3. Интеллигентские социолекты (спортивный и эстрадно-музыкальный жаргоны)
Жаргонистика уже издавна и активно используется в сфере спорта, став в этом сообществе социальной разновидностью языка: в сущности, спортивный жаргон стал «своеобразным кодом, необходимым для коммуникации внутри данного сообщества. Профессия, в свою очередь, формирует особый взгляд на мир» [Гуреева 2007: 36]. Спортивные жаргонизмы выступают здесь своеобразными вторичными номинатами профессиональных терминов, не случайно исследователи называют их «лексическими значениями экспрессивно-синонимического типа» [Прохорова 1980]. А рождаются они, как правило, «в устной профессиональной речи спортивных специалистов, спортсменов, журналистов, реже — любителей спорта»; к тому же многие из спортивных жаргонизмов «не выходят за рамки профессионального общения» [Зильберт 1983: 117]. Лишь отдельные из них, проникая в массовую информацию и язык прессы (чаще с обновленной семантикой), вошли в речевой обиход, став привычными и понятными: таковы горчичник («желтая карточка»), гол престижа, на грани фола и др. Образные, с неожиданной семантикой, спортивные жаргонизмы метко передают сущность номината. В роли спортивных жаргонизмов в подавляющем их большинстве выступают узуальные лексические единицы, например: школа — «обязательная программа в фигурном катании», кружева — «манера игры в футболе при помощи множества мелких передач мяча», льдина — «хоккейная площадка», поляна — «футбольное поле», паутина — «верхний угол ворот», навал — «хаотичная атака на ворота противника», биржа — «место на катке, где собираются тренеры во время соревнований», сломаться — «прекратить активное сопротивление на дистанции, активную борьбу в матче, надломиться психологически», провалиться — «увлекаться нападением, не успевая возвращаться вовремя для защиты своих ворот». Нередко при образовании жаргонизмов используется способ субстантивации, что порою приводит к созданию омонимов: художница — «спортсменка, занимающаяся художественной гимнастикой», классик — «спортсмен, специализирующийся в классической борьбе». Ярко-экспрессивны спортивные жаргонные фразеологизмы: скользкий счет — «минимальный перевес в очках (голах, баллах) одной из команд», получить гнилушку — «обидный гол», вытащить мертвый мяч — «от бить трудный, не берущийся удар» (ср.: пушечный удар — «удар большой силы и точности») или: ушли с полной авоськой — «пропустили много мячей, шайб», встал на крыло — «(у спортсмена) наладились прыжки», снег (или соль) на лбу — «высшая степень усталости лыжника», бисер просыпал — «частая дробь коньков на старте», проходной двор — «зоны, которые легко преодолевают атакующие соперники». Особо следует сказать о богатой и многоцветной палитре футбольной жаргонистики, ведь «футбол по своей зрелищности и популярности по праву называют спорт № 1 (это определение стало синонимом слову футбол) футбол уже давно вышел за пределы сугубо спортивной дисциплины и затрагивает такие сферы жизни общества, как политика и бизнес» [Савченко 2006: 365]. И здесь для наименования футбольно-игровых компонентов тоже используется общеупотребительная (узуальная) лексика: рамка или шутливо-ироничное сачок — «футбольные ворота», сухой, сухарь — «матч без пропущенных голов», скамейка — «резерв команды, запасные игроки» (ср.: «у этой команды длинная скамейка», то есть большой набор игроков), банка — «скамейка запасных», точка — «специальная отметка для пробития 11-метрового штрафного удара». При этом жаргонизмы банка и точка, как правило, употребляются в составе жаргонных фразеологизмов: греть, протирать штаны на банке {об игроке, находящемся в глубоком запасе); пробить с точ ки («пробить пенальти») ауказать (показать) на точку, поставить мяч на точку — («назначить пенальти»). И вообще футбольная жаргонистика богата фразеологией. См., например: [Савченко 2006: 365-369; Зильберт 1983:116-130; Никитина, Рогалева2006]. Отметим лишь некоторые из жаргонизмов; вот наиболее образные и колоритные единицы: оставить не у дел вратаря, заставить отдыхать — «не дать возможности вратарю или игроку помочь своей команде», сыграть «на втором этаже» (то есть головой), послать парашютом мяч за шиворот (вратарю) — «мягко перекинуть мяч через вратаря», игра как на качелях — «игра с преимуществом то одной, то другой команды», забить гол «на флажке» (то есть на последних минутах или секундах матча), не перегореть перед игрой — «не потерять боевой дух». Нельзя не коснуться так называемого «стадионного жаргона» или жаргона болельщиков, в особенности фанатов. Признаться, его трудно назвать жаргоном, скорее это арго-«скверна». Судите сами. Вот диалог фанатов на футбольных трибунах (Советский спорт 1982. 23 марта): — Мочи, Старуха! Ковай Блоху! — Чувак, туфта. Блоха кидает цементно... Ты, аск, когда пендаль будут бить?» В этом грубом, вульгарном диалоге трудно разобраться без комментирования его «лексики». Тут — пестрая языковая смесь элементов воровского арго (туфта, пен- даль, мочить), специфических молодежных «словечек» (чувак, аск, цементно) и преднамеренно исковерканных антропонимов (Старуха — от Старухин, Блоха — от Ялагин). Вот и выходит, спортивный жаргон (особенно футбольный) — жаргон во многом интеллектуализирован- ный, потому-то он и «не пускает» в свой лексикон грубую арготику фанатов. Свой, по-особому индивидуализированный набор экспрессем в мире эстрадно-музыкального молодежного жаргона, объединившего молодых музыкантов-профес- сионалов, в первую очередь в составе вокально-инструментальных ансамблей, преподавателей музыкальных учебных заведений, студентов музыкальных училищ и консерваторий и просто поклонников, а то и фанатов музыкальной эстрады. Прежде всего, это номинаты, связанные с профессиональной деятельностью (его «интеллектуальный» вокабуляр своими экспрессивами, которые в условиях молодежного сленга начинают утрачивать свою узкую профессиональную привязанность и через него «проникают во все слои современного общества» [Чубарова 2002: 127]. А утратив свою профессиональную узость, «компьютерные» экспрессивы становятся хорошо понятными и неспециалисту. При этом сленгизмы такого рода — это в своей основе английские специализированные термины, которые чаще всего преднамеренно сближаются с исконно русскими словами на основе их фонетического подобия («мимикрии»). Так, Corel Draw (программный пакет для обработки графики) — это Король дров или Горелые дрова; keyboard (клавиатура, доска) — кейбор- да, Клава; driver (драйвер) — дрова; e-mail (э-мейл) — мыло, отмылить, ель, Емеля; to share (разделять ресурсы) — шарить, зашарить, a Pentium — пентюх, пень, петушок; Winchester — винт, винтарь, Windows превратился в форточки, a questbook (гостевая книгар — в гес- /иу, гостевуху, тестовая программа Checkist — в чекиста, Gold Edit (редактор почты) — в голого деда, а при посылке сетевой почты Netmall стали употреблять русский глагол намылить. Подобная фонетическая мимикрия захватила и процесс образования аббревиатур. Даже «сухие» и маловыразительные «компьютерные» аббревиатуры наполнились здесь семантической плотью: CD- ROM стала сидиромкой, IBM— айбиэмкой, AutoCAD — автогадом, /С(? — Аськой, японская фирма SONY и ее продукция — соней, «устройство device» — девица, а микрофон фирмы SHURE — шуриком. Метафорическая образность пронизывает и другие «компьютерные» термины: Лазарь — «лазерный принтер», Карлсон — «вентилятор, охлаждающий процес сор»; «видеоадаптер Hercules» — это уже овсянка, а «малоопытные любители, работающие с персональным компьютером» — чайники. Исследователи подметили еще и такое своеобразие компьютерного жаргона (сленга), как неограниченную «возможность создавать производные: они необходимы программистам и пользователям электронной техники в их устном общении» [Лейчик, Павлов 2002: 96], Причем прилагательные, глаголы и наречия образуются от английских основ, как правило в соответствии с нормами русского литературного языка: backup — бэкап — бэк- апный, бэкапить, бэкапировать (создавать резервные копии информации); bit—бит — битовый, побитно (о разряде двоичного числа); bite— байт— байтовый, побайтно (о наборе из восьми битов); cross— кросс — кроссировать, за(рас)кроссировать (о соединении проводов); modem —модем —модемный; processor —процессор — процессорный, прогрессировать, процессирование; to formate — форматировать, форматированный; а прилагательное отформатированный вообще стало профессионализмом (ср. в кинословаре: отснять пленку). В компьютерном жаргонно-сленговом вокабуляре появляются также весьма своеобразные устойчивые словосочетания (фраземы). Таковы, например, фраземы с просторечными глаголами-доминантами грохнуться и закинуть: У меня мозги грохнулись («вышла из строя, сломалась оперативная память») и Это надо закинуть на диск («записать информацию на магнитный носитель»). В начале XXI века, в связи с массовым вхождением в повседневную жизнь сотовых телефонов как активного средства электронной коммуникации получил широкое развитие жаргонный вокабуляр пользователей сотовых (мобильных) телефонов [Арланова 2006], в вокабуляре которых много сленгизмов, общих с компьютерными — но со своей, особенной функциональной спецификой. Большинство терминов — это англицизмы американского происхождения: аттач — «вложение в электронной почте мобильного телефона» (англ. to attach — «прикреплять»), бага — «ошибка, сбой в программе мобильного телефона» (англ. bug — «жучок, ошибка»), юзер — «пользователь сотовых телефонов» (англ. user — «пользователь»), геймеры — «люди, играющие по сети Blue Tooth» (англ. game — «игра»), делить — «удалять файлы» (англ. to delete — «удалять»). А клавиатура в мобильнике получила несколько англизированных названий: рядом с русскими кальками Клава и клавир соседствуют кеборда, кейборд, кеборда, кея. Причем семантическое калькирование выступает как продуктивный способ «русификации» английских слов. Так, жук (англ. bug) — «ошибка в программе», лить (англ. pour) — «посылать электронной почтой». Заметим, что многие слова жаргона «мобильников» образовались с помощью английских аббревиатур: ВТ (англ. Blue Tooth) — синий зуб, синяя челюсть, блютус; SMS (Short Message Servise) — эсэмэст, сможешь много сказать; ICQ (I Seek Qou— я ищу тебя)— аська; LQ —лыжи (телефон марки LG). А сленгизм явсшгры — «игры, написанные на языке JAVA, запускающемся на Java-машине, установленной в мобильном телефоне». Так новые жаргонизмы «приспосабливаются» под русское произношение, обретая при этом нередко новые значения [Григорьева 2007: 30-33]. Как видим, «компьютерный жаргон любого языка, как неотъемлемая его часть — явление, интересное своей нестабильностью, подвижностью, постоянной лексической модификацией и неповторимостью игры логики ума и его выражения в неожиданных метафорических формах» [Ильина 2005: 254]. На порубежье XX-XXI веков в мире — в связи с интенсивным развитием Интернета и появлением новых интернет-технологий — произошел бурный всплеск интернет-рекламы. Громким эхом откликнувшись и в России, она способствовала активному формированию сленга (жаргона) отечественных рекламистов (профессия новая, но уже востребована временем). И сразу же возникают два взаимосвязанных аспекта проблемы «реклама и жаргон»: во-первых, использование жаргонной лексики в рекламном дискурсе и, во вторых, переход рекламной лексико-фразеологической сферы в жаргонносленговый вокабуляр [Ставіцька 2006: 369]. Исследователи отмечают, что «рекламный дискурс использует преимущественно лексику молодежного слен га, то есть в собственно лингвистическом аспекте следует говорить об интенсификации с помощью рекламы динамики [дихотомии] «молодежный сленг — «жаргонизированный разговорный язык»...» [Ставіцька 2006: 369]. А что касается образования жаргоно-сленгизмов, то они достаточно разнообразны. В основе семантики каждого из них — высокая экспрессивность и стилистическая сниженность, чаще эмотивного характера. В первую очередь, это сленгизмы, созданные на базе исконно русского языка: убить полосу; примус коптит или выхлоп («эффект от рекламы»), гуща («содержание рекламы или пиар-статьи»), засветить («сделать что-либо известным в ходе рекламной кампании»). А вот сленгизмы, представляющие собой переосмысленные, «обыгранные» в звуковом отношении термины- англицизмы: баня (от англ. banner «знамя», «заголовок») — «шапка, заголовок», кваркатъ — «работать в программе Quark XPress», лизинг — «облизывание конвертов при проведении Direct mail», креативить — «разрабатывать рекламную компанию». Нередко сленгизмы такого рода приобретают качество полисемантов. Так, у немного таинственной жаргонной идиомы корел глючит два значения: «заморочки с программой Corel Draw» и «типовое объяснение причины не выполненной вовремя работы». Более того, некоторые жаргонно-сленговые идиомы способны образовывать синонимические ряды, — таковы на чужих дровах, упасть на хвост, при стегнуться к потолку, означающие одно и то же — «делать собственную программу на чужом успехе». Рекламные сленгизмы могут быть образованы путем переосмысления выражений из других профессиональных и социальных жаргонов: подвал, чердак, фонарик — из жаргона полиграфистов; фишка, плющить — из молодежного жаргона; отписываться — из жаргона журналистов; эфириться — из жаргона телевизионщиков. По мнению И. Морозовой, использование данных сленгизмов является определенным «контекстуальным маркером», импликатором определенной целевой аудитории [Морозова 1998]; см. также: [Куренова, Павловская 2009: 202-204]. А это — один из важных стимулов, побуждающих к дальнейшему обогащению лексикона рекламистов яркой сленговой палитрой. Социолектика — в постоянном движении: арготизмы, жаргонизмы и сленгизмы, соседствуя, теснят друг друга, «переливаются» один в другой, размывая границы между ними и разрушая их социальную четкость. Она — что безбрежное поле постоянно обновляющейся лексики. «Никакой пласт лексики не меняется и не исчезает так быстро, как жаргонизмы. Каждое новое поколение несет свои жаргонизмы, отметает старое, но тогда и словари жаргонизмов отдельных групп и индивидов должны иметь хронологические маркеры и постоянно обновляться. Жаргон представляет собой не тип языкового состояния, (а) крайне неустойчивую во времени девиацию речи» [Герд 2006: 207].