявлением народного образования является «преподавание христианской доктрины в форме, соответствующей католическим традициям». Для начальных и средних школ в «Италии, по указанной статье Конкордата, устанавливается обязательный порядок преподавания католического вероучения. Правда, в некоторых капиталистических странах допускаются отдельные исключения из общего правила обязательного обучения детей религии в государственных школах, но даже в исследованиях буржуазных авторов по этому вопросу признается, что, «хотя закон разрешает родителям требовать освобождения их детей от религиозного обучения в школах, влияние церкви делает эту привилегию более теоретической, нежели реальной». Ведь даже в тех буржуазных странах, где обучение религии, согласно школьным программам, не является обязательным, церковь при поддержке государства находит возможность оказывать сильное воздействие на учащихся. По законам 35 штатов США ежедневное чтение Библии и* произнесение проповедей в общественных школах или обязательно, или если не является обязательным, то допускается; в некоторых штатах от учителей школ требуется, чтобы преподавание всех предметов не противоречило Библии. В конституции штата Теннесси читаем, на- пример: «Должно считаться незаконным для всякого преподавателя университетов, нормальных школ и всех других общественных школ штата... преподавать теорию, которая отрицает историю божественного происхождения человека, как она излагается в Библии, и учить вместо этого, что человек происходит от животных низшего порядка». В некоторых странах (например, в Ирландии, Норвегии) закон обязывает родителей, даже если они неверующие, воспитывать детей в религиозном духе, предусматривает меры по принудительному религиозному воспитанию детей. «Один из «секретов» господства угнетателей всегда состоял в том,— говорил Л. И. Брежнев на торжественном заседании, посвященном 60-летию Великого Октября,— что прямое физическое насилие над массами они дополняли насилием духовным. Правящие классы всячески затрудняли трудящимся доступ к образованию и культуре, удерживали их в плену ложных идей и представлений». Раскрывая истинную сущность «свободы совести» в буржуазных государствах, В. И. Ленин указывал, что ни в одной из самых передовых капиталистических стран мира вопрос о религии в буржуазно-демократическом направлении не решен до конца *. Вожди буржуазии обещали народам свободу совести, но не выполнили этого обещания. Буржуазия подменила идею свободы совести идеей свободы вероисповеданий. 4 Буржуазные конституции, провозглашающие свободу совести, полны оговорок и ограничений, которые урезывают ее на практике. Большой шаг по пути осуществления принципа свободы совести сделали французские коммунары, создавшие первое в истории правительство пролетарской диктатуры. 2 апреля 1871 г. Парижская коммуна приняла исторический декрет, провозглашавший: «Ст. 1. Церковь отделяется от государства. Ст. 2. Бюджет культов отменяется. Ст. 3. Имущество... принадлежащее религиозным конгрегациям, движимое и недвижимое, объявляется национальной собственностью. Ст. 4. Немедленно будет проведено обследование этого имущества, с тем чтобы учесть его и передать в распоряжение нации». Таким образом, церковь лишалась своих огромных богатств и поддержки со стороны государства. Декрет ударил по самому главному: он лишил церковь ее привилегий — привилегий собственности, привилегий политических. Важнейшее значение в этом плане играло и распоряжение Коммуны об изъятии религиозных изображений и других предметов культа из школ, о прекращении в школах молитв и обрядов, об отмене религиозной присяги. Рабочий класс Парижа, коммунары дали образец подхода к решению вопроса об отделении церкви от государства и школы от церкви. К. Маркс, анализируя опыт парижских коммунаров, указывал, что «Коммуна немедленно взялась за то, чтобы сломать орудие духовного угнетения, «силу попов», путем отделения церкви от государства и экспроприации всех церквей, поскольку они были корпорациями, владевшими имуществом. Священники должны были вернуться к скромной жизни частных лиц, чтобы подобно их предшественникам-апостолам жить милостыней верующих. Все учебные заведения стали бесплатными для народа и были поставлены вне влияния церкви и государства» '. И хотя 72-дневный срок существования Парижской коммуны позволил сделать только первые реальные шаги к практическому осуществлению декретов и распоряжений Коммуны, они имели огромное принципиальное значение как пример разрушения аппарата буржуазной государственности. Вместе с тем нельзя не отметить, что действия Коммуны в отношении религии не были лишены и серьезных ошибок и недостатков. Объявляя религию причиной всех несправедливостей и преступлений, некоторые деятели Коммуны считали возможным запретить ее законодательным путем, административными мерами. Ф. Энгельс, подвергая критике подобные взгляды, проводниками которых являлись последователи О. Бланки, указывал, что, во-первых, можно писать сколько угодно приказов на бумаге, нисколь- 5 ко не обеспечивая этим их выполнение, и, во- вторых, насильственными преследованиями религию запретить нельзя. Очевидно, что попытки парижских коммунаров провести в жизнь бланкистскую теорию законодательного запрещения религии представляли серьезное препятствие для осуществления действительной свободы совести. Вскрывая причины допущенных Парижской коммуной ошибок, в том числ^и в антирелигиозной политике, В. И. Ленин отмечал: «Для победоносной социальной революции нужна наличность, по крайней мере, двух условий: высокое развитие производительных сил и подготовленность пролетариата. Но в 1871 г. оба эти условия отсутствовали. Французский капитализм был еще мало развит, и Франция была тогда по преимуществу страной мелкой буржуазии (ремесленников, крестьян, лавочников и пр.). С другой стороны, не было налицо рабочей партии, не было подготовки и долгой выучки рабочего класса, который в массе даже не совсем ясно еще представлял себе свои задачи и способы их осуществления» *. Осуществление принципа подлинной свободы совести возможно лишь при условии разрушения буржуазной государственной машины, служащей угнетению трудящихся. Впервые это стало возможным в нашей стране после победы Октября. В царской России церковь была частью государственного аппарата и оказывала огромное влияние на государственную, общественную и личную жизнь людей. 6 Союз церкви и самодержавно-крепостнического государства имел под собой солидную экономическую базу. Прежде всего крупным помещиком и капиталистом была православная церковь. Она владела огромным движимым и недвижимым имуществом — земельными и лесными массивами, торговыми предприятиями. Так, в 1905 г. православным церквам и монастырям принадлежало около 3 млн. десятин земельных угодий. На каждого из монашествующих приходилось по 40 и более десятин земли. Православная церковь получала крупные субсидии от государства. В 1907 г., например, на содержание церковного аппарата царское правительство отпустило 31 млн. рублей, почти столько же, сколько было ассигновано министерству народного просвещения. Все подданные Российской империи обязаны были исповедовать какую-либо религию. «Все народы, в России пребывающие,— гласил закон,— славят бога всемогущего, благославляя царствование российских монархов». «Вневероисповедное состояние» законом вообще не допускалось. В одном из документов 1907 г. министерства внутренних дел указывалось, что «подданные без религии... представляют из себя наиболее нежелательный элемент в государстве». Любые организации, ставящие своей целью распространение атеистических взглядов, категорически запрещались. В «Уложении о наказаниях уголовных и исправительных» указывалось: «Кто в публичном месте, при собрании более или менее многолюдном, дерзнет с умыслом порицать христианскую веру или православную церковь или ругаться над священным писанием и святыми таинствами, тот подвергается лишению всех прав состояния и ссылке в каторжную работу на время от двенадцати до пятнадцати лет». Свод законов включал множество статей, которыми на полицию возлагалась обязанность следить за «должным уважением к вере». В царской России существовала Система государственной церковности. В Свод законов Российской империи входили как составная часть различные «уставы» и «положения», регламентирующие структуру и ограничивающие деятельность каждого из религиозных культов, что являлось открытым вмешательством государственной власти во внутреннюю жизнь религиозных институтов. Вместе с тем официально было установлено неравенство религий перед законом. «Первенствующей и господствующей» официальной государственной религией объявлялось православие, а «верховным защитником и хранителем» его считался сам царь. «Император, яко христианский государь,— записано в Своде законов Российской империи,— есть верховный защитник и хранитель догматов господствующей веры и блюститель правоверия и всякого в церкви святого благочиния». Царь по закону не мог «исповедовать иной веры, кроме православной». Тот, кто отрицал истинность православия, выступал, по смыслу законов империи, против царя и подлежал лишению всех прав и ссылке на каторжные работы. Во главе управления православной церковью стоял так называемый Святейший правительствующий синод, который был учрежден вместо патриаршей власти в 1721 г. императором Петром I. Целью учреждения Синода было полное и непосредственное подчинение церкви самодержавному государству. По закону Синод являлся: «соборным, обладающим в Русской православной церкви всеми видами высшей власти и состоящим в сношениях с заграничными православными церквами, правительством, через которое действует в церковном управлении верховная самодержавная власть, его утвердившая». Синод, таким образом, всецело подчинялся государству и являлся его орудием. Этому полностью соответствовала его структура. Он состоял из представителей духовенства, назначавшихся по распоряжению царя. Их роль в решении тех или иных вопросов, касавшихся православной церкви, была незначительна, ибо, как правило, они подчинялись воле и указаниям так называемого обер-прокурора Святейшего синода, т. е. светского чиновника, который был «оком царевым и стряпчим дел государственных». Обер-прокурор был наделен очень большими полномочиями и использовал их, конечно, полностью, вмешиваясь во все внутренние дела православной церкви, вплоть до назначения архиереев. Превратив церковь в часть государственного аппарата, самодержавие использовало православное духовенство в качестве своих верных и деятельных слуг. Основная госу дарственно-политическая функция духовенства заключалась в том, чтобы освящать и оправдывать в глазах народа существовавший в России буржуазно-помещичий эксплуататорский строй, освящать и оправдывать самодержавный деспотизм. Но дело, конечно, не ограничивалось лишь восхвалениями церковью царского самодержавия. Церковь всячески осуждала .врагов царизма, революционеров. При этом в ход пускались клевета, извращение подлинных намерений революционных сил, запугивания и угрозы «божьей карой» нарушителям спокойствия. Царизм, а с ним и церковь были беспощадными гонителями свободомыслия и свободомыслящих. Такие крупнейшие русские ученые, как К. Тимирязев, И. Сеченов и многие другие, преследовались церковью. Великий писатель Л. Н. Толстой был предан анафеме и подвергался травле за то, что осмелился с точки зрения здравого смысла подойти к догматам и обрядам православной церкви. В руках царского самодержавия и церкви находилась также цензура, которая запрещала печатание материалистических и атеистических статей и книг. Произведения выдающихся мыслителей и ученых — Фейербаха, Лафарга, Геккеля, Дарвина и других — или не выпускались вовсе, или уродовались духовной цензурой. Церковь и государство при помощи цензуры стремились задерживать просвещение масс, ибо просвещение, по словам обер-прокурора Синода Победоносцева, «научает логически мыслить», а эту способность он не считал положительным качеством подданных Российской империи. Верой и правдой служила эксплуататорскому строю государственная церковь, по сравнению с другими церквами она пользовалась большими привилегиями. Она имела исключительное право пропаганды своего вероучения. Только православная церковь пользовалась правом автономного управления; духовные дела других вероисповеданий находились в ведомстве министерства внутренних дел. Духовенство Русской православной церкви было освобождено от податей и гражданских повинностей, на его содержание устанавливались особые статьи доходов — десятина, сборы при открытии церквей и посвящении в духовный сан, венечная пошлина, полюдные приношения и сборы, штрафы и пошлины за церковный суд. Руководящие государственные должности могли занимать лишь лица православного вероисповедания. Особенно тяжелым было положение старообрядчества и отколовшихся в разное время от православной церкви сектантских религиозных течений. Евангельские христиане, баптисты, молокане, духоборцы и др. подвергались всяческой дискриминации и открытым гонениям со стороны господствующей церкви и государства. Обратимся к некоторым документам того времени. Евангельские христиане, жившие в городе Либаве (ныне Лиепая), писали 11 февраля 1913 г., что «в Либаве некоторых рас- Считали с работы за переход из православия в евангельское вероисповедание. Не особенно давно был рассчитан с железной дороги за переход из православия брат Куницкий, который вследствие этого был принужден уехать в деревню, а теперь в 24 часа рассчитали из порта брата Петухова. При этом ему заявили, что он никуда более не поступит. Причиной к такому обращению с братом Петуховым послужил его переход из^право- славия в вероисповедание евангельских христиан...» В городе Касимове Рязанской губернии начальником 2-й дистанции судоходства по Оке был уволен евангельский христианин Иван Самохвалов, который рассказывал о себе так: «Четырнадцать лет прослужил я в качестве пристанщика на Оке. И вот на днях получил от начальника 2-й судоходной дистанции бумагу, в которой говорилось, что я увольняюсь в семидневный срок, если не пойду на исповедь и не присоединюсь к православной церкви. Поводом к этому послужил донос священника и псаломщика». А вот прошение крестьянина Захария До- ценко, направленное на имя министра земледелия. В нем говорится: «С разрешения местного и переселенческого начальства я зачислен в 1910 г. на жительство в поселке Ново-Херсонка, Ал- тын-Эмельской волости, Копальского уезда, Семиреченской области, и получил надел по числу четырех душ мужского и трех душ женского пола. Но когда я приступил к постройке, то мне строить таковую запретил ново-херсонский староста, сославшись на приказ г-на заведующего водворением переселенцев в Копальском подрайоне. Такое запрещение, как благоволит ваше высокопревосходительство усмотреть из прилагаемых частных копий отношений переселенческого начальства, последовало лишь потому, что мы не православные, а сектанты баптисты, евангельского исповедания, из коих был избран в должность старосты баптист Федот Черный, которого по жалобам епархиального начальства удалили от должности, а на нас, баптистов, воздвигли гонение и разоряют вконец материально». Как правило, подобные прошения не оставались без ответа. Но отвечали обычно не просителям, а чиновникам из департаментов, ведавших переселением. Например, циркуляр заведующему водворением переселенцев в Копальском уезде предлагал немедленно донести, каким образом было допущено водворение баптистов и действительно ли староста баптист. В последнем случае старосту предлагалось сместить. Показательными для характеристики отношения православного духовенства к старообрядцам могут служить дебаты в Государственной думе по вопросу о старообрядческих общинах в мае 1909 г. Выступивший в Думе епископ Евлогий зачитал «постановление думского духовенства» по обсуждавшемуся вопросу. В этом «постановлении» говорилось, что «православное думское духовенство в подавляющем большинстве находит», что во имя «первенствующего и господствующего положения православной церкви» недопустимы ни свобода проповеди для старообрядцев, ни явочный порядок открытия старообрядческих общин, ни наименование старообрядческих духовных лиц священнослужителями. Согласно статье 196 царского «Уложения о наказаниях», «лица, виновные в распространении ересей или расколе сект, отделившихся от православной церкви, иЛи же в образовании новых сект, враждебных вере, подвергаются лишению всех прав состояния и ссылке». А в статье 253 «Уложения о наказаниях» говорилось: «Члены сект, называемых духоборами, иконоборцами, молоканами и иудействующими и других ересей, по уличении в вышеуказанных преступлениях подлежат лишению всех прав состояния и ссылке». Спасаясь от этих варварских законов, тысячи невинных людей были вынуждены покидать свои дома и бежать в глухие окраины России, в Сибирь или за границу. Пример этого — секта духоборцев, которая по ходатайству Льва Толстого получила «высочайшее разрешение» эмигрировать в Америку. В дневнике жены писателя С. А. Толстой приводятся интересные факты, свидетельствующие о том, что Лев Толстой оказывал большую материально-финансовую помощь духоборцам, в частности он передал им гонорары за ряд своих произведений. В царском церковном законодательстве нашла свое отражение также и политика национальной и расовой дискриминации, угнетения одной нацией других. Для проведения этой политики царизм использовал как свое оружие православную церковь. По законам Российской империи переход из православия в какое-либо другое вероисповедание разрешался лишь в исключительных случаях. «Совращение» в нехристианскую веру, согласно, например, «Уголовному уложению» 1903 г. каралось тюремным заключением на срок до трех лет. Когда же речь шла о переходе из любой другой веры в православную, «никто ни под каким видом», гласил закон, не должен был этому препятствовать. Более того, обращение «иноверцев» в православную веру с помощью «уговоров», подкупов, а нередко и открыто насильственным способом широко практиковалось и всемерно поощрялось. В царской России законным признавался лишь церковный брак. Разжигая национально-религиозную вражду между народами, царские законы запрещали браки между христианами и нехристианами. Рожденные от так называемых «незаконных браков» ущемлялись в гражданских правах. В брошюре «Новый фабричный закон» (1897 г.) В. И. Ленин отмечал, что «христианское правительство... дико травит лиц, не принадлежащих к господствующей религии»7. Проводя дискриминационную политику в отношении «иноверцев», царское правительство в то же время использовало все религии и вероисповедные направления, существовавшие в стране, в своих целях. Так, они и в первую очередь их высшее духовенство, широко привлекались для проведения колониальной политики царизма. Например, на положении «терпимой» религии в царской России был ислам. Его последователи официально именовались «иноверцами». Согласно царским законам, духовными делами мусульман ведали духовные управления, которые осуществляли свою деятелвность в строгом соответствии со специальными «положениями» об управлении духовными делами мусульман в том или ином районе, разработанными органами государства и утвержденными царем. Руководители духовных управлений не избирались представителями мусульманского духовенства и верующих, а, как это было определено в законе, «назначались к должности по представлению министра внутренних дел высочайшей властью». Царское правительство подбирало руководителей духовных управлений мусульман и высшее мусульманское духовенство из среды местной феодальной знати и купечества, наделяло их землей, присваивало им почетные звания, привлекало высшее духовенство к государственной службе в царском колониальном аппарате и в армии, ставя его тем самым в ряды царских чиновников. Руководящие деятели религиозных объединений мусульман неплохо уживались с царским режимом, получая от него всяческие подачки, и не только проявляли полнейшее небрежение к нуждам своей паствы, задыхавшейся в нищете, темноте и бесправии, но вместе с царизмом выступали против требований широких народных масс, в том числе верующих, об улучшении условий их жизни. Особенно ревниво оберегало самодержавие контроль церкви над народным образованием. Почти половина всех русских школ находилась непосредственно в руках Синода, и задачей их было «воспитать в детях страх божий, любовь к церкви и преданность царю и отечеству». Во всех учебных заведениях обязательным предметом был «закон божий», а в начальных и церковноприходских школах он был основным. Религия насильственно навязывалась учащимся и в высших учебных заведениях. В «Инструкции директору Казанского университета» говорилось, например: «Директор обязан главнейше наблюдать под строжайшей личной ответственностью и всеми способами власти, ему даруемой, чтобы воспитанникам университета внушено было почтение и любовь к святому евангельскому учению». В учебных заведениях проявление религиозного рвения постоянно требовалось и от учителей, преподавателей, профессоров. «Лучше иметь в учебных заведениях преподавателей с посредственными способностями и познаниями,— писал архиепископ Подольский Иринарх,— но благочестивых, проникнутых духом христианским, нежели весьма ученых, но нечестивых, напичканных началами неверия и вольнодумством». Позорным и проклятым называл В. И. Ленин то время, когда в России существовали и применялись средневековые инквизиторские законы, преследовавшие за веру или за неверие, насиловавшие совесть граждан *. «Эти законы,— писал В. И. Ленин,— либо прямо запрещают известную веру, либо запрещают распространять ее, либо лишают людей известной веры некоторых прав. Все эти законы — самые несправедливые, самые насильственные, самые позорные» 8 9. Естественно, что наряду с главными лозунгами революции, рожденными российской жизнью: «Долой царское самодержавие!», «Долой власть помещиков и капиталистов!», «Да здравствует власть рабочих и крестьян!» — трудящиеся массы России выдвинули и лозунг «Свобода совести!». Требование свободы совести находилось в неразрывной связи с основными лозунгами революции, так как трудовой народ пришел к выводу, что подлинную свободу совести может обеспечить только истинное народовластие. Требование свободы вероисповедания поддерживалось и некоторой частью православного духовенства. Честные и искренние священнослужители возмущались засильем самодержавия. Они выступали против политической опеки царского самодержавия над церковью, против насилия над совестью граждан, против полицейского сыска, навязывавшегося служителям культа царской охранкой. Гром падения старого, средневекового порядка на Руси, говорил Ленин, пробудил все слои общества и в том числе наиболее прогрессивную часть духовенства. Даже оно примкнуло к требованиям о свободе. Все эти требования были претворены в жизнь только благодаря Великой Октябрьской социалистической революции, создавшей все условия для осуществления глубоко научных принципов взаимоотношения между церковью и государством, которые были разработаны Лениным, Коммунистической партией в России задолго до победы Октября. В. И. Ленин развивал и неустанно пропагандировал марксистский тезис о свободе совести как в условиях царской России, так и после установления Советской власти. В 1899 г. В. И. Ленин включил в «Проект Программы нашей партии» требование свободы совести. В 1902 г. в проекте Программы РСДРП Ленин сформулировал принцип отделения церкви от государства и школы от церкви. В Программе, принятой II съездом партии (июль — август 1903 г.), было записано: «РСДРП ставит своей ближайшей политической задачей низвержение царского самодержавия и замену его демократической республикой, конституция которой обеспечивала бы: ...5. Неограниченную свободу совести, слова, печати, собраний, стачек и союзов... 7. Уничтожение сословий и полную равноправность всех граждан независимо от пола, религии, расы и национальности... 13. Отделение церкви от государства и школы от церкви»'. 10 В брошюре «К деревенской бедноте» (1903 г.) Ленин подчеркивал, что социал- демократы требуют полной свободы вероисповедания, права для каждого не только держаться какой угодно веры, но менять веру; «господствующей» веры или церкви быть не должно, все веры, все церкви должны быть равны перед законом Требуя довести мероприятия по отделению церкви от государства и шйзолы от церкви до конца (чего не могла сделать буржуазная демократия «благодаря многообразным фактическим связям капитала с религиозной пропагандой»), партия большевиков настаивала на фактическом освобождении трудящихся масс от религиозных предрассудков2. Видное место в статьях и речах большевиков в этот период занимает пропаганда необходимости светской школы. Работая над проектом партийной программы к Всероссийской (Апрельской) конференции РСДРП (б), В. И. Ленин к требованию об отделении церкви от государства и школы от церкви добавил, что демократическая российская республика должна обеспечить «полную светскость школы». Такое добавление было необходимо, так как отделение школы от церкви еще не гарантировало светской школы. Действительное отделение школы от церкви означает недопустимость какого бы то ни было вмешательства церкви в дело воспитания молодежи и запрещение принудитель- 1 См.: Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 7, с. 173. * См. там же, т. 38, с. 118. ного, насильственного приобщения детей к религии. Программные требования партии и государства по отношению к религии и церкви были обоснованы В. И. Лениным в статье «Социализм и религия»: «Государству не должно быть дела до религии, религиозные общества не должны быть связаны с государственной властью. Всякий должен быть совершенно свободен исповедовать какую угодно религию или не признавать никакой религии, т. е. быть атеистом, каковым и бывает обыкновенно всякий социалист. Никакие различия между гражданами в их правах в зависимости от религиозных верований совершенно не допустимы. Всякие даже упоминания о том или ином вероисповедании граждан в официальных документах должны быть безусловно уничтожены. Не должно быть никакой выдачи государственной церкви, никакой выдачи государственных сумм церковным и религиозным обществам, которые должны стать совершенно свободными, независимыми от власти союзами граждан-единомыш- ленников... Полное отделение церкви от государства — вот то требование, которое предъявляет социалистический пролетариат к современному государству и современной церкви» 11. Эти требования Коммунистической партии в области религиозных отношений начали законодательно проводиться в жизнь с первых дней становления Советской республики. Советское социалистическое государство рабочих и крестьян отказалось от союза с церковью, поскольку такой союз ему был не нужен, а цели, которые осуществляло прежнее буржуазно-помещичье государство при помощи такого союза, совершенно чужды новому, советскому строю. Важные положения, упразднявшие существенные элементы многовекового» союза между церковью и Российским государством, содержались уже в декрете «О земле», принятом II Всероссийским съездом Советов 8 ноября 1917 г. В нем говорилось, что наряду с помещичьими, удельными и другими землями в распоряжение волостных земельных комитетов и уездных Советов крестьянских депутатов передавались все церковные и монастырские земли «со всем их живым и мертвым инвентарем, усадебными постройками и всеми принадлежностями». Это был первый шаг Советской власти на пути действительного отделения церкви от государства. Декрет «О земле» полностью соответствовал чаяниям трудового народа. Достаточно сказать, что к осени 1920 г. крестьянам было, в соответствии с декретом, передано 827 540 десятин монастырской земли, 84 завода, 704 гостиницы и подворья, 1112 доходных домов, 277 больниц и приютов, 436 молочных ферм, 602 скотных двора. «Декларацией прав народов России» (ноябрь 1917 г.) отменялись все и всякие национальные и религиозные привилегии и ограничения, деление всех существующих в стране религий на «господствующие», «терпимые и нетерпимые». Тем самым устранялось неравноправное положение церквей в государстве. Навсегда была исключена из общественной жизни нашей страны политика разделения наций на «высшие» и «низшие», натравливание народов друг на друга на религиозно-национальной почве. 20 ноября 1917 г. Ленин подписал Обращение «Ко всем трудящимся мусульманам России и Востока», в котором говорилось: «Мусульмане России, татары Поволжья и Крыма, киргизы и сарты Сибири и Туркестана, турки и татары Закавказья, чеченцы и горцы Кавказа, все те, мечети и молельни которых разрушались, верования и обычаи которых попирались царями и угнетателями России! Отныне ваши верования и обычаи, ваши национальные и культурные учреждения объявляются свободными и неприкосновенными». Советская власть навсегда покончила с ущемлением и ограничением прав населения национальных окраин, в частности с попытками насильственного навязывания им православия. Ярким примером уважения Советского правительства к религиозным верованиям населения национальных окраин России явилась передача мусульманам одной из древнейших и редчайших рукописей — корана Османа, изъятого в свое время из одной среднеазиатской мечети царским генералом. Солдаты-мусульмане после свержения царского правительства пытались даже силой захватить коран Османа, хранившийся тогда в Петрограде, но Временное правительство жестоко расправилось с ними. Когда после установления Советской власти верующие-мусульмане обратились в Совет Народных Комиссаров с просьбой возвратить им коран Османа, правительство приняло специальное постановление за подписью Ленина: «Во исполнение чаяний всех российских мусульман Правительство решило немедленно передать им священный коран Османа» *. Сейчас этот экземпляр хранится в Ташкенте. В декабре 1917 г. были приняты такие важнейшие в плане отделения церкви от государства и школы от церкви правительственные документы, как постановление Нар- компроса (11 декабря) «О передаче дела воспитания и образования из духовного ведомства в ведение Народного комиссариата по просвещению», постановление об упразднении в учебных заведениях должностей законоучителей всех вероисповеданий, декреты «О расторжении брака» и «О гражданском браке, о детях и о ведении книг актов гражданского состояния» (18 декабря). Последний декрет, не воспрещая брака церковного, провозгласил, что «Российская республика впредь признает лишь гражданские браки». Юридические взаимоотношения между супругами и между родителями и детьми становились независимыми от церкви. Рядом государственно-правовых актов были расформированы государственные учреждения, ведавшие делами духовенства. В январе 1918 г., например, были ликвидированы ведомство придворного духовенства, управление духовного ведомства в армии, специальным указом была прекращена выдача государственных средств на нужды 12 культов. Одновременно в указе говорилось, что «церковные службы и требы могут продолжаться при условии возбуждения ходатайства коллективами верующих с обязательством принятия на себя ремонта и содержания помещений, инвентаря и служащих». Все эти документы были обобщены и дополнены особым государственным основополагающим актом — декретом СНК от 23 января 1918 г. «Об отделении церкви от государства и школы от церкви» 1 — важнейшим документом, четко определившим отношение Советского государства к религии и церкви. Декрет принципиально по-иному, чем в буржуазных странах, решает проблему свободы совести — в интересах всех граждан, как верующих, так и неверующих. Этот декрет был опубликован за подписью В. И. Ленина, внесшего ряд принципиальных поправок и изменений в проект, разработанный специальной комиссией. Тщательное редактирование В. И. Лениным декрета показывает, какое большое значение он придавал решению проблемы свободы совести. Так, В. И. Ленин заменил статью 1 проекта декрета, гласившую: «Религия есть частное дело каждого гражданина Российской Республики», положением «Церковь отделяется от государства». Этими словами точно воспроизводится формулировка пункта 1 декрета Парижской коммуны 1871 г. (см. также пункт 13 в Программе 13 РСДРП). В статью 3 проекта декрета В. И. Ленин добавил: «Из всех официальных актов всякое указание на религиозную принадлежность и непринадлежность граждан устраняется». Эта фраза впервые в истории законодательно выразила отношение государства к религиозным воззрениям как к личному делу каждого гражданина. Во вторую фразу статьи 6 декрета Ленин внес поправку, которая пресекала возможность неисполнения гражданских обязанностей по причине религиозных убеждений. В. И. Ленин заново сформулировал заключительную часть статьи 13 декрета. В проекте декрета говорилось: «Порядок учета, хранения и хозяйственного распоряжения зданиями или предметами, предназначенными специально для богослужебных целей, определяется постановлениями местной и центральной государственной власти». Ленин написал вместо этого: «Здания и предметы, предназначенные специально для богослужебных целей, отдаются, по особым постановлениям местной или центральной государственной власти, в бесплатное пользование соответственных религиозных обществ». Таким образом, В. И. Ленин сделал акцент на гарантию свободы совести. Декрет в целом не только провозглашает, но и гарантирует эту свободу. В декрете указано, что каждый гражданин может исповедовать любую религию или не исповедовать никакой. Всякие праволише- ния, связанные с исповеданием какой бы то ни было веры или с неисповеданием никакой веры, отменяются (ст. 3). Ленинский декрет отменил религиозную клятву и присягу (ст. 7). В соответствии с декретом действия государственных или публично-правовых общественных установлений не сопровождаются никакими религиозными обрядами или церемониями (ст. 4). Ведение актов гражданского состояния полностью передавалось гражданской власти (ст. 8). При этом религиозный акт исполнения обряда не влечет за собой юридических последствий. Так, например, церковный брак не имеет юридической силы, т. е. не обеспечивает законами государства супружеские, имущественные права и интересы детей. В то же время государство делает из этого правила исключения, касающиеся браков, заключенных до опубликования гражданского законодательства о браке и семье в соответствующих республиках (в РСФСР 20 декабря 1917 г., БССР 1 мая 1920 г., в Грузинской ССР 28 апреля 1921 г. и т. д.). Эти браки приравниваются полностью к гражданским. Утверждая принцип добровольности в определении гражданами своего отношения к религии, декрет запретил религиозным объединениям применять меры принуждения или наказания к их сочленам (ст. 11). Декрет закрепил глубоко демократическую концепцию равенства всех религий перед законом. Более того, он категорически запретил даже всякое упоминание о вероисповедании граждан в официальных документах (прим, к ст. 3). Все церковные и религиозные общества отныне обязаны были подчиняться общим положениям о частных обществах и союзах. Они перестали пользоваться какими бы то ни было государственными субсидиями и не стали получать от государства никакой финансовой помощи (ст. 10). Равенство религий явилось глубоко гуманным актом и отвечало прежде всего чаяниям народов национальных окраин России. Ведь ясно, что всякое ограничение при царизме всех религий, кроме государственной (православной), являлось ущемлением и оскорблением многих национальных меньшинств. В. И. Ленин при разработке декрета, а также в своих указаниях по антирелигиозной пропаганде неоднократно советовал особенно осмотрительно и вдумчива подходить к религиозным вопросам на национальных окраинах. Провозглашенное декретом равенство религий было с большим удовлетворением встречено всеми народами Советской России. Уравнение всех религий в правах явилось важнейшим вкладом в дело осуществления ленинской национальной политики. Декрет запретил издавать любые местные законы и постановления, которые бы стесняли или ограничивали равную для всех граждан свободу совести (ст. 2). Важнейшая статья декрета — 9, согласно которой школа полностью отделялась от церкви. Отделение школу от церкви означало недопустимость вмешательства церкви в дело воспитания молодежи и запрещение принудительного, насильственного приобщения учащихся к религии. Таким образом, декрет «Об отделении церкви от государства и школы от церкви» положил конец стремлению церковников овладеть сознанием подрастающего поколения и тем утвердить свое господство над умами людей. Реорганизация народного просвещения и очистка его от религиозных и клерикальных элементов, указывал К. Маркс, является первым шагом в деле умственного раскрепощения народа. Во исполнение требования декрета об отделении школы от церкви были опубликованы постановление Наркомпроса об упразднении должности законоучителей в школе и постановление Государственной Комиссии по просвещению «О светской школе» (февраль 1918 г.). Последнее постановление имело особенно большое практическое значение в деле строительства светской школы. Оно предписывало прекратить преподавание религии во всех государственных, общественных, а также частных учебных заведениях, находящихся в ведении Наркомпроса, и исключить совершение в этих школах религиозных обрядов. Все мероприятия, проводимые по отделению школы от церкви, целиком относились к школам национальных меньшинств. В принятом в октябре 1918 г. постановлении «О школах национальных меньшинств» отмечалось, что эти школы являются государственными и на них безусловно распространяются положения о единой трудовой школе. Находившиеся в прошлом в руках клерикальных элементов школы национальных меньшинств становились светскими; дети должны обучаться в них на родном языке. Таким образом, декретом «Об отделении церкви от государства и школы от церкви» были определены принципы взаимоотношений между Советским государством и церковью. Этот декрет имеет всемирно-историческое значение. Он подытожил и закрепил завоевания Октября в области свободы совести, покончил со всеми средневековыми привилегиями церкви, устранил насилие над совестью граждан. Декрет поджил начало подлинному отделению церкви от государства и школы от церкви, что соответствовало интересам как верующих, так и неверующих, как государства, так и церкви. Государственные организации и учреждения высвобождались из-под влияния религии и церкви, а религиозным организациям гарантировались полная свобода самоуправления, все условия для непосредственной деятельности по удовлетворению религиозных потребностей верующих. Декрет послужил основой советского законодательства в области свободы совести. Подлинное отделение церкви от государства осуществлялось в нашей стране впервые в истории. Проведение декрета в жизнь было делом сложнейшим, в связи с этим появилась масса запросов с мест — как от органов власти, так и от верующих и духовенства. Народный комиссариат юстиции опубликовал специальную, имеющую силу закона инструкцию «О порядке проведения в жизнь декрета «Об отделении церкви от государства и школы от церкви» (действовала до 1929 г.) и несколько позже — «Инструкцию по вопросам, связанным с прове- дением декрета об отделении церкви от государства». «Вообще местная власть,— говорилось в последней инструкции,— должна оградить спокойное и свободное отправление религиозных потребностей граждан в той лояльной форме, какая им угодна, и привлекать к ответственности лиц, нарушающих законы». Настойчиво и последовательно разъясняя ленинский декрет «Об отделении церкви от государства и школы от церкви», Советское правительство в мае 1918 г. вынесло решение об организаций"при Народном комиссариате юстиции специального VIII отдела — отдела по проведению в жизнь декрета «Об отделении церкви от государства». Такие же отделы были созданы в губернских Совдепах и губернских комиссариатах юстиции. В целях разъяснения местным органам власти политики партии в отношении религии и церкви, взаимоотношений государства и религиозных объединений, порядка применения отдельных положений декрета Нар- комюст в 1919—1924 гг. издавал журнал «Революция и церковь». Партия коммунистов, Советское правительство планомерно осуществляли требования декрета «Об отделении церкви от государства и школы от церкви», несмотря на сопротивление реакционной части духовенства. Однако надежды церковных реакционеров на то, что их поддержит «стомиллионный православный люд», не оправдались. Верующие в своем подавляющем большинстве поддерживали политику Советской власти в отношении религии и церкви.
<< | >>
Источник: Куроедов В. А.. Религия и церковь в Советском государстве. 1981

Еще по теме Марксистско-ленинские принципы свободы совести и их отражение в первых документах Советской власти:

  1. 2.4. Сталинская административно-командная система
  2. ПЕРВЫЙ ЭТАП ПРЕОБРАЗОВАНИЙ. 1985-1986
  3. ПЕРЕХОД К НОВОЙ СТРАТЕГИИ РЕФОРМ. [ДЕМОКРАТИЗАЦИЯ И ГЛАСНОСТЬ. 1987-1988
  4. НАЧАЛО РЕФОРМЫ ПОЛИТИЧЕСКОЙ СИСТЕМЫ СССР. И989 — НАЧАЛО 1990
  5. Профессор Московского университета Вениамин Петрович Грибанов (1921 – 1990) (краткий очерк жизни и деятельности)
  6. Отражение марксизма в тетобуржуазном сознании
  7. ГЕНЕЗИС ПОЛИТИЧЕСКОГО ТЕРРОРА В РОССИИ
  8. Формирование руководящих органов и институтов цензуры
  9. 4. Государственно-политическое развитие
  10. ЛИКВИДАЦИЯ ИНФОРМАЦИОННОГО ПЛЮРАЛИЗМА И БЛОКИРОВАНИЕ КАНАЛОВ ЗАПАДНОЙ ИНФОРМАЦИИ
  11. 1. Содержание и юридическая природа правосубъектности советских граждан
  12. Глава шестая «КОНСТИТУЦИОННОЕ» ПОПРАНИЕ КОНСТИТУЦИИ
  13. 2. Воздействие религиозного фактора на социалистические доктрины радикально-демократического характера
  14. § 2. Российские модусы исторических типов социальной справедливости
  15. Глава 3 НЕРАЗРЫВНАЯ СВЯЗЬ И ВЗАИМОДЕИСТВИЕ СОВЕТСКОГО ПРАВА И КОММУНИСТИЧЕСКОЙ НРАВСТВЕННОСТИ
  16. Глава 2. Кому был выгоден Брестский мир.