г)              Влияние ВПК на пропорции экономического развития СССР

Во второй половине 50-х годов темпы роста национального дохода страны сократились, по сравнению с 1950-1955 гг., в среднем, на 2,1% /65/. Наибольшее падение (на 5,2%), по отношению к предыдущему году, имело место в 1957 г., как об этом свидетельствуют следующие данные ЦСУ СССР.

Годовые темпы роста национального дохода СССР в 1951-1958 гг. (в ценах соответствующих лет)

Источник: РГАЭ ф.4372, оп.79, д. 186, л.1 16-123.

Наиболее важное влияние на темпы экономического роста и повышение жизненного уровня населения оказывает соотношение между фондом накопления и фондом потребления в национальном доходе. По подсчетам известного советского экономиста А.Вайнштейна общая норма накопления находилась в СССР в 1951-1955 гг. на уровне 25-26% /66/. Доля производственного накопления для обеспечения расширенного воспроизводства определялась им же в размере 21-22% к величине использования национального дохода /67/.

Объективную оценку пропорции между накоплением и потреблением дополняют соотношения между производственным и непроизводственным накоплением, а также соотношения между двумя группами общественного производства: группы «А» и группы «Б».

Для определения влияния ВПК на формирование пропорций между потреблением и накоплением следует учесть, что только часть производимой его предприятиями продукции принимает участие в процессе расширенного воспроизводства в качестве средств производства или предметов потребления.

Ч Симонов Н. С.

которые ее потребляют (вооруженные силы и т.д.), не создают в процессе ее потребления ни стоимости, ни прибавочной стоимости.

В советской статистике военная продукция учитывалась как составная часть продукции производства группы «А» и как реальная величина национального дохода, используемая в накоплении и потреблении.

Для первой половины 50-х годов Госплан СССР в своих официальных отчетах и проектах постановлений правительства считал норму накопления в использовании национального дохода равной 3 4%, а норму потребления, соответственно, 66%. Данная пропорция установлена, например, в проекте директив Совета Минитров СССР к составлению 5-летнего хозяйственного плана на 1951-1955 годы. Следует обратить внимание на то, что вычисления основной экономической пропорции проведены в сравнимых ценах.

Проект директив к составлению 5-летнего (1950-1955 гг.) плана развития промышленности

в млд.руб.

Источник: РГАЭ ф.4372, оп.98, д. I 305, л.20,120.

РГАЭ ф.4372, оп.94, д.945, л.7.

Введенные нами в таблицу показатели объема товарной военной продукции заключены в скобки. Для 1950 г. данные об; объеме военной продукции являются отчетными, для 1955 г.gt; установленными по плану в ценах 1950 г. (отчетные данные об- объеме военной продукции в 1955 г. в ценах 1950 г. отсутст-i вуют).              •

За вычетом из фонда потребления военной продукции, составлявшей в I 950 г. 3%, от величины национального дохода, реальная доля потребления в национальном доходе составит в I 950 г. 63%, а доля накопления — 37%; в 1955 г., за вычетом 5% военной продукции из фонда потребления это соотношение будет выражаться как 61% к 39%.

Для определения соотношения потребления и накопления в величине национального дохода во второй половине 50-х годов воспользуемся неопубликованными сведениями ЦСУ о балансах народного хозяйства СССР за 1958, 1959, I960 и 1961 гг., рассчитанных в системе сравнимых цен.

Введем в сведения ЦСУ СССР данные об объеме производства за соответствующие годы военной продукции и попытаемся скорректировать соответствующие показатели потребления и накопления в национальном доходе.

Основные показатели баланса народного хозяйства СССР

(в масштабе цен 1961 г.)

Источник: РГАЭ ф.4372, оп.81, д.247, л.7,25,29.

С 1958 г. по 1961 г. объем производства военной продукции увеличился в 2,2 раза. Доля военной продукции в общем объеме валовой продукции промышленности в сравнимых ценах выросла за зтот период с 3,5% до 6%, то есть в 1,7 раза. По отношению к национальному доходу доля военной продукции возрасла с 2,9% до 5,6%, то есть в 1,9 раза. Между тем, показатели соотношения потребления и накопления почти не изменились: объем фонда потребления сократился на 1,4%, объем фонда накопления увеличился, соответственно на 1,4%.

Даже независимо от учета военной продукции, показанная в балансах ЦСУ СССР динамика основной экономической пропорции вызывает сомнения, если сопоставить ее с динамикой производства продукции основных подразделений общественного производства. Так, производство продукции группы «А» выросло за Указанный период в 1,3 раза, в то время как производство продукции группы «Б» выросло только в 1,2 раза. При таком соот-

U*

ношении темпов роста производства группы «А» и группы «Б» норма накопления в национальном доходе для обеспечения опережающего роста производства средств производства, во всяком случае, должна увеличиться пропорционально и составить в г, не менее 35%, а норма потребления, соответственно 65%. Аналогичная пропорция получается в случае вычета из фонда потребления, установленного на 1961 г., стоимости военной продукции в размере 5,6% от величины национального дохода.

Таким образом, мы полагаем, что официальная статистика завышала реальные размеры потребления и занижала реальные размеры накопления в величине использования национального дохода СССР.

Советские экономисты, теоретически, отдавали отчет о том негативном влиянии, которое оказывает на прирост национального дохода завышение или, наоборот, занижение нормы накопления.

«Завышение нормы накопления создает перенапряжение в народном хозяйстве, вызывает затруднения в сбалансированности различных частей воспроизводственного процесса, а главное, замедляет темпы роста жизненного уровня населения и ослабляет материальную заинтересованность работников в развитии общественного производства. Ho занижение нормы накопления способствует увеличению фонда потребления лишь в текущем периоде. По его истечении сокращение потребления неизбежно, вследствие замедления темпов роста производства, вызванного снижением нормы накопления. В связи с этим лишь поддержание оптимального соотношения между потреблением и накоплением вообще, в том числе в текущем и перспективном периодах, является той главной и основной пропорцией, от которой зависит нормальное развитие ...процесса расширенного воспроизводства...» /68/.

В 1958 г. специалисты Сектора баланса Госплана СССР в докладе «Темпы экономического развития СССР и изменения важнейших народно-хозяйственных пропорций на период генеральной перспективы» попытались скорректировать показатели использования национального дохода, вычтя из его величины материальные расходы военных организаций (министерства обороны, внутренних дел и КГБ) без потребления военнослужащих, то есть военную продукцию и «гражданскую» продукцию военного потребления.

Ниже, в таблице, показаны данные о соотношении потребления и накопления в величине национального дохода страны в начале и в конце 50-х годов, рассчитанные в системе текущих цен.

Здесь же представлены данные о доле материальных затрат военных организаций в национальном доходе СССР.

Структура использования национального дохода СССР

(в % % к итогу в ценах соответствующих лет)

Источник: РГАЭ ф.4372, оп.79, д.186, л. 121.

Для 1950-1955 гг. фонд накопления к величине использования национального дохода определялся в размере 19-21%; для 1956-1958 гг. — в размере 21-24%. В составе фонда накопления выделялось так называемое «производственное накопление» (то есть средства, направленные на прирост основных производственных фондов, материальных оборотных средств и резервов), доля которого вырастает с 16% в 1950 г. до 24% в 1958 году.

Определяя пропорции потребления и накопления в использовании национального дохода с учетом «материальных расходов военных организаций», специалисты Сектора баланса Госплана СССР исключали их как из фонда потребления, так и фонда накопления, хотя это не совсем верно; стоимость «материальных расходов военных организаций» должна быть произведена, а для этого требуется накопление соответствующих материально-финансовых ресурсов, которые, правда, в процессе использования, не возвращаются ни в долю потребления, ни в долю накопления. Поскольку в доле накопления стоимость «материальных расходов военных организаций», однажды, участие принимала, постольку эту стоимость, очевидно, следует в доле накопления сохранить — в качестве источника покрытия «материальных расходов военных организаций» для следующего периода.

Следует, однако, отдать должное специалистам Сектора баланса Госплана СССР в том, что они обратили внимание на искажающее реальное соотношение потребления и накопления в величине национального дохода существующей в СССР структуры Цен. В докладе подчеркивается: «Вследствие относительно низкого уровня цен на средства производства, отклоняющихся от их стоимости, доля фонда накопления в национальном доходе зани

жена. Удельный вес фонда потребления в национальном доходе существенно завышен» /69/.

Ссылаясь на отчетные данные министерств и ведомств СССР в 1958 г. в ценах на 1.01.1955 г., а также неопубликованные сведения ЦСУ СССР о балансах народного хозяйства СССР за 1950, 1955 и 1958 гг. (которые мы уже приводили), специалисты из Сектора баланса Госплана СССР пришли к выводу о том, что фонд накопления и «материальные расходы военных организаций» в 1958 г. составляли в совокупности не менее 30% от величины использования национального дохода в текущих ценах, и не менее 40% в сравнимых ценах. «По ориентировочным расчетам, — отмечали они, — существующая в СССР норма накопления в 2,5 раза превосходит долю накопления в национальном доходе дореволюционной России» /70/.

С точки зрения оптимизации соотношения фонда накопления и потребления в национальном доходе, показатели сложившейся в экономике СССР во второй половине 50-х годов основной экономической пропорции (40% накопление и 60% потребление) — не самые выгодные для обеспечения высоких темпов прироста национального дохода и повышения жизненного уровня населения, воспроизводственного процесса в целом.

Немаловажное значение для оптимизации основной экономической пропорции имело бы устранение, искажающего статистическую отчетность и основывающееся на ней планирование, влияния существовавшей в СССР структуры цен. Идея неотложности этого мероприятия, в частности, четко излагалась в представленном в правительство докладе Института экономики АН СССР «О мерах по устранению существенных недостатков в системе цен промышленности» от 10 ноября I960 года.

Доклад этот весьма знаменателен, с точки зрения понимания профессиональными советскими экономистами причин экономических трудностей, переживаемых страной, и искреннего желания помочь советскому руководству добиться ускорения темпов экономического роста и повышения жизненного уровня населения. В докладе отмечается, что советские цены на средства производства, по сравнению со структурой цен мирового рынка, в два с лишним раза ниже цен на предметы потребления. В 50-е годы в цене продукции производства группы «А» реализовывалось до 2 4% всего объема национального дохода, в то время как ее доля в производстве национального дохода составляла более 31%; в цене продукции легкой и пищевой промышленности реализовывалось более 3 I % от величины использования национального дохода, в то время как их доля в производстве национального дохода составляла менее 9% /71/.

Существенная заниженность цен на производство продукции группы «А», к которой советские плановые и учетно-статистиче- ские органы относили и военную продукцию, приводила, по мнению экспертов Института экономики, к следующим негативным последствиям: Оценка стоимости продукции группы «А» осуществляется в ценах, уровень которых ниже общественно-необходимых затрат труда и ниже уровня цен на предметы потребления, в соответствии с которыми устанавливается заработная плата и другие доходы населения. «При нынешней системе цен, — подчеркивается в докладе, — не может быть уверенности в том, что исчисляемое в той или иной отрасли снижение себестоимости отражает действительную экономию, так как такое снижение может быть следствием выгодно сложившихся ценовых соотношений по израсходованным материалам и заработной плате, а не результатом реальной экономии затрат труда» /7 2/. Поддержание цен на продукцию производства группы «А» ниже ее реальной стоимости создает лишь номинальную экономию государства на капитальных вложениях и расходах по созданию новой техники. То, что государство выигрывает, благодаря низким ценам на финансируемые капитальные вложения, оно теряет из-за таких же низких цен при реализации продукции производства группы «А». Заниженность оценки стоимости производства продукции группы «А» превратила в убыточные свыше 20% всего числа действующих предприятий основных отраслей промышленности, хотя они и затрачивают труд в общественно-необходимых размерах. Убыточность этих предприятий покрывается государственными дотациями, источником покрытия которых является произвольное перераспределение оборотных средств. Пестрота в ценообразовании, в свою очередь, приводит к появлению «выгодных» и «невыгодных» цен; предприятия стремятся выполнить план за счет выгодных позиций ассортимента в ущерб комплексному выполнению плана по ассортименту. Отклонение цен от реальной стоимости элементов фонда накопления и фонда потребления не гарантирует от существенных погрешностей и ошибок в учете и планировании общественного производства. В действующих ценах доля продукции производства группы «А» резко преуменьшается, а продукции производства группы «Б» — значительно преувеличивается. Стоимость созданного прибавочного продукта, заключенного в сырье, энергии, средствах производства, поступает в го

сударственный бюджет не в момент их собственной реализации, а лишь после того, как реализуются предметы потребления, через цену которых перераспределяется и стоимость прибавочного продукта средств производства. Это приводит к усложнению финансового оборота и относительному увеличению объема наличного товарно-денежного обращения. Создаются серьезные препятствия использованию советских денег на мировом рынке. Два резко различных уровня цен на средства производства и предметы потребления означают, что не может быть установлен реальный курс рубля в иностранной валюте, а разномасштабные отклонения цен от стоимости делают невозможным использование советских цен во внешнеторговых отношениях.

К сожалению, ни в б0-е годы, ни позже советское руководство не прислушивалось к рекомендациям насчёт исправления деформаций структуры цен, хозяйственного расчета, средней нормы прибыли и т.д., часто усматривая в них проявления «чуждой идеологии», хотя, на самом деле, со стороны профессиональных экономистов выражалось стремление следовать объективным экономическим законам, исправляя негативные последствия некоторых вынужденных их нарушений в период индустриализации, в годы Великой Отечественной войны и послевоенного восстановления народного хозяйства.

Несоответствия в росте индексов цен на средства производства и предметы потребления проявились еще в 30-е годы и являлись результатом ценовой политики советского государства. Поддерживая цены на средства производства ниже их реальной стоимости и реализуя предметы потребления выше их реальной стоимости, государство перераспределяло дополнительные средства в фонд накопления. Благодаря соответствующей ценовой политике удавалось, в частности, поддерживать высокие темпы роста производства военной продукции; оценивая сырье, материалы и полуфабрикаты, используемые для производства предметов вооружения, боеприпасов и военной техники, ниже их реальной стоимости, государство добивалось увеличения их выпуска в соответствии с потребностями Военного ведомства, и, кроме того, накануне Великой Отечественной войны, ввело в практику систематический пересмотр цен на серийную военную, продукцию предприятий-изготовителей с целью дальнейшего снижения их уровня. Реальный удельный вес военной продукций в совокупном общественном продукте и использовании национального дохода, в структуре капитальных вложений искусственно занижался, а реальное потребление оборонной промыШ

ленностью сырья, энергии, материалов и полуфабрикатов непрерывно увеличивалось.

В послевоенный период, в 4 0-50-е годы, тенденция к закупке военной продукции у оборонной промышленности по искуствен- но заниженным ценам продолжала сохраняться. Стоимость новых образцов военной техники, появившихся в большом количестве в первое послевоенное десятилетие, оценивалась по плановой себестоимости с прибавлением прибыли в размерах, установленных в целом по данной отрасли военно-промышленного комплекса /7 3/. При достижении рентабельности их производства, превышающей установленный норматив, цены пересматривались в сторону снижения. Лишь в 70-е годы для того, чтобы экономически заинтересовать предприятия военно-промышленного комплекса в выполнении плана по всему ассортименту, был создан специальный фонд освоения новой техники, из которого на весь период организации ее серийного выпуска заводы-изготовители получали дополнительные субсидии /7 4/.

Экономя на расходах, связанных с закупкой военной продукции, государство в то же время вынуждено было направлять значительные финансовые ресурсы на прирост основных и оборотных фондов отраслей военно-промышленного комплекса. По данным ежегодных назначений ассигнований в расходной части государственного бюджета СССР объем финансирования на эти цели увеличился с 5,4 2 млд. руб. в 1952 г. до 17,76 млд. руб. в году. Динамика бюджетных расходов на содержание оборонной промышленности представлена в таблице.

Финансирование отраслей военно-промышленного комплекса из общесоюзного государственного бюджета

(в млд. руб. в ценах соответствующих лет)

Источник: РГАЭ ф.7733, оп.36, д.4647, л.91-94; д.5340, л.199-141; д.6056, л.114 ; д.6356, л.113-116; д.6800,

Эти данные не являются полными. В них не входят суммы кредитов Государственного Банка СССР по особым счетам, через которые, в частности, финансировались основные затраты на создание ракетно-ядерного оружия.

При условии приведения цен на промышленную продукцию любого, в том числе и военного, потребления в соответствие с общественно-необходимыми затратами, а также установления нормальной средней рентабельности для всех отраслей хозяйства в соответствии с различиями в их техническом строении, показатели расходов СССР на вооружение наверняка бы выросли, но при этом показатели производства и использования национального дохода были бы приведены в соответствие с реальными стоимостными формами производственных отношений, В этом случае даже сильно ограничивающий экономическую самостоятельность предприятий советский хозяйственный расчет мог повысить эффективность текущего производства.

Вопросом, требующим специального изучения, является участие отраслей военно-промышленного комплекса в производственном потреблении совокупного общественного продукта и в производственном накоплении в величине национального дохода. В периоды форсированного роста закупок военной продукции отдельных отраслей военно-промышленного комплекса, по идее, происходит напряжение балансовых связей в народном хозяйстве, которые требуют принятия срочных мер для ликвидации образовавшихся дефицитов. Например, 2 1 июня 1956 г., вследствие резкого увеличения объема заказов на ракетную технику CM СССР принял постановление «Об увеличении производства жаропрочных сплавов, качественных легированных и низколегированных сталей, ферросплавов, легирующих цветных и редких металлов, а также титана и магния в 1957-1960 гг.» /75/.

В соответствии с указанным постановлением в 1960 г. было установлено произвести на 60% больше, чем в 1955 г. рафинированной меди (600 тыс. тонн), на 210% больше алюминия (925 тыс. тонн), на 42% больше свинца (330 тыс. тонн), на 77% больше цинка (4 30 тыс. тонн), на 64% больше никеля (90 тыс. тонн), на 5 7 % больше вольфрамовых концентратов (17,2 тыс. тонн) и т.п. На прирост основных фондов цветной металлургии страны в этой связи требовалось в 1957-1960 гг. ассигновать в раза больше средств, чем за период 1951-1955 годов /7 6/.

В результате осуществления в 1957-1960 гг. программы перевооружения основных родов войск ракетной техникой и технического переоснащения военно-морского флота динамично изменялись структура и объемы капитальных вложений.

Контрольные цифры 7-летнего плана предусматривали капитальные вложения на нужды обороны в размере 15177 млн. руб. Из них в 1959-1962 гг. предполагалось израсходовать 8 324,5 МАЛ' руб. и в 1962-1965 гг. — 6852,6 млд. руб. Фактически в 1959- гг. капитальные вложения составили 7912,7 млн. руб., то есть на 2 8% больше, чем предусматривалось в расчетах /7 7/.

В структуре инвестиционных средств в последние четыре года хрущевской «семилетки» произошли серьезные изменения против ее первоначальных контрольных цифр. Общий объем капитальных вложений в отрасли военно-промышленного комплекса (без Минсредмаша) составил в 1962 г. 1,24 млд. руб. и на последующие 1963-1965 гг. предусматривалось вложить 4,04 млд. руб., или 47% от общего объема капитальных вложений в промышленность СССР /7 8/. Таковы некоторые непосредственные проявления начавшегося в 60-е годы нового этапа милитаризации экономики СССР. Можно предполагать, что неблагоприятные для воспроизводственного процесса пропорции потребления и накопления в использовании национального дохода продолжали сохраняться, сдерживая темпы его прироста и повышение жизненного уровня населения. РГАЭ ф.29, оп.1, д.579, л.55. РГАЭ ф.29, оп.1, д.1713, л.260-261. РГАЭ ф.7, оп.1, д.849, л.30-31. РГАЭ ф.7, оп.1, д.391, л.ЗЗ. Там же. Л.34. Там же. Л.35. РГАЭ ф.7, оп.1, д.570, л.5-6. РГАЭ ф.4372, оп.82, д.187, л.99-100. В интервью Министра атомной энергетики России В.Михайлова приводятся следующие данные о современном состоянии отрасли. В ее состав входит 151 предприятие. Общая численность работников отрасли — около I миллиона человек, из них в производстве занято 47,2%, в нуке — 16,5%, в строительстве — 19,4%, в других сферах — 16,9 %. Общий объем промышленной продукции за 1991 г. составил около 20 млд.руб., в том числе вооружение и военная техника — 2,9 млд. руб., специальные ядерные материалы — млд. руб. — Губарев B.C. Арзамас-16. «Русские сенсации». М.: Изд. AT, 1992. С.108. РГАЭ ф.7, оп.1, д.849, л.32. Там же. Л.32. Там же. Л.32-33. Там же. Л.25, 32-33. РГАЭ ф.29, оп.1, д.1712, л.256. РГАЭ ф.9452, оп.1, д.42, л.145-146. ГАРФ ф.5446, оп.68, д.9, л. 62. Там же. Л.60-61. РГАЭ ф.8899, оп.1, д.1874, л.1. РГАЭ ф.4372, оп.98, д.271, л.5.

ГАРФ ф.5446, оп.66, д.ЗЗ, л.47. Кузнецов Н.Г. Накануне. М., 1989. С.304-305. Решения партии и правительства по хозяйственным вопросам: Сборник документов за 50 лет. М., 1968. Т.4. С.146. РГАЭ ф.4372, оп.7б, д.320, л.9. Там же. Л. 10. РГАЭ ф.4372, оп.76, д.320, л.11. РГАЭ ф.7, оп.1, д.92, л.59-60. РГАЭ ф.4372, оп.76, д.112, л.ЗЗ. РГАЭ ф.4372, оп.76, д.320, л.5. Там же. Л.9. Там же. Л. 10-11. Там же. Л.5. РГАЭ ф.7733, оп.36, д.6356, л.113-116; Д.6800, л.139. РГАЭ ф.437, оп.З, д.4, л.136-137. Там же. Л. 137. РГАЭ ф.7, оп.1, д.384, л.139. РГАЭ ф.4372, оп.79, д.253, л.179. РГАЭ ф.29, оп.1, д.579, л.288-289.

3® РГАЭ ф.29, оп.1, Д.3419, л.55. РГАЭ ф.4372, оп.80, д.314, л.32-35, РГАЭ ф.4372, оп.81, д.1274, л.1-4. РГАЭ ф.4372, оп.76, д.320, л.5. Cm.: Бабаков А.А. Вооруженные Силы СССР после войны (194 1986 гг.): История строительства. М., 1987, С.112. РГАЭ ф.4372, оп.76, д.320, л.7-8. РГАЭ ф.472, оп.79, д.283, л.5. РГАЭ ф.7, оп.1, д.849, л.1-4. Там же. Л.5-6. РГАЭ ф.7, оп.1, д.100, л.3-4. РГАЭ ф.9452, оп.1, д.1227, л.94,109. РГАЭ ф.9452, оп.1, д.375, л.1,33. Там же. Л.29,35, 45. Амбициозная программа военного судостроения осуществлялась условиях, когда «гражданский» морской флот СССР находился в плохом техническом состоянии. 36% от числа всех сухогрузов, 25% танкеров и более 50% пассажирских судов имели возраст более 25 лет. В торговых флотах индустриально-развитых стран количество судов со сроком эксплуатации 25 лет и выше не превышало в г. 6%. (РГАЭ ф.7, оп.1, д.397, л.60.) РГАЭ ф.9452, оп.1, д.375, л.18-20. РГАЭ ф.9452, оп.1, д.369, д.151-152. Начало космической эры. Воспоминания ветеранов ракетно-косми ческой техники и космонавтики. Вып. 2. М.: РНИЦКД 1994 С.102-103.

Там же. С.231. РГАЭ ф.4372, оп.82, д.1875, л.47. РГАЭ ф.4372, оп.97, д.108, л.8. Там же. Л.8-9. РГАЭ ф.7, оп.1, Д. 100, л.2. РГАЭ ф.29, оп.1, Д. 11 73, л.233. Там же. Л.233. РГАЭ ф.7, оп.1,д.94, л.6-8. ргАЭ ф.9452, оп.I, д.951, л.171-172. РГАЭ ф.7, оп.1, д.403, л.35-37.

История социалистической экономики СССР. Т.6. М., 1980. С.253. Вайнштейн Альб. Народный доход России и СССР. М., 1969. С. 110. Там же. С. 110. История социалистической экономики СССР. Т.6. С.262. РГАЭ ф.4372, оп.79, д. 186, А123. Там же. Л.122. РГАЭ ф.7, оп.2, д.113, л.З.

7^ Там же. Л.5. РГАЭ ф.4372, оп.111, д.169, л.8-9. РГАЭ ф.437, оп.4, д.445, л. 1-4. РГАЭ ф.437 2, оп.76, д.113, л.5.

76- Там же. Л.6-7. РГАЭ ф.7, оп.1, д.407, л.272. РГАЭ ф.7, оп.1, д.849, л.ЗЗ.

I

Обусловленность организации военно-промышленного комплекса СССР взаимосвязанными задачами внутренней и внешней политики советского государства, позволяет судить о нем как о результате управляемого социального процесса.

Особенностью государства, создавшего советский военно- промышленный комплекс, является его двойственность: с одной стороны оно выступает в качестве выразителя национальных интересов союза народов СССР, с другой — выразителем интересов наднациональных, обусловленных представлениями правящей Коммунистической партии о характере современной эпохи, законах развития общества и т.д., в соответствии с которыми СССР объявлялся ею первым в мире государством диктатуры пролетариата, оплотом и надеждой мирового коммунистического, рабочего и национально-освободительного движения.

Создание в СССР индустрии вооружений по этой причине приходится оценивать как необходимое условие: а) защиты национальных интересов союза народов СССР от потенциального агрессора, б) проведения, под предлогом поддержки мирового коммунистического и национально-освободительного движения, про- империалистической внешней политики. Взаимоисключающий характер данных задач особенно ярко проявился после 194 5 г., когда СССР превратился в военно-индустриальную сверхдержаву, полностью не решив основные проблемы развития социальнокультурной сферы и производства товаров широкого потребления, модернизации сельского хозяйства, торговли и сферы услуг.

Для того, чтобы представить значение двойственности социальной природы советского ВПК следует охарактеризовать основные этапы эволюции советского государства и советского общества в 2 0-50-е годы, выделяя периоды, когда наращивание мощностей индустрии вооружений и увеличение темпов роста производства военной продукции являлось для долговременных интересов государства необходимым, и периоды, когда эта необходимость вполне могла уже корректироваться экономической целесообразностью, гибкостью и конструктивизмом внешней политики, не допускающей военного вмешательства во внутрен

ние дела других стран. Особого внимания при этом заслуживает проблема военно-стратегического положения нашей страны в период между двумя самыми важными событиями новейшей истории: первой мировой войны 1914-1918 гг, и второй мировой войны 1939-1945 годов.

В активно разрабатывавшихся в отечественной историографии в последние десять лет альтернативных моделях политического и социально-экономического развития страны, чуть ли не как правило, упускается из виду обусловившее крушение монархии и советизацию страны военно-экономическое поражение Российской империи в первой мировой войне. С 1914 г. по 1917 г. доля военных затрат в национальном доходе России повысилась с 27% до 4 9% и, по-видимому, достигла того предела, за которым начинается необратимое расстройство товарно-денежного обращения и воспроизводственного процесса. Русская армия, лишенная нормального материально-технического и продовольственного снабжения, в начале 1917 г., понеся огромные людские потери, на сотни километров отступила от первоначальной линии фронта. С точки зрения возможности нанесения противнику максимального ущерба при минимальных потерях, эта армия уже не могла ни успешно наступать, ни эффективно обороняться, а только, зарывшись в окопы, «держать фронт».

Дальнейшее участие России в первой мировой войне, объективно, было чревато еще большей деморализацией потерявшей боеспособность армии, бессмысленной гибелью новых сотен тысяч русских солдат, полной остановкой «гражданской» промышленности, обострением, выше обычного, нужды и бедствий народных масс. Ни царское правительство, ни сменившие его у власти коалиционные правительство либеральных и социалистических партий к заключению перемирия и переговорам с представителями Германии об условиях сепаратного мирного договора были не готовы, потому что являлись правительствами и партиями национальными, для которых «продолжение войны до победного конца» являлось естественным проявлением их политических программ, взглядов и убеждений.

Отчаянной попыткой вывести Россию из состояния неудачной внешней войны было установление в октябре 1917 г., под руководством партии большевиков, власти Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов, от имени которых Советское правительство обратилось к правительствам всех стран и ко всем народам с предложением о прекращении войны и заключении справедливого, демократического мира — без аннексий и контрибуций. Лидеры большевизма были уверены в том, что Совет-

ская власть есть всемирно-универсальная форма для утвержде- ! ния во всех, втянувшихся в мировую войну странах, диктатуры S пролетариата и беднейшего крестьянства, что победившая в Рос- I сии Октябрьская революция — пролог, зачин всемирной социа- ’ листической революции.              S

Непредусмотренным большевиками и социалистами-интерна- I ционалистами препятствием к революционному выходу России и | других европейских стран (в первую очередь надежды возлага- \ лись на Германию) из всемирной империалистической войны стал I «похабный», по выражению В.И.Ленина, Брестский мир, заклю- i ченный в марте 1918 г. Советской Россией, как правопреемни- * цей потерпевшей военное поражение Российской империи, с по- S бедившей ее кайзеровской Германией. Из идеи революционного s выхода из затеянной господствующими классами мировой войны I и заключения между революционными рабоче-крестьянскими I правительствами справедливого и демократического мира — без аннексий и контрибуций — ничего не вышло, кроме большого ) конфуза, который политические противники большевизма расце- j нили как национальную измену.

Поскольку мировая империалистическая война между народами в мировую гражданскую войну между пролетариатом и бур- j жуазией так и не переросла, а закончилась в ноябре 1918 г. убе- j дительной военно-политической победой держав Антанты, по- J стольку социалистическая революция в России лишилась столь необходимой ее организаторам и идейным вдохновителям международной поддержки, без которой она, объективно, становилась национально-ограниченной. Это, без преувеличения, следует расценивать как второе крупное поражение для партии больше- j виков, претендовавшей на всемирно-историческое значение j своей программы и политической стратегии.

Победа Красной Армии в I 91 8-1 920 гг. над превосходящими силами интервентов и белогвардейцев вселила в советское руко- j водство уверенность в осуществимость подобного же «чуда» на j фронте борьбы с хозяйственной разрухой и голодом, однако, j «чуда» не произошло и от экономической политики «военного ! коммунизма», вызывавшей массовое недовольство трудящихся j города и деревни, весной 1921 г. пришлось отказаться. Это было j третье крупное поражение для партии большевиков, претендо- [ вавшей на обладание единственно правильным рецептом скорейшего хозяйственного выздоровления страны; вместо ускоренного j перехода к социалистическим формам производства и обмена большевикам пришлось удовлетвориться реализацией экономиче- | ской программы своих главных политических соперников в борь- j

бе за влияние на массы — мелкобуржуазных социалистических партий меньшевиков и эсеров.

Окончательное поражение большевизма, как революционной марксистской партии, назревало в процессе размывающего принципы диктатуры пролетариата и беднейшего крестьянства непрерывного отступления советской власти перед частно-хозяйственными элементами в экономике страны и бюрократическими элементами в партийно-государственном аппарате. К этой внутренней угрозе («термидор») добавлялась угроза внешняя, обусловленная ухудшением международного положения СССР и падением политического авторитета и влияния партий Коммунистического Интернационала в странах Западной Европы. Большевики уже не могли рассчитывать на то, что после нескольких лет НЭПа беднейшее крестьянство и городской пролетариат в случае повторения иностранной военной интервенции с энтузиазмом выступят на защиту советской власти, а зажиточные крестьяне без принуждения отдадут Красной Армии своих сыновей, хлеб и лошадей... Большую тревогу внушала военно-техническая отсталость Красной Армии, низкий, даже по сравнению с царской Россией периода первой мировой войны, уровень военно-про- мышленного потенциала СССР.

В ответственнейший для судьбы мирового большевизма период, начало которому положила «военная тревога» 1927 г., а завершил «великий перелом» 1929 г., обострились социальные взаимоотношения между властью и пролетарскими слоями общества, обманутыми в ожидании «социалистического рая», а также между властью и мелкобуржуазными слоями общества, обманутыми в ожидании наступления «старой жизни». В экономике, вследствие ошибок финансовой, инвестиционной и торговой политики, усилились инфляционные тенденции и обусловленные ими кризисы: хлебозаготовок, продовольственного и материально-технического снабжения. В этих условиях советское руководство во главе со Сталиным взяло курс на ускорение индустриализации и колхозно-государственного обобществления крестьянского сельского хозяйства, чтобы на этой основе создать соци- ально-однородное и политически монолитное общество, сильное в военном отношении государство.

На первом месте в разрабатывавшихся в СССР в 30-е годы пятилетних планах развития народного хозяйства стояли вопросы подготовки и осуществления всесторонней милитаризации экономики страны. За счет преобладающего развития производства средств производства обеспечивался рост военно-мобилизацион- ных возможностей производства предметов вооружения, боепри

пасов и военной техники, а также производственных мощностей оружейных, артиллерийских, патронных, снарядных и т.д. военных заводов. Форсированием развития автомобильной, тракторной, авиационной и судостроительной промышленности обеспечивались возможности производства и совершенствования образцов авто-бронетанковой и авиационной военной техники, боевых надводных и подводных кораблей. При иных приоритетах индустриализации, вполне вероятно, не возникло бы потребности в отказе от новой экономической политики и в возврате к некоторым элементам экономической политики «военного коммунизма», включая присущий ей террор и насилие.

В конце 20-х-начале 30-х годов в народном хозяйстве СССР проявились все признаки, характерные для экономики военного времени, когда нарушенное, вследствие форсированного роста тяжелой промышленности и материальных расходов военных организаций, экономическое равновесие не восстанавливается, основные хозяйственные пропорции не оптимизируются, перекосы в структуре цен не исправляются, а превышающий потребности товарооборота рост денежной массы не прекращается. Неблагоприятное для воспроизводственного процесса расстройство системы товарно-денежного обращения продолжалось до конца первой пятилетки, но до целенаправленного ее развала и замены натуральными формами обмена и распределения дело не дошло.

Советское руководство, убеждаясь на практике в отсутствии реальной альтернативы товарно-денежным отношениям, отказалось от предусматривавшегося в программе ВКП(б) перехода от стоимостных форм экономических отношений к планово-распре- делительным. Обе системы — товарно-денежная и планово-рас- пределительная, — оказались способными взаимно коррелировать друг друга, что позволяло, при условии подавления инфляции и своевременного исправления ошибок в планировании, налаживать стимулирующие общественное производство хозрасчетные отношения между государством (в лице административно- хозяйственных органов управления) и «хозяйствующими субъектами» (в лице предприятий и организаций), развивать государственную, кооперативную и частную (на колхозном рынке) торговлю.

Наибольшее подобие рыночным приобретают экономические связи и отношения между военными организациями (НКО и НКВД) и производящими продукцию военного потребления предприятиями и их производственными объединениями. Номенклатура продукции военного потребления разнообразна и имеет тенденцию к частым изменениям, поэтому твердо-расчетные (прейскурантные) цены не могут на продолжительный период соотвеТ

ствовать быстро устаревающим нормативам затрат. Наиболее соответствующими специфике данных видов общественного производства оказались «ориентировочные» цены, устанавливаемые по соглашению между предприятием-производителем и организа- цией-заказчиком. При этом каждая сторона проявляла ярко выраженный экономический интерес, который имела возможность отстаивать перед вышестоящими органами. Наличие указанной системы ценообразования делало выполняющие государственный оборонный заказ промышленные предприятия самыми высокорентабельными в советской экономике в межвоенный период.

Скорректированные правительством в 192 9-1930 гг. основные экономические и производственно-технические задания первого пятилетнего плана развития народного хозяйства к 1932- 3 гг. не были выполнены, в том числе, по наращиванию мощностей индустрии вооружений. Текущие планы заказов Наркомата обороны СССР промышленности систематически недовыполнялись. Потенциальный уровень производства основных предметов вооружения и боеприпасов в 1932 г. в лучшем случае соответствовал мобилизационным возможностям российской промышленности в 1917 году. Определенным успехом советской индустрии вооружений следует считать освоение в серийном производстве образцов не отрабатывавшихся промышленностью царской России систем бронетанковой техники и создание передовой по тому времени научно-технической и производственной базы авиационной промышленности.

В годы второй пятилетки текущие планы заказов Наркомата обороны СССР промышленности выполняются с меньшими «недоделами», но, по-прежнему, с большим процентом брака и рекламаций. Достигается установленный правительством в 1929- 1930 гг. темп наращивания мощностей индустрии вооружений. В 1936-1937 гг. военно-промышленный потенциал СССР сравнялся, а затем превысил мобилизационные возможности производства основных предметов вооружения и боеприпасов крупнейших европейских стран (Германия и Франция) периода первой мировой войны. Совершенствовались и осваивались в серийном производстве образцы авиационной и бронетанковой техники, началось выполнение долгосрочной программы военного судостроения. По уровню технической оснащенности и численности Красная Армия уже в середине 30-х годов едва ли уступала вооруженным силам Франции и Великобритании.

В результате создания социально-однородного и политически монолитного общества, восстановления, а затем бурного роста крупной промышленности угроза поражения СССР во внешней

войне от блока держав, организовавших в 1918-1920 гг. интервенцию в Советскую Россию с целью свержения большевистской диктатуры, сошла на нет. В то же время, в середине 30-х годов, возник новый фактор международной напряженности. С приходом к власти в Германии в 193 3 г. национал-социалистической партии началась ревизия Версальской системы международных договоров, начали складываться реальные предпосылки новой общеевропейской и мировой войны. В условиях начавшегося в гитлеровской Германии подготовительного к войне периода СССР не имел ни реальных союзников, ни общей границы с потенциальным агрессором, что, объективно, подталкивало советское руководство к поиску компромисса с немцами, во избежание быть втянутыми в войну при неблагоприятном для международного и военно-стратегического положения страны стечении обстоятельств.

Сопоставляя высокую цену, заплаченную народами СССР за совершенный в преддверии второй мировой войны индустриальный рывок, с ценой, которой им, в противном случае, пришлось бы расплатиться за военно-техническую и экономическую отсталость страны, данные жертвы и лишения не приходится считать Ии напрасными, ни чрезмерными. He меньше, чем советский тоталитаризм, в зтих жертвах и лишениях виновен воинствующий империализм так называемых «культурных наций».

Созданная в СССР в 30-е годы полная отраслевая структура промышленного производства превратила его в экономически независимую, индустриально-развитую державу, способную иметь и динамично развивать все, без исключения, виды производства продукции военного потребления. Без преувеличения, это — выдающееся достижение для страны, совокупный общественный продукт которой еще в начале I 930-х годов на две трети состоял из продукции крестьянского сельского хозяйства, а комплектование станочного парка и кузнечно-прессового оборудования немногочисленных машиностроительных заводов почти на 100% осуществлялось за счет импорта.

Основное ядро советской военной индустрии составляли «кадровые» военные заводы, количество которых непрерывно увеличивалось: с 46-ти в 1928 г. до 220-ти в 1938 году. На 100% «кадровыми» военными заводами была представлена авиационная промышленность, на 80% — судостроительная промышленность, на 5-10% — основные отрасли машиностроения, приборостроения и химической промышленности. Количество работников предприятий «кадровой» военной промышленности за тот же период выросло с 101,7 тыс. чел. до 707 тыс. человек. Объ

ем произведенной объединениями «кадровых» военных заводов валовой продукции в «неизменных» ценах 1926/27 гг. увеличился с 305,9 млн. руб. в I 927/28 гг. до 11150 млн. руб. в I 938 г., то есть в 36,4 раза.

«Кадровые» военные заводы становились основной производственной базой для отработки, в соответствии с планами развития опытно-конструкторских работ Наркомата обороны СССР, систем вооружения, боеприпасов и боевой техники. На всех их были организованы конструкторские и технологические бюро и лаборатории, воплощавшие в опытных образцах военной и мирной продукции передовые инженерно-технические идеи и научные разработки. В кооперации с «кадровыми» военными заводами осуществляли комплексные научные проекты и разработки научно-исследовательские институты и специальные проектные организации различных наркоматов и ведомств.

В 1927 г. советское руководство приступило к созданию государственной системы военно-мобилизационного управления народным хозяйством, которая должна была в комплексе обеспечить материальные потребности вооруженных сил страны в случае войны. Особая роль в разрабатывавшихся планах мобилизации промышленности на нужды обороны страны отводилась «кадровой» военной промышленности, на предприятиях которой сосредоточивалась основная доля производственных мощностей, предназначенных для изготовления военной продукции. Другие отрасли советской индустрии планами мобилизации производственных мощностей для производства военной продукции охватывались недостаточно, слабо разрабатывались вопросы производственной кооперации, стандартизации и бронирования квалифицированной рабочей силы за ключевыми отраслями народного хозяйства и транспорта. На «кадровых» военных заводах, особенно в первой половине 30-х годов, имели место серьезные проблемы в организации рационального технологического процесса, что удлиняло сроки освоения в серийном и массовом производстве новых образцов систем вооружения, боеприпасов и военной техники. Качество военной продукции и себестоимость ее производства долгое время не соответствовали зарубежным стандартам и нормативам. Большего внимания, с точки зрения повышения эффективности производства и улучшения тактико-технических Данных изделий военного потребления, требовало использование передового зарубежного опыта организации труда и стимулирования инженерно-технического творчества; достижения отечественного опыта в зтой области, вроде печально знаменитых «шаражек» НКВД, разумеется, превозносить не следует.

В начале 1941 г. в систему военно-промышленных наркоматов вооружения, боеприпасов, авиационной и судостроительной промышленности входит 300 производственных предприятий с общим числом работающих около I млн. человек. Удельный вес военной продукции в общем объеме промышленной продукции страны в «неизменных» ценах 1926/27 гг. увеличивается с 8,6% в 1937 г. до 18,7% в 1940 г. и 22,4% в первом полугодии 1941 года. В последние два предвоенных года рост производства военной продукции осуществляется за счет абсолютного сокращения объема производства многих важнейших видов продукции «гражданского машиностроения»,

Создание советского военно-промышленного комплекса, как совокупности обособившихся от своих «родовых» отраслей видов общественного производства, начинается в конце 20-х-нача- ле 30-х годов и завершается накануне Великой Отечественной войны 1941-1945 годов. Особенностью организации ВПК СССР является подчинение специализированных на производстве военной продукции хозрасчетных предприятий особым государственным органам административно-хозяйственного управления, через которые Военное ведомство размещало свои заказы, а Госплан и Наркомфин устанавливали лимиты фондов материально-технического снабжения и заработной платы. В конце 1936 г. все «кадровые» военные заводы были переданы в административно-хозяйственное подчинение Народного Комиссариата оборонной промышленности СССР и распределены по его главным управлениям, согласно производственно-отраслевому принципу: авиационная техника (1-е ГУ), морское судостроение (2-е ГУ), пулеметно-пушечное и стрелковое вооружение (3-е ГУ), боеприпасы (4-е ГУ), военная связь и электротехника (5-е ГУ), военно-химические производства (6-е ГУ), изготовление брони (7-е ГУ), авто-броне- танковя техника (8-е ГУ), оптико-механические приборы (9-е ГУ), производство танковых, авиационных и т.д. аккумуляторов (10-е ГУ).

Собрав в подчинении одного государственного административно-хозяйственного органа все виды производства военной продукции, советское руководство, таким образом, выделило особую отрасль административно-хозяйственного управления, «оборонную промышленность», — полностью охватывающую производственно-технологическую структуру основных отраслей военно-промышленного комплекса, их научно-исследовательскую, учебную и опытно-конструкторскую базу.

В начале 193 9 г. в системе административно-хозяйственного управления «оборонной промышленности» и экономической структуре военно-промышленного комплекса выделяются две от

расли общественного производства с законченным производственно-технологическим циклом: самолетостроение и судостроение, — которые перешли в подчинение союзных наркоматов авиационной и судостроительной промышленности. Остальные виды производства военной продукции распределяются в системе наркоматов общего и среднего машиностроения, тяжелой, химической и электротехнической промышленности, вооружения и боеприпасов.

Союзные наркоматы вооружения и боеприпасов являлись наиболее соответствующими понятию «оборонная промышленность», поскольку имели непосредственное отношение к производству основных средств ведения войны. Разделяя их на самостоятельные отрасли административно-хозяйственного управления, советское руководство рассчитывало на то, чтобы создать с помощью входящих в их систему «кадровых» военных заводов необходимые технические условия для отработки и последующей организации, в случае войны, массового производства образцов систем вооружения и боеприпасов, подключая к этому «запасные» предприятия «гражданского» машиностроения.

В годы Великой Отечественной войны система управления предприятиями и организациями военно-промышленного комплекса по производственно-отраслевому принципу не меняется. Добавляются две новые структуры административно-хозяйственного управления «оборонной промышленностью» в виде союзных наркоматов танковой промышленности и минометного вооружения. В ноябре I 944 г. в систему военно-промышленных наркоматов входило 562 «кадровых» военных заводов и 98 научно-исс- ледовательских институтов и опытно-конструкторских организаций, с общим числом работающих 3,5 млн. человек (14,8% от общего числа занятых в народном хозяйстве рабочих и служащих). На долю «кадровых» военных заводов приходится более 80% объема производимой в стране военной продукции. He менее половины объема произведенной военно-промышленными наркоматами военной продукции приходится на долю крупных предприятий-комбинатов с числом работающих от 10 до 100 тыс. человек. Высокая степень концентрации производственных мощностей, в сочетании с оперативно созданной, под руководством ГКО СССР, системой производственно-технологической кооперации (особенно, в производстве боеприпасов), обеспечили советскому военно-промышленному комплексу возможность непрерывной рационализации технологического процесса, повышения производительности труда и снижения себестоимости продукции.

В годы Великой Отечественной войны больше половины национального дохода было отвлечено для обеспечения военных нужд. В 1942-1943 гг. доля военных затрат в национальном доходе увеличилась, по сравнению с 1940 г., почти в 3 раза. В 1944 г. темпы роста национального дохода СССР превышают рост военных затрат, в связи с чем доля национального дохода, отвлекаемая для военных нужд, уменьшается до 52%. Если в годы первой мировой войны отвлечение на военные нужды половины национального дохода России вызвало полное расстройство системы товарно-денежного обращения и необратимые сбои воспроизводственного процесса, то советская политическая и экономическая системы смогла выдержать еще более колоссальное напряжение.

Во второй половине 1942 г. — первой половине 194 3 г. отрасли советского военно-промышленного комплекса в основном достигли и даже превзошли запланированный до войны уровень подачи предметов вооружения, боеприпасов и боевой техники, несмотря на неблагоприятные условия (вынужденная эвакуация, нехватка квалифицированной рабочей силы и т.д.) мобилизационного развертывания. Вследствие директивного снижения в 1942- 3 гг. на 30-35% уровня цен на основные виды военной продукции, показатели хозяйственной деятельности предприятий военно-промышленных наркоматов (прибыль, рентабельность, кредитная задолженность и т.д.) в целом оказались малоудовлетворительными, что, однако, не стало непреодолимым препятствием для выполнения заданий правительства по увеличению объема производства военной продукции в натуральных показателях. Планово-распределительная система материально-технического снабжения (по фондам и чрезвычайным нарядам) работала достаточно четко и безотказно, равно как и осуществляемая с привлечением НКВД система контроля за выполнением правительственных заданий.

Одержанная народами СССР в союзе с демократическими объединенными нациями Европы и Америки победа во второй мировой войне не только укрепила авторитет СССР на международной арене, но и способствовала тому, что потенциал советской социально-экономической системы значительно возрос, а политический режим стал еще более консервативен. Сфера военно-политического влияния СССР распространилась на Восточную, Центральную и Юго-Восточную Европу, Манчжурию и Северную Корею. После победы компартии Китая в гражданской войне и образования КНР для советского руководства наступил решающий момент борьбы за Германию, советизация которой яв

лялась давнишней мечтой советского партийно-государственного руководства, не осуществившейся, как известно, ни в 1918 г., ни в 192 3 г., когда в Германии реально складывалась революционная ситуация. С включением всей, разделенной союзниками на оккупационные зоны, территории Германии в сферу советского военно-политического влияния победа всемирной социалистической революции казалась бесспорной.

Превращение СССР в военно-индустриальную сверхдержаву произошло в усовиях, которые нельзя назвать благоприятными для упрочения данного статуса. Сократились возможности для высоких темпов наращивания военно-экономического потенциала, вследствие понесенных страной в годы второй мировой войны огромных людских и материальных потерь. Главный противник СССР в борьбе за мировое господство — Соединенные Штаты Америки — до 194 9 г. монопольно обладал индустрией производства ядерных боеприпасов и имел армаду стратегических бомбардировщиков, способных подвергнуть сокрушительной атомной бомбардировке важнейшие советские административнопромышленные центры. В 1945-1947 гг. в СССР продолжается экономический спад, рост инфляции, сокращение запасов продовольствия, сырья и стратегических материалов. Гигантский военно-промышленный комплекс становится тормозом экономического развития страны и по этой причине подвергается принудительной «ассимиляции» с «гражданским» машиностроением. В течение первой послевоенной пятилетки (1946-1951 гг.) объем производства военной продукции в сравнимых ценах сократился ниже уровня довоенного 1940 года.

В 1950 г. удельный вес расходов советских военных организаций (МВС, МВД и МГБ) в национальном доходе страны составил, по официальным данным, 14,2%. С учетом бюджетных дотаций министерствам авиационной, оборонной и судостроительной промышленности удельный вес военных расходов в национальном доходе повышается до 20%. Еще около 1,2% от величины национального дохода составили расходы на создание и развитие научно-исследовательской и опытно-конструкторской базы производства ядерных боеприпасов и ракетной техники. Таким образом, милитаризация страны в первую послевоенную пятилетку поглощала около четверти ее национального дохода, что, учитывая огромные экономические потери и значительные затраты на восстановление народного хозяйства, усугубляло экономические трудности и усиливало тенденцию абсолютного и относительного обнищания трудящихся города и деревни. Проведенное в 1954 г. значительное сокращение численности вооруженных

сил определялось не только сменой политического руководства в Кремле, завершением Корейской войны и достигнутым с Западом компромиссом в отношении раздела Германии на два самостоятельных государства (ФРГ и ГДР), не только фактором обладания термоядерным оружием, но и колоссальным напряжением хозяйственного организма страны.

В 195 5 г. удельный вес расходов советских военных организаций (MO, МВД и КГБ) в национальном доходе страны сокращается до 14,1%, из которых 5,1% составляет разнообразная продукция военного потребления. В общем объеме капитальных вложений в промышленность удельный вес отраслей военно-промышленного комплекса продолжает оставаться высоким, до 50%, однако теперь эти инвестиции начинают в большей степени обеспечивать производство на «кадровых» военных заводах разнообразной продукции мирного назначения. Новый зтап «ассимиляции» «военного» и «гражданского» машиностроения происходит в условиях, когда выдающиеся достижения научно-технической революции, первоначально связанные с использованием в военных целях атомной энергии, реактивного двигателя, радиолокации и т.д., получают применение в различных отраслях народного хозяйства. Во всех индустриально-развитых странах происходят качественные изменения в структуре общественного производства и в составе основных фондов промышленных предприятий.

В первые послевоенные годы советское руководство своевременно оценило значение нового, основанного на достижениях научно-технической революции, этапа гонки вооружений и придало организации работ по созданию образцов ядерных боезарядов, реактивной, ракетной и радиолокационной техники размах мероприятий общегосударственного значения. На создание научно- исследовательской, опытно-конструкторской и производственной базы атомной, ракетно-космической и радиоэлектронной промышленности ежегодно затрачивалось от 1,2 до 3% произведенного национального дохода страны. Для того, чтобы зти расходы окупились, требовалось организовать широкое внедрение в на- родне хозяйство СССР разработанных в новых отраслях военно- промышленного комплекса приборов, технологий и конструкционных материалов, однако, ведомственная обособленность предприятий и организаций советского ВПК и слабое развитие рыночных связей и отношений в советской экономике в целом, пресловутая «секретность» и т.д., имели для технической модернизации «гражданской» промышленности СССР серьезные, хотя и преодолеваемые, препятствия. В 195 6 г. основное ядро советского военно-промышленного комплекса составили 781 «кадровых» во

енных заводов с общим количеством рабочих и служащих 2850 тыс. человек. В результате сокращения государственного оборонного заказа, с 195 6 г. по 195 9 г., «кадровые» военные заводы загружаются заказами на изготовление мирной продукции, общий объем которой достигает от 40 до 60 процентов валовой продукции военно-промышленных министерств. Соотношение объемов произведенной мирной и военной продукции перестает быть основным критерием принадлежности промышленного предприятия к военно-промышленному комплексу, равно как и ведомственная его принадлежность, поскольку, например, в начальный период освоения ракетно-космической техники основными поставщиками наземного оборудования ракетных комплексов становится большая группа предприятий министерств «гражданского» машиностроения.

Тенденции к «размыванию» военно-промышленного комплекса в «родовых» отраслях общественного производства не противоречат тенденции к углублению специализации процесса производства военной продукции, поэтому умелое сочетание той и другой тенденции в мероприятиях экономической политики государства превращается в важнейшее условие снижения затрат на содержание военно-промышленного комплекса и повышения эффективности общественного производства. Проводимая советским руководством во второй половине 50-х-начале 60-х годов политика децентрализации управления «гражданской» и «оборонной» промышленностью, в сочетании с мероприятиями по «ассимиляции» «кадровых» военных заводов с предприятиями «гражданского» машиностроения, в целом должна быть признана прогрессивной. Успешному продолжению этой политики препятствовали недостаточная экономическая самостоятельность «хозяйствующих субъектов», серьезные диспропорции в сложившейся в СССР в 30-50-е годы структуре цен и начавшийся в 1959 г. новый зтап гонки вооружений.

С 1955 г. по 1958 г. удельный вес материальных расходов военных организаций в национальном доходе СССР сократился с 5,1% до 3,5%, что позволило в большой группе предприятий «кадровой» военной промышленности изменить соотношение военной и мирной продукции в пользу мирной, но в 195 9-1 960 гг. соотношение опять меняется в пользу военной продукции. Завершился период отработки большого числа образцов систем ракетного и ракетно-ядерного оружия, который совпал с началом нового этапа обострения отношений между Востоком и Западом — в связи с Кубинской революцией и распадом колониальной системы. Советское правительство резко увеличивает объем заказов

на производство авиационной, ракетной и т.д. военной техники, на строительство надводных и подводных кораблей с атомными энергетическими установками, на создание защищенных в шахтах комплексов межконтинентальных баллистических ракет.

Придав в начале 60-х годов, под влиянием великодержавных и коммунистическо-интернационалистических амбиций, ускорение процессу перевооружения советской Армии и Флота, советское руководство нарушило сложившийся в мире в первое послевоенное десятилетие военно-стратегический баланс сил, втянуло СССР и его союзников в острый внешнеполитический кризис, который похоронил надежды периода «ранней разрядки» и даже чуть-было не привел к третьей мировой войне.

Некоторые проблемы и уроки из истории формирования и развития советского военно-промышленного комплекса в 20-50-е годы не утратили своей актуальности и в настоящее время. Заслуживает большого уважения труд простых советских людей — рабочих, инженеров, ученых и конструкторов, — которые в тяжелых материальных условиях, в обстановке политического террора и бесправия, добросовестно выполняя свой гражданский и профессиональный долг, вносили неоценимый вклад в создание и укрепление военно-промышленного и научно-технического потенциала советской страны. Без этих достижений СССР победа стран антифашистской коалиции во второй мировой войне была бы весьма проблематичной. С другой стороны, без созданного в 0-5 0-е годы в СССР военно-промышленного комплекса процесс превращения нашей страны в индустриально-развитую державу затянулся бы на многие десятилетия, если бы вообще смог состояться.

Другое дело, что научные, инженерно-технические и производственные возможности советского военно-промышленного комплекса не смогли, в условиях советской экономической и политической системы, быть в полной мере использованы в интересах народного хозяйства, роста материального благосостояния и культуры трудящихся. Ho тот факт, что попытки «ассимиляции» военно-промышленного производства с «гражданским» в указанный период предпринимались, причем в целом ряде случаев небезуспешно, наглядно доказывает принципиальную производственно-технологическую совместимость многих видов военно-промышленного производства с видами и отраслями общественного производства, производящими средства производства и предметы личного потребления.

С момента развертывания, в конце 30-х годов, своей производственно-технологической структуры советский военно-про

мышленный комплекс превратился в своего рода «локомотив» советской экономики, который не только безвозвратно потреблял колоссальные материально-финансовые и трудовые ресурсы, но и давал народному хозяйству страны определенную отдачу, — не только в виде средств производства и предметов личного потребления, но и высококвалифицированных рабочих и инженерно- технических кадров, прогрессивных технологий и передовых форм организации труда. Очень важно, чтобы указанные результаты деятельности советского военно-промышленного комплекса были в настоящее время максимально востребованы, — иначе, вслед за деградацией российской промышленности, неизбежно, деградируют производства, пока еще способные, на уровне мировых достижений науки и техники, производить современные образцы вооружений для российской Армии и Флота. Обращаем на это внимание не ради поощрения призрачных амбиций некоторых российских генералов и политиков, а потому, что, при сохранении нынешних тенденций в развитии отечественного военно-промышленного комплекса, недостающие уже сейчас вооруженным силам России сложную военную технику и системы электронного снаряжения, рано или поздно, придется импортировать.