2.2. Использование Национального корпуса русского языка для подтверждения статуса окказиональности конструкций в повести А. Платонова «Котлован»
Предпринятое исследование заключалось в поиске и описании всех окказиональных сочетаний в тексте повести А. Платонова «Котлован». Для подтверждения статуса окказиональности конструкций использовались словари (толковые словари, словари синонимов, Словарь языка Совдепии, словарь сочетаемости и др.) и Национальный корпус русского языка: в корпусе осуществлялся поиск конструкций, квалифицируемых нами как окказиональные, с целью исключить сочетания, встречающиеся в произведениях других писателей, например: проверив по НКРЯ конструкции «до смертельного уничтожения наивности всякой надежды»467, «в смутном вожделении тщетного ума» [с. 114], «глазные места» [с. 86], мы убедились, что они встречаются только в произведениях А. Платонова. После подтверждения статуса окказиональности предпринимались попытки описания индивидуально-авторского оборота. Если в НКРЯ повторяющие точно или примерно платоновское сочетание контексты обнаруживались в текстах других авторов, осуществлялся анализ всех найденных конструкций в контексте эпохи, времени написания произведения с учетом смысловой и идейно-эстетической задачи автора. Проверка подобного рода оказалась очень важна прежде всего для определения индивидуально-авторской принадлежности изобразительно-выразительных средств: «отпуская из себя жар опасной жизни» [с. 79], «Мы все свое тело выдавливаем для общего здания» [с. 41]. Но даже в тех случаях, когда в НКРЯ есть идентичное с платоновским сочетание, статус окказиональности очень часто подтверждался, так как конструкция Платонова могла носить иной стилистических характер или использоваться автором с другой идейно- эстетической задачей, например: известное метафорическое сочетание «теплые глаза» в значении «глаза, выражающие душевную теплоту», нередко встречающееся в произведениях русских классиков («теплые глаза» Льва Рубина (А. И. Солженицын. «В круге первом»); «теплые глаза» Давида (В. Гроссман. «Жизнь и судьба»); «теплые глаза» Анатолия Софронова (Ю. Нагибин. «Война с черного хода») и др.), в тексте повести употреблено в своем исходном значении: «дающие тепло» («он почувствовал холод на веках и закрыл ими теплые глаза» [c. 22]). В НКРЯ мы не нашли конструкций, в которых сочетание «теплые глаза» используется в том же значении, что и у А. Платонова, что подтверждает статус окказиональности конструкции. Необходимо подчеркнуть, что нас прежде всего интересовали произведения, написанные до «Котлована» или примерно в то же время, что и повесть. Если платоновская конструкция обнаруживалась в произведениях, опубликованных после 1930-го года, то мы тем не менее признавали ее окказиональной, так как, возможно, в таких случаях мы можем говорить о влиянии платоновского языка на язык и стиль его последователей. Если выбранная из повести платоновская конструкция встречалась не более одного-двух раз в произведениях, написанных до появления повести «Котлован» или «Чевенгур», то таковая квалифицировалась как окказиональная, но сопровождалась специальным комментарием. НКРЯ использовался также для установления времени появления терминологических сочетаний советской эпохи: необходимо определить, является ли конкретное сочетание платоновским новообразованием или же новым общеупотребительным термином, например: прилагательные типа социалистический, пролетарский, появившиеся в языке советской эпохи, употребляются у Платонова в конструкциях, которые не встречаются в НКРЯ: «социалистическое отмщение», «пролетарское вещество», поэтому мы можем говорить об индивидуально-авторской терминологии как одной из ключевых особенностей идиостиля писателя. Некоторые выводы, сделанные на материале НКРЯ, расходятся с указанными в словарях сведениями, например: у Платонова есть конструкция «Только скажи мне свои данные, я тебя в мобилизованный кадр зачислю» [с. 67] - необычно в этой конструкции употребление слова «кадр» в единственном числе. По данным «Толкового словаря языка Совдепии» В. М. Мокиенко, оно употреблялось только в форме множественного числа в значении «Основной постоянный состав работников какой-либо отрасли производственной или общественной деятельности, того или иного предприятия или учреждения»468. Здесь нас прежде всего интересовали произведения, которые были написаны примерно в то же время, что и повесть «Котлован», потому что в современном языке, особенно в разговорной речи, сочетание типа «ценный кадр», «ну он и кадр» встречаются, как и в произведениях современных писателей: «Предполагалось, что в книжном уюте я, как бывалый боец, сразу нападу на такой аппетитный кадр» (Виктор Астафьев. Обертон (1995-1996)). В НКРЯ мы находим единичные конструкции, в которых существительное «кадр» употребляется в единственном числе: «он должен был служить кадром для формирования на месте Крымского корпуса» (А. И. Деникин. Очерки русской смуты. Том IV. Вооруженные силы Юга России (1922)). Общеизвестный политический штамп «элемент» в значении «человек как член какой-нибудь социальной группы», почти не использующийся в современном русском языке, маркируется В. М. Мокиенко как «осудительное». Проанализировав ряд конструкций из НКРЯ с этим существительным, мы согласимся с автором словаря. У Платонова же слово «элемент» не всегда имеет отрицательную коннотацию: «Тот закон для одних усталых элементов» [с. 30], «среди тьмы и внимания к каким-то мучающимся на сцене элементам» [с. 113], поэтому мы можем говорить о том, что писатель переосмысляет некоторые понятия. Таким образом, материал Национального корпуса русского языка помогает в нашем исследовании в первую очередь идентифицировать узуальные и индивидуально-авторские сочетания, а также проводить стилистический анализ текста.
Еще по теме 2.2. Использование Национального корпуса русского языка для подтверждения статуса окказиональности конструкций в повести А. Платонова «Котлован»: