Концептуальная модель развития конвергентной журналистики в контексте профессиональной культуры: факторы формирования стратегических ресурсов

Модели в расширительном плане дифференцируются как познавательные, прагматические и инструментальные. Но из числа социальных моделей, в зависимости от выбранных средств построения, традиционно выделяют три основных типа: концептуальные, материальные и знаковые[661].

В первой главе диссертации мы доказали, что профессиональная культура журналиста, или в целом культура профессии, является не только сферой, но и сущностным компонентом бытия группового профессионального сознания. Вместе с тем, следует акцентировать внимание и на том, что взаимодействие профессиональной культуры и профессионального сознания в процессе профессионализации личности является процессом двусторонним. С одной стороны, профессиональная культура журналиста возникает и перманентно развивается на основе системно формируемого социальным институтом журналистики профессионального сознания, с другой - она сама является средством развития профессионального сознания. По мнению ученых, профессиональную культуру в данном контексте можно рассматривать как своего рода иерархию осознанных смысловых образований, составляющих профессиональную «Я-концепцию» и обеспечивающих ее саморегуляцию.

В нашем случае, в качестве главного критерия оценки профессиональной культуры журналиста, конечно же, выступают умения, навыки и способность личности использовать всю совокупность ресурсов своего сознания, то есть привлекать знания, социальный опыт, представления, творческую интуицию и т.д.

Но специфическое сознание современного журналиста, убеждены мы, характеризуется не только профессиональной практикоориентированной медийной деятельностью. В процессе ее осуществления сегодня на первый план нередко выходит фактор, который в психологии определяется как «"индивидуальная система значений", которая приближается к "системе значений профессионального сознания". Степень приближения происходит за счет "переработки" (по Л. С. Выготскому), "искажения" (по Ж. Пиаже), "интериоризации " (по А. Н. Леонтьеву) субъектом понятий, выработанных в процессе становления профессии, и является одним из показателей освоенности им профессиональной культуры»[664].

Развитие журналистики как конвергентной предопределило в этом случае, убежден диссертант, формирование сознания многих ее              субъектов              как

«виртуализированного/виртуально ориентированного», то есть постоянно включенного в процесс получения информации при посредстве новых технологий или только из глобальной Сети, ее обработки на различных уровнях, возможного использования или трансляции собственной. Если традиционно профессиональное сознание личности характеризовалось с точки зрения готовности к решению актуальных задач психологического, гносеологического, аксиологического, эмоционально-волевого, профессионально-творческого характера и ряда других[665], то фактор потребности в диалоговых отношениях со своей аудиторией как прагматически или экономически обусловленный форматом массмедиа нередко формулировался опрошенными нами респондентами в качестве «профессионально безусловного» или даже «жизненно важного». Поэтому реализация концептуальной модели на различных уровнях медийной деятельности, конечно же, должна предполагать как формулирование прогнозных ожиданий технологического развития данных процессов в контексте коммуникативной стратегии конвергентной журналистики, так и систематизацию интенций социально-управленческого содержания.

В новейших исследованиях сегодня все чаще в качестве одного из наиболее эффективных методов, применяемых для формирования приоритетов в сфере общественных отношений, экономики, науки, информационных технологий и т.д., используется форсайт. Данный термин (от англ. foresight) дословно означает «взгляд в будущее». При этом форсайт, по мнению экспертов, - это прежде всего инструмент коммуникации людей по поводу своего будущего. И чем больше влияние у представителей тех или иных социумов на это будущее, тем более сильный случается форсайт. Но определяющим в данном случае является такой фактор, как конвентивность, «когда вы не просто прогнозируете, а договариваетесь, определяя ключевых игроков - науку, бизнес, вузы, общество, государство. И с использованием методов прогнозирования договариваетесь о том, какое будущее вы хотите вместе выстроить»[666] [667]. Мануэль Кастельс в работе 2017 года также при этом акцентирует внимание на том, что «различные технологии и бизнес-модели, поддерживаемые политикой регулирующих органов, вызывают разнообразные трансформационные тенденции в каждом из компонентов коммуникационной системы» .

На основании всего объема полученного материала, используя в том числе и этот научно-методологический подход, мы попытались разработать, как принято сегодня говорить, «дорожную карту» реализации массмедиа концептуальной модели конвергентной журналистики в контексте профессиональной культуры на региональном уровне. Сделано это было с опорой на выделенные в предыдущих главах системные факторы формирования стратегических ресурсов, дающие возможность увидеть перспективы ее продвижения в ближайшие годы, возможно, и на территории всей России или отдельных регионов страны. К тому же ее разработку актуализируют ярко выраженные противоречия развития массмедиа в новых условиях. Так, социологи ИГ «ЦИРКОН» на основании опроса в 2016 году 492 журналистов федеральных, региональных и местных СМИ сделали вывод, что их деятельность «в целом оценивается респондентами как несвободная и несамостоятельная.

Предлагаемая концептуальная модель, как мы далее доказываем, может определить вектор системного развития массмедиа макрорегиона Большой Урал в новых технологических условиях, соответствующий не только законодательной базе, правовым установкам государства и этическим принципам профессионального медийного сообщества, но и учитывающий специфику и технологии организации истинно диалоговых отношений с массовой аудиторией. Содержание данной концептуальной модели предполагает разработку системы взаимодействия органов власти и              представителей              медиабизнеса с отдельными массмедиа,

профессионально-творческими организациями и различными корпоративными объединениями, а также создание оптимальных условий для творчества и социальной самореализации как в целом редакционных коллективов, так и включенных в их состав отдельных субъектов информационной деятельности. Эффективность решения этих задач, как можно будет убедиться на конкретных примерах, предполагает учет фактора перманентного развития информационных технологий и, одновременно, - констант, характеризующих политические, экономические, социальные и другие изменения, влияющие на актуальные повестки дня массмедиа региона или страны в целом.

Причем одним из ключевых выводов, который диссертант сделал на основании результатов проведенного исследования и который послужил в том числе отправной точкой для разработки данной концептуальной модели, по многим пунктам совпал с тем, который изложил в своей книге один из авторитетнейших западных исследователей медиасферы глобализирующегося мира Дэнис МакКуэйл.

«ускорение процесса глобализации СМИ является важной причиной растущего интереса к сравнительному исследованию медиасистем»[669], далее констатировал:              «сама

журналистика не может изменить мир, неотъемлемой частью которого она является, может лишь обеспечить информационные каналы и мотивацию для общества самому инициировать изменения»[670].

Сразу заметим, что решение при посредстве концептуальной модели конвергентной журналистики обозначенной цели и прежде всего задачи консолидации медиасообщества, как приоритетное направление развития, предполагает, с одной стороны - добровольность участия в этом процессе, а с другой - некий организационноуправленческий потенциал. В концептуальных основах данной системы взаимодействия всех трех равноправных субъектов - власти, медиабизнеса и представителей творческих профессий массмедиа - предлагаются такие организационные решения, при которых различные направления, виды и формы продуктивного сотрудничества могли бы не просто появляться, но и закрепляться в макрорегионе Большой Урал, а возможно, и в целом в России. Данный подход диссертанта также определяет, как важное его свойство - системность взаимодействия со всеми реальными и потенциальными участниками формирования информационного пространства региона, а также со всем многообразием образовательных и просветительских институтов, в той или иной мере касающихся сферы массмедиа.

Центральное место в предлагаемой системе, безусловно, занимают представители медиабизнеса, определяющие не только векторы развития тех или иных типологических групп массмедиа, но и предопределяющие их технологическую оснащенность, которая является, как мы доказали в диссертационной работе, важнейшим фактором конкурентоспособности в условиях развития конвергентной журналистики. Вся совокупность субъектов, включенных в медиасообщество региона, также является не просто динамичным, как можно было убедиться на основании текста предыдущих глав диссертации, но и достаточно влиятельным профессиональным образованием, отличающимся многообразием видов и направлений творческой деятельности, а также социальной группой, прямо или опосредованно определяющей формы, характер, результативность и т.п.

Но, как свидетельствует наш анализ[671], повседневная практика массмедиа в регионе отождествляется чаще всего с формами публичного массового воздействия. Индивидуальная управленческая или творческая деятельность практически не рефлексируются представителями властных структур или медиабизнеса и не отождествляются с их профессиональной культурой. А если это происходит, то обусловлено лишь остроконфликтными или кризисными ситуациями, когда в общественном мнении деятельность того или иного СМИ ассоциируется с конкретными ее представителями[672].

Региональная специфика макрорегиона Большой Урал и сопредельных ему территорий заключается в том, что самоорганизация представителей творческих медийных профессий и специализаций либо характеризуется деятельностью в составе творческих Союзов - областных организаций Союза журналистов РФ и МедиаСоюза, либо они малочисленны как гильдии экономических обозревателей, спортивных журналистов, телерепортеров и т.д. Основные же ячейки творческих союзов, организованные при массмедиа, как мы выяснили, весьма аморфны в своей деятельности. Так, опрошенные нами эксперты в качестве основных видов их работы не смогли ничего другого вспомнить, кроме сбора членских взносов, работы с ветеранами и выдвижения иногда публикаций коллег для участия в творческих конкурсах.

Другой факт. Существовавшее как рабочий орган медиаобразовательного характера представительство Гильдии издателей периодической печати в Уральском федеральном округе в январе 2017 года вообще известило о прекращении своей работы. Причина закрытия, как сообщила в соцсети его директор Анна Столярова, «в тяжелой текущей ситуации на региональном медиарынке и неутешительных прогнозах на ближайшие годы» (цит. по: https://www.facebook.com/annstol?fref=ts). А ведь за 20102016 гг., по официальным сведениям, представительством для медиаспециалистов округа было проведено 77 мероприятий различного формата, в которых приняли участие 2380 сотрудников СМИ.

Неслучайным выглядит, в связи с вышеизложенным, и появление в 2016 году в медийном пространстве некоей общественной организации, именующей себя не менее как «Профсоюз журналистов и работников СМИ». Никаких других данных, кроме электронного              адреса и странички в              социальной сети

(https://www.facebook.com/profsoyuz.zhumalistov/), организаторы о себе не сообщают, но заявляют вместо уведомления о физическом адресе и учредителях, что «Профсоюз общественная организация. Занимаемся помощью сотрудникам СМИ, пострадавшим от действий работодателей, силовиков и государственных органов». 1040 человек в декабре 2016 года отметили на этой страничке, что данный субъект им «нравится».

Хотя следует признать, что, к примеру, наличие Дома журналистов в Екатеринбурге (http://stsjural.ru) и Тюмени (http://tumen.qlaster.ru), активизация работы в последние годы творческого союза Челябинской области динамизирует деятельность областных творческих союзов на уровне организации и проведения не только каких- либо разовых мероприятий, но и обучающих семинаров, встреч с интересными собеседниками, культурных мероприятий. Но, во-первых, все они, как мы выяснили, проанализировав анонсы событий и информационные сообщения о них, имеют довольно локальный тематический диапазон, во-вторых, не отличаются массовостью[673], следовательно, даже в этом случае работа требует системного управления по выделению прежде всего концептуальной модели и прогнозирования способов достижения конкретных результатов. Формирование и развитие профессиональной культуры журналистов, на наш взгляд, вполне может быть таковым конструктом, объединяющим различные направления деятельности в этом направлении учредителей/владельцев и сотрудников массмедиа, локальных организаций и организационных структур областных творческих союзов, а также государственных органов, заинтересованных в эффективном сотрудничестве.

Это особо может быть актуализировано тем фактом, что, по результатам новейших исследований, в условиях «наличия большого числа факторов, влияющих на

социальное неравенство»[674] [675], в большинстве регионов нашей страны включенность россиян в институциональные сети, которая оценивалась социологами на основе учета постоянных контактов в различных добровольческих ассоциациях, в том числе в общественных организациях, политических партиях, клубах, кружках и т.п., крайне низкая. «Она характерна в первую очередь для тех, кто имеет низкие показатели включенности в сети повседневных контактов и поддержки, выступая своего рода

суррогатной заменой доминирующей в российском обществе формы социальных

- 2 сетей» .

Проведя в течение 2015-2016 гг. методом тематического мониторинга анализ контента социальных сетей Facebook, ВКонтакте, Twitter, мы обнаружили, что данного рода коммуникационные практики нередко представлены обсуждением тех или иных актуальных проблем регионального медиасообщества. В частности, в 2015 году наиболее обсуждаемой темой в контексте профессионализма журналистов было знаковое интервью представительницы радиостанции «Эхо Москвы» Леси Рябцевой с Виктором Шендеровичем, вышедшее в эфир 16 апреля 2015 года, где она заявила, что в России проживает всего 8 миллионов жителей, а гуманитарий совсем не обязан знать «все обо всем» (URL: https://www.youtube.com/watch?v=BsHLOqVO-zs), и ее дальнейшая имиджевая пиар-деятельность, вызвавшие широкий резонанс и в нашем регионе - 1389 комментариев. В 2016 году таковыми темами стали подготовка и проведение внеочередного съезда Союза журналистов России, выдвижение кандидатур новых секретарей СЖ, а также профессионализм журналистов в освещении темы договорных футбольных матчей - более тысячи комментариев. Показательно, что представители массмедиа чаще всего выступали в этом случае не под никнеймами (сетевыми обозначениями), а фамилиями, и обсуждение тематически касалось именно проблемы профессионализма.

Следовательно, на основании этих и множества других примеров[676] можно сделать вывод, что реализация данного рода интенций при посредстве не только практики представления отдельных групп в социальных сетях, но и специально созданной с этой целью профессиональной социальной или коммуникационной сети, не имеющей признаков хаотично возникающих взаимосвязей между субъектами информационной деятельности, а также конкретных организационных решений, видится нам очень востребованной. При этом прообразом такого рода самоуправляемой социальной системы в том или ином регионе могут служить Общественные коллегии по жалобам на прессу, работающие в тесном сотрудничестве с областными правлениями Союза журналистов и активно формируемые в настоящее время Палаты медиааудитории. Хотя практика свидетельствует, что с точки зрения реализации интересов подавляющего числа медиасубъектов данные организации в силу определенной формализованности деятельности, не очень-то приветствуемой творческими личностями, находятся в весьма уязвимом для критики положении. К тому же представители медиабизнеса, к примеру, в Свердловской области, за несколько лет работы вышеназванной Общественной коллегии сотрудничали с ней считанное число раз и только в кризисных ситуациях. Более перспективной в этом смысле видится система заключения тем же свердловским творческим Союзом журналистов соглашений о сотрудничестве с Правительством области, Областным союзом промышленников и предпринимателей, Свердловским областным судом и рядом других организаций. Однако по факту интерес к такого рода сотрудничеству, как мы выяснили, проявляют прежде всего административные работники, решающие таким образом насущные проблемы финансирования деятельности журналистских организаций или сугубо имиджевые задачи госорганов.

Вместе с тем, Секретарь Союза журналистов России Денис Токарский в Сочи на конференции «НеФорум блогеров», на которую в мае 2017 года приехали более 500 участников из нашей страны и стран СНГ, так сформулировал проблему координации действий в этом направлении: «Сегодня молодежь в России относится с большим недоверием к экспертам в костюмах "из телевизора" и предпочитает разговаривать с теми, кто с ними на одной волне. Государству нужно обращать на это внимание, учиться с этими технологиями работать. И тогда не будет разговоров о том, что кто-то у нас вдруг потерял молодежь. Она никуда не терялась. Вот она, рядом сидит. За компьютером»[677] [678].

Примечательный факт: пригласив ряд активных блогеров на заседание Госдумы, депутаты также признали в своих выступлениях необходимость прямой коммуникации и решили, что общение с «лидерами мнений» должно быть постоянным, но... лишь на базе комитета по делам молодежи. Причем Владимир Жириновский при этом «выразил надежду, что блогеры смогут вести диалог с обществом именно как "лидеры мнений" в отличие от традиционной прессы: У прессы цензура, им надо ждать, что скажут сверху, а у вас нет, поэтому вы можете быстрее достучаться до общества"» .

Поскольку эффективному функционированию правового государства во многом сегодня способствуют гражданские журналисты и, в частности, блогеры, развитие профессиональной культуры журналистов в направлении системных контактов с данными субъектами информационной деятельности, а возможно, и организация их обучения азам системной информационной деятельности, конечно же, видится как одно из наиболее перспективных. Без этого, а также без реализации технологий медиаобразования для представителей различных социумов сегодня невозможно представить, как мы уже отмечали в первой главе диссертации, процесс формирования информационной культуры российского общества в целом.

Противоречия же, нередко возникающие сегодня в отношениях между профессионалами и все расширяющимся блогерским сообществом, зачастую обусловлены незнанием последними азов этики массово-информационных отношений или элементарным желанием собрать любым способом максимально возможное число так называемых «лайков» (кликов, отмечаний). Приведем только один пример из актуальной региональной медиаповестки. Руководитель скандально известного мотоклуба «Ночные волки» из Свердловской области Михаил Кайгородов в ноябре 2016 года широковещательно заявил, что участники движения создают специальные «подразделения» и намерены взять под контроль СМИ. «Мы разрабатываем структуру и концепцию информационных батальонов, которые начнут выявлять в изданиях фальсификации фактов, сформируют реестр недобросовестных интернет-изданий»[679], - заявил он. А также добавил, что «в дальнейшем допускает предъявление юридических претензий». Разумеется, в дальнейшем эта инициатива никак не была, да и не могла быть реально реализована и являлась откровенной пиар-акцией. Но, судя по множеству откликов на данное заявление в различных социальных сетях, сама идея, как выразился один из блогеров - «противостояния в различных формах деятельности "официалам"», что называется, витает в воздухе.

Этому в определенной мере способствует и конкуренция в борьбе за доходы от рекламной деятельности, в частности, набирающая обороты в России система оплаты коммерческими организациями и политтехнологическими структурами наиболее успешным в этом смысле субъектам информационной деятельности услуг за размещение на их страницах в социальных сетях контекстной рекламы. В этих условиях ряд региональных СМИ вообще предпринимает беспрецедентные решения. Так, газета «Вечерние Челны» (г. Набережные Челны, Татарстан) с 2017 года прекратила выпуск платной версии издания и продолжает работу уже в формате бесплатной газеты и активного продвижения в соцсетях. «Тиражи у нас значительно вырастут, и газета станет гораздо доступнее для людей, - отметила в интервью редактор Юлиана Натаркина. - Мы частная газета - за нами не только читатель, но и рекламодатель. Соответственно, мы рассчитываем прежде всего на коммерческий эффект»[680].

Магистрант УрФУ, сотрудник Информационно-аналитического агентства «УралБизнесКонсалтинг» Валерия Кабанова, в ходе проведения осенью 2016 года опроса по данной тематике, в котором приняли участие 82 руководителя СМИ Уральского региона[681], выяснила, что лишь четверть массмедиа, по их словам, работают с прибылью, 42% «уходят в ноль», а 33% «не окупают свои затраты» и это «создает стабильно кризисные ситуации». Рекламные поступления при этом на 47,5% являются для всех их «основным источником доходов». 18,75% от общих расходов СМИ покрывают «поступления из бюджетов сторонних организаций», 13,75% - «заказные статьи», ровно столько же - «средства собственников» и лишь менее 7% - доходы от подписки и розничной продажи. Наш опрос также подтвердил сущностный характер поступлений от размещения рекламы для бюджетов и в целом для развития массмедиа всех типологических групп. Следовательно, оборотной стороной развития конвергентной журналистики выступает развитие технологий манипуляции и, в том числе, заманивание с помощью данного рода приемов массовой аудитории в соцсети, что может спровоцировать движение в этом же направлении вслед за ней и большого числа рекламодателей.

Недооценка важности формирования руководством СМИ и журналистами диалоговых отношений не только с аудиторией, но и, к примеру, с блогерским сообществом может, как свидетельствует новейшая практика, привести к системному кризису доверия институализированным массмедиа в целом. Поэтому формализация системных управленческих отношений в том числе и с группой субъектов, деятельность которых по некоторым параметрам приближена к профессиональной, также, делаем вывод, является сущностной задачей реализации концептуальной модели профессиональной культуры, а недооценка этого фактора может привести не просто к утрате доверия людей к институту медиа, но и к многим негативным политическим и социальным последствиям, когда те или иные поведенческие реакции индивида, а нередко и группы, предопределены анонимностью акторов, низкой достоверностью или злонамеренным искажением ими информации[682].

Наш анализ свидетельствует, что процесс формирования профессиональной культуры представителей медиасообщества макрорегиона Большой Урал характеризуется в настоящее время слабо выраженными признаками системности. И происходит это, по нашему глубокому убеждению, по двум объективным причинам. Первая из них - своего рода корпоративная закрытость и отсутствие целостности идеологических оснований для объединения представителей разных по типологии массмедиа или субъектов, не входящих в профессиональные союзы. Вторая причина - низкая степень рефлексивности, причем не только у творческих сотрудников, но и у большинства представителей медиабизнеса, озабоченных чаще всего решением только актуальных экономических задач. В свою очередь, властные структуры, заботясь о формировании диалоговой/неманипулятивной медиаповестки, по объективным, а

иногда и субъективным причинам имеют возможности прямого или косвенного влияния, а также взаимодействия только с ограниченным кругом массмедиа. Причем они, как мы уже отмечали ранее, далеко не всегда являются наиболее влиятельными или даже просто популярными у жителей города или района.

Результаты наших исследований наглядно свидетельствуют и о том факте, что, системно контактируя чаще всего лишь с определенной группой СМИ, а также исключая из этого числа субъектов информационной деятельности непрофессионалов медийной сферы, власть не имеет возможности полноценно скоординировать процессы информирования массовой аудитории, а главное - организовать формы и способы противостояния акторам, формирующим те или иные асоциальные проявления у отдельных индивидуумов или социальных групп в целом. К тому же появление новых медиа, как свидетельствуют актуальные исследования, «вносит определенные коррективы в современные системы идентификации людей. Новые интерактивные медиа поднимают вопрос о новых формах идентичности, не связанных с этносом и культурой, но связанных, например, с протестными явлениями. Возникают новые формы сетевой организованной идентификации, которая структурирует политические и социальные протесты»[683].

Интервью опрошенных нами респондентов также свидетельствовали, что сегодня очевидны сложности с рефлексией не только по поводу использования возможностей современной конвергентной журналистики, но и в связи с пониманием роли массмедиа в условиях все возрастающего влияния интернет-технологий в целом и социальных сетей, в частности. Прежде всего, это касается представителей массмедиа небольших городов и районных центров макрорегиона Большой Урал (см. Приложение 2). Напомним, что, как мы уже отмечали, 40 человек из 261 респондента, отвечая на вопрос о причине, по которой их СМИ не включено в процесс конвергентной журналистики, выразили в разных формулировках мысль о том, что «для нашего региона это не актуально и не востребовано» (Приложение 2, таблица 3). А более 80 респондентов убеждены, что «в условиях развития конвергентной журналистики каноны профессиональной культуры не меняются» (Приложение 2, таблица 7).

В современных зарубежных исследованиях в рамках нового экономического мышления и в условиях прямого влияния медиатехнологий на развитие практически всех социальных процессов акцентируется факт «разделения властных полномочий» как эффективного инструмента сотрудничества с гражданским обществом. Аргументация следующая: «нормальная трактовка государственного регулирования рынков проводит резкое различие между обычными рынками товаров и услуг и теми видами деятельности, которые затрагиваются Первой поправкой - свободой говорить, писать и исповедовать религию - и которые я для краткости называю "рынком идей"»[684] [685]. Общая проблема состоит в том, что на рынке товаров государственное регулирование желательно, тогда как на рынке идей государственное регулирование нежелательно и должно быть строго ограничено. lt;...gt; Правительство, если оно попытается осуществить регулирование, будет действовать неэффективно, а его мотивы, как правило, будут недобросовестными. Именно поэтому, даже если правительство будет успешным в том, что оно желает достичь, конечный результат окажется нежелательным. С другой стороны, потребители, если им предоставить свободу, прекрасно смогут разобраться между представленными перед ними альтернативными точками зрения, при этом существует твердая уверенность в том, что производители, которые обнаруживают столь неразборчивое поведение на других рынках, будут действовать в общественных интересах, обладают ли они экономической мощью или нет, публикуются ли они или работают для New York Times, Chicago Tribune или телевизионной сети CBS (Columbia Broadcasting System)» .

В гносеологическом плане в России управленческие действия власти и медиабизнеса, на наш взгляд, могут предполагать прежде всего уход от диктата в формировании информационных повесток[686], назидательного контроля и анализа только ошибочных правовых и этических действий медиасубъектов. В случае системного взаимодействия при реализации концепции профессиональной культуры возможно, как свидетельствует практика ряда российских территорий[687], прогнозирование положительных последствий в отношении формирования не только диалоговых отношений, но и имиджа управленческих структур различного уровня. В противном случае возникают системные противоречия, которые как явление, характерное для взаимоотношений провинциальных властей и СМИ, рассмотрел спецкор «Комсомольской правды» Владимир Ворсобин[688].

В онтологическом аспекте, поскольку практики взаимодействия всех трех субъектов - власти, медиабизнеса и творческих работников - лишь прогнозируются как не просто возможные, но насущно необходимые, необходимо констатировать: в настоящее время имеются существенные проблемы, мешающие созданию этикоправовых и организационных условий для реализации данной концепции, а также мало мотивирующие данного рода интенции. Социологи отмечают в связи с этим, что на первый план сегодня нередко выходит «онтология субъектного типа, к которой классические критерии моделирования и оценки фундаментальной онтологии если и применимы, то лишь частично и с весьма существенными оговорками», речь при этом чаще всего идет «о множественности социальных реальностей, об интерпретации жизненных миров и их "аналогов" в качестве онтологических образований»[689].

Уже упомянутая нами практика создания Союзом журналистов России в федеральных и региональных центрах региональных общественных коллегий по жалобам на прессу предполагает участие в ней заинтересованных организаций как независимых структур гражданского общества, осуществляющих «саморегулирование и сорегулирование в сфере массовой информации»[690]. К компетенции, к примеру, Уральской коллегии «относится рассмотрение и разрешение информационных споров нравственно-этического характера, возникающих в сфере массовой информации, в том числе дел о нарушениях принципов и норм профессиональной журналистской этики», а также «рассмотрение и разрешение информационных споров, затрагивающих права человека в сфере массовой информации». Поскольку подобные коллегии состоят из двух палат: Палаты медиасообщества и Палаты медиааудитории, то предполагается, что принятые конструктивные решения должны будут удовлетворять интересы обеих сторон.

Вместе с тем, проанализировав деятельность функционировавших ранее Больших жюри при региональных организациях Союза журналистов, диссертант пришел к выводу, что далеко не всегда предлагаемые к обсуждению проблемы можно разрешить только на уровне этих и других официальных органов. Конфликтологический дискурс в данном случае, безусловно, важный аспект работы подобных гражданских институтов. Но российская традиция и процесс формирования культуры личности в целом и профессиональной культуры представителей любого сообщества, в том числе медийного, в частности, конечно же, включают в себя и ряд других доминантных структурных единиц. Саморефлексия личности и творческая самоидентификация, к примеру, во многом предопределены как эффективные инструменты, в том числе и профессионального развития, очень многими факторами: начальной социализацией, качеством полученного образования, правовой культурой личности, окружающей человека повседневной средой, уровнями коммуницирования, редакционным менеджментом и еще многими другими.

Тем более что нередки случаи, когда субъекты споров бывают одинаково правы в отстаивании своих позиций. Подобный случай Б. Н. Лозовский обозначил как «казус Шарафиева»[691] (по фамилии редактора газеты «Артемовский рабочий»). В дискуссии по поводу правомерности появления публикации[692], которую представители Роскомнадзора характеризовали как «возбуждающую национальную рознь», а редактор как «восстанавливающую социальную справедливость», компромисс при обсуждении общественными организациями так и не был найден.

С большой долей вероятности можно предположить, что и в дальнейшем далеко не все практики массмедиа будут укладываться в четко обусловленные рамки своего рода формализации при посредстве решений, рекомендаций каких-либо институтов гражданского общества. И все чаще в заключениях исследователей и экспертов можно прочитать выводы о том, что вопрос о месте и роли журналистики, считавшийся одним из наиболее разработанных в теории, в условиях конвергенции каналов/способов трансляции информации и перманентного расширения рынка медиа вновь оказался в центре внимания общественности. Диссертант в связи с этим убежден, что прогнозирование тенденций развития института журналистики предполагает не просто анализ факторов, способствующих сегодня устранению по сути многих традиционно присущих ему коммуникационных монополий - прежде всего на формирование повестки дня и на доступ к аудитории, - но и поиск принципиально иных инструментов социального влияния.

Медиааналитик Василий Гатов, опровергая пессимистические утверждения по поводу «разрушения» большинства профессиональных устоев и «само-коммуникации как эскиза организации общества», пишет по этому поводу следующее: «Будущее журналистики, как мне представляется, определят не журналисты, и даже не блестящие медиапредприниматели, и даже не государства - равно как и не технологи, разрабатывающие роботов, способных писать заметки, или самодеятельные авторы, перехватывающие падающее у профессионалов из рук. Каждая из этих формирующих сил сыграет определенную роль - но ни одна из них не сравнится с общественной потребностью, которая буквально определит место информационной профессии в будущем»[693].

Вместе с тем, динамика актуальных политических событий, отражаемых современными массмедиа чаще всего в режиме реального времени, только усиливает развитие многих негативных процессов, в частности, катастрофическую потерю аудитории массмедиа и отказ ее не только от традиционных СМИ, но и уход с сайтов сетевых изданий. При этом предпочтение чаще всего отдается мессенджерам и социальным сетям. На начало 2017 года совокупная ежемесячная аудитория четырех самых популярных соцсетей в России - ВКонтакте, Facebook, Одноклассники и Instagram составила 154 с половиной миллиона пользователей. У четырех самых популярных российских мессенджеров - Viber, WhatsApp, Skype и Telegram - 122 миллиона. Но динамика такова, что не только массмедиа, но даже и социальные сети в ближайшее время, судя по всему, отдадут пальму первенства российским мессенджерам[694].

Способствуют этому, по мнению самих журналистов, что мы выяснили в ходе опроса, публикации СМИ недостоверной, репостинговой, невысокого качества аналитичности и публицистичности, откровенно ангажированной и т.п. информации. Неслучайно и то, что социологи фиксируют год от года снижаемый уровень доверия к традиционным СМИ. Так, даже у лидера внимания аудитории - телевидения, сюжетам которого в случае наличия противоречивой информации о каком-либо событии в различных СМИ прежде всего доверяло, по данным ВЦИОМ, в 2013 году 60% граждан, зафиксировано в 2016 году снижение до 53%. И в целом, как отмечается, в последние несколько лет наблюдается снижение доли людей, полностью доверяющих массмедиа. «Предпочтение сайтам и блогам в этом вопросе отдадут 22% опрошенных. В то же время таким традиционным средствам массовой информации, как радио (3%), газеты (2%) и журналы (менее 1%), респонденты готовы довериться не столь охотно, как "сарафанному радио" (7%)»[695] [696]. Председатель совета Центра стратегических разработок Алексей Кудрин в декабре 2016 года даже был вынужден публично признать, что «средства массовой информации переживают, наверное, самые сложные времена в новой России, нередко находясь под влиянием госинститутов» . А председатель правления Ассоциации распространителей периодической печати Александр Оськин констатировал при этом очевидное во взаимоотношениях с властными структурами: «практика показывает, что примерно в половине случаев на проблемные обращения АРПП ответы просто не были получены»[697].

Непреложен факт: указом или распоряжением уровень доверия к институту массмедиа невозможно повысить. Неслучайно в новейших исследованиях отмечается, что «достаточно большой процент населения, как социально благополучные слои, так и неблагополучные, рассматривают необъективность в освещении конфликтов как неизбежное зло в условиях неэффективности правового регулирования и пытаются "фильтровать" информацию в медиа, отыскивая особые скрытые смыслы в метафорах, репрезентирующих тот или иной конфликт»[698]. В этих условиях мы рассматриваем реализацию концептуальной модели профессии журналиста как способствующую решению этой и ряда других актуальнейших задач, соответствующих современному этапу общественного развития.

По нашему мнению, именно самоорганизация на основе не только формирования и функционирования тех или иных структур, но и «цеховой солидарности», традиций, всеобщих, но добровольно принимаемых большинством группы нравственно-этических принципов, как подход в наибольшей степени призвана характеризовать переход к созданию принципиально новых форм регулирования отношений во все более глобализирующемся мире и формирующемся информационном обществе. Причем диссертант акцентирует еще раз внимание и на аспекте системного взаимодействия при этом с непрофессионалами - акторами медийной сферы, разделяющими принципы деятельности и этико-правовые нормы журналистского профессионального сообщества.

Важно, что и в рамках новейших социологических теорий самоорганизация и различные ее формы понимаются как социальная эволюция. «Она рассматривается как преимущественно внутренний, упорядоченный по стадиям рост и кумулятивное усложнение первоначальной структуры и функций» . Западный опыт свидетельствует, что важным инструментом формирования положительного имиджа и престижа массмедиа, а также сотрудников, работающих в них, является системная публикация рейтингов, подготовленных на основе независимого голосования представителей аудитории и блогерского сообщества. Данные рейтинги, наряду с теми, которые готовят исследовательские организации и фирмы, по мнению представителей бизнеса, обсуждавших, в том числе, и эту проблему на представительной международной конференции, «можно рассматривать как инструмент взаимодействия с обществом, средство коммуникации. Ведь рейтингование - мощное средство превращения

"размытого" общественного мнения в реальную экономическую силу, задающую вектор

- 2 совершенствования технологий и управления» .

А история с избранием Дональда Трампа 45-м Президентом США свидетельствует о том, что «народные рейтинги» не менее актуальны, чем строго социологические. Управляющий партнер агентства SNMG Денис Терехов, размышляя [699] [700] над тем, почему все медийные активности Хиллари Клинтон так и не вознесли ее на пост Президента США, написал сразу же после окончания выборов: «Теперь СМИ должны скорее идти за трендами из соцсетей, а не наоборот. Теперь не "в газете зря не напишут", а в "соцсетях зря не запостят". Человек человеку - блогер!.. Медиа больше не ведущие, медиа - ведомые. Нравится им это или нет. Мы снова живем в каком-то смысле в эпохе Птолемея, когда мир ограничивался горизонтом. Насколько вижу что-то вокруг себя - такой и мир. Только сейчас - это "информационный Птолемей" - ее высочество френдлента»[701].

Если не принимать во внимание публицистический запал автора, то следует признать его справедливый вывод о том, что активное взаимодействие с блогерами и использование социальных сетей как канала продвижения контента институализированных массмедиа, безусловно, сегодня один из системных трендов развития современной журналистики. В том числе, и важный для формирования политики, что нередко сопряжено с актуальными для массмедиа сугубо экономическими задачами и сотрудничеством с крупными рекламодателями.

Главный редактор радиостанции «Эхо Москвы» Алексей Венедиктов привел в связи с этим конкретные цифры, отражающие фактор включенности в социальные сети кандидатов на пост Президента США, что называется, «напрямую» - без СМИ, предопределившие, на его взгляд, исход выборов: «В Твиттере у Трампа 13,5 миллионов фолловеров, а у Клинтон, госсекретаря США, - 10. Более того, я посмотрел, как расходовали деньги кандидаты. На Digital Media у Клинтон - 0, а у Трампа - 19 миллионов, с учетом того что у Трампа всего было на медиа 93 миллиона - 20%»[702]. То есть можно ли предположить, что в случае переориентации рекламодателей в большей степени на соцсети, экономический коллапс традиционных СМИ будет предопределен? На наш взгляд, прогноз такого рода будет слишком пессимистичным.

Акцентируем еще раз внимание на том, что решение главной задачи института журналистики на современном этапе создания и систематической трансляции эксклюзивного, качественного, социально ориентированного контента, имеющего конкурентные преимущества перед любой другой информационной продукцией, под силу только профессионалам и тем, кто разделяет присущие их кооперации принципы. Профессиональная культура как концепт самоорганизации медийного сообщества может в полной мере способствовать этому в условиях перманентного расширения каналов, форм, способов, технологий трансляции информационной продукции и актуальных или спланированных кем-то интенциональных актов.

Вместе с тем, одним из важных индикаторов эффективности такого рода самоорганизации, убежден диссертант, должна быть вузовская наука о журналистике. Приведем аргументы. В отличие от академических институтов, где, как правило, ведется анализ долгосрочных тенденций развития того или иного направления научных исследований, кафедры и лаборатории факультетов, отделений журналистики и медиакоммуникаций способны отслеживать данный процесс, в том числе и как способ оперативного реагирования на запросы медиарынка. Именно последнее нередко является сегодня объектом критики как со стороны идеологов, считающих, что «уход» аудитории в социальные сети обусловлен низким качеством контента массмедиа, так и представителей медиабизнеса, нередко недовольных качеством подготовки кадров на профильных кафедрах вузов. Учет специфики такого рода научно-педагогической работы в университетах, то есть вывод преподавателей журфака в отдельную категорию со специфическими, менее формализованными критериями оценки их деятельности, убеждены мы, - также одна из проблем, решение которых назрело.

Кстати, это поняли и приняли ряд управленческих решений в ряде европейских

стран, где сегодня в университетах не только ведется обучение журналистской

профессии, но при медийных образовательных учреждениях активно работают также

центры переподготовки и повышения квалификации кадров. Руководитель одного из

них - FOJO в шведском городе Кальмаре - пишет: «На медиарынке мира происходят

стремительные изменения... Внезапно невостребованными оказываются привычные

методы работы, меняются способы доставки и распространения СМИ. Цифровые

площадки открывают новые возможности для СМИ, но, к сожалению, не медийные

ресурсы развиваются быстрее, активно занимают эту нишу и по сути дела конкурируют

со СМИ. Конвергенция в СМИ предъявляет новые требования к руководителям и

- 1

сотрудникам редакций» . [703]

Практика свидетельствует: в самом сложном положении оказываются при этом те руководители массмедиа, которые пытаются лишь опытным путем решать возникающие в новых условиях деятельности проблемы. Наш опрос также подтвердил тот факт, что в этом случае у них либо возникает желание отрицать востребованность изменений и работать по-старому, либо имитировать изменения - то есть, к примеру, размещать на сайте PDF и аналоги печатных информационных сообщений. По мнению шведских коллег, только системная образовательная деятельность может изменить подобную и ряд других ситуаций: насаждение, к примеру, авторитарного стиля руководства, ограничение творческой свободы журналистов, довольствование раз и навсегда принятым форматом публикаций и т.п.

В апреле-мае 2016 и 2017 г. во время проведения научно-практических конференций в УрФУ мы провели экспресс-опрос 66 преподавателей факультетов и отделений журналистики вузов Уральского региона, задавая только один вопрос: «Какие вызовы и риски, на Ваш взгляд, угрожают сегодня системе журналистского образования в России?» Ответы респондентов можно было сгруппировать следующим образом: «главная угроза - технологический вызов: массмедиа стремительно развиваются в сторону мультимедийности, а в вузе нет условий персонального обучения и использования при этом новейшей техники и соответствующего программного обеспечения, часто страдает качество связи, у студентов нет возможности пользоваться безлимитным Интернетом» (32 ответивших); «вызов связан с приоритетом естественных и технических наук при финансировании университетских проектов, а также в общероссийских грантовых конкурсах» (33 ответивших[704]); «техноцентристская ориентация и есть вызов системе журналистской науки и организации образовательного процесса, которые в идеале должны сохранить ориентацию на воспроизводство и развитие человека, а у нас сегодня практически нет возможности приглашения для преподавания или обучения в аспирантуре высококлассных специалистов» (18 ответивших); «в общественном мнении мы зачастую не журналисты, а "журналюги", падение престижа профессии и есть главный вызов» (15 ответивших);

• «с развитием интернет-технологий и робототехники существует риск исчезновения профессии» (9 ответивших).

Определенного рода тенденцию к «дегуманитаризации» высшего образования региона, которая беспокоит преподавателей, можно проиллюстрировать такими цифрами. По предложению властей в ближайшие годы в одной только Свердловской области значительно увеличится количество студентов технических специальностей. Для чего «планируется открыть прием более чем на 40 новых направлений подготовки специалистов, что позволит дополнительно предусмотреть для студентов 544 места за счет ассигнований федерального бюджета. Кроме того, по результатам согласования с отраслевыми органами власти, работодателями и их объединениями, предложения в Минвуз по контрольным цифрам приема по высшему образованию на 2018/2019 учебный год были увеличены на 394 места»[705]. Это, конечно же, правомерно для развития техногенного региона, но, в то же время, в эпоху, именуемую информационной, число бюджетных мест для абитуриентов департамента «Факультет журналистики» УрФУ было сокращено с 10 в 2016 году - до 8 в 2017, а в 2018 - до 6.

А ведь в одном из стратегически важных документов, задающих вектор развития российского общества в целом - «Основах государственной культурной политики», еще в 2014 году было заявлено: «государственная культурная политика призвана обеспечить приоритетное культурное и гуманитарное развитие как основу экономического процветания, государственного суверенитета и цивилизационной самобытности страны»[706]. Средства массовой информации в нем прямо отнесены к «творческим индустриям», одной из задач которой является «формирование информационной грамотности граждан».

А еще ранее, при обсуждении проекта данных «Основ...», министр культуры Владимир Мединский, давая интервью, в числе наиболее актуальной проблематики выделил волны «информационной агрессии, которые разрушают самоидентификацию страны, угрожают ее культурному суверенитету, мешают развитию человека»[707] [708] [709]. Однако надо признать, что механизмы противостояния данным тенденциям на уровне деятельности одного из основных трансляторов всего многообразия культуроформирующей информации - массмедиа, в данном документе прямо не были представлены. Хотя в Совете при Президенте Российской Федерации по культуре и искусству, в Государственной думе, Союзе журналистов эти вопросы, как свидетельствует наш мониторинг, поднимались за анализируемый период более 60 раз. В весьма острой форме обсуждалась, к примеру, практика реализации Приказа Роскомнадзора № 1022, ФСКН России № 368, Роспотребнадзора № 666 от 11.09.2013 г. «Об утверждении критериев оценки материалов и (или) информации...» .

В 2016 году Президент России В. В. Путин, отмечая в публичном выступлении становящийся все более очевидным факт, что «цифровые технологии меняют образ

3

жизни» , подчеркнул: «ведущие страны рассматривают инновации как неотъемлемый, ключевой элемент нового этапа глобального развития и с учетом этого формируют свои социальные и экономические стратегии. Для России важно уловить основные тренды технологического прогресса, понимать наши сильные и наши слабые стороны при переходе к экономике следующего поколения». В числе ее основных характеристик были им названы «высокая мобильность, удобство сервисов, поставок товаров, оказания услуг, которые можно получить где угодно и когда угодно самым простым способом - просто кликнув, прикоснувшись к телефону или планшету».

Вместе с тем, перманентный переход к новым информационным технологиям во всех сферах общественной жизни, объективно повсеместное влияние при этом на людей массмедиа, как было нами показано ранее, должны актуализировать и работу по поиску конкретных индикаторов, свидетельствующих о реальном влиянии на данный процесс государства и гражданского общества, без чего немыслимо системное и поступательное развитие. В качестве одного из основных индикаторов решения данной задачи, как мы доказываем, можно также обозначить самоорганизацию на конкретных принципах формирования и развития профессиональной культуры медиасообщества в целом и увеличение числа субъектов, разделяющих данный концептуальный подход к информационной деятельности, в частности.

Отсутствие определенного рода «обязательности», в той или иной мере свойственной любым институализированным организациям, а также применения командно-административных методов по вертикали государственной или любых других ветвей публичной власти должно, на наш взгляд, сделать концептуальную модель конвергентной журналистики в контексте профессиональной культуры и ее практическую реализацию привлекательной не только для самых широких кругов медийщиков, но и иных медиаакторов, а также для тех, кто мечтает стать журналистом новой формации. Игнорирование же очевидного - расширения круга субъектов информационной деятельности и явного превалирования экономических задач у представителей властных структур различного уровня, владельцев и топ-менеджмента массмедиа над социальными и нравственно-этическими - может привести как к нивелированию значимости и результативности профессиональной журналистской деятельности, так и к коллапсу многих властных интенций на пути формирования гражданского общества.

С медиасообществом и общественным мнением для этого нужно и можно целенаправленно работать, в первую очередь, на региональных уровнях. Об этом могут свидетельствовать, например, результаты исследования блогосферы одного из регионов Большого Урала, в котором был зафиксирован в том числе следующий вывод: «К политике отношение в целом отрицательное, особенно к общероссийской. lt;.. .gt; В целом система блогосферы укладывается в общую модель СМИ региона, а ее отличия позволяют предположить, как развивались бы региональные СМИ при отсутствии внешних ограничений (выделено нами. - Е. О.)»[710] [711].

Для реализации этих целей, убеждены мы, необходимо использовать научнопедагогический потенциал вузов региона, общественных организаций, самоорганизующихся сообществ . Наличие, к примеру, только в Уральском федеральном округе 12 факультетов и отделений журналистики, еще большего количества вузов, готовящих пиар-специалистов и рекламистов, а также активность областных организаций Союза журналистов[712], создание и институализация в 2016 году региональной двухпалатной Общественной коллегии по жалобам на прессу, системная деятельность добровольческих и волонтерских пресс-центров, работающих на различного рода фестивалях и конкурсах (в том числе и на таких знаковых, как подготовка к Чемпионату мира по футболу 2018 года, Выставка вооружений в Нижнем Тагиле, Дух огня в Ханты-Мансийске и ряд других), активное вовлечение в эти процессы блогеров, - все это свидетельствует, что формулируемая нами в концепции цель - формирование профессиональной культуры как доминанты развития медиасообщества в новых технологических условиях деятельности СМИ и в рамках конкретных информационных пространств, - может быть не только реализована, но и поможет делу структурирования и акцентирования данной специфической деятельности как социально обусловленной.

Вместе с тем, поставленная цель предполагает первоочередное решение ряда задач, с которыми взаимосвязаны конкретные мероприятия на всех уровнях смоделированной нами системы управления данным процессом: сформировать в общественном мнении установки на поддержание высокого статуса и значимой для всех сфер жизнедеятельности региона роли массмедиа и журналистов самых различных специализаций; объединив усилия властных структур, медиабизнеса и при посредстве системного сотрудничества с вузовским сообществом, общественными организациями повысить уровень профессиональной компетентности топ-менеджеров в сфере взаимодействия массмедиа по формированию у сотрудников инициатив по реализации социально ответственной информационной деятельности;

• на уровне самоорганизации субъектов информационной деятельности[713], при их активном участии и в сотрудничестве с профессиональными медийными специалистами создавать региональные (временные, мобильные) нормативно-правовые и организационно-ресурсные (в том числе финансовые/грантовые) механизмы, способствующие активному вовлечению данных субъектов в общественную жизнь региона; в рамках использования материальных и научно-преподавательских ресурсов факультетов и отделений журналистики/связей с общественностью региональных вузов обеспечить медиаобразовательное взаимодействие на принципах организации диалоговых отношений с блогерами и всем многообразием индивидуумов, вовлеченных в информационные процессы, а также организовать их системное консультирование; привлечь представителей крупных предприятий и бизнес-структур региона к материальному стимулированию вовлеченности журналистов и других субъектов информационной деятельности в процесс развития при посредстве системно транслируемого социально ориентированного контента принципов профессиональной культуры (как правило, на конкурсных условиях или в форме грантов); создать базу наиболее активных блогеров и пользователей социальных сетей, прежде всего из отдаленных территорий региона, с целью дальнейшего их взаимодействия с массмедиа по представлению в глобальной Сети актуальной, социально ответственной информационной повестки дня, а также формировать из их числа резерв профессиональных журналистов новой формации, которых можно будет целевым образом обучать в вузах по специальным программам.

По нашему мнению, попытка определить и задать ключевые направления развития массмедиа в России невозможно без учета прогнозных ожиданий. Так, согласно очень представительному по числу опрошенных респондентов исследованию «The view of the generations: the future of media, leadership and communications» («Взгляд поколений: будущее медиа, лидерства и коммуникаций»), проводившемуся в шести странах, включая Россию, СНГ и государства Восточной Европы[714], социальные сети и цифровые СМИ будут продолжать определять развитие медиаландшафта. Его результаты, представленные в ноябре 2016 года в Москве на саммите Leadership Dialogue Forum, также свидетельствуют:              каждый пятый опрошенный ожидает

появления в ближайшем будущем новых типов медиа. Причем все категории респондентов, представлявших разный возраст и социальный статус, сошлись в том, что доминировать в медиаландшафте будут социальные сети и цифровые СМИ - так считает 70% респондентов. Но у авторитетных экспертов и будущих лидеров из числа молодежи порой были диаметрально разные представления о развитии массмедиа. «Наиболее удовлетворены существующим медиаландшафтом профессионалы, в то время как поколение Z больше остальных групп ожидает существенных изменений в этой сфере, появления совсем новых типов медиа, которые бы больше отвечали их запросам, стилю жизни, способам поиска и потребления информации». Г оворя о медиа в более долгосрочной перспективе - 20-30 лет - участники исследования формулировали определяющие их качества, «оказавшись единодушными лишь в первых двух характеристиках. Место № 1 у всех категорий респондентов заняло такое качество, как доступность, а место № 2 - скорость. Далее мнения разделились: студенты и школьники поставили на место № 3 информативность, представители государственного сектора и общественных организаций - достоверность, а представители бизнеса - интерактивность. Среди прочих характеристик, которые, по мнению респондентов, будут определять понятие медиа в будущем, также фигурируют Интернет, мобильность, открытость, краткость, объективность, мультимедийность»[715].

Данные тенденции, как нам кажется, характерны и для регионов на всех практически уровнях. Другое дело, что общая база для развития массмедиа и формирования их кадрового состава в провинции неизмеримо меньшая, нежели в столичных и областных центрах. Следовательно, уже сегодня представителям различных государственных органов необходимо задуматься о том, каким образом и с какими характеристиками будут формироваться ключевые региональные ресурсы информационной деятельности. На основании анализа результатов проведенного нами социологического исследования мы выделяем при этом следующие зафиксированные проблемные точки:              «отсутствие возможностей систематического обновления

региональными массмедиа технической базы и программного обеспечения» (46% от общего числа опрошенных респондентов), «нехватка специалистов новой формации» (36%), «старение коллектива профессионалов» (21%), «нежелание людей конструктивно сотрудничать со СМИ» (14%) и ряд других. Причем экспресс-опросы редакторов, проведенные на областных фестивалях СМИ и информационных форумах уральского региона в 2014-2016 гг. подтвердили гипотезу диссертанта о том, что системную работу с молодыми авторами/юнкорами ведут лишь немногие - примерно 10-15% редакций (как правило, лишь городских и районных газет), а с блогерами системно контактируют вообще единицы[716].

Анализируя проблемы развития региональной медиасферы макрорегиона Большой Урал, а также существующие здесь на разных уровнях системы взаимодействия с индивидуальными (медийщиками-профессионалами) и безличными (массмедиа в целом) коммуникаторами, мы выделили ряд основополагающих принципов, которые, на наш взгляд, позволяют обозначить возможные пути формирования и развития профессиональной культуры журналистов в активном сотрудничестве с другими субъектами информационной деятельности.

Главная сложность, как показал опыт разработки и практической реализации данных принципов, заключается в том, что потенциал и функциональные ограничения системного взаимодействия власти, медиабизнеса и медийщиков-профессионалов зачастую обусловлены разнохарактерностью форм собственности массмедиа и интенций их учредителей или владельцев. Поэтому в плане реализации каждый из обозначаемых нами принципов требует от всех этих субъектов системы не просто диалоговых отношений и результативного взаимодействия, но и систематического решения при посредстве созданной для этого некоей автономной/независимой структуры всего объема неизменно возникающих в любом из видов массовокоммуникационной деятельности проблем. А к числу таковых мы относим не только организационно-экономическую или узкосоциальную проблематику, но и актуальную общественно-политическую. В этом и должно заключаться одно из главных отличий данной структуры, к примеру, от региональных организаций Союза журналистов России или МедиаСоюза, которые по Уставу находятся вне политики. Но новейшая практика свидетельствует, что без данного рода организационных и управленческих решений при посредстве внегосударственных независимых структур, отражающих характер естественной самоорганизации социумов, данные информационные процессы становятся стихийными или манипулятивно управляемыми извне страны, что, безусловно, противоречит реализации доктрины информационной безопасности России[717].

Первый принцип - системности, должен, на наш взгляд, сформировать основания и практические подходы/способы не только для постоянного взаимодействия представителей публичной власти и медиабизнеса со всем многообразием субъектов информационной деятельности, но и для выявления их актуальных мнений и суждений по поводу конкретных, зачастую неоднозначных, фактов, а также возможных потребностей и творческих или информационно-технологических возможностей для способствования решению социальных проблем региона. Диссертант убежден, что фактор успешной реализации данного принципа важен и для того, чтобы поднять в глазах населения престиж массмедиа в целом и работающих в них профессионалов, в частности; а в итоге идентифицировать неанонимную информационную деятельность в общественном сознании как объективную и социально ответственную, что поможет переломить негативные тенденции с представленными нами ранее данными год от года снижаемого индекса доверия населения к СМИ.

Решение этой задачи может осуществляться не только в виде организационноинформационной работы, но и в результате более активной интеграции субъектов информационной деятельности во все многообразие региональных событийных практик. Наш анализ свидетельствует, что в настоящее время PR-службы при отборе тех, кого только они сами приглашают на мероприятия, действуют очень избирательно, нередко не оставляя по различным причинам субъективного свойства возможности участия в них представителям независимых массмедиа, не говоря уже о блогерах и социально активных гражданах.

Реализация принципа равнопредставленности и полной свободы участия во всех без исключения публичных мероприятиях любого субъекта, имеющего специальную информационную карточку, не означает, что права организаторов будут при этом ущемлены в части принятия тех или иных решений данного свойства. Речь идет о том, что политически или социально актуальные для регионального пространства информационные поводы в случае широкого представительства субъектов, отражающих зачастую принципиально разные, но допустимые в пределах реализации конституционных прав и сопутствующей им правовой культуры мнения и точки зрения, будут представлены в текстах массмедиа и в социальных сетях более полно, без искажений и сконструированных кем-то интенций. Что, на наш взгляд, также должно способствовать привлечению внимания к данным событиям самой широкой аудитории, все менее доверяющей деятельности PR-структур и политтехнологов, рядящихся под журналистику[718].

Своего рода прообразом технологического решения данной задачи, но только при четком разделении функций журналистов и представителей других профессиональных сообществ, может служить сервис Deadline.Media, вышедший в 2016 году на медиарынок России и стран СНГ. Стать его бесплатным пользователем можно всего лишь зарегистрировавшись на сайте www.deadline.media. «Ключевая идея данного медиасервиса, - как отмечают создатели, - обеспечение эффективной коммуникации между профессионалами в области медиа. Deadline.Media обладает международным потенциалом - функции сервиса позволяют формировать профессиональные сообщества из журналистов, PR-специалистов и экспертов (ньюсмейкеров) в любой стране мира. Новый сервис базируется как на собственных ноу-хау, так и на хорошо зарекомендовавших себя решениях ряда зарубежных проектов в сфере медиа, в том числе такого популярного американского сервиса, как HARO (Help a Reporter Out, основан в 2008 году. - Е. О.), пользователям которого ежедневно приходит на e-mail подборка запросов от журналистов, заинтересованных в получении комментариев от экспертов»[719].

Показательны в данном контексте результаты, полученные в 2016 году Ю. Г. Рыковым, анализировавшим виртуальные сообщества профессионалов, объединяющие пользователей на основе интересов, связанных с профессиональной практикой и карьерой. На основании системных исследований социологом были сделаны выводы, что «наиболее активна лишь небольшая группа участников, которые выполняют роль экспертов» и что «чем дальше сферы деятельности онлайн-группы от доступа к основным социальным ресурсам, таким, как политическая власть, экономический капитал и престиж, тем меньше сетевые различия между участниками и менее выражена сетевая иерархия»[720].

Третий принцип - соблюдение баланса между теоретическим и прикладным развитием процесса институирования профессиональной культуры журналистов как фактора формирования стратегических ресурсов деятельности массмедиа на региональном уровне. Для чего очень важным является концептуальное определение ее функций, предмета, факторов результативности. Как мы показали в диссертационной работе, для определения сущности научного знания в данной сфере, его природы и прикладной значимости нужно не только установить и описать в системе категориальный и методический аппарат анализа составляющих специфической профессиональной культуры журналистов различных специализаций, но и выявить социальное проблемное поле, в котором конкретное научное направление исследования реализуется. А поскольку социология культуры в целом изучает «сферу жизненного мира и саморегуляцию ее культурой», а также «повседневную культуру в ее специализированных и популярных (массовых) видах проявления»[721], то можно сделать вывод, что профессиональная культура журналистов, являясь сегодня одной из составных частей данного фундаментального              направления              исследований,

представляет собой отрасль междисциплинарного знания о функциональном состоянии медиасферы и ее влиянии на развитие в современном обществе различных видов и форм духовности, находящих выражение в системной информационнопублицистической деятельности представителей редакционных коллективов массмедиа.

Концептуально-методологически реализация принципа соблюдения баланса между теоретическим и прикладным развитием процесса институирования профессиональной культуры журналистов затруднена тем обстоятельством, что до сих пор ее сущностные характеристики выделялись и использовались для анализа тенденций, характеризующих медийную сферу, применительно лишь к журналистам. Но значительное расширение функций массмедиа, основанное прежде всего на совершенствовании технологий, предопределило, как мы доказываем, необходимость выделения ряда новых уровней теоретико-прикладного анализа: во-первых, основанных на включении в качестве объектов изучения всей совокупности специалистов, определяющих сегодня эффективность творческой деятельности - создателей медиапродукции, тех, кто ее форматирует, транслирует и диалогизирует; во-вторых, предопределенных в этой связи в ряде случаев универсализацией повседневной работы журналистов; в-третьих, требующих с настоятельностью выделения в качестве специфической закономерности развития массмедиа на современном этапе изучения факторов учета воздействия на массовую аудиторию контента представителей группы субъектов информационной деятельности новой формации - блогеров и других акторов социальных сетей; в-четвертых, не исключающих все возрастающее манипулятивное влияние техногенных процессов уровней механистичного создания и распространения информации (прежде всего при помощи роботов) на социальные процессы и субъектное поле культурно-духовной деятельности людей; и наконец, в-пятых, рассмотрение на прикладном уровне в качестве одного из важных индикаторов - возможности включенности в этот процесс и сотрудничества с совокупностью субъектов, разделяющих принципы профессиональной культуры журналистов, осмысление результатов системного изучения общественного мнения о результатах их информационной деятельности.

Четвертый принцип характеризует, с одной стороны, автономность любого субъекта информационной деятельности в рамках реализации им конституционного права на получение и распространение не запрещенного законом контента, с другой - подконтрольность влиянию общественного мнения сообщества журналиста или субъекта, разделяющего принципы информационной и данной профессиональной культуры, в ситуациях возникновения различного рода противоречий духовнонравственного, этического или экономического и сугубо производственного характера. Гибкость и адаптивность функционирующей концепции (системы, модели) профессиональной культуры должны с необходимостью обеспечить в этом случае и различного рода ресурсную поддержку: правовую, информационную, образовательную, трансляции эффективного опыта и т.п. - в противовес широко распространенной сегодня практике информационного сотрудничества власти лишь с отдельными массмедиа.

Размышляя над тем, как реформировать медийную госполитику, директор фонда гражданских инициатив «Медиастандарт» Дмитрий Казьмин отмечает: «Многие СМИ не стесняются игнорировать важные для аудитории новости, и даже не в силу прямых указаний "не пускать", а самоцензуры. Политика выдавливания независимых СМИ деструктивна для гражданского общества и бизнеса, а в среднесрочной перспективе опасна и для руководства страны. Она чревата непониманием настроений граждан»[722].

Важен также такой аспект проблематики, как учет ментальных характеристик российского общества, а также лучших традиций сформировавшейся в Новейшее время медийной субкультуры, определяемый нами как пятый принцип. Предполагается в связи с этим, что использование уже имеющегося у массмедиа организационноуправленческого ресурса может характеризовать системность управления массмедиа. В данном случае речь идет о том, что знание актуальных результатов и выводов социологических, психологических и культурологических исследований не просто помогает определить ключевые направления информационных потребностей общества, но и позволяет их эффективно удовлетворять. А цеховому сообществу, особенно журналистам региональных СМИ, безусловно, необходимо рассматривать концептуальную профессиональную деятельность представителей ведущих российских и зарубежных массмедиа с устойчивым сформированным брендом, как своего рода тренды развития. Поскольку данная деятельность, как правило, основана на следовании управленческим решениям, сложившимся при разработке долгосрочных программ и выстраивании истинно диалоговых отношений с аудиторией, которые в современных условиях являются одним из важнейших факторов монетизации информационного творчества.

И, наконец, шестой принцип - персонификации любого журналиста, а в ряде случаев и некоторых других субъектов информационной деятельности как акторов, способных быть катализаторами социальных перемен в условиях развития информационного общества, характеризует, на наш взгляд, «самость», «самостоянье»[723] истинно творческой личности как один из важнейших приоритетов гуманистического

начала в культуре в целом и значение духовного, нравственно-этического дискурса для системно рассматриваемой нами профессиональной культуры, в частности.

Эффективное функционирование концептуальной модели конвергентной журналистики в контексте профессиональной культуры, которое мы предлагаем реализовать прежде всего при посредстве самоорганизации наиболее активных представителей медийного и блогерского сообщества в специальную независимую структурную единицу с делегируемыми ей полномочиями, безусловно, должно быть сопряжено с разработкой и внедрением ряда социальных технологий. Мы их фиксируем на уровне управления данным процессом в рамках реализации региональной концептуальной модели развития конвергентной журналистики в контексте профессиональной культуры (см. таблицу 14).

Таблица 14

Концептуальная модель развития конвергентной журналистики в контексте профессиональной культуры

Представленное выше описание организационных ресурсов и механизмов их реализации имеет как теоретико-методологическое, так и практическое значение. В первом случае подразумевается поиск эпистемологических ориентиров и разработка адекватного происходящим в медийной сфере изменениям концептуального аппарата, а также творческих стратегий исследования новейших региональных практик. Во втором

же - суммирование реальных эффективных технологий, реализованных как в деятельности отечественных и зарубежных общественных организаций[724], так и ведущих массмедиа[725].

Вместе с тем, результативность данных ресурсов и механизмов с непременностью должна быть обеспечиваема комплексностью реализуемости на всех уровнях данной модели. При этом базовым, как было доказано в диссертации, является механизм широкого информирования о принципах и категориях профессиональной культуры для формирования общественного мнения. В качестве опосредованных социальноуправленческих воздействий на массмедиа в рамках единого информационного пространства макрорегиона Большой Урал сущностным является, на наш взгляд, при этом механизм обобщения на микроуровне лучших медийных практик и творческих технологий отдельных журналистов. Принципиально важным для реализации концепции в целом информационной культуры является наличие в ней и такого нового механизма, как общественный контроль при посредстве глобальной Сети и блогеров за реализацией конкретных интенций властных структур, предписываемых критическими выступлениями в массмедиа.

Не секрет, что результативность данного рода контента в настоящее время, особенно на уровне городских и районных СМИ, весьма низкая. Это, в частности, очень убедительно было показано в заключении по результатам новейшего исследования Фонда «Медиастандарт»: «для подготовки этих (критических. - Е. О.) материалов журналисты, как правило, выполняют минимальное количество работы. Экспертные оценки либо отсутствуют, либо взяты из официальных источников, например, прессрелизов. Различные точки зрения в них представлены крайне редко, а эксклюзивы почти отсутствуют. Это касается в основном лояльных и нейтральных по отношению к власти материалов»[726]. Такой же вывод резюмирован в публикации журнала «Журналист»: «Информирование о действиях власти и экспертиза этих действий - одна из ключевых функций медиа. В России эта функция субсидируется государством даже на региональном уровне, что существенным образом влияет на выпускаемый продукт»[727] [728].

Вместе с тем, директор Института социологии Российской академии наук М. К. Горшков, 17 ноября 2016 года принимавший участие в качестве эксперта в программе «"Поединок" с Владимиром Соловьевым» , на вопрос ведущего о том, какие актуальные проблемы выявили системные исследования Новейшего времени, сказал буквально следующее: «На первом месте по частоте ответов респондентов проблема социальной несправедливости, на втором - неравенства перед судом, на третьем, и это было для нас неожиданностью, - различные аспекты некачественных управленческих действий власти». Во взаимосвязи с вышесказанным, данные социологов, на наш взгляд, не только подтверждают важность поиска новых форм общественного контроля над управленцами различных уровней, но и обозначают его насущную необходимость для властных структур, в том числе и как инструмента подбора и расстановки кадров. И новые технологии, используемые массмедиа, подходят для этого как нельзя лучше.

На макроуровне в нашей модели предполагается разработка и реализация мероприятий, направленных на обучение и повышение квалификации не только журналистов и медийных профессионалов достаточно «узких» специализаций (последнее, кстати, как отметили опрошенные нами эксперты, также сегодня практически не проводится)[729], но представителей блогерских сообществ. «Внешние на первых порах нормативы должного профессионального поведения под влиянием обучения (использующего различные механизмы одобрения и порицания) и иных воздействий профессиональной среды входят в сознание личности, оформляясь в определенную ценностно-нормативную модель профессионального поведения»[730], - справедливо замечает по этому поводу И. М. Дзялошинский.

Кстати, один из примеров оперативного реагирования на быстро меняющиеся условия работы с массовой аудиторией представляют сегодня российские библиотекари, привлекающие к ней в качестве онлайн-тьюторов (к примеру, в качестве наставников для выбора круга чтения) активных блогеров из числа известных в регионе персон. На прошедшей недавно в Свердловской областной универсальной научной библиотеке им. В. Г. Белинского VI Всероссийской конференции «Библиотека в полевых условиях on-line:              основные средства производства»[731] было констатировано, что новая

информационная культура предполагает не просто использование различных интернетресурсов в работе данных учреждений, но и перенос какой-то части просветительской деятельности в популярные социальные медиа, а блоги, как было отмечено в итоговом документе, «целесообразнее рассматривать как неотъемлемую часть повседневной работы, нежели новое направление деятельности библиотеки».

Вместе с тем, известный социолог Ж. К. Тощенко, в свете, в том числе, и технологических изменений современной медиасреды, свидетельствует о формировании нового социального класса - прекариата, в группы которого входят представители теневого сектора труда, вследствие чего так называемые «удаленщики», нелегальные совместители, фрилансеры, как он отмечает, «имеют урезанные социальные права и обладают ущемленным социальным статусом»[732].

Проблема нехватки кадров журналистов в провинции сегодня не просто актуальна, она критична для развития отрасли в целом. Некоторые наши респонденты предлагали решить ее хотя бы отчасти, «расширив реализацию программы обучения в рамках медийных майноров в вузах и колледжах региона - прежде всего для вовлечения в информационное творчество студентов нежурналистских факультетов». Согласимся, что и для формирования информационной культуры будущей элиты российского общества это было бы также очень важно.

Ключевой аспект реализации данного рода социокультурной деятельности - это использование ресурсов публичной власти и общественных организаций региона на всемерную поддержку принципов профессиональной культуры журналистов. В рамках преобразующей деятельности соединяются при этом несколько типов культуры, и прежде всего - информационной и политической, что с непременностью предполагает и трансформацию ряда ментальных характеристик у представителей властных структур, а также руководителей общественных организаций. Например, В. Л. Богданов, в качестве еще председателя Союза журналистов России, в рамках программы «Народ против» радиостанции «Эхо Москвы»[733] отметил, что престиж и результативность деятельности его организации во многом зависят от «того, как общество относится к СМИ». Вместе с тем, он сказал тогда буквально следующее: «Если у вас есть энтузиазм, и вы способны круто изменить жизнь - создайте свой Союз журналистов - кто мешает». То есть, если перевести с языка дипломатии: деятельность любых организаций, идущая во благо формированию информационной культуры общества, не может рассматриваться как конкурентная.

Администрации губернаторов, Правительства Свердловской и других областей Уральского региона также неоднократно, в частности, в рамках реализации «дорожной карты» развития деятельности общественных организаций и добровольчества в России на ближайшие годы[734], рассматривали вопросы системного формирования региональных ресурсов публичной информационной политики. Более того, в 2017 году было принято решение создать на базе ресурсного центра добровольчества «Сила Урала» отряды так называемых «киберволонтеров». По словам исполнительного директора данного центра В. Овчинникова, подобные отряды созданы уже в ряде других областей России, а их основная задача - «поиск запрещенной информации в Интернете и сообщение о ней в соответствующие органы для последующего блокирования такой информации»[735]. Вместе с тем, было бы неверным не учитывать при этом возможности организации системы «информационного волонтерства», а не разовых инициативных акций подобных субъектов. Для введения в научный оборот понятия именно в такой коннотации с целью концептуализации дискурса о синергетическом эффекте взаимовлияния массмедиа и социальных медиа, на наш взгляд, сегодня существуют обстоятельства как объективного, так и субъективного характера. Причем термин имеет многоаспектное (собственно медийное, социальное, культурное, психологическое, творческое и др.) содержание.

Это обусловлено необходимостью дифференциации в гуманитарных исследованиях двух групп блогеров:              профессиональных и инициативных. Для

журналистов ведение блога или «живого журнала» - деятельность, сопутствующая основным редакционным функциям, расширяющая их эффективность. Профессионалы же данного вида деятельности, в отличие от инициативных, как правило, решают задачи политтехнологические, пиаровские, сугубо рекламные и т.д. При этом в случае инициативного вида деятельности информационное волонтерство является отражением характера личности, включенной в процесс системного информирования, что называется, по зову сердца. Анализ психологических мотивов такого рода людей, их внутренних интенций, формирующих стремление к индивидуальной публичности и чаще всего к борьбе за справедливость или информированию об увиденных аномалиях в действиях сограждан, является, убеждены мы, одним из перспективнейших направлений психологических исследований. На основе анализа новейшей практики мы даем следующее определение: информационный волонтер - это              человек, умеющий

полноценно использовать диалоговые возможности социальных сетей/массмедиа, качественное состояние бытия и сознания которого дает импульс к системному добровольному безвозмездному занятию при их посредстве общественно полезной деятельностью с целью развития процессов идентификации граждан и способствующих (с учетом объективных ментальных, социокультурных условий, мировоззренческих установок) приобщению личности, представителей тех или иных социумов к существующим в регионе или в целом в стране экономическим, культурным, политическим, социальным ценностям. Причем в контексте обсуждения проблематики предотвращения фактора административного давления на индивидуальных коммуникаторов или сращивания некоторых массмедиа с властью некоторые авторы[736] предлагают также в условиях развития конвергентных возможностей журналистики использовать не только результаты социально-диагностических исследований, но и методику проверки качества работы представителей властных структур и журналистов при посредстве реакции российской блогосферы и социальных сетей.