2.1. Методологические ОСНОВЫ постнеклассического подхода в современной социологии
В конце прошлого — начале нынешнего столетия наметилась четкая тенденция перехода российской теоретической социологии от классического к неклассическому и постнеклассическому этапам развития. Это непосредственно отразилось на социологических исследованиях социальных изменений. Так, следует упомянуть работу «Волновые процессы в общественном развитии», в которой социальная динамика анализируется с позиций синергетического подхода99. Особого внимания заслуживает фундаментальный труд В. В. Васильковой, посвященный анализу социальной самоорганизации с точки зрения синергетики, а также работы М. С. Ельчанино- * 2 ва, А. В. Новокрещенова и др. Ю. М. Плотинский опирается на системную динамику, теорию катастроф, синергетику при описании математических моделей динамики социальных процессов . Ю. М. Яковец опубликовал ряд работ по теории циклов и социогенетике100. Цикл работ А. А. Давыдова посвящен теории и измерениям структурной целостности и дисгармонии социальных систем, как в статике, так и в динамике101. В этом направлении работают и другие авторы, анализирующие роль духовных факторов в социальном развитии. Так, М. М. Тоненкова, опираясь на русский антропокосмизм, разрабатывает новую парадигму социологических исследований духовной жизни России102. О. Д. Куракина продолжает идеи христианской социологии и антропологии . Л. П. Кукса развивает принципы и положения интегральной социологии, в основе которой лежит «одухотворенный материализм»103. Список можно продолжить. Однако остановимся подробнее на сути новых подходов, поскольку именно они могут, на наш взгляд, являться весьма эвристичными в науке о человеке и обществе. Наряду с неклассическими в современном российском социальном познании развиваются и постнеклассические подходы104, впервые в российской социологии развитые В. Г. Немировским105. Сегодня в российской социологической и социально-философской литературе существуют различные точки зрения на специфику неклассических социологических теорий. Весьма характерной является позиция В. Н. Турченко106. По его мнению, в отличие от классической, неклассическая наука признает: • необходимость сочетания рационального и умозрительного, экспериментального и интуитивного способов познания; • правомерность использования условно корректных решений, выходящих за рамки классических условий корректности; • объективный характер неопределенности и принципиальной непредсказуемости развития систем, находящихся в состояниях хаоса и близости к бифуркационным точкам; • необходимость учета в познавательной деятельности принципа дополнительности, взаимодействия объекта и субъекта. • возможность самоорганизации материальных систем, спонтанного возникновения порядка из хаоса и обратно, вероятностного характера знаний о нелинейных и хаотических процессах; • необходимость преодоления междисциплинарных барьеров, интеграции научного знания; • необходимость учета при постановке, решении и интерпретации научных, моральных и идеологических факторов. При этом, как верно отмечает В. Н. Турченко, отсюда не следует, что неклассическая наука отвергает классическую. Принципами каждой из них следует пользоваться при решении определенных типов познавательных задач. Согласно принципу соответствия, сформулированному Н. Бором, новая, более фундаментальная теория может включать в себя старую в качестве частного или предельного случая. Однако, по нашему убеждению, В. Н. Турченко неправомерно объединяет воедино характеристики неклассического и постнеклассического этапов развития социологии, безосновательно смешивая сущностные черты каждого из них. Эвристически более ценным нам представляется подход, реализованный М. Ю. Резником, использующим в качестве основания для выделения специфики различных этапов развития социального знания характер отношений между познающим субъектом и объектом познания. Так, трудно не согласиться с тем, что на классической стадии в социальной науке между субъектом и объектом познания преобладает линейная связь, которая исключает прямое рассмотрение обратного воздействия объекта на познавательный процесс. Неклассическая стадия характеризуется включением во взаимосвязь субъекта и объекта еще одного элемента — другого субъекта. В частности, социальные ученые интересуются социальным контекстом познавательной деятельности, учитывают ограничения и погрешности, обусловленные вхождением исследователя в разные социальные группы и институты. Соответственно, все чаще используются приемы «мягкой» методологии, позволяющие фиксировать качественные параметры и характеристики объекта (биографический метод, опросные, тестовые методики). Характерной особенностью нового, постнеклассического, этапа развития социально-научного знания является комплексный, междисциплинарный и проблемно- ориентированный характер исследований. Здесь социальная наука окончательно освобождается от монопредметности и узкодисциплинарности, утверждается онтологический плюрализм и гносеологический релятивизм107. Весьма похоже трактуют специфику постнеклассических подходов и ряд авторов работ философского характера, которые опираются на точку зрения, развиваемую В. С. Степиным108. Например, В. И. Аршинов и В. Г. Буданов рассматривают процесс становления постнеклассической науки как самоор- ганизацию междисциплинарного знания. По их мнению, постнеклассическая наука не только обозначает границу детерминистического видения мира, ориентированного на потенциальную иерархию законов бытия, но и одно-, временно органически включает в свой дискурс практическую мудрость традиции. В постнеклассике в процесс коммуникации погружается антропный наблюдатель, подключая в контекст культурно-историческое измерение события-акта наблюдения, делокализуя событие не в физическом, но историческом, или мыслимом, времени посредством рефлексии над предыдущим опытом, посредством герменевтического прочтения текста природы. На наш взгляд, существенно, что авторы вводят представление о пост- неклассическом эпистемологическом пространстве как таком пространстве, в котором находит себя синергетический субъект. Необходимость его введения обусловлена, помимо прочего, и тем обстоятельством, что синергетика в качестве междисциплинарного направления включает в себя и философское измерение, коммуникацию философской традиции, сопрягая ее некоторым образом с современной постмодернистской парадигмой, в которой субъект не задан изначально, но становится, не утверждает, а утверждается в разнообразии самотрансценденций, разнообразии коммуникативных практик в широком смысле этого слова. По их мнению, постнеклассическое эпистемологическое пространство порождается ситуацией междисциплинарности, в которой самоопределяется «синергетический» субъект109. Не вдаваясь в подробное обсуждение различий между неклассическими и постнеклассическими подходами в социальном познании, обратим внимание на такой важный момент: как следует из приведенных выше цитат, синергетику считают центральной составляющей как неклассической, так и постнеклассической науки. Причем список авторов подобных точек зрения можно было бы продолжить. Очевидно, данный вопрос требует более пристального внимания, тем более что синергетика уже прочно вошла в повседневный «обиход» социологических и социально-философских исследований". Нам представляется адекватным своего рода «компромиссный» подход. Действительно, синергетика становится центральным звеном научного анализа социального мира именно на неклассической стадии развития социального знания. На следующем, постнеклассическом, этапе синергетика отнюдь не теряет своей значимости в качестве методологического стержня социальной науки. Поэтому не случайно пристальное внимание многих «постнеклассиков» к синергетическому подходу. Однако на этом этапе акцент делается уже на следствиях синергетического подхода, на дальнейшем его развитии. Например, на фрактальном подходе, на пред- ставлении мира в качестве голограммы. Наряду с синергетикой, важным ключевым принципом, который объединяет неклассическую и постнеклассическую социологию, является принцип дополнительности Н. Бора. Суть его состоит в использовании взаимоисключающих друг друга классических понятий в виде так называемых дополнительных пар. Подобный подход к исследованию человеческой психики в единстве ее сознания и бессознательного прямо вытекает из древнекитайской модели инь-ян и буддийского принципа недвойственно- сти. В буддизме махаяны выявлены оба структурообразующих начала как разные состояния одного и того же; их можно назвать точечным (корпускулярным) и линейным (волновым). Сознание — это мгновенное, точечное проявление океана бессознательного. В каждом моменте сознания присутствует прошлое, настоящее и будущее, миг (кшана) есть вечность так же, как точка есть неразвернутая Вселенная. Они суть одно я, только пребывают в разных состояниях: явленного и неявленного мира110. Отсюда следует вывод о взаимосвязи сознания человека с веществом, а бессознательного — с полем. Иными словами, человек представляет собой единство белково-нуклеиновой и полевой форм жизни. К подобным выводам пришел академик АМН СССР В. П. Казначеев, на большом эмпирическом материале обосновав существование наряду с белково-нуклеиновой и полевых форм жизни. Он доказал, что при посредстве полевых основ биосистем реализуются «слабые экологические связи»111. На принципе дополнительности Н. Бора основаны и исследования американского психолога С. Грофа. Он считает, что раньше ученые рассматривали человека как биомашину, собранную из таких составных частей, как органы чувств, ткани, клетки. Сознание, соответственно, рассматривалось как продукт физиологических процессов мозга. В свете новых исследований стало очевидным, что традиционный образ человека как биомашины устарел. Новый же взгляд на человека совершенно однозначно совпадает с древней мистической традицией: при определенных обстоятельствах человек может функционировать как безграничное поле сознания. Это сознание преодолевает пределы человеческого тела, пространство, время, причинно- следственные связи. Такое представление о человеке вполне совпадает с мнением современных физиков, которые обнаружили «парадокс частицы и волны» при рассмотрении свойств света и материи. С точки зрения классической логики это считается абсурдным. Однако, по мнению С. Грофа, есть все основания говорить о двойственной природе человека. Иногда его можно объяснить механистически, когда человеческое существо функционирует как физическое тело. Иногда же возникает совершенно другой образ, словно человек может действовать как неограниченное поле сознания, способное жить вне материи, времени, пространства, причинности. Следовательно, для полного, исчерпывающего объяснения феномена человека нам следует принять парадокс, который был принят в физике в отношении материи: человек одновременно и материальный объект (биомашина) и неограниченное поле сознания. Ленинградский социолог Н. К. Серов также ведет речь о полевых структурах личности, проводя параллель между подобными современными терминами и древними понятиями «душа», «дух». При этом он полагает, что физическим носителем надсознания-сверхсознания (которое «отвечает» за творческую интуицию) является некое коллективное силовое поле, которое создается в непроизвольном физическом общении людей и воспринимается мозгом на подсознательном уровне112. Вместе с тем важно отметить и специфические особенности постнеклассической социологии. В частности, было бы неверно уповать на синергетику как некую всеобъемлющую метатеорию. Существует немало ограничений для ее использования при описании процессов природного и особенно общественного развития. На это указывают, в частности, В. П. Казначеев и В. Ф. Венда113. Важно обратиться к российской культурно-философской традиции. Для нее в целом характерно пристальное внимание к духовно-нравствен- ному миру человека, экзистенциальной и религиозно-нравственной проблематике. И человека, и социум она рассматривает как неотъемлемую часть Природы и Космоса, стремится выйти за рамки повседневного бытия в бескрайний мир трансцендентности. Речь идет, в первую очередь, о русском антропоцентризме и философии Всеединства. Согласно замечанию алтайского ученого В. Н. Филиппова, «русские ученые и философы русского космизма выдвинули идею, согласно которой появление человека и человечества во Вселенной обусловлено необходимостью разумного управления мирами. Человек — это существо, способное создавать миры и управлять ими»114. Они во многом предвосхитили формирование новой научной картины мира. Аналогичные принципы и подходы на Западе развиваются в настоящее время в рамках кибернетики, синергетики и других направлений системного анализа. Необходимость учета культурно-философских традиций нашей страны отнюдь не означает призыва игнорировать зарубежные философские и социологические теории, которые, кстати, у нас знают достаточно слабо. По нашему убеждению, новый методологический подход, опирающийся на современную научную картину мира, непосредственно вытекает из отечественной культурно-философской традиции и прямо соответствует современному социальному запросу. Надо сказать, что и на Западе идеи русского антропокосмизма находят свое подтверждение и продолжение в исследованиях современных ученых. Например, в работах И. Пригожина и представителей его школы о диссипативных структурах, в исследованиях Ф. Дайсона (рассматривающего себя как продолжателя К. Э. Циолковского) о космических уело- виях существования жизни и др. Особый интерес представляет модель астрофизика и системного теоретика Э. Янча, воспроизводящая некоторые положения теории И. Пригожина. Э. Янч стремился выстроить закономерную последовательность в самоорганизации универсума от момента Большого взрыва (согласно взглядам многих современных ученых, положившего начало нашей Вселенной) до возникновения и эволюции жизни на Земле и последующего развития человечества. Новая научная картина мира, принципы которой развиваются на основе системного анализа, уже была описана глубоко и подробно в русской философской науке прошлого — начале нашего веков. Поэтому при разработке новой социологической теории мы вправе опираться, в первую очередь, на отечественную культурно-философскую традицию, не отрицая при этом ни восточную философию и христианскую антропологию, ни современные западные философские и социологические теории, ни, тем более, системный анализ, ни его современные порождения — синергетику и диатропику. Особое место в постнеклассическом социальном познании принадлежит диатропике (от греческого социология становится все более междисциплинарной и деидеологизированной, углубляется понимание чрезвычайной сложности, многомерности и многослойности человеческого бытия. Например, благодаря успехам социобиологии, зоопсихологии и этологии в представлениях ученых постепенно стирается грань между социальностью животных и социальностью человека. Многие социальные потребности присущи не только людям, но и животным. То же можно сказать и об элементах абстрактного мышления. Поэтому отличительная черта человека как родового существа не столько социальность (животные и даже насекомые, например, пчелы, муравьи, термиты, образуют достаточно сложно организованные социумы), сколько духовность, то есть способность к творчеству, стремление к высшим ценностям. Итак, социум — неотъемлемая часть высокоорганизованной Вселенной, взаимосвязанная с другими ее элементами. Социальная реальность выступает отражением реальности духовной, в которой кроются источники многих событий в общественной жизни людей. Наше общество — самоорганизующаяся система, эволюция которой совершается в соответствии с общематериальными закономерностями. Эти закономерности выражены в диатропическом принципе минимального универсума. Последний выражает наименьшее количество характеристик, необходимых для описания любой развивающейся системы. Нами был использован диатропи- ческий принцип «сопоставления рядов», причем эти ряды берутся из разных областей научного знания. В результате их сопоставления формируется «архетип» — особая матрица, которая в данном случае отражает законы развития материального. Кратко его можно описать следующим образом: два элемента, три уровня, пять состояний, семь слоев, двенадцать качеств. Выражая наиболее общие законы развития материи, принцип минимального универсума представляет собой своего рода матрицу, на основе которой осуществляется процесс развития любой материальной системы. Описанная матрица может быть «наложена» на любой социум или его элемент для определения его структуры или динамики. Как известно, социология достаточно тесно соприкасается с психологией, прежде всего в изучении мотивации, массового поведения, механизмов социализации и многих других аспектах. Поэтому показательно, что весьма похожая картина наблюдается сегодня и в этой близкой к социологии гуманитарной дисциплине. Наряду с сохранением серьезных позиций различных направлений классической психологии, все большую силу набирают трансперсональные подходы, которые отражают именно развитие неклассического этапа развития этой науки. Как известно, к числу основоположников трансперсональной психологии относятся знаменитый швейцарский ученый К. Г. Юнг, создатель гуманистической психологии А. Маслоу, идеи которых получили развитие в произведениях С. Грофа, Р. Ассаджиоли, Ч. Тойча, К. Уилбера, Л. де Моза и др. В России идеи трансперсональной психологии развивают В. Майков, В. Козлов, Е. Файдыш, широко известны книги А. Налимова, М. Щербакова, Э. Цветкова и др. Это направление психологии изучает трансперсональные переживания (т. е. переживания, в которых чувство самотождественности выходит за пределы индивидуальной, или личной самости, охватывая человечество в целом, жизнь, дух и космос) и связанные с ними явления118. Но, к сожалению, сторонники неклассической социологии, как правило, не акцентируют внимание на несочетаемости классической психологии и неклассической социологии. На самом деле методологические подходы, реализуемые в неклассической социологии, прямо соответствуют подходам, на которых основана трансперсональная психология. Более того, можно смело утверждать, что трансперсональная психология и неклассическая социология, имеют общую методологическую и мировоззренческую основу, вытекающую из новой научной картины мира. Однако, мы должны подчеркнуть, что к диатропике неклассическая социология не имеет никакого отношения, ибо основана на более ранних познавательных моделях, прежде всего, системной. В отечественной науке о необходимости создания «трансперсонально ориентированной социологии {выделено нами — В. Н. и Д. //.), дополняющей существующие социологические представления», то есть о «построении моделей социального поведения, ориентированных на учет механизма выработки ценностных представлений не только на сознательном уровне, но также на глубинных, логически несознаваемых уровнях»119 впервые писал знаменитый российский ученый В. В. Налимов. По его словам, «Трансперсональное движение — это, как нам представляется, первое направление в психологии, пытающееся стать трансдисциплинар- ным разделом знания о человеке. Оно опирается на различные направления психологии и психиатрии; нейрофизиологи и нейрологии; антропологии; востоковедения; религиоведения; интегрирует мистический опыт, включая шаманизм, буддизм, дзэн-буддизм; намечается и его связь (хотя пока еще слабая) как с философией, так и с современной физикой. Так открывается путь по-настоящему комплексного изучения человека\ Однако надо учитывать, что в последние годы в широком спектре теорий «трансперсонального проекта» наметились весьма существенные изменения. Достаточно ярким примером происходящих в этой сфере знания перемен выступает, в частности, во многом показательная работа X. Феррера120. Автор критикует привнесенный из эмпиристской науки интрасубъективный эмпиризм, который подчинил себе трансперсональную теорию и наводнил ее неуместными и создающими препятствия на пути дальнейшего развития требованиями воспроизводимости, проверяемости и фальсифицируемости. Эти требования связывали трансперсональную теорию с эпохой Просвещения, породившей классическую науку. Однако попытки утвердить научный статус трансперсональных подходов с позиций классической науки не соответствовали логике внутреннего развития этих дисциплин. X. Феррер же доказывает, что «трансперсональные и духовные феномены представляют собой не индивидуальные внутренние переживания, а события соучастия (т. е. возникновение трансперсонального бытия, которые могут происходить в человеке, взаимоотношении, сообществе, коллективном самоотождествлении или месте)». Автор предлагает «перевести весь трансперсональный проект с внутрисубъективной основы, приспособленной к субъект-объектной модели познания, на основу соучастия, которая свободна от ржавых картезианских цепей»121. Как видим, подобные трактовки в известной мере сближают ракурс анализа трансперсональной психологии и современной постнеклассической (универсумной) социологии, акцентируя внимание исследователей на различных формах субъект-субъектных отношений, на соучастии исследователя в изучаемом им бытии. Более того, наметилось явное смещение трансперсональных подходов в сторону диатропической модели познания с отказом, в частности, от представлений о духовном освобождении как постижении некоей Единой Истины или высшей духовной реальности, своего рода «Океан освобождения». X. Феррер предлагает следующий образ: «...каждый духовный берег обладает независимым статусом, и для его достижения нужно использовать соответствующую лодку»122. Иными словами, речь идет о сугубо диатропическом поиске единства в разнообразии. Итак, основанная на современной научной картине мира, постне- классическая социология имеет следующие особенности: • развитие междисциплинарного и комплексного подхода к анализу социальной реальности; • синтез социогуманитарного и естественнонаучного знания; • использование полипарадигмальных подходов; • включение современных направлений системного анализа (синергетика, диатропика, фрактальный подход и др.); • опора на традиционную восточную философию и русский антропокосмизм; • расширение представлений о предмете социологии и стирание междисциплинарных различий с социогуманитарными науками123. Наконец, постнеклассическая социология является социологией универсумной, рассматривая социум в единстве его природно-космических связей и измерений. Значительно больше внимания постнеклассическая социология уделяет качественным методам. Так, преодолевая до сих пор широко распространенное в современной отечественной социологии представление о человеке как о сугубо рациональном существе, постнеклассическая социология рассматривает его в единстве сознательных и бессознательных, рациональных и эмоциональных проявлений. В частности, еще в конце 1980-х гг. нами было введено в социологический оборот понятие «ценностные переживания», правомерность и эффективность которого были защищены в докторской диссертации124. Наряду с ориентациями на рациональные ценности (такие как «чистая совесть», «богатство», «комфорт», «здоровье» и т. п.), у людей существуют ориентации на комплексы ценностных переживаний. Причем если первые зачастую бывают усвоены лишь на вербальном уровне, то вторые играют определяющую роль в мотивации социальной деятельности людей. Разработан и тест «Эмоциональная направленность личности», с помощью которого за 15 лет опрошены десятки тысяч респондентов125. Важным направлением постнеклассической (универсумной) социологии является изучение бессознательных слоев массового сознания. Для этого активно используются не только традиционные методы математической статистики, например факторный анализ, но и специальные методы, заимствованные из психологии: прожективные методики, ассоциативные тесты, групповые медитации. Большое значение имеет и такой метод исследования, как личная автоэтнография. Немалые перспективы для развития методов познания социума с позиций постнеклассической социологии сулит применение трансперсональных подходов. Так, В. Брод и Р. Андерсон в обобщающей работе «Трансперсональные методы исследования в социальных науках: слава человеческому опыту» раскрывают широкий спектр исследовательских методик, ориентированных не только на анализ переживаний, ценностей, смыслов, трансцендентности, но и на развитие важных человеческих качеств126. По сути, постнеклассическая (универсумная) социология из социологии изучающей становится социологией конструирующей. На этом этапе резко усиливается ее социально-конструирующая, общественно преобразующая функция. Происходит переход от разработки «практических рекомендаций для заказчика» к участию в их реализации, к социологическому сопровождению социальных изменений. Все большую роль в работе социолога играют специальные тренинги, сочетающие в себе анализ социальной ситуации с целенаправленной работой по ее изменению, по повышению эффективности деятельности социального субъекта, обеспечению социальной гармонии. Например, тренинги по развитию корпоративной культуры или разработанный и активно используемый нами тренинг по анализу и формированию смысложизненных ориентаций. В настоящее время, в процессе перехода к постнеклассическому этапу развития, усиливается социоинженерная функция социологии. Всё это дает возможность более глубокого анализа социума, его прогнозирования и формирования. Можно назвать некоторые практические выходы постнеклассической психологии: 1. Анализ реальных, а не мнимых, как распространено сегодня в российской социологии, мотивов поведения людей, их интериоризиро- ванных, а не вербально выраженнаемых ими ценностей, 2. Изучение не только массового сознания, но и массового бессознательного, что позволяет объяснить многие пока «необъяснимые» или «незамечаемые» нами явления и процессы в обществе. 3. Эффективное прогнозирование социальных изменений на основе теории социальных циклов и мн. др. 4. Разработка на основе нового понимания общественных процессов, их причин и последствий, реальных практических рекомендаций по повышению эффективности управления любым социумом. Как известно, любая социальная теория проверяется временем, но, прежде всего — конкретной социальной практикой. Можно без преувеличения сказать, что эти испытания она прошла успешно127. На основе принципа минимального универсума доктором социологических наук, профессором Д. Д. Невирко создана интегральная модель социализации личности, учитывающая как ритмику этого процесса, так и воздействие на него различных внешних и внутренних факторов. На ее базе проведены обширные эмпирические исследования. В течение десяти лет данная модель успешно используется в системе подготовки специалистов для органов МВД России128. Универсумный подход эффективен и для социологического анализа массового сознания, ибо позволяет исследовать ценностные переживания, представления о смысле жизни и отношение к смерти, грех как социальный феномен. Принцип минимального универсума отражает не только стабильную, но и транзитивную структуру социума, что позволяет его эффективно использовать для анализа современного российского общества. В частности, доктором социологических наук С. В. Гришаевым на базе универсумного подхода разработаны новые теоретико-методологические представления о социальной структуре общества. Им раскрыты особые функции ядра и периферии социальных групп, обоснована важная роль маргинальных групп в трансформации социальной структуры, показаны реальные процессы, происходящие в современном российском обществе129. Важно отметить прогностические возможности универсумного подхода в социологии. Как считает белорусский социолог В. И. Кудрявцева, универсумный подход к социальному прогнозированию непосредственно вытекает из общей тенденции глобализации и космизации социальной реальности и социологического знания и логически развивает концепцию единства социо- и космосферы. На основе универсумного подхода ею создана уникальная модель социального прогнозирования. Эта модель представляет собой информационную систему описания и прогнозирования социального поведения в применении к конкретным социальным объектам, обладающим собственной спецификой социально-исторического и культурного развития130. В этой связи немалый интерес представляет разработанная нашим аспирантом Д. О. Труфановым на основе постнеклассической универсум- ной социологии ценностная социологическая концепция современных единоборств. Опираясь на диатропический принцип минимального универсума, автор показал, что у молодых людей, практикующих разные направления современных единоборств, присутствуют характерные различия в системе ценностных ориентаций. Важно, что для практиков совре менных единоборств характерны особый тип личности и ориентации на более высокий уровень духовного развития, по сравнению со средним уровнем, который детерминирует современное российское общество131. Структура и динамика смысложизненных ориентаций студенческой молодежи с позиций постнеклассической социологии были эффективно проанализированы Е. В. Соколовой . Таким образом, на постнеклассическом (универсумном) этапе развития социологии преодолевается распад, дезинтеграция, утрата собственного предмета социологической науки, свойственная эпохе постмодерна132. Как будет показано далее, все это непосредственно выражается в специфике постнеклассического взгляда на природу человека. 2.2. Личность человека и сущность человека Проблема личности является одной из центральных в современной социологии. Это один из тех важных моментов, в которых сталкиваются позиции классической и постнеклассической социологии. В процессе ее рассмотрения важно сразу четко разграничить понятия «человек», «индивид», «личность», что необходимо для четкого понимания постнеклассического образа человека и его действительной, а не идеологически мифологизированного представления, вытекающего из высказывания К. Маркса, в соответствии с которым «...сущность человека не есть абстракт, присущий отдельному индивиду. В своей действительности она есть совокупность всех общественных отношений»133. Эта позиция «классика» оказала мощное деформирующее воздействие на всю последующую марксистскую философию, социологию и психологию, сведя космическую уникальность человека к обобщенной характеристике его социальных связей. С точки зрения традиционной (классической и неоклассической) социологической науки человек — родовое понятие, указывающее на принадлежность данной особи к человеческому роду — высшей ступени развития живой природы, генетически связанной с другими формами жизни. Человек — существо биосоциальное. Как живое существо он подчиняется основным биологическим и физиологическим законам, как социальное — законам развития общества. Специфика человека, по сравнению с другими живыми существами, заключается в том, что он обладает членораздельной речью, мышлением, сознанием, потребностью и способностью к практической деятельности134. Понятие «индивид» характеризует отдельного человека. Точнее го* воря, индивид — это единичная особь, принадлежащая человеческому роду. Аналогичную смысловую нагрузку несет термин «индивидуальность». Оно может быть отнесено к человеку как к организму и к личности. Личность всегда индивидуальна, поскольку каждая личность неповторима, но индивидуальность также присуща животным, растениям, вещам. Вместе с тем личность охватывает и общие черты человека. Социология традиционно большое внимание уделяет личности человека. Как известно, существуют десятки определений понятия «личность», подчас весьма отличающихся одно от другого. Еще в 30-х гг. прошлого века американский психолог Г. Оллпорт насчитал их в разных науках более пятидесяти. В настоящее время их много больше. Используя термины психологии, без опоры на которую невозможно плодотворно изучать личность, ее можно представить как социальное по своей природе, относительно устойчивое и прижизненно возникающее психологическое образование, представляющее собой систему мотивационно-потребностных отношений, опосредующих собой взаимодействия субъекта и объекта135. И все же подавляющее большинство социологов солидарны в одном: в наиболее общем виде личность — это совокупность социальных черт или качеств человека, проявляющихся в его социальной деятельности. Значение категории «личность» сопряжено с понятием «лицо», которое представлено такими значениями, как: «отдельно взятый член общества», кроме того — «передняя, показная сторона предмета»; «личити» — быть похожим; «щека» — «образ», «вид». Тем самым личность несет в себе не суть, а поверхность, не оригинал, но копию, не истину, а некую подмену. В настоящее время все более широкое распространение получает юнговский подход, трактующий личность как «персону», «маску», внешнее облачение, с чем человек себя идентифицирует, но чем на самом деле не является. «Персона» или «маска» — это облик, принимаемый человеком во внешнем мире. Под обликом понимается не только внешняя атрибутика, но и социальная роль. Функция последней направлена на регуляцию и унификацию социальных отношений. Но излишняя фиксация на персоне и, как это зачастую бывает, идентификация с ней несут в себе риск патологии. Отождествление с персоной в значительной степени сужает границы восприятия мира, лежащего за пределами социальной роли (профессии, семейного статуса, и, в конечном итоге, приводит к потере адекватной ориентации в социальном пространстве. Вместе с тем совершенно некорректно утверждать, что персона сама по себе негативна. Напротив, а О Рис. 5. Соотношение области потен- Рис. 6. Структура эмпирической инициального личностного развития и ности: а — зона защит (персона); конкретной эмпирической личности б — зона проблем (тень); в — зона актуализаций (лик) она — благо, ибо придает носителю черты своеобразия, удерживает от тотального растворения в коллективном бессознательном136. Поэтому важно подчеркнуть, что личность человека не есть его сущность. Именно в этом пункте серьезно расходятся точки зрения обществоведов, которые опираются на классические подходы, и тех социологов, кто анализирует обществе с постнеклассических позиций. Во многом это расхождение происходит от специфики психологических подходов, которые лежат в основе тех или иных современных взглядов на природу человека. Традиция рационализма, из которой выросла классическая психология, не различала человека и его сознание (эго, сознательную личность). Советская психология, базирующаяся на рационалистической марксистской традиции, а вслед за ней, и социология, также отождествляли личность (социальные качества человека) и сущность человека (его внутреннее Я). Между тем сущность и личность — совершенно различные психологические инстанции. Личность формируется в процессе социализации индивида, сущность же пребывает в человеке изначально. Неатрибутивная, субъектная природа сущности была известна и индийским философам древности, и древнегреческим мыслителям, и средневековым христианским мистикам, и выдающимся представителям рационализма. Сущность человека, истинное Я — можно охарактеризовать как концентрированную суть его неповторимой индивидуальности. На рис. 5, 6 приведены три типа фрагментов эмпирической личности согласно характеристике А. Б. Орлова, который рассматривает ее как совокупность персоны, тени и лика . 1. Зоны (или фрагменты) психических защит человека — персона по терминологии К. Г. Юнга. Это сложная система отношений между индивидуальным сознанием и социальностью, удобный вид маски, рассчитанной на то, чтобы, с одной стороны, производить на других впечатление, а с другой — скрывать истинную природу индивида, отмечает Юнг137. 2. Зоны (фрагменты) психических проблем человека, именно они составляют тот аспект личности, который К. Г. Юнг назвал термином тень; под ней ученый понимал личное бессознательное, которое представляет собой те психические процессы и содержания, которые сами по себе могут достичь сознания, но из-за своей несовместимости с ним подверглись вытеснению, после чего упорно удерживаются ниже порога сознания. Тень — это «негативная» сторона личности, сумма всех тех неприятных качеств, которые люди склонные скрывать. 3. Зоны (фрагменты), которые можно назвать ликом человека, то есть зоны психологических актуализаций. Как справедливо отмечает В. А. Ядов, «в советской социологии субъектно-личностная детерминанта социальных процессов могла быть исследуема не иначе, как в парадигме К. Маркса «личность есть ансамбль общественных отношений». Эта глубокая мысль была низведена в «Кратком курсе истории ВКП(б)» Сталина и в работах официальных теоретиков, развивавших его идеи, до вульгарного утверждения о жесткой зависимости человеческого субъекта от социально-экономических условий его деятельности» . Р. Фрейджер и Д. Фейдимен в «Психологической энциклопедии «Личность» анализируют 27 теорий личности, активно функционировавших в научной среде в конце XX столетия. Очевидно, их существует значительно больше. Однако многие из них (прежде всего, психоаналитические, трансперсональные, религиозные) были табуированными для советских социологов. В отечественной социологии личности (вслед за психологией) долгие годы преобладал деятельностный подход, выдвинутый С. Л. Рубинштейном и А. Н. Выготским на базе вульгаризированного марксизма еще в 30-е гт. прошлого века. Определенное распространение получила теория отношений личности В. Н. Мясищева, со временем сблизившаяся с западной теорией «аттитьюдов» (социальных установок). Широкую известность приобрела также ролевая теория личности. Вместе с тем, в последнее двадцатилетие прошлого века были разработаны и использованы в эмпирических исследованиях ряд оригинальных социологических теорий личности, например «диспозиционная концепция регуляции социального поведения» В. А. Ядова, методы измерения эмотивных компонентов социальных ориентаций В. Е. Хмелько и др. В последние годы активно разрабатывались вопросы социальной идентификации личности, а также ее социкультурного развития. Все более широкое распространение в современной науке получает «фрактальный» подход . Он непосредственно вытекает из диатропиче- ской познавательной модели. Понятие «фрактал» ввел французский математик Б. Мандельброт, обозначая им нелинейную структуру, которая сохраняет самоподобие при неограниченном изменении масштаба. Ключевым здесь является сохраняющееся свойство нелинейности. Фрактал имеет дробную, в пределе иррациональную размерность, благодаря чему он — способ организовать взаимодействие пространств разной природы и размерности (нейронные сети, индивиды в их взаимодействии и пр. представляют собой фракталы). Согласно фрактальному подходу, индивиды, как монады, взаимодействуют между собой по типу резонанса, а общество образует совокупность этих монад, подобно тому, как Вселенная содержит в себе множество монад. Следовательно, человек — микрокосмос общества — несет в себе потенциальное множество личностей. Эта идея имеет давнюю историю, в частности она четко выражена в юнговском учении об архетипах коллективного бессознательного. Важные шаги на пути дальнейшего познания человека не только в качестве элемента социальных общностей, но и носителя духовного начала, включенного в единую ткань Мироздания, позволяет сделать принцип аналогии. В соответствии с ним человек представляет собой Вселенную в миниатюре. Как говорил известный древний мудрец Гермес Трисмегист: «Все, что вверху, то и внизу. Что на небе, то и на земле». Одна система входит в другую, большое — в малое, малое — в большое. Во Вселенной существуют целые миры в виде законченных систем, повторяющих одна другую. Каждый из миров бесконечен. И человек внутри себя повторяет Вселенную. Не случайно древние говорили: «Познай самого себя, и ты познаешь Вселенную». Уже более 15 лет мы развиваем постнекласическую (универсум- ную) концепцию человека, в основе которой лежит комплекс традиционных представлений о его природе. Развернутые представления о структуре человека существуют в разного рода традиционных учениях, как древних, так и достаточно современных: неоплатонизм, гностицизм, каббала, йога, даосизм, суфизм, древнеславянская традиция и др. Несмотря на имеющие в них известные разночтения, все они рассматривают человека как некую иерархическую структуру, содержащую три уровня, которые, в ряде учений, объединяют семь разных слоев. Напомним, что подобное вертикальное структурирование человеческого существа непосредственно вытекает из диатропического принципа минимального универсума, разработанного нами в рамках универсумного подхода. К подобному же выводу пришли психологи и антропологи А. В. Мин- ченков и Н. Б. Елпидифоров, по мнению которых традиционные учения всегда рассматривают три основных уровня человека, чаще всего образующих Уровни организации человеческого существа Кабба ла Раннее христи анство Суфизм Древний Китай Ведическая традиция Древ ний Египет Современные представле ния Тело Нсфет Сома Насут Цзин Стула Шарира Ах Физиологические процессы Душа Руах Псюше Калб Ци Сукшма Шарира Ка Психические процессы Дух Нешама Пневма Лахут Шэнь Карана Шарира Ба Воления, самоидентификация Таблица 1 линейную вертикаль «тело — душа — дух». При этом очевиден фрактальный принцип организации этих уровней, когда, с одной стороны, человеческое существо отражает строение Космоса, с другой — подуровни представляют собой проекцию основных уровней. Важно, что уровни представляют собой некоторое единство, распадающееся при исключении одного из них. Сопоставляя феномены, изучаемые современной наукой, с тремя вертикальными уровнями традиции, названные авторы справедливо проводят следующие параллели: • к вертикальному уровню тела относится вся сумма физиологических процессов; • к вертикальному уровню души — вся сумма психологических проявлений, кроме чувства собственного «Я», исходящих от него волевых импульсов (волений) и самоидентификации; • к вертикальному уровню духа относятся чувство собственного «Я», воления и способность к самоидентификации (см. табл. I)138. Согласно древнеегипетской традиции Ах (блаженный, просветленный) — это то же самое тело, однако преображенное, в нем человек пребывает в 'загробном мире; Ка — это жизненная сила и, одновременно, потусторонний двойник, второе «Я», которое и при жизни, и после смерти функционирует в неразрывном единстве с телом (со свойствами Ка связана также судьба человека; Ка осуществляет связь с предками, прежде всего, с отцом); Ба — это «дух» (так перевел этот термин на коптский язык еще египетский автор IV в. Горапполлон, известный трактатом об иероглифах). Однако рассмотрим более дробное семислойное структурирование человека (как будет показано далее, оно имеет важное значение для социологического анализа), вытекающее из принципа минимального универсума и имеющее прямые аналогии в традиционных учениях. В соответствии с такими учениями человек — это сложный комплекс, состоящий из семи тел, первое — тело физическое, второе — эфирное, третье — астральное (тело желаний), четвертое — ментальное (тело мысли), пятое, шестое и седьмое тела относятся непосредственно к нашему высшему «Я», проекции Абсолюта. Каждое последующее тело отличается от предыдущего все более тонкой организацией материи. Аналогичным образом в христианстве выделяются тело, душа и дух человеческий. Видимое обычным людям физическое тело состоит из множества клеток, образующих разнообразные органы и ткани. Эфирное тело представляет собой точную копию физического тела и служит связующим звеном между астральным телом и физическим, заряжая последнее энергией. Астральное тело обеспечивает процесс эмоций и желаний. Оно существует в четырехмерном пространстве. Между физическим, эфирным и астральным телами имеется так называемая серебряная нить, упоминаемая в Библии, которая в момент смерти человека обрывается. Во время сна астральное тело выходит из физического и может перемещаться в пространстве, осуществляя нереализованные желания и заставляя человека переживать соответствующие сны. Кстати, подобное явление используется при психоанализе — пациента заставляют воспроизводить собственные сновидения, чтобы установить истинные причины его заболеваний, кроющиеся, в соответствии с концепцией фрейдизма, в нереализованных желаниях. Ментальное тело формирует план нашей деятельности и тоже может отделяться от физического тела в моменты наиболее глубокого сна. Физическое, эфирное, астральное и ментальное тела носят временный характер, не являясь составными частями вечной души. Человек в земной жизни действует в трех мирах: физическом — своими поступками, в астральном — своими желаниями, в ментальном — мыслями. Подобные представления непосредственно согласуются со ставшими классическими в традиционной социологии и социальной психологии взглядами на структуру аттитьюдов {социальных установок, ценностных ориентаций). В соответствии с этими взглядами ценностные ориентации включают поведенческие элементы — физическое тело, эмоциональные — астральное тело и когнитивные элементы —ментальное тело. Душа человека образована пятым, шестым и седьмым телами. Пятое тело — тело самосознания, хранилище нашего жизненного опыта, способностей и нравственных качеств. Шестое тело — тело духовного разума, или надсознания, функцией которого считают интуицию, творческое озарение. Наконец, самое высшее тело — седьмое, это наше высшее «Я» — частица Универсума. Каждому энергетическому центру и «телу» человека соответствует энергия определенного качества. Как известно, в октаве 7 звуков. От «до» до «си» длина волны становится все короче, энергия все «легче». Спектр радуги также имеет 1 цветов, наибольшая длина волны у красного цвета, наименьшая — у фиолетового. Соответственно, энергия становится все менее жесткой. Каждый человек работает на энергетическом потоке определенного качества. «Включаясь» в такой поток, он считывает находящуюся в нем информацию, воспринимая те или иные образы. Наиболее грубая энергия — красная. Это материальная энергия одномерного пространства. На ней человек совершает грубую физическую работу, не требующую активной деятельности мозга. Здесь человек живет только настоящим, без прошлого и будущего. Оранжевая энергия соответствует второму снизу энергетическому центру — это энергия половая, работающая в двухмерном пространстве. Здесь возникает первая классификация на материальном уровне — идеализация материальных предметов {красивая вещь, половой партнер и пр.). Энергия трехмерного пространства — желтая. Это сфера управления. На этой энергии во многом основываются функции разного рода «начальников». Здесь происходит абстрактная классификация типов людей по деловым качествам. Утрируя, можно сказать, что начальник группирует по этим качествами целые коллективы, не принимая во внимание иные качества. Творческая энергия имеет зеленый цвет. Здесь работают люди искусства: художники, музыканты, писатели, должны работать врачи и педагоги. Это порог выхода к «нематериальной» сфере — четырехмерному пространству. Здесь находятся идеи и образы вне человека. Эту информацию человек как бы черпает из потока и спускает в материальный {физический) мир, материализуя ее в произведениях искусства и других продуктах творчества. Голубая энергия — это энергия чувственно окрашенных образов. Все люди при своем социальном общении выпускают из себя «мысле- формы» — энергетические эмоциональные сгустки в виде собственных образов, окрашенных любовью или ненавистью, страхом или доброжелательностью, ненавистью или злостью. Некоторое время такие образы существуют независимо от породивших их субъектов, а затем исчезают. Психически больные люди, как и алкоголики в состоянии острого психоза, видят такие образы в виде галлюцинаций. Подобные состояния могут испытывать поэты и музыканты в порывах творческого экстаза. Шестой уровень — синяя энергия. Это энергия абстрактных образов, лишенных чувственной окраски. На этом уровне работают архитекторы и скульпторы. Седьмой уровень представлен фиолетовой энергией — уровень платоновских идей. Здесь абстракция наиболее высокая, формы исчезают, остается одно содержание. Здесь действуют философы и реформаторы. Каждое из названных «тел» в структуре человеческого организма посредством энергоинформационного обмена взаимосвязано с соответствующими структурами не только социума, но и всей окружающей нас природы, образуя живую, пульсирующую ткань материального единства мира. Поэтому любой человеческий по- ступок, любое действие, не только реальное, но и вербальное, то есть высказывание и даже просто мысль, могут иметь самые серьезные последствия для жизни всего социума и тесно взаимосвязанной с ним природы. Исследуя проблемы человека, социологи традиционно обращаются к его сознанию. Такой подход нашел свое отражение в понятиях «массовое сознание», «общественное сознание» и т. п. Действительно, сознание является фундаментальной характеристикой личности, внутренне необходимой формой ее проявления. Однако мотивационная сфера личности отнюдь не исчерпывается ее сознанием. Сознание и бессознательное — два полюса внутреннего мира личности. «Между ними» находятся феномены и процессы различной степени осознанности. Интересно, что подобную картину описал еще Ф. М. Достоевский: «Что значит рассудок? — спрашивал он. — Рассудок знает только то, что успел узнать {иного, пожалуй, и никогда не узнает: это хоть и не утешение, но отчего же этого не высказать?), а натура человеческая действует вся целиком, всем, что в ней есть, сознательно и бессознательно, и хоть врет, да живет»139. Концепция бессознательного впервые была четко сформулирована немецким философом-идеалистом Г. Лейбницем в начале XVIII в. Мощный импульс исследованиям этой проблемы дало учение 3. Фрейда, который поднял проблему бессознательного, однако безмерно преувеличил его роль в поведении человека, сведя бессознательное к половому инстинкту. Фрейдизм оказал существенное влияние на развитие западной социологии, в которой сформировались концепции, рассматривавшие различные социальные процессы как арену «вечной борьбы» между сознанием и бессознательным. Сознанию при этом отводилась лишь иллюзия управления деятельностью человека. В частности, как указывалось ранее, 3. Фрейд рассматривал личность в качестве трехуровневой системы, которая включает: • низший слой (Ид или Оно), который представлен бессознательными импульсами и «родовыми воспоминаниями»; • средний слой (Эго или Я); • верхний слой (Суперэго или Сверх-Я). По мнению австрийского психоаналитика, существует первоначальный прообраз личности — Ид, на основе которой потом развиваются эго и суперэго. Впоследствии фрейдизм претерпел существенную эволюцию. Так, один из ближайших сподвижников 3. Фрейда, швейцарский ученый К. Юнг, порвавший со своим учителем, отказался от фрейдовской идеи примата сексуальности. Согласно теории К. Юнга, в психике человека, кроме индивидуального, существует коллективное бессознательное, то есть отражение социального опыта предшествующих поколений. Основу его содержания составляют «архетипы» (представления, символы, стереотипы поведения), которые лежат в основе мифов, символики художественного творчества, сновидений и пр. В «коллективном бессознательном» выделяются различные уровни соответственно национальной, классовой и т. п. принадлежности человека. Другой представитель неофрейдизма, Э. Фромм, предпринял попытку «соединить» наиболее перспективные идеи как фрейдизма, так и марксизма. Согласно его учению, важную роль в формировании личности играет чувство страха, которое вытесняет в бессознательное человеческие стремления и желания, несовместимые с социальными требованиями. Для того чтобы более детально разобраться в сложнейшей проблеме бессознательного, целесообразно обратиться к психологической науке. В современной отечественной психологии бессознательное понимается: • во-первых, как совокупность психических процессов, актов, состояний, обусловленных явлениями действительности, во влиянии которых индивид не дает себе отчета; • во-вторых, как форма психического отражения, в которой образ действительности и отношение, которое проявляет личность, не выступают как предмет специальной рефлексии, составляя нерасчлененное целое140. Бессознательное отличается от сознания тем, что отражаемая им реальность сливается с переживаниями субъекта деятельности, его отношениями к миру, поэтому в бессознательном невозможны произвольный контроль осуществляемых субъектом действий и оценка их результатов. В бессознательном действительность переживается личностью через такие формы уподобления, отождествления себя с другими людьми и явлениями, как непосредственное эмоциональное чувствование, идентификация, эмоциональное заражение, объединение различных явлений через сопричастие, а не через выявление логических противоречий и различий между объектами141. При этом в отечественной психологии выделяются 4 проявления бессознательного. 1. Надсознательные явления. К ним относят психическую активность личности при решении творческих задач. Вначале знаменитый русский режиссер К. С. Станиславский, а затем — психолог П. В. Симонов рассматривали сверхсознание как высший этап творческого процесса, как механизм творческой интуиции. Если бессознательное детерминировано прошлым, то есть зависит от уже запечатленной в мозгу информации, то надсознательное обусловлено потребным будущим, так как направлено на созидание нового. 2. Неосознаваемые побудители деятельности (неосознаваемые мотивы и смысловые установки). В основе такого подхода лежат работы выдающегося психолога Д. Н. Узнадзе, создавшего теорию установки и рассматривавшего ее как неосознаваемое состояние психики. Отметим, что установка возникает при встрече двух факторов: потребности и ситуации ее удовлетворения, направляя активность субъекта деятельности. 3. Неосознаваемые регуляторы способов выполнения деятельности. К ним относятся операциональные установки и стереотипы автоматизированного действия и поведения. Лежащие в основе непроизвольных действий человека, они могут осознаваться субъектом, если на пути привычного поведения встречается неожиданное препятствие. 4. Проявления субсенсорного восприятия. Речь идет о форме непосредственного отражения действительности, обуславливаемой такими раздражителями, о влиянии которых на его деятельность субъект не может дать себе отчета. К ним относятся, например, восприятие «неслышимых» звуков, «невидимых» световых сигналов и т. п. Достаточно подробные представления о структуре сознания и бессознательного существуют в современной трансперсональной психологии. В частности, К. Уилбер, один из ведущих теоретиков этого направления, полагает, что «Человеческая личность является многоуровневой манифестацией или выражением единого сознания, точно так же, как в физике спектр электромагнитных волн считается многоуровневым выражением единой характерной волны... каждый уровень этого спектра имеет различный и легко распознаваемый индивидуальный характер; эти уровни пролегают от наивысшего космического сознания до — через несколько промежуточных ступеней — предельно суженного чувства самотождест- венности, связанного с эгоистическим сознанием»142. Многоуровневую структуру человеческой сущности он раскрывает следующим образом. 1. Уровень Ума. На этом уровне человек идентифицируется с универсумом, со всем. Или, скорее, он есть Все. Согласно философии вечного этот уровень не является ненормальным уровнем состояния сознания, скорее, он единственный реальный уровень сознания; все остальные оказываются иллюзорными. Уровень Ума представлен «сокровенной» частью сознания, которая идентична абсолютной и предельной реальности универсума, известного под именем Брахмана, Дао, Дхар- макайя, Аллаха, Бога. 2. Трансперсональные полосы. Это сверхиндивидуальная область Спектра, где человек не осознает своей идентичности со всем и в то же время его идентичность не определяется границами индивидуального организма. 3. Экзистенциальный уровень. На данном уровне человек идентифицирует себя только со своим психофизиологическим организмом, существующим во времени и в пространстве. Это первый уровень, на котором проводится четкая граница между личностью и другими организмами и окружающей средой. 4. Уровень Эго. Здесь человек непосредственно не идентифицирует себя с психосоматическим организмом. Скорее, в силу различных соображений, он идентифицирует себя только с более или менее правильным ментальным представлением или картиной всего своего организма. Иными словами, он идентифицируется с Эго — собственным образом. 5. Уровень Тени. Подчас человек способен отчуждать от себя различные аспекты своей психики, разотождествляться с ними. Тем самым он суживает свою сферу идентификации до части Эго. Это уровень Тени: человек идентифицируется с обедненным и неверным образом самого себя143. Итальянский ученый Р, Ассаджиоли, один из основоположников трансперсональной психологии, создал модель внутреннего космоса человека. В модели представлены следующие регионы или слои: 1. Низшее бессознательное. Содержит элементарные психологические акты, которые управляют функционированием тела; различные комплексы, насыщенные интенсивными эмоциями; грезы, сновидения и воображение низшего сорта; низшие, неконтролируемые парапсихо- логические процессы; различные патологические явления, например фобии или мании. 2. Среднее бессознательное. Включает совокупность психологических элементов, близких к сознанию. В нем происходит ассимиляция накопленного опыта, протекают разного рода ментальные имажинатив- ные процессы, созревают идеи, стремящиеся прорваться в сферу собственного сознания. 3. Высшее бессознательное (суперсознание). Поставляет человеку его высшие интуиции и вдохновения — художественные, философские, либо научные «императивы» и побуждения к гуманному и героическому действию. Оно выступает источником высших чувств: альтруистической любви, гениальности, самопросветления и экстаза; в этом психическом слое находятся высшие психические и духовные энергии. 4. Поле сознания. Представляет собой непрерывный поток ощущений, чувств, желаний, импульсов, образов, мыслей которые человек наблюдает, анализирует и оценивает. 5. Я-сознание или Я. Является точкой самосознания индивида, отличающегося от сознания. Различия между ними можно проиллюстрировать так: одно из них — белый освещенный экран, другое — различные изображения, спроецированные на него (ощущения, чувства, мысли и пр.). 6. Высшее Я. Есть не что иное, как перманентный центр, истинное Я, расположенное за пределами Эго. Когда человек находится в состоянии сна либо депрессии, гипноза или наркоза, его Я исчезает и появляется в бодрствующем состоянии. Еще И. Кант и И. Гербарт провели четкое различие между эмпирическим Эго и ноуменальным или реальным Я, которое существует вне эмпирического индивида, чье Я-сознание есть «проекция» этого ноуменального Я на структуру личности. 7. Коллективное бессознательное. В этом слое протекают процессы «психического космоса», реализуются психические контакты между людьми144. Известный психолог и философ Р. Уилсон выделяет восемь систем, на основе которых формируются наши множественные «я». Эти системы носят иерархический характер; и если первые четыре из них присущи большинству землян, то последующие четыре в настоящее время встречаются довольно редко. 1. Оральная система биовыживания. В значительной мере определяется импринтами раннего младенчества, отвечает за поиск Безопасного Места и избегание Опасного или Враждебного. Связана в основном с безусловными рефлексами. 2. Анальная территориальная система. Во многом определяется импринтами, возникшими на этапе, когда ребенок учится ходить, отвечает за захват территории и поддержание определенного статуса в стае млекопитающих, человеческой семье и сообществе. Даже низкий статус, будучи однажды импринтирован, будет автоматически функционировать и казаться «нормальным». Например, человек с имприн- том «Неудачник» в этой системе будет ощущать себя крайне неудобно, если обстоятельства сделают его «Хозяином положения». 3. Семантическая времясвязывающая система. Импринтируется на этапе, когда язык и другие виды символизма начинают «представлять смысл» для растущего ребенка. Эта система отвечает за речь, мышление и создание карт и моделей реальности. Поскольку объем информации Таблица 2 Структура внутренних систем по Р. Уилсону Контур ^— Возраст Названия в других психологических системах Фрейд Юнг Берн Саган Гурджиев оральный ощущение естественный ребенок рептильный мозг двигательный центр и ^^-^500-1000 млн. лет анальный чувство приспособ ленный ребенок мозг млекопитающего ложный центр эмоций Ш 100 000 лет латентность рассудок взрослый компьютер мозг человека ложный центр интеллекта IV 000 лет фалличе ский отсутствует родитель отсутствует ложная личность возрастает логарифмически, эта система по мере роста человека производит новые карты и модели все быстрее и быстрее. Эти новые туннели реальности дают начало новым технологиям, которые изменяют политику, экономику и социальную психологию непредсказуемым образом. В то время как первые две системы поддерживают эволюцию, семантическая система высвобождает фрактальный (фракталы — геометрические формы — «узоры» — выглядящие одинаково при любой степени приближения) хаос. Эволюция становится непредсказуемой, человеческий организм функционирует как революционный фактор. 4. Социосексуальная система. Импринтируется в период полового созревания, создает характерную Сексуальную Роль и «личность», способную последовательно воплощать эту роль. «Мораль» закрепляется в этом импринте в первую очередь, обеспечивая постепенный «цивилизационный» процесс, благодаря которому лояльность по отношению к семье может перерасти в лояльность к любому члену племени, к государству и т. д. 5. Нейросоматическая система. Эта система содержит обратные связи «головной мозг — нейропептиды — иммунная система». Известна достаточно давно и приемы ее активизации представлены в разнообразных видах йоги, шаманизма, гипноза, «исцеления верой» и т. п. В частности, народная мудрость знает достаточно о нейросоматиче- ских обратных связях, о чем свидетельствует, например, стремление большинства людей «приободрить больного». 6. Система метапрограммирования. Базируется на йоге и научном методе. Возникла на Западе после научной революции — в среде различных «герметических» обществ (ХУ1-ХУШ«в.). Вторую жизнь она получила в 60-х гг. прошлого столетия, когда наркотик ЛСД показал большинству психологов и нейрологов, что быстрые изменения функционирования головного мозга легко достижимы при использовании правильных методик. Когда достаточно разовьются технология и ее внутренние искусства метапрограммирования, считает Р. А. Уилсон, произойдет еще один квантовый скачок который даст нам Высший Разум. 7. Морфогенетическая система. Содержит «личности» и информационные банки всех живых существ. Первое описание этой системы встречается в языке «реинкарнационной» модели. 3. Фрейд и К. Г. Юнг, обнаружив информацию этой системы в снах пациентов, ввели понятия «расовая память» и «коллективное бессознательное». Впоследствии Т. Лири в Гарварде, а С. Гроф в Чехословакии использовали понятия «нейрогенетическая цепь» и «филогенетическое бессознательное». Первая научная модель этой системы создана Р. Шелдрейком и получила наименование «морфогенетического поля». Это поле существует между генами, но не может быть обнаружено в них, как телеведущий «путешествует» по множеству телевизоров, но не находится ни в одном из них. Морфогенетическая система может служить своеобразным эволюционным «радаром», подготавливая нас к квантовым скачкам сознания посредством демонстрации нам записей о предыдущих мутациях. 8. Нелокальная квантовая система. Эта система просматривается в свидетельствах о немногочисленных шаманах, йогах и поэтах, которые жили почти в каждом столетии человеческой истории. Трудности описания этой системы связаны с тем, что нелокальное «я» — вне времени и пространства, а также вне «сознания» и «материи» — еще не удавалось перевести в линейный вербализм левого полушария головного мозга. Эта личность превосходит все «либо — либо», и, как хорошо известно буддистам, мы даже не можем называть ее «личностью» или «Я». Китайцы, которые имеют больший чем кто-либо опыт изучения этой системы, определяют нелокальный опыт с помощью отрицаний — «не-ум», «неделание», «несуществование» и даже «не-существование». Таким образом, современные постнеклассические подходы рассматривают человека как иерархически организованное многоуровневое существо. Каждый из уровней человека сформировался в процессе его развития и различается не только по своим функциям, но и по степени проявления сознания. Эти уровни взаимосвязаны с соответствующими элементами социо-природно-космической системы и находятся с ними в постоянном взаимодействии. Тем самым постнекласси- ческая универсумная социология в соответствии со своим предметом рассматривает проблему человека значительно шире, в единстве его не только социальных, но и природных и духовных связей и элементов. Используя принцип минимального универсума как универсальную диа- тропическую матрицу, мы можем построить единую теорию социума и человека, преодолев существующее противоречие между общенаучной методологией и конкретными дисциплинами, между макро- и микро- социологическими подходами. До сих пор социум наблюдали через узкие просветы традиционных противоречий: человек-общество, общество- природа, коллектив-личность, личность-социальная среда и т. п. Теперь человек и социум предстают перед нами в единстве земных и космических связей как закономерный (и отнюдь не конечный!) этап эволюции материального мира.