Поворот к востоку во Внешней политике рубежа веков

Можно заметить, как на протяжении ХIХ в.

внешней политики как бы перемещал- ся по циферблату империи против цeнтр тяжести российской часовой стрелки: Северная и Западная Европа при Александре I, Балканы и Закавказье при Николае, Кавказ и Средняя Азия при Александре 11 и Александре III.

298

вым, однако сложившиеся пары союзников (Германия — Австрия, Рос- сия — Франция) — явное свидетельство того, что никому не удалось до- стичь «правила Бисмарка» — быть втроем среди пяти великих держав в Европе. Англия находилась в положении «разборчивой невесты». Ее поли- тики одновременно вели переговоры с Германией и Россией и улаживали конфликт с Францией, вспыхнувший из-за соперничества в африканских колониях. Тем не менее стабильность мира в Европе поддерживало доста- точно слаженное взаимодействие всех пяти держав по вопросу о Балканах лаже в самые критические годы: в период греко-турецкой войны, восстания на острове Крит, политической нестабильности в Македонии (все эти собы- тия пришлись на 1896—1898 гг.). Ради сохранения европейского спокой- ствия Николай II отказался от предложения военных использовать макси- мально благоприятную возможность захватить Босфор, а то и Константино- поль: эта акция могла разрушить русско-французский союз. Вместо агрес- сивных военных действий Россия предложила созвать международную конференцию — совершенно неожиданно для всех держав. Такая конфе- ренция состоялась в Гааге весной — летом 1899 г. Правда, основная идея России — ограничение гонки вооружений — реализована не была.

Англо-российские противоречия, острота которых была очевидна в 80-е — начале 90-х гг., постепенно сглаживались: после проведения гра- ниц в Средней Азии наступил черед разграничения сфер влияния на Пами- ре. Именно с 1895 г. узкий язык высокогорных афганских и китайских вла- дений окончательно отделил Россию от Индии. Движение Российской им- перии на юг остановилось.

Началось движение на Юго-Восток. Быстрота поворота на Восток была вызвана сочетанием экономической необходимости, политической возмож- ности, а также личной заинтересованности молодою императора Николая II. Еще наследником Николай Александрович совершил грандиозное путе- шествие «вокруг» Азии — от открытого в год его рождения Суэцкого кана- ла через Индию и Индонезию, Индокитай, Китай и Японию — во Влади- восток и через Сибирь — обратно в Петербург. Спутником Николая был князь Эспер Ухтомский, чье увлечение Востоком передалось Николаю и, несомненно, оказало на него влияние. Ухтомского считают идейным пред- шественником евразийцев. Князь публично объявлял, что «для Всероссий- ской державы нет другого исхода: или стать тем, чем она от века призвана

299

быть (мировой силой, сочетающей Запад с Востоком), или бесславно и не- заметно пойти по пути падения, потому что Европа сама по себе нас подавит внешним превосходством своим, а не нами пробужденные азиатские народы будут еще опаснее, чем западные иноплеменники». Ухтомский повторял, что «там, за Алтаем и за Памиром, та же неоглядная и неисследованная, никакими мыслителями еще не осознанная допетровская Русь, с ее непоча- той ширью предания и неиссякаемой любовью к чудесному, с ее смиренной покорностью...

Уже в дни коронации императора Николая (май 1896 г.) Витте удачно воспользовался приездом китайской делегации: был заключен русско-ки- тайский оборонительный союз (против японской экспансии на Дальнем Востоке). Под предлогом его обеспечения Россия получила согласие китай- ского правительства «спрямить» через Северную Маньчжурию железную дорогу от Читы до Владивостока (с широкой, «русской» колеей). Так по- явилась одна из самых известных железнодорожных аббревиатур — КВЖД. Китайско-Восточная железная дорога. Формально дорогу строил частный Русско-китайский банк, фактически это была дорога Российской империи, строившаяся на ее деньги руками китайских рабочих и русских ин- женеров. По договору, через 80 лет после начала эксплуатации КВЖД она со всем принадлежавшим ей имуществом должна была бесплатно перейти в руки китайского правительства. Строительство началось в 1897 г.

Вот как отразилась эпоха в стихах Арсения Несмелова:

Инженер. Расстегнут ворот. Фляга. Карабин. Здесь построим русский город, Назовем Харбин.

Харбин, «сердце КВЖД», к началу XX в. крупнейший город во всей Северной Маньчжурии, вырос за несколько лет из рабочего поселка, со- зданного как строительная база на месте пересечения линии дороги с широ-

300

кой рекой Сунгари.

Россия имела уникальную возможность продвигаться на Дальний Вос- ток по суше. Западные державы вынуждены были использовать океанские пути. Началась гонка — «кто быстрее», получившая еще название «битва за концессии». Осенью 1897 г. Германия, «стремясь оградить своих под- данных», воспользовалась как предлогом убийством двух немецких мисси- онеров и оккупировала китайский порт Циндао, выговорив себе аренду бух- ты для флота и «преимущественные права» в соответствующей провинции. Международное равновесие покачнулось, но устояло — ни Россия, ни Япония не решились конфликтовать с Германией. Вместо этого царь отдал распоряжение ввести русский флот в одну из удобных бухт Ляодунского по- луострова и вскоре вынудил Китай отдать в аренду России и бухту, и порт, и прилегающую территорию. Небольшая китайская крепость Люйшунь, уже побывавшая в руках англичан и японцев, стала российским городом. За ней закрепилось название, данное еще во времена «опиумных войн» англи- чанами: Порт-Артур.

Важнейшее военно-стратегическое, экономическое и политическое зна- чение Порт-Артура для России состояло в том, что она получила единст- венный на востоке незамерзающий порт. Бухта Владивостока — города, находящегося на широте примерно Марселя, Флоренции, Сочи, — на зиму покрывалась снегом и льдом. Приобретение Порт-Артура и соединение его с КВЖД веткой от Харбина (550 верст построили быстро, за 13 ме- сяцев) давало выход из холодного сибирского мешка к теплым водам Жел- того моря и могло резко ускорить развитие далеких от Европейской Рос- сии регионов, т. е. незамерзающее Тихоокеанское побережье могло стать для империи тем, чем стала западная его часть для США. Это был шанс переменить всю дальнейшую историю.