Итак, чего же ждут в России и в церкви от патриарха? Избрание нового патриарха, остроумного, образованного, с сильным политическим темпераментом, вызвало ожидания того, что неосуществленные надежды, наконец, осуществятся. Церковь действительно станет нравственной и общественной силой, которая сможет поднять моральный и духовный уровень страны. Кирилл, возможно против своей воли, стал заложником этих надежд. Никто не ждет изменений в принципиальных вопросах веры и нравственного учения Церкви. Ни либерализация, ни рост библейского фундаментализма РПЦ не грозят. На эту тему в церкви существует консенус, сторонники реформ в ту или другую сторону в церковной среде составляют явное меньшинство, а светское общество не готово вмешиваться в эти вопросы (как это часто бывает на Западе). В идеологии возможны изменения лишь в каких-нибудь нюансах (хотя и такие изменения могут какими-нибудь церковными группировками быть восприняты очень остро). Дело в другом — в обществе и наиболее активных и просвещенных церковных кругах накопилось недовольство неспособностью РПЦ привлечь в церковь широкие слои населения, отсутствием эффективной миссии и общинной жизни, неразвитостью религиозного образования и просвещения, пребыванием социального служения в зародышевом состоянии... Одним словом, слабостью и неразвитостью церковной жизни. Радикального изменения такого положения вещей ждут от нового патриарха. Очевидно, что и предыдущий патриарх прекрасно понимал стоящие перед РПЦ проблемы, но не находил подходящих средств для их решения. С легкой руки диакона Андрея Кураева, нового патриарха стали называть то кризисным менеджером, то талантливым менеджером, то эффективным менеджером. Предполагается, что он сумеет все организовать, что неповоротливая и распущенная машина РПЦ начнет работать как часы. Какие же средства может использовать патриарх Кирилл? Для ответа на этот вопрос у нас имеется достаточно много информации. Ведь на протяжении 24 лет он возглавлял Смоленскую епархию и ОВЦС, к тому же много и часто высказывался по актуальным проблемам церковной жизни. В 2000 г. социолог Роман Лункин провел полевое исследование о религиозной жизни Смоленской области73. Вот некоторые из его наблюдений и выводов. Будущий патриарх не жалел сил для развития Смоленской епархии. Он уделял огромное внимание отношениям со смоленской интеллигенцией и работе с общественностью в целом. Кирилл регулярно проводил встречи с учеными и творческой интеллигенцией Смоленска, по его инициативе устраиваются совместные семинары и конференции с участием преподавателей вузов и священнослужителей. Суть выступлений митрополита Кирилла сводилась к выражению государствен- нических позиций — владыка выступает за восстановление сильного, могущественного государства. Патриотизм владыки Кирилла основан на представлении о борьбе двух цивилизаций — западной и русской, признании того, что у России всегда будет свой путь, отличный от стран западной демократии. Заботу о религиозном образовании в Церкви и угрозу прозелитизма иных христианских конфессий митрополит Кирилл рассматривает именно с национально-патриотических позиций сохранения своеобразия русской цивилизации. По инициативе митрополита Кирилла в епархии была осуществлена программа непрерывного духовного образования. Были созданы четыре православных детских сада, две гимназии (в Смоленске и в Рославле), духовное училище и семинария. Этим заведениям была оказана единовременная материальная помощь и предоставлены помещения. В Православной гимназии Смоленска выделились две секции — гуманитарная и естественно-математическая. Учащиеся гимназии регулярно занимают первые места на областных олимпиадах и всероссийских конкурсах. Вокальный ансамбль Православной гимназии «Люксория» участвует в конкурсе-фестивале военно-патриотической песни «Звезды Победы». Учащиеся регулярно отдыхают в летнем спортивно-туристическом лагере в поселке Пржевальское. При поддержке митрополита Кирилла организуется летний отдых детей с санаторно-курортным лечением на побережье Адриатического моря в Италии и в детских лагерях во Франции и на Кипре. С 1993 года при гимназии действует православный театр, который ставит рождественские и пасхальные спектакли. С 1998 года по благословению митрополита Кирилла на базе гимназии действует богословский лекторий для учителей, родителей и городской общественности. Православная гимназия в Рославле существует при активной поддержке Спасо-Преображенского монастыря, преподаватели получают повышенную зарплату, учителям и ученикам обеспечиваются бесплатные обеды. Большой авторитет гимназии в Рославле является заслугой игумена Сергия (Зятькова) — создателя гимназии, которого владыка Кирилл со временем отправил в Бразилию и заменил на менее популярного и менее активного игумена Корнилия. Епархия также активно внедряет в общеобразовательные школы факультативный курс «Основы православной культуры и нравственности» (в большинстве школ области). Здесь организованы курсы сестер милосердия совместно с медицинским институтом, а также курсы повышения квалификации для учителей. Во внутрицерковной деятельности Кирилл придерживался умереннолиберальной линии, за что и обвиняется в экуменизме московскими правыми, которые сильно преувеличивают его реформаторские усилия. В кафедральных соборах давно практикуется чтение Евангелия и Апостола по-русски. Митрополит поощрял русификацию языка богослужения. В административной сфере владыка Кирилл проявлял себя как жесткий руководитель, не допускающий открытого проявления каких-либо — либеральных или консервативных отклонений от генеральной линии в среде духовенства. По указанию владыки Кирилла почти все священники епархии окормляли тюрьмы, больницы, военные части или другие подразделения правоохранительных органов. Также по распоряжению Кирилла в епархии православные приходы создаются только тогда, когда есть священник, и, таким образом, общин без священника в епархии нет. Инициативы священнослужителей митрополит Кирилл приветствовал практически только в рамках уже существующих проектов, им самим инициированных. Авторитет владыки Кирилла в Смоленской области был настолько высок и непререкаем, что рядовые представители духовенства a priori кажутся общественности более посредственными и малопримечательными. Во многом поэтому, следуя церковной дисциплине, духовенство епархии занимается только своим четко очерченным кругом обязанностей, почти не высказываясь по общеепархиальным и общецерковным вопросам публично, так как эти темы воспринимаются, как прерогатива владыки. Светская православная и околоцерковная общественность группируется вокруг двух патриотических общественных организаций, в состав учредителей которых входил митрополит Кирилл. Это смоленские отделения Всемирного Русского Национального Собора и Земского движения. В отличие от Белгородской области, где представители Земского движения совместно с епархией сумели добиться хоть и небольшой, но реальной власти, в Смоленске Земское движение при всех усилиях владыки Кирилла пользовалось больше идеологическим влиянием, чем политическим. По мнению руководителя Земского движения Г. Сильницкого, земство играло роль большей частью в «организационном смысле», а в плане веры практически нет, так как «к религии большинство относится либерально-интеллигентски или атеистически». Интеллигенция, часто участвовавшая во встречах с митрополитом Кириллом, чувствовала значение фигуры владыки Кирилла как религиозного и государственного деятеля, а поэтому признавала за Церковью силу и авторитет. По словам Сильницкого, самое распространенное высказывание представителя смоленской интеллигенции — «я атеист, но владыка — выдающийся человек. Однако мне трудно в зрелые годы обратиться к вере». Единственным по настоящему воплощенным в жизнь социальным проектом митрополита Кирилла, общественности и власти является Народный собор, в который вошли представители чиновничества, общественных и религиозных организаций. Его цель — соблюдение согласия между властью и обществом на основе государственнической патриотической идеи. Первое заседание Народного собора прошло 2-3 сентября 2000 года, и его организаторы надеялись на то, что смоленский собор будет прологом всероссийского земского собора. Как отмечается на сайте областной администрации74, Народный Собор Смоленской области ставит своей целью возродить «замечательную русскую традицию открытого диалога власти и общества, обращения власти к лучшим представителям народа с просьбой сообща выработать понимание и найти пути решения самых насущных проблем». На фоне всех этих успехов удивительно выглядит почти полное отсутствие благотворительной работы с обездоленными. Беспризорники, бомжи, больные, нищие и т.д. - если и были предметом заботы, то только как объект миссионерства. Приоритеты митрополита Кирилла — миссионерство и катехизация, но не благотворительность. Итак, будущий патриарх проявил себя на Смоленщине действительно «эффективным менеджером». Он отладил жестко бюрократический механизм епархиального управления, сумел распределить имеющиеся кадры духовенства наилучшим образом, добился порядка, выстроил стройную систему религиозного образования, организовал реальную систему присутствия духовенства в тюрьмах, воинских частях и правоохранительных органах. Он создал работающие механизмы взаимоотношений с властями и обществом. При этом духовенство и церковные приходы находились у него в жестком подчинении, инициативы снизу не поощрялись, никаких намеков на внутрицерковную демократию не видно даже под лупой. Это - система идеальной бюрократии, некоторое подражание иерархическому устроению Католической церкви. Вторая важная черта Кириллова архиерейства - это громадная роль (можно сказать преобладание) евразийской идеологии в его проповеди. Идеи и ценности «русской цивилизации», противостояния Западу, ценности многовековой российской государственности и культуры занимают в его речах гораздо больше места, чем откровения Евангелия. И предыдущий патриарх Алексий II увлекался воспеванием русского превосходства, но в отличие от Кирилла он был просто православный евангелист. Неудивительно, что какого-то особого роста числа практикующих православных на Смоленщине не произошло. Миссия РПЦ на Смоленщине - это в первую очередь проповедь «патриотизма». Значит и надо по православной традиции поддерживать власть. Богу молиться и в церковь ходить - это дело второе, а значит и не очень обязательное. Аналогично тому, как митрополит Кирилл управлял Смоленской епархией, он руководил и ОВЦС. Он сумел подобрать в Отдел компетентных и дисциплинированных сотрудников, которые обеспечивают отлаженное функционирование бюрократического механизма. Интеллектуальные способности функционеров ОВЦС вполне отвечают потребности в ярком и доходчивом изложении ценностей русской православной цивилизации в программных документах и общественных дискуссиях. ОВЦС (равно как и Смоленская епархия) при решении стоящих перед ней проблем постоянно добивается (и часто с успехом) поддержки со стороны российского государства в решении своих задач. Православная миссия ОВЦС и на территории России, и за ее рубежами в первую очередь выражается в распространении ценностей «русской цивилизации». На патриарха Кирилла сейчас возложены большие надежды, и чтобы они сбылись, ему нужно действовать решительно. Действовать, скорее всего, он будет исходя из опыта, приобретенного во время руководства Смоленской епархией и ОВЦС. А это означает, что он будет стремиться выстроить стройную бюрократическую систему управления, будет добиваться единого понимания стоящих перед РПЦ проблем и дисциплины со стороны всех членов церковного организма. Преодолевать сопротивление недовольных, развивая демократию, Кирилл не будет. О своем отрицательном отношении к демократическим институтам Кирилл и его приближенные говорили неоднократно. Руководя Смоленской епархией и ОВЦС, Кирилл не нашел никакого места демократическим процедурам. Первые же его высказывания после избрания патриархом говорят о том, что он не видит за Поместным собором никакой существенной роли. Обеспечить контроль над финансовыми потоками, пресечь возможные расколы и иные формы сопротивления недовольных Кирилл сможет только при решительной поддержке правоохранительных органов. Примерно так, как с помощью ОМОНа отстраняли епископа Диомида от управления Чукотской епархией. Милицейское обеспечение проведения Собора, на котором был избран патриархом Кирилл, показывает, что власть пока готова безропотно оказывать такую поддержку: пикеты и демонстрации церковных оппозиционеров разгонялись самым решительным образом, а независимые религиозные интернет-сайты были заблокированы. Скорее всего, Кириллу потребуется не только силовое обеспечение его «менеджмента». Прошедшие 20 лет продемонстрировали, что РПЦ в ее нынешнем состоянии не слишком эффективно решает именно те задачи, которым отдает приоритет Кирилл. Требования и просьбы к власти обеспечить и финансово, и организационно присутствие в школах, вузах, СМИ и т.д. будут возрастать. Ведь, если даже внутрицерковные реформы нового патриарха будут успешны, серьезные плоды они дадут не очень скоро. Ни патриарх, ни те, кто надеется на эти плоды, долго ждать не настроены. Кириллу для решения поставленных задач необходима поддержка власти. Он будет вынужден постоянно ее добиваться. Уже в первые месяцы своего правления Кирилл несколько раз появлялся перед телекамерами в обществе президента или премьера. Это выглядит иногда даже немного смешно. Например, когда 1 апреля 2009 года сразу после завершения заседания Синода Кирилл докладывает Владимиру Путину о принятых решениях о реорганизации церковных, как выразился патриарх, «министерств», а премьер заверяет, что «государство должно помогать Русской церкви»75. Алексий II вел себя иначе. Итак, для церковной политики нового патриарха ключевое значение имеет поддержка власти. На чем же Кирилл будет строить отношения со светским начальством? Социально-политическая доктрина современной РПЦ была разработана Кириллом. Несмотря на то, что это официальная доктрина церкви, патриарх Алексий на нее даже никогда не ссылался. Всемирные народные русские соборы - также детище в ту пору митрополита Кирилла. В качестве главы ОВЦС Кирилл и его ближайшие сотрудники довольно много говорили о политике и даже немного политику делали. Так что политическая платформа нынешнего патриарха начала «работать» задолго до его избрания патриархом. На архиерейском соборе РПЦ в 2000-м году были приняты разработанные в ОВЦС в качестве официальной позиции Церкви в социальнополитической области «Основы социальной концепции РПЦ»76. Этот документ утверждает идеальными для православия принципы государственного устройства абсолютной монархии Византии, с её «симфонией» церкви и государства. Но идеальным её воплощением признаётся монархия российская: «У русских государей, в отличие от византийских василевсов, было иное наследие. Поэтому, а также в силу других исторических причин, взаимоотношения церковной и государственной власти в русской древности были более гармоничными». Демократическое правовое государство признаётся, лишь как результат секуляризации, с которой по необходимости приходится примириться: «Форма и методы правления во многом обусловливаются духовным и нравственным состоянием общества. Зная это, Церковь принимает соответствующий выбор людей или, по крайней мере, не противится ему»77. Большая часть положений этого документа ничем принципиальным не отличается от идеологии других консервативных христианских церквей, таких как Католическая церковь, большинство баптистских и пятидесят- нических церквей, а также лютеранских церквей, входящих в Международный лютеранский собор: это — критика цивилизации потребительства и вседозволенности, защита традиционных семейных ценностей... и т.д. Единственное, что существенно отличает его — это неприятие политической свободы и гражданских прав. Совершенно естественным в этом контексте выглядит призыв авторов документа, фактически осуждающий международно-правовые нормы соблюдения прав человека: «При проведении политики, связанной с принятием обязывающих международных соглашений и действиями международных организаций, правительства должны отстаивать духовную, культурную и иную самобытность стран и народов, законные интересы государств. Церковь обращает внимание на внутреннюю противоречивость процессов глобализации и связанные с ними опасности. Во-первых, глобализация наряду с изменениями привычных способов организации хозяйственных процессов начинает менять традиционные способы организации общества и осуществления власти.». РПЦ сейчас фактически является единственной крупной и влиятельной христианской церковью в мире, чуждой принципам демократии и прав человека. И если митрополит Кирилл (Гундяев) в своих выступлениях употреблял расплывчатые и дипломатичные выражения, то его подчиненные по ОВЦС совершенно не стесняются и в самых резких выражениях осуждают демократические принципы государственного устройства. Видные представители ОВЦС регулярно высказываются в том духе, что органы сословного представительства предпочтительнее всенародно избранного представительного органа и многопартийной системы. Одно из такого рода высказываний принадлежит первому заместителю председателя Отдела внешних церковных сношений МП протоиерею Всеволоду Чаплину: «Российскому духу в наибольшей степени соответствует такой орган, как Общественная палата РФ, тогда как парламент не вписывается в сознание русского народа»78. Чаплин, выступая на международной конференции «Религия и гражданское общество» в Российской академии госслужбы при президенте РФ 9-го февраля 2006 года, заявил: «Неизвестно вообще, приживётся ли в России система политических партий». Россия, как отметил представитель Московской патриархии, и так богата традициями представительства интересов различных слоёв общества, и ей не обязательно ориентироваться на западные формы демократии. В Московской Руси проходили Земские соборы, кроме того, цари советовались с разными группами населения, подчеркнул отец Всеволод Чаплин. У нынешней власти, по мнению Чаплина, также сохранился инстинкт внутренней ответственности за народ - именно поэтому, для того, чтобы учесть интересы всех граждан, и была создана Общественная палата РФ. В интервью «Комсомольской правде» (01.08.06) митрополит Кирилл и саму демократию избавил от таких атрибутов, как свободные выборы, многопартийная система и разделение властей: «Для меня демократия — это в первую очередь гармонизация интересов. Все остальное вторично. Я не признаю взгляда на Россию сверху вниз, как это иногда позволяют себе некоторые на Западе. Если главным содержанием демократии является гармонизация интересов, то каждая страна должна идти к демократии, сообразуясь со своими национальными, культурными и историческими особенностями.... На самом-то деле демократическая идея замечательная — люди призваны во взаимодействии гармонизировать свои интересы. Общество жизнеспособно, когда оно сбалансировано». При Ельцине «социальная концепция» РПЦ не была востребована властью, ей почти не уделялось внимания в СМИ, в аналитических политологических и социальных исследованиях. По мере укрепления «вертикали власти», эта самая власть испытывала все большую потребность в идеологическом обеспечении складывающихся порядков. В годы президентства Путина наблюдается как постоянный рост активности руководства РПЦ в выражении своей патриотической политической позиции, так и постоянный рост внимания СМИ к церковным декларациям и проповедям на общественно-политические темы. Церковная проповедь об особом, уникальном русском пути, о неприменимости к России «западных норм свободы, демократии и прав человека» оказывается востребованной и актуальной. «Русская цивилизация» — термин, внедрённый в церковную лексику несколько лет назад митрополитом Кириллом (Гундяевым), приобретает в церковных кругах сакральный, «парарелигиозный» смысл. Идея «русской цивилизации» становится все больше востребованной властью. Принципиальное усиление внимания к политической идеологии РПЦ со стороны российской власти произошло после «оранжевой революции» на Украине. Если украинские последователи Московской патриархии были весьма враждебны к «оранжевым», то тем более их не любит РПЦ в России. Ведущие иерархи церкви вынуждены вести себя корректно по отношению к оранжевой украинской власти - ведь им с ней взаимодействовать. И Кирилл не давал им публичных оценок. Однако истинное отношение РПЦ к «оранжевым» прекрасно видно из стенограмм Рождественских чтений, из официальных газет РПЦ, из выступлений, скажем, представителей Союза православных граждан. В них нельзя найти не то что благожелательных или нейтральных оценок «оранжевых», но даже взвешенно критических. «Оранжевые» для них - олицетворение зла. Из авторитетных представителей духовенства откровенно об «оранжевой» опасности ярко высказался заместитель председателя ОВЦС протоиерей Всеволод Чаплин. В интервью агентству «ИнтерфаксРелигия» (28.08.2005) он заявил, что «оранжевая революция - это не что иное, как «политтехнология или, выражаясь языком военных, спецоперация», с помощью которой может быть предпринята очередная попытка разрушить нашу государственность, изменить исторический путь нашего народа, его веру, его культуру, его мышление и образ жизни»... Срежиссированная определенными западными кругами массовка никакого отношения к демократии не имеет и устраивается для того, чтобы приблизить установление единообразного мирового порядка по западным лекалам. А западная демократия сегодня все больше и больше приобретает черты полицейского режима», - сказал священник. «Теперь всем ясно, что это один из политических методов разрушения страны», - сказал отец Всеволод, призвав православных граждан объединяться «против «оранжевых» действий и любых других попыток установить в нашей стране марионеточный режим, управляемый иностранными посольствами». Украинская ситуация послужила идейной консолидации РПЦ и Кремля вокруг идеалов «русской цивилизации», русского пути развития. Последние годы светская власть с симпатией относилась к антидемократической доктрине «русской цивилизации». Однако это сближение позиций носит временный и ситуативный характер. Идеологические ориентиры Кремля не могут быть сведены к только «русской цивилизации». Общественное мнение, поддерживающее правительство Путина, а тем более деятельность администрации Дмитрия Медведева также не может быть к ней сведено. И то, и другое внутренне противоречиво, аморфно и, скорее всего, не может быть сведено к какой-то одной формализованной доктрине. В этом ее и сила, и слабость. Поэтому, гораздо более логичная и последовательная доктрина «русской цивилизации» не может служить идеологическим основанием сложившейся политической системы, но весьма эффективно может создавать для нее на какое-то время комфортную идеологическую атмосферу. Что она до сих пор и делала. Тем не менее, важно отметить парадоксальный факт: церковь, обладающая значительными привилегиями и прямой поддержкой власти, чужда принципам и нормам Конституции и официальной политической доктрине власти. Такое положение не может продолжаться сколь угодно долго. Если патриарх Кирилл не положит свои политические доктрины в сейф, а сейф не запрёт до более благоприятных времен, то какой-то конфликт с властью, декларирующей принадлежность России к европейской цивилизации и утверждающей, что она идет по пути демократии, неизбежен. Впрочем, патриарх не видит пока опасностей с этой стороны. На встрече с президентом сразу после избрания он говорил о желательности утверждения в России «симфонии между Церковью и государством», не побоявшись, что исторический контекст, в котором родился этот термин может вызвать у Медведева недоумение. Вскоре после этого Кирилл назначил председателем Синодального отдела по взаимоотношению Церкви и общества протоиерея Всеволода Чаплина, едва ли не самого откровенного (и я бы даже сказал, оголтелого) ненавистника свободы и демократии. По всей видимости, патриарх не верит в искренность демократических деклараций нашего правящего тандема. Таким образом, он фактически вынуждает Медведева и Путина пройти тест на искренность их приверженности демократическому пути развития: долго не реагировать на авто- ритаристские пастырские увещевания Кирилла и Ко они не смогут. Однако предположим, что новому патриарху удастся взять под контроль и обновить кадры епархиальных архиереев, осуществить реальное управление финансовыми потоками в церкви, подобрать хотя бы минимально необходимые кадры, сохранить тесные отношения с властью и обеспечить себе ее поддержку. В современном секулярном мире религиозная вера повсюду теряет своих приверженцев и свое влияние. Никакие решения не приводят к радикальному изменению основного направления эволюции массового сознания. Единственное исключение, может быть, пятидесятничество, которое растет в большинстве стран. Но, если бы даже ради земного успеха РПЦ стала бы подражать пятидесятникам, у нее все равно ничего бы не получилось - слишком различны вероучение и богослужебная практика. Но все-таки и в этой, «провальной» исторической ситуации насколько адекватны реформы Кирилла? «Кризисный менеджер» создаст из РПЦ нечто вроде мощной бизнес-корпорации или, если угодно, вертикали власти, подобной тому, что представляет сейчас из себя светская власть в России. Насколько это подходящая модель организации церковной жизни для успеха ее миссии? В краткосрочной перспективе такая реформа, скорее всего, принесет положительные плоды. Повысится уровень духовного образования и катехизации, церковные люди научатся лучше говорить с народом, наладятся какие-то формы религиозного воспитания для значительной части школьников... Однако мобилизационная и авторитарная система управления со временем обычно оказывается малоэффективной. Возможно, Кириллу удастся сломить нынешнюю систему «кормлений», но на смену придет обычная коррупция. Авторитарная система будет выталкивать людей оригинальных, самостоятельно мыслящих, не вписывающихся в рамки жесткой системы подчинения. Либералы и фундаменталисты не будут находить себе места и их недовольство будет расти. Ценности «русской цивилизации» будут входить в обостряющееся противоречие с евангельской правдой. Укрепление связей с государством будет порождать антиклерикальные настроения. Уже через несколько лет после гипотетического утверждения Кирилловых порядков РПЦ начнет сталкиваться с очень серьезными вызовами. Политика Алексия II типа «let it be» сохраняла церковь в значительной степени такой, какая она сложилась в последние годы советской власти. РПЦ естественным образом эволюционировала при минимальном вторжении в ее жизнь директив высшей церковной власти. В церковной жизни, хотя и медленно, происходило развитие, в том числе и ее здоровых сил. Из этого промежуточного состояния у нее было два выхода - демократический и авторитарный. III.