Социальная мобильность. Источника пополнения мещанского сословия

Демографические процессы, происходившие в России в XIX в., показывают опережающий рост городского населения по сравнению с увеличением населения страны в целом. Более интенсивно это происходило в пореформенное время[352].

Al

I

динамика роста мещанского сословия (см. табл. I нас. 180). Данные по годам позволяют увидеть некоторые общие тенденции в этом процессе.

Таблица 3

Рост мещанского сословия в городах России

Как видно, в первой половине XIX в. происходило достаточно интенсивное увеличение мещанского сословия,

примерно на 3-4% за десять лет (1811-1840 гг. — на 9%, т.е. около 4% за десятилетие; в 1840-1850 гг. — 3,1%). Наоборот, в пореформенные годы в городах Европейской части России наблюдалось относительное уменьшение сословия мещан. Это можно объяснить несколькими причинами. В феодальной России приписка к мещанству, сословию юридически свободному, была естественным стремлением выйти из крепостного состояния и приобрести статус свободного человека. После реформы эта острота ослабевает. Вместе с этим многие из крестьян, будучи отходниками в городах, или сохраняли свой сословный статус, или длительное время по разным причинам не переходили в мещанское сословие.

Увеличение мещанства происходило не столько в результате демографических процессов (естественный прирост населения в городах в XIX в. был менее значительный, чем в сельской местности), сколько за счет пополнения этого сословия выходцами из других соци- ал^gt;н^тх~групп Vi г. л при, прежде всего^ крестьянства. «Социальная открытость» мещанского сословия проявля- лась даже при^аключений брака. В 1880-1900 гг. мещан (православного исповедания) г. Чистополя Казанской губернии только треть брачных союзов были односо- словно-мещанским, до половины — мещанско-кресть- янскими; с другими сословиями браки составляли около 18% и постепенно сокращались. Тенденцию к уменьшению имели и чисто мещанские браки, мещанско-крестьянские, наоборот, росли[354].

Приписка к этому сословию была наиболее доступной; она не требовала объявления капитала, как

при записи в гильдейское купечество, а лишь уплаты менее значительной, чем гильдейская, суммы, необходимой для вступления в Мещанское общество (в пореформенное время она составляла 25 руб., в начале XX в. достигла

—

gt;Мещднскае сословий увеличивалось за счет кре^ стьян (государственных, однодворческих, бывших помещичьих, вышедших на выкуп после 1861 г. или временно-обязанных, дворовых людей), отставных военных чинов. солдатских вдов, питомцев Воспитательных до- м о в, ку пцова не объявивших капитала, иностранцев, получи вших_ро^:си_йское гражданство, бывших послуцши- ков^монастырейГ Это были и приписанные в казну, отпущеиные на волю «люди разного звания, к городам не принадлежавшие», ссыльные, кртррым после отбытия срока ссылки разрешалось жить во внутренних губерниях России[355]. Так, Мещанское общество Павлово-Посада Московской губернии «изъявило согласие принять в свою среду обратно» Панфилова Григория Архипова, который был томским мещанином из ссыльных, а ранее принадлежал к Мещанскому обществу этого города.

В конце XIX в. пополнение мещанского сословия за счет разных социальных слоев сохранялось. В «состояние мещан могли вступить: вельские обыватели всех наименований, дети личных дворянине имеющие^ официальных чинов ^и^пользщошиеся но закону__правами дотомственного почетного гражданства, инородцы, всё вообще лица, имеющие п?аво_или 7)^язанность^ избрать род_ж!Щниgt;^^этносились очень разные и в социальном, и в имущественном отношении люди — «лица, выбывшие из купеческого сословия, не установившие в

срок купеческих документов»; внебрачные дети; прижитые азиатами в браке с женами из российских подданных; лети канцелярских служителей и лекарей, не поступившие на государственную службу; воспитанни- ки Приказов общественного призрения; иностранцы, вступившие в российское подданство, «выкресты из евреев»37.

Многоликость социального состава мещанства, можно проиллюстрировать данными о причислении к нему в Серпухове только в одном 1871 г. очень разных лиц и по социальному положению, и по профессии.

Ho предписанию Московской казенной палаты серпуховскими мещанами стали «бессрочно отпущенные»: рабочий, мастеровой, оружейник, портной, пожарный, смотритель, кузнец, цирюльник, хлебопекарь, денщик, кондуктор, отставные военные, сын отставного фельдшера и уволенный от службы унтер-офицер, воспитанник Московского воспитательного дома, дворовые __дюди_ г-на ,Тарасова (в Г871 г. такое понятие сохранялось), вольноотпущенные крестьяне г-жи Половцевой, г-на Нащокина, некото- рые^из московских, витебских jaeiuaH™.

Ho при всем разнообразии источников пополнения мещанского сословия основным оставалось крестьянство. Имеющиеся в Историческом архиве г.

17 СЗ. Т. 9. Разд. III. СПб., 1899. Ст. 561-562. Отставные нижние чины причислялись к мещанскому обществу на основании Высочайшего повеления 25 июня 1867 г. «Об устройстве быта отставных и бессрочно отпускных нижних чинов».

* ЦИАМ. Ф. 1844. Серпуховская мещанская управа. Оп. I. 1871 г. Д. 2.

Таблица 4

Из принятых в эти годы в Мещанское общество Серпухова было более 300 крестьян, около 100 питомцев Воспитательного дома, свыше 60 отставных солдат и офицеров, более 50 мещан других городов, единицы из купцов (4 чел.), иностранцев (I чел.), бывших монахов (I чел.). В эти же годы из мещан Серпухова перешли в купечество 13 чел., в Мещанские общества других городов — около 40 чел., вновь стали крестьянствовать 34 мещанина[357]. Как видно, наиболее заметной была горизонтальная мобильность внутри мещанского сословия (переход мещанства из города в город). В купечество могли выбиться немногие. Некоторые мещане возвращались в крестьянское сословие. Однако закон разрешал мещанину, перешедшему в крестьянское сословие, вновь «вступать в мещанское звание»[358].

Преобладание крестьян среди причисленных к мещанству было и в других рассматриваемых уездных городах. В мещанство переходили в основном временно-обязанные крестьяне, реже — крестьяне-собствен- ники (данные конца 70-х гг.)[359]. Значительную группу

в мещанстве этих городов составляли питомцы Воспитательных домов. Как и в Серпухове, во всех городах более заметной была горизонтальная мобильность внутри мещанского сословия.

Причисления к мещанским обществам продолжалось и в начале XX в. Так, в 1913 г. среди получивших звание мещан г. Серпухова были крестьяне, питомцы Воспитательных домов, иностранцы, принявшие российское гражданство, мещане других городов, встречались почетные граждане, «бывший серпуховской 2-й гильдии купец», «вдова исключенного в 1911 г. из серпуховского купечества Василия Иововича Дмитриева». Социальные источники пополнения мещанского сословия в основном оставались прежними и были очень разными. Приписка к Мещанскому обществу происходила, как и прежде, «по определению Московской казенной палаты»[360].

В Московской мещанской управе в первые десятилетия XX в., вплоть до ноября 1917 г. рассматривались многочисленные прошения о причислении к московскому мещанству, причем в этот период они не все удовлетворялись[361]. Такая тенденция существовала и в уездных городах Московской губернии. Так, в 1897 г. из 17 прошений крестьян Московской, Тульской, Калужской, Ярославской, Смоленской, Рязанской, Самарской губерний о приписке их к Мещанскому обществу Серпухова была удовлетворена просьба только одного крестьянина Калужской губернии Сергея Онуфриева Семина «с женой и пятерыми детьми». В следующем году из 9 подавших прошение 6 чел. не были приняты «в среду мещан» г. Серпухова (в основном это были крестьяне).

Было отказано также крестьянину Серпуховского уезда Алексею Михайловичу Кузнецову, который «проживал в Серпухове в течение 15 лет в должности помощника старосты Собора»[362]. Будучи грамотным, он сам подписал прошение (следует обратить внимание на современное написание отчества, еще нечасто встречающееся в мещанской среде в это время). Можно предположить, что при сохранении «социальной подвижно- cm» нещ^нского сословия в конце XlX в.

Общей статистики изменения численности мещанского сословия за счет приписки к мещанству выходцев из различных социальных слоев не существует. Можно привести лишь некоторые обобщенные данные, имеющиеся в литературе. Так, в 1826-1851 гг., т.е. в течение лет, в городские сословия перешли 66 тыс. душ крепостных крестьян, из них: в купеческое сословие — 14 тыс. чел., в мещанское — 52 тыс. На рубеже XIX-XX в., за последние 5 лет уходящего столетия, в мещанские общества различных городов России вступили около 3,5 тыс. чел.[363] Город притягивал к себе сельских жителей, поскольку «городской воздух» ириносил свободу. Если исходить из анализа сведений о мещанстве в четырех уездных городах Московской губернии, то крестьянская прослойка в этом сословии в конце XIX в. преобладала.

Процедура записи в мещангкпг обтргтип, несмотря на известную доступность, была обставлена_бодьши- ми формальностями__и_занимала нередко не. один год. Многие крестьяне десятилетиями жили в городе, не имея возможности оформить свой переход в мещанство. В «Воспоминаниях» С.В. Дмитриева описан один из таких случаев. Автор, из крестьян Тульской губернии, приехал в Ярославль вместе с отцом в 1877 г. Ежегодно он возобновлял паспорт крестьянина в волостном правлении Алексинского уезда Тульской губернии с оплатой в 15-20 руб. оброка за земельный надел (хотя давно им не пользовался). «...Я решил перейти в сословие мещан, —

Вид на ярмарку в Нижнем Новгороде. Фото.

Начало XX в.

alt="" />

пишет он, — этот как будто ничего не значащий переход (все равно податное сословие) занял двухлетний период времени». В ходатайстве о переводе в мещане отказал первоначально Сенат. И только вмешательство Ярославской мещанской управы, «красненькая» волостному писарю в родной деревне решили дело. «Так я стал ярославским мещанином»[364]. Происходило это в конце 90-х гг. Такой случай был далеко не единичный.

Среди дел 1897 г. о причислении к мещанству г. Серпухова встречались такие, когда с просьбой об этом обращались крестьяне, имевшие в городе «недвижимое имение» и проживавшие в нем 20-30 лет[365]. Крестьянские общества, вероятно, неохотно давали увольнительные свидетельства, необходимые для записи в мещанское сословие. В 1885 г. в собрании Мещанского общества г. Серпухова рассматривался прецедент, когда крестьянин Аким Иванов Лисичкин просил вернуть ему 25 руб., уплаченные за «причисление к обществу». Принятый в серпуховское мещанство еще в 1876 г., он оставался в крестьянской общине дер. Белкиной Гжатского уезда Смоленской губернии, поскольку «крестьяне, писал он,

увольнительного свидетельства мне не выдают»[366]. Причины перехода крестьян в мещанское сословие в основном определялись «проживанием в городе с давних пор» или тем, что «имели своих сродственников» в городе. В 1885 г. мещанин Сызрани просил причислить его к дмитровскому мещанству, поскольку родственники «проживают близ города Дмитрова»[367]. Иногда причисляемые к мещанству Серпухова «солдатские жены или вдовы» жили в Москве и работали на текстильных фабриках Прохоровых, Серикова и др.

Подвижная социальная и имущественная грань существовала также между мещанством и купечеством. Причем первостепенными в этой мобильности были финансовые проблемы. Переход из купцов в мещане в Москве был очень распространен после разорения столицы в 1812 г. В мещанское сословие в 1814-1815 гг.перешли около 100 купцов третьей гильдии, которые основную причину такого поступка объясняли «разорением, невозможностью восстановить свои финансовые дела». «По нашествии неприятельских войск в Москву всего капитала лишился... — указывалось в одном из прошений, — внести процентных денег по 3-й гильдии не в состоянии, посему покорнейше прошу... перечислить нас в другой род жизни, в здешнее мещанство»[368].

Факт «потери имущества и капитала» подтверждали городские власти в лице квартального надзирателя и выдавали купцу соответствующее свидетельство. Этот документ должен был предотвратить случаи, когда переход в мещанство использовался купцом как возможность уклонения от уплаты «капитальных денег», т.е. объявления капитала. Таким путем власти пытались избежать этого. Так, московский купец третьей гильдии Афанасий Крупеников обратился в Московский дом градского общества о переводе «в здешнее

мещанство», мотивируя это тем, что «потерпел от нашествия в Москву неприятельских войск разорение», «от платежа процентных денег комиссией освобожден», на будущее «означенных денег (т.е. объявления капитала) нахожу у себя не в состоянии». Это дело тянулось несколько лет, в него была вовлечена даже канцелярия Московского генерал-губернатора. В справке, составленной Управой благочиния в 1818 г., указывалось, что «купец третьей гильдии Афанасий Афанасьев Крупеников имеет в Якиманской части деревянный дом, стоящий не менее 8 тыс. р. (это необходимая сумма капитала по третьей гильдии. — JI.К.), а потому взыскание с него по капиталу процентных денег за 1815, 1816, 1817 гг. должно быть сделано». Крупеников обратился с прошением к императору на такое несправедливое решение. Однако «процентные деньги» Московское губернское правление с него все-таки взыскало[369].

Вертикальная мобильность мещанства и купечества подтверждается сведениям и местных архивов. В 1828 г. в Нижнем Новгороде купеческую среду пополнили 74 мещанина; в 1829 г. в купечество из мещан перешли 21 чел., мещанами стали 23 купца; в 1836 г. в купечество записались 3 мещанина, 2 цеховых, 2 крестьянина[370].

В пореформенное время социальная связь между мещанством и купечеством сохранялась. Интересно, что приписка купцов к мещанству встречается чаще в конце XIX начале XX в.[371] В фонде ремесленной управы Москвы удалось обнаружить дело, в котором содержатся сведения о переходе московских купцов в сословие мещан в 1861-1867 гг. Они достаточно подробны, главное —

в них указана причина такого перехода, а также наличие недвижимой собственности у причисляемых в мещанство[372].

Таблица 5

Как видно, основная причина перехода в мещанство состояла в необъявлении гильдейского капитала (за восемь лет таких купцов было около 70%). Всех причисленных к мещанству можно отнести к небогатому купечеству. Только треть из них владела недвижи-

мостью, собственным домом. Некоторые из иерешедших в мещанство вновь причислялись в купечество, но уже не только Москвы, Московской губернии (Зарайск, Воскресенск, Сергиев Посад, Подольск, Серпухов), но и очень отдаленных провинциальных центров (Пермь, Ардатск, Тюмень, Иркутск). В мещанство приписывались целые семьи. Судя по спискам, в которых указывался состав, семьи были большими, имели нередко 4, 5, 6 детей.

Мобильную вертикальную связь мещанства и купечества можно проиллюстрировать одним из фактов в данном архивном деле. В 1868 г. в мещанство была приписана Александра Антоновна Лентяева, вероятно, как необъявившая капитал. Ее муж Фома Кузмич Лентяев «перечислен» в мещане в 1867 г. Ho еще в 1860 г. он но указу Московской казенной палаты с семейством был причислен из московских мещан к купечеству. Таким образом, на протяжении восьми лет эта семья переходила из сословия мещан в купечество и обратно.

Промежуточное положение мещанства между кре- скупечеством определяло социальную зыбкости, нестайильлость этого сословия, которая сохраня^1ась~-да-дрщ^жении_ всего XIX в. и не способствовала внутренней социокультурной консолидации этого сословия. Его ментальности были присущи поэтому многие черты мировоззрения, домашнего и общественного уклада жизни, ценностные ориентиры, свойствен- ные этим социальным слоям, прежде всего крестьянству.