ВВЕДЕНИЕ

Среди множества государственных институтов дореволюционной России деятельность органов политического сыска в центре и на местах явилась отражением общего внутриполитического курса царского правительства.

С активным развитием революционного движения в начале XX в. происходила эволюция и политической полиции России. Особенно это стало заметным после первой русской революции 1905-1907 гг. и в период участия России в первой мировой войне, когда одним из главных объектов революционной агитации стали армейские части. Постоянно создавались новые органы, увеличивались штаты, повышались статус и финансовое положение сотрудников. Однако эти меры, как показывают источники, носили догоняющий характер по отношению к революционному движению.

Если в обеих столицах политический надзор осуществлялся наиболее эффективно, что доказывает деятельность филерской «медниковской школы» в Москве и перлюстративного кабинета в Петербурге, то на местах условия работы органов политического сыска требовали постоянной корректировки их усилий, довольно точно отражавших направление борьбы правительства с оппозиционным движением. Региональные различия в распространении революционного

движения способствовали неоднородности политического надзора в стране.

Изменения различных сторон деятельности органов политического сыска на местах обусловили крайнюю сложность в их изучении. Необходимость научного анализа органов политической полиции и их деятельности на местах, с введением в научный оборот документов местных архивов, представляется одним из важных моментов исследования государственных институтов дореволюционной России.

Следует заметить, что даже история центральных органов политической полиции дореволюционной России получила в исследовательской литературе лишь частичное освещение по вопросам, которые более всего волновали историков советского периода.

Попытаемся охарактеризовать основные направления историографической мысли по истории и деятельности политической полиции дореволюционной России.

До революции не было издано практически ни одного труда, посвященного деятельности органов политического сыска. После февраля 1917 г. Временным правительством было создано несколько комиссий по разработке архивов ДП; по итогам работы этих комиссий издаются несколько трудов. Среди таких публикаций можно выделить комментированные собрания документов и собственно исследование С.Г. Сва- тикова1, посвященные заграничной агентуре; работы М.А. Осоргина2, П. Павлова о деятельности Петербургского охранного отделения3. Одним из авторов, сотрудником Комиссии по разработке архивов, который попытался охарактеризовать методы и приемы политического сыска охранки4, был В.Б. Жилинский, издавший в 1918 г. обобщающий труд «Организация и жизнь охранного отделения во время царской власти»5. К сожалению, несмотря на многообразие доступных источников, автор при описании метода внутреннего наблюдения пользовался, по-види мому, лишь «Инструкцией по организации и ведению внутреннего секретного наблюдения» 1907 г., игнорируя все прочие циркулярные акты. В целом явная предвзятость в выборе фактического материала для доказательства реакционности царского правительства снижает научную ценность перечисленных работ.

В советской историографии 1930-1960-х гг. по теме политической полиции отмечается полное отсутствие публикаций. Тема находилась под негласным запретом6, кроме вопроса о Зубатовщине.

В 1970-1980-е гг. наступает новый этап изучения деятельности дореволюционной политической полиции. В это время состоялась защита нескольких диссертаций, в основном при Московском историко-архивном институте, где сложилась целая школа, изучающая данную тему под руководством профессора Н.П. Ерошкина7: Л.И. Тютюнник8 о начальном периоде существования ДП до 1904 г.

В это время, а также чуть раньше выходит множество работ о противодействии революционных партий влиянию ДП, что косвенно помогает раскрыть степень эффективности работы политической полиции, при этом революционные организации в борьбе с охранкой рассматривают ся как в центре12, так и на местах13, что особенно ценно. Однако значи- мость почти всех перечисленных исследований сильно снижается яркой приверженностью к «марксистско-ленинскому учению о сущности и основных функциях эксплуататорского государства»14, что отразилось на выборке фактического материала, однозначных оценках и появлении работ, насыщенных неподтвержденными данными.

Следующий этап историографии темы политической полиции начинается с 1990-х гг., когда вместе с переизданием мемуаров и исследований 20-х гг. выходят в свет труды современных российских авторов, в которых можно проследить два направления, однако не в хронологическом, а в методологическом аспекте. Продолжают анализ темы многие исследователи, сохранившие преемственность советской историографии в оценках деятельности ДП и общих взглядах на государственные органы дореволюционной России. Такой по большей мере публицистической работой, рассчитанной на массового читателя, стала книга В. Жухрая15. К той же категории можно отнести и труды П.Е. Щеголева16, В. Джанибекяна17, Ч. Рууда и С. Степанова18. Более серьезными, научно выверенными представляются труды Ф.

Однако гораздо больший интерес вызывают работы авторов, рассматривающих ДП как один из институтов государственной власти, а его деятельность - в нерасторжимой связи с общим внутриполитическим курсом. Ряд новых документов, ставших доступными историкам, также позволяют более объективно оценивать методы и результаты^деятель- ности охранки в борьбе с антиправительственным движением.

Ию'ом многолетней плочотворчои раооты стал основательный труд З.И. Перегудовой «Политический сыск России. 1880-1917», в котором сделана попытка обобщить и проанализировать многочисленные источники по истории политического сыска и дать картину развития охранки, ее методов и приемов почти за сорок лет20. Однако в нем не совсем четко описаны различные органы ДП, особенно на местах. В совокупности с рядом статей21 труд З.И. Перегудовой представляется самой значительной работой по истории политической полиции дореволюционной России.

Превалирующим в историографии остается рассмотрение истории охранки через совокупность отдельных, порой весьма узких, вопросов. Таким тематическим произведением стал сборник статей «Жандармы России», в котором нашли отражение перлюстрация как метод царского правительства в контролировании общественного мнения22, а также методы наружного23 и внутреннего24 наблюдения. Перлюстрацию писем как метод выяснения объективного настроения масс охранкой рассматривают B.C. Измозик25 и косвенно Т.А. Соболева26. Новый взгляд на противостояние Боевой организации партии социал- революционеров и охранки изложил Р.А. Городницкий27. В последнее время стали издаваться работы для учащихся учебных заведений МВД, в которых освещение деятельности ДП приобретает профессиональное звучание28.

Борьба политического сыска с революционным движением получила освещение и в трудах зарубежных историков. Например, постоянно осуществляет анализ и издание документов по теме политической по лиции дореволюционной России профессор Иллинойсского университета Дж.

Таким образом, деятельность политической полиции в борьбе с революционным движением в начале XX в. нашла отражение в общих и тематических работах советских и российских историков. Однако при этом целый ряд вопросов остается практически неизученным. Так, например, до сих пор нет исследования, посвященного непосредственно вопросам разграничения функциональных обязанностей политической полиции, как в центре, так и на местах. Не рассмотрены до конца особенности внутренней политики модернизации охранки в ответ на изменения в революционном движении в России. Эти и другие вопросы, требующие своего освещения, определили цель данной работы: проследить динамику развития методов борьбы с революционным движением органов политического сыска в Саратовской губернии с 1904 по 1914 г. Для достижения поставленной цели в рамках работы была предпринята попытка решить целый ряд конкретных задач.

Основной задачей стало выявление и характеристика методов органов политического сыска на примере Саратовской губернии. Кроме того, при рассмотрении причин сотрудничества внутренних и внешних агентов с охр?нкой в поле зрения оказалась задача подробного изучения финансирования как внутренней агентуры, так и филеров наружного наблюдения. Научной новизной обладает вопрос сословного состава нештатных сотрудников политического сыска и использования местными органами охранки метода перлюстрации. Не менее важно объективно оценить проблему провокаторства как метода агентурной деятельности политического сыска.

Таким образом, предметом данного исследования выступает деятельность политического сыска в борьбе с революционным движением в 1904-1914 гг., в частности его методы и их эволюция по мере обострения революционного напряжения в обществе. Начальная граница хронологических рамок выбрана с учетом кардинальных изменений, происшедших в деятельности политического сыска в процессе и после первой русской революции. С накоплением опыта борьбы с активизирующимся революционным движением ДП соответственно изменял свою кадровую политику и методику борьбы.

Географические рамки исследования обусловлены комплексом источников, которые впервые вводятся в научный оборот. Центральное место в работе занимает район деятельности Саратовского губернского жандармского управления (далее СГЖУ) и Саратовского охранного отделения. Частично затрагиваются уезды Саратовской губернии, которые в полицейском смысле наблюдались помощниками начальника СГЖУ.

Для углубленного изучения деятельности органов политического сыска, особенно на местах, большую роль приобретают архивные источники, причем как опубликованные, так и не вошедшие в научный оборот. Особое значение для нашей темы имеют несколько видов источников, среди них делопроизводственная переписка и источники личного происхождения, последние представлены опубликованными воспоминаниями.

Источниками личного происхождения являются изданные мемуары, а также воспоминания в периодической печати. Их можно разделить на два противостоящих блока, границей между которыми выступает личное отношение к роли политического сыска в России начала XX в. Наиболее ценный материал можно почерпнуть из воспоминаний бывших руководителей ДП и его органов30. Несмотря на явную субъективность в освещении многих явлений борьбы охранки с революционным движением, мемуары позволяют полнее охарактеризовать руководителей политического сыска, то есть людей, которые более всего влияли на деятельность охранки, ее модернизацию. Однако необходимо учитывать специфику воспоминаний подобного рода, которая определяет критический подход при использовании мемуаров в качестве источника.

Второй группой воспоминаний диаметрально противоположного характера являются мемуары бывших сотрудников охранки, перешедших на сторону революционного движения. Богатый материал можно почерпнуть на страницах организованного В.Л. Бурцевым журнала «Былое». Здесь печатались воспоминания бывших агентов, филеров, пер- люстраторов, раскрывающих внутренние закономерности деятельности охранки31. Большой интерес представляют и мемуары, пожалуй, самого яростного борца с агентурой ДП внутри революционных организаций В.Л. Бурцева32 или воспоминания Н.К. Крупской33. Необходимо отметить, что общей чертой воспоминаний является их крайняя субъективность, что требует более внимательного к ним отношения.

К опубликованным источникам также относятся многочисленные издания инструкций и циркуляров ДП и МВД, регулирующих различные стороны деятельности политического сыска, напечатанные в приложениях уже упомянутого сборника «Жандармы России» («Инструкции Начальникам Охранных Отделений по организации наружного наблюдения», «Инструкция по организации и ведению внутренней агентуры» 1908 г., некоторые циркуляры по ведению перлюстрации) и в трудах З.И. Перегудовой («Положение о районных охранных отделениях» 1906 г., «Положение об охранных отделениях» 1907 г., некоторые циркуляры ДП). Отдельные сборники документов стали издаваться в последние несколько лет различными учебными заведениями юридической направленности34.

Большую значимость для исследования тех или иных направлений деятельности органов политической полиции на местах представляет анализ неопубликованных делопроизводственных материалов. Так, при изучении методов борьбы охранки с революционным движением в Саратовской губернии исследование фондов Государственного архива Саратовской области оказалось весьма полезным. Среди фондов архива наибольший интерес представляют фонд 51 «Поволжское районное охранное отделение», фонд 53 «Саратовское губернское жандармское управления», фонд 54 «Помощник начальника СГЖУ в Саратовском и Аткарском уездах», фонд 55 «Помощник начальника СГЖУ в Вольском, Хвалынском и Кузнецком уездах», фонд 56 «Помощник Самарского ГЖУ в Новоузенском уезде», фонд 57 «Саратовское районное охранное отделение», фонд 1281 «Документальные материалы по ликвидации дел СГЖУ при Саратовском губернском общественном комитете».

Неопубликованные делопроизводственные документы представлены по большей части из делопроизводственной переписки как местных органов политической полиции с ДП, так и СГЖУ со своими уездными органами. Инструкции и циркуляры, присылаемые из ДП или Отдельного корпуса жандармов, не носили обязательного характера, а лишь предусматривали, как лучше поступить в том или ином случае. После получения циркуляра почти всегда следовала переписка, уточняющая указания сверху. Такая переписка представляет собой ценнейший источник, позволяющий объективно оценить состояние дел в органах политического сыска в Саратовской губернии.

Основное содержание делопроизводственной переписки вращалось вокруг вопросов и требований, поставленных в инструкциях и циркулярах. Так, фонды 54, 55 и 56 состоят из дел, в которых освещается деятельность политической полиции в уездах. Вербовка секретных сотрудников, финансирование, списки выявленной запрещенной литературы и переписка на этот счет, списки неблагонадежных лиц, отчетность по проделанной работе нашли здесь свое отражение. Соответственно циркуляры в этих фондах происходят в основном из СГЖУ. Фонды же 52, 53 и 57 состоят также из переписки с ДП и Отдельным корпусом жандармов, откуда проистекает большинство предписаний. Здесь уже отчетность носит другой характер, захватывая в ряде случаев и левобережье Саратовского края, входившее в то время в состав Самарской губернии. Примером может служить отчет за 1908 г. о проведении при Самарском ГЖУ съезда «начальников ГЖУ и лиц, ведающих розыском в пределах Самарского Охранного района»35. В отчете между прочим о Саратовской губернии говорится следующее: «Российская соц-дем. раб. партия в городе Саратове совершенно дезорганизована; комитета, техники и средства не имеет. В уездах отмечаются лишь отдельные лица»36.

Рассмотренные методы борьбы политического сыска с революционным движением сгруппированы по трем видам: внутренняя агентурная деятельность, наружное наблюдение и перлюстрация корреспонденции.