ИМЯ СУЩЕСТВИТЕЛЬНОЕ

В составе именной части сказуемого возможно употребление существительного в форме Им. п. и Тв. п., а также падежных и предложно­падежных форм существительного. Господствующей формой является Тв.

существительного распространился в сочетании со связочными глаголами гораздо шире, чем Им. предикативный, однако этот в общем-то очевидный факт не нашел никакого объяснения в трудах лингвистов; во-вторых, в русском языке есть связочные глаголы, способные употребляться с существительным в Тв. п., однако никогда не сочетавшиеся с существительным в Им. п.

Именительный и творительный предикативный

Именительный и творительный предикативный являются основной формой присвязочного употребления имени существительного. Тв. предикативный является грамматическим явлением, развившемся в эпоху балто-славянского единства на основе «творительного образа в случае совпадения субстанций» (творительного «образа действия и сравнения» , «временного облика»^[330] [331] ^[332], «творительного отношения и ограничения»^[333]).

Некоторые лингвисты относят образование Тв.

На начальном этапе Тв. предикативный имел очень ограниченное употребление и мог заменять Им. предикативный лишь в определенных значениях. В восточнославянских памятниках XIII-XIV вв. он очень редок и употребляется лишь с очень ограниченной группой существительных, обозначающих должность, сан. Среди связочных глаголов обычно встречается быть «в форме преждепрошедшего времени или в форме прошедшего времени в сочетании со словами ограничительной семантики», а также некоторые полузнаменательные глаголы (стать, прозваться, пребыть). В XV-XVII вв. происходит расширение употребления Тв. предикативного, причем в старорусских памятниках он распространялся заметно медленнее, чем в старобелорусских и особенно в староукраинских памятниках, что позволяет предположить возможное польское влияние на последние два языка. Существительные, употреблявшиеся в этот период в форме в

Тв. предикативного, содержали «характеристику лица или предмета по временному, непостоянному признаку, обычно обозначая сан, общественное положение, должность». Происходит расширение форм глагола быть, способных сочетаться с Тв. предикативным; расширяется круг

полузнаменательных глаголов (зваться, именоваться, нарицаться, слыть, стать, статься) .

До середины XVII в. оборот с Тв. предикативным был настолько редок и настолько слабо укрепился в русском языке, что «церковнославянское влияние могло его парализовать совершенно, и это мы находим в таких памятниках, как древнерусские повести». Лишь в оборотах с инфинитивной формой связки он представлен относительно широко. Укреплению Тв. предикативного

способствовало культурное влияние киевской культуры: «киевская

письменность того времени была под сильным польским влиянием», в ней широко представлены полонизмы - лексические и грамматические. В польском языке к этому времени Тв. предикативный закрепился за «оборотами с существительными и отвлеченной и полуотвлеченной связкой и довольно далеко проник в обороты с прилагательными» .

Однако вряд ли распространение Тв. предикативного можно полностью объяснить польским влиянием: это был лишь внешний толчок, который имел серьезные последствия в силу того, что в русском языке существовали интралингвистические факторы, способствовавшие распространению новой предикативной формы. Примечательно, что, по наблюдениям некоторых чешских лингвистов, в современном русском языке Тв. предикативный употребляется шире, чем в современном польском языке^{[335] [336] [337]}. Основным внутренним языковым фактором стало распространение именного сказуемого в языке XVIII в., а главное, расширение в присвязочном употреблении различных семантических групп существительного. Этот процесс привел к разрушению старого противопоставления именительного и творительного предикативного.

Например, в позиции при связке распространяется абстрактная лексика, очень ограниченно представленная в более ранний период развития русского языка. Абстрактные существительные начинают регулярно употребляться в форме Тв. п. в конструкциях с глаголом быть и полузнаменательными связками^[338]. Расширяется употребление полузнаменательных связок, семантика которых сложным образом взаимодействовала с семантикой существительного в присвязочной позиции; активно возникают новые связки, которые способствовали укреплению новой предикативной формы имени; наконец, многие связки получают способность к функционированию в составе предложения в атрибутивных формах, что также способствовало укреплению Тв.

Тв. предикативный активно распространялся в русском языке XVIII— XX вв. на месте Им. предикативного, и, по-видимому, это процесс продолжается и сейчас. В современном русском языке возможны обе предикативные формы существительного, однако их соотношение и правила употребления претерпели существенное изменение по сравнению с древнерусским языком. Лингвисты, занимающиеся описанием различий между именительным и творительным предикативным в современном русском языке, приходят к очень противоречивым результатам.

Первым, кто поставил вопрос о соотношении этих двух форм, был А. А. Барсов, который отметил возможность замены Им. п. творительным при связке быть и целом ряде полузнаменательных связок, но констатировал, что

такая замена в некоторых случаях невозможна из-за семантики

существительного: «но в отношениях природных и вечных сему претворений быть не можно; напр[имер], вместо Алексей был мне отец, а Анна мать, Александр дядя нельзя уже сказать Алексей был мне отцом и проч.»^{[339] [340] [341] [342]. Дальнейшие усилия языковедов сосредоточились на определении семантических различий между именительным и творительным предикативным.}

А. М. Пешковский полагал, что значение Им. п. выражает «отношение постоянного тождества (или, может быть, лучше “вневременного тождества”) того предмета, который обозначен именительным предикативным, с тем предметом, который обозначен именительным подлежащего». Творительный предикативный тоже обозначает тождество, «но тождество непостоянное, временное» . К этой точке зрения склонялись последующие лингвисты: Д. Н. Овсянико-Куликовский, О. В. Патокова, академическая Грамматика русского языка и др. Например, Овсянико-Куликовский отмечает, что Им. предикативный обозначает признаки, которые являются «постоянною, характерною, необходимою, обычною и т.

нехарактерным, изменчивым, временным, случайным признаком

538

подлежащего» .

Подробный анализ правил выбора между именительным и творительным предикативным в зависимости от семантики существительного, предпринятый лингвистами во второй половине XX в., привел к выводу, что какого-то единого критерия, лежащего в основе такого выбора, просто не существует. Весьма примечательным является признание Дж. Никольс: «Представляется

невозможным вывести какое-либо единое правило выбора падежной формы предикативного имени - в силу разнородности типов перечисленных выше обусловливающих факторов» . На отсутствие единого критерия, лежащего в

основе выбора между именительным и творительным предикативным, указывает Н. А. Донец^[343].

Трудности, возникающие при анализе различий в употреблении именительного и творительного предикативного, в общем-то, вполне понятны: системные отношения между этими двумя формами в XIX и ХХ вв. продолжали изменяться, между тем многие исследователи (Грамматика русского языка и др.) при анализе широко привлекают материалы из русского языка XIX и даже XVIII в. (например, Н. А. Донец), что не способствует уяснению проблемы. В результате объяснения оказываются «в какой-то мере субъективны и, кроме того, в большинстве случаев касаются только генезиса творительного предикативного», поскольку «в одинаковых синтаксических условиях творительный предикативный употребляется в настоящее время шире, чем в литературе XIX в.»^[344]. Учитывая, что эти слова были сказаны в середине ХХ в., тезис о более широком употреблении Тв. предикативного в современном русском языке по сравнению с XIX в. можно усилить.

В начале XXI в. группа английских лингвистов, опираясь на корпусные исследования, сопоставила употребление именительного и творительного предикативного в четырех хронологических срезах (1801-1850, 1851-1900, 1901-1950 и 1951-2000) и пришла к выводу, что во второй половине ХХ в.

Эту точку зрения в той или иной форме во второй половине ХХ в. высказывал целый ряд отечественных и зарубежных грамматистов. Р. Мразек полагает, что творительный и именительный предикативный образуют привативную оппозицию, в которой Тв. п. является маркированным членом: «твор. пад., являясь сильным, маркированным членом корреляции, четко передает семантику актуальной манифестации предикативного признака. А им. пад. просто устанавливает наличие данного синтаксического отношения сказуемого к подлежащему безотносительно к актуальной манифестации»⁵⁴⁴. Другие грамматисты просто снимают саму проблему противопоставления Тв. и Им. предикативного. «Оба падежа выполняют одинаковые функции: выражают грамматическое отношение именной части к связке, а через связку - к подлежащему и формируют обобщенное значение именной части»; этим значением является значение отождествления, при котором «обоим

545

существительным соответствует одно означаемое» .

Впрочем, признание того, что Тв. предикативный становится основной формой существительного в присвязочной позиции, вытесняя из нее Им. предикативный, все-таки не снимает вопрос о том, в каких отношениях эти два предикативных падежа находятся в современном русском языке. Одну из

⁵⁴² Krasovitsky A., Long A., Baerman V. et alia. Predicate nouns in Russian // Russian Linguistics. 2008. № 32. P. 99-100.

⁵⁴³ Там же. С. 113.

⁵⁴⁴ Мразек Р. Сравнительный синтаксис славянских литературных языков. Исходные структуры простого предложения. Брно, 1990. С. 67. Развитие Тв. предикативного на месте Им. предикативного было обусловлено «стремлением к повышению коммуникативной четкости» (Mrazek R. Синтаксис русского творительного. Praha, 1964. C. 211).

⁵⁴⁵ Лекант П. А. Типы и формы сказуемого в современном русском языке. М., 1976. С. 111, 116. Не рассматривается проблема семантического противопоставления двух предикативных падежей и в «Русской грамматике» (см.: Русская грамматика. М., 1980. Т. II. С. 282-289).

последних по времени попыток дать этому объяснение сделала М. Г иро-Вебер, по мнению которой противопоставление между именительным и творительным предикативным носит не семантический, а прагматический характер. «Оно скорее принадлежит к области намерений говорящего и характеризует отношение последнего к признаку, приписываемому субъекту, а именно: именительный падеж сигнализирует о том, что говорящий рассматривает данную характеристику как доминирующую, обобщенно определяющую субъекта»^{[345] [346] [347]. Это употребление возникло у Им. п. на основе выражения им отношений тождества, в отличие от Тв. п., который выражает отношения включения, а не тождества . Близкой трактовки Им. предикативного придерживается М. А. Шелякин: «...именительный предикативный вносит в}

высказывание элемент подчеркнутости, коммуникативной существенности

/- 548

предиката, что можно считать определяющим в его выборе.»

Точка зрения Гиро-Вебер перекликается с высказанным ранее мнением Камыниной о том, что существительное в Им. п. имеет номинативное, или назывное, значение: «.в современном русском языке любой контекст. со вторым именительным позволяет выделить в предикативном имени номинативное значение, хотя и не делает это выделение обязательным»^[348]. Существительное в Тв. п. лишено номинативного значения, поэтому только эта форма употребляется, если существительное в именной части имеет абстрактный характер либо если подлежащее выражено инфинитивом или субстантивированным словом^[349].

Употребление именительного и творительного предикативного имени

существительного в сочетании с полузнаменательными глаголами имело свою

специфику, которую можно свести к нескольким пунктам: во-первых, есть

полузнаменательные связки, которые никогда не употреблялись с

Им. предикативным; во-вторых, выбор между Им. и Тв. предикативным мог

определяться не историей взаимоотношения этих двух форм, а изменениями в

семантике связочного глагола; в-третьих, изменения в процентном

распределении Им. и Тв. предикативного могли не соотноситься друг с другом,

иными словами, уменьшение доли Им. предикативного могло не

сопровождаться соответствующим увеличением доли Тв. предикативного.

Пустые места в таблице означают, что либо форма Им. п. не встречается вообще (например, связочные глаголы представиться-представляться, почитаться, считаться), либо доля ее употребления составляет менее 1%. Для глагола остаться—оставаться данные за XVIII в. даны для последней трети

века, для связок почитаться и считаться - для второй половины века; для связок пребыть и пребывать в последнем столбце приведены данные для второй половины XIX в. При подсчетах существительного в форме Им. и Тв. предикативного учитывались не только одиночные существительные, но и именные группы, организованные вокруг существительного, в том числе и очень абстрактной семантики (типа человек, дело, вещь). Об употреблении именных групп речь будет идти далее.

Как можно проинтерпретировать приведенные данные? Прежде всего, сопоставление сочетаемости глагольных связок в XVIII и XVII вв. показывает, что в конструкциях с полузнаменательными связками вытеснения Им. предикативного Тв. предикативным как такового вообще не было^[350]. Связки в XVII в. сочетались преимущественно или исключительно с краткой формой прилагательного, лишь некоторые из них (глаголы называния, а также связки считаться, почитаться) сочетались главным образом с существительным. Существительное в форме Им. п. встречалось очень редко, а в Тв. п. - еще реже. Развитие Тв. предикативного в XVIII в. и позже происходило не столько за счет сокращения употребления Им. предикативного имени существительного, сколько за счет постепенного выхода из употребления краткого прилагательного. В некоторых случаях распространение Тв. предикативного происходило на месте предложно-падежных форм существительного; этот факт говорит о том, что Тв. п. передавал ряд обстоятельственных оттенков, которые отсутствовали у Им. предикативного. К числу этих связок относились прежде всего глаголы почитаться, считаться, служить, в меньшей мере глаголы остаться-оставаться, представиться-представляться, оказаться- оказываться.

В русском языке существуют связочные глаголы, неспособные сочетаться с Им. предикативным, но нет связочных глаголов, которые не сочетались бы с Тв. предикативным. Невозможность сочетаться с Им. предикативным может быть обусловлена как семантическими причинами, так и временем вхождения

связочного глагола в русский язык. Из таблицы видно, что в течение XIX в. многие связки утратили способность употребляться с этой формой существительного, следовательно, глаголы, развившие связочное употребление в течение XIX в., сочетались с новой предикативной формой существительного. Яркой иллюстрацией этого является связка выглядеть: входя в одну группу со связочным глаголом казаться—показаться, она никогда не сочеталась с Им. предикативным, поскольку развила связочное употребление не ранее 1830-х гг.

Чрезвычайно важным фактором, определявшим историю Им. и Тв. предикативного, была семантика связочных глаголов. Таблица показывает неодинаковую способность разных связок к сочетанию с существительными вообще и с предикативными формами существительного в частности. Фазисные связки употребляются с существительным шире, чем модальные связки, для которых типичным способом выражения присвязочной части являются прилагательные. Сказанное относится не только к связкам со значением возникновения признака (стать, сделаться), но и к связочному глаголу остаться—оставаться, однако он шире сочетается с предложно-падежными формами (доля их употребления составляет 30-40% в XIX в.).

На сочетаемость связочного глагола с существительными может оказывать влияние его видовая форма. Этот фактор по-разному действует в разных семантических группах связок. Так, для модальных связок (казаться, показаться, оказаться, оказываться) этот фактор является малозначимым, тогда как для фазисных связок со значением возникновения признака - чрезвычайно важным: связки стать, сделаться значительно шире сочетаются с существительными, чем становиться, делаться. Это различие объясняется просто: результативная семантика совершенного вида тяготеет к сочетанию с существительными, которые указывают на изменение предметом своего класса в результате произошедших изменений, тогда как процессуальная семантика несовершенного вида указывает изменение, не достигшее завершения, в силу чего тяготеет к сочетаемости с компаративом.