МЕНТАЛИТЕТНЫЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЯ, ЦЕННОСТИ, СТРОЙ МЫШЛЕНИЯ И ПОВЕДЕНИЯ

Как мы уже отмечали, каждый народ, социум имеет свое сознание, которое проявляется как менталитетные представления, ценности, строй мышления и поведения. Имея это в виду, К. Леви-Стросс писал, что оригинальность каждой из культур заключается прежде всего в ее собственном способе решения проблем, перспективном размещении ценностей, общих для всех людей.

Но базовой конструкцией менталитета любого народа является иерархия ценностей [4]. Они «выступают интегративной основой как для отдельно взятого индивида, так и для любой малой или большой социальной группы, культуры, нации» [19, с. 15]. Формирование ценностей, своего строя мышления и представлений проходит сложно. Это касается и России, ментальности россиян, русских. Влияет на это специфика историко-экономического, социального развития, природно-экологические условия жизни, а также то «коллективное бессознательное», которое можно представить как особенность духовного развития того или иного народа. У России в целом общие основы жизни с Западной Европой, но есть свои особенности исторического, социально-экономического развития и духовного развития, не раз подчеркивал наш выдающийся историк В. О. Ключевский.

Россию со времен Ивана Грозного (1530—1584) отличали от стран Европы неравномерность исторического развития, его «рваный» ритм, несбалансированность как по сферам общественной жизни, так и в смысле скорости развития в отдельные периоды ее истории.

История России примечательна тем, что все попытки русских приблизиться к Европе по уровню цивилизованности всегда оплачивались чрезвычайно дорого, но в целом были не всегда успешными.

Напомним некоторые факты, подтверждающие эти положения. Еще в царствование Екатерины И (1729-1796) Россия выходила на первое место в мире по выплавке железа, но курная изба сохранялась в ряде мест до конца прошлого века. Уже в наше время Советский Союз производил примерно пятую часть общемирового объема производства при неоправданно низком уровне жизни. Страна, создававшая совершенную ракетно-космическую технику (первый спутник и первый человек в космосе), не располагая современными технологиями в промышленности и в сельском хозяйстве, не могла обеспечить должное качество предметов повседневного пользования, другой продукции. Эти факты свидетельствуют о противоречивости развития России.

Несомненны расцвет духовной жизни, приоритеты или, по крайней мере, передовые позиции в разных областях жизнедеятельности в предреволюционный период. Вспомним имена В. Вернадского,

А.              Попова, К. Циолковского, В. Соловьева, В. Кандинского, Ф. Шаляпина и других. И полное господство единственного учения (марксизма), к тому же плохо усвоенного, но ставшего эталоном оценки всего.

Интенсивное строительство гигантов индустрии и особенно оборонной промышленности в советский период — и явное отставание жилищного строительства, неразвитая инфраструктура. Всегда поражали контрасты крайней бедности, едва ли не нищеты большей части народа и роли сверхдержавы в мировых делах, вселенского творчества и отсталой технологии в промышленности. Поистине: «Ты и убогая, ты и обильная, ты и могучая, ты и бессильная, матушка Русь». Эти слова Н.Некрасова часто вспоминаются особенно сейчас, когда великая страна находится на перепутье, когда оголены все противоречия нашей жизни и все непредсказуемо.

Особенно очевидны неграмотность, даже нелепость нашего исторического развития за последние 130—150 лет, они прослеживаются в сравнении с быстрым, неуклонным и практически бескризисным развитием Японии — страны, перешедшей на рельсы современной цивилизации даже позже России. Как известно, революция Мейдзи в этой стране произошла практически одновременно с отменой крепостного права. А к тому времени Россия имела достаточно солидные традиции промышленного развития. В целом же трудно не согласиться со словами Н. Бердяева, что «историческая судьба русского народа была не

счастной и страдальческой и развивался он катастрофическим темпом, через прерывность и изменение типа цивилизации» [2, с. 7]. Но следует все-таки заранее уточнить, что тип российской цивилизации, который можно назвать служебно-домашним, по нашему мнению, не менялся в процессе исторического развития. Тип российской цивилизации наложил отпечаток на ментальность, характер народа в целом.

Параллельно с особенностями нашего исторического развития существует еще одно любопытное явление, а именно, стереотип, отражающий русский национальный характер, наш менталитет. Весьма примечательно, что стереотипы, касающиеся других европейских народов, несут по отношению к национальному характеру, менталитету любого из них какую-то конкретную информацию. Можно встретить утверждения, что немцы педантичны, аккуратны и законопослушны, французы — храбры, галантны, тщеславны, финны — упрямы, трудолюбивы, немногословны и т. д. Неважно, верна или неверна эта информация относительно конкретного француза или финна. Неважно даже, верен или неверен этот стереотип применительно ко всему народу в целом. Важно в контексте наших рассуждений то, что с помощью информации, содержащейся в стереотипе, можно составить некий образ представителя любого из этих народов.

Напротив, основным свойством русского национального характера признается его неопределенность, непостижимость для европейца, поскольку банальностью стало выражение «загадочная русская (славянская) душа».

И. Кант после анализа характера европейских народов сделал вывод, что российский характер еще не сформировался [14, с. 562—572]. Эта мысль И. Канта имеет принципиальное значение для темы наших рассуждений, но она требует небольшого комментария, ибо ее истинность или ложность зависит от точки зрения на развитие цивилизации. Если европейская цивилизация признается одной-единственной возможной цивилизацией, к которой постепенно придут и другие народы, то совершенно справедливо, что характер русского народа не сформировался под эту цивилизацию. Если же Россия развивалась в направлении другого типа цивилизации — а мы считаем, что это так, — тогда оценка Кантом русского характера окажется весьма сомнительной. Русский характер сформировался уже во время Канта, но он сформировался «под другую цивилизацию», и существование этой цивилизации оказалось возможным на протяжении столетий. Стало быть, речь может идти не о сформированности или несформированности русского характера, менталитета по сравнению с характерами других европейских народов, но о иной сформированности этого характера, о неевропейском типе формирования русского менталитета.

Но независимо от того, откуда пошло представление о «загадке» русской души, независимо оттого, миф это или реальность, существует, тем не менее, реальная проблема связи и взаимозависимости между особенностями исторического развития того или иного народа и спецификой его национального характера, менталитета. Здесь, наверное, ответ может быть однозначным. Многие, в том числе Н. Чернышевский, отмечали связь между представлениями, ценностями народов и формами быта с крупными фактами их истории.

Нельзя думать, что на процесс исторического развития не влияла душа народа, сама, конечно, более или менее изменявшаяся в этом процессе.

Итак, если особенности исторического развития России, исторические события ее сопряжены, как надо полагать, с загадкой души, с ее специфическими чертами, то каковы эти черты и каков механизм этого сопряжения? Можно ли вскрыть его? Правомерны ли эти вопросы, и какие практические выводы следуют из ответов на них?

Не исключено, что поиск ответов на эти вопросы может показаться кому-то чистой схоластикой. Однако если исходить из представлений о становлении единой глобальной цивилизации, в которой должны гармонично соединиться уникальные и самобытные этносы и социальные организмы, то подобный поиск следует признать делом первостепенной важности.

Сегодня Россия вступает в мировое сообщество в качестве полноправного члена, и совершенно необходимо, наверное, поступиться чем-то своим и что-то чужое принять в качестве своего. Иначе невозможны продуктивный диалог и взаимовыгодное сотрудничество. В то же время надо знать, чем стоит поступиться сразу, а что сохранить, чтобы не произошло этнического нигилизма.

Кроме того, без учета своих особенностей, без познания себя нельзя с выгодой воспользоваться чужим опытом (кстати, этим объясняются трудности и конечный неуспех многих попыток реформировать Россию) и нельзя проводить рациональную внутреннюю политику, направленную на прогрессивное изменение общественного устройства. Такое было в истории России не раз.

Следовательно, как особенности исторического развития Российской империи (а затем Советского Союза), так и загадка русской души, русского менталитета нуждаются в рациональной интерпретации. В противном случае процесс интеграции России в мировое сообщество, продуктивный диалог и наше собственное развитие будут значительно более трудными и болезненными.

Таким образом, проблема самопознания представляется для русских, россиян наиважнейшей, ибо «для общества, также как для отдельной личности, первое условие всякого прогресса есть самопознание» (Ф. И. Тютчев). Не уяснив себе собственные фундаментальные свойства, свойства своего национального характера, своего менталитета, русские и другие россияне не могут с наименьшими издержками воспользоваться опытом мировой цивилизации.

Но каковы же эти свойства? Как их определить? С нашей точки зрения, бесполезно было бы пытаться составить более или менее верное представление о русском национальном характере, его менталитете в целом, используя нравственно-психологические характеристики типа «добрый — злой», «храбрый—трусливый», «трудолюбивый—ленивый», «умный—глупый», «свободолюбивый—раболепный», «щедрый—скупой» и т. д. до бесконечности, — даже если экспертным или чисто эмпирическим путем можно выявить распространенность этих черт или качеств в русском народе и сравнить его по этим характеристикам с каким-нибудь другим народом.

Такое описание малопродуктивно, ибо нелегко достоверно установить наличие подобных черту какого-либо народа. А если даже сделать это, остается неясным генезис этих черт. Следовательно, непонятно, можно ли на них воздействовать. Нелегко также оценить, способствуют ли они или препятствуют движению России к рыночной цивилизации. Поэтому, на наш взгляд, наиболее перспективным в понимании ментальных особенностей является ценностный подход [4], так как ценности, как мы говорили выше, наиболее мощный нормообразующий фактор. Они являются основными стимулами человеческой деятельности. Ценности — суть социальные гены, определяющие структуры и функции социальных организмов и, в свою очередь, воспроизводимые этими организмами, хранятся ценности в «душе» или в менталитете народа, живущего в данном обществе. Следовательно, чтобы понять особенности русского характера, менталитета, необходимо выявить конкретный набор ценностей, носителем которых исторически стал русский народ, и сопоставить этот набор с ценностями других народов, в частности, европейских.

Мир ценностей обширен и разнообразен. Поэтому естественно возникает вопрос о том, как сопоставить исходный набор ценностей, пригодный для измерения менталитета народа. Существует несколько групп ценностей. В этнический характер могут входить разные ценности из этих групп.

Первая группа ценностей опирается на идею о том, что самой главной ценностью человека как социального существа (личности)

является его социальная значимость, т. е. способность оказывать влияние на ход дел в сообществе. Именно для этого живет человек в качестве социального существа, именно для этого он тратит свои душевные и физические силы. Человек «в норме» стремится к социальной значимости, избегая социального ничтожества.

Это утверждение вовсе не означает, что каждый человек стремится к социальной значимости. Отдельные люди (и их может быть довольно много) способны жить ради других ценностей (любовь, покой и т.д.), но в таком случае они как бы выпадают из общественной жизни. Их влияние на этнический характер относительно невелико.

Не следует также думать, что социальная значимость выступает в «чистом виде» как понятная и желанная цель для всех. Существуют более конкретные и привычные для людей ценности, к достижению которых они стремятся более или менее осознанно, обретая вместе с ними социальную значимость. В число их входят такие ценности, как Труд, Святость, Знание (Информация), Мастерство, Дело, Богатство, Собственность, Здоровье, Право (Безопасность и т. д.).

В любом обществе существуют фундаментальные ценности, они сопряжены с тем или иным типом общества. В зависимости от них укрепляется определенная хозяйственная система, С хозяйством связана определенная деятельность, под которую формируется определенный тип личности. Личность же характеризуется набором ценностей, которые передаются от поколения к поколению через общественное сознание и подсознание. В процессе исторической передачи ценностей и норм формируются определенные черты этнического характера народа, его менталитет.

Изменить этнический характер можно, по-видимому, проще и эффективнее всего через изменение норм, регулирующих жизнедеятельность людей в двух важнейших сферах: в сфере материального производства (хозяйственная деятельность) и сфере политической жизни. Изменение этнического характера будет резче всего и заметнее, если в общественное подсознание окажутся привнесены какие- то новые отношения к мастерству, делу, богатству и власти — этой основной группы ценностей человека. Соответственно у членов этноса будут формироваться новые черты этнического характера, меняться менталитет.

Обладание этими ценностями, несомненно, повышает способность человека оказывать влияние на ход дел в сообществе. С богачами, мастерами, знаменитостями, святыми и т, д. люди «считаются». В то же время способность ценностей переходить друг в друга показывает, что они суть проявления чего-то более общего. Например, знание и славу можно превратить в богатство или власть, мастерство — в славу, а богатство — в хозяйство. Правда, обратные переходы не всегда возможны или затруднены, но это обстоятельство говорит не о том, что между ними нет взаимосвязи, но о том, что эта связь иерархична.

Именно эти ценности и должны быть главным объектом внимания при анализе русского менталитета, этнического характера. В обще

ствах разного типа доступность этих ценностей для членов общества может сильно меняться. Не во всех обществах они равно доступны для всех. Люди постепенно привыкают добиваться тех ценностей, которые для них доступны. У них формируются стойкие привычки по достижению этих ценностей. Иначе говоря, возникают устойчивые стереотипы поведения или деятельности (социальные нормы), совокупность которых составляет менталитетные представления, социальный характер людей, живущих в данном обществе. Поскольку тот или иной народ живет в определенном обществе, менталитетные черты являются в основном социальным характером. Таким образом, чтобы понять особенности менталитета россиян, необходимо выявить те ценности, которые были доступны для русского народа в течение столетий, которые служили основными стимулами его деятельности.

Для понимания сущности менталитетных представлений очень важно также то, как узакониваются притязания индивидов на ту или иную ценность. Существуют два основных способа, с помощью которых человек признается законным обладателем какой-либо из них (можно назвать их «способами получения социального признания»). Первый — «личный» — через экспертов или судей (каковыми могут быть все члены данного сообщества), признающих право именно этого конкретного индивида на обладание властью, богатством, почестями, мастерством и т. д. Примерами такой процедуры могут быть выборы президента, присуждение ученой степени, оглашение завещания и т. п. Второй — «безличный» — через рынок, когда притязания субъекта узакониваются с помощью акта купли-продажи. Могут существовать разные комбинации обоих способов, но принципиально они отличаются тем, что экспертиза оценивает именно этого конкретного человека, а рынку конкретный человек сам по себе безразличен, и он имеет значение лишь как носитель какой-то социальной функции.

Сравнивая развитие Западной Европы и России, можно сделать следующие выводы. Развитие западноевропейского общества (по крайней мере, со времен Реформации) шло за счет доступности всех ценностей — модусов социальной значимости — для каждого индивида (пусть нередко эта доступность была чисто формальной). Преобладающим способом социального признания в Европе стал рынок, но и экспертная процедура получила широкое распространение, в частности, были сформированы устойчивые демократические способы получения социального признания. Ценности, сцепленные с рынком (Мастерство, Собственность, Дело, Богатство, Право), стали ведущими. Все это обусловило высокое совершенство материальной хозяйственной деятельности и стало основой формирования общего западноевропейского (рыночного) социального характера, рыночного менталитета.

Развитие России существенно отличалось от развития Европы. Рынок как способ получения социального признания никогда не был

ведущим в поведении и в менталитете россиян. А экспертиза по преимуществу была бюрократической. Не были доступны большинству русских людей, не говоря о других народах, ведущие ценности рыночной цивилизации (Мастерство, Дело, Богатство и т. д.). Наряду с этими фундаментальными ценностями, которые имеют очень различное преломление, в менталитетах народов имеются и другие группы ценностей, например, группы инструментальных и общечеловеческих ценностей, такие, как Справедливость, Свобода, Солидарность, Милосердие, Красота, Жизнь, Общество (Родина), Земля, Природа.

Мы не будем анализировать каждую из ценностей. Понятно, что их сочетание и включенность в базу реального поведения и деятельности людей характеризует менталитет личности или той или иной социальной группы, этноса. Какие из названных ранее и этих ценностей внедрены в сознание и стали действенными, зависит от влияния социальной системы, идеологии жизнедеятельности того или иного народа. Это характеризует менталитет народа, его национальный характер. Ценностный подход к менталитету позволяет сравнивать глубину их восприятия и жизненности в повседневности у конкретных личностей, групп и общностей. Например, из-за того, что социальные отношения складывались в России не так, как в западных (рыночных) странах, то такие ценности (модусы) социальной значимости человека, как Дело (Хозяйство), Богатство, Собственность, Мастерство, Труд, Слава, имеют в сознании россиян другое содержание, чем у европейцев. Это создает другую менталитетную структуру, представления и поведения. Так, на Руси труд не стал основной ценностью общества и человека. Поиск человеком своей значимости, признания не всегда связан с качественным трудом, В зависимости от социальных условий жизни россиян труд остался, как пишет М. Кудюкина, «во внешнем слое системы ценностей, и поэтому при смене реалий они размываются в первую очередь» f 17, с. 20]. Поэтому у нас не сложилось рыночного отношения к труду, этики труда, до сих пор у большинства населения присутствует понимание идеальности труда, что не способствует формированию ответственности, дисциплины труда в рыночном понимании. Это очень важная часть менталитета любого народа, что делает нас неспособными к качественным трудовым отношениям, оценки его роли в получении признания. В результате этого у нас до сих пор процветает идеология «бескорыстного труда», которая особенно поощрялась в советское время. Это создавало и создает своеобразную ауру безответственности, непрофессионализма, что абсолютно не соответствует рынку и современному цивилизованному обществу. Такое положение не формировало в сознании большинства наших граждан таких понятий, как успех, богатство, собственность, которые можно получить как результат труда. Часто достижение успеха, приобретение богатства в нашем менталитете связано не с трудом, а с другими сферами деятельности, чаше всего экстремальными (воинская служба). Поэтому одна из популярных пословиц русских гласит: «От трудов праведных не наживешь палат каменных».

То есть русский работал, как утверждают многие исследователи, не ради богатства, собственности, а ради праздников, небольшое трудовое, физическое напряжение заканчивалось праздником, чему активно способствовала православная церковь [10, с. 11 — 14]. У многих нерусских народов России понятие хозяйственно-трудовой этики еще более расплывчато, так как они до 1917 г. не были приобщены к капиталистической системе хозяйства, а были привержены к полукочевому образу жизни, которая имеет другую экономико-трудовую культуру и психологию.

В целом в России не сформировалась трудовая этика, подобная европейско-протестантской, которая провозглашает трудолюбие, бережливость, честность и нахождение себя в трудовом процессе, о которой много писал немецкий социолог М. Вебер. Он в своей работе «Протестантская этика и дух капитализма» утверждал, что формирование рационального рынка невозможно без внутренней мотивации и ценности труда, которая лежит в основе творческой трудовой деятельности, что включает стремление к честному труду и заработку, а также к постоянному развитию своего дела, не тратя прибыль на удовольствия и праздники. Если сравнить представления нашего менталитета о труде со сказанным, то видно, что мы не ориентированы на успешную профессиональную деятельность и на мирской аскетизм. Труд и трудовое действие не имеют той ценности в сознании людей, как в рыночных странах и культурах, и это определяет наше реальное поведение и психологию в переходный период, в котором мы живем сегодня. Ясно, что отношение к труду, трудовая этика должны учитываться при трансформации общества. Это фактически проблема качества населения, в которую входит не только здоровье, структура, образование, но и профессиональный уровень, общая культура. Содержание последней составляют в основном культура труда, этика труда, аккуратность, деловитость, ответственность.

На наш взгляд, культура личности не в ее просвещенности, не в приобщенности к абстрактно-культурным ценностям, а в отношении к тому делу, которому человек посвятил себя, в его профессионализме и стабильности. Значимость личности, как показывает опыт, определяется достижениями в основной сфере деятельности, в труде, профессионализме. Все претензии на социальную значимость человека вне этой сферы воспринимаются в лучшем случае как чудачество. Общество, в котором в поиске значимости личности незначительную роль играет трудовая сфера, труд, — это нерыночное общество, не имеющее социально-экономической перспективы развития, к чему, наверное, относимся, в свете сказанного, мы.

Надо согласиться с тем выводом, что успешное осуществление реформ в России требует в первую очередь становления нормальной «срединной культуры труда и хозяйства, этики повседневного трудолюбия и профессионального долга, самореализации личности в профессии...» [12, с. 50]. Если недостаточно развиты элементы трудовой этики, то размыты в менталитете россиян и другие понятия рыночного

хозяйства: собственности, богатства (успеха), хозяйства (дела), права, знаний. В нашем менталитете собственность и собственник — понятия почти нарицательные. Это опять-таки имеет глубокие исторические корни.

В. Ключевский писал, что в течение «большой исторической длительности» русские крестьяне воспринимали собственность не как капитал, приносящий доход или прибыль, а как средство пропитания и исполнения перед государством (казной, барином) тягла (повинности). Поэтому россияне собственность и собственников не воспринимали должным образом. Стремление к ней и появление собственности считалось (и считается) «от лукавого», что вызывало (и вызывает) зависть, заглядывание через забор, ненависть. Убийство преуспевающих предпринимателей связано не только с правовым беспределом, но и с завистью к ним. «В России, — писал В. Розанов, — вся собственность выросла из “выпросил”, или “подарил”, или кого-нибудь “обобрал”. Труда собственного очень мало. И от этого она не крепка и не уважается» [21].

Наличие подобного представления о собственности классическим образом проявилось в 1920—1930-х гг. в уничтожении «кулака», наиболее активной и предприимчивой части крестьянства и всего российского общества. Кстати, борьба с собственниками земли (с «кулаками») началась с публикаций крестьянских писем, где речь шла об использовании ими наемной рабочей силы — батраков, т. е. об угнетении. Здесь виноваты большевики, но они хорошо использовали психологию нищенского стиля жизни россиян, их менталитетные особенности. П. Струве, имея в виду это, писал, что дух Октябрьской революции был направлен против собственности. Этому способствовало то, что в России не было утвердившихся идей собственности и собственность не считалась фундаментальной ценностью общественного сознания масс. Поэтому русская революция приняла идею равенства и организации всей жизни на этой идее, что фактически противоречит человеческой природе. Построение жизни на идее равенства усугубило проявление ответственного трудового поведения и представления об успехах этого поведения. История показывает, что те с граны, где нет ценности труда и его результатов — собственности, отстают от стран с рыночным менталитетом. Например, государственная собственность, которой управляют чиновники, часто тормозит развитие национальных экономик.

То же можно сказать о представлении в российском менталитете о богатстве. Понятие богатства связано с накоплением, приращением собственности, оно является результатом деятельности.

Какова же ценность богатства в нашем менталитете? Приведем одну поговорку. Она звучит так: «Добрая слава лучше богатства». Нет связи славы (признания) и богатства. Не признается очень важная часть признания результатов деятельности — богатства. Слава же добывается на военном поприще и властном, а богатство славы, т. е. социального признания — для чего живет человек — не дает. Здесь явно

проглядывает «равенство бедноты», которое не рождает инициативу, желание завести свое дело (хозяйство), приносящее богатство. При этом начинает работать психология, глубоко сидящая в нас: дадут, заставят, Бог даст. Русский работал не ради Богатства, а ради праздника, отдыха, писал В. Ключевский. Такая психология порождала чрезвычайно абстрактное понимание Ответственности. Это связано с безразличием, отсутствием понятия богатства, собственности.

То же можно сказать о таких взаимосвязанных понятиях, как мастерство, дело (хозяйство). При наличии гипертрофированного представления о трудовых отношениях, собственности, богатстве в сознании людей трудно говорить о возможности рыночного представления о мастерстве (профессионализме), о деле (хозяйстве). Общинные отношения на земле и служебно-раздаточная экономика не позволяли развитию профессионализма населения и Хозяйства. Их развитию мешали в российских условиях несвобода работника, невладение землей, система домашнего хозяйства, неконкурентная трудовая этика. Безусловно, индивидуальное мастерство проявлялось, но не в широком плане. Идеология высокого мастерства особенно была характерна в фольклоре горнозаводских рабочих (сказы Бажова), где была свобода индивидуальной деятельности. Тем не менее проявление профессионализма, психологии такой деятельности было незначительно в российском менталитете, хотя существуют различные сказочные сюжеты на эту тему. Поэтому в нашей стране производились неконкурентоспособные товары, что принижало страну и делало ее вклад в развитие технологии незначительным. Развитию профессионального мастерства не способствовали и советские времена, опять из-за отсутствия традиций и свободы деятельности.

Результатом была низкая производительность труда (на селе 25% от американского). Попытки исправить это через так называемые «Знаки качества», как известно, не удались. Низкий профессионализм работников стал хроническим, и такие понятия, как «авось», «сойдет», к сожалению, занимают важное место в российском менталитете. Зато у нас достаточно распространены ценности Власти, Солидарности, Равенства. Власть дает Славу, признание, а не богатство, хозяйство (дело). Идеи Солидарности и Равенства часто защищают безответственность, непрофессионализм, коллективные ценности, которые в справедливом обществе, несомненно, нужны, никто их не отвергает. Каковы у нас представления о Праве? Неуважение к нему снизу доверху, во всех слоях общества чрезвычайно велико. Если иметь в виду, что рыночное общество — это правовое общество, то здесь комментарии излишни.

Краткий анализ основных, фундаментальных ценностей российского менталитета говорит об их нерыночном характере, переход России к рынку сопряжен с большими сложностями, связанными не только с программами реформ, но и с состоянием общественного сознания, его менталитетного проявления и качеством населения.