55 тезисов к монографии, которая не будет написана в XX веке НЕЗАВИСИМАЯ ГАЗЕТА, 04.02.1994 Почти каждый день я встречаюсь с зарубежными дипломатами, политологами и журналистами. Будучи и сами людьми сведущими и компетентными, они тем не менее все задают и задают одни и те же вопросы, суть которых — в желании понять, что же происходит в России и почему это (не будем выражаться грубо) происходит. Не менее сотни раз за последний год я отвечал на такие вопросы, а в промежутках общался с умными (впрочем, не только) и могущественными людьми, с теми, кто руководит российской политикой, или делает вид, что руководит, или думает, что руководит. В результате этого постоянного, прерывавшегося разве только ночами (политические сны мне, слава богу, пока еще не снятся) хаотического (по-журналистски), но всё-таки исключительно научного (хотя доказать я этого не могу) исследования я нашёл ответы на все вопросы. Не осталось ни одной тайны в современной российской действительности, которая бы не была для меня ясна как день. Этим своим знанием я хотел бы поделиться со всеми, кто сам ещё не проделал этот путь. Но полный отчёт о выводах, к которым я пришёл, а также перечисление всех аргументов, обосновывающих эти выводы, и особенно примеров, иллюстрирующих логичность аргументов, может уместиться только в монографию объёмом не менее 40—50 печатных листов (то есть в 40—50 раз больше, чем набрано на газетной странице). Совершенно очевидно, что в XX веке уже никто (ни я, ни какой другой сумасшедший, кро- 260 ме крупных политиков, но верить им, как известно, нельзя) на создание такой монографии не отважится. Поэтому я решил написать конспект этой монографии в виде тезисов, вложив в них всё, что можно и нужно сказать о России сегодня. Размер тезисов (дабы объять необъятное) я ограничил физически: каждый писался на бумажной карточке размером 8 на 12 сантиметров. Всё, что не входило в эти пределы, беспощадно отбрасывалось как лишнее и несущественное. Так сложился этот текст. Его обязаны прочитать руководители России и других государств, дабы им стало стыдно за свои заблуждения (опять выберу мягкое слово), их учёные советники и консультанты (дабы ещё раз увериться в гениальной правоте Козьмы Пруткова, отнёсшего их всех к семейству флюсов) и ученики средних школ (дабы понять, что их ждёт впереди, и не делать ошибок, уже сделанных их родителями). Все остальные и так знают то, о чем я пишу, а потому могут не тратить времени зря. 1. Политические конфликты и кризисы, включая локальные войны, в России (и в целом на пространстве бывшего СССР) не прекратятся по крайней мере до тех пор, пока не исчерпают себя шесть фундаментальных процессов, определяющих всё то, что называется политической борьбой (или в ином варианте: борьбой за реформы) на этом пространстве. 2. Первый и главный процесс — это раздел колоссальной собственности, освободившейся в результате распада прежнего государства СССР и краха КПСС. Второй процесс — поиск нового модус вивенди между Россией и бывшими республиками, входившими в СССР. Третий — раздел властных полномочий между Москвой и регионами и особенно республиками, входящими в Россию. Четвёртый — раздел власти в Москве (то есть на вершине государственного аппарата) между исполнительной, законодательной и судебной ветвями власти. Пятый — нащупывание государством (и получение на то молчаливого согласия общества) эффективного баланса репрессивных и демократических методов решения межнациональных конфликтов (в первую очередь проблемы границ). Шестой— определение взаимоприемлемой черты, за которой вмешательство государства в частную жизнь людей не допускается. 261 3. Есть ещё один, внешний по отношению к России процесс, который тем не менее в существеннейшей степени сказывается на перспективе упрочения стабильности в стране. Мир, другие государства должны решить, какой они готовы принять новую Россию, какой политический, экономический и моральный вес позволено иметь отныне этой стране. Если этот вес, сколь бы малым он ни был, будет удовлетворять амбициям новой России, стабильность станет реальностью. 4. Так или иначе Россия (называй её хоть трижды демократической) является прямой и единственной наследницей как царской Российской империи, так и тоталитарно-коммунистического Советского Союза. Существуют лишь два вопроса, «стыковка» ответов на которые даст желаемую стабильность. Какую часть этого наследства желает и может оставить себе Россия? Какую часть этого наследства желает и может оставить России окружающий мир? 5. Бессмысленно и глупо рассматривать всё, что происходило с 1985 года в СССР, а затем и в России, как розыгрыш сценария, написанного на Западе и в интересах Запада. Если даже такой сценарий и существовал, в театре истории спектакль начинается только тогда, когда откладывать его больше нельзя. Кроме того, в столь большой стране, как Россия, любой сценарий — не больше чем клочок бумаги, на котором проступает не то, что написано кем-то вовне её, а то, что проступает само собой. Другое дело, что обе надписи могут иногда совпадать. 6. Однако это не значит, что Запад полностью безгрешен в том, что ныне происходит в России. Безусловно, некоторые круги Запада (в том числе и политические) были заинтересованы в максимальном ослаблении России. Но если бы это была целенаправленная и тщательно спланированная политика, Запад был бы лучше подготовлен к проблемам, которые создал ему развал СССР. 7. Советский Союз до сих пор не умер окончательно и, возможно, идеальным решением проблемы «России в себе» и «России в мире» было бы восстановление СССР на новой основе. Если бы случилось это, большинство стран мира вздохнуло бы с облегчением. Однако идеальные решения всегда наименее реальны. Скорее всего, история всё-таки доведёт свой эксперимент до конца — хотя бы для того, чтобы приготовиться к тому, что может произойти в XXI веке с Китаем. 262 8. В силу многих (и прежде всего объективных) причин в том или ином виде перемены, аналогичные перестройке, обязательно бы начались в Советском Союзе в 80-е годы. К сожалению, к этому не был готов ни мир, ни само советское общество. Но самое главное, что по времени означенные события совпали с глубоким кризисом, начавшимся в мире в целом. Скорее всего, XXI век действительно выведет мировую цивилизацию на новую ступень, трансформирует реальную политическую карту мира (при сохранении традиционных границ) почти до неузнаваемости. К сожалению, Россия входит в XXI век без какой-либо осознанной стратегии и максимально ослабленной по всем направлениям. 9. Новизна мира в XXI веке будет носить радикальный характер, но не обязательно позитивный (с привычной сейчас точки зрения). Например, уже сегодня складывается впечатление, что российские и американские военные лучше понимают друг друга и больше готовы к сотрудничеству, чем российские военные и российские же политики. То же можно сказать о спецслужбах, о представителях крупного бизнеса и т. п. В этом смысле импотентность политической мысли и особенно воли у российского руководства более чем удручает. 10. В России никогда не возникнет сколько-нибудь мощной единой общенациональной партии, что националистической, что демократической. Даже мощных избирательных партий, типа демократов и республиканцев в США, в России скорее всего не будет. В России сейчас нет общенационального идеала, и успеет ли он сложиться, прежде чем государственные границы превратятся в условные, лишь историей освящённые линии, неизвестно. 11. Такой идеал может сложиться сегодня лишь на одной, к сожалению, сугубо негативной основе — на озабоченности судьбой русских (русскоязычных) в ближнем зарубежье. Если эта проблема не будет решена быстро, Россия продолжит проведение политики более имперской, чем хотелось бы. 12. Мощной общенациональной националистической партии в России не возникнет по многим причинам. Одна из них та, что русские в Москве, на Дальнем Востоке, на Севере, в Ставрополье и т. д. — это довольно разные люди. Хотя, безусловно, все — русские. 13. Сейчас в России формируется государственное устройство, максимально использующее механизмы и принципы 263 как централизованного царистского государства, так и централизованного коммунистического. Здесь ничего странного, ибо это привычно для нынешнего поколения российских политиков. Другое дело, что подобный механизм в XX веке дважды доказал свою несостоятельность. Нынешнее политическое руководство страны не понимает этого, а потому реставраторская тенденция нарастает и побеждает реформаторскую. Лишь серия спокойных (не кризисных) более или менее демократических президентских и парламентских выборов выведет на политическую сцену людей, которые переломят эту тенденцию. 14. В ближайшее время политика России по отношению к ближнему зарубежью неизбежно будет имперской. Важно осознавать это (и вне России, и в ней) и разумно сдерживать этот объективный импульс, пока он не угаснет сам по себе. 15. Одним из главных пороков нынешних российских политиков является склонность к самообману. Ладно бы обман народа (это входит в арсенал любого политика), но самообман— верный показатель некомпетентности! Меня крайне удивляет, отчего такой умный человек, как Егор Гайдар, мог всерьёз рассчитывать на победу на парламентских выборах 12 декабря после всего того, что «его» реформа принесла избирателям, да ещё после чрезмерной своей активности в пропагандистском обеспечении расстрела Белого дома и оправдании этого шага. А ведь Егор Гайдар — один из самых молодых и демократически настроенных политиков России! 16. Ошибок у Ельцина и его окружения было много, причём с каждым днём всё больше и больше. Но главнейшая состоит в том, что он (или они) не понимают: если демократия объявлена, то власти должны играть в неё всерьёз. «Шутки» типа разгонов парламента, обманов с назначением президентских выборов и тому подобные эксперименты лишь ослабляют тех, кто ими увлекается. Далее можно сидеть только на штыках, что в современной России долго делать не удастся. 17. Гайдаровское поколение политиков ( более молодое), к сожалению, этого тоже не понимает, но ельцинское не понимает даже и того, что сила президента не в максимальном собирании власти в своих руках, а в максимальном делегировании её разным демократическим институтам. 18. Судя по всему, важной субъективной составляющей судорожного хватания за власть нынешних лидеров является 264 страх, что с их уходом миру будут представлены доказательства более чем неблаговидной их деятельности «в личных интересах». Этот страх, может быть, и небезоснователен, но пока мы видим, как тщательно новая номенклатура хранит в тайне грехи старой. Так что опасения эти явно преувеличены: корпоративный интерес власти обеспечит по крайней мере личную неприкосновенность, хотя, скорее всего, кое-чем из полученного придётся поделиться. Но этот страх парализует политическую волю, а особенно демократические инстинкты и способность к логическому мышлению. 19. Маленький, но важный штрих. Советская (ныне российская) номенклатура крайне космополитична (в её верхнем слое активно работают на более чем ответственных постах украинцы, армяне, азербайджанцы, грузины и т. д.). Но политический антисемитизм наверху так же неизбывен, как и бытовой — внизу. Против любого претендента на пост президента, премьер-министра, спикера любой из палат парламента, руководителей Конституционного или Верховного судов, а также министров иностранных дел, обороны или внутренних дел «антисемитская карта» будет моментально разыграна, если к этому будут хоть малейшие основания. 20. Смешно, что люди, постоянно заглядывающие (якобы всерьёз) в опыт царской России, не понимают: российское общество и государство на десятилетия обречены оставаться и советскими, и социалистическими. Никакой новой власти не удастся отобрать у народа ни бесплатного образования, ни бесплатной медицины, ни многого другого, что дал ему социализм (реальный, утопический, рухнувший, обанкротившийся — называйте как угодно). Социальная и политическая змея никогда не меняет шкуру на абсолютно новую, тем более сразу. Если бы наши политики посмотрели на себя честно, они бы легко это поняли. 21. Армия. Даже средневековые князья понимали, что можно экономить на чём угодно, но не на армии. Российские политики этого не понимают. В результате армия фактически отпущена на «самокормление», чем она и занимается довольно успешно, приторговывая оружием направо и налево, создавая Кремлю, правительству и всему населению массу дополнительных проблем. И это в условиях, когда Россия вынуждена постоянно участвовать в локальных военных конфликтах и быть готовой к участию в настоящих (хотя и тоже локальных) войнах. 265 22. Ладно бы ещё деньги, сэкономленные на армии, были отданы наименее обеспеченным слоям населения. Но и этого не происходит. Вообще новая власть оказалась удивительно жестокой по отношению к народу (то есть избирателям). Безусловно, в XX веке население России второй раз испытывает на себе гнёт «социальных инженеров» — прямых наследников большевиков. Учитывая, сколь далеко в этом веке продвинулся западный мир, к которому собирается присоединиться нынешнее руководство России, как раз в сфере социального обеспечения населения, эта жестокость выглядит не только дремуче устаревшей чисто по-человечески, но и невыгодной прагматически. Экономическая жесткость в проведении реформ неизбежна и необходима, но экономическая жестокость лишь тормозит эти реформы и готовит базу для полного политического краха реформаторов (что уже и происходит). 23. Кого же кормит нынешняя власть? Прежде всего — самою себя. Безусловно, на этом этапе осуществилась мечта брежневской номенклатуры — работать как на Востоке, а зарабатывать и жить — как на Западе. Далее, власть кормит аппарат, раздув его до неприличных и прямо опасных размеров. Наконец, она кормит верхушку интеллигенции, интеллектуально-художественную пропагандистскую клаку. Более чем показательно сохранение такого явно советского института «подкупа» интеллигенции, как звания «народный артист» и т. п. Впрочем, это лишь ещё одно доказательство сохранения чисто государственнической (в противоположность демократической) линии в политике российских властей. Между прочим, скоро у нас появятся люди, именующие себя так: действительный государственный советник, народный артист Российской Федерации N. Вот он, симбиоз царской и советской России! 24. Россия ещё очень долго будет оставаться государством именно в болыпевистско- коммунистическом смысле этого слова. Но опасно не это, а то, что государственничество используется в первую очередь не там, где оно необходимо для сохранения государства, а там, где это нужно для сохранения власти конкретных людей или группы людей. 25. О проблеме борьбы за власть местных элит сказано очень много. И действительно, именно она формирует одну из основных линий политической напряжённости в России. 266 Центр (то есть московская бюрократия) скорее готов потерять территорию в целом, чем часть весьма символической власти над ней. Спасают дело только три фактора: во-первых, традиция существования в одном государстве; во-вторых, наличие армии и репрессивного аппарата, хотя и ослабленных, но всё-таки мощных благодаря усилиям, кстати, не нынешних демократических властей, а прежних — коммунистических; в-третьих, нежелание внешнего мира усугубить проблемы, которые он уже получил от распада СССР. 26. Особо ретивые и неумные идеологи новой власти проклинают власть прошлую (советскую и коммунистическую). А зря. Именно благодаря сцепам, структурам, механизмам, созданным старой властью, страна ещё не взорвалась совсем, не разлетелась на куски в результате девяти лет реформ, девять десятых которых были неудачными, а половина — просто глупыми. 27. Отказ от института вице-президентства в новой Конституции лучше всего доказывает то, что российская политика развивается исключительно методом проб и ошибок. По многим причинам упразднение означенного института— действительно правильное (для России) решение. Но этот алгоритм тут же хотят перенести и в другую сферу, а именно — постепенно свести на нет и власть парламента. Чисто большевистская черта — устранять путём ликвидации с дороги любое препятствие, мешающее идти, в том числе и саму дорогу, ибо по ней нужно идти, что трудно. 28. В последние годы власти Брежнева советский социум был беремен гражданским обществом, не хватало двух-трёх крупных политических шагов, чтобы роды состоялись. И родился бы нормальный ребенок. Но роды были искусственно ускорены (стимулированы) — в результате появился недоносок, к тому же с чертами и замашками хама. Воспитать из хама интеллигентного (в житейском смысле) человека — на это требуется время. 29. Смерть Черненко подвела черту под планомерным, упорядоченным пополнением Москвы провинциальными кадрами. Далее на освобождающуюся от прежних номенклатурных и идеологических условностей имперскую столицу хлынули две нахлестнувшиеся друг на друга провинциальные кадровые волны: горбачёвская и (вслед за ней) ельцинская. Каж- 267 дая собиралась осесть в Кремле и вокруг него по традиции на десятилетия. Но не получилось. Не менее половины политических конфликтов в Москве вызвано враждой выходцев из этих двух волн (и их совместно — против следующих за ними политиков). 30. Комплекс выскочки, пришедшего завоевать Москву, при массовом приходе провинциальных политиков в столицу создал разрушительную активность огромной силы. До 1985 года иногородние политические парвеню прибывали в Москву «мелкими сериями», а потому — даже ненавидя своих патронов — вынуждены были вживаться в Систему. Но затем это нашествие стало массовым. И провинциальные политики стали топтать всё, что было создано до них, а особенно прежних хозяев жизни, апофеозом чего стало унижение мертвых Ленина и Брежнева и живого Горбачёва, продолжающееся и сейчас. 31. Старая советская номенклатура выработала за 70 лет своего господства определённую политическую мораль, в значительной мере— не менее цивилизованную, чем на Западе. В период 1990—1991 годов эта мораль, вместе с её носителями, ушла из политики. Новая российская номенклатура не имеет никакой политической морали, в этом смысле она и аморальна, и менее моральна, чем прежняя. Лишь индивидуальные человеческие качества (шаткая основа) страхуют пока от полного беспредела в этой сфере. 32. Нынешняя власть сохранила всю прежнюю систему привилегий (кроме продуктовых пайков, так как нужда в них отпала), в том числе главную из них — неподсудность при нарушении закона. В хрущёвские, брежневские, горбачёвские времена иногда возбуждались дела против крупных госфункционеров, хотя коррупции было меньше. За ельцинские годы — ни одного такого случая (кроме тех дел, которые использовались в борьбе с политическими противниками). 33. Отсутствие привычки к парламентаризму имеет то печальное следствие, что даже избранные в парламент люди с охотой бегут в президентско-правительственные структуры, подсознательно считая их настоящими государственными органами в отличие от «ненастоящих» — выборных. Вместо того чтобы противостоять этой тенденции, укрепляя парламент (и тем самым разделение властей), президент и его партия действовали в противоположном направлении. 268 Это одна из главнейших ошибок (чисто субъективных) новой власти. 34. Что же ищут политики в структурах исполнительной власти? Разумеется, только одно — саму эту власть, в нынешних условиях кроме привычных атрибутов (хорошая зарплата, привилегии, гарантия карьеры и т. п.) дающую самое главное — возможность отхватить больший, чем другие, кусок собственности. Иногда это колоссальный кусок, неподъёмный для одного человека. Но всё равно — берут. 35. У новой власти много недостатков и грехов. Безусловно, одним из самых больших недостатков является неумение управлять людьми демократически (хотя именно это провозглашено как один из основных лозунгов), то есть в оппонировании им, и нежелание принимать их критику по крайней мере как информацию о состоянии управляемой системы. Грехом же является нежелание признать этот недостаток и исправлять его. Ещё большим грехом— умение и готовность уничтожать оппонента (даже если это народ в целом) морально, затем политически и, кажется, даже физически (схватка вокруг Белого дома). 36. Особый путь России состоит не в каком-то симбиозе западной и восточной модели, а в умении (или неумении) управлять огромной территорией, населённой очень разными народами, состоящей из разных климатических зон и т. д. Управлять Россией — это всё равно, что управлять всей Европой от Италии до Норвегии, от Гренландии (принадлежащей, как известно, Дании) до Чехии. По единому шаблону не удастся (и не удавалось) — нужно найти, наконец, эффективный многовариантный механизм. К этой проблеме ещё даже не подступила нынешняя власть. 37. Российские политики, занимающие государственные посты, к сожалению, не скоро отучатся от привычки нарушать законы. Поразительно, что за последние два года высшие должностные лица России, не устающие требовать законопослушания от простых граждан и своих «братьев меньших» в аппарате, регулярно и чаще всего целенаправленно нарушают все основополагающие законы, включая Конституцию. Это уже складывается в порочную традицию, которая трансформируется в ещё более опасную вещь — становление права (точнее говоря, произвола) политического победите- 269 ля переписывать законы по своему усмотрению и закреплять в этих новых законах свою победу. 38. Нынешняя власть абсолютно не готова к поражениям, а они неизбежны в политической борьбе. Первая её реакция на поражение — объявить его победой. Вторая — уничтожить или хотя бы дискредитировать победителя. Третья — ликвидировать механизм, с помощью которого оппонент пришёл к победе. 39. Эта тенденция проявляется и в экономике. Очевидные негативные последствия реформ объявляются их достоинствами, контроль над курсом доллара на Московской валютной бирже — контролем над инфляцией, контроль над инфляцией — контролем над ценами и т. п. Причём этот пропагандистский обман направляется как вниз (к народу), так и вверх (к президенту). 40. В столь вождистской (по историческим корням и по фактическому положению вещей сегодня) системе личность президента играет громадную роль. Безусловно, знания, возможности и политический кругозор Бориса Ельцина не соответствуют уровню и сложности проблем, которые необходимо решать сегодня главе государства в России. Следовательно, при нынешнем президенте коренного поворота к лучшему не произойдет. 41. Больше того, обладая огромной, хоть и неэффективной для решения действительно существенных проблем, властью, Ельцин формирует в Москве дворцово-аппаратную структуру, которая в худшем случае закрепится как государственная традиция, в лучшем — создаст громадные помехи для прогрессивных действий следующего, реально демократического президента. 42. Но есть ещё два порока у этой системы. Один связан с перспективой (хоть и не очень вероятной) прихода к власти человека типа Жириновского. Другой — с широкими возможностями для возрождения традиции дворцовых переворотов. 43. Если под слухами о неладах со здоровьем Бориса Ельцина лежат серьёзные основания (а в последние годы в СССР и России, к сожалению, все неприятные слухи подтверждаются), то мы, безусловно, переживём один или два таких переворота. 44. Судя по всему, не исключена и возможность рождения небывалой ранее в России традиции чисто военных перево- 270 ротов. Высший генералитет крайне не заинтересован в неизбежном (раньше или позже) ограничении своих привилегий и, конечно, потерял всякое уважение к политической власти. Кроме того, он фактически выведен из-под контроля правительства и парламента. 45. Раздел собственности в России не закончится миролюбиво, если удовлетворены будут только государство (и его чиновники) и крупные собственники. Если основное население страны, фактически только теряющее (особенно относительно богатеющих) в процессе реформ, не будет удовлетворено объёмом выделенной им собственности, то общество ждут новые потрясения. Этого не понимают реформаторы и особенно обезумевшие в раже разграбления общего достояния функционеры. Они не понимают, что ограбленный до нитки человек рано или поздно выйдет на улицу. К сожалению, нынешняя ваучерная приватизация идёт по этому пути — с её помощью ограблены уже все, кто продал свои ваучеры, и не менее половины остальных «прогорят», неудачно их вложив. 46. Глупо думать, что недостатки политики президента и его лично как человека не видят те, кто находится в разной степени близости от Бориса Ельцина, но фактически связал свою политическую судьбу с этим именем. И здесь действуют две разнонаправленные тенденции. Одни всё больше сплачиваются вокруг «хозяина», изолируя его от реальной жизни. Другие ищут персональную альтернативу нынешнему президенту, которую именно они приведут к власти. С весны прошлого года этим занимаются постоянно и целенаправленно. Так двор раскалывается на две враждующие «дворцовые» партии. И действительно, нечто вроде «завязок» потенциального дворцового переворота возникает постоянно. 47. Вокруг президента есть немало умных и честных людей (но, видимо, всё-таки меньшинство и не на главных ролях). Они пытаются минимально цивилизовать и демократизировать президентскую политику, ограничить масштабы негативной деятельности собственно президента и его окружения. 48. Вообще именно в такие периоды, как нынешний в России, особенно хорошо видно, как развращает власть большинство людей. Причём не только в исполнительных структурах. В старом Верховном Совете было ничуть не меньше дураков и мерзавцев, чем в правительстве и президентском 271 аппарате. Более того, в новом парламенте таких людей не меньше, чем в прошлом, а некоторых, с которыми я знаком лично (таких немало) или по их скрытым от публики поступкам, не стоило бы допускать до руководства ЖЭКом — не то что страной. Безусловно, в современных условиях невежде и негодяю прорваться на самый верх легче, чем в 60—70-е годы. Так закладываются будущие пороки власти в России. 49. Коррумпированность госаппарата достигла абсолютного максимума (один мой знакомый, знающий толк в этих делах, сказал: только двум людям в Москве пока не определена цена). Чиновники жёстко контролируют ход реформ (и особенно приватизацию всего и вся), допуская к куску пирога только тех, кто способен и готов отблагодарить за это соответствующей мздой. Личный интерес, безусловно, превалирует над государственным (или общественным). 50. Для многих политиков и владельцев крупных состояний тот или иной поворот российской политики в буквальном смысле слова является вопросом жизни и смерти. Жёсткость и жестокость борьбы в этих условиях могут только нарастать. 51. Спецслужбы (особенно бывший КГБ), безусловно, составляют самостоятельную политическую силу, хотя и не решающую, но такую, иметь которую союзником жизненно важно, а противником — смертельно опасно. Именно этим, а не какими-то там «демократическими идеалами» объясняется политическая борьба, ведущаяся вокруг спецслужб. К тому же очевидно, что они слишком много знают и о грехах новой власти. 52. В поведении военных многое объясняется и тем, что в процессе ликвидации СССР власть фактически сняла с офицеров и генералов присягу. Второй раз эта операция была проведена 21 сентября—5 октября 1993 года. Восстановить уважение к политической гражданской власти в этом поколении военных, разумеется, уже не удастся. 53. Почему же Россия до сих пор не погибла? Ведь нет никаких причин, которые хотя бы заставляли ходить в ней трамваи. Однако они по-прежнему ходят. Тому много объяснений, но стоит назвать лишь несколько, отнеся их к мощным позитивным тенденциям, отчасти уравновешивающим негативные. Правда, все эти позитивные тенденции нельзя поставить в заслугу нынешней власти. 272 Во-первых, большинство наших людей консервативны и терпеливы по своей природе. Чтобы заставить их взяться за оружие, нужно очень много невзгод и очень много ошибок политиков. Во-вторых, в России существует традиция уважения государственной власти (любой, даже самозваной), ибо Россия действительно имеет традиции законопослушания, пусть не такие прочные, как на Западе, но очень давние. В-третьих, Россию цементируют отколовшиеся от нас окраины, особенно те, где идут вооружённые конфликты. Это заставляет народ сохранять спокойствие, а московские власти — думать, стимулирует их активность. В-четвёртых, спасают колоссальные природные богатства страны, а также её индустриальная мощь, созданная под руководством коммунистической власти. 54. Лучше всего демонстрирует отсутствие у президента (да и верховной власти в целом) четкого и ясного плана реформирования России то, что никто из рядовых (да, думаю, и нерядовых) граждан России такого плана никогда не читал. Конечно, можно предположить, что он существует, но секретен: мудрые кремлёвские стратеги хранят его в тайне и в тайне же совершенствуют свои далеко идущие расчёты. Однако стоит ли мифологизировать то, что на самом деле имеет простое объяснение: реформа делается по наитию, спонтанно, в зависимости от настроения, частных интересов, расстановки сил в текущем политическом противостоянии. Уйдя в отставку, президенты пишут книги, дабы оправдать ошибки, неизбежные у любого политика. Находясь на своём посту, президенты (особенно в кризисные периоды) предлагают программы вывода страны из кризиса, а не мемуары. Где эта программа в России? Может быть, мы услышим её 18 февраля в президентском послании парламенту? Хотелось бы верить, но не верю... 55. Демократия в России победит окончательно только тогда, когда либо президент покинет Кремль, либо в нём разместится парламент. Власть одного человека над такой большой территорией, замкнутой крепостной стеной и наполненной сокровищами, принадлежащими всей нации, неизбежно трансформирует сознание нормального политика в манию величия и собственной безгрешности. 271