<<
>>

Кризис углубляется

За ликвидацию кризиса военного снабжения 1915 г.

была заплачена чересчур высокая цена, что стало ясно уже к середине следующего, 1916 г. Постоянная работа в форсированном режиме, работа на износ, была крайне тяжелой даже для участвовавших в войне западноевропейских стран, чья экономика, особенно промышленность и транспорт, превосходила россий- скую. «Выздоравливавшей» после революционного кризиса 1905—1907 гг. России окрепнуть до конца не удалось — пришлось снова неимоверно на- прягать силы в Первой мировой войне. В результате через два года военных действий социальные и экономические проблемы сплелись в сложный узел.

Война прежде всего пожирала людские ресурсы. Однажды осенью 1916 г. Николай II вызвал из строя одного из полков всех солдат, служив- ших с начала войны. Вышло по 2—3, редко по 5 человек на роту, а из неко- торых рот не вышел никто. К тому времени пехотные полки русской армии поменяли уже свой шестой состав370. К концу 1916 г. в российскую армию был призван 15-й миллион человек — шинели надело уже 10% всего насе- ления страны. Это был тот критический предел, после которого оказывалась невозможной нормальная работа транспорта, предприятий, проведение сельскохозяйственных работ, а значит, обеспечение страны продовольстви- ем и промышленными товарами.

В годы мировой войны в России были хорошие урожаи — и, хотя соби- рать их стало затруднительно, сокращение хлебного экспорта позволило поддерживать продовольственный баланс. Более того, инфляция подняла цены на хлеб, и крестьяне стали придерживать зерно как единственную «твердую валюту». Современники отмечали, что в 1915—1916 гг. благосос- тояние деревни заметно улучшилось: вырученные за продовольствие деньги были пущены на покупку земли, на приобретение «городских» товаров — не только одежды, но и предметов роскоши: граммофонов, «какавы» и «що- колату».

Куда более критическим оказалось положение городов, зависевших от системы снабжения, в конечном счете — от качества работы транспорта. Транспорт же оказался самым уязвимым звеном всей экономической систе- мы России.

Железные дороги выдержали сначала страшную нагрузку уско- ренной, ради помощи союзникам, мобилизации, затем перенапряжение эва-

387

куации и переброски войск периода «великого отступления» 1915 г. Потеря сравнительно густой железнодорожной сети западных приграничных райо- нов обернулась и серьезной потерей подвижного состава — паровозов и ва- гонов.

В результате к зиме 1916/17 г. пространства России сыграли с ней злую шутку: в Сибири на станциях лежали горы мороженых мясных туш, на юге накопились избытки зерна, а в Центральных промышленных районах не хватало мяса и за хлебом выстраивались очереди. То же самое происходило с топливом: перевозки угля из Донбасса в центр оказались затруднены, к продовольственному кризису добавился топливный. «Россия испытывала муки не ввиду истощения ее ресурсов, а из-за неспособности полностью ис- пользовать их», — отмечал историк М. Т. Флоринский.

Возникший в 1916 г. кризис снабжения ударил теперь не столько по фронту, сколько по жителям страны. Дефицит товаров и цен осенью 1916 г. вызвал такое недовольство в городах, что полицейские донесения сравнива- ли ситуацию в стране с 1905 г. В Петрограде в октябре бастовало 250 тыс. рабочих — они были недовольны тем, что цены растут в три раза быстрее зарплаты, что приходится стоять в очередях за хлебом, что лозунг: «Все для фронта!» — заставляет трудиться со все возрастающим напряжением. Уже не германцы, не война считались причиной всех бедствий — все открыто объявляли правительство продажным, а императрицу и фактически ею на- значенного премьер-министра Штюрмера — немецкими шпионами, ратую- щими за скорейший мир с немцами. В стране «происходил окончательный надлом духа»371. Наладить работу государственного механизма должна бы- ла исполнительная власть, но она в этом механизме оказалась самым сла- бым звеном: именно в 1916 г. министерская чехарда привела к власти самых неспособных министров.

Политический кризис, начавшись в 1915 г., не утих, он только усиливал- ся.

Николай, как Верховный главнокомандующий, обязанный подолгу на- ходиться в Ставке в Могилеве, с удовольствием принимал помощь жены в деле управления страной. «Да, действительно, — писал император Алек- сандре Федоровне, — тебе надо быть моими глазами и ушами там, в столи- це, пока мне приходится сидеть здесь. На твоей обязанности лежит поддер- живать согласие и единение министров — этим ты принесешь огромную пользу мне и нашей стране!.. Я так счастлив, что ты, наконец, нашла себе подходящее дело! Теперь я, конечно, буду спокоен и не буду мучаться, по крайней мере, о внутренних делах»372. Александра Федоровна сравнивала себя с великой немкой — Екатериной II, но не замечала разницы не только в отношении к мужу-императору, но и в умении управлять. Управлять же жена Николая II, не разбиравшаяся ни в политике, ни в экономике, пыта- лась исходя из собственных переживаний и ощущений, с учетом мисти- ческих видений Друга—Распутина. «Теперь... я должна передать тебе по-

388

ручение от нашего Друга, вызванное Его ночным видением, —писала императрица

Николаю, — Он Просит тебя приказать начать Наступление возле Риги, говорит, что это необходимо... он говорит, что именно теперьэто самое важное и настоятельно просит тебя, чтобы ты приказал нашим наступать». В другом письме царю предлагалось велеть министру внутренних дел Протопопову «слушаться советов нашего Друга». По настоянию Распутина императрица уговорила Николая остановить наступле- ние Юго-Западного фронта, несмотря на сопротивление Брусилова373.Стараниями царицы в 1916 г. состав Кабинета министров был почти полностью укомплектован людьми,чья личная преданность престолу была чуть ли не единственным положительным качеством. Эта чехарда касалась не только министров, за год было сменено большинство губернаторов. Та- кая дезорганизация руководства вызывала всеобщее раздражение, перехо- дившее на царицу и Распутина, а следом и на Николая.

«В тылу идет полный развал, власть гниет на корню.

Ведь как ни хоро- шо теперь на фронте, но гниющий тыл грозит еще раз, как было год тому назад, затянуть и Ваш доблестный фронт, и Вашу талантливую стратегию, да и всю страну, в то невылазное болото, из которого мы когда-то выкараб- кались со смертельной опасностью. Ведь нельзя же ожидать исправных пу- тей сообщения в заведывании г. Трепова, — хорошей работы нашей про- мышленности на попечении кн. Шаховского, — процветания нашего сель- ского хозяйства и правильной постановки продовольственного дела в руках гр, Бобринского. А если Вы подумаете, что вся власть возглавляется г. Штюрмером, у которого (и в армии, и в народе) прочная репутация если не готового предателя, то готового предать, что в руках этого человека... вся наша будущность, то Вы поймете, Михаил Васильевич, какая смертельная тревога за судьбу нашей Родины охватила и общественную мысль, и народ- ные настроения... Наши способы борьбы обоюдоострые и, при повышенном настроении народных масс, особенно рабочих масс, могут послужить первой искрой пожара, размеры которого никто не может ни предвидеть, ни лока- лизовать»

389

Большинство историков, от либеральных до монархических, приходят к выводу, что Россия могла бы избежать революции в том случае, если бы «непопулярная, но искушенная в делах бюрократия, со своим администра- тивным и полицейским аппаратом, стала бы сотрудничать с популярной, но не искушенной в делах либеральной и либерально-консервативной интеллигенцией»374, если бы безумный маклаковский шофер согласился если не уступить руль, то хотя бы слушаться сведущих пассажиров. Вместо этого осенью 1916 г. посыпались искры пожара, которого так опасался Гучков.

Первой искрой стало открытое публичное обличение власти в речи П. Н. Милюкова на заседании Государственной думы 1 ноября 1916 г. Речь эта стала бестселлером и распространялась в миллионах перепечатан- ных на машинках экземпляров. Общий тон речи удивительным образом совпадал с тем, что говорила и думала о власти вся страна.

Милюков прямо обвинил царицу в шпионаже, а каждый обвинительный пункт своей речи неизменно заканчивал риторическим вопросом: «Что это — глупость или измена?» Что ни выбрать — результат плачевен. В то время большинство склонялось к ответу «измена», хотя ближе к истине был один из обвиняе- мых, военный министр Шуваев (честный интендант, совершенно непригод- ный на своем высоком посту). Он обиженно говорил: «Я может и дурак, но не изменник». Милюков долго готовил свой «обвинительный акт», ездил за материалами за границу, но позднейшие исследования показали, что в изло- женных им фактах много ошибок. Другое дело, что речь Милюкова точно передала настроение и эмоции целой страны. Ее стали считать если не началом революции, то, по крайней мере, «штурмовым сигналом».

Наступило время открытого обличения власти. Заговорили о создании единого общественного фронта на манер 1905 г. Консервативный Государ- ственный совет большинством голосов осудил «безответственные силы», стоящие за правительством и потребовал создания правительства, наделен- ного доверием страны. Того же требовали Совет объединенного дворянства и Съезд председателей земских управ и городских глав. Великий князь Ни- колай Михайлович умолял царя устранить императрицу от государственных дел и торжественно объявить о создании «ответственного министерства». Великий князь Николай Николаевич уговаривал царя позволить Думе на- значать министров... С другой стороны, на Николая наседала императрица, она требовала отправить Львова, Милюкова, Гучкова и других «изменни- ков» в Сибирь, «раздавить их всех под собой». Она мечтала: «Как бы я же- лала влить свою волю в твои жилы!» и приказывала: «Будь Петром Вели- ким, Иваном Грозным, императором Павлом [последняя рекомендация звучит двусмысленно. —Д. О.], сокруши их всех!» Подавленное, безраз- личное состояние императора поражало окружающих. В те кризисные дни в

390

дневнике царя появилась редкая запись на политическую тему: «Голова ус- тала от всех этих разговоров»375.

Еще одной искрой стало последовавшее в ночь с 16 на 17 декабря убий- ство Распутина — главного зловещего символа «темных сил».

Убийство со- вершили не революционеры, а правые: женатый на царской племяннице аристократ Феликс Юсупов, одновременно и князь, и граф; двоюродный брат царя великий князь Дмитрий Павлович и знаменитый думский правый В. Пуришкевич. Их целью было спасти авторитет монарха и монархии. По Пуришкевичу, Распутин был «злейший враг царя и России, кто мешает нам воевать, кто нам сажает Штюрмеров и всяких немцев в правители, кто ца- рицу в руки забрал и через нее расправляется с Россией».

В 1924 г. в Риге вышли в свет воспоминания личного секретаря Рас- путина А. Симановича, который утверждал, что незадолго до убийства Григорий Ефимович продиктовал письмо царю, в котором предсказал свое убийство, а также то, что после него никто из царской семьи не про- живет дольше двух лет, что «братья восстанут против братьев и будут уби- вать друг друга, и в течение 25 лет не будет в стране дворянства». Правда, письма этого, так же как и каких-либо документальных подтверждений

его существования, никто не видел.

<< | >>
Источник: Д.И. Олейников. История России с 1801 по 1917 год. Курс лекций : пособие для вузов / Д. И. Олейников. — М. : Дрофа. — 414 с.. 2005

Еще по теме Кризис углубляется:

  1. § 2. Социально-экономическое развитие
  2. Общий кризис капитализма
  3. ПРЕДВОЕННЫЙ МЕЖДУНАРОДНЫЙ ПОЛИТИЧЕСКИЙ КРИЗИС 1939 ГОДА
  4. 1. Углубление общего кризиса капитализма
  5. Кризис углубляется
  6. ЧТО ТАКОЕ ЧЕЛОВЕК! I. Кризис человеческого самопознания
  7. Внутриполитический проект «успокоения страны» П. А. Столыпина
  8. Системный кризис и деградация структуры управления
  9. 3.1. Основные направления, формы и особенности американской политической науки в послевоенный период
  10. Кризис или крах?
  11. Углубляя региональную автономию
  12. ОБОСТРЕНИЕ КРИЗИСА
  13. РЕВОЛЮЦИЯ ШИРИТСЯ И УГЛУБЛЯЕТСЯ
  14. Обострение социальных противоречий и подготовка общего кризиса империи
  15. Предпосылки и характер кризиса III в.
  16. 1. Международная обстановка в 1930-1934 годах. Экономический кризис в капиталистических странах. Захват Японией Манчжурии. Приход фашистов к власти в Германии. Два очага войны.
- Альтернативная история - Античная история - Архивоведение - Военная история - Всемирная история (учебники) - Деятели России - Деятели Украины - Древняя Русь - Историография, источниковедение и методы исторических исследований - Историческая литература - Историческое краеведение - История Австралии - История библиотечного дела - История Востока - История древнего мира - История Казахстана - История мировых цивилизаций - История наук - История науки и техники - История первобытного общества - История религии - История России (учебники) - История России в начале XX века - История советской России (1917 - 1941 гг.) - История средних веков - История стран Азии и Африки - История стран Европы и Америки - История стран СНГ - История Украины (учебники) - История Франции - Методика преподавания истории - Научно-популярная история - Новая история России (вторая половина ХVI в. - 1917 г.) - Периодика по историческим дисциплинам - Публицистика - Современная российская история - Этнография и этнология -