О ЗАДАЧАХ ИСТОРИИ РУССКОГО ЛИТЕРАТУРНОГО ЯЗЫКА ПРЕИМУЩЕСТВЕННО XVII—XIX ВВ.

I

История русского литературного языка привлекает к себе внимание и интерес едва ли не в большей степени, чем все другие области русского языковедения. Подавляющее большинство кандидатских и докторских диссертаций последнего времени посвящено исследованию проблем русского литературного языка.

По-видимому, уже совсем изжито пренебрежительное отношение русских языковедов конца XIX в. к литературному языку как к искусственному, оранжерейному растению. В этом пренебрежении скрывалась присущая сравнительно-историческому языкознанию последней трети XIXв. недооценка внутренней связи явлений языка и мышления, обнаруживался недостаток интереса к языку как форме художественного творчества и научного познания.

Кроме того, на состоянии науки о литературном языке отражались противоречия в определении социальной природы литературного языка. Литературный язык рассматривался как язык интеллигенции по преимуществу.

В настоящее время история русского литературного языка снова, как во времена Востокова, Буслаева и Срезневского, начинает занимать центральное место в кругу других дисциплин русского языкознания. Ведь и историческая диалектология русского языка явно стремится к более

тесному сближению с историей русского литературного языка. Эта тенденция уже заметно обозначилась в трудах акад. А. И. Соболевского, акад. А. А. Шахматова, проф. Е. Ф. Будде, Л. Л. Васильева, проф. Л. П. Яку-бинского, акад. С. П. Обнорского и др.

Сближению диалектологии с наукой о литературном языке содействует и все обостряющийся как в западноевропейской лингвистике, так и у нас интерес к проблемам исследования социальных диалектов и арго, к лингвистическому изучению городаНе подлежит сомнению, что история литературного языка, охватывающая историю разговорной и письменной речи, не может обойтись без разностороннего и углубленного изучения разговорных и письменных диалектов и арго города и их взаимодействий со стилями литературного языка в разные периоды его истории. Необходимо помнить, что материал для воссоздания прошлых систем разных социальных диалектов и арго частично извлекается из памятников литературы и письменности. С другой стороны, понимание многих литературных текстов зависит от предварительного знания арготизмов, социально-групповых диалектизмов и профессионализмов.

Вопрос о социально-групповых диалектах в стилях города имеет особенно важное значение для исследований повествовательной и диалогической речи в рассказе, романе, очерке, драме. Сценическое воспроизведение манеры речи разных персонажей также не может не опираться на знание и понимание социально-групповых диалектов и арго и связанных с ними разговорно-речевых стилей.

Формы, виды и условия взаимодействий литературного языка с народно-областными говорами деревни и социально-групповыми диалектами и арго города различны в разные эпохи культурно-ббщественного развития так Же,- как исторически изменчивы самые структуры или типы местных диалектов (племени, народности, нации) или картины социально-языковой дифференциации города.

Без историко-диалектологических изысканий нельзя вполне выяснить ни вопроса о народных основах русского литературного языка, ни вопроса о формировании и истории разных его стилей, связанных с живыми народными говорами, ни многочисленных и разнообразных частных проблем исторической фонетики, исторической грамматики и исторической лексикологии русского литературного языка. Не приходится доказывать,

1 Б. А. Ларин. О лингвистическом изучении города. — В сб.: «Русская речь». Новая серия, вып. III. Пг., 1928. — Ср. более ранние работы проф. К. П. Зелененного, проф. Д. К. Зеленина, В. И. Чернышева, П. К. Симони, проф. И. А. Бо-дуэна де Куртенэ, акад. А. А. Шахматова и других лингвистов, интересовавшихся проблемами социальной диалектологии.

что этот крепнущий союз истории русского литературного языка с исторической диалектологией не менее плодотворен для самой диалектологии.

У исторической диалектологии и истории русского литературного языка есть одна обширная, но до сих пор почти вовсе не описанная и не исследованная область общего пользования — это область народного фольклора, народного поэтического творчества.

В трудах акад. А. А. Шахматова — в свете его общей концепции истории русского литературного языка — с особой выразительностью была представлена неразрывная связь языка былин с процессами формирования и эволюции древнерусского литературного языка2.

Глубокие, блестящие мысли А. Н. Веселовского еще не нашли дальнейшего развития и оправдания на конкретном материале истории русского языка. Открывающиеся здесь новые перспективы в области исторического изучения взаимодействия русского литературного языка и стилей народной поэзии могут существенно изменить и осложнить традиционные представления о процессе образования общерусского языка, о путях формирования и развития национального русского языка. Необходимо добавить, что и конкретные связи русского литературного языка с языком народной поэзии в XVII, XVIII и XIX вв., воздействие форм народно-поэтического словесного искусства на разные стили русской художественной речи — так же, как и изменения в стилях народной поэзии XVII—XX вв., вызванные влиянием литературного языка в его эволюции, — у нас почти совершенно не изучены.

Необходимы детальные исследования по языку и стилю отдельных жанров фольклора, по выделению в них лексических напластований разных эпох и мест, по выяснению взаимодействия народно-поэтической стилистики с русским литературным языком.

Вместе с тем нельзя упускать из виду и международный характер таких культурно развитых языков, как русский, особенно в новый период его истории. История русского литературного языка тесно сплетается с историей других славянских литературных языков и с историей всех основных языков европейской культуры и цивилизации. Вне этой широкой сравнительно-исторической перспективы нельзя определить ни международного европейского фонда в составе русского литературного языка, ни исторически изменчивых путей и методов его связей и взаимодействий с другими языками, ни своеобразий его исторической семантики.

Если направиться внутрь самой истории русского литературного языка как самостоятельной и отграниченной сферы русского языкозна-

2 А.

ния, то и здесь раскроется не менее сложное и еще до сих пор не вполне разъясненное смешение и пересечение разных типов и разных систем языка, разных задач и разных методов лингвистического исследования. Прежде всего вырисовывается система общего литературного языка со всем разнообразием ее исторически изменяющихся жанров и стилей. В этом плане перед историей русского литературного языка возникает ряд проблем и задач, направленных к открытию закономерностей образования и смены разных систем литературного языка.

Каждая из этих систем представляет собою внутреннее семантическое единство фонетических и фонологических, морфологических, синтаксических и лексико-фразеологических фактов и явлений. Описать и уяснить систему литературного языка в тот или иной период его истории — это значит: дать полную характеристику его звуковой, грамматической и лексико-фразеологической структуры на основе разнообразного и тщательно обработанного материала («литературных текстов»), выделить основные стили литературного языка и определить их иерархию, их семантический и функциональный вес и соотношение, их взаимодействие и сферы их применения. Наглядно говоря, исследователь истории русского литературного языка должен не только наполнить живым, конкретным содержанием ту общую схему литературного языка, которая, например, воспроизведена в статье акад. Л. В. Щербы «Современный русский литературный язык» 3, но и построить, реконструировать самую эту схему для других периодов, других стадий развития русского литературного языка, так как стили и стилистические категории в системе литературного языка — величины, исторически изменчивые. Понятие стиля языка следует отличать от стиля индивидуальной речи, от стиля литературной личности (от «стиля писателя») и от стиля литературного произведения. С точки зрения языковой системы стиль — это одна из соотносительных разновидностей ее, характеризующихся индивидуальными своеобразиями экспрессивного отбора слов, фразеологии, синтаксических конструкций, иногда произношения и морфологических особенностей.

3 Л. В. Щерба. Современный русский литературный язык. «Русский язык в школе», 1939, № 4.

4 Там же, стр. 23.

той или иной сфере общественной деятельности (например, стиль официально-деловой, стиль канцелярский, телеграфный и т. п.), той или иной социальной ситуации (например, стиль торжественный, стиль подчеркнуто вежливый и т. п.), тому или иному характеру языковых отношений между разными членами или слоями общества. Система стилей литературного языка очень изменчива. Не все стили равноценны. Они различаются не только по своему идеологическому весу, экспрессивным качествам, сферам употребления, но и по своему семантическому объему. Структура, количество, качество и иерархическое соотношение стилей литературного языка изменяются от эпохи к эпохе.

Построенная по этому принципу история русского литературного языка растворит в себе и языковой материал, извлеченный из сочинений отдельных писателей, лишит его индивидуального имени и распределит его по общим семантическим и стилистическим категориям языковой системы.

С этой точки зрения язык писателя или язык литературного произведения подвергается своеобразному отбору. Из области индивидуально-речевого творчества извлекается лишь такой материал, который соответствует системе языка; при этом он сортируется по рубрикам и категориям этой системы. Все то, что является индивидуальным отклонением от языка, нарушением или разрушением его норм, что целиком принадлежит к сфере «речевой деятельности» (по терминологии В. Л. Щербы), или не включается в описание языка и его стилей или же расценивается и освещается с точки зрения общих тенденций языкового развития.

Конечно, произведения крупных писателей всегда ориентируются на общую систему литературного языка данного времени. Их стиль так или иначе соотнесен и связан с общелитературной нормой выражения. Ведь литературное произведение рассчитано на понимание общества, которое руководствуется общепринятым языком своего времени. Но индивидуально-художественные отклонения от этой общенародной нормы могут быть значительны и разнообразны. Отношение индивидуального стиля писателя или даже стиля целой литературной школы к общей литературно-языковой норме —сложная проблема, без предварительного решения которой нельзя непосредственно отождествлять язык писателя с литературным языком соответствующего периода. Отношение стиля писателя к общей системе литературного языка различно в разные эпохи культуры, так как степень проявления индивидуальности в сфере словесного искусства и степень сознания стиля личности возрастают вместе с формированием и развитием личного начала в обществе. Кроме того, формы и интенсивность индивидуализации словесного искусства зависят от различий художественных мировоззрений. В зависимости от характера отношения индивидуального стиля к коллективному языку находятся оценка и степени типичности, выразительности сочинений того или другого писателя как материала для изучения и реконструкции общелитературного языка в его разных стилях.

Однако было бы странно и нецелесообразно строить систему общерусского литературного языка начала XX в. лишь на основе языкового материала произведений таких писателей, как Вяч. Иванов, Андрей Белый, В. Хлебников, Вл. Маяковский и др. под., или класть в основу изучения русского литературного языка второй половины XIX в. сочинения Н. С. Лескова, А. Н. Островского, М. Е. Салтыкова-Щедрина.

Для истории русского литературного языка, понимаемой как история последовательной смены разных языковых систем, представляющих собою внутренне объединенное сочетание и сочленение разных стилей и жанровых разновидностей, произведения рядовых писателей — так же, как и литературные тексты государственного, бытового, профессионального, научного, общественно-политического, публицистического и другого содержания, — являются во многих отношениях не менее важным, ценным и характерным материалом, чем сочинения великих мастеров художественного слова.

Понятно, что в лингвистических исследованиях, направленных к разрешению задач общей истории литературного языка в этом понимании, вопрос о фонетической, грамматической и лексической норме, определяющей направление и характер стилистических вариаций, типичных для данной языковой системы, является центральным и наиболее трудным. Только на фоне ясного понимания общелитературной нормы в ее фонетическом, грамматическом и лексико-фразеологическом выражении могут затем изучаться и разрешаться проблемы взаимодействия между литературным языком, языком города и народными говорами, между стилями разговорного и книжного языка, между общелитературным языком и языком художественной литературы.

Конечно, язык отдельного выдающегося писателя — при всем богатстве и остроте его индивидуальных достижений — может оставаться или вращаться в пределах норм того или иного литературного стиля. Язык такого писателя изучается как образец или как одно из высших воплощений, проявлений системы известного литературного типа или стиля, его грамматики и лексики. В этом отношении заслуживает глубокого внимания мысль акад. Л. В. Щербы о принципиальной важности и необходимости извлечения из сочинений разных писателей образцов нейтрального или нормального стиля общерусского литературного языка, ярче всего отражающих и выражающих общелитературную языковую норму в тот или иной период истории русской культуры (для XIX в., например, из прозы Карамзина, Пушкина, Баратынского, Лермонтова, Белинского, Тургенева, Л. Толстого, А. Чехова, В. Гаршина и т. д., но не из сочинений Марлинского, Гоголя, Вельтмана, Даля, Лескова и т. д.)'.

Кроме того, в индивидуальном стиле великого писателя, в отличие от языка литературной безличности или от искусственной манеры литературного фокусника, полнее, разнообразнее и ярче проявляется общий стиль и дух литературного языка той или иной эпохи с его историческими противоречиями и творческими исканиями, с его порывами в будущее.

Но этим кругом проблем, задач и исследований область истории русского литературного языка вовсе не исчерпывается. Уже совершенно очевидно, что в этот круг изучения не могут быть полностью вовлечены многие жанры, многие разновидности языка художественной литературы, например многие формы стихотворного языка или типы драматической речи. Во всяком случае, индивидуальные своеобразия их художественной структуры не охватываются и не определяются общими грамматическими, лексическими и стилистическими категориями языковой системы. Так, естественно, намечается другая, новая, подчиненная иным законам, иным понятиям и категориям сфера историко-лингвистического изучения языкового творчества в сфере литературной речи.