Социальная психология изучает закцномерности поведения и деятельности людей, обусловленные фактом их включения в социальные группы, а также психологические характеристики самих этих групп. Социальная психология выявляет социализирующие функции непосредственного окружения человека; особенности различных общностей и их субкультур; межличностные отношения сверстников одного и разных полов, представителей разных поколений и этнических групп; внутригрупповые и межгрупповые взаимодействия и отношения; психологические закономерности общения людей и их понимания друг друга. Социальная работа и социальная психология тесно связаны. По сути дела, это смежные области практической деятельности и научных исследований, затрагивающих взаимодействие, общение, взаимопомощь людей в рамках общества. Социальная психология изучает, как люди общаются и взаимодействуют друг с другом, что они думают друг о друге, как они влияют друг на друга и как относятся друг к другу. А социальные работники в ходе своей профессиональной деятельности практически взаимодействуют с людьми, влияют и помогают людям, группам, уязвимым социальным слоям населения в целях улучшения или восстановления их способности к социальному функционированию. Все категории социальных работников являются в определенном смысле практиками-психологами и должны иметь достаточно высокий уровень психологической теоретической и практической подготовки. в качестве клеточки анализа социальной психологии рассматривают ситуацию взаимодействия двух и более людей. Люди вступают во взаимодействие, так как зависла друг от друга. Социальный работник как никто другой должен обладать способностью понять другого человека, находящегося, как правило, в затруднительной ситуации, в беде, нуждающегося в поддержке и помощи. Наличие эмпатии, сочувствия, интуиции — очень ценные качества социального работника. Социальным работникам важно знать, что порой трудно правильно понять другого человека, поскольку многим людям свойственна следующая особенность в объяснении чужих и своих поступков: свои поступки люди склонны чаще объяснять воздействием ситуативных факторов, влиянием внешних обстоятельств, а вот поведение других людей мы чаще объясняем как следствие их устойчивых внутренних качеств личности. Но в то же время мы способны интуитивно «почувствовать» другого человека, некоторые эмоциональные реакции происходят почти мгновенно, без предварительно осознанного обдумывания. Несмотря на то, что наши интуитивные реакции иногда не поддаются логике, они могут быть адаптивными, могут подсказывать нам верные решения. Впрочем, наши представления, основанные на интуиции, бывают и неверны, например, социальные психологи изучали наши ошибочные суждения, основанные на хиндсайте (интуитивное ощущение после свершившегося факта, что мы знали об этом заранее). Интересен феномен иллюзорного мышления, когда человек мгновенно придумывает объяснения непонятного поведения и верит в них. Когда информацию можно проинтерпретировать по-разному, сказываются особенности личности («Я такой, поэтому я так вижу») и предубеждения человека. Например, конфликтующие (супружеские пары, рабочие и руководство, оппозиционные расовые группы) считают беспристрастных посредников предубежденными против них. Хотя объективная реальность существует вне нас, мы склонны рассматривать ее сквозь призму своих убеждений, установок и ценностей. «Раз у вас есть убеждение, оно влияет на то, как вы воспринимаете всю другую относящуюся к делу информацию». Реальность вокруг нас, но понимание ее создается в наших умах. Мы становимся пленниками моделей своего мышления. Соци- альному работнику опасно оставаться заложником собственных интерпретаций. Чтобы.уменьшить стойкость своих предубеждений, может помочь простой метод: попробуйте объяснить обратное, встать на позицию другого человека, т. е. заставьте себя объяснить, почему противоположное убеждение может быть истинным. Даже когда мы вспоминаем что-либо из прошлого, то невольно конструируем наши воспоминания с учетом теперешних убеждений и знаний, мы можем (на бессознательном уровне) как бы пересмотреть собственные воспоминания так, чтобы они соответствовали нашим настоящим знаниям. Человек может вообще искренне забывать, что раньше придерживался или высказывал иные мнения, чем имеет в настоящее время, утверждая, что и раньше придерживался того же мнения, которого придерживается и сейчас (хотя объективные факты могут противоречить этим утверждениям), с подобными феноменами социальный работник может встречаться часто, наблюдая эти проявления у других и не замечая их у себя. Нередко наблюдается и проявление эффекта дезинформации, который возникает тогда, когда человек, присутствовавший при событии, получает ложную информацию о нем и позднее невольно встраивает эту дезинформацию в свою память о происшедшем. Все люди выборочно замечают, интерпретируют и вспоминают события таким образом, чтобы они поддерживали их идеи. Распространен феномен «самонадеянности» в суждениях, т. е. человек часто переоценивает корректность своих суждений, и те мнения, в правильности которых человек был убежден на 98%, на самом деле в половине случаев бывают ошибочны. Этот феномен самонадеянности происходит отчасти потому, что мы гораздо легче можем представить себе, почему могли быть правы, нежели ошибиться. Более того, люди склонны искать информацию, которая может подтвердить их убеждения, чем информацию, которая может дискредитировать их. Многие обычно недооценивают время и необходимые расходы на выполнение каких-либо дел, невольно самонадеянно переоценивая свои возможности по решению этих проблем. Те, кто принимают самонадеянные решения, могут привести мир к хаосу. Надо быть осторожным по отношению к догматическим высказываниям. Даже, когда люди кажутся уверенными в своей правоте, они могут ошибаться. Уверенность и компетентность не всегда совпадают. Для ослабления чрезмерной самонадеянности человека полезно давать ему немедленную обратную связь, если есть возможность сразу проверить правильность суждений. Или другой способ ослабить самонадеянность — заставить людей подумать о том, почему их суждения могут быть ошибочны, т. е. попросить обдумать информацию, доказываюш;ую обратное. Социальные работники могли бы излагать более реалистичные суждения, памятуя, что в каждом предложении и рекомендации уже содержится аргумент, почему они могут не сработать. Социальным работникам придется столкнуться и с таким любопытным социально-психологическим феноменом, который можно условно назвать «нога в дверях». Он представляет собой невольную тенденцию, в соответствии с которой люди, вначале согласившиеся на необременительную просьбу, позднее уступают более серьезным требованиям. Эксперименты показывают, что если мы желаем получить от кого-либо суш;ественную помощь, сперва надо побудить их к маленькой любезности. Этот феномен «нога в дверях» характерен для альтруизма. (Например, 53% жителей одного израильского города пожертвовали деньги на лечение умственно отсталых детей, причем среди них оказалось 92% тех, кого за две недели до этого просили подписать петицию в поддержку создания реабилитационного центра для умственно отсталых.) «Легко найдешь человека, который окажет тебе услугу, если будешь ценить тех, кто уже оказал ее». Замечено, что если люди сами заполняют документ, они, как правило, придерживаются взятых на себя обязательств. Подобно феномену «нога в двери» срабатывает и техника «заманивания», направленная на то, чтобы добиться согласия в чем-либо. Человек, уступивший первой просьбе, зачастую продолжает давать согласие, когда проситель повышает ставки. Люди, к которым сразу обратились с большой просьбой, менее склонны соглашаться на нее. Порой этот механизм может лежать и в основе появления безнравственных поступков. Зло иногда является результатом постоянно увеличивающегося числа уступок. Не- значительный дурной поступок может упростить попытку более тяжкого деяния. Легче найти человека, который никогда в жизни не поддавался искушению, чем такого, который поддался бы ему только один раз. Совершенные поступки также влияют на нравственные установки. Люди склонны оправдывать то, что сделали, и считать это правильным или неизбежным. Ибо если человек осознает расхождение между своим поведением и своими взглядами, то он испытывает мучительный «когнитивный диссонанс» — психическое напряжение, вызванное несовместимостью поступков и мыслей.Диссонанс возникает, когда мы осознаем, что действовали без достаточных на то оснований, в противоречии со своими установками или Приняли решение в пользу одного варианта, а логика требует другого. Для снятия этого диссонанса человек невольно убеждает сам себя, что данный выбор является неизбежным. Социальные работники могут замечать, что позитивное поведение по отношению к кому-либо вызывает расположение к этому человеку. Любезность, оказанная другому человеку, обычно порождает чувство приязни к объекту номош,и. Как подмечал еще Лев Толстой, «мы любим людей за то добро, которое мы им сделали и не любим за то зло, которое мы делаем». Оказывая мелкие услуги или уступки, люди склонны все более «привязываться друг к другу». Профессия социального работника — это, бесспорно, альтруистическая профессия. И хотя он получает определенное материальное и моральное вознаграждение, но замечено, что человек, полностью лишенный чувства альтруизма, никогда не сможет быть хорошим социальным работником. Альтруизм — это мотив оказания кому-либо помощи не связанный с собственными эгоистическими интересами. Социальные психологи изучают условия, при которых люди совершают подобные альтруистические поступки и пытаются объяснить их причины. Например, теория социального обмена предполагает, что человеческие взаимодействия представляют собой своеобразные сделки, ставящие своей целью увеличить «вознаграждение» и уменьшить «затраты», а люди обмениваются не только материальными благами и деньгами, но и социальными товарами — любовью, услугами, информацией, статусом. Поэтому и в альтруистическом поступке просматривается едва улови мый расчет на получение благодарности и признания. Сто ройники этой теории утверждают, что люди дают, чтобы получить. Поэтому мы больше всего желаем оказать по мощь тем, кто привлекателен для нас, чьего расположения мы добиваемся. Выгоды от оказания помощи могут включать и внутренние самовознаграждения. Если мы слышим женский крик за окном, то он тревожит нас, и мы пытаемся выяснить его причину или же оказать помощь, уменьшая таким образом свой дистресс. Альтруистические поступки усиливают наше чувство собственного достоинства, позволяют думать о себе лучше и дают чувство самоудовлетворения. Исследователи Снайдер, Клэри выделили шесть причин, которые объясняют, почему люди добровольно оказывают помощь, ухаживая за больными СПИДом. Знания: желание лучше понимать людей или чему-то научиться; карьера: расширить перспективы получения работы, благодаря полученному опыту и связям; социальная приспособляемость: стать частью какой-нибудь группы и добиться одобрения; защита своего Я: уменьшение чувства вины или избавление от личных проблем; увеличение уважения: укрепление чувства собственного достоинства и уверенности в себе; выражение ценностей: действие в соответствии с общечеловеческими ценностями и забота о других. Скиннер, анализируя альтруизм отмечал, что мы уважаем людей за их хорошие поступки только тогда, когда не можем объяснить эти поступки. Другой подход утверждает, что источником подлинного альтруизма выступает эмпатия, сочувствие. Любящие родители страдают, когда страдают их дети, и ощущают радость вместе с ними. Подлинное сочувствие и сострадание мотивирует нас помогать другому человеку в его собственных интересах. Такая эмпатия возникает естественным путем. Даже младенцы одного дня от роду начинают плакать сильнее, когда слышат, как плачет другой ребенок. Похоже мы появляемся на свет с врожденным чувством эмпатии. Но у людей, склонных к жестокости, эмпатия отсутствует либо атрофируется. Существует еще эволюционно-психологический подход, который утверждает, что сущностью жизни является сохранение рода, и наши гены заставляют нас действовать так, чтобы максимально увеличить возможность их выживания. Поэтому гены, которые побуждают отдельных людей действовать бескорыстно в интересах других, не выживут в ходе эволюции. А генетический эгоизм может настроить нас только на специфические формы альтруизма — для защиты рода и поиска взаимной выгоды. Наши гены заставляют нас заботиться о тех, с кем мы имеем кровное родство, например, альтруистическая любовь к своим детям. Родители, которые благополучие своих детей ставят выше собственного, скорее передадут евои гены следующим поколениям, нежели родители, игнорирующие своих детей (Докинз, Бараш). Родители, как правило, более преданы своим детям, чем дети своим родителям. Принцип взаимности существует как проявление зависимости: один организм оказывает помощь другому потому, что ожидает в ответ оказания помощи. Акты взаимности лучше всего проявляются в малых, изолированных группах. В больших городах, в толпе незнакомых людей принцип взаимности перестает работать, поэтому в таких условиях люди помогают меньше либо вообще могут безучастно смотреть на страдания и гибель, не оказывая никакой помощи. Социальная психология изучает причины и проявления агрессивного поведения людей в обществе, феномены со-циально-психологичейкого воздействия людей друг на друга, закономерности общения, особенности функционирования групп, и то, что происходит с человеком в группах и многое-многое другое, жизненно важное и касающееся каждого из нас. В рамках небольшого раздела невозможно осветить все проблемы, которые изучает социальная психология и которые следует знать и учитывать социальным работникам. Несомненно одно: они должны глубоко изучить научные сведения и концепции, выработанные в рамках социальной психологии, и чем выше уровень их психологических знаний, тем более квалифицированной, эффективной и гуманной будет профессиональная деятельность. ЛИТЕРАТУРА Андреева Г.М. Психология социального познания. —М., 1997. Введение в практическую социальную психологию. — М., 1996. Д. Майерс. Социальная психология. — СПб., 1997. Дилигенский Г.Г. Социально-политическая психология. —М., 1996. Марасанов Г.И. Социально-психологический тренинг. — М., 1998. Обучение практике социальной работы: международный опыт и перспективы. —М., 1997. Преступная толпа. —М.: ИП РАН, 1998. Руденский У.В. Социальная психология. —М., 1997. Шибутани Т. Социальная психология —Ростов н/Д., 1998.