ГЛАВА IV частные сведения о ГОРОДАХ и других местАХ

1.Верхотурье. 2. Екатеринбург. 3. Шадринск. 4 ТУРИИОК. 5. Тюмень. 6.

Челябинск. 7. Курган. 8. Омск. 9. ТОБОЛЬСК. 10. Березов. 11. Тара. 12. Барнаул. 13.

Кузнецк. 14. Томск.

18. Анадырск. 19. Суверно-Чукотский мыс в ш. 66° 5' 59". 20. ОХОТОК.

21. Нижнекдмчатск. 22. Курильские острова.

Под сим именем разумеем число город- вости и старые, так сказать, крохи, которые ских жителей, в 1763 г. при 3-й переписи не были нами замечены в первой книге, по

показанное, также их промыслы, особли- обстоятельствам, от нас независимым. Мы начинаем с Урала как с географической черты, не потому, однако ж, чтобы он отделял тогда Сибирь от России, политически или нравственно. Урал не был гранью между государством и колонией, потому что на западе его, у Верхотурья, были подведомые места, у Екатеринбурга — крепости со включением даже Ачитской и Бисертской,,ко- торые, по разграничению принадлежа к Кунгуру, подчинялись по команде ведомству Сибирской губернии, наравне с прочими по тракту крепостями: Грабов- скою, Киргишанскою и Кленовскою. Короче сказать, вся ширина и длина хребта входила в состав Сибири, исключая двух концов, северного и южного, из которых последний отошел в 1744 г. с Исетскою провинциею к Оренбургу. 1.

Оставляя Соликамск и Кунгур, один украшавшийся затейливыми оранжереями экзотических и отечественных растений*, другой при подошве гипсовых гор удивлявший пещерою, которая после осмотра Стралембергова найдена в другой половине столетия уже обвалившеюся, — оставляя назади два города, в сибирской простоте и с сибирским наречием жившие, мы останавливаемся в Верхотурье**. В нем домов тогда было около 340, жителей м[ужского] п[ола] купцов, посадских и крестьян — до 700, ямщиков городских — до 400. Мы не будем говорить об уездных жителях, по несходству тогдашних уездов с настоя щи ми.

В 1764 г. не было тут ни таможни, ни главной дороги, как увидим ниже, но небогатое купечество, не участвовавшее и прежде в валовой торговле, продолжало по старинному навыку заниматься лавочным торгом***, перекупом и перепродажею рухляди, кожевенным делом, отпуском рогож в Сибирь, добыванием извести и жерновов, сплавляемых Турою, а прочие жители — хлебопашеством и лесными промыслами.

Несмотря на уничтожение тракта и проезда, город не оставался одиноким. По благоговению, какое жители Западной Сибири оказывали к св. мощам Праведного Симеона, в Верхотурье почивающим, богомольцы стекались туда на поклонение. Жительствовавший в этом городе Максим Походяшин, строитель и содержатель винокуренных в Сибири заводов, заводчик медеплави- ленного Петропавловского завода, занимал сограждан своими поручениями и озадачивал приходящих из деревень крестьян деньгами, в пользу своих предприятий. Жизнь трудолюбивая, конечно, продолжалась в Верхотурье. Походя- шин, стяжавший безмерное богатство собственною промышленностию, не недостоин памяти как оригинал любопытный. Сын ямщика, безграмотный, основатель огромных и разнообразных заведений, содержал в Верхотурье богатый дом, обучал своих детей по образцу дворянскому, а сам одевался как простолюдин, ходил в смурном кафтане с заплатами, сверху в армяке, и в чарках. Влияние Походяшина как содержателя винокурней на дух городской промышленности было сильно. Зеленцовы, служившие при его делах, сделались впоследствии откупщиками винными. Поповы, ученики Зеленцовых, вошли в капиталы тем же ремеслом. Один Власьев, ковавший железо на Есагаше, близ Енисея, как увидим ниже, подражал Походяши- ну в рудопромышленности.

Аббат Шапп, когда ехал на восточной стороне Урала, не раз замечал, сверх вогульских личин, по дороге выглядывавших, милые лица сибирячек. В одной избе дер. Мелехиной ночная сцена искусно снята в память сельской красоты, и тиснутая картинка приложена к его Путешествию. По измерению Шаппа, Верхотурье стоит выше морского уровня на 103'/2саж.

Город Екатеринбург длится протекающею Исетью на две части и в то время, о котором идет речь, был обнесен валом, для охранения от башкирских нападений. Тут были комендант и канцелярия главного заводов правления, изображения двух властей. Первый зависел от губернии, как и таможенное комиссарство, до своего уничтожения; другая — от берг-коллегии. Гарнизон, коменданту подчиненный, состоял из 300—400 солдат; дела по рекрутству, приписных крестьян и т.п. принадлежали губернии. Канцелярия заведывала рудниками и заводами уральских и казанских заводов по искусственной части, а в казенных и по хозяйственной.

Число жителей по 3-й переписи, исключая гарнизон, восходило выше 3000 м[ужского] п[ола]; в том числе состояло купцов и посадских — 390. Старообрядцы составляли треть города, но коренное вместилище их находилось в Шарташе, селении, которое лежит в Шарташских гранитных возвышенностях, при озере.

При деятельном препровождении времени со стороны всех жителей и при умственном развитии горных чиновников город знакомился с европейским образом жизни, тем более что в горной службе состояло несколько десятков людей европейского поколения. Застенчивость сибирская, особенно в женском поле, скрывавшемся от мужчин, здесь сменилась людскостию, в чем удостоверяет аббат Шапп. Познакомясь с главными в городе, он поставил подле квартиры своей на штативах астрономические стекла, показывал собранию дам и граждан Луну и Юпитер и в заключение дал им ужин. Советниками канцелярии тогда были Арцыбашев и Клеопин, из которых последний показывал астроному окрестные рудники.

К сожалению, Шапп нашел Екатеринбургское училище в плохом состоянии, училище, заведенное Геннингом по намерениям Петра Великого и поддержанное известным Татищевым. Но таков ход нашего просвещения, что светильник этот несколько раз с жаром зажигался мужами избранными и несколько раз готов был потухнуть, пока цари и сыны отечества XIX века не принялись за дело с уменьем и любовью.

Екатеринбург, стоя на восточном всходе на Урал, который и сам как бы для переезда раздвинулся к Билимбаев- скому заводу, возвышается над морем, по Шаппу, на 59'/3 саж.*, а по измерению Терлецкого, на 148 сажен. Магнитная игла в Екатеринбурге уклонялась к востоку:

в сентябре 1761 г., по Шаппу 5° О' по Месяцеслову 1831 г. 6° 26'

в Ежегоднике 1839 г. 5° 24'.

Высшая воздушная температура в июле 1839 г.: в 8 ч. ут. 19°, в 2 ч. попол. 25°, в 10ч. 17,8°.

Екатеринбург, скажем еще, поместясь среди пришлых искусств и познаний, среди больших ярмарок, Ирбитс- кой и Макарьевской, — в самой середине между Сибирью и Россией, займет рано или поздно важное место в оборотах промышленности.

'Линейная мера французская и даже мера русских футов везде превращена в нашу народную сажень. 3.

С 1712 г. наименованный городом и стоя при веселой Исети, в смежности с плодоносною равниной, которая залегает между той же Исетью, Тоболом, Уем, линией озер, по подолу Урала светлеющих, и Синарой струящейся, — Шадринск был довольно значителен в тогдашнее время и мог бы сделаться еще значительнее, если бы жители догадались пользоваться своим положением, дарами Исетской равнины, изделиями из пластической глины, и торгом, в Троицке начавшимся в 1750 г.

При 3-й переписи в Шадринске состояло купцов, посадских и ремесленников 603. Лет чрез 9 Фальк насчитал там 962 дома и жителей об. п. до 7300. В том числе старообрядцев только 13.

Мы не упоминаем об ос. Исетском, который во время переписи считался дистриктом, а ныне низведен в слободу. Пропускаем также и Камышлов, в то время существовавший в качестве слободы, и опять возвращаемся с р. Пыш- мы, текущей вверху между утесистыми берегами то зеленого камня, то змееви - ка и хлоритового сланца, возвращаемся на знакомую Туру. 4.

Не зная очевидца, который бы в конце нашего периода навестил Туринск, мы чрез 6 лет позднее встречаемся в нем с академиком Лепехиным. От так малой разности во времени не может быть погрешности в статьях повествования.

Академик рассказывает, что в Турин- ске (который еще называется в просторечии Епанчиным, от имени Мурзы Епанчи, тут жившего) первоначальное население состояло из 30 казаков, 56 ямщиков и 100 семей хлебопашцев, что в проезде его не видно и следов бывшего в старину укрепления, и что город тогда разделялся, подобно Верхотурью, на ямскую слободу и собственно на город. В слободе жило ямщиков 1967, в городе купцов и посадских — 353, разночинцев — 319, всего 2639 м[ужского| п[ола]; домов 450. Две каменные церкви, прочие строения все деревянные.

На неделе бывает один день торговый, в который купцы сидят в лавках, и окольные крестьяне приезжают с сельскими произведениями и поделками. В пополнение лавочного торга, который не мог быть удовлетворителен, достаточные из граждан или скупали по уезду мягкую рухлядь для выгоднейшего сбыта в Ирбите, или ходили судами на Обь, для рыбного промысла. Прочие занимались хлебопашеством, строительством, поделками древоделия, хорошо и кстати понятого в таком лесистом углу, каков туринский.

Академик сказывает, что в городе много столяров, резчиков иконостасных и иконописцев. Если церковная живописьи резьба налипетакдавнотам явились, можно пожелать знать, кто положил тому начин. Не было л и мастеров того и другого искусства между угличанами, из Пелыми частию сюда переселенными? Или не относится ли благородная ремесленность к тому времени, когда митрополит Филофей украшал храмы Тюменского монастыря иконами и резьбою*? Могло статься и последнее, потому что между тюменскими старообрядцами нельзя было избрать сотрудников для церковных работ.

Тура, омывающая город, течет по Туринскому уезду (в настоящем разграничении) 306 в. по грунту песчано-глинистому. Средняя глубина ея 4 аршина. Течение извивистое, как и у всех средней величины рек, по жесткому грунту падающих в Тобол, Иртыш и Обь, кроме северных, начиная с Конды. 5.

Тюмень, старейший в Сибири город, был основан** при устье крутобереговой реч. Тюменки, падающей в Туру. Докончим описание реки в нескольких словах. Она протекает по уезду в сугли - нистых берегах 200 в. с шириною 70— 130 саж. Правый берег Туры, как нагорный, замечателен по высоким курганам, которые показались Лепехину очень похожими на волжские, и это первая достопримечательность, намекающая о тождестве племени, там и здесь кочевавшего около IV христианского века. Не на Туре ли оканчивалась большая Угрия (magna Hungaria)?

Другая достопамятность, тем же академиком в Тюмени виденная, — затин- ные пушки, принадлежавшие к походу Ермака. Но для чего хранились они не в Тобольске***? Очевидно, что по смерти завоевателя орудия сии были увезены Глуховым до Чердыни, где и взяты после воеводами Сукиным и Мясным, которые были основателями Тюмени.

Город сей, подобно Туринску и Верхотурью, имел ямскую слободу. При 3-й переписи находилось в нем 2314 жителей м[ужского] п[ола], в том числе 490 купцов и посадских, 1317 ремесленников, 390 ямщиков городовых, 1103 пашенных крестьян, 74 татар новокрещеных и несколько магометан. В счет переписи не входили русские и татарские казаки, которых было 154.

Промыслы и занятия у тюменцев другие, нежели какие у туринцев. Вместо резьбы и живописи они содержат горшечные, мыльные и кожевенные заводы. К городскому земледелию присоединился в 1767 г. посев табака, введенный одним украинцем.

Каменных зданий: одна церковь приходская и два монастыря, жен. и муж. Троицкий. Последний обстроен, возвеличен храмами, и храмы украшены единственно усердием известного схи- монаха-митрополита, тут, наконец, жившего и погребенного.

Жители русского происхождения не имели особых обыкновений. Старообрядцы, удалявшиеся от православных, держали себя в отчуждении от общежития, в разговоре осторожны, в житье скрытны; дома их на заперти. Татары и бухарцы, городские и подгородные, оз- накомясь с господствующими пришельцами, вели себя откровенно и добродушно.

Город в 1766 г. горел и с тех пор начал строиться правильнее. Также и здесь бывает на неделе торговый день, как в Туринске; но промышленность обоих сих городов оживляется соседством Ир- битской ярмарки.

Тюменские соловьи славятся в Тобольске. Люди, одаренные нежною фантазией, могли и тогда наслаждаться в Тобольской провинции майскими музыкальными вечерами. Перенесемся на южный край Исетской провинции. 6.

Челябинск, в 1733 г. заведенный, был укреплен через 3 года по обстоятельствам, прежде изъясненным. С 1743 г. он сделан городом провинциальным не по населенности, а по положению. По 3-й переписи находилось в Челябинске м[ужского] п[о- ла] 13 духовных, 314 купцов и посадских, 94 инвалида, 28 служащих и 430 казаков Оренбургского ведомства. Через 7 лет исчислено Фальком 2394 м[ужского] п[ола] и 2381 ж[енского] п[ола] православного исповедания, 67 старообрядцев, 680 домов, две церкви, одна каменная, другая деревянная. Причиною толь быстрой населенности — торг пограничный и дешевое продовольствие. Каких птиц в мае и сентябре не прилетает на тамошние озера! Какое множество зимою там попадается рябчиков, куропаток и прочей дичи! Еще через другие 7 лет завелось в Челябинске и кр. Чебар- кульской пчеловодство.

С 1752 г. в 6 верстах от кр. Чебаркуль- ской заведена глинопромывательная фабрика, дающая с 50-ти 7 пудов фарфоровой глины. Таких белых глин много видел Паллас около рек и речек: Увел- ки, Коелки, Миасса, Исети и Пышмы. Фабрика продолжалась лет 20.

Предаем памяти, что по всем водворениям веселой Исетской равнины свирепствовала сильная зараза на рогатый скот, по словам Палласа, в 1755-м, а по Тобольскому Сборникуъ 1756 году. Зараза распространялась по всей южной полосе Тобольской провинции и доходила до Тюмени. Надобно сказать, что подобные падежи на домашних животных случаются в Сибири часто, записываются не всегда.

Город расположен на р. Миассе, которая, выходя из оз. Нарали, лежащего у подножия Наралинских гор, далее протекает чрез два озера, Алакуль и Во- ронцовское, и, приняв в себя речки с ручьями, впоследствии делает пруд завода Миасского, потом, побежав на север, еще раз проходит чрез оз. Таймас и тут, изменив направление к Челябинску, снова оттуда поворачивается на северо- восток и теряется в Исети. 7.

Курган тогда существовал слободою в виде комиссарства, к которому приписаны окольные деревни, мало людные, следственно, и населенность этого угла вообще была незначительна, сперва по причине опасной близости к тревожимой границе, потом, когда граница укрепилась впереди, крестьяне начали расселяться по выгодным урочищам. Курган увидел опустелыми и казармы, и дома офицерские.

Кроме так называемого Царева Кургана, подле которого находилась первая наша селитьба, видны невдалеке другие могильные насыпи, свидетельствующие о кочевавшем тут племени.

По словам Палласа, было в 1736г. чрезвычайное наводнение около Кургана, так что многие деревни от него пострадали. За сим наводнением надлежало быть и в Тобольске равномерному затоплению, которое действительно и случилось в 1734г., по свидетельству Гмелина, чрез год туда приехавшего. Паллас в счет года сделал ошибку понаслышке.

Тобол, при котором стоит Курган, льется из хребта Караадыр и в вершинах своих то скрывается под землею, то опять показывается, пока не вольются в него две pp. — Аять и Убаган. На границе Тобол, приняв р. Уй, течет по уездам: Курганскому 275 в., с шириною 20— 70 саж. при средней глубине 1 '/2 саж., с частыми мелями и островками; Ялуторовскому — 250 в., с шириною 60— 80 саж.; по Тобольскому — 93 в., с шириною и глубиною увеличенною (последняя до 7 аршин). Дно Тобола во всех уездах суглинистое, течение посредственное. По берегам растет тальник. В двух верхних уездах водоходство бывает барочное при весеннем разливе, а в последнем — судовое. 8.

Омск (крепость с 1716г. и город с 1781 г.), основанный на правом берегу

Иртыша, при устье Оми, постепенно распространялся в населении и укреплении своем по обеим сторонам реки соименной. Река сия достопамятна и тем, что у чжунгар устье ея считалось границею Сибири, но с распространением укреплений вверх по Иртышу, нередко внушаемо им было, что реки, в Ледовитое море текущие, принадлежат Сибирскому царству, до самых их вершин.

Значение Омска было одинаковое со всеми тамошними крепостями до 1763г., потому что кр. Ямышевская, сначала присвоив старшинство, удерживала за собою право сноситься с Сибирскою губернскою канцелярией) и с тобольским обер-комендантом. Даже по вступлении в 1746 г. в Сибирь 5 полков, Киндерман, командовавший ими и ли- ниею, не имел постоянного пребывания в Ямышеве или Омске. Он любил жить и в Тобольске, как видно из того, что в 1751 г. с дозволения губернаторского и митрополичьего построил, для народного облегчения, отлогий деревянный мост по взвозу Прямскому.

В 1763 г., когда прислан командовать линиею генерал-поручик Шпрингер, Омск решительно сделался главным местом линии, как и следовало тому быть, потому что, пользуясь водами двух рек, он мог в нужде ожидать запасов и под - креплений из Тобольска, Тары, Барабы и Томска. Отсюда уже выходили поправки укреплений старых, начертания новых, осмотры и описи важных пограничных урочищ. В 1764 г. назначена Шпрингеру тысяча рублей для приема султанов и биев киргизских, которые выезжали к разным крепостям, и потому сумма распределена по ним.

Против Омска на заречной стороне поставлен в 1764 г. маяк Елисаветский, при котором открыт торг, но, за неимением купечества и за малым приездом киргизов, сбор таможенный был маловажен.

На форштате омском жило посадских и разночинцев в 1725 г., при переписи 1-

й, — 992 м[ужского] п[ола], в 1747-м, при 2-й— 1092челов., в 1770-м — 1186 об. пола. Из последнего уменьшения жителей видно, что по умножению крепостей они были размешены.

Стоя в средоточии линии, устроенной и устрояемой для отбоя вторжений неприятельских, мы считаем за приличное предварить читателя в здешнем месте о двух важных происшествиях для Сибири.

Первое, по возмутительному письму муллы мещерятского, Батырши Алеева, возбуждавшего магометан Оренбургской губернии к общему бунту, действительно вспыхнул он прежде условного дня 18 мая 1755 г., в пределах башкирских, и последовали убийства русских около Южного Урала.

Второе, сопредельная с Сибирью Чжунгария, раздиравшаяся по смерти Галдан-Церена 10-летними междоусобиями, в 1756 г. опрокинута и чрез год решительно завоевана Китаем, без милосердия.

Сибирь, огражденная с запада Исет- скою провинциею от позорища злодейского, полагалась на благоразумие оренбургского правителя Неплюева, в чем и не обманулась, а на юге от Сабинского межевого столпа до маяка Елисаветско- го, сама явилась прибежищем для калмыков, от меча китайского бежавших, так что и последний владетель, отвсюда стесненный, едва успел отдохнуть на земле сибирской, как и успокоился под нею. В эти два года, когда Чжунгария плавала в своей крови, как жалкими представляются прения контайшей с Сибирью, прения долговременные о границе, как жалки их домогательства об уничтожении крепостей верхиртыш- ных. Но, не увлекаясь важностию событий, мы отлагаем обозрение пограничное до своей главы, а теперь скажем об обеих реках, омывающих Омск.

Река Омь, выходя в Каннском уезде из болотистого оз. Васюганского, течет около 450 в. поглино-песчанистомудну в берегах местами крутых, с шириною 10—15 саж., при средней глубине 1'/2 — 4,

весною же — до 8 саж. Со временем при оскудении лесов будет сплавляться по сей реке каменный уголь, залегающий в правом берегу. Что касается до Иртыша, который изливается из известного озера, лежащего выше реч. Нары- ма 170-ю в., он, будучи судоходен, стремительно пробегает от устья Бухтармы 120 в. в трубе 75-саженной между утесистых горно-каменных берегов, довольно картинных. Потом от Усть-Камен- ной бежит в песчаных и глинистых берегах, от Семиярской понижающихся, и делает 1300 в. до Омска, при глубине 1У2 — 3 саж. Скажем о числе речек, падающих в Иртыш. С левой стороны, начиная с реч. Жусь-Агачь, в Кокпек- тинском округе льющейся в оз. Зайсан, падает их до устья Бухтармы — 9, от устья Бухтармы до редута Долонского —9, отсюда до черты Оми — 4; с правой, от Нарымадо большой Шульбы — 23 речки, далее, начиная с реч. Глубокой до р. Оми — 15; след., всех до Омска — 60. Островов на этом расстоянии много; виден водоворот близ камней Семи Братьев; против редутов Известкового и Грачевского есть подводные камни. Быстрина Иртыша следующая: между утесистых берегов в час 11, между Семипалатной и Ямышевской — 8, в Железин- ской — 3'/2 версты*. На верху берегов Иртыша, как и по песчаным смежным равнинам (заметил Паллас), рассеяны морские раковины.

Березник, осокорь и тополь, в меньшем или большем расстоянии от Омска, украшали правый берег Иртыша, но строевого леса и тогда не было вблизи крепости. 9.

Крепостца, из тех же лодок, на которых воевода Сукин в 1587 г. приплыл из Тюмени, построенная на северном мысу иртышного берега, до 25 саж. возвышающегося от уровня реки, названа Тобольск, а не Иртышск. Как имена водворений не даются даром, то водворение на новой земле названо Тобольском не потому ли, что первое отдохновение воеводы было на старом устье Тобола, в 500 саж. отстоящего от мыса, или потому, что с мыса виден Тобол, по которому плыл основатель будущего города.

В IV сибирском времени твердыня города, твердыня правления гражданского, военного и духовного выказывалась на горе, с обоих концов утесисто обрезываемой Иртышом и Курдюмкою. За 12 в. западного подъезда город представлял приятную картину белеющимися зубчатыми стенами и башнями, раззолоченными маковицами и крестами 15 церквей и колоколен, не всех тогда каменных. Цитадель ограждалась со всех сторон утесами, с севера — каменною стеною. Архиерейский дом, с запада соединяясь с гостиным двором и цитаделью, представлял своими башнями и каменными оградами продолжение крепостного кремля. Вся нагорная половина города, как большая крепость, ограждалась с севера и востока валом, бастионами, рвом и палисадом, а с прочих сторон — крутыми утесами наносного происхождения. Сибирская губернская канцелярия, дом губернаторский, палата над крепостными воротами шведского мастерства, дом архиерейский со службами, гостиный двор, дом магистрата под горою и дом частный — вот каменные здания того времени.

Всех домов было в 1740г. 3000, в 1772-м — 2284 (8). Жителей при переписи 1763 г. находилось 6663 м[ужского] п[ола|. В том числе, 75 духовенства, 102 статских, 2069 купцов, 668 посадских, 168 рабочих или поденщиков, 2119 служащих в 3 батальонах, 158 артиллеристов, 173 военных малолетков, 600 татар. Уменьшение числа домов, через 31 год замечаемое, произошло, вероятно, от расширения домов, более людей вмещавших, и от уменьшения жителей, причиненного большим пожаром, который в 1757 г. истребил 817 строений частных, казенных и церковных, заставил бедных людей искать приюта по городам или селам. Шапп в 1761 г. показал число жителей об. пола до 15 000. В том году было в Тобольске два полка с гар - низонным, следственно, в круглом счете у него включены и временные военные.

Кстати, воспользуемся извлечением из замечаний Шаппа, не все приятных, иногда резких, но стоящих внимания.

«Духовенство высшее, военные, статские и купцы, которых видел аббат, могли бы везде составлять приятную бе - седу. Многие должностные чиновники определяются из обеих столиц».

«Сибиряки рослы, плотны и статны. Они любят женщин и напитки до излишества. Унижаясь пред главным начальником, они поступают весьма жестко с низшими и своими служителями».

«Женщины тобольские красивы, бе- лотельны, с тихою и приятною физиономией, с глазами черными, томными и всегда потупленными. Головной убор их состоит в искусном переплете черных волос с разноцветными платками, чем дают себе вид прелестный. Все румянятся, даже служанки и простонародные женщины. Вообще, женщины статны от 18 до 28 лет. Ноги и ступни у них толсты, как бы для поддержки естественного их дородства. Двукратным хождением в баню они безобразят свой стан и, расслабляя тем организм, представляются прежде 30 лет уже пожилыми».

«Некоторые купцы и простолюдины ходят в платье старого покроя и не бреют бород, прочие все одеваются по-европейски. Одеяние женское не много разнится от европейского, только не модное. Праздничное и торжественное платье их состоит в мантилиях (en manteaux trousses), какие в старину бывали во Франции. Костюм этот перешел в Тобольск из Петербурга. Вообще, мужчины и женщины одеваются богато, но последние редко переменяют белье».

«Большой недостаток в мебелях. Кровать, плохой стол, лавки, несколько голых стульев, вот и все. Стены без обоев».

«Не в одном Тобольске мужчины ревнивы к своим женам; они большую часть дня проводят в попойках и возвращаются домой не трезвыми. Жены редко выезжают; живучи дома в праздности и скуке, недалеки от преткновения нравственного. Довольно быть безрассудным, чтобы сделаться счастливым. Там не знают нежной любви, этой теплоты душ чувствительных, которую самая строгая добродетель не в силах унять в сердце».

«Мужчины в Сибири дотоле не будут чинны и благонравны, доколе не начнут уважать своих жен и доколе женщины по праву красоты и воспитания не станут содействовать приятностям общежития».

«В большие или семейные праздники там приглашаются к обедам лица обоего пола, но кушают в особых комнатах. Хозяйка выходит к мужчинам перед самым столом с подносом водки и, обойдя всех, уходит. Столы бывают сытны, нарядны, но безмолвны, пока не начнут пить здоровья, вставая на ноги. Тут все приветствуют друг друга, поименно, при разных положениях тела, делают сцену шумную, странную. Вместо вин употребляются наливки. После стола переходят в другую комнату, где стол убран китайскими закусками, и снова принимаются за бутылки с медом, пивом и другими напитками из водки. Попойка продолжается до вечера. Если едут в поле, бутылки не отстают от них».

«В Пасхальную неделю чиновники ездят друг к другу с поздравлениями и после взаимных обниманий пьют в каждом доме. Простой народ в праздники предается пьянству и разврату».

Вот черты, под которыми наблюдатель неба и городов описывал Тобольск и с тем вместе главные города Сибири, один на другой похожие. Но мы с негодованием пропускаем колкие высказывания о наших обычаях и свадебных обрядах, общих в то время с Россиею и притом представленных Шаппом без целомудрия и даже без благопристойности. Ни звание астронома, ни имя аббата не попрепят- ствовали ему принять роль дружки на одной русской свадьбе, чтобы после выдать бесстыдное описание старинного обычая и обесславить свое творение скаредною картинкою. По заслуге достойный Паллас назвал ученого аббата вертопрахом, и этот вертопрах в последней половине XVIII века был один из безнравственных французских ученых*.

Совокупляя сведения о Тобольске, мы не сказали до сих пор, для чего в этом городе, отчасти населяемом магометанами и окружаемом их деревнями, не стало с 1747 г. мечетей ? До упомянутого года в уезде было 66 и в самом городе — 2 мечети, и все они по духу времени и по настоянию Сибирского митрополита сломаны. Правительство, не порицая того, что сделано по ревности, и вместе удовлетворяя просьбе магометан, постановило правилом, чтобы дозволить им строить свои молельни: а) в полуверсте от городов сибирских; б) в уезде не иначе, как при определенном числе прихожан, от 200 до 300 душ. Тогда в уезде жило магометан до 5843, следственно, законное число мечетей было от 20 до 25. Правила сии доныне соблюдаются, кроме Тары и Томска.

Тобольск, по барометрическому измерению Шаппа, стоит выше моря на 52 саж. Почему, соединяя барометрические измерения Верхотурья и Екатеринбурга, можно себе представить, что нижняя сторона косоугольной поверхности, на Иртыше падающая, была бы наклоннее от 7 до 51 сажени, если бы Шапповы измерения имели достоверность.

Едва ли не достовернее то, что при двух мысах Тобольска (как ни одна река с юга или с юго-востока не заливается западнее тех мысов, или, что то же, западнее 85° восточной долготы) покатость Уральского склона оканчивается в долине Иртыша и Нижней Оби.

Теперь докончим опись Иртыша. Он течет по уездам: бывшему Ткжалинско- му — 130 в., при средней глубине 4 ар.; по Тарскому — 463, при сред. глуб. 8 ар., с шир. 120—200 саж.; по Тобольскому — 556 в., при сред. глуб. от 20—42 арш.**, с прежнею шириною до Самарова, от которого расширяется, но при слиянии с Обью глубина уменьшается — 24—18 арш. Иртыш пробегает в час — против Тары 2, около Тобольска в июле и августе — 1 в.

Берега Иртыша Нижнего, как и Тобола, тенисты, покрыты плесенью и не тверды под ногою, хотя и кажутся на взгляд крепкими; и это явление доныне остается не вполне решенным. При микроскопическом рассматривании плесени и тины А. Фомин видел длинные волокна и по этому заключил, что эти пряди должны быть остатки волокнистых трав, вверху по берегам речным растущих, также и тенет, в сухое лето переносимых ветром с полей на воды***. 10. В первой книге сказав год (1593) заложения Березовского острога, впоследствии населенного казаками и разночинцами, мы не обращали особенного внимания на Березов, хотя и не пропускали при случаях отмечать резкие события, как то: нелюбовь и злоумышлен- ность окрестных остяков против острога, крещение их в православную веру, торговлю обдорскую, старинные пути торговые и таможенную стражу в тамошнем краю. Изыскивая дела, а не шутовства, мы не затрудняли читателя мимическими играми остяков, умеющих представлять зверей.

Березов, в XVIII столетии сделавшись подворьем знаменитых изгнанников, имел жителей при первой переписи 706 душ м[ужского] п[ола]. Во вторую перепись, произведенную в 1744 г. гарнизонным капитаном Бабоновским, нашлось разночинцев 128, посадских 9, дворовых 11, казаков служащих 151, детей их 84, отставных с детьми 63, боярских детей 6, их сыновей 5, всего 457; след., убыль при второй переписи оказалась в 249 чел. О переписи по уезду, производившейся детьми боярскими, можно найти статью в прибавлениях.

Внутренние расположения и происшествия, какие случались по Березовскому краю в прошлом и предшествовавшем столетии, оставались безгласными, пока смотритель уездного училища г. Абрамов, многократно в нашей книге упомянутый, не принялся за пересмотр старинных дел. С помощью сего трудолюбивого палеофила мы вкратце выводим на свет дела забытые.

а) Велено в 1604 г. 2 марта верхотурским воеводам набрать стрельцов и казаков для Сургута на место умерших или

"Акты История. Ком. Археогр., 2-й том.

побитых; число же убылых простиралось до 115*.

б) С начала завоевания Березовского края всем князькам волостным, приезжавшим в Березов с ясаком, выдавалось на каждого по 4 арш. красного сукна да казымскому 2, всего 26 аршин; сверх того каждому топор, нож, пешня, не считая казенного корма и вина. (Это видно из бумаг 1744 г.)

в) По грамоте царя Михаила от 16 декабря 1631 г. велено тобольскому воеводе кн. Трубецкому высылать в Березов горячего вина по 15 ведр в год, для угощения старшин остятских и самоедских, дабы тем приучить их к ясаку. Вот с какого давнего времени введена среди инородцев чаша вина, в виде политической меры. Мера сия извиняется приличием времени и первобытным вкусом инородцев к растениям одуревающим, которые расстроивают мысль и организм.

г) Государевою грамотою 5 марта 1652 г. поведено карачейскую самоедь с ласковостию склонять к даче аманатов из лучших людей, для удержания от воровства и для обложения ясаком.

д) В следующем году велено карачей- скому князьку Хулееву быть в аманатах на Березове, а при смене аманатов — велеть сыскивать разбежавшихся самоедов, приводить их на прежние угодья, где жили, и взыскивать с них ясак.

е) В 1709 г. велено продавать белку белую в казну под опасением в противном случае смертной казни.

ж) Митрополит Филофей от 7 сентября 1725 г. известил губернскую канцелярию, что казаки, за ясаком посылаемые, берут вместо подводчиков краси- волицых девочек остятских и дорогою насилуют, на что жаловаться не смеют застращиваемые родители.

з) Русские березовцы покупали 7-летних остячек по 20, а мальчиков того же возраста — по 25 к. и записывали их в холопы, подобно как поступали в Якутском крае, в позднейшее, к удивлению, время. Указом 29 июля 1726 г. велено отобрать всех, противозаконно вовлеченных в холопство, и отпустить к родным.

и) Митрополит Филофей в 1726 г., ревнуя просветить верою обдорских дикарей, встречен был от них близ Обдор- ска самым неприязненным образом, с опасностию жизни для проповедника. Виновные, человек до 100, были впоследствии наказаны.

к) Самоеды, ныне представляющиеся праводушными и умеренными, тогда не только грабили соседних остяков за принятие христианства, но и убивали их, по обычаю жестокому вырезывали сердца и ели, а над телами мертвыми делали самые гнусные поругания. Что за слезная участь племени остятского? И обращается оно в христианство с бедами, и преследуется за христианство от соседей бедами более горькими, ужасающими! Между тем же само племя чуждается всякой переимчивости, назидательной для духа и полезной для быта житейского. Очень горестно чувствовать, что оно разделяет с нами истины и успехи*.

л) В 1744 и 1745 г. были в Обдорском краю, для описания северного морского берега, поручик Казимеров и геодезист Шипицын с 2 учениками. Описания их были бы любопытны по причине, что занятия их происходили позднее морских офицеров и геодезистов, которые во время Второй Камчатской экспедиции неудовлетворительно описали берега Ледовитого моря. Нельзя не заметить, как правительство всегда заботилось приобретать познания о Сибири, но приобретения науки, без публичного оглашения, сгнили или сгорели.

м) В 1749 г. поступило в Сибирский Приказ из Нарыма прошение от князьков, старшин верхних и нижних обских волостей, о присылке нарочного, для произведения следствия об обидах, причиненных им двумя нарымскими воеводами, настоящим Аврамовым и предместником его Колзаковым. Обиды следующие: 1) оба воеводы брали с них ясака по 10 соболей с человека; 2) Колзаков с каждой из 9 волостей брал каждогодне по 500 рыб, которых сотня стоила 150 к. (до 2 р.), и продолжал этот побор 4 года; 3)

кроме того, что рыбу возили к Колза- кову без платы, он брал для провода своих судов до Кетска по 20 чел. в промысловое время и зимою по стольку же с лошадьми; 4) присылаемые за ясаком сборщики увозили недорослей ясачных, под предлогом рекрутства или обучения в школе, не отпускали их по месяцу и более, без выпуска; 5) воеводы не принимали по 4 и 6 недель привозимого в город ясака, и, чтобы не терять времени, ясачные дарили воевод из ясака бобрами, соболями, лисицами, выдрами и деньгами, а сами, в пополнение уменьшенного количества, покупали зверя в городе высокою ценою. Кроме этих неправд, не упомянутых Фишером, еще две умолчаны в выписке. Мы узнаем о сих грабительствах из указа Сибирской губернской канцелярии; но, чем она вершила толикой важности преступления, не знаем, хотя и увидим, что в 1753г. брала она допросы с березовских сборщиков.

н) По указу императрицы Елисаветы от 29 ноября 1751 г. велено выдавать на пару каждому окрестившемуся остяку сукна светло-голубого и василькового по 7 ар. (75—60 к. ар.), на подкладку крашенины — по 22, на рубахи холста — по 14,

на порты — по 8 ар., так что одеяние новообращенного стоило 8 р.; остячке же на сарафан по 2 кумача, на подкладку крашенины 20, холста на рубахи 16ар., и все ея одеяние обходилось в 450 к. Такого благоволения к новокрещеным не бывало во время митрополи- та-скимонаха.

о) По указу Сибирской губернской канцелярии от 29 августа 1753 г. велено допросить в Березове сборщиков ясачных, по скольку рухляди брали они с самоедов для поклона воеводам и приказным людям? С каждого самоеда, как показано в ответах, брали по 10 белок или по 2 горностая. Если бы архивы прочих острогов и городов сохранили в целости, не везде ли бы читали мы подобные счеты? Огонь и время положили печать на уста правды.

Вот несколько разновременных, рапсодических статей, которые, хотя бы не было северных мерцаний и дивных освещений вершин уральских, при вечерне-летнем солнце, все явственно изображают, в каком хаотическом сумраке жило предполярное человечество.

Кто поднес им чарку вина без корыстолюбивого умысла? Одно правительство всегда было к ним милостиво и в отеческом чадолюбии заводит для них безмездные лечебницы.

Обратимся к физическому состоянию Березова. По широте он стоит между двух полос, ячменной и ягодной, отчего и пользуется с болот поленикою, морошкою и прочими гроздами арктическими; в огородах же садят капусту, морковь, салат, свеклу, огурцы и картофель. Здесь, говорят старожилы, конец пихтовой фамилии, вероятно крупной и годной на дело. Она произрастает к западу по р. Сосьве, в волости Сосьвинс- кой, с другой стороны — по правому берегу Оби к Самарову, и оттуда — к Сургуту. Паллас этого не ожидал.

Березов красуется на высоком берегу Сосьвы, которая с запада омывает его, выше соединяясь чрез протоку Пырсым с Обью, ниже города опять сообщающеюся чрез протоку Устрем с Сосьвой. Из гидрографического слияния вод явствует, что Березов стоит на продолговатом острове, к востоку понижающемся. Длина острова от угла Пырсыма и Оби до нижнего угла устремо-обдорского около 80, ширина от запада к востоку чрез параллель Березова — около 20 верст.

Березов дважды подвергался опустошительным пожарам, в 1719 и 1806 гг., и потому история его так прерывиста, как мы видели из припоминаний, так сказать, урывчатых.

Березов не представляет никаких древностей*, кроме двух церковных: священнической ризы с орденскою звездою, нашитою Меншиковым, и одной золотой вещи, описываемой г. Абрамовым в виде овальной фигуры, которая в окружности 2'/2 вершка и раздвигается на несколько круговых полос. Верхняя обведена из крученого золота, под нею голубая эмалевая, потом золотое поле с пирамидально-кручеными фигурами, украшенными шестью жемчужинами, наконец, еще золотой обвод с выпуклым стеклом, под которым лежит свитая в кольцо прядь тонких светло-русых волос. Предание церковное гласит, что этот памятник мирского сердца, художнически сделанный, поступил из дома Меншиковых. Какая благосердая мать для злополучных — наша Церковь! В утешение их она и приемлет и хранит даже свидетельства земных увлечений. 11.

Город Тара, давно не видя у себя караванов бухарских и не имея нарочитых капиталов, чтобы значительно участвовать в пограничной торговле, стал житьрукодельностию: кожевенною, кузнечною, отчасти слесарною, медною, хлебопашеством и мелочным торгом.

Стоя на речушке Аркарке, бегущей в Иртыш, посреди больших речек, Тары, Уя, Оши, город в XVII веке распространял заселение вверх к устью Тары, вниз к устьям Оши и Аева, а в начале XVIII — вверх по Таре и Оше. Пока не было крепостей по Иртышу, Тара сверх собственной крепости имела земляное укрепление там, где после явилась Так- мыцкая слобода.

С именем речек Тары и Уя соединяется нечто историческое. По принятии колыванских горных заводов в казенное достояние думано было отыскать удобные места на этих больших речках для плавки колыванских руд, но намерение не состоялось.

При третьей переписи 1763 г. в Таре было: купцов — 640, ямщиков и ремесленников— 199, дворцовых— 39, казенных крестьян — 1178, карточных бухарцев — 105, татар, почитаемых за древних обитателей, — 28, и с приложением духовных, статских и казаков выйдет около 2250 челов. м[ужского] п[ола].

Кстати скажем, что в уезде по той же переписи было податных русских 9034, древних обывателей из татар — 441, ба- рабинских татар —до 1215 луков, платящих подать рухлядью, и 669 юрточных бухарцев, платящих по 6'/2 к. Татары и бухарцы, владея, по писцовым книгам, лучшими угодьями, лесами, землями, озерами, урочищами ягодными, ореховыми, звериными, пользуясь льготою от рекрутства и довольствуясь доходами с угодий, нежили, а плесневели в беспечной лености. Кроме помянутых крестьян, Чичерин с 1763 к 1771 году дал оседлость 2019 душам м[ужского] п[ола] по главному Барабинскому тракту.

Площадь Барабинская, преисполненная озер и пространных болот, площадь, очевидно, возвышающаяся при Каинске, начиная с озера Васюганско- го, лежит выше двух речных долин Иртыша и Оби. Тара стоит выше Тобольска с лишком в 8 раз, а Бараба Каннская кдолине Оби содержится в возвышении как 5 : 2. Из чего следует возможность, при многочисленнейшей населенности, осушить Барабу водопроводами.

По правому и левому берегу Иртыша, текущего в пределах Ткжалинского и Тарского уездов, замечено старинных курганов до 150, не считая прочих, видимых около озер. 12.

Краткое известие об алтайском горном деле, начатое в первой книге Обозрения для соглашения начина горной промышленности с годами сибир ского времени, пополняется здесь в ходе историческом. По установлении в 1729г. Колыванской небольшой пла- вильны, устроены чрез 10 лет иждивением Демидова (А. Н.) другие два завода: Барнаульский при слиянии реч. Бар- наулки с Обью и Шульбинской — при впадении в Иртыш соименной речки. Последний недолго существовал.

Кроме добычи руд около завода Колы- вани, открыто при владении Демидова рудников: 17 медных, и в том числе Мед- ведевский по Убе, 13 со сложными минералами, медью, свинцом, серебром золотистым, и втом числе Воскресенский, из которого выплавлено первое серебро. Тогда же найден рудник Змеиногорский. Вообще разведки и прииски демидовского времени, указанные старинными копями безвестного народа*, производились по западную сторону Чарыша, на значительном пространстве.

Колыванский завод одолжен был выплавкою серебра саксонцам, которые показали цену змеиногорских руд. Демидов в 1744 г. донес правительству о таком открытии и вместе послал 27 ф. 18 зол. серебра, выплавленного из 233 п. меди, чем и предупрежден донос Треге- ра, служившего на заводах штейгером и в то время уволенного.

Бригадир Беэр, с поручиком гвардии Булгаковым и с командою, посланный в 1745 г. на заводы алтайские, начал свои исследования в верхнем конце Змеиногорского рудника и не оставил испытать достоинство прочих руд. В том же году он представил правительству проплавленного серебра 44 п. 12 ф. с золотниками, из которого отделено золота 12 ф. 32 зол. В 1747 г. алтайские заводы со всеми строениями, людьми, землями, рудниками и машинами поступили в государственное достояние, по оценке. Тогда же присоединены к заводскому округу кр. Бикатунская с ос. Бердским и две казенные слободы Белоярская и Малышеве - кая**. Белоярская еще прежде была укреплена кузнецким начальством.

Плавка производилась в Колывани, сперва в 10-ти, потом, с 1752 по 1768 г., — в 6-ти плавиленных печах.

Заводских людей, с поступившими от Демидова и с причисленными во время казенного управления, состояло по 1757 год 10 935. В 1761 г. из окрестных уездов по докладу Олсуфьева приписано для работ 12 823, так что в 1762-м могло состоять 23 000, а к 1768-му было уже 39 246 м[ужского] п[ола].

С 1749 по 1763 г. ежегодно выплавлялось серебра золотистого 200—400, а с 1763-го - 500-800 пудов. Вообще из доклада Олсуфьева видно, что с 1748 по 1759г. получено чистого серебра 2821 п. и золота — 82 п.; следственно, по монетному переделу — 3 313 548 р. чистой за расходами прибыли, со включением и меди 2 653 548 р. Вывод прибыли изменился бы, если положить в цену леса и труды толь многих тысяч рук, по цене вольной.

На ежегодное содержание заводов отпускалось сперва по 60 000, с 1761 г. - на 120 000 р. и отпуск сей повременно возвышался. Плавка металла, за уменьшением леса, перешла в 1766 г. из Колывани в Барнаул, где она по 1770 г. возвысилась до 900 п. Фальк в 1771-м видел в Барнауле 949 домов, жителей — 2346 мужского] п[ола] и 2565 ж[енского] п[ола]. 13.

В 1617г. выстроенный при устье Кондомы и неприятелем сожженный, потом снова построенный на правом берегу Томи, Кузнецк не был в полной безопасности, можно сказать, до 1745-го, т.е. до смерти Галдан-Церена, потому что чжунгары, по пустому преданию те- леутов, не переставали мечтать, что границею Кузнецкого уезда, с юга и запада, должна быть черная реч. Томь, с Чумы- шем сливающаяся невдалеке от города. Эта чжунгарская болтовня часто возобновлялась, несмотря на то, что Кузнецк давно обладал к востоку страною, между двух Июсов лежащею до слияния их с Чулымом, также страною между вершин Томи и Бии, к югу до слияния Бии с Катунью. Для связи Кузнецка с Томском стояли между них остроги Мунгац- кий, в 1715г., и Верхотомский — в 1757

г., выстроенные нар. Томи, и они же служили оградою от татар, по обеим Июсам и Чулыму живущих. Хотя сторона юго-восточная по р. Бии была нередко обеспокоиваема чжунгарами, воровски вторгавшимися, но угол абаканский, с вершинами р. Абаканадо пограничных знаков, на Сабинском кряже поставленных, был управляем властию Кузнецка. На С.-З. и 3. границе его стояли два острога: Бердский и Белоярский. Демидов ограждал защитами свои заведения, пока казна не сменила его в Алтайском крае.

При казенном управлении заводов линия Колывано-Кузнецкая, смыкавшаяся с Иртышскою при ф. Шульбинс- ком, шла от реч. Шеманаихи к форпостам и маякам: Чагирскому, Моралихин- скому, Березовскому, Кабановскому, Калманекому, Озерному, Ануйскому, к кр. Катунской, Бийску* и посту Чаро- Чумышскому. Вверх по правой стороне р. Бии также были маяки.

Надобно быть справедливым к одному из братьев Левандиан, который, натыкавшись на месторождение серебряной руды в Кузнецком хребте, проходящем между pp. Mpaccy и Кондома, хотя и не умел преследовать счастливого открытия, оставил, однако ж, Демидову наслышку о богатствах, скрывающихся в отрогах Холзуна и других тамошних хребтах. Вся гористая страна, от р. Алея до оз. Телецкого, сияющая в июне серебристою белизною белков,особенно хребет Аргутский, есть поднебесье ма- лоразгаданных сокровищ, судя по разнообразию горных образовательностей.

При 3-й переписи, в Кузнецком уезде было: сел, деревень, острогов — до 100, податных душ — 5279, и все они с 1758

г. приписаны к барнаульским заводам. В самом Кузнецке было тогда домов до 500, две церкви деревянные, монастырь за городом, жителей об. п. около 3000. При проведении новой Кузнецкой линии, на защиту которой поставлено два драгунских полка, военный начальник имел пребывание в Кузнецке.

Здесь не место говорить о возгораниях, какие неоднократно случались во флецах каменного угля, горючего сланца и торфа, близ Кузнецка. Вместо того упомянем со слов Фалька о двух пустынных знаках, на самой вершине Сабинского Камня поставленных для размежевания границ, вследствие второго Русско-Китайского трактата. Оба знака стояли на высоких 2-саженных подножиях, складенных в виде усеченного конуса из плит песчаника. На одном подножии возвышался деревянный крест в 1 '/2 саж., с прописью православного символа Веры, на другом — столбик с китайскою прописью религиозного изречения. Казачий голова с абаканского пограничного караула приезжает сюда, в известное время года, для свидания с начальником монгольской стражи, и спрашивают друг друга о здоровье относительных государей.

По зависимости части Абаканского края от Кузнецка вошло у промышленников в обыкновение гонять тамошний скот через горы, по узким тропинкам, в Кузнецк и в колыванские заводы. 14.

Город Томск с обширным уездом, разлегшись по земле холмистой, которая тремя судоходными реками сообщается с Сибирью во все почти стороны и которая множеством речек оживляла селения и хлебопашество. Город сей, ограждаемый с севера острогом Кетским и укреплением самого Нарыма, с северо-запада и запада — Уртамским, Чаусским и Умревин- ским, к югу — Сосновским к Верхотомским, недавно упомянутым, к востоку — Ачинским и Мелесским, гордился собственным на горе деревянным острогом и уже наслаждался полною безопасностию.

При переписи 1763 г. в Томске было: 542 купца, 115 ремесленников, в том числе 77 медяков. С проложением сухопутной дороги чрез Красноярск и с заведением почтовых станций, населяемых, как замечено, крестьянами и поселыдиками, населенность самого Томска стала чувствительно возрастать; но грубость в нравах поселенческих осталась долговременною укоризною этой дороги. В 1771 г. жителей в Томске было 3753 м[ужского] п[ола] и 4019 женского] п[ола].

Подгорная часть города по временам терпит весеннюю водополь наводнения, но без летописных записок нельзя сказать о них ничего положительного.

Уезд, с причислением Нарымского, тогда отдельного, был населен: а) русскими недостаточно; б) остяками, татарами, по Оби и Томи живущими без всякого сообщения с верхотомскими; в) татарами чулымскими, старожилами Чулыма. Татары* тогда разделялись на 18 волостей, управляемых своими старшинами. Из племени русского податные крестьяне приписаны к барнаульским заводам, за исключением 2459, живших севернее. 15.

Енисейск, несмотря на лесистые и отчасти кустарные болота, которыми окружен со всех сторон, всегда был столь же важен в истории Сибирской, сколько в росписи рек Енисей, омывав - ший древние башни первоначального острога. Мы повторяем здесь, что город не переставал быть провинциальным до 1783 г. и по своему луговому положению подвергался наводнениям, 2 или 3 раза в 10 лет. Населенность его была и тогда значительна (9). При переписи 1763 г. жителей мужского] п[ола] всех состояний считалось не менее 4000 человек, в том числе купцов — до 160, посадских — до 3000, ремесленников с кузнецами и медяками — 400. Домов более тысячи. Жители Енисейска поняли тайну, на каких путях лежит их благосостояние. Догадливость указала на промышленность и ремес- ленность.

Промышленность троякая: меховая, рыбная и птицеловная. Движение промышленности меховой выражается на двух ярмарках: в Туруханске и Енисейске, первая в июне, другая в августе. На первую приплывают с пушными товарами остяки, тунгусы, якуты и посадские, по низовьям Енисея зимующие для промыслов и потому зимовщиками слывущие. Берега Енисея, как видно в атласе 1745 года, начиная с многоостровья до устья Пясиной, унизаны промышлен- ническими зимовьями, как глино-уте- систые берега некоторых рек гнездами чирков. На вторую съезжаются торговые сибиряки и купцы русские с товарами, покупаемыми в Кяхте, Ирбите и Мака- рьеве. Для промыслов рыбных купцы и посадские Енисейска спускаются на судах вниз по Енисею до реч. Карасиной, где ловятся осетры, чиры, сельди, омули и проч., далее же той речки по протокам и островам бьют для соления линяющих гусей, в великом множестве.

Таким образом из соединения троякой промышленности образовалась торговля провинциальная и сибирская, и та и другая залучала монету. Где монета зазвучит, там стекаются мастерства на магический ея звук. Явно, что в Енисейске завелись иконописцы, мастера серебряного, медного, ружейного, литейного, гранильного, резного, токарного и мехового дела, не говоря о низших необходимых ремеслах.

Жители Енисейска не забывали в известные дни угощать и пировать *, любили также и украшать свои храмы драгоценными прикладами.

Русская населенность провинции была немногочисленна. В уезде Ени- сейском, простиравшемся вниз по Енисею, по Подкаменной Тунгуске, а с другой стороны — до реч. Дубчесы, было острогов 5 и 3 слободы малолюдные. Остроги по Енисею: Каменский, по сторонам — Маковский, Кемский, Ры- бенский,Тасеевский. В уезде Мангазей- ском, самом обширном, простиравшемся от губы Обской до р. Анабары, жителей русских было наименее. Безлюдный город Туруханск, монастырь, два или три погоста, 15 казенных зимовьев, кроме промышленнических, вот все места населенности. В уезде Красноярском, так же не обширном, как Енисейский, но в 7 крат более населенном, было острогов 5, несколько слобод, сел и деревень. Остроги вверх по Енисею были Караульный, Абаканский, Саянский, к востоку — Канский и Удинский **. 16.

Говоря об Енисейске, Туруханске и Красноярске, мы находимся мысленно на восточной стороне хребта, отчасти знакомого, но разнообразно именуемого, хребта не мечтательного, потому что образуются в нем вершины рек и речек, текущих к двум разносторонним долос- клонам Оби и Енисея, и эта черта разделения вод идет до Тазовской губы***. Черта разделительная тянется от Бело- горья, или Карлыхана, окружающего с востока оз. Телецкое, на оз. Иткуль, не дает Чулыму броситься в Енисей, потом ложится между обеими реками, проявляется в горах Кемчугских, так сказать, гнездом, и оттолкнув к Оби Чулым, снова подступавший, простирается вперед в том же направлении и, проскользнув между Сымом и Тымом, Вахом и Елогу- ем, под видом сырого возвышения, не исчезает и далее между речками Паку- лихой и Никольтокой, оставляющих 5-верстный безводный перешеек, но прокрадывается к восточной стороне Тазовской губы между вершин последних противоположных водотечений.

Лежащая к востоку за описанным росчерком плодоносная страна по Енисею, прежде служившая пастбищем у пастушеских и звероловных племен, сделалась под властию русских житницею Енисейска, Туруханска и северных зимовьев. Если представим себе, что по Чулыму с 1760 г. более пятнадцати лет продавался пуд муки ржаной по 2—2'/2 к., пшеничной — по 4—5 к., что при такой бесценности не стоило труда приниматься за соху, сыщется ли добрая мысль, которою можно бы изменить погрешность тех сибирских губернаторов, которые представляли надобность уничтожить сибирское винокурение, вопреки усмотрениям Петра Великого.

Один выгодный промен хлеба на выдр, бобров, на правом берегу Енисея по нагорным речкам промышляемых инородцами, также вымен рысьих и росомашьих шкур и их перепродажи поддерживали хлебопашество, до заведения винокуренных заводов: Боготольского, Краснореченского и Каменского. Здесь и надобно искать причину, для чего красноярские посадские предпочитали жить в уезде, а не в городе. Пашня близ своего огорода, удобное пастбище для скота, льгота от городских требований, свобода от полицейских придирок, посев табаку, тайное, можетбыть, корчемство и выгодное знакомство с татарами- звероловами за цену последних двух статей, для них лакомых, наконец, наслаждение полевою жизнию в веселом климате, вот сколько было побуждений, чтобы уклоняться от города, в котором не было ничего привлекательного.

Город оттого ни увеличивался, ни устраивался. В первой книге замечено, что в проезде Гмелина в Красноярске было домов и домишков 350, а теперь надобно сказать, что через 37 лет город представился Палласу не лучшим, хотя число посадских и ремесленников, по уезду рассеявшихся, считалось по переписи 1763 г. до 2000. Не имея более ничего сказать о городе, считаем не лишним упомянуть о том, что в 1763 г. ос. Абаканский потерпел большое разорение от чрезвычайного наводнения. Уезд, свободно и безбедно в эту пору населяемый, забыл прежние разорения, какие он терпел со стороны киргизов. При этом воспоминании представляются вопросы, ожидающие решения*.

Откуда пришли на берега Енисея и Томи киргизы, с которыми мы встретились сперва под Томском в 1606 г., потом близ Красноярска в 1628-м? Когда, куда они ушли с Енисея и Томи, по какому побуждению? И разнятся ли они от киргизов трех орд? Хорезмский сборщик Абулгази размещал киргизов между Уйгур-Мураном (Енисеем, по Клапроту) и Селенгою. Размещение сие довольно достоверно, хотя и не вполне точно. Мы подтверждаем свое прежнее суждение* вещественными свидетельствами, доныне живыми, т.е. забайкальскими кладбищами, которые означаются плитами и видимы от устья Ингоды до р. Джиды. У монголов эти кладки наносных плит слывут кладбищами кергетов, и кому лучше знать названия могильных урочищ, как не соседям, которых предки сперва вытеснили кергетов из Забайкалья, потом жили подле бок о бок с ними? Поэтому размещение старинных киргизов начиналось от слияния Ингоды с Ононом и продолжалось к западу за Селенгу. Выходит, что кладбища по Джи- де значат повременные приближения киргизов к Енисею, к Июсам и Катуни. Можно исторически утверждать, что потомки кергетов забайкальских, в эпоху русскую, распространялись до Катуни, потому что в 1797 г. киргизы разорили рудные заведения при Каштаке, находившиеся, по всей вероятности, в ветви хребта Кузнецкого, по р. Мрассу.

Что касается до другого вопроса, наши сочинители, со слов военнопленных шведов, принимают за правду, что удаление киргизов от красноярской границы исполнено контайшою, по требованию нашего правительства, для прекращения пограничных раздоров. Дело, по-видимому, сбыточное, но где и какое подтверждение делу, не так легкому? История может ли верить слуху глухому, не определяющему ни времени, ни лиц, ни имени контайши, да и могли контаи- ша, в то время бессильный, приказать киргизам оставить свою родину? Мы смотрим надело иначе. Когда посланец Юдин в 1693 г. говорил контайше из наказных статей о возвращении изменни- ков-киргизов, плативших подать России, на прежние жилища, подведомые сибирским городам, было ответствова- но, что, хотя изменники-киргизы, давние подданные контайши, раз платили подать России, должны законно принадлежать ему и что он не выдает их, как готов выдать изменников беглых, не принадлежавших ему. Не очевидно ли, что царь русский вовсе не мыслил домогаться об удалении киргизов от границы?

В 1704 г. киргизы кочевали на Божьих озерах, куда послан был из Томска казачий голова Цицурин в числе 738 человек. При происшедшем сражении убито 113 киргизов и татар и в плен взято 237 об. пола**. Вот обстоятельство, которое могло образумить неугомонных киргизов. Галдана тогда не было в живых; от Рабтана, еще не осмотревшегося, нельзя было киргизам ожидать потворства. Притом видя, что земля урянхайская занимается китайскою силою прежде, чем знак дракона поставлен на Сабинской горе, против подножия Креста, киргизы опасались быть стиснуты между двух сил и потому убирались на юго-запад, не дожидаясь Российско- китайского трактата, в 1728 г. разме- ненного. Они устранились в горные хребты, между Аньцичжаном и Кашгаром, лежащие в ш. 40° и далее к югу, как показано на карте г. Левшина. Остающийся вопрос: киргизы западные 3-х орд одного ли происхождения с восточными, о которых говорено и которых называют то бурутами, то зака- менными, вопрос сей откладывается до статьи соседства пограничного. Мы увидим там г. Левшина, уничтожающего мнение академика Фишера, который не различал киргизов восточных от западных. 17.

Некогда зимовье, острог, провинция, Иркутск в конце IV сибирского времени возводится в губернию. При физических выгодах, водяных сообщениях и торговых видах, город сей, и с ним вместе восточный край, начал приходить в приличную значительность и гражданственность не так рано, по причине неустройства провинциального и по дальности начальства губернского.

Скажем между тем об устройстве города и жителях его. Деревянный обруб по берегу Ангары, на протяжении 343 саж. с 3-мя спусками, отстроен в 1748 году*. Каменный дом магистрата, под именем земского двора, кончен в 1745 г., каменный архиерейский 2-этажный дом в 1755-м довершен.

Жителей об. п. в городе было не более 7000. Купечество еще не богатело. Посадские ограничивались небольшими промыслами. Ремесленники занимались изделиями из кожи, дерева, железа и меди. Домы были скромные жилища, без украшений, без мебелей. Хозяйки тамошние даже низкого состояния не пряли и не ткали, потому что тогда не сеяли** ни конопли, ни льна. Семьи городские и деревенские носили рубашки из фанзы или дабы.

У некоторых купцов были чаны кожевенные, мыловаренные, у других — котлы салотопные. Им не всегда удавалось скупать белку и соболей у бурят, даже тункинских и кудинских. Приезжие купцы вмешивались и перебивали закупку у иркутян везде, в стойбищах аларских, идинских, балаганских и вер- холенских. Что касается до промыслов бельих и соболиных в Нерчинском крае, по Витиму, на Нижней Тунгуске, Олек- ме, Колыме и Камчатке, туда не досягали маломочные руки торговцев иркутских, кроме предприимчивых двух человек — Трапезникова и Югова. Ярмарок в самом Иркутске тогда еще не было, и местные купцы, опасаясь иногороднего соперничества, не желали дома ярмарок, дабы тихомолком закупать у знакомцев, с руки на руку.

Воскресим память двух помянутых иркутских купцов и славою их предприимчивости облагородим историю Иркутска. Купец Никифор Трапезников, с 1745 г. начав участвовать в морской промышленности, сам в 1749-м отправился из Нижнекамчатска на собственном судне и открыл в Алеутской гряде о. Ат- ху. В течение 25 лет до 1768 г. Трапезников отправлял на Алеутские острова до 10 судов, и они возвращались с богатыми грузами, но наконец, после потери 3-х судов и чрез неоплатность должников, предприимчивый и счастливый мореход умер в совершенной бедности. Другой купец, Емельян Югов, в 1750г. вышел из Камчатки в море на собственном боте, с экипажем 27 чел., но бурею прибитый к берегам полуострова, не устрашился в следующую весну снова пуститься в море. Три года он провел в промыслах по разным островам и умер там же, где погребен Беринг. Бот его воротился с богатым грузом. Нельзя надивиться бесстрашной доблести море- ходов-простолюдинов, которые без науки сами и строили суда, и управляли, на неведомых высотах восточного моря. При их именах припоминаются Гораци- евы строки:

Illi robur te, aes triplex

Circa pectus erat, qui tragilem truci

Commisit pelago ratem.

[Тот же дуб и медь тройная Вкруг груди (корабля)

Сдерживали погибельную Стремительно-неукротимую пучину моря. Перевод с лат. В. Коржева

Город с юга и других сторон прикрывается толщами невысоких гор, отметы- вающихся от хребта Саянского, обвившегося вокруг Байкала, и вот причина частых землетрясений, простирающихся вверх Ангары до Балаганска*.

Город Якутск был перенесен на равнину, к протоку Лены, разливающейся между островами иногда на 10 и более верст**. Равнина, расширяясь с севера к югу на 11, с востока к западу — на 60 в., издалека обхватывается лесистыми горами и множеством озер. Якутск еще в то время, как стоял на степени города разрядного, или областного, обстроился деревянным четыреугольником, коего сторона продолжалась на 320 саж., с 16 башнями, в средине же его включался замок, также деревянный, с 6 башнями, и занимал площадь в 640 саж., с каменным помещением для воевод (11). В таком виде Якутск существовал и в IV периоде.

В Якутске, по словам адъюнкта Исле- ньева, было в 1768 г. до 300 домов, не более, как и во 2-ю Камчатскую экспедицию***. Жителей об. п. до 3000, разумеется, вместе с якутами и якутками крещеными, семейно жившими или служившими при домах русских. Купцов было до 50, и один Протодьяконов богатый. Тогда еще не было Лебедева-Ласточки- на, основавшего свои промыслы не только на Курильских и Алеутских островах, но и на берегу Америки. Семьи заезжих чиновников не размножались в Якутске, по трудности свыкнуться с климатом, с образом жизни, с л и шениями и с особым духом жителей природных.

Жизнь Якутска одушевляется только тогда, когда Солнце видимо будет в Раке, и с тем вместе наступит ярмарка. Жители городские и окольные стремятся то на большой базар с деньгами, то на пристань к Лене, более с глазами любопытными. Между судами и лодками, приплывающими с огородными овощами, как с бакалией, с мукою, сахаром и виноградными винами, с холстами и шелковыми или шерстяными тканями, между гостями и туземцами без огласки совершается промен или покупка. Вино сказывается в болтанье, шутке и шуме. Дела перестают на несколько часов, но гул на Лене не утихает целые сутки, как невечерний свет и овод неутомимый.

Жители об. п., по замечанию Ислень- ева, неизменно продолжали прежний курс к нарядам и щегольству, равно и к лености, как к спутнице жизни суетной. Другую странность можно слышать в тамошнем разговоре природных русских, чиновных и нечиновных: именно, все они говорят лучше по-якутски, чем по- русски. Странность сию надобно приписывать первоначальной необходимости, какая предстояла казакам, боярским детям и промышленникам, там поселившимся, перенять господствовавшее наречие богатого племени. От якутов, так сказать, зависели водворившиеся пришельцы, в житейском и торговом отношении. Притом изучение наречия легко.

Русская населенность по пространному Якутскому уезду тогда являлась в 2

острогах*, в 13 ясачных зимовьях, укрепленных по pp. Лене, Вилюю, Яне, Индигирке, Алазее и Колыме, в 2 слободах (Сунтарской и Амгинской), в про- мышленничьих частных зимовьях при устьях рек, начиная с Анабары и Олене- ка, и в нескольких станциях, от ос. Че- чуйского до Якутска установленных.

Об ос. Зашиверском и ел. Амгинской прибавим здесь приличное сведение. За- шиверск со всех сторон, кроме северной, окружен величественными горами, которые, без сомнения, бывают отчасти преградою, что солнечные дни поздно начинают там быть видимы. Ярмарка там продолжается в конце декабря и в начале января, и 6-е число, говорят, бывает радостно по сугубому свету, по свету празднуемого Богоявления и по первому солнечному озарению. Что касается до слободы Амгинской, или переселения пахотных крестьян на р. Амгу из Илимского уезда, это сделано в 1735 г. для распространения хлебопашества в бесхлебном крае. Там и солома важна; но переселенцы, по несмотрению уездного начальства, обратились к скотоводству и звероловству. Заметим еще, что за Верхоянским хребтом к северу появились лошади и рогатый скот не прежде, как с переселением якутов на тамошние станции, вплоть до Среднеколымска, а прежде того там ездили на оленях и собаках. 18.

Расставшись с Анадырском в 1741 г., когда, по полученному известию о нашествии чукчей на олюторских коряков, решено было умножить в остроге команду строевую и казачью, мы между тем узнаем из Лосева, что в том же году Анадырск снова укреплен, без сомнения попечением Павлуцкого, и что с помощью отряда, кстати, подоспевшего, толпа чукчей разбита, что сушеное оленье мясо досталось в добычу команде и служило ей вместо сухарей на 3'/2 месяца. Команда состояла тогда в числе 100 мушкетеров и 400 казаков, не считая колодников, которые туда пересылались до марта 1764 г.

Стычка с чукчами нечаянно выдернулась, в 1747 г., когда майор Павлуц- кий, вздумав догнать их с малым отрядом, погиб при отступлении от Сопки*. С того времени война разыгралась с чукчами, и они продолжали ее настойчиво до 1759 года. В 1748-м прибавилось казаков и еще рота солдат (12). В 1749-м острог приведен в лучшее оборонительное состояние. В 1759-м чукчи облегли его, команда терпела голод, ела собак; поручик Кекуров, дабы облегчить продовольствие, пробился с командою в 300 чел. сквозь толпы чукчей и спас людей от смерти промыслом оленей, а с тем вместе рассеялись и толпы неприятельские, не лучше запасшиеся пропитанием. В 1761-м, как вид но из П. С. Законов, нестроевая команда получила за пуд хлеба по рублю.

В 1760 г. определен был курляндский уроженец, полковник Плестнер**, начальником порта Охотского, с подчинением ему Анадырска и края Нижнеколымского, дабы дать более способов к разведыванию о Чукотии и о Большой Земле, о которой молва не погасала. В 1763 г., по уверению Лосева, снова прибыло в острог 112 солдат из Тобольска и казаков 490 в одно время, кажется, с Плестнером, только число казаков преувеличено, в 1764-м пуд хлеба в Ана- дырске обходился по 9 р., как видно из законов. Толь чрезвычайная дороговизна продовольствия, толь трудная доставка его и несоответственное, с другой стороны, приобретение мягкой рухляди в Заносье, были взвешены правитель - ством, и нашлось, что выгоды далеко не стоили издержек, даже денежных. Ана- дырск уничтожен в 1770 году. Чукчи, освободясь от соседа воинственного, сделались менее злобны, менее задирливы.

В Анадырске живали и люди промышленные, как видно из следующего. В 1747г. прикащики купца Жилкина, устюжанин Афанасий Бахов и другой — Новиков из Якутска, построив судно на р. Анадыре выше острога, вышли из устья и достигли о. Берингова, где и по- ложили якорь. При жестоком шторме судно разбилось вдребезги. Бахов и Новиков из остатков Берингова шлюпа построили судно длиною в 17 ар. и в следующее лето отважились пуститься к С.-З., но во время тумана поворотили назад к ос. Медному, и в августе 1749-го прибыли в Камчатку с грузом, оцененным в 4750 р. Если сообразить начальный капитал, труды, плату экипажа и время 3-годовое, едва ли на конце счета не останется один выигрыш удачи? 19.

Здесь помещается часть сведений о Северо-Востоке, желанных правителем Сибири Соймоновым, как видно из неоднократных его представлений Сенату.

Плестнер: а) собрал у коряков и юкагиров слухи о Большой Земле, нарядил в 1763 г. сержанта Андреева отыскивать ее по льду Ледовитого моря; б) склонил Дауркина, родом из чукчей, обрусевшего у нас, возвратиться на время восвояси под видом беглеца и собрать сведения о Чукотии, островах между Азией и Америкой и жителях последней; в) послал в 1764

году в море из Охотска поручика Синдта, которому велено было стараться открыть материк Америки, держась северо-восточной стороны, потому что к востоку должны были скоро выйти из Камчатки два судна, под управлением капитана Креницына и лейтенанта Левашова.

Синдт, замешкавшийся на пути в Болыперецке, оплыл Лопатку не ранее 1766 г. и зимовал у м. Укинского (Начи- кинекого). В следующем году видел он одиннадцать небольших островов (так показался ос. Лаврентия) и гористый берег в расстоянии одного градуса от Чукотского мыса; многоостровием он ввел Палласа при сочинении карты в невольную погрешность. К большому удивлению, Синдт положил виденный берег на карту Америки и, назад возвращаясь подле камчатского берега, пришел в Охотск в 1768 г. По исчислению Синдта, берег Азии должен простираться в долготе до 200 от о. Ферро; но при всех ошибках, в какие он введен неблагоприятною погодою, открыт им. о. Св. Матфея*.

Сержант Андреев с казаком Шкулевым 22 апреля отправился на собаках по льдуотреч. Крестовой и через 90 в. приехал на 1 -и остров, на 30 в. от В. к 3. протягивающийся, с шириною 40 в. Почва его песчана, желта, мелкодресвяниста, есть и камни дресвяные (гранитные), а трава свойственная тундре. Видел развалившуюся юрту, строенную будто бы костяным орудием. Гора утесиста к 3., полога к В. Наносный лес — лиственница, ель и осина. До о. 2-го около 40 в., он протянулся от С. к Ю., длиною на 30 в. и с такою же шириною. На нем также есть гора, не столь высокая. О[стров] 3-й — в 40 в., длиною около 60, шириною в половину. Берега утесисты. На северной стороне есть кекур в 5 саж., к нему прикреплен лабаз на лиственничных стойках. Есть ручей, и близ него развалившаяся юрта с двумя погребами, у которых стены досчатые. О[стров] 4-й — в 30 в. от В. к 3., длиною в 40, шириною в 20. На нем такая же гора, какая на 1-м. О[стров] 5-й — к В. в расстоянии 100 в., длиною около 70, шириною около 50-ти. Гора на нем выше, чем на 1-м, земля серовата, видны две юрты, наносного леса много. Экспедиция видела песцов и медведей. Всходили на гору и видели к В. синь или чернь. Вот описание Медвежьих островов, в первой книге упомянутых. В 1767 г. приезжали для описания Медвежьих ос- тровов геодезисты и сочинили им карту. Описание Андреева, пропустившего даже один остров из шести, также и карта геодезистов не имеют надлежащей точности в сравнении с описанием и картою Ф. Врангеля; но мы отлагаем это до VI периода.

Дауркин, через два года возвратясь, сказывал Плестнеру, что Чукотский Нос есть узкий полуостров, которого жители производят торги с американцами посредством обмена, что они переезжают пролив в шесть дней греблею, что в проливе много островов, в недальнем расстоянии лежащих, и что в северной части обе стороны, по словам чукчей, между собою близкие, разделяются только двумя островами*.

Касательно самого Дауркина, он нашел на Чукотском Носу своих сродников, с которыми плавал на острова, между Носом и Большой Землей лежащие, видел самих жителей той Земли и пересказал Плестнеру имена островов. Главное уверение, что виденная им земля была часть Америки, состояло в обычае украшать челюсти зубьями моржовой кости, которые туземцы вставляли себе из щегольства. Плестнер в 1777 г. вручил директору Академии наук карту, им составленную, на которой Америка представлена протянутою на запад до Медвежьих островов; но такое предуверение и тогда казалось невероятным.

Приобщим сюда же сведения, из Чу- котии вывезенные сотником Кобеле- вым, в 1779 г. посланным из кр. Гижи- гинской. Кобелев в половине июля до- стигнул, с помощью ясачных чукчей, до той губы, в которую в 1778 г. заходили два английских судна (в ш. 63° 18', в долготе 206 от Ферро). Местные чукчи сказывали еще, что давным-давно проходили также два подобных судна. Кобелев 26 июля от матерого Чукотского Носа (южного?) переехал на первый безлесный ос. Имолвин, в 40 в. от берега, длиною в 5, шириною около 2 верст. На нем 203 м[ужского], 193 ж[енского] п[ола]; говорят, как сидячие чукчи питаются китами, моржами, нерпами. Из сухопутных зверей одни песцы. Остров 2-й, также безлесный, в 3 в., называется Игель- лин**, окружностию меньшей против первого. Жителей м[ужчин] — 85, ж[ен- щин] — 79. В прочих отношениях похож на первый. Кобелев отсюда до берега Америки считал 30 в. Могло бы это быть, если бы он отправился с СевероЧукотского мыса.

Старшина 2-го острова, уроженец берега американского, сказывал, что там по р. Хеврене в острожке Кингоеве жи- вутлюди бородатые, говорящие по-русски, читающие книги и поклоняющиеся иконам. Кобелев, доверяя болтовне, может быть иначе понятой, дал старшине письмо для пересылки к бородатым людям. Другой чукча сказывал, что знакомец его с о. Укипана приносил от американских бородачей дощечку, с вырезкою слов красных и черных, для пересылки в Анадырск. Много сказок, а конца нет. Нельзя предполагать выдумок в холодных дикарях, но по легкомыслию вести и слухи у них вздуваются и исчезают, как на луже пузыри дождевые.

Мы выставляем пред читателем все предания, составляющие историю того времени, для сравнения с наблюдениями просвещенных путешественников. 20.

Порт Охотский, с подчиненными острогами, Курильскими островами и Камчаткою, оставаясь в качестве города, приписного к Иркутску, распространял свое ведомство от ос. Удского до Нижнеколымска, при управлении Пле- стнера. Город, после известного переноса к морю, растянут вдоль косы наносной, отделяемой от косы Кухтуйской протокою двух pp. — Охоты и Кухтуя, делающих позади обеих кос залив, на 4 версты разливающийся; в этом заливе выше протоки к 3. основан порт, куда и входят с моря суда, не без затруднения, по причине мелей*. Мы слышали от старого моряка об особливых явлениях прилива и отлива при Охотском порте, об одной полной воде во время сизигий и о двух полных водах при квадратурах Луны. От него же мы слышали о морском течении к западу, пока морской берег лежит в этом направлении, и о повороте течения к югу, далее Охотска. Чтоб разделить с читателем ведение о толь замечательных явлениях, мы прилагаем в скобке (13) достойное изложение, тем же моряком написанное.

Воздух в Охотеке, который омывается заливом и с другой стороны — морем, сыр, нездоров, цинготен и убийствен для организма животного и растительного, так что ничто не растет и не зеленеет ближе 4-х верст или Булгина. Притом туманы морские, холодные ветры делают тамошнее житье крайне тягостным; и вот изъяснение, почему русская населенность при всех усилиях, какие употреблялись в царствование Анны, не могла развиться**. Надобно, однако ж, заметить, что за невысокою грядою гор, отстранившеюся от моря верст на пятнадцать, открываются леса и луга, где пасутся коровы и лошади охотских жителей.

Не следует поэтому думать, чтобы по берегам Охотского моря не сыскалось мест для хлебопашества ячменного. На реч. Ине, верст за сто к востоку, по морскому берегу заведена в 1735 г. деревня пахотных крестьян. В то же время водворено десять семей пахотных в ос. Удском, который стоит 85-ю верстами выше устья Уды, славящейся дорогими соболями.

Выварка соли из морской воды началась в Охотске около 1735 г., но порядочное устройство солеварения, близ реч. Урака, -на запад от порта, относится к 1756 г. Тогда был начальником порта майор Зыбин (14). В следующем году определен Шипилов, вместо которого поступил Чередов и предшествовал Плестнеру. Кроме последнего, поминаются одни имена начальников.

На этих бесплодных берегах Ламы жители охотские пропитываются рыбою, утками и тюрпанами, которых в июне и июле, в часы приливов, они загоняют с рейда в залив порта и там овладевают ими. Этот промысел стоит оленьей плави на Анюе и Омолоне. Будучи неглубоки в прозрении великого хозяйства природы, мы не имеем вкуса к нарядным описаниям подобных убийственных зрелищ.

Мука, жизненные припасы и товары там получаются из Якутска во время ярмарки пластовой, с августа до октября продолжающейся.

Не неприятно было бы сказать, какие купеческие суда выходили из здешнего порта на промыслы в Курильские и Алеутские острова, но лучше отложить известия сего рода до других страниц Обозрения. 21.

Новый острог, Нижнекамнатс- кий, по утешении бунта, отстроенный к 1740 г. из лиственничного леса, на левом берегу живописной р. Камчатки, ниже опасных его щек, между реч. Ратухой и жильем Петухова, в 30 в. от устья, имел уже в 1741 году на посаде 39 домов, 92 жителя, винокурню (вино гонилось из сладкой травы) и казенный табак. Не место здесь говорить о картинных видах главной реки, ни об ея пихтах, тополях и горячих водах.

Сверх прежних острогов отстроен в 1740г. Петропавловский. Ему служило украшением здание, 2-ю Камчатскою экспедицией возведенное, а церковь душевною отрадою сущим в море далече. Тагильский 5-й ос. зачат в 1750 г., через два года обнесен палисадом и рвом (но лучше укреплен во время Бема). Первые жители его были переселенцы из Сибири, в числе 37 человек.

Это не первые в Камчатку переселенцы. Еще около 1733 г. несколько семей пахотных было водворено между сопкой Ключевской и старым разоренным Нижнекамчатском. В тех же видах хлебопашества, которое начато было якутским монастырем и производилось по двум заимкам, вновь водворены в 1743 г. пахотные крестьяне в 12 в. ниже Верхне- камчатска, и это водворение слывет деревнею Мильковою. Столько было пахотных насаждений, могших оправдывать плодородность камчатской почвы, но они по нерачительности тамошних начальников так мало успевали в деле, что Сенат в 1744 г. спрашивал контр-адмирал а Лаптева, несколько лет жившего на полуострове, о возможности или безнадежности тамошнего.хлебопашества. Странно, что Лаптев односторонним мнением уронил надежды правительства. Он отвечал, что между гор есть места дубровные, где произрастают березы и тучные травы, но по причине холодных туманов, в июне и июле приключающихся от таяния нагорных снегов, трудно ручаться за успехи земледелия. Таким образом, водворения, долженствовавшие сделаться учебными усадьбами для камчадалов, оставались без ответственности пред начальством, пустились в звероловство по примеру камчадалов, которые не хотели перенять у переселенцев ни чистоты, ни опрятности сибирского крестьянского житья. Предоставим времени и Бему*, благоразумному хозяину Камчатки, поправить дело.

В свое время льзя ли было подумать, чтобы тотчас из бедственного окончания 2-й Камчатской экспедиции произошло столько благоприятных последствий, сколько их увидели. Помолвка о количестве морских бобров (Enhydris stelleri), командою Берингова бота вывезенных, была начальным руководством к морской промышленности. Сержант нижнекамчатской команды Емельян Басов первый увлекся сею мыслию, сообщился своими средствами с московским купцом Серебренниковым и в 1743 г. вышел в море на плохом шитике своей постройки и возвратился не без груза. В 1745 г. в товариществе известного купца Трапезникова Басов ходил на о. Берингов и на два ближние к югу острова, и они собрали 1600 морских бобров**, 2000 голубых песцов и столько же котиков. При огласке столь многоценного груза надежды камчатских гостей разгорелись. Устремились строить суда, хотя и плохие, сыскивать охотников для экипажа и добывать счастие на море. Открытие островов (Ближних, Крысьих, Андреановских и прочих), водворение на берегу Америки, важные сии события были как бы поминками над Беринговой могилой, кудадействи- тельно наперед и заходили наши мореходцы. Басов ходил на оба Командорские острова еще два раза, в 1747 и 1749

гг.; но порядок предметов требует, чтобы отложить продолжение морской предприимчивости до главы УШ.

В соответствие плавания Синдтова, прилично теперь известить о плавании капитана Креницына и лейтенанта Левашова, в июле 1768 г. из Камчатки вышедших в море на галиоте, Св. Екатерины, и гукоре, Св. Павла. Данная им инструкция обнимала все известия Беринговой экспедиции. Они отправились на оба Командорские острова, которые ими и описаны. О[стров] Берингов представлен низменным, каменистым, особливо в юго-западной стороне, в расстоянии от Камчатки в 250 верстах. Осетров] Медный, на берега которого выбрасываются с моря куски самородной меди, канфар- ные деревья, простирается вдл. на 50 в., холмист и лежит от первого в 60—70 в. Потом прибыли они к о[стровам] Лисьим. Левашов зимовал у о. Уналашки, определенного им в ш. 52° 29' (у Кука 53° 55'), а Креницын — у полуострова Аляски. На Уналашке замечено тогда жителей до тысячи душ. Оба возвратились в Камчатку осенью 1769 г. Мы не читали их журналов, чтобы иметь право отозваться, в какой степени соответствовали они начертаниям инструкции.

Прибавив к сведению, что ближайшим начальством, которое распоряжалось делами полуострова, в течение периода, была Большерецкая канцелярия, под влиянием охотского начальника. Казаки или небольшие чиновники правили острогами, под зависимостию канцелярии. 22.

Волканическая гряда Курильских островов, счетом до 22, не включая малых, простирается от южной оконечности Камчатки к Японии, в юго-западном направлении. Все сии острова гористы, дымятся, или дымились, или к этому го- товы. Есть на них речки и ручьи с пресными водами, в которых водится рыба. Наостровах северных нет деревьев, кроме кедровника-стланца, ерника, травы сладкой и бедных растений. Птиц и гнезд орлиных довольно. В водах около островов водятся тюлени, бобры и другие морские звери.

Бесспорно, что островитяне издавна имели между собою обмен в вещах и получали также чрез торговый обмен японские жизненные припасы и нужные изделия; но не подчинялись Японии, кроме о. Матсмая, пока японцы не увидели русских на о. Урупе. Тогда уже они укрепились на Матсмае, Кунашире и Шиго- дане, дабы остановить русскую замашли- вость: вперед, вперед. После первых двух островов, Сумчу и Парамушира, казаками объясаченных, и прочих безлюдных или малолюдных, к России причисленных без труда, едва ли охотские сборщики распространяли право ясака далее о. XII, как можно заключить из того: а) что число ясачных не упоминается у них свыше 138 чел.; б) что губернатор Соймонов, представляя Сенату о безвестности южных островов, раз виденных Штен- бергом и Вальтоном*, просил около 1760 г. позволения садить морских людей на купеческие суда для снятия карт и описания островов, с тем, чтобы кораб- лехозяева давали им содержание и взносили в казну 10-ю долю из промыслов. При сем случае губернатор упомянул о судах купцов Н. Трапезникова и Рыбинского, ходивших в острова и вывезших сверх пушных товаров некоторые редкости. Утверждением губернаторского представления снято с южных островов запрещение, какое подразумевалось у местных начальств, опасавшихся уменьшения в ясаке или лишения своих торгов. Якутский посадский Ив. Кирилов промышлял с 1743 до 1750 г. на островах не далее Шияшкотана, конечно, с дозволения охотского начальника, и приобрел состояние.

Для лучшего понятия об островах мы вносим краткое извлечение из описания, майором Татариновым составленного, и от иркутского губернатора Клички представленного в Академию наук. Посредине Сумчу, о[стров] I, есть озеро немалое, с выпадающею в море речкою. Есть много других озер и речек рыбных. Усмотрена серебряная руда. Длина острова в 50, ширина — в 30 в. К восточному берегу есть утесы и далее — кекуры. О растительности сказано в начале статьи. Число жителей не означено. Парамушир, о[стров] II, вдвое огромнее первого, изобилует речками и озерами. Ясачных 76 чел. Ширинки, о[с- тров] III, в окружности 40 в. Есть на нем сопка, но нет пресных вод, кроме дождевой, нет и жителей. Макан, о[стров] IV, в дл. 20, в шир. — 10 в. Кроме береговых ключей, нет вод пресных. Онеко- тан, о|стров] V, в дл. — около 100, в шир. — 15 в. Три сопки. Из гор текут речки в море. Харамокотан, о[стров] VI, в дл. — 20, в шир. — 10 в. Посредине сопка, на которой к северу есть немалое озеро. Есть две речки. В утесах есть железняк, а в белом камне — металл с искрами. Шияшкотан, о[стров] VII, дл. 80, шир. — 5 в. Две на нем сопки. Икарма, о[стров] VIII, дл. — 8 в. Есть сопка. Берега песчаны и каменисты, на последних есть серные источники. Нет ни озер, ни речек. Чирникутан, о [строе] IX, дл. как и шир. — по 15 в. Есть курящиеся сопки. Муссыр, о[стров] X, в дл. и шир. — по 3 в. Подле него два кекура. Курильцы приезжают сюда для промыслов. Рахкоке, о[стров] XI, вдл. и шир. — 20 в. Были большие сопки, которые рассыпались после пожара, в 1777 г., изменившего вид острова. Матоуса о[стров] XII, дл. и шир. — в 30 в.; к полудню дымится сопка, а к северу увалы и равнины, украшающиеся травами. Также растет мелкий ольховник и рябинник. Ясачных 63, женщин с детьми — 126. Росагу, о[стров] XIII, дл. и шир. — по 30 в. в обе стороны. С сего острова растительность усиливается. По косогорам и хребтам есть хороший березник, ольховник и кедровник, вместо прежнего стланцевого. Жителей немного; они нравами, житьем и наречием сходны с северными островитянами. Ушишир, о[стров] XIV, состоит из двух безлесных островов, в дл. и шир. — по 25 в. Близ берега бьют горячие и кипячие ключи. Сера горючая и селитра накопляются большими глыбами. Кетой, о[стров] XV, дл. — 30, шир. — 10 в. Хребты и горы утесисты. Кроме помянутых деревьев, растет еще камышник коленчатый и райма, крепкое дерево, похожее на ель, с красными ягодами. Много на нем лисиц. Шимушир, о[стров] XVI, дл. около 130, шир. — 10 в. На нем 4 сопки, к стороне Кетоя, есть большая бухта, а на восточной стороне 3 небольшие губы. Вокруг острова утесы и каменья. Озер и рыбных речек нет, кроме мелких источников. Растительность не усилилась. Чирпой, о[стров] XVII, в дл. и шир. по 25 в., разделяется проливом с кекурами. Есть две сопки. Речек или озер нет, кроме одного кислого ключа. Растительность не богаче прежней*. Уруп, о[стров]

XVIII, дл. около 200, шир. — около 20 в. Пересекается горами и хребтами, между которыми есть долины и речки глубокие, наполняющиеся рыбою. Довольно лисиц. Есть низменная поляна, и местами земля черная. Растительность сильнее против прежней. Есть месторождения руды железной и медной. Растет по острову березник, ольховник, осинник, рябинник, ивняк. Айны приезжают сюда летовать и зимовать для промыслов. В губе могут помещаться большие суда. Вот острова в достояние России вошедшие прежде 1770 года, острова, на которых русские купцы учредили свои промыслы с 1743 г. Якутские купцы Захаровы, посредством курильской промышленности, вошли в большой капитал около 1767 года. Сотник И. Черных в 1766 и следующем году посылай был на южные острова для сбора ясака и для описания местностей; он доходил до Урупа. Бот Лебедева-Ласточкина, под командою якутского дворянина Антипина, отчасти знавшего японский язык, в 1775 г. ходил из Петропавловской гавани до Урупа, где случилось несчастие. Бот морским штормом был выкинут на берег, и Антипин с экипажем в 40 чел. возвратился на байдарах. В сентябре 1777г. гукор, Св. Наталии, принадлежавший Лебедеву с Шелеховым, отправился из Охотска, под командою штурмана Петушкова, и 11 октября дошел до Урупа, где и зимовал. Переводчик Оче- редин ездил на о. Матсмай в продолжение промысла недаром. В августе 1778-го гукор с большим грузом возвратился в Охотск. В сентябре того же года, на том же судне опять отправились к Урупу Антипин и передовщик Шеба- лин. Антипин в числе 45 чел. на 7 байдарах плавал на о. Матсмай и к зиме воротился на Уруп. Землетрясением, 8 января 1780-го случившимся, гукор взброшен был в средину острова, и передовшик с экипажем убрался на байдарах в Камчатку; плывучи, он видел следы землетрясения на 3 ближних к Урупу островах. Теперь надобно сказать, что Очередин, Антипин, Шебалин, ездившие на Мат- смай, принимались ласково японцами и взаимно дарились. Антипин, в сопровождении штурманского ученика Пу- тимцева, Шебалина и прочих из экипажа, в сентябре видел высшего японского начальника, нарядно проходившего мимо становья русского, от которого и честь была ему отдана. После Антипин, в качестве переговорщика, предлагал ему взаимность торга, на что ответствовано: «Нечем меняться, ничего сюда не привозится, кроме съестного, вина и табаку». При этом случае наши угощались чаем и табаком в комнате, устланной циновками, убранной ружьями, пистолетами, копьями и пушечками.

Переводчики посещали и прочие острова и описывали их следующим образом. Итуруп, о[стров| XIX, дл. и шир. — по 300 в. Он пересекается хребтами, в которых есть и сопки горящие. Речки текут в бухты и губы. Есть оз. рыбное, с истоком в море. Растительность чувствительно там увеличивается, и к полдню есть лиственничник. Айны живут семейно, мужчин с детьми того же пола 113, женщин с детьми их пола— 188. На Кунашире, о[стров] XX, есть хребты и сопки, речки, озера. По горам растет ельник и лиственничник, годный на дело, не говоря о березнике, ольховнике и т.п. Трав изобильно. Промыслы звериные, сухопутные и морские, немаловажны. По низкому берегу выбрасы- ваются жемчужные раковины*. Айнов с детьми м[ужского] п[ола] 68, женщин с детьми их пола 124. На острове есть крепость, обведенная рвом. Шигодан, о[ст- ров] XXI, дл. 120, шир. — 40 в. На нем также три сопки, озера, речки и растительность, подобная кунаширской. Число жительствующих айнов неизвестно. Матсмай, о[стров] XXII, есть самый большой, обитаемый айнами, которые управлялись родовыми начальниками, подчиняющимися одному из них. Японцы владели 4 островами в виде власти наблюдательной и управительной. Впоследствии власть японская отяготела над островами.

В отношении промыслов замечательно, что морские бобры, долговременно тревожимые и истребляемые промышленниками, с 1780г. отплыли ото[стровов] Курильских, подобно как с 1750 г. не стало их у берегов восточнокамчатских. Но, если они опять показались с 1772 г. у о|стровов] Командорских, придет, конечно, очередь, когда снова покажутся при гряде Курильской. В отношения правительственном г. Лосев пополняет, что в 1779 г. прислано было в Иркутск XXX гербов Российской империи, для выставки в гаванях Курильской гряды. В 1781-м воспрещено требовать с воинов ясак или какую-либо повинность. Нужно ли присовокуплять, что эти островитяне, хотя и дикари, не так опрятные, составляют на Северо- Востоке единственную семью, семью добродушную, вежливую на китайскую стать и говорящую одним языком во всей гряде в 10 градусов широты. Они поклоняются Солнцу и Луне*.

Описав города и замечательные места, мы надеемся еще возвратиться к некоторым из них для помещения приличных сведений, так как существенная история Сибири есть история городов и мест. Не такова ли бывает история и прочих стран, вновь заселяемых? Их возрастание, их занятия домашние, их отражения на окрестные пространства, вот вся жизнь их и вся история, кроме учреждений охранительных.

Теперь от времени исторического и от дробных ограничений времени перейдем к пространству воды и суши и к их дробным ограничениям.