Глава 10. Русская культура XVIII в. Личность и общество. Мир дворянской усадьбы. Искусство и литература. Просвещение
Русская культура XVIII столетия была несравненно более сложной и многослойной, чем культура предшествующего времени. Прежде всего, относительно единая средневековая христианская культура в петровскую эпоху разделилась на дворянскую «новую культуру» и традиционную, мало изменившуюся крестьянскую. Культура дворянства отныне стала по преимуществу светской. Русское дворянство довольно быстро приняло европейский вид, заговорило на иностранных языках и даже стало называть себя на польский манер — шляхетство. Это внешнее отчуждение от темной крестьянской массы пришлось по вкусу дворянам, так как зримо подчеркивало их сословное превосходство. Впрочем, европейская культура, широким потоком хлынувшая в Россию при Петре I, изменила не только внешний вид дворянина, превратив степенных и дородных бородачей в ловких, галантных кавалеров. Она несла в себе целый ряд новых для России мировоззренческих принципов, и прежде всего — индивидуализм и рационализм. Два великих переворота в европейской истории -Возрождение и Реформация — определили весь ее склад. Но сквозь толщу исторических наслоений в ней явственно просвечивала чеканная стройность и красота элитарной культуры античности. В России условия жизни были совсем не те, что в Европе. Европейская культура воспринималась здесь прежде всего в своих внешних, даже декоративных проявлениях — костюмах, манерах, предметах роскоши, хотя были попытки перенять и технические достижения. Вероятно, именно так воспринимали когда-то древние славяне культуру Древнего Рима и Византии. Между тем подлинная европеизация требовала изменения системы ценностей, наконец, — самого общественно-политического уклада. В петровское время, когда военные триумфы питали искренний патриотизм, стремительность и решительность преобразований позволяли надеяться на быстрое преодоление культурного разрыва между Россией и Европой. Однако со смертью Петра положение изменилось. Стало ясно, что сближение России с Европой не скоро продвинется далее достигнутого уровня. Между тем, дворянство в царствование Анны Иоанновны и Елизаветы Петровны понемногу освобождалось от бремени военно-государственной службы, получало возможность ближе знакомиться с европейским укладом жизни. Последнему особенно способствовала Семилетняя война, в ходе которой русские войска долгое время находились на территории Пруссии и Польши. «Манифест о вольности дворянства» (1762) окончательно «раскрепостил» дворянство, положил начало его «золотому веку». Проводившаяся Екатериной II политика «просвещенного абсолютизма» по-разному оценивается историками. Однако не приходится сомневаться в том, что она дала новый мощный толчок европеизации русского дворянства. Освобожденное «Манифестом» от необходимости служить государству, но по-прежнему вполне обеспеченное материально трудом своих крепостных дворянство получило досуг, столь необходимый для размышлений и всевозможного творчества. Третье после Возрождения и Реформации великое движение европейской культуры — Просвещение — во второй половине XVIII в. явственно ощущалось и в России. Идея равенства всех людей и взгляд на государство как на результат общественного договора, соединяясь с принципами индивидуализма и рационализма, медленно, но неуклонно овладевают сознанием просвещенной части русского дворянства. Однако даже робкие и осторожные реформаторские попытки «философа на троне» императрицы Екатерины II — конкурс Вольного экономического общества (1766), Уложенная комиссия (1767-1768) — наталкиваются на яростное сопротивление консервативно настроенной массы дворян, цепко державшихся за свои сословные привилегии. Крестьянская война под предводительством Е.И. Пугачева, сопровождавшаяся кровавым террором по отношению к дворянству, в полной мере показала, к чему может привести в России малейшая расслабленность в действиях административно-полицейской системы. Пугачевщина развеяла сентиментальные иллюзии относительно «добрых пейзан» и внесла изрядную долю трагизма в мироощущение просвещенной части русского правящего класса. Идеи разума и справедливости оставались красивой игрой ума, применить их как-то к реалиям темного и страшного русского мира было весьма затруднительно. Для начала лучшие люди дворянства занялись созданием идеального мира в миниатюре, в масштабах своей собственной усадьбы. Именно дворянская усадьба, рассматриваемая как целое, как система, стала вершиной русской аристократической культуры. Ее расцвет приходится на последнюю треть XVIII — первую четверть XIX в. Конечно, высокая и сложная культура по самой природе своей элитарна. Для огромного большинства дворян, не обременявших себя умствованиями и не имевших средств для всяческих «затей», усадьба была не более чем домом, где они жили в летнее время, а иногда и круглый год. Однако в лучших своих образцах усадьба вырастала до микрокосма — замкнутого в себе идеального мира, в котором господствуют гармонические отношения между людьми, между человеком и природой, человеком и искусством. Благородная классическая архитектура главного дома и служебных построек, рациональная, тщательно продуманная планировка, проникнутая изяществом отделка помещений, тенистые аллеи парка, места для уединенных раздумий и многолюдных праздников — все это и еще многое другое превращало усадьбу в храм одного божества, имя которому — человек. Его потребностям, его желаниям и прихотям подчинено было здесь все. Наилучшее устройство усадьбы стало своего рода искусством, которому посвящались обширные ученые трактаты и восторженные стихотворения. Индивидуализм дворянской культуры нашел свое выражение и в таком своеобразном явлении духовной жизни, как масонство. Занесенное в Россию из Германии в середине XVIII в., оно выражалось прежде всего в стремлении к нравственному самоусовершенствованию и активной филантропии. Для масонства характерны были сложная символика, пристрастие к туманной мистике и вместе с тем — стройная организационная структура, ядром которой были масонские ложи, объединявшие несколько десятков «братьев». В отличие от более позднего времени русское масонство второй половины XVIII в. не имело политической окраски. Развитие отдельных областей духовной культуры — архитектуры, живописи, литературы — отражало названные выше общие закономерности культурного процесса в России в XVIII столетии. Мажорная, бравурная тональность петровской эпохи определила облик ее наиболее значительных архитектурных сооружений — собора Петропавловской крепости (архитектор Д. Трезини), «Мен-шиковой башни» в Москве (архитектор И. Зарудный), церкви Знамения Божией Матери в подмосковном селе Лубровицы (неиз. архитектор). В середине XVIII в. расцвет стиля барокко отразился в пышных, красочных зданиях, выстроенных в Петербурге архитектором В.В. Растрелли (Зимний дворец, собор Смольного монастыря). Могущество и величие империи воодушевило московского архитектора Д.В. Ухтомского на создание прекрасных сооружений триумфального характера в том же стиле барокко -Красных ворот в Москве и колокольни Троице-Сергиевой лавры. Эпоха Екатерины II отмечена переходом к новому архитектурному стилю — классицизму, который гораздо лучше, чем пышное и прихотливое барокко, отражал новое просветительское мировоззрение с его культом разума, гражданских добродетелей и социальной гармонии. Выдающимися архитекторами второй половины XVIII в., работавшими в стиле классицизма, были М.Ф. Казаков и В.И. Баженов. Среди работ Казакова наиболее известны старое здание Московского университета и здание Сената в московском Кремле. Баженов выстроил в Москве близ Кремля прекрасный особняк — дом Пашкова (ныне старое здание Российской государственной библиотеки). Расцвет усадебного строительства в последней трети XVIII в. пробудил талант архитектора Н.А. Львова. Необычайно одаренный человек, он, не имея специального образования, спроектировал ряд прекрасных усадебных домов и церквей, большинство которых находится в окрестностях города Торжка, где жил в своей усадьбе сам архитектор, Свойственный всякой элитарной культуре приоритет индивидуализма послужил основанием для развития портретного жанра в русской живописи XVIII в. Целая плеяда выдающихся художников-портретистов, начиная от современников Петра I И.Н. Никитина и А.М. Матвеева и кончая завершавшими свой творческий путь уже в эпоху Александра I любимцами Екатерины II В.Л. Боровиковским и Д.Г. Левицким, создала замечательную портретную галерею русской аристократии. Особую известность получили потрясающие своей выразительностью и каким-то особым затаенным трагизмом портреты Ф.С.Рокотова. Провинциальные дворяне, не имея возможности прибегать к услугам столичных живописцев, часто заказывали свои портреты безвестным художникам-самоучкам. Некоторые из этих живописцев, как, например, домашний живописец костромских дворян Черевиных Г. Островский, отличались незаурядным дарованием. Светская литература в XVIII в. развивалась в России не столь стремительно, как изобразительное искусство. Однако и она прошла огромный путь от тяжеловесных официозных трактатов идеолога петровского режима Феофана Прокоповича до глубоко лиричных, интимных стихотворений Г.Р. Державина и изящных «Писем русского путешественника» Н.М. Карамзина. Появление русского национального театра, у истоков которого стоял сын костромского купца Ф.Г. Волков, вызвало к жизни отечественную драматургию, корифеями которой стали А.П. Сумароков и Л.И. Фонвизин. Главным носителем и «потребителем» европейской культуры в XVIII в. было дворянство, однако в сферу ее влияния постепенно втягивались и другие сословия. Потребности развития и обороны государства требовали создания новой системы светского образования, способной обеспечить страну необходимым числом специалистов в различных областях знания. Созданные Петром I учебные заведения — Пушкарская и Навигацкая школы, Медицинское училище, Инженерная школа — готовили кадры для армии и флота. Со временем к ним добавились новые — академический университет, а с 1755 г. — Московский университет. Стремясь сохранить за собой монополию на образование, дворянство требовало ограничения доступа в учебные заведения выходцев из низших сословий. Однако на практике именно они показывали наибольшее прилежание и успехи в учебе. Принцип бессословности образования решительно отстаивал великий русский ученый М.В. Ломоносов, сам происходивший из государственных крестьян. Сугубо дворянскими учебными заведениями стали Сухопутный шляхетский корпус, Смольный институт благородных девиц и некоторые другие. Менялся облик российских городов, в которых с последней трети XVIII в. обязательной становится регулярная планировка и типовая застройка. Все больше читателей находят первые газеты. Развивается книготорговля. Глубокий след в развитии русского общества оставили такие культурные начинания екатерининского времени, как реформа учебных заведений, предпринятая И.И. Бецким, а также книгоиздательская деятельность известного публициста и просветителя Н.И. Новикова, арендовавшего в 1779-1789 гг. типографию Московского университета -ведущего центра русского просвещения той эпохи. Неуклонная европеизация и гуманизация русского общества заставляли наиболее чутких людей все острее ощущать трагизм I положения основной массы населения страны — крепостных крестьян. Столбовой дворянин А.Н. Радищев в 1790 г., преодолев страх, изложил свои крамольные мысли на бумаге и издал их в виде отдельного сочинения — «Путешествие из Петербурга в Москву». Эта дерзость едва не стоила ему жизни: напуганная вестями о революции во Франции, престарелая императрица не намерена была шутить с огнем. После долгих мытарств Радищева отправили на десять лет в ссылку в Сибирь. Однако его одинокий голос оказался пророческим: следующий век в России стал веком «крестьянского вопроса» в политике, общественной мысли и культуре.