Гендерные отношения в современной российской семье

Динамика индивидуализации, которая выражается в желании достигать и потреблять, а также в стремлении к самореализации, способствует изменению гендерных границ, установленных традиционной семьей.

Во-вторых, сфера сексуальных отношений, в частности проблема сексуальной свободы в браке. На ее отсутствии настаивают мужчины, которые уверены, что факт измены жены должен однозначно приводить к разводу. Женщины готовы мириться с изменой и предпочитают сохранять брак. В-третьих, область воспитания детей. Сегодня мужчины чаще, чем женщины, оказываются сторонниками самостоятельности детей, женщины же склонны к гиперопеке и чрезмерному контролю.

Нормы гендерных отношений в российской семье, в целом унаследованные от советской эпохи, различаются также у людей старших и младших поколений. Женщины старших возрастов (55 лет и более) считают, что «жена должна работать наравне с мужем, чтобы было, на что содержать семью». Это убеждение связано не с идеей гендерного равноправия, а с опытом «равенства в бедности» и вынужденной женской занятости. Соответствующий этой норме тип поведения, широко распространенный в советское время, теперь встречается чаще всего среди малоимущих и среди пожилых женщин. Подавляющее большинство молодых женщин склоняется к тому, что наилучший способ организации семейной жизни - это семья с мужчиной-кормиль- цем. Молодые женщины и часть женщин среднего возраста (до 24 лет и 25-34 года) чаще, чем все остальные, стремятся к стабильности брака и придают особое значение сексуальным отношениям супругов, видя в них гарантию прочности отношений.

Мужчины старших возрастов полагают, что семья для женщины, безусловно, важнее, чем профессия, не отрицая возможности «двойной' занятости» женщины. Молодые мужчины составляют большинство среди тех, кто считает нормой семью с главенством мужчины: в ней муж принимает решения о крупных покупках, жена должна выбирать одежду в соответствии с его вкусами, и «только отец может вырастить из мальчика полноценного мужчину». Они уверены, что дом и дети - дело женщины, а «настоящая женщина охотно занимается домашним хо

зяйством». Самые молодые мужчины (моложе 24 лет) убеждены, что «деньгами в семье должен распоряжаться тот, кто их зарабатывает».

Многие отечественные исследования показывают, что женщины сегодня выступают за сохранение основ равноправной семьи советского типа, добавляя к этому требование, что зарабатывать обязан мужчина. Женщина в такой семье может работать и даже делать карьеру, хотя основная ответственность за семью и детей тоже лежит на ней. По сути, женщины стремятся сохранить контроль над мужчиной и детьми внутри семьи, но при этом не готовы принять роль домашней хозяйки и хотели бы снять с себя ответственность за экономическую сторону семейной жизни. Мужчины, прежде всего молодые, мыслят себя в роли главы семьи и стремятся построить супружеские отношения по традиционному образцу, а детско-родительские - по модернизированному, ослабив родительский контроль и опеку. Тем не менее, большинство мужчин признают, что карьера жены достаточно важна и супруги должны делить между собой обязанности по дому.

Исследования современной, модернизированной семьи обнаружили, что гендерная асимметрия закреплена прежде всего в семейных нормах, что является необходимым условием внутрисемейного договора. В российском обществе происходит фактическое усиление гендерной асимметрии в повседневной жизни мужчин и женщин, что демонстрируется массовыми представлениями о семейных нормах и особенностями внутрисемейного договора. Советская модель семьи работающей матери трансформируется в семью с более определенно прописанными гендерными границами, хотя на первый взгляд это кажется возвратом к опыту традиционной семьи.

«Внутисемейный гендерный договор» - это договор, определяющий сферы компетенции мужчины и женщины, меру ответственности каждого за семью и за сохранение отношений, а также границы, нарушение которых может привести к их разрыву. По сути, это неписанные правила взаимодействия, сложившиеся в семье. Такой договор основывается на гендерной асимметрии, которая сложились в обществе, но фактически он определяется повседневной практикой отношений мужчины и женщины в семье. Считается, что в России почти не тронуты традиционные гендерные границы, которые устанавливают различия между «настоящим мужчиной» и «настоящей женщиной» и определяют представления о норме и отклонении в поведении мужчин и женщин. Считая такие границы естественно заданными и незыблемыми, женщины и мужчины часто оказываются дезориентированными в условиях возможных жизненных изменений. Более адаптированными оказываются те, кто готов пересматривать прежние границы и устанавливать новые, менее жесткие, меняя тем самым условия «договора». Наряду с «явным» гендерным договором, который базируется на том, что сущностью идентичности мужчины остается роль кормильца семьи, существует «скрытый» гендерный договор. Основой «скрытого» гендерного договора является отказ мужчины (ради семейного благополучия) от ранее избранного профессионального пути, т. е. отказ от профессиональной идентичности во имя семейной и мужской идентичности. Подобный внутрисемейный гендерный договор предпочитают молодые образованные люди в возрасте 29-35 лет. Он часто сопровождается полным изменением жизненной (прежде всего профессиональной) стратегии и женщин и мужчин. Мужья, вошедшие в роль единственного добытчика и кормильца, определяют свой брак как «традиционный» и рассматривают работу жены как развлечение, «простительную блажь» или потребность в общении.

кормильца остается одной из главных гендерных границ и центральным пунктом идентичности «настоящего мужчины». Одновременно возрастает значение эмоциональной и психологической поддержки жены и ее вклада в поддержание семейного единства. Это заставляет мужчин и женщин, исповедующих ценность традиционной семьи (в которой, вообще-то, эмоциональная близость никогда не находилась в ряду главных семейных ценностей), быть внимательнее друг к другу, осознавать ценность интимности и оберегать эмоциональную близость.

Итак, «скрытый» договор предполагает, что мужья ради того, чтобы обеспечить семью, отказываются от профессиональной самореализации в соответствии с полученным образованием. Жены, напротив, могут работать ради самореализации, но не претендуют зарабатывать деньги и отказываются прилагать сверхусилия, чтобы совмещать семью и профессию, отбирать время у семьи ради профессии. При этом чем более мужья обеспокоены балансом власти в семье, тем настойчивее они повторяют, что работа жены - это ее «хобби», способ уйти от скучного быта, «прихоть». Но и самые авторитарные из мужей не решаются отрицать право жен стремиться к профессиональной самореализации, даже если они рассматривают это стремление как «каприз». Очевидный на первый взгляд сдвиг в направлении традиционной модели («муж - кормилец и опора семьи», «жена - домашний ангел-хранитель») не ведет к возрождению патриархальной модели семейной власти, так как является лишь распространенным способом адаптации мужчин и женщин в обществе, где «каждый за себя». В этом случае семья, дающая иллюзию убежища в жестоком мире, превращается в сверхценность.