ПЕРЕХОД К НОВОЙ СТРАТЕГИИ РЕФОРМ. [ДЕМОКРАТИЗАЦИЯ И ГЛАСНОСТЬ. 1987-1988

Как мы показали в предыдущей лекции, во второй половине 1986 г. в выступлениях Горбачева были обозначены новые подходы к -реформированию общества, заметно отличавшиеся от первоначальных представлений 1985 г.

81

?-4733

Лекция 4

В докладе на январском пленуме ЦК для обоснования нового курса политики Горбачев существенно углубил критику доставшегося ему «наследства» и — пока безлично — предшественников.

В качестве главного средства слома «механизма торможения» предлагалось углубление социалистического демократизма, развитие самоуправления народа. Рассматривались вопросы совершенствования работы Советов, профсоюзов, комсомола, говорилось о необходимости повышения роли суда, усиления прокурорского надзора, об обеспечении прав и свобод граждан.

Переход к новой стратегии реформ. Демократизация и гласность..

ведение выборов на альтернативной основе — выдвижение не-" ьки.х достойных людей в качестве кандидатов на руководящие жностн, широкое гласное обсуждение их программ и, как итог, йствительно свободное волеизъявление избирателей. Решающим Одходом к оценке кадров должно было стать их отношение к пе-"зстройке, реальные дела по ее осуществлению. Особое значение Мело то, что обязательность выборов на альтернативной основе Чпа продекларирована и для КПСС7. Было обращено внимание h необходимость повышения роли всех выборных органов I партии, государстве, профсоюзах, других общественных организациях), которые часто «подминались» их «аппаратами».

На одном из центральных мест на пленуме оказалась проблема сности. роли средств массовой информации в мобилизации масс перестройку — Горбачев обращался к ней постоянно8. Однако е тогда обозначились разные подходы к этому явлению. Ткачиха , Н. Голубева, первый секретарь Краснодарского крайкома И. К. По-'зков1' отметили чрезмерное смакование прессой негативных сто-н жизни, выход за грань объективности в оценке явлений про-ого. В то же время известный актер М. А. Ульянов высказывался «непричесанную» гласность.

Итак, январский (1987) пленум ЦК КПСС санкционировал Ювую линию в проведении реформ, и их инициаторы активно '"ялись за проведение намеченного курса.

После пленума завершается оформление того понимания глас-ти, с которым связывают политику Горбачева. Гласность начи-ют рассматривать и как средство пробуждения общественного ©знания, и как инструмент его формирования в определенном "вправлении, и как форму контроля за действиями неповоротли-Ых управленцев, и как один из путей мобилизации активных сто-Ьжников перестройки. Не случайно А. Н. Яковлев писал о «выдви-!ении концепции гласности». Он также отмечал, что гласность "волюционизировала и политизировала общество; она резко расширила возможности общественного анализа: по диапазону дос-тшой информации, снятию запретных тем, возможности задать любые вопросы и предлагать варианты ответов.

82

83

Лекция 4

ления технократического — в противовес партийно-идеологическому — подхода к решению жизненных проблем. На Западе сразу заметили, что гласность не равнялась свободе слова. Любопытно и признание В. А. Коротича 2000 г.: «Первый период гласности шел под строжайшим надзором. Полегчало, пожалуй, в конце 90-го»"

Естественно, что орудием политики гласности могла стать прежде всего пресса12, и закономерно, что менее, чем через две недели после окончания работы январского пленума Горбачев собрал руководителей средств массовой информации и пропаганды для постановки соответствующих задач. Здесь он специально подчеркнул, что главный замысел январского пленума «с точки зрения решения всех проблем — развитие демократии»13. И в стране, и за рубежом отметили то место в речи, где Горбачев говорил, что «забытых имен, белых пятен ни в истории, ни в литературе не должно быть... давайте все расставим по своим местам»11. Впоследствии это выступление стали называть «манифестом гласности». При этом и осенью 1986 г., и в 1987 г. Горбачев постоянно призывает к сбалансированному освещению прошлого: «О делах тяжелых партия сказала. И мы не собираемся изображать их сегодня в розовом свете. Но и здесь вступает в силу непреложный, социалистический закон правды. Было и то и другое, и радостное и горькое»15. Количество «горького» на том этапе дозировалась сверху. На очередной «сверке часов» с руководителями средств массовой информации и творческих союзов в июле 1987 г. Горбачев указал на то, что «мы никогда не можем и не должны прощать или оправдывать то, что было в 1937—1938 гг. Никогда. За это отвечают те, кто был тогда у власти»16.

Мобилизующая роль прессы представлялась особенно значительной в связи с той оценкой, которую давали инициаторы перестройки состоянию общественных наук. 1 октября 1986 г. Горбачев принял участие во всесоюзном совещании заведующих кафедрами общественных дисциплин, где отметил сохраняющуюся отдаленность обществоведения от запросов жизни. В то же время, отмечал он, сейчас, когда общество пришло в движение и требуются новые подходы к решению обозначенных политиками проблем, «существующая пока постановка и формы, методы преподавания общественных наук в немалой степени способствуют тому, что мы называем догматизмом, схоластикой»18. На январском пленуме

Переход к новой стратегии реформ. Демократизация и гласность.

7 г. Горбачев вновь говорил о схоластическом теоретизирова-(И и отсутствии конструктивного анализа реальности как наибо-Ь отрицательных факторах развития обществознания19. И нако-?Щ, весьма резкая оценка в адрес ученых-гуманитариев прозвучи в выступлении А. Н. Яковлева в Академии наук СССР. Здесь он ямо сказал о том, что советское обществоведение пропитано тматизмом и занимается воспроизведением отживших схем 1930— 0-х годов. Главный идеолог перестройки призвал повысить уро-ь критичности к сделанному в науке до сих, что должно было счистить завалы» и раскрепостить мышление ученых20. Побуж-"Шие к этому импульсы в 1987 г. появились прежде всего в пуб-иистике. в массовых изданиях, направляемых горбачевским про-гандистским аппаратом. Таким образом, пресса была призвана Ьслечнгь и интеллектуальную мобилизацию сторонников перепонки.

Изучение общественно-политической жизни 1987—1988 гг. по-ляет выделить ряд внутренних подэтапов в рамках этого периода. * "I исследовательская задача в определенном смысле упрощает -? поскольку в мемуарной литературе, статьях и выступлениях рестроечного времени выделены явления и события, которые ррелелнли содержание политического процесса тех лет.

Первый подэтап начинается после январского пленума и про-жается до осени 1987 г.

Р Курс на проведение политики гласности дал толчок развитию Инк называемой альтернативной прессы. И хотя ее тиражи были Ьраничены, тем не менее именно здесь острые проблемы общественной жизни обсуждались в достаточно откровенной и резкой •форме. Издания такого рода становились не только способом вы

85

84

Лекция 4

ражения определенных позиций, но и важным средством организационной консолидации «неформалов», и не только их.

С июля 1987 г. С. И. Григорьянц начинает издавать журнал «Гласность». Одновременно стала функционировать и общественная приемная «Гласности». Она создавалась для оказания «помощи людям, чьи права нарушаются местными властями и систематически не восстанавливаются вышестоящими инстанциями». Материалы о таких нарушениях публиковались в журнале22.

С 1 августа 1987 г. издается газета «Экспресс-хроника», ставшая одной из наиболее популярных самиздатовских газет. В ней публиковались сведения о деятельности неформальных изданий. «Экспресс-хроника^ одной из первых установила тесные контакты с вещающими на СССР зарубежными радиостанциями, а также с западными печатными изданиями.

Рост числа неформальных изданий привел к тому, что с лета 1987 г. стало действовать Информационное агентство СМОТ (Свободное межпрофессиональное объединение трудящихся), целью которого была информационная деятельность независимого характера, а также систематический сбор материалов о неформальных изданиях в СССР. И хотя в провинции функционирование таких изданий наталкивалось на негативное отношение властей, к октябрю 1987 г. их число превысило сотню, что позволило им провести первую встречу редакторов 17 неформальных изданий в Ленинграде. На ней был поставлен вопрос о создании клуба независимой печати23.

Следует отметить, что с началом политики гласности самиздат не проявил тенденцию к отмиранию. Напротив, его поступательное развитие шло одновременно с «раскрепощением» «формаль-ной«- прессы. Это позволяет сделать вывод о том, что самиздат перестроечного времени не являлся лишь средством «выведения белых пятен истории». Его цели и задачи были связаны прежде всего с организационным процессом консолидации неформальных групп и передачей определенного рода информации. Примечателен в этом плане и состав участников упомянутой ленинградской конференции. На встрече присутствовали корреспонденты центральных газет «Известия», «Смена», «Литературная газета», представители горкома ВЛКСМ24. Официальные структуры не считали общественную направленность «самиздатовских» газет выходящей за рамки историко-культурных, экологических, религиозных проблем. Однако каждая из них обладала возможностью распространять сведения о деятельности неформальных групп и организаций, создавая

Переход к новой стратегии реформ. Демократизация и гласность.

тем самым их контактную информационную среду. Поэтому не случайно в конференции приняли участие «неформальные* клубы «Община», «Аделаида», «Дельта», представители ряда групп Москвы и Ленинграда.

Начало возникновения неформальных групп и объединений относится к 1986 г., однако с большей интенсивностью этот процесс развернулся с начала 1987 г. В этот период по всей стране, и в особенности в крупных городах, возникают сотни групп, часто очень небольших по численности (3-5 человек), «целью которых является развитие социальных инициативных проектов». По мнению исследователя этого вопроса В. Н. Березовского, характерными особенностями этих групп были «организационная неустойчивость как источник их постоянных конфликтов и расколов; основная форма деятельности — общение участников группы; протест, критика — как цель деятельности»25; самиздат являлся фактором Их сплочения. Наличие самостоятельного печатного издания часто ?было условием получения необходимого статуса и признания в 1среде самих «неформалов». Создание архивов и библиотеки печатных изданий свидетельствовало о стремлении движения к устойчивости и расширению сферы контактов между аналогичными ?рганизаииями по всей стране: в 1987 г. в Москве была открыта Независимая общественная библиотека с абонементом и читальным залом. В ней работали сотрудники независимой прессы и участники неформальных организаций26.

Как мы уже отмечали, в орбиту нового движения активнее ?ругих втягивалась интеллигенция, поэтому естественной формой деятельности неформальных групп в 1986—1987 гг. были дискуссионные клубы и теоретические семинары27. В тот момент это была оптимальная форма существования организаций, которые со временем Обретали политический статус. Фактически дискуссии становились [важным видом пропагандисткой работы. К числу наиболее влиятельных групп можно отнести образованный в феврале 1987 г. в Ленин-фале на «круглом столе* журнала «Эко* клуб межпрофессионально-то общения «Перестройка». В инициативную группу вошли молодые Ьсономисты, социологи, философы — в их числе И. Б. Чубайс, >Е. Т. Гайдар, В. Кикоть. Деятельность клуба была направлена на «выработку программ эффективного и ненасильственного разрешения общественных конфликтов, а также проведение экспертиз по вопросам экономического и политического развития страны». Первая крупная дискуссия, организованная «Перестройкой», прошла в марте 1987 г. и была посвящена обсуждению проекта «Закона о

87

86

Лекция 4

государственном предприятии». В течение 1987 г. на заседаниях клуба выступали известные экономисты: Г. X. Попов с докладом «С точки зрения экономиста», В. И. Данилов-Данильян — «Экономические проблемы перестройки», Н. Я. Петраков — «Управление экономикой и демократизация» и др.28. В интеллигентских кругах деятельность «Перестройки» получила широкий резонанс во многом благодаря свободной системе участия в инициативных проектах клуба. Именно «Перестройка* инициировала проведение первой встречи-диалога неформальных груйп в августе 1987 г.

Вместе с «Перестройкой» организатором этой встречи выступил Клуб социальных инициатив (КСИ), объединявший социологов, философов, журналистов. Кчуб был зарегистрирован при Советской социологической ассоциации и стал одним из центров встреч представителей неформального движения в Москве. Основателями КСИ были Г. Л. Пельман, Б. Ю. Кагарлицкий, М. Милютин. Участники клуба поддерживали «общественно полезные инициативы, анализировали и обобщали предложения трудящихся, формируя на их основе общественные проекты»24. В результате проведенной 20-23 августа 1987 г. встречи «Общественной инициативы перестройки» была организована Федерация социалистических общественных клубов (ФСОК). Во время встречи прозвучали два предложения о возможном объединении неформальных групп. Одно предусматривало создание широкой коалиции групп на основе общедемократических принципов, второе — создание организации клубов социалистической ориентации. В итоге были одобрены оба предложения, однако реализованным оказалось лишь второе; провозглашенная же на основе широкого проекта ассоциация «Кольцо общественных инициатив* так и осталась на бумаге. Вместе с тем участники августовской встречи приняли декларацию, в которой требовали проведения свободных выборов, отмены цензуры, развития рыночных отношений30.

Осень 1987 г. явилась определенным водоразделом в развитии общественно-политической ситуации в СССР. На нее повлияли новые оценки истории и политики, прозвучавшие в связи с празднованием 70-летней годовщины Октябрьской революции; первые публичные проявления разногласий в оценке перестройки; политическое размежевание внугри «неформалов* (прежде всего, в крупных российских городах); возникновение национальных движений в союзных республиках.

Во время юбилейных мероприятий, посвященных Октябрю 1917 г., появилось два очень важных документа, представленных

Переход к новой стратегии реформ. Демократизация и гласность.

Горбачевым и содержавших новые акценты в трактовке как прошлого, так и тогдашнего состояния советского общества. Это были ?го доклад «Октябрь и перестройка: революция продолжается» и I! ига «Перестройка и новое мышление для нашей страны- и для всего щира*. В литературе, на наш взгляд, несправедливо трактуют док-?вд как «умеренный», «вызвавший разочарование». Во-первых, это был доклад на торжественном совместном заседании высших партийных и государственных органов, и «юбилейная* обстановка неизбежно определяла тон выступления. Во-вторых, доклад был (?умеренным» лишь в сравнении с «забегавшими вперед* публици-?^ическими работами: на самом деле выступление Горбачева содержало существенно важные, в том числе и новые, акценты. Здесь лидер партии отметил творческий характер ленинизма, подчеркнув способность Ленина отказываться от не отвечающих жизни ?огм В историческом плане Горбачев обратил внимание на важность живого творчества масс, на необходимость смелых социальных кспериментов при созидании нового. Говорил и о значении внутрипартийных дискуссий, которые помогали выработке нужных Ьешений; о недоиспользованных возможностях НЭПа; при признании переломного характера коллективизации необычно много Внимания уделил ее негативным последствиям. Был поставлен вопрос о социальной цене революционных преобразований.

ш На официальном уровне было признано создание к концу 1930-х Вдов административно-командной системы, охватившей не только экономику, но и распространившуюся на надстройку; при признании «противоречивости» оценки Сталина больше говорилось о беззакониях, совершенных им и «его ближайшим окружением»; ?казывая на необоснованность репрессий против руководителей ?артии, государства, а также деятелей культуры, Горбачев при-311,'! довести до конца приостановленный в середине 1960-х годов 'процесс «восстановления справедливости» — реабилитировать невинно пострадавших; политическая реабилитация Н. И. Бухарина, Прозвучавшая в докладе, положила этому начало. В докладе упоминалось имя Л. И. Брежнева как человека прямо ответственного за Нарастание негативных процессов в жизни общества в 1970-е — Ьачалс 1980-х годов31.

I В книге же Горбачева принципы «нового политического мышления», первоначально затрагивавшие сферу международных отношений и предполагавшие перенос акцента в оценке явлений с «классовых» на «общечеловеческие* критерии, были распространены и на сферу внутренней политики. Здесь вновь подчеркивался

89

88

Лекция 4

революционный характер перестройки, своеобразие которой заключалось в том, что «это одновременно революция «сверху* и «снизу» и только демократизация позволит преодолеть главного противника реформ — бюрократа.

Помня, какое значение в те годы для идеологической жизни имели выступления первого лица партии, мы должны констатировать: обозначенные им подходы фактически содержали программу переосмысления важнейших сторон жизни советского общества. Как бы призывая активизировать работу в этом направлении, А.Н. Яковлев на пресс-конференции перед журналистами заявил, что «анализ исторического прошлого, данный в юбилейном докладе, не следует рассматривать как окончательный и догматизировать те или иные выводы»". Все эти сигналы были восприняты многими журналистами и обществоведами.

Еще одно важное событие осени 1987 г. — публичное проявление «оттенков во мнениях- по поводу перестройки, получившее название «бунт Б. Н. Ельцина». Его выступление было тесно связано со спадом общественной эйфории, вызванной ожиданием быстрых позитивных перемен. Причины этого Ельцин видел в проводимой Е. К. Лигачевым «консервативной линии». В своем письме Горбачеву от 12 сентября 1987 г. он писал: «Между аппаратом ЦК и партийными комитетами (считаю по вине тов. Лигачева Е. К.) нет одновременно принципиальности и по партийному товарищеской обстановки. Вот где, по-моему, проявляется партийный механизм торможения. Надо значительно сокращать аппарат (до 50%) и менять структуру аппарата»33. Позже, выступая на октябрьском (1987) пленуме ЦК, Ельцин подчеркнул, что «настроение масс все время шло на высоком накале и высоком подъеме. Затем, после июньского Пленума ЦК, стала вера какая-то падать у людей, и это нас начинает очень беспокоить»34. И хотя выступление было довольно сумбурным, все его оценили как обвинение Горбачева, по крайней мере в нерешительности и даже в отсутствии концепции преобразований в стране. Мотивы выступления Ельцина имеют разное объяснение в литературе. Однако для нас важно другое: отношение к нему высшего партийного руководства и реакция общественности на это отношение.

Сам Горбачев обвинил Ельцина в нарушении партийной этики и охарактеризовал его действия как «политический авантюризм». «Псевдореволюционным авангардизмом» назвал его выступление А. Н. Яковлев, заметивший также, что «Борис Николае-впч-перепутал большое дело со своими личными обидами и

Переход к новой стратегии реформ. Демократизация и гласность...

капризами»33. В аналогичном духе на пленуме выступили Лигачев, Шеварднадзе и др., осудившие своего коллегу. Однако наиболее гнетущее впечатление произвел пленум московского горкома, на котором «снимал н> Ельцина. Здесь ему был устроен форменный разнос в духе худших традиций прежних лет, который производил особенно тягостное впечатление на фоне горбачевских призывов к демократизации и гласности. Следует отметить, что к тому времени Ельцин уже стал весьма популярным в Москве человеком. Горожанам импонировали его активность, решительность в смене «гришин-ских«- кадров, готовность обсуждать самые трудные вопросы и ясность собственной позиции. Поэтому естественно, что в этих условиях массовые симпатии оказывались на стороне Ельцина вне зависимости от того, насколько справедливы были выдвинутые про-| тив него обвинения. 12 и 14 декабря в Московском университете в защиту Ельцина прошли студенческие митинги; они были пресечены. 12 декабря там же состоялась дискуссия, в ходе которой студенты и преподаватели требовали гласности в «деле Ельцина» и публикации стенограммы его речи в прессе. Аналогичные митинги прошли в Свердловске и ряде других городов России36.

События октября—ноября 1987 г. в Москве положили начало возникновению имиджа Ельцина как борца против «консерваторов- за последовательное проведение перестройки. Одновременно складывались «агитационный фольклор» и «народные мифы», которые, однако, формировались не вполне стихийно. М. Н. Полторанин вспоминал, что интерес к Ельцину был столь высок, что симпатизировавшие ему люди «ООСтаНИДИ» несколько вариантов его «речи на пленуме», которые были написаны в манере устного выступления37. В них были и «протест против линии Лигачева», и осуждение привилегий «номенклатуры» (в одном из вариантов — «жирных котов»), и некоторые другие «летали». Списки быстро «разошлись», и один из них даже достиг Франции и был напечатан в газете «Монд». Ознакомившись с ним, А. С. Черняев записал в своем дневнике: «Должен, однако, заметить, что текст его речи, который я прочел, ну совсем не имел ничего общего с тем, что я услышал из уст Ельцина на пленуме, сидя во втором ряду зала, почти напротив трибуны. Не то чтобы не совпали какие-то абзацы или что-то было добавлено или упущено, или что-то изложено не совсем точно. Нет, просто абсолютно разные вещи! Я, помню, подивился, как такая солидная и информированная газета попалась на явную фальшивку»31.

К осени 1987 г. относят и начало политизации «неформальных» организаций, которые стали реальным фактором общественной

91

90

Лекция 4

жизни. Постепенно осознавалась ограниченность клубных форм их деятельности, необходимость разработки долговременной стратегии демократического движения и такой его организации, которая позволила бы добиться поставленных целей. В то же время внутри самих «неформальных» групп постепенно происходит размежевание: скрытые ранее разногласия между сторонниками либеральных ценностей и социалистического выбора переходят в открытую конфронтацию. Примером такого рода может служить раскол Координационного центра культурно-демократического движения «Эпицентр», из которого выделилось Культурно-демократическое движение во главе с Г. Ивановым. Из Клуба социальных инициатив осенью 1987 г. выделилась группа «Социалистическая инициатива», вобравшая в себя марксистское крыло КСИ. Вслед за этим из КСИ уходит группа, возглавляемая С. Б. Скворцовым, положившая начало Фонду социальных инициатив. Затем ряд членов КСИ, выступавших против социалистической идеологии, вливается в «?Перестройку», в результате чего к весне 1988 г. КСИ остался фактически без активистов39. В ноябре же 1987 г. произошел раскол и в самой крупной из групп — в «Перестройке». Внутри клуба образовался целый ряд самодеятельных объединений — «Гражданское достоинство», «Перестройка-88» и некоторые другие40. Заметно активизируют свою деятельность группы радикального направления, изначально выступавшие против социалистической идеологии и власти компартии. Речь идет о семинаре «Демократия и гуманизм* во главе с В. И. Новодворской и группе «Доверие» во главе с Е. Дебрянской. В течение ноября—декабря 1987 г. эти группы провели несколько несанкционированных акций в защиту политзаключенных и свободы слова в СССР41. Однако, несмотря на все это, к концу 1987 г. организации, идентифицирующие себя как «демократические», имели по меньшей мере две проблемы: они были малочисленны и на том этапе не имели массовой социальной поддержки (рабочее движение находилось в зачаточном состоянии и практически не поддерживало контактов с интеллигентскими группами). Все эти замечания относятся к общественным объединениям, расположенным, прежде всего, на территориях России и Украины.

В тоже время, и это тоже важная характеристика конца 1987 г., в союзных республиках начали формироваться движения на национальной основе, которые в первой половине 1988 г. стали массовыми. В октябре 1987 г. было создано Объединение национального самоопределения Армении. В Ереване прошли многотысячные эко

Переход к новой стратегии реформ. Демократизация и гласность...

логические демонстрации. Аналогичные акции экологистов были проведены в Риге и Вильнюсе. А 18 ноября 1987 г. в Латвии состоялись демонстрации в годовщину провозглашения ее национальной независимости. Любопытно, что в тот же день в Москве прошел «митинг» группы «Доверие- в поддержку национальной независимости Латвии. В митинге приняли участие всего три человека, но он стал как бы символом будущей солидарности «демократической оппозиции» России и национальных движений в союзных республиках42. К явлениям такого рода можно отнести и публичную поддержку А. Д. Сахаровым крымско-татарского движения, его выступления по поводу Карабахской проблемы43. Можно согласиться с мнением этнолога С. В. Чешко в том, что «дарование Горбачевым гласности открыло легальные способы формирования и пропагандирования национальной идеи, создания националистических политических организаций, которые стали заниматься пропагандой своих идей, давлением на республиканские власти»44. Первоначально же национальная активность в республиках была облечена в форму народно-демократических движений в поддержку перестройки.

После юбилейных мероприятий осени 1987 г. наблюдается радикализация политики гласности, которая, в свою очередь, вела к поляризации общественных настроений и впоследствии — к политическому размежеванию. Новый этап идеологической активности связан с кампанией по «десталинизации», принявшей широкий размах и имевшей различные формы. В январе 1988 г. при ЦК КПСС была создана комиссия по реабилитации жертв репрессий конца 1930-х годов (первоначально ее возглавил М. С. Соломенцев, затем — А. Н. Яковлев). Одновременно разворачивается «десталинизация» «снизу». Союз архитекторов, Союз кинематографистов, журнал «Огонек», «Литературная газета» выступили в качестве организаций-учредителей историко-просветительского общества «Мемори-1*зл». Общество ставило своими задачами содействие полной реабилитации жертв репрессий, оказание помощи пострадавшим от них лицам, создание на территории СССР памятника жертвам сталинизма, восстановление исторической правды о незаконных и террористических методах политической деятельности45. Под лозунгом «возрождения ленинского облика соиналнзма* в средствах массовой информации развертывается кампания по «демифологизации*- прошлого, в ходе которой начинается критика идеологических ценностей социализма. В авангарде шли популярные еженедельники «Огонек» и «Московские новости». На страницах этих и некоторых других из-

93

92

Лекция 4

даний ликвидация «белых пятен» постепенно превращалась в закрашивание черной краской целых исторических периодов. При этом с понятием «сталинизм* все чаще начинают ассоциировать все происходившее в стране в 1920-е — середине 1950-х годов, ставить под сомнение социалистичность построенного в СССР общества46. Критика прошлого не была самоцелью, но служила для обоснования радикальности намеченных преобразований.

Проблема была столь важной, что обсуждение идеологических аспектов перестройки было выдвинуто на первый план на февральском (1988) пленуме ЦК КПСС. Здесь Горбачев заявил, что в духовной сфере силы торможения «даже сильнее, чем в любой иной»4', призвал работать с «учетом новых требований». В то же время он уверил, что все это не означает отступления от социализма, подчеркнув при этом, что «мы должны и в духовной сфере, а может быть, именно здесь в первую очередь, действовать, руководствуясь нашими, марксистско-ленинскими принципами. Принципами, товарищи, — добавил Горбачев, — мы не должны поступаться ни под какими предлогами»48.

Реакцией на проводившийся курс была и известная статья Н. А. Андреевой «Не могу поступиться принципами», ставшая наиболее заметным явлением в идейной полемике весны 1988 г. С высоты сегодняшнего дня этот документ едва ли можно назвать «манифестом антиперестроечных сил»: при архаичности ряда формулировок здесь были поставлены многие вопросы, которые всерьез волновали не только так называемое «консервативное крыло КПСС», но и просто здравомыслящую часть общества. Н. А. Андреева отмечала тенденцию к политизации неформальных организаций, лидеры которых говорили «о разделении власти на основе парламентского режима»; поднимала вопрос о том, «признавать или не признавать руководящую роль партии, рабочего класса в социалистическом строительстве, а значит и в перестройке»; обращала внимание на ухудшение социально-экономической обстановки уже в годы реформ (о чем сами реформаторы скромно умалчивали); осуждала огульное отрицание всей советской истории, ставившее под сомнение не только прежнюю систему ценностей, но и смысл жизни целых поколений советских людей. Н.А. Андреева также осуждала отсутствие внятной цели и программы преобразований. В статье содержался призыв к защите социалистических идеалов от посягательств «леволибералов», чья идеология, по мнению автора, — «явная или замаскированная космополитическая тенденция»49. 94

Переход к новой стратегии реформ. Демократизация и гласность.

Статья привлекла к себе интерес, который был усилен ее перепечаткой в некоторых областных газетах и широким обсуждением в ряде организаций. Последние обстоятельства подогрели подозрения в «заказном» характере этого материала и намеренном его «продвижении»50. Любопытно, что первоначально Горбачев весьма спокойно отреагировал на статью. Однако эта публикация была использована как повод для атаки на «охранительное, традиционалистское- крыло в КПСС. Ответ на статью был подготовлен главным редактором «Правды» В. Г. Афанасьевым, доработан А. Н. Яков-певмм и В. А. Медведевым, на заключительной стадии в редактировании участвовал сам Горбачев51. В итоге 5 марта в главной Партийной газете появилась редакционная статья «Принципы перестройки: революционность мышления и действий», которая знаменовала переход радикально-реформаторских сил в решительное ?вступление. «Враг перестройки», «сталинист», «консерватор», «ап-гратчик», «номенклатурщик» — эти и другие ярлыки активно сполыовллись «радикалами» против «охранителей* и прочно вощи в политический лексикон так называемых «прорабов перетройки», которые к тому времени уже господствовали в информационном пространстве. Кампания против Н. А. Андреевой была (убежной и в другом плане: она разоблачала не только сталинизм, о и открывала этап критики марксизма-ленинизма как утопичес-Ьй и порочной доктрины, который позднее привел к отрицанию ?циалистической идеи и в итоге поставил под сомнение леги-ItMHOcib власти самого Горбачева52.

«Дело Ельцина», осуждение Н. А. Андреевой, кампания по подковке к XIX партконференции активизировали процесс полити-Ъского самоопределения в стране. С одной стороны, возрастало чис-|о людей, все более сдержанно относившихся к высшему руко-?шетву и к проводимому им курсу; отсутствие перемен к лучшему к социально-экономической сфере, смелость идеологических но-?Шип подогревали этот скептицизм. С другой стороны, более уверенно почувствовали себя те, кто был готов — по разным причи-твм — идти по пути углубления и радикализации намеченных преобразовании. В это время формируется довольно широкий круг итераторов и ученых, завоевавших большую известность на кри-Пке сталинизма и «застойного» времени. Многие из них сыграли ?аметную роль в политике и се интеллектуальном обеспечении в ^88—1991 гг. В качестве примера можно привести вышедшую в Ьгрелине 1988 г. книгу «Иного не дано». Эту работу можно условно H.i.Hii'. «манифестом перестроечных сил» Ее авторами были:

95

Лекция 4

Ю. Н. Афанасьев, Т. И. Заславская, А. Д. Сахаров, Г. X. Попов, В. И. Се-люнин, А. А. Нуйкин, Ю. Ф. Карякин, Ф. М. Бурлацкий, С. П. Залыгин, А. В. Яблоков, Ю. Д. Черниченко, М. Я. Гефтер, А. М. Адамович, Д. А. Гранин, Е. А. Амбарцумов, А. Е. Бовин, Л. В. Карпинский, А. М. Мигранян, Н. Н. Моисеев, В. Л. Гинзбург, Л. М. Баткин, М. В. Малютин, М. Я. Лемешев, И. И. Виноградов, С. С. Дзарасов, В. П. Киселев, В. Г. Сироткин, В. А. Фролов, Г. Г. Водолазов, Ю. Г. Буртин, А. П. Бугенко, Д. Е. Фурман, Вяч. Вс. Иванов, М. Д. Франк-Каменец-кий. Направление идейной эволюции этих авторов можно проследить, в частности, и по книгам, вышедшим в той же серии «Перестройка: гласность, демократия, социализм» в 1989—1991 гг.

Публикация тезисов ЦК КПСС к XIX партийной конференции активизировала деятельность общественно-политических движений. Весной 1988 г. было объявлено о создании Межклубной партийной группы, в которую вошли «Мемориал». «Демократическая перестройка». «Перестройка-88» и группа «Народное согласие». Лидеры МПГ — И. Б. Чубайс, Г. Г. Гусев, В. Н. Лысенко — стали инициаторами подготовки так называемого общественного наказа XIX партконференции53. В состав группы вошли более 50 коммунистов — участников неформальных клубов: членство в КПСС уже не было препятствием для участия в структурах, ставящих самостоятельные задачи. 12 июня представители 18 клубов утвердили временный учредительный документ Московского народного фронта. Целью МНФ было объявлено «содействие демократической самоорганизации масс в борьбе за социалистическое обновление общества». Фронт стремился стать «союзом прогрессивных сил партии и широкого демократического движения»54. В июне, накануне конференции, в ряде городов страны состоялись митинги. Некоторые были посвящены поддержке неизбранных делегатами на конференцию деятелей (в Москве — Ю. Афанасьева, Ю. Корякина, Э. Климова), другие прошли под лозунгом «Перестройка в опасности» (Томск, Иркутск, Свердловск)55.

И мемуаристы, и исследователи главным политическим событием 1988 г. считают XIX партийную конференцию. Ее называют «рубежом», «исторической», подчеркивают «революционный» характер принятых решений56. Для подобных высказываний были определенные основания.

Прежде всего необходимо отметить совершенно новую атмосферу, в которой проходила конференция. Это был первый относительно свободный, демократический форум, проведенный после 1985 г. На конференции прозвучали действительно разные точки

96

Переход к новой стратегии реформ. Демократизация и гласность...

|зрения по ключевым проблемам; публичной критике — не жесткой, но определенной — было подвергнуто руководство страны. Неравнодушие аудитории проявилось в бурных овациях одним и «захлопывании» других. Влияние конференции на идейный климат в обществе гбыло усилено трансляцией ее работы по телевидению.

b Главным в большом докладе Горбачева было обоснование необходимости реформы политической системы как обязательного условия успеха реформ на всех других направлениях. Выступление .свидетельствовало о дальнейшей идейной эволюции партийного лидера: в качестве «общечеловеческих* прозвучали те принципы, [которые ранее считались атрибутами «буржуазной демократии»: |права человека, правовое государство, разделение властей, парламентаризм. Фактически было заявлено о намерении создать гражданское общество. И хотя сам термин не употреблялся, содержательно он был определен достаточно четко57.

Новые подходы были конкретизированы в предложениях по [реформе политической системы общества, которые затрагивали [два базовых института — государство и партию. Намечавшиеся перемены должны были привести к реальному разграничению функций между ними: партия должна была уйти из сферы оперативного управления всеми социальными процессами. Демократизации общества, усилению влияния граждан на принятие решений были Призваны способствовать два новых государственных института — Съезд народных депутатов и действующий на постоянной основе Парламент. Четкое разделение власти между законодательными, Исполнительными и судебными органами было основой создания фсктивной управленческой системы.

Следует обратить внимание на очень интересную, на наш взгляд, попытку Горбачева обеспечить плавный переход от старой политической системы к новой. Из общего числа в 2250 депутатов, которые должны были составить корпус народных избранников, 750 Предполагалось выбирать от так называемых общественных организаций на их съездах и пленумах — имелись в виду партийные, Профсоюзные, кооперативные, молодежные, женские, ветеранские, научные, творческие и другие организации58. Первоначально Многие негативно оценили это предложение и подвергли его критике Действительно, некоторые кандидаты в депутаты могли иметь Преимущества: руководителям «общественных организаций» было ?роще «организовать» свое избрание или избрание «нужных» людей, у кандидата же в депутаты по территориальному округу было Намного больше сложностей. Определенные преимущества имели

1.4733

97

Лекция 4

и некоторые группы избирателей: состоящие в ряде общественных организаций люди могли проголосовать несколько раз. На самом же деле, на наш взгляд, все это предполагало наименее болезненное встраивание активной части традиционной элиты в новую политическую систему, что должно было умерить возможное сопротивление реформе. При том что большая часть будущих депутатов — 1500 — избиралась вполне демократично и должна была состоять из «новых» людей, именно те 750 человек, которые избирались от общественных организаций, были призваны обеспечить преемственность власти и управления, что было особенно важно на первом этапе.

Столь же неординарным и интересным было предложение Горбачева о желательности совмещения постов руководителя партийного комитета и председателя Совета соответствующего уровня. Это предложение, во-первых, отражало реально сложившуюся в СССР ситуацию, «легализуя» ее. Во-вторых, оно должно было ориентировать партийные организации на поиск не аппаратного руководителя, но пользующегося у избирателя авторитетом лидера — иначе такой человек не смог бы возглавить Совет. С другой стороны, при таком подходе партийный лидер и партийная организация как бы ставились под контроль беспартийных масс. Все это могло существенно продвинуть вперед дело демократизации партии. О том, какое значение Горбачев придавал этому предложению, говорит любопытный эпизод. Пункт «о совмещении постов» резолюции «О демократизации» голосовался отдельно, и когда из 4986 делегатов лишь 209 проголосовали «против», Горбачев облегченно вздохнул и бросил реплику: если бы не прошло это предложение, он бы не голосовал и за всю резолюцию о демократизации59. Показательно и то, что эта реплика не вошла в стенографический отчет конференции.

К числу наиболее ярких выступлений, отражающих скептическое отношение к происходящим переменам, относят речь В. В. Бондарева. Многие сочли точным его сравнение перестройки с самолетом, который подняли в воздух, не зная, «есть ли в пункте назначения посадка». Бондарев отразил и тревогу в отношении проводимого большинством официальных изданий идеологического курса. «Та наша печать, что разрушает, унижает, сваливает в отхожую яму прожитое и прошлое, наши национальные святыни, жертвы народов в Отечественную войну, традиции культуры, то есть стирает из сознания людей память, веру и надежду, — эта печать воздвигает уродливый памятник нашему недомыслию, ге-

Переход к новой стратегии реформ. Демократизация и гласность...

«стратам мысли, чистого чувства, совести... Вдвойне странно и то, шо произносимые вслух слова «Отечество», «Родина», «патриотизм» Шпывают в ответ некое змееподобное шипение, исполненное готовности нападения и укуса: «шовинизм», «черносотенство»'"". Пока-?ггельно, что выступление Бондарева было бурно поддержано деле-fcrtasiit. в то время как оппонировавший ему Г. Бакланов, призывавший избавляться от «лишнего груза», был - lav.ioii.m >'1

Одним из центральных эпизодов конференции, привлекшим ?Ирокое общественное внимание, стала речь Б. Н. Ельцина. Он фактически повторил основные идеи своего октябрьского выступ-Кения, однако, в отличие от осени 1987 г., признал ошибочной не нм> прозвучавшую тогда из его уст критику, но лишь избранный шя нее момент. Ельцин вновь обвинил руководство в отсутствии fceTkoi <1 анализа реальной обстановки в обществе, в результате чего ?а три года не решили каких-то ощутимых реальных проблем для рдей, а тем более не добились каких-то революционных преоб-эований»62. Делегаты лояльно оценили выступление Ельцина, ысль о чрезмерной импровизации в действиях руководства зву-Ша и у других ораторов. Здесь же фактически Ельцин публично формулировал свой «фирменный» политический лозунгдля 1988— •90 гг.: «Социальная справедливость и борьба с привилегиями юрократической элиты»63. Эти идеи, а также проявившаяся годность Ельцина выступать в роли оппонента высшей партийной Лстн (впервые за долгие годы, да еще на глазах у всей страны), плуа «несправедливо обиженного», — все это вызывало искренние симпатии населения, делая его одним из самых популярных Ёолитиков. Ситуация нашла отражение, в частности, и в полити-Ьском фольклоре тех лет. Прозвучавшее на конференции со стороны Е. К. Лигачева обвинение «Борис, ты не прав!» молва быстро Превратила в другое — «Егор, ты не прав?». И эта реплика также Ьботала на укрепление авторитета опального московского руко-кдителя.

Г. X. Попов позже вспоминал, что именно участие Ельцина в Ьнфсренции и его выступление на ней привлекли внимание сторонников радикализации перестройки и заставили их всерьез оце-рггь его шансы как возможного лидера демократических сил в рестройке*4. Само понятие «демократические силы* конституи-ется примерно в это же время. «Демократ* в терминологии 88 г. — активный сторонник реформ, антагонист «консервато-в-партократов». Необходимость четкого определения собствен-го идеологического статуса становилась актуальной и неизбеж

98

99

Лекция 4

ной в преддверии реформы политической системы, в ходе которой речь шла не просто о поддержке начинаний «прогрессивного руководства», но началась реальная борьба за представительство н органах, принимающих решения65.

Объективно конференция и ее решения вели к радикализации преобразований в общественно-политической сфере: фактически был дан старт глубокой конституционной реформе, усилился накал критических выступлений в прессе, развернулось обсуждение проблемы расширения прав союзных республик. Однако успех реформы политической системы во многом определялся состоянием социально-экономического развития СССР. Очевидно, что задуманные преобразования государственности, означавшие, по сути, коренную ломку — хороших или плохих, но «работавших» — институтов, неизбежно вели к снижению уровня управляемости социальными процессами, по крайней мере в рамках определенного временного промежутка. Экономическая стабильность или, наоборот, дестабилизация могли существенно повлиять на ход и направленность задуманных изменений.

Концепция экономической реформы Горбачева и его команды была сформулирована на июньском (1987) пленуме ЦК КПСС. Подготовка к нему шла трудно: как мы отмечали, еще осенью 1986 г. группа специалистов пыталась определить систему необходимых преобразований; весной же 1987 г. еще обсуждался вопрос, проводить ли пленум по научно-техническому прогрессу или посвящать его общим народно-хозяйственным проблемам66. Сам Горбачев вспоминал, что только в марте 1987 г. стали нащупываться новые подходы67. На проведении пленума по экономической политике в целом настаивали хозяйственные руководители.

Основным результатом июньского пленума стало принятие Закона о государственном предприятии и «пакета- из 11 совместных постановлений ЦК и Совмина СССР, конкретизирующих закон (о Совмине, Госснабе, Госплане, Минфине, республиканских органах управления, о реформе ценообразования, совершенствовании банковской системы). Законом изменялось соотношение прав министерств и предприятий, союзных и республиканских органов власти. Введением «государственного заказа», охватывавшего лишь часть производимой предприятиями продукции, предполагался их постепенный перевод в рыночный режим работы. На самих предприятиях предусматривалось избрание руководителей, а также советов трудовых коллективов (СТК), что также должно было мобилизовать активность, повысить ответственность и заинтересован-

Переход к новой стратегии реформ. Демократизация и гласность.

?осп. работников. Эту же цель преследовало расширение прав пред-Ьиятип в определении зарплаты и выборе ассортимента выпускаемой продукции. Очень «рыночной» была статья 23 Закона, допус-Ьвшая возможность прекращения деятельности убыточного пред-Ьиятия.

I Закон о государственном предприятии, по мнению разработчике, обобщил все лучшее, что существовало в тогдашней практике рвяйствования и было апробировано в порядке эксперимента68. Од-временно Закон явился вершиной предшествующего этапа эко-мического вольномыслия, предоставляя предприятиям невиданно ранее свободу и вводя реальные элементы рыночного регулиро-щЯЯ хозяйственных отношений69. И тем не менее практически все — мемуаристы, и исследователи — отмечают, что уже первые ре-льтаты действия Закона были далеки от ожидаемых. ) В 1988 г. госзаказ составил в среднем 85%, однако предприятия Ковали его увеличения, так как отсутствие опыта, а также ры-I ной инфраструктуры (бирж, посреднических контор и др.) ЗВЖНЯЛО реализацию изготовленных изделий. Постепенно прямые связи между предприятиями начали восстанавливаться, но "инимлли форму преимущественно бартерных отношений и, сле-©ательно, были шагом назад даже не только в плане продвиже-Шя к проектируемому рынку, но и в сравнении с реальной соци-1истической экономикой. Выборность директоров часто привода к выдвижению не лучших профессионалов, в деятельности юры \ к тому же усиливался популизм. Многие предприятия вос-лльзовалнсь возможностью поднять зарплату своим работникам Jb ТО же время повышали цены на свои изделия, сокращали вы-ёск дешевого ассортимента. Не всегда повышали уровень управления и советы трудовых коллективов, дублируя функции и профсоюзе, и администрации. «Зависала» и статья 23 Закона (о возможном ?нкротстве): в 1988 г. более 30% предприятий были убыточными, а ре 25% получали небольшую прибыль; при переходе на самофи-?внсировлние и лишении господдержки они рисковали стать банкетами, вызвав взрыв безработицы. К такому повороту событий Всударство не было готово ни в экономическом, ни в социально-Ьлитичсском плане70. В современной литературе Закон о госпред-Виятии получил еще более жесткую оценку71.

I Столь же неоднозначной оказалась и кооперативная политика. ?U 987—1988 гг. был принят ряд актов, поощряющих частную ини-шативу. Главным из них стал Закон «О кооперации в СССР» (май В88 г.)72. За счет стремительного роста кооперативного движения

101

100

Лекция 4

государство стремилось улучшить положение в социальной сфере: неудовлетворенный спрос на промтовары народного потребления составлял более 30 млрд руб., а в сфере услуг, оказываемых госпредприятиями, — около 15 млрд. Однако чем активнее развивалось кооперативное движение, тем более настороженное отношение оно вызывало. Льготы позволяли кооператорам брать сырье по низким госценам, а продавать свою продукцию по высоким, коммерческим. При сопоставимой интенсивности труда зарплата в кооперативах была несравненно выше, чем в государственном секторе. Несовершенство системы контроля часто приводило к тому, что руководители некоторых предприятий создавали при них кооперативы. Возможности использовать государственную материально-техническую базу и ресурсы, соединенные с преимуществами и льготами кооператоров, давали особенно значительный эффект; полученные доходы распределялись, естественно, неравномерно. Такие кооперативы откровенно паразитировали на теле государственной экономики73. Закон о кооперации легализовал и теневой бизнес, создал условия для «отмывания» криминальных денег. С принятием этого закона, способствовавшего увеличению социальных диспропорций, специалисты связывают быстрый рост рэкета. В 1988 г. было зафиксировано 600 случаев рэкета, и только в 137 из них потерпевшие обратились за помощью в правоохранительные органы74.

Реформирование экономики страны в 1987—1988 гг. не ограничилось принятием законов о госпредприятии и кооперации. Стали создаваться совместные предприятия; были расширены права госпредприятий и кооперативов во внешнеэкономической деятельности; началась коммерциализация отраслевых банков; в августе 1988 г. был зарегистрирован первый кооперативный банк; в ходе обсуждения аграрных проблем продвигалась идея аренды; было разрешено приступить к выпуску акций предприятиями и организациями; рассматривался вопрос о возможной конверсии75.

Но, тем не менее, реализация Закона о государственном предприятии, попытка использовать «кооперативный» ресурс были наиболее значимыми направлениями экономического курса 1987— 1988 гг., однако ни одно из них не решило тех задач, которые первоначально на них возлагались. Более того, наложившись на проинфляционные меры предшествующего этапа, эти два элемента политики значительно усугубили ситуацию как в народном хозяйстве в целом, так и в особенности на потребительском рынке. В принципе результаты производственного развития СССР в 1986-

Переход к новой стратегии реформ. Демократизация и гласность...

1 гг. выглядели предпочтительнее предшествующего периода. Однако увеличение денежной массы, не обеспеченной товарами, вводило на нет усилия в базовых отраслях. С 1988 г. отмечали начало ажиотажного спроса, а уже к осени говорили о развале потребительского рынка в результате финансовых диспропорций.

L В литературе существуют различные объяснения хозяйственных Неудач в СССР в 1985—1988 гг. Пишут о затягивании начала реформ, об ошибочности приоритетов (начали с машиностроения, I надо было с сельского хозяйства), о сопротивлении (консерваторов и радикалов). Однако нам наиболее корректной представляется позиция В.. С. Павлова, занимавшего ряд ключевых управленческих постов (председатель Госкомцен, министр финансов, премьер-министр), который был и участником, и свидетелем ?искуссий по поводу принятия важных экономических решений.

b Павлов отмечает недооценку (мягко говоря) роли финансовых Ьычагоь регулирования экономики в качестве элемента мышления высшей партийно-хозяйственной элиты, особенно проявившуюся в 1985—1988 гг. По его мнению, разделявшемуся и некоторыми экономистами, ценовая и денежная реформы должны были ?ели не предшествовать, то по крайней мере сопутствовать, не ?тставап. от других «прорыночных» преобразований76. В СССР же Ьтуации развивалась иначе. Принципиальное решение о реформе тенообразования было принято на июньском (1987) пленуме ЦК, он I должна была начаться с 1 января 1988 г. Всю вторую половину

Г г. Госкомцен ли.л подготовку реформы, и к началу января Ш88 г. ее параметры были определены. Не отрицая ее важности и необходимости «в принципе», реформу, тем не менее, «отложи-?и»77. Это было сделано в силу существования ряда стереотипов, ?ошное давление которых испытывали как рядовые граждане, так р руководство страны.

\ За долгие годы у населения сложилась убежденность в том, что

кономические преобразования при социализме могут приносить ItyCTb медленное, но лишь повышение жизненного уровня. Перспектива изменения цен, возможность банкротства предприятий и [Появления безработицы негативно воспринимались общественным сознанием. На новых лидеров влияли и другие соображения. Для большинства из них понятие «реформа ценообразования» было Ьнонимом «повышение цен», что подпитывалось опытом I960—

980-х годов. Пойти на такую реформу означало поставить под удар Ввою популярность78. Для Горбачева ситуация осложнялась «взрывом ожиданий» 1985—1986 гг., когда он стал олицетворением кур

102

103

Лекция 4

са на революционный прорыв в социальной сфере. Пойти на «повышение цен» было равнозначно подвергнуть сомнению свою компетентность и накопленный с большим трудом в течение многих лет политический капитал. Как политические, так и психологические, сугубо личностные мотивы заставляли всячески оттягивать принятие внутренне неприятного решения. Е.Ф. Сабуров прямо писал о «разрушительном страхе» как мотиве бездействия79. Этим можно объяснить тот факт, что, несмотря на принятие аргументов в пользу изменения системы цен и неоднократное одобрение предложенных мер, в том числе и на заседаниях Политбюро, важнейшая рыночная реформа так и не была запущена ни в 1988 г., ни позже.

Интересно отметить, что даже «сочувствующие» реформаторам авторитетные исследователи уже в 1987—1988 гг. писали о неизбежных трудностях для населения на первом этапе преобразований80. Тем не менее подконтрольная горбачевско-яковлевская пресса так и не была сориентирована на необходимую идеологическую подготовку болезненной реформы. О ней открыто заговорили лишь под влиянием кризиса в 1989 г., и она сразу же оказалась в центре политической борьбы и стала предметом популистских спекуляций. Можно согласиться с выводом о том, что, призывая к проведению рыночных реформ, горбачевское руководство само оттягивало их начало81. В результате кризисная ситуация в социально-экономической сфере становилась все менее управляемой, сужая возможности относительно плавного перехода к рыночным отношениям и создавая питательную почву для политического и экономического радикализма.

В сентябре 1988 г. Горбачев в ходе поездки в Красноярск впервые столкнулся с негативным отношением населения к перестройке: люди были озабочены не только отсутствием перемен к лучшему в социальной сфере, но и вопросом, куда делись товары, которые еще недавно не были дефицитом82. В прессе также стали появляться материалы, где звучали мотивы разочарования. В ответ на эти настроения 30 сентября на встрече в ЦК с руководителями средстн массовой информации, идеологических учреждений и творческих союзов Генеральный секретарь призвал не приписывать перестройке то, что связано с предшествующим периодом, и заявил о неправомерности «догматично», «некритически» переносить на сегодняшний день «критический пафос о предкризисном положении»*'.

В 1992 г. А. Н. Яковлев, вспоминая о событиях второй половины 1988 г., указывал на происходившую в этот период «эволюцию

Переход к новой стратегии реформ. Демократизация и гласность..

представлении* о путях, степени радикальности и конечных целях реформирования общества. Особенно важным является его замечание о том, что именно в это время «перестройка приобрела автономность от ее инициаторов»84. Подобным образом оценивали ситуацию и другие участники событий тех лет85.

В июне—июле 1988 г. по всей стране создаются «народные фронты», что позволило их представителям 13 августа провести рабочую встречу в Ялте. По оценке исследователей, наиболее крупными структурами в то время были: Байкальский народный фронт (Иркутск), Ивановский и Уральский народные фронты, образованные на основе клубов «Рабочий» и «Отечество»86. Существенным было влияние московских представителей, которые еще до ачала партконференции посетили десятки городов, пропаганди-" а идею создания народных фронтов на территории РСФСР. Итогом этой инициативы стало создание в середине декабря Российского народного фронта. Образование Народных фронтов обозначило новую фазу в движении «неформалов». Инициаторы создания ртих объединений неизменно декларировали, что фронт — общественная организация, но не партия, так как «нелепо создавать Ьртию, которая ставит цель проводить решения другой партии», ?то подобная структура необходима как «камертон развития демократических процессов, который бы реагировал на малейшее и ? искажение»87.

Процесс образования более массовых, чем элитарные клубы, ?руктур привел к резкой активизации митинговой деятельности. Показательно, что официальные власти сразу же (в июле 1988 г.) ?rpeai провали на это принятием нового акта, регламентирующего ?поведение митингов и демонстраций88. В сентябре—октябре Московский народный фронт развернул широкую кампанию в связи с ?веденными правилами, а также против лимитов на подписку, Вторые распространялись на 44 наиболее популярных издания89. Начиная с октября, в Москве проводились многотысячные политические митинги (7 октября, 20 ноября, 10 декабря). В это время Неформальное* движение постепенно изживает стихийность в сип.- ?! развитии, становится более организованным. Оно стимули-?уется и «новыми функционерами», «сознательно расширяющими базу своего движения методом «размножения» дочерних груп-Ляирошж и слияния их в «свободные» ассоциации, координируе-Вгые из одного центра»**.

В середине — второй половине 1988 г. наблюдалась заметная Активизация изданий и групп откровенно антикоммунистической

105

104

Лекция 4

направленности. Наиболее отчетливо это проявилось в действиях «Демократического Союза- (ДС), один из лидеров которого, И. Царьков, прямо заявлял, обращаясь к коммунистам: «Подождите, скоро мы в вас будем стрелять»9'. Общественный резонанс вызвали митинги ДС 21 августа и 5 сентября. В первом случае собрание на Пушкинской площади было связано с 20-летием со дня ввода войск в Чехословакию, во втором — приурочено к 70-летнему «юбилею- «красного террора». Скандальный характер мероприятий привлек внимание журналистов и обеспечил «хорошую» прессу. Но примечательным в этой истории было другое: участников акции лишь ненадолго задержали, а затем вскоре отпустили. По сути, впервые призывы к насильственному свержению существующего в СССР строя не получили действенного отпора со стороны правоохранительных органов. Тем самым объективно было продемонстрировано, что границы дозволенной политической деятельности если не стерты, то по крайней мере отодвинуты на существенно отдаленные от прежних рубежи. При этом даже достаточно радикальные позиции, располагавшиеся, однако, между взглядами «деэсовцев» и официальным подходами, начинали выглядеть как относительно умеренные и респектабельные.

Все это в полной мере относится к событиям в Прибалтике. Здесь разворачивался основанный на национальной идее процесс массовой политизации. Осенью 1988 г. в Латвии, Эстонии и Литве оформились Народные фронты, которые интегрировали в свой состав многие, в том числе и антикоммунистические, организации этих республик. Местные компартии также не могли игнорировать возникшие структуры, поскольку озвучиваемые ими лозунги демократизации, расширения самостоятельности республик, защиты окружающей среды и национального возрождения были действительно привлекательны для населения. Общий «враг — союзные партийно-государственные и ведомственные органы — обусловил идейную и организационную солидарность прибалтийских народнофронтовцев и российских «неформалов», которые изначально рассматривали себя частями единого протестного движения. При этом российские «демократы» не без ревности поглядывали в сторону прибалтийских союзников, создавших опережающую модель демократического движения и сумевших собрать пол свои знамена практически бульшую часть граждан своих республик. На их территории в 1988 г. проводились конференции и съезды неформальных групп и движений России92. Интересно и то, как российские «демократы» обосновывали роль Прибалтики в каче

Переход к новой стратегии реформ. Демократизация и гласность..

стве «передовой периферии», где быстрее, чем в целом по стране, появлялись ростки гражданского общества.

По мнению одного из ведущих авторов 1988-1991 гг., вице-президента Советской социологической ассоциации Б: В. Раките -кого, положение в СССР Латвии, Эстонии и Литвы имело «существенную специфику». «Сталинский режим был навязан прибалтийским народам в своем уже окончательно сложившемся виде, и его бесчеловечность была очевидна для этих народов с самого начала. Псевдогуманистическая, псевдосоциалистическая идеология, прикрывающаяся марксистской фразой, по-настоящему так и не стала «своей» для коренного населения Прибалтики. Во всяком случае, оставаясь чуждой для старших поколений, она не смогла стать доминирующей и в новых поколениях. Именно это глубокое — мировоззренческое и моральное — противостояние прибалтийских народов казарменному строю, а не чисто национальный (как это зачастую выглядит на поверхности) фактор является истинной причиной широкой массовости и радикальности демократического движения в Прибалтике». Не менее характерен и взгляд демократов на политических оппонентов «коренных» прибалтов: «Отношение к сталинистским по сути порядкам, в том числе сталинской национальной политике, как к «своим», нормальным, справедливым свойственно преимущественно тем жителям Прибалтики, которые переселялись сюда из других республик... Они !*ак бы не замечают, считают естественным положение, при кото-|ром ущемляются права и возможности развития коренной нации, не признается суверенность малого народа, его право распоряжаться своим национальным богатством и своей судьбой». И далее — особенно интересно: «На этой базе и возникли в Прибалтике так называемые интернациональные (на самом деле — антиперестроечные, реакционно-шовинистические) движения, в которые оказались вовлеченными оболваненные сталинистской великодержавной пропагандой рядовые рабочие»93. Я не случайно «злоупотребил» шищронинием. поскольку приведенные оценки и суждения со-'/кгржат достаточно полный набор «демократических» стереотипов а отношении Прибалтики, которые постоянно воспроизводились а разных формах в 1988-1991 гг. В то же время и официальные союзные власти изначально снисходительно относились к «местным перехлестам». В ноябре 1988 г. во время пребывания в Латвии, Личве и Эстонии членов Политбюро ЦК КПСС В. А. Медведева, Н. Н. Слюнькова и В. М. Чебрикова их постоянно пикетировали с плакатами «Русские, убирайтесь вон!». «Немедленный выход из

107

106

Лекция 4

Союза» и т.п. Однако, как и в случае с «Демократическим Союзом», никакой реакции властей не последовало94. Бывший руководитель КГБ В. А. Крючков даже утверждал, что другой член Политбюро — А. Н. Яковлев, в то время ближайший советник и соратник Горбачева, — прямо поощрял создание народных фронтов и сыграл едва ли не решающую роль в дестабилизации обстановки, дав «зеленый свет»- альтернативной, антикоммунистической активности в регионе95.

Осенью 1988 г. развернулась работа по реализации мер, намеченных XIX партконференцией. Удовлетворив «просьбу» А. А. Громыко об уходе на пенсию, М. С. Горбачев 1 октября 1988 г. возглавил Президиум Верховного Совета СССР, сконцентрировав, таким образом, в своих руках высшую партийную и государственную власть. Избрание прошло в «лучших» партийных традициях — без обсуждения и без альтернативных кандидатур. Та же сессия Верховного Совета утвердила поправки к Конституции СССР, которые узаконили будущую реформу политической системы. В сентябре началась крупнейшая за многие годы реорганизация аппарата ЦК КПСС. Вместо более чем двадцати «отраслевых* отделов были созданы шесть комиссий в соответствии с основными направлениями партийной работы в новых условиях. Все комиссии возглавили секретари ЦК. Значительно сократилась общая численность сотрудников аппарата, что подчеркивало стремление освободить высшие партийные органы от функций оперативного управления96. В то же время привлекались специалисты, не «отягощенные» опытом длительного пребывания на аппаратной работе, призванные формировать ее современный стиль. Создаваемая в Центре модельдолжна была стать образцом для нижестоящих партийных комитетов.

И в мемуарной, и в научной литературе обычно отмечают факт отстранения от руководства идеологической работой двух политических антагонистов — А. Н. Яковлева и Е. К. Лигачева, первый из которых возглавил аграрную, а второй — международную комиссию ЦК. Осуществив эту рокировку, Горбачев отреагировал на обозначившиеся в партии настроения, растущую неприязнь — по разным мотивам — к обоим лидерам. Однако если отдаление Лигачева от идеологического аппарата было очевидным, то вопрос о Яковлеве — сложнее. Во-первых, в руководстве средств массовой информации в 1989—1991 гг. доминировали кадры, расставленные на свои посты в 1985—1988 гг. Во-вторых, идеологическую комиссию ЦК возглавил В. А. Медведев, входивший, как и Яковлев, в ближайшее окружение Горбачева, где не было (по крайней мере,

Переход к новой стратегии реформ. Демократизация и гласность-

тогда) существенных разногласий по ключевым аспектам перестройки. Поэтому назначение Медведева было не столько жестом примирения, сколько развитием в идеологии линии Яковлева, что 'и подтвердили события 1988—1990 гг.

Продолжалась сложившаяся ранее практика взаимодействия со средствами массовой информации. В ЦК по-прежнему собирали совещания журналистов. Вплоть до середины 1990 г. подбор руководителей газет и журналов, творческих организаций осуществлялся идеологическими органами партии. Сюда же они вызывались для «бесед» и уточнения позиций. На некоторых «узких совещаниях» им предоставлялась «эксклюзивная информация»97.

На идеологический фон осени 1988 г. оказывали влияние и другие события. Постановлением ЦК КПСС от 20 октября было отметено постановление ЦК ВКП(б) от 14 августа 1946 г. «О журналах иЗвезда» и «Ленинград», а в редакционной статье «Коммуниста» Рбыли дезавуированы и другие партийные акты второй половины 11940-х годов по вопросам культуры искусства. Были предприняты Исполнительные меры по возвращению из спецхранов ранее изъятых из широкого обращения книг и журналов. Активизировала свою ?аботу Комиссия Политбюро по реабилитации жертв необоснованных репрессий. Ее итогом стало принятие мер по отмене решений внесудебных органов («двоек», «троек» и др.). Комиссии по реабилитации было разрешено создавать и при Советах различных ровней4*. Некоторые начинающие политики принимали участие в гтой работе не вполне бескорыстно.

Еще одним важным шагом в сфере идеологии была отмена ограничений на подписку газет и журналов на 1989 г. К тому времени безлимитно печатались только издания КПСС. Ограничения же щсались главным образом непартийных и неполитических изданий, пользовавшихся большим читательским спросом; в 1987— 988 гг. к ним прибавилась и общественно-политическая литерату-в оппозиционного плана. И не случайно «неформальные» объе-1ИНСНИИ активно участвовали в кампании за отмену ограничений la подписку. В результате впервые в 1989 г. граждане СССР могли Свободно выбирать газеты и журналы по «своему вкусу». Это был крупный шаг в отходе от административных методов регулировании информационной сферы, который таил в себе, однако, и определенный риск.

К числу особенностей журналистской профессии можно отнести ориентацию на сенсацию, громкое событие, «горячие факты». |В этом плане задачи журналиста не обязательно связаны со стремле

109

108

Лекция 4

нием к осторожному, взвешенному освещению и анализу событий. Стремление «привлечь внимание» становится намного сильнее желания «осмыслить явление». Поэтому для пишущих людей было гораздо привлекательнее писать о скандалах, закрашивать «белые пятна», чем искать и пропагандировать немногочисленные позитивные перемены, к чему постоянно, и не без обиды, призывал Горбачев.

Надвигавшиеся рыночные условия существования прессы также влияли на позиции редакционных коллективов. Популярность того или иного издания можно было использовать для оплачиваемого продвижения нужных идей, лоббирования определенных групп интересов. В случае наличия ресурсов на этом направлении концентрировались наиболее способные журналистские кадры, что делало газету или журнал еще привлекательнее. При этом издание получало все большую автономность от своих учредителей. В качестве яркого примера можно привести журнал «Огонек», ставший одним из основных органов «оппозиционного», «демократического» направления, но до середины 1990 г. выходивший под грифом «журнал ЦК КПСС».

Советской интеллигенции в 1960-е — первой половине 1980-х годов, несмотря на известные ограничения, было присуще определенное свободе- и разномыслие. Расширение информированности, поощрение социально значимой самодеятельности, постепенное возвращение некогда изъятых имен и идей значительно стимулировали интеллектуальную активность в научной и творческой среде. И хотя партийное руководство старалось регулировать этот процесс, тем не менее определять рамки становилось все труднее в силу логики его развития и определенной автономности. В постановке волнующих ее проблем интеллигенция начинает чувствовать себя намного более свободной, выходить за формально установленные пределы. Все эти обстоятельства ярко проявились в ситуации вокруг реабилитации А. И. Солженицына.

В середине октября 1988 г. в Президиум Верховного Совета СССР поступило обращение руководителей Союза кинематографистов, где ставился вопрос об отмене дискриминационных мер в отношении Солженицына. Группа писателей также выдвинула требование о восстановлении его в союзе. Идею поддержали литераторы разных направлений. Одни при этом рассматривали Солженицына как знамя патриотического движения, другие выдвигали на первый план его антисоветизм. Так, в письме на имя Горбачева, поступившем от «Московской трибуны» и подписанным группой ученых, на первый план было выдвинуто требование опубликовать

ПО

Переход к новой стратегии реформ. Демократизация и гласность...

«Архипелаг ГУЛАГ». 12 декабря в Доме кино состоялось собрание по случаю 70-летия Солженицына, на котором звучало много добрых и хвалебных слов в адрес писателя, а также критических выпадов в сторону властей. При этом говорилось о неприятии Солженицыным Октябрьской революции, советской власти и социализма".

В партийном же и государственном аппарате предложения о реабилитации писателя вызывали активное неприятие. Не было единства и в Политбюро. Решение о пересмотре вопроса, касающеюся лишения гражданства Солженицына, было принято в навале ноября 1988 г., но «зеленый свет» ему дали лишь в конце Мюни 1989 г. Однако Горбачев не захотел ссориться с интеллигенцией. хотя имел свое мнение о писателе. «Что же вы делаете, кого ?Отнимаете на щит? Это же наш противник, который вел и ведет боры'п против нас!» — с такими словами Генеральный секретарь Зрашался к писателю А. М. Адамовичу100. И тем не менее, практи-ускис шаги горбачевских идеологов были направлены на «плав-"рс» возвращение Солженицына советскому читателю.

Руководитель идеологической комиссии ЦК В. А. Медведев провел серию встреч с деятелями культуры и редакторами журналов, теждая их воздержаться от публикации наиболее острых антисовет-Псих произведений писателя, в частности «Архипелага ГУЛАГ», и %чать с того, что ранее печаталось в СССР. Эти призывы, однако, получили поддержки в писательской среде, где уже требовали не ько реабилитации Солженицына, но и публикации всех его продлений. Спустя десять лет Медведев не без грусти вспоминал, хотя никаких запретов и указаний со стороны руководства не Щлпо и оно верило в свою способность влиять на события, ситуация ТКе вышла из-под контроля. С начала 1989 г. писателя начинают из-?рп.11 ь Мы считаем важным вывод Медведева о том, что «публикация солженицынских произведений, отмена репрессивных мер в ??ношении писателя стали символом той расширительной трак-даки плюрализма, которая не ограничивает его ни социалисти-скими, ни даже общечеловеческими ценностями»101.

Значительным событием идеологической жизни конца 1988 — чала 1989 г. стала публикация большой статьи философа А. С. Цип-«Истоки ста;1инизма». В статье ставился вопрос о доктриналь-х причинах неудач в социалистическом строительстве, об ответ-нности партийной интеллигенции и рабочего класса за стали-л. Ципко обосновывал мысль о необходимости подходить к 1елию классиков марксизма с позиций историзма, призывал к

Гзу от тех их идей, которые уже давно себя не оправдали102; он in

указывал на то, что многие наши беды были связаны со слепым следованием «азбучным истинам марксизма»103. Однако интересным, на наш взгляд, является не это. Хотя автор и пишет о «наших святынях» — Октябре, социализме, марксизме104, фактически основным в работе является отрицание созидательного пафоса Октябрьской революции. На это, по его мнению, повлияли, во-первых, «дурная наследственность» — русский революционный радикализм, традиции духовного максимализма и мессианские настроения; во-вторых, стечение обстоятельств, где «решающая роль принадлежала уму того человека, который сумел предвидеть миг, когда, казалось бы, несоединимое все же соединилось»""; в-третьих, неспособность пришедших к власти революционеров предугадать последствия своих решений106. При этом Ленин как бы выводился за скобки рассуждений, но в фокусе внимания оказывались все значимые партийные фигуры из его окружения, и, что особенно важно, автор едва ли не впервые в перестроечной литературе не противопоставлял «хорошим» начинаниям Ленина «плохой» социализм Сталина, непосредственно связывая события 1930-х годов с «ленинскими* годами. В резуль тате, по мнению автора, в России возник строй, весьма далекий от научных разработок Маркса, а идеология и практика левого радикализма, утвердившиеся после 1917 г., и в 1988 г. являются главным тормозом поступательного развития советского общества107.

Несмотря на то что статья была опубликована в периферийном для обществоведов журнале «Наука и жизнь», она сразу же привлекла к себе внимание. Для заинтересованного читателя не осталось секретом и то, что ее автор, доктор философских наук Александр Сергеевич Ципко, являлся работником аппарата ЦК КПСС. В соответствии с нравами того времени подобная публикация не могла появиться без одобрения партийного начальства. Поэтому статья не без оснований была расценена как определенный сигнал, снятие табу с обсуждения ранее неприкосновенных тем советской истории.

* * *

Итак, период 1987—1988 гг. является в определенном смысле ключевым, во многом предопределившим последующее развитие событий. В это время была сформулирована собственно горбачевская стратегия преобразований и началось ее воплощение. Основ ные усилия были направлены на пробуждение общества, повышение активности всех заинтересованных в обновленческих процес-

Переход к новой стратегии реформ. Демократизация и гласность...

ах. Гласность, демократизация привели к началу самоорганизации наиболее динамичной части населения. Стремительно был пройден путь от создания групп по интересам к формированию широких общественных движений, имевших политический характер и протестную направленность. «Неформальные» организации, а также телевидение, пресса постепенно выходили из-под опеки партийных инстанций, приобретали некоторую автономность. «Инерция мышления» (Е. М. Примаков), концентрация внимания главным образом на процессах в общественно-политической сфере привели к тому, что предпринятые шаги по экономическому реформированию носили половинчатый, некомплексный характер. Они не только не улучшили экономическое положение, но и осложнили ситуацию в социальной сфере, что объективно способствовало появлению большого числа людей, неудовлетворенных проводимым курсом. К концу 1988 г. были обозначены конституционные рамки реформы политической системы страны. На характер будущей политической борьбы в условиях нарастающего идеологического плюрализма не могло не повлиять расширение круга недовольных реформами. В то же время в идеологии наметился переход от критики деформаций социализма к осуждению со-Ьиалистической доктрины вообще. Это идеологически подрывало легитимность существующей в стране общественно-политической системы, что сказалось и на отношении к ее политическим институтам и связанным с ними лидерам.

-Примечания-

1 Медведев В. А. В команде Горбачева. М., 1994. С. 42.

2 Горбачев М. С. Избранные речи и статьи. М., 1987. Т. 4. С. 300. 3Там же. С. 301.

4 Там же. С. 304.

5 Там же. С. 308.

6 На эту тему в 1987 г. в ИМЭЛ прошла конференция, по итогам ^Юторой была издана кн.: Механизм торможения. М., 1988.

7 Там же. С. 323.

8 Там же. С. 326, 359.

9 См.: Горбачев М. С. Жизнь и реформы. Кн. 1. С. 310-311.

10 Яковлев А. Н. Горькая чаша. Ярославль, 1994. С. 215.

11 Коротич В. А. От первого лица. М., 2000. С. 330.

12 Осенью 1987 г. М. С. Горбачев признавался: «Начиная перестройку, ПК КПСС опирался на две могучие реальные силы — партийные комите

1- 4733

112

113

Лекция 4

ты и средства массовой информации» (см.: Горбачев М. С. Перестройка и новое мышление. М, 1988. С. 73).,

13 Горбачев М. С. Избранные речи и статьи. Т. 4. С. 372.

14Тамже. С. 373.

15 Там же.

16Тамже.Т.5.С217. 17 Там же. С. 218. |8'Тамже. Т. 4. С. 113.

19 Там же. С. 303.

20 Яковлев А. Н. Омут памяти. М., 2000. С. 488.

21 Ракитский Б. В., Ракитская Г. Я. Стратегия и тактика перестройки. М., 1990. С. 84-85.

22 Россия-2000. Современная политическая история (1985—1999). Т. 1. Хроника и аналитика. 3-е изд. М, 2000. С. 44. (Далее — Хроника...).

23 Неформальная Россия. М., 1990. С. 49.

24 Хроника... С. 49.

25 Россия: партии, ассоциации, союзы и клубы. М., 1991. Т. 1. С. 10.

26 Неформальная Россия. С. 48.

27 Россия: партии, ассоциации, союзы, клубы. Т. 1. С. 175.

28 Хроника... С. 46.

29 Неформальная Россия. С. 263.

30 Там же. С. 342.

31 Горбачев М.. С. Избранные речи и статьи. М., 1988. Т. 5. С. 386-436.

32 Яковлев А. Н. Муки прочтения бытия. М., 1991. С. 93.

33 Россия сегодня. Политический портрет в документах. М., 1991. С. 409.

34 Там же. С. 411.

35 Там же. С. 414.

36 Хроника... С. 50.

37 Интервью создателям фильма о Б. Ельцине, показанного 31 декабря 1999 г. по НТВ.

38 Андриянов В. И., Черняк А. В. Одинокий царь в Кремле. Борис Ельцин и его команды. Кн. 1. С. 85.

39 Неформальная Россия. С. 263.

40 Хроника... С. 50.

41 Россия сегодня. С. 270.

42 Хроника... С. 50.

43 Там же. С. 120; Сахаров А. Д. Неизбежность перестройки//Иного не дано. М., 1988.

44 Четко С. В. Распад Советского Союза. М., 1996. С. 199.

45 Россия: партии, ассоциации, союзы и клубы. Т. 1. С. 61.

46 Власть и оппозиция. М.,1995. С. 291.

47 Горбачев М. С. Избранные речи и статьи. М., 1989. Т. 6. С. 72.

48 Там же. С. 62, 64, 73.

49 Советская Россия. 1988. 13 марта.

50 Шейнис В. Л. Перестройка на новом этапе: опасности и проблемы// Постижение. М., 1989. С. 360.

Переход к новой стратегии реформ. Демократизация и гласность.

I 51 Горбачев М. С. Жизнь и реформы. Кн. 1. С. 387.

? 52 Власть и оппозиция. С. 290—294. I 53 Хроника... С. 57.

, 54 Неформальная Россия. С. 288. Г55 Хроника... С. 57,60.

I 56 Яковлев Е. В. Четыре дня. Как это было//Обратного хода нет. М., ?19X9. С. 22; Шейнис В. Л. Указ. соч. С. 363; Ракитский Б. В., Ракитская Г. Я. Шкл t соч. С. 93.

к 57 Горбачев М.С. Избранные речи и статьи. Т. 6. С. 353.

I 58 Там же. С. 363.

Ш 59 Более подробно об этом: Терещенко Ю. Я. К вопросу о конституционной реформе в СССР в период перестройки//Российское государство и ?бшсство. М., 1999.

1 60 XIX Всесоюзная конференция Коммунистической партии Советс-jtoi it Союза. 28 июня — 1 июля 1988 года. Стеногр. отчет: В 2 т. М., 1988. Т. 1. С 224.

61 Там же. Т. 2. С. 23.

Г 62Тамже. С. 55.

' 63 Ельцин Б. Н. Исповедь на заданную тему. М., 1990. С. 78. 64 Попов Г. X. Снова в оппозиции. М., 1994. С. 45.

? 65 Шейнис В. Л. Указ. соч. С. 362.

I 66 Павлов В. С. Упущен ли шанс? Финансовый ключ к рынку. М., 1995. ш67 Горбачев М. С. Жизнь и реформы. Кн. 1. С. 346.

I 68 Рыжков Н. И. Перестройка: история предательств. М., 1992. С. 165— 1Ы,

? 69 См. об этом: May В. А. Политическая история экономической реформы. 1985-1994 гг. М., 1994.

[ 70 См. об этом подробнее: Рыжков Н. И. Десять лет великих потрясений. И., 1995. С. 200; Политическая история: Россия — СССР — Российская Ьелер.шин М.. 19%. Т. 2. С. (>25.

f 71 В 1997 г. Е. Ф. Сабуров писал: «Наиболее тяжелой из ошибок был ?акон о государственном предприятии, который ликвидировал основу Ьсударствснного способа капитализации прибыли до создания какого-Ъмбо альтернативного, вызвал рост личных доходов и создал предпосылки возникновения инвестиционного голода. Когда сегодня мы ищем ис-Ьки инфляционного взрыва, то прежде всего должны обратиться к Закошу о государственном предприятии и его сокрушительным последствиям идя экономики страны. Именно благодаря этому Закону страна в значительной мере лишилась резервов структурно-технологической перестрой-м (Сабуров Е.Ф. Реформы в России: первый этап. М., 1997. С. 40). 72 Основные акты перечислены в: Хроника... г 73 Курашвили Б. П. Куда идет Россия? М., 1994. С. 147; Рыжков Н. И. Bfcctrn. лет великих потрясений. С. 225—227; Исправников В. О., Куликов В. В. Венская экономика в России: иной путь и третья сила. М., 1997. С. 44, 53—55. 74 Хроника... С. 67.

114

«

115

Лекция 4

75 Там же. С. 88, 148, 150, 156; Рыжков Н. И. Указ. соч. С. 247-248. Павлов В. С. Указ. соч. С. 282-283; Головков А. Л. Подвиги банкира//Фигуры и лица. Приложение к «Независимой газете». 1998. № 15 (16). Сентябрь. С. 9.

1Ь Павлов В. С. Указ. соч. С. 36-38.

77 Там же. С. 79, 85.

78 Павлов В. С. Указ. соч. С. 70—81; Политическая история: Россия СССР — Российская Федерация. Т. 2. С. 625.

79 Сабуров Е. Ф. Указ. соч. С. 37-44.

80 Напр.: Заславская Т. И. О стратегии социального управления перс-стройкой/УИного не дано. М., 1988.

81 Павлов В. С. Указ. соч. С. 72, 91.

82 Горбачев М. С. Избранные речи и статьи. Т. 6. С. 542; он же: Жизнь и реформы. Кн. 1. С. 404-407.

83 Горбачев М. С. Избранные речи и статьи. Т. 6. С. 569-571.

84 Яковлев А. Н. Предисловие. Обвал. Послесловие. М., 1992. С. 130.

85 Напр.: Ракитский Б. В., Ракитская Г. Я. Указ. соч. С. 93.

86 Неформальная Россия. С. 111.

87 Там же. С. 35-37.

88 Хроника... С. 62.

89 См.: Россия: партии, ассоциации, союзы и клубы. Т. 1. С. 191-193.

90 Неформалы: кго они? Куда зовут? С. 31.

91 Московские новости. 1988. 8 сентября.

92 Четко С. В. Распад Советского Союза: Этнополитический анализ. 2-е изд. М., 2000. С. 228.

93 Ракитский Б. В., Ракитская Г. Я. Указ. соч. С. 89—90.

94 Черняев А. С. 1991 год. Дневник помощника Президента СССР. М 1997. С. 12.

95 Крючков В. А. Личное дело. М., 1996. Ч. 1. С. 288.

96 Медведев В. А. Прозрение, миф или предательство? М., 1998. С. 123. 97Тамже. С. 181-233.

98 Там же. С. 122.

99 Там же. С. 267-274.

100 Там же. С. 268-269.

101 Там же. С. 275.

102 Наука и жизнь. 1988. № 11. С. 52-53.

103 Там же. С. 50. 104Тамже. 1989. №2. С. 61. 105 Там же. № 1.С.56.

|06Тамже. 1988. № 12. С. 40; 1989. № 2. С. 53. |07Тамже. 1989. № 2. С. 58-61.